Текст книги "Робот "Чарли" грабит банк"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

14

Так как художникам, архитекторам и декораторам хорошо заплатили, они принялись за дело немедленно. На сооружение фасада здания банка, описанного в повести Малкольма Бертона, им потребовалось всего два дня, А укрепили они его на специально арендованном для этого здании в течение одной ночи. Сделать это в ночное время рекомендовал строителям Клиффорд Харт.

– «Чарли», видимо, бродит по двум главным улицам нашего города все светлое время суток, – объяснил он свою рекомендацию Ральфу Мэйсону. – В его запоминающем устройстве сложился, конечно, образ второго банка, описание которого он почерпнул из книги Малкольма Бертона, и он будет теперь неустанно искать его.

– А ему не покажется странным, что так долго не удается обнаружить такой банк? – спросил Харта следователь федеральной прокуратуры.

– Он ведь все-таки робот, мистер Мэйсон, – снисходительно объяснил Харт. – Проще говоря, автомат. Очень совершенный, с огромным объемом информации и большими степенями свободы, но все-таки не человек. И даже ввел в него различные сенсорные записи. Иными словами – имитацию некоторых человеческих чувств, но не таких, однако, как «подозрительность» или «мнительность».

– А более сложного робота вы не в состоянии были сконструировать? – не очень деликатно спросил кибернетика присутствовавший при этой бесе е начальник полиции.

– Прежде чем задавать такие вопросы, почтенный метр криминалистики, – не скрывая своей иронии, ответил Тэрнеру Клиффорд Харт, – нужно иметь хотя бы приблизительное представление о возможностях современной кибернетики. В неживой природе увеличение сложности, к вашему сведению, приводит к понижению устойчивости механического устройства. Тогда как в живой природе все сложное очень устойчиво. Любой живой организм в целом гораздо устойчивее каждого своего элемента в отдельности. Все это я говорю вам для того, чтобы вы не ожидали от моего робота того. На что он не способен.

Решив, что Харт обиделся на бестактность начальника полиции, Ральф Мэйсон попробовал смягчить кибернетика похвалой.

– Вы извините нас, мистер Харт, за не очень компетентные вопросы и не обижайтесь, пожалуйста…

– А почему вы решили, что я обиделся? – удивленно пожал плечами Харт. – Как я могу, обижаться на вас, а особенно на начальника полиции, если он…

– И он, и я хотим лишь одного, – поспешил прервать раздражительного кибернетика Мэйсон, – поскорее обезвредить вашего робота.

– И попытаться вернут украденные им доллары их владельцам, – добавил начальник полиции.

– Ну, это, наверное, не очень реально, мистер Тэрнер, – усомнился Мэйсон. – Не так ли, мистер Харт?

– Как вам сказать, – неопределенно отозвался кибернетик. – Попытаться, пожалуй, можно.

– Но каким же образом, мистер Харт?

– Внутреннее устройство здания, на фасад которого этой ночью наложат макет банка, подлежащего «ограблению», имеет некоторое сходство с тем помещением, которое Бертон описал в своей книге. Только нужно будет точно так же установить в нем сейфы, как и в повести Бертона. Хорошо бы к тому же наполнить их…

Харт замялся на какое-то мгновение, а начальник полиции не без злорадства завершил его мысль:

– Долларами, да? Чтобы потом ваш «Чарли» сжег их, как и доллары мистера Аддисона?

– Ну, во-первых, – возразил ему Харт на этот раз без раздражения, – мы еще не знаем, сжег ли он их. А во-вторых, но обязательно ведь класть в сейфы настоящие доллары.

– Это другое дело! – радостно воскликнул Джон Тэрнер. – Мы как раз недавно накрыли банду фальшивомонетчиков. Надеюсь, ваш «Чарли» не отличит поддельные доллары от на-, стоящих?

– Да, конечно, он примет их, как говорится, за чистую монету, – закивал кибернетик. – Вот мы и посмотрим тогда, что же он станет с ними делать, изъяв из сейфа.

– А это идея! – снова воскликнул начальник полиции. – Как вы считаете, мистер Мэйсон?

– Считаю, что ее следует осуществить.

– Нужно только, чтобы на эту ночь со всех этажей здания, которое мы загримируем под псевдобанк, выселили жильцов, – заявляет кибернетик, записывая что-то в свой блокнот.

– А с какой целью, мистер Харт? – поинтересовался следователь федеральной прокуратуры.

