Текст книги "Жены-мироносицы"

Автор книги: Николай Протоиерей (Агафонов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 4

Через год после свадьбы Саломия родила Зеведею первенца. На седьмой день, исполняя обряд обрезания, сына назвали в честь деда – Иаковом. Маленький Иаков после исполнения обряда зашелся криком и не мог успокоиться до вечера.

Зеведей собирался на ночной лов. Он посмотрел на плачущего сына, поморщился, а затем, взяв его из рук Саломии, вышел из дома и направился к берегу озера. Саломия поспешила за мужем. Зеведей подошел к своей лодке и положил ребенка на рыбацкие сети. Малыш продолжал кричать.

– Он нам всю рыбу перепугает, – в шутку сказал один из наемных рыбаков Зеведея.

Саломия вопросительно посмотрела на мужа и хотела забрать ребенка, но Зеведей остановил ее:

– Не трогай. Пусть привыкает к нашему делу. Покричит и успокоится.

Пока Зеведей готовил другие снасти, ребенок, укачанный в лодке и обдуваемый свежим ветерком, успокоился и уснул. Хозяин подошел и, вынув сына, передал жене. Ребенок вновь проснулся и заплакал.

– Видишь, – сказал с гордостью отец, – ему рыбацкие снасти приятней ваших люлек. Немного подрастет, и буду брать с собой на промысел.

Саломия, возвращаясь с Иаковом на руках домой, подумала: «Хорошо, конечно, когда сын идет по стопам отца, но еще лучше, когда человек прежде всего следует путями Господа». Она вспоминала свои детские годы. Иосиф по вечерам собирал своих детей и рассказывал им о Боге, об истории израильского народа, о пророках. Сколько раз они слышали от отца, что из Давидова рода, к которому принадлежат и они, произойдет Мессия[14]14
  Мессия – то же, что по-гречески Христос, означает помазанный на царство Спаситель мира, предсказанный пророками Израиля.


[Закрыть], будущий великий вождь народа израильского. Иосиф рассказывал, что Мессия не только восстановит былое величие дома Давидова, но и поведет народ по путям праведности, угодной Богу. Слава Израиля при Мессии будет намного выше славы царства Соломонова. Она вспомнила рассказы о Мессии одного книжника, пришедшего к ним в капернаумскую синагогу из Иерусалима. «Мессия будет обладать необыкновенной силой и дарованиями от Бога, – вещал им иерусалимский проповедник, – Он будет повелевать стихиями мира. Он выйдет к морю и скажет: «Отдай мне, море, все сокровища, хранимые тобой от века. И море выплеснет на берег драгоценные жемчуга и каменья, золото и серебро. И все будут богаты в Израиле и весь мир покорится Мессии». Вспоминая эту проповедь, Саломия почему-то сомневалась в словах этого книжника. «Неужели, – думала она, – Мессия за земные богатства купит мир и благоденствие народам? Ведь земные цари имеют богатства, а кровь и несчастья на земле не прекращаются. Нет, наверное, Мессия будет иметь силу воздействия на сердца и души людей. Как бы мне хотелось, чтобы пришел такой Мессия, который поведет за собой всех добрых людей и для них устроит на земле Свое мессианское царство! Как бы я хотела, чтобы мои сыновья служили Мессии». Проникнутая этими благочестивыми мыслями, Саломия теперь мечтала лишь об одном: чтобы в душах своих детей воспитать мессианские чаяния утешения Израиля.

ГЛАВА 5

Шли дни, недели, месяцы, и все близкие Александра и Аристобула пребывали в тревожном ожидании, граничившем то с надеждой, то с отчаянием. Вначале до них дошли слухи, что царь повез сыновей на суд народа в Иерихон, где их чуть не растерзала толпа, но в последнюю минуту Ирод одумался и заступился за них. По– том царь повез сыновей за пределы своего царства, в город Берит. Там собрался специальный суд из важных персон сирийской провинции. После суда, большинство которого признало сыновей виновными, их повезли в Самарию. И вот пришла страшная весть: Александра и Аристобула казнили в самарийском городе Себастии.

Смерть отца повергла Иродиаду в отчаяние. Чувства дочерней любви, страх за себя и ненависть к деду – все перемешались в ней и словно холодным панцирем сковало душу отроковицы равнодушием ко всем. Даже к своей матери. Слез у Иродиады больше не было. Она бродила по дворцу без всякой цели, но, завидев кого-либо еще издали, пряталась.

Через год после казни Александра и Аристобула их детей повели к деду. Иродиада дрожала как осиновый лист, ожидая всего что угодно. Вместе с ней шла ее родная сестра, тихая девочка Мариамна. В зале, где за пиршественным столом возлежали царь и его именитые гости, царило веселое оживление. В гостях у Ирода был князь аравийских земель Арета. Военные стычки с арабами принесли много неприятностей Ироду Теперь же, когда удалось установить хорошие отношения с аравийским княжеством, два властителя обсуждали, как бы закрепить такой политический союз еще и родственными узами. К столу были допущены и два сына Ирода от его третьей жены Малфаки, Архелай и Антипа. Юноши только что возвратились из Рима, где проходили обучение. Гости стали разглядывать внуков царя. Ирод, нисколько не смущаясь присутствием внуков, самодовольно рассуждал:

– Это отпрыски царского рода Хасмонеев. Сироты, – и при этом глаза царя увлажнились. – Мой долг устроить их будущее.