– Ну, мало ли что… От режущего, вернее, от выжигающего аппарата, которым «Чарли» будет вырезать замок сейфа, может возникнуть пожар. К тому же не исключено, что ему придется прибегнуть к помощи взрывчатки.

– Какой взрывчатки? – испуганно воскликнул Тэрнер.

– Вам, начальник полиции, следовало бы более внимательно прочесть повесть Малкольма Бертона, – бросил на Джона Тэрнера неодобрительный взгляд Клиффорд Харт.

«Начальник полиции, конечно, не очень тактичен, – подумал о Тэрнере Ральф Мэйсон, – но зачем же Харту так нервничать?..»

Вслух он произнес:

– Мистер Тэрнер не обратил, наверное, внимания на то, что в повести сказано: «Том не был уверен, что ему так же легко удастся вскрыть сейф и во втором банке, и потому он прихватил с собой взрывчатку». Я это понимаю как намерение главного героя повести в случае неудачи взлома сейфа взорвать его. Ведь главная его цель – уничтожение денег, от которых все зло в мире. А так как он фанатик, ему для достижения своей маниакальной цели не жаль и собственной жизни. Вы это имеете в виду, мистер Харт?

– Да, это. И потому прошу начальника полиции выселить из дома, в который вторгнется «Чарли», всех жильцов, ибо, как я понимаю, именно мистер Тэрнер отвечает за их безопасность.

15

Ночь очень темная, но фасад «банка» с двумя массивными дверьми хорошо освещен. На его светлом фоне отчетливо виден полицейский, равномерным шагом прохаживающийся от одной двери к другой. Начальник полиции, следователь федеральной прокуратуры и доктор физико-математических наук сидят в неосвещенной комнате дома напротив и нетерпеливо всматриваются в тускло мерцающий экран полицейской телевизионной установки. Передающие камеры ее с высокочувствительными электронно-лучевыми трубками установлены в здании «банка».

Днем в помещении псевдобанка состоялась инсценировка напряженной деятельности «банковских служащих», поставленная режиссером местного театра. Роли сотрудников и посетителей банка исполняли актеры того же театра. Все это было заблаговременно отрепетировано, и премьера «спектакля» прошла довольно успешно. Во всяком случае, некоторые прохожие, удивленные неожиданным возникновением нового банка на месте нотариальной конторы, из любопытства заходили внутрь помещения и, по-видимому, ничего подозрительного не заметили. Удивлялись только еще больше:

– Вот это оперативность! Не то что у нашего старого банкира Аддисона. Не мудрено, что его ограбил какой-то робот.

– А скорее всего гангстеры Питера Дрэйка, – уточнил желчный тип, придирчиво присматривавшийся к «сотрудникам банка». – Не сомневаюсь, что и этот банк, выросший, как гриб после теплого ночного дождя, какая-то новая их афера.

Разговоры эти, подслушанные микрофонами с высокой чувствительностью, были записаны на магнитную ленту. Прослушав их, Ральф Мэйсон удовлетворенно заявил:

– Будем считать, что дневной «спектакль» нам удался.

– Если, конечно, не считать ехидных замечаний какого-то типа, – усмехнулся Клиффорд Харт. – Они могут свидетельствовать и о том, что у него возникли какие-то подозрения.

– Но этот «тип», мистер Харт, – напомнил кибернетику Мэйсон, – все-таки живой человек, а вы сами же сообщили нам недавно, что такие чувства, как «подозрительность» и «мнительность», а тем более «ехидство» недоступны вашему пусть весьма совершенному роботу.

– Да, он должен реагировать лишь на реально выраженную опасность, – подтвердил Харт.

– И вы полагаете, – спросил его Антони Клифтон, – что «Чарли» побывал уже в нашем псевдобанке?

– Надо полагать.

– Почему же тогда никто из актеров, изображающих сотрудников банка, не опознал его? А ведь среди них были и детективы мистера Тэрнера, однако и они его не заметили.

– Не забывайте, мистер Клифтон, что я готовил из своего «Чарли» актера, – с явными нотками обиды возразил доктору физико-математических наук Харт. – Он у меня постиг искусство перевоплощения, и его практически невозможно отличить от живых граждан нашего города. И, уж во всяком случае, не прославленным детективам местной полиции сделать это…

«Опять он изливает свою желчь на Тэрнера! – с досадой подумал Мэйсон. – Не хватает только, чтобы они поссорились».

Но начальник полиции оказался человеком выдержанным и пропустил нелестное замечание Харта о его подчиненных мимо ушей.

– Так вы полагаете, – продолжал Мэйсон, обращаясь к кибернетику, – что ваш «Чарли» должен был еще днем спрятаться в одном из служебных помещений псевдобанка?

– По повести Малкольма Бертона все должно произойти именно так, – уверенно ответил Харт. – Мы, по возможности, создали там примерно такую же обстановку. То есть загромоздили одну из комнат ящиками и шкафами. Банк, описанный Бертоном, в тот день получил какое-то новое канцелярское оборудование, которое служащие банка не успели расставить по кабинетам и кассовым залам.

– А детективы мистера Тэрнера разве не вели скрытного наблюдения за этой комнатой? – спросил Антони.

– Чего вы от них хотите, мистер Клифтон? – ехидно усмехнулся Харт, выразительно пожимая плечами.

– Нашему уважаемому кибернетику покажется, наверное, невероятным, – повернувшись к Харту, очень спокойно произнес Джон Тэрнер, – но мои люди заметили довольно подозрительного человека с небольшим чемоданчиком в руках. Он сначала заглянул в эту комнату, а потом, проходя мимо нее во второй раз, скрылся за ее дверью.

– Так почему же вы нам об этом сразу не сказали? – удивился Ральф Мэйсон.

– У меня нет полной уверенности, что он все еще там, мистер Мэйсон. А для того чтобы уточнить это, я должен разрешить моим людям зайти в ту комнату. Боюсь, как бы это не спугнуло «Чарли», если только там именно он.

– Это, конечно же, он! – радостно воскликнул Клиффорд Харт. – Все, значит, происходит в строгом соответствии с моими расчетами. А ваши подчиненные, мистер Тэрнер, оказались более сообразительными, чем я предполагал. Прошу в связи с этим принять мои извинения за иронические замечания по их адресу.

– Полиция не нуждается ни в вашей похвале, ни в ваших извинениях, мистер Харт, – высокомерно проговорил Джон Тэрнер, демонстративно повернувшись к кибернетику спиной. – Вы с вашим «Чарли» доставили нам столько хлопот и неприятностей, что о таких пустяках, как ирония по нашему адресу, и говорить не стоит.

– Ну, зачем же ссориться, джентльмены! – умиротворяюще простер руки Ральф Мэйсон. – Очень неподходящее для этого время…

– А мы и не собираемся ссориться, – успокоил его начальник полиции. – Это наши обычные взаимоотношения с мистером Хартом. И не из-за «Чарли» только. Он и до этого во время каких-то своих– экспериментов чуть не взорвал дом, в котором проживают, кроме него, еще около ста человек. Представляете, какое количество жалоб в связи с этим к нам поступило?

– Ну, во-первых, в том доме проживает не около ста, а всего семьдесят восемь человек, – уточнил Харт. – А во-вторых…

– Может быть, не будем выяснять сейчас ваши взаимоотношения, джентльмены? – снова вмешался в спор Ральф Мэйсон. – Давайте лучше уточним, что могло быть в чемоданчике «Чарли». Мистер Харт полагает, что взрывчатка…

– Да, может быть, и взрывчатка, – резко повернулся к нему кибернетик. – Но это на крайний случай. А скорее всего там аппарат для вскрытия сейфа. К тому же чемоданчик этот потребуется потом «Чарли» для долларов, к счастью, на сей раз фальшивых.

– Я тоже считаю, что это именно так, – согласился Тэрнер. – Как видите, иногда мы бываем единодушны с мистером Хартом, – добавил он, улыбнувшись ученому.

– Но вы все-таки выселите из этого дома всех его жильцов, мистер Тэрнер, – обращается к начальнику полиции Ральф Мэйсон.

– Хотя я совершенно уверен, что это излишняя предосторожность, мои подчиненные займутся этим к концу дня. И ох какой нелегкой будет эта операция!

И вот теперь Ральф Мэйсон, Джон Тэрнер, Антони Клифтон и Клиффорд Харт сидят перед экраном телевизора и затаив дыхание всматриваются в смутное очертание внутреннего помещения псевдобанка. Им хорошо виден его главный сейф.

Время между тем идет, а на экране все еще не заметно никакого движения.

– Уж полночь, джентльмены, – шепотом, будто его может кто-то подслушать, произносит Ральф Мэйсон, взглянув на часы. – Может быть, ничего и не произойдет в эту ночь?..

– Да, может быть и так, – тоже очень тихим голосом соглашается с ним Клиффорд Харт. – Я не могу вам это гарантировать. Но если «Чарли» не попытается вскрыть сейф сейчас, он уже не сделает этого никогда.

– Во-первых, почему мы шепчемся? – неожиданно громко спрашивает Джон Тэрнер. – Нас ведь никто не подслушивает. Уж это, в отличие от мистера Харта, я вам гарантирую. Во-вторых, почему же ваш «Чарли», мистер Харт, должен вскрыть сейф только в эту ночь?

– Если, как вы говорите, ваши люди видели его входящим в ту самую комнату, в которую сгружено канцелярское оборудование, то какого же черта будет он торчать там до следующей ночи! – повышает голос кибернетик.

– А вы не допускаете, что у него кончилось питание? – спрашивает Харта Тэрнер.

– Допускаю. И именно поэтому делаю вывод, что он никогда уже не вскроет сейфа с фальшивыми долларами в этом фальшивом банке.

– Но почему, мистер Харт? – задает вопрос Клифтон.

– Да по той простой причине, уважаемый доктор физико-математических наук, что в той комнате, в которой он спрятался, нет электрической розетки. Надеюсь, однако, что с аккумуляторами у «Чарли» все в порядке. Не помню случая, чтобы он забыл их подзарядить задолго до того, как они начинали садиться…

– Внимание, джентльмены! – громко произносит Тэрнер.

Все невольно наклоняются в сторону телевизора.

На экране появляется какая-то тень. Она медленно движется в сторону сейфа. А когда оказывается на фоне освещенной луной дверцы сейфа, удается различить очертания чьей-то головы в полицейской фуражке.

– Неужели это кто-нибудь из ваших подчиненных, мистер Тэрнер? – испуганно восклицает Мэйсон. – Ведь он спугнет «Чарли»…

– Нет, мистер Мэйсон, едва ли это кто-нибудь из полицейских, – успокаивает представителя федеральной прокуратуры Харт. – Скорее всего это мой «Чарли» надел полицейскую фуражку. На него это похоже, он ведь актер…

Всмотревшись повнимательнее в экран, Харт восклицает:

– Ну да, конечно же, это «Чарли»! Видите, он достает что-то из своего чемоданчика… Это безусловно аппарат для резки стали. А вот и искры!.. Молодец «Чарли»!

– Вы так радуетесь его работе, мистер Харт, что можно подумать, будто он принесет эти доллары вам, – говорит начальник полиции кибернетику, беря этой шуткой частичный реванш за насмешки Харта над полицией.

– Я не нуждаюсь в фальшивых долларах, мистер Тэрнер. По моим потребностям мне хватает и настоящих…

– Что-то уж слишком долго возится с дверцей сейфа ваш «Чарли», – замечает Ральф Мэйсон, чтобы отвлечь Харта от очередной схватки с начальником полиции.

– А это не такое простое дело, мистер Мэйсон, – отвечает за Харта Тэрнер. – Сейф ведь настоящий, в нем только доллары фальшивые.

Но похоже, что у «Чарли» действительно возникают какие-то затруднения. Голова его исчезает со светлого экрана дверцы сейфа. Видимо, он наклоняется к своему чемоданчику, чтобы достать из него еще какие-то инструменты. Что-то долго не видно его силуэта, пора бы уж найти то, что ему нужно…

И вдруг помещение «банка» озаряется ослепительной вспышкой взрыва. И сразу же все меркнет. Наверное, выбывают из строя передающие камеры, установленные внутри псевдобанка.

– Ну, вот и все! – восклицает начальник полиции. – «Финита ля комедиа», как говорят итальянцы. Да, я так и знал, что именно этим все кончится. Вы сконструировали, мистер кибернетик, не личность, обладающую свободой воли, а электронного неврастеника, страдающего комплексом неполноценности. Плакали теперь доллары мистера Аддисона. И не какие-нибудь фальшивые, а самые настоящие.

На следующий день технические эксперты и криминалисты, изучая остатки электронного оборудования и пластмассового корпуса «Чарли», констатируют «самоубийство» робота, о чем и составляют акт, скрепленный подписями и печатью городского полицейского управления.

16

– Ну, как ваши успехи, Чарльз? – спрашивает своего помощника Ральф Мэйсон.

– Кое-что удалось узнать, сэр, но…

– В чем дело, Чарльз? Почему не договариваете?

– Имеет ли смысл продолжать расследование после всего происшедшего?

– А что, собственно, произошло? – искренне удивляется Мэйсон. – Разве после «самоубийства» робота «Чарли» все стало ясно?

– Не очень, конечно… Но главный виновник…

– А я пока не знаю, кто тут главный виновник, – слегка повышает голос представитель федеральной прокуратуры. – Так что выкладывайте все, что вам удалось разузнать.

Чарльз Ивэнс достает сигарету и вопросительно смотрит на своего патрона.

– Можете закурить, – кивает ему Мэйсон.

Чарльз щелкает зажигалкой и, жадно затянувшись, спрашивает:

– С чего начинать, сэр: с театральной труппы лилипутов или с нью-йоркского издательства?

– Начните с издательства. Вам ведь удалось побывать у его директора.

– Да, сэр. Но это было не так-то просто…

– Попасть к директору?

– Нет, получить необходимые мне сведения. Как представитель прокуратуры я не имел пока оснований предъявлять им какие-либо претензии. Поэтому пришлось действовать как частному лицу. Я отрекомендовался литературным критиком и заявил, что творение Малкольма Бертона очень слабое и что мне непонятно, как такое уважаемое в литературном мире издательство, как «Сфинкс», могло опубликовать подобный опус. А мне в ответ довольно грубо: «Можете выступить со своим мнением в печати, а нам не морочьте голову». И еще кое-что в таком же роде. «Мы, говорят, перед вами не собираемся отчитываться».

– Ближе к делу, Чарльз.

– Извините, сэр, но все это имеет прямое отношение к делу., Получив отказ у директора и главного редактора издательства, я попытался связаться с теми, кто готовил сборник Бертона к печати… Короче говоря, в «Сфинксе» никто не захотел говорить со мной откровенно, и это меня насторожило. Не оставалось никаких сомнений, что дело тут нечисто…

– Опять вы, Чарльз…

– Простите, сэр, но у меня никак не получается короче.

– Тогда вам следовало бы работать не в прокуратуре, а в адвокатуре. Ну, ну, Чарльз, не огорчайтесь. Я шучу. Вы еще научитесь быть кратким. Продолжайте, я не буду вас больше перебивать.

– Сообразив, что в «Сфинксе» таким путем ничего не добьешься, я стал искать иных путей. И вдруг вспомнил, что в издательстве этом работает моя знакомая. Она, правда, всего лишь секретарша отдела рекламы, но ей стало известно, что весь тираж сборника Малкольма Бертона был закуплен каким-то лицом, пожелавшим остаться неизвестным.

– Я так и знал! – восклицает Ральф Мэйсон.

– А я, признаться, ничего пока не понимаю, кроме того, что с изданием этого сборника дело нечисто. Мне также сообщили, что феноменальная бездарность Малкольма Бертона всем известна и что печатать его не рисковало ни одно нью-йоркское издательство. Как решился на это «Сфинкс», для всех сотрудников издательства загадка.

– Вот мы с вами и попытаемся ее разгадать. Вам известен адрес Малкольма Бертона?

– Да, сэр. Вот тут и адрес, и все дополнительные сведения о нем.

Торопливо пробежав глазами протянутый Ивэнсом листок, Ральф Мэйсон распоряжается:

– Закажите мне место на ближайший самолет, вылетающий в Нью-Йорк, и выкладывайте, что вам удалось узнать о театральной труппе лилипутов.

– Ваша интуиция вас не подвела, сэр.

– А конкретнее, Чарльз?

– В этой труппе, как вы и предполагали, действительно был брат кибернетика Харта, Вильям Харт. Он играл главные роли почти во всех шекспировских трагедиях. Я поинтересовался, как же он при его карликовом росте и с его высоким голосом мог играть роли Отелло, короля Лира, Фальстафа, Юлия Цезаря. А дело, оказывается, было в том, что спектакли лилипутов воспринимались как пародии на трагедии Шекспира. И там, где нужно было содрогаться от ужаса, публика хохотала до слез. А Вильям Харт был талантлив, и ему нелегко было переносить все это… В общем, в начале этого года он распрощался с театральными подмостками и уехал, по одним данным, в Канаду, а по другим – к себе на родину, в штат Миннесота.

– Спасибо, Чарльз, мне больше ничего не требуется. Как только я уеду в Нью-Йорк, можете весь день отдыхать.

17

Дверь Ральфу Мэйсону открывает сам Малкольм Бертон – высокий, худощавый, сутуловатый мужчина лет тридцати, в модном костюме. Ничем не примечательное лицо его удивляет Мэйсона лишь необычайно густыми бакенбардами при весьма скудной растительности на голове.

Когда Мэйсон представляется Бертону, он радостно восклицает:

– Чем я обязан визиту такого прославленного критика, как вы, мистер Мэйсон?

– Вы меня с кем-то путаете, мистер Бертон, – охлаждает его пыл представитель федеральной прокуратуры. – А что, разве есть критик с такой же фамилией, как у меня?

– О, да, и притом очень маститый. Он автор таких широко известных книг…

– Очень приятно, что у меня такой знаменитый однофамилец, – улыбаясь, прерывает Бертона Мэйсон. – Я же всего лишь старший следователь федеральной прокуратуры.

– Следователь прокуратуры? – растерянно переспрашивает Малкольм. – Но ведь я не совершал…

– Вы, наверное, имеете в виду убийство или грабеж? – снова прерывает его Мэйсон. – Да, вы, видимо, никого не убили и не ограбили. Во всяком случае, у меня нет таких сведений. Вы всего лишь вступили в преступную сделку с одним из гангстерских боссов или его доверенным лицом, в результате которой был ограблен банк.

– Господи! – почти истерически восклицает Бертон, и лицо его покрывается мелкими капельками пота. – Какой банк?

– Банк, похожий на тот, что вы описали в вашей повести «Пусть они огнем горят, эти проклятые доллары!».

– Но ведь такой банк ограбил мой литературный герой, и я за него не несу…

– На сей раз, мистер Бертон, по вашему рецепту ограблен совершенно реальный банк совершенно реальными гангстерами.

– Ах вот оно что! – вырывается вздох облегчения из груди Бертона. – В таком случае, вам должно быть известно, что в Нью-Йорке совершаются убийства и грабежи почти после каждой передачи детективного представления по телевидению. И не профессиональными гангстерами, а подростками, заимствующими методы убийств и ограблений из телепередач. Что-то я не помню, однако, чтобы за это привлекали к ответственности авторов сценариев или телестудию, наглядно преподавшую юным телезрителям методику убийств и грабежей.

– Вы правы, мистер Бертон, за это, к сожалению, у нас пока действительно не судят, – соглашается Мэйсон. – Но с вами-то все как раз наоборот.

– Не понимаю вас, мистер Мэйсон… В каком смысле «все наоборот»?

– А в том, что в данном случае не преступление замышлялось по сюжету литературного произведения, а литературное произведение писалось по сюжету задуманного преступления. Ну и, конечно же, за написание такого сочинения на заданную тему вам было обещано опубликование сборника лучших ваших произведений в таком издательстве, как «Сфинкс». Поэтому-то повесть «Пусть они огнем горят, эти проклятые доллары!», написанная по заказу, и оказалась значительно слабее всех других ваших произведений, включенных в этот сборник. А о том, как был реализован предложенный вам сюжет, вы можете узнать из этих вот газет.

Ральф Мэйсон достает из своего портфеля пачку провинциальных газет и бросает их на стол Бертона. Но, видимо, на автора чисто психологически подействовало отделение Мэйсоном этой злосчастной заказной повести от других его произведений. Он собирает разлетевшиеся по столу газеты и, не читая, возвращает их следователю федеральной прокуратуры:

– Я верю вам, мистер Мэйсон, без всяких доказательств. Поверьте же и вы мне. Я долго не мог нигде напечататься, так как в издательском мире у меня не было ни покровителей, ни даже просто знакомых. И вдруг почти как в сказке является ко мне чудаковатый меценат и предлагает… Словом, я без особых колебаний согласился на все его условия.

– И что получали за это?

– Полную стоимость всего тиража моего сборника.

– Примерно тысяч десять?

– Пятнадцать тысяч.

– А на вашей повести заработано более миллиона долларов.

– Ну разве же это не грабеж, мистер Мэйсон?

– Это подлинный грабеж, мистер Бертон! – подтверждает следователь федеральной прокуратуры. – А теперь мы составим протокол вашего признания, и я обещаю оставить вас в покое.

– Даже если дело тех гангстеров пойдет в суд?

– Боюсь, что оно не пойдет в суд, – вздыхает Мэйсон. – Они слишком богаты, чтобы из-за такого пустяка, как похищение миллиона долларов, попасть на скамью подсудимых.