Царь Арета залюбовался, глядя на Иродиаду, красота которой выгодно смотрелась по сравнению с сестрами. Прямой стан девушки с очерченными даже под накидкой изящно округлыми формами девичьего тела, завершающийся горделиво посаженной головой, производил впечатление. Большие темно-зеленые глаза девочки сверкали из-под густых черных бровей, как два крупных изумруда из далекой Индии. Ровный овал лица и резко очерченный прямой нос с чуть заметной горбинкой придавали всему облику девицы царственное величие. Антипа, перед поездкой в Рим видевший только угловатого подростка, теперь с нескрываемым восхищением смотрел на племянницу.

– Вот эту, – указал Арета на Иродиаду, – я бы сосватал за своего сына, у него всего две жены, и третья, такая красавица, будет любимой.

У Иродиады при этих словах тревожно забилось сердце. Третьей женой арабского шейха ей быть очень не хотелось.

– К сожалению, высокочтимый Арета, эта девочка уже помолвлена с одним из моих сыновей.

Архелай и Антипа в недоумении переглянулись, а у Иродиады чуть не остановилось сердце. Она побледнела как мел и потупила взор, лихорадочно соображая, что могут значить слова деда, – ведь никакой помолвки не было.

– Но в утешение, мой друг, – тут же добавил Ирод, обращаясь к аравийскому владыке, – я тебе предлагаю любого из этих сыновей в зятья. Посмотри, какие они у меня.

При этих словах Ирод обвел рукой Архелая и Антипу, как будто здесь шло не сватовство, а торг породистых жеребцов. Антипатр, старший сын Ирода от первой жены Дорис, с тревогой бросил искоса взгляд на отца. Но при всех ничего сказать не посмел.

– Есть у меня любимая дочь, настоящий цветок аравийской пустыни, и зовут ее Альбина[15]15
  Альба – роза (араб.).


[Закрыть], – разглаживая бороду двумя руками, с самодовольным видом произнес араб.

– Ну, если у тебя она любимая дочь, – засмеялся Ирод, – то и нам будет дочерью и женой моего сына Антипы, – при этих словах царь лично подал большой серебряный кубок вина своему именитому гостю.

Антипа сидел подавленный, а Архелай подтрунивал:

– Да, брат, я тебе не завидую. Если у этой «розы» есть еще и шипы, то спать будет с ней сложно. А мне и с Иродиадой будет неплохо. Она царского рода, да еще и красавица.

Но через два дня выяснилось, что Архелая женят не на Иродиаде, а на Мариамне, что очень разочаровало себялюбивого юношу. Иродиаду дед решил отдать за Боэта Филиппа, своего сына от четвертой жены Мариамны, дочери первосвященника. Гордая Иродиада, узнав о решении деда, была до такой степени уязвлена этим унижением, что три дня пролежала в горячке. Ее, в чьих жилах течет царская кровь Хасмонеев, отдают за сына худородной женщины, отец которой случайно стал первосвященником. Нет, она не могла с этим примириться. Рушились все ее мечты выйти замуж за правителя или сына царя. «Уж лучше быть третьей женой арабского князя!» – в горестной досаде воскликнула Иродиада. Но делать было нечего, грозный дед не потерпит ослушания ни от кого.

Брачные церемонии справили всем сыновьям одновременно. Цветок Аравийской пустыни, как назвал свою дочь князь Арета, оказался худенькой отроковицей двенадцати лет со жгуче-черными глазами на смуглом личике. Ее тревожно-испытующий взгляд словно задавал вопрос: где я, и зачем я здесь? Поначалу Альбине ее жених Антипа понравился. Антипе же, напротив, невеста стала противна со дня свадьбы, и он с завистью поглядывал на Боэта, которому досталась красавица. За пиршественным столом Иродиада заметила бросаемые в ее сторону взгляды Антипы и, хотя ей льстило такое внимание, она старалась делать вид, что ничего не замечает. Конечно, она отметила про себя, что ее супруг уступает Антипе во всем. Тот статен и мужественно красив, в этом он пошел в отца. В меру красноречив и боек. Ее же муж, хотя и несколько моложе Антипы, но на вид неказист. Ходит ссутулившись. Гладит мрачно из-под бровей и молчит. Иродиада проплакала всю первую брачную ночь, и последующие шесть дней свадебного пира тянулись для нее словно пытка.

ГЛАВА 6

Когда Иосиф привел в свой дом юную Деву Марию, его дочь Мария очень обрадовалась. После ухода из дома сестры Саломии, ей показалось скучным пребывать в доме среди одних только братьев, у которых свои мальчишеские забавы и до сестры им дела нет. Да и ответственность, которая легла на девицу, сразу установила дистанцию между ней и младшими братьями. Теперь же, с появлением в доме Девы Марии, она уже не чувствовала себя такой одинокой. Было с кем поделиться своими девичьими думами, посоветоваться. Девушка знала, что приведенная в дом Мария – сирота. Что Она с младенческих лет была отдана на воспитание при храме Иерусалимском. Там девочек обучали не только Священному Писанию, но учили ткать, вышивать шелком, вязать, вести домашнее хозяйство. В доме Иосифа все знали, что Мария была дочерью благочестивых родителей Иоакима и Анны из рода царя Давида и первосвященника Аарона. Эта благочестивая чета, до самой старости не имея детей, продолжала надеяться на милость Божию и молиться. Рождение Дочери было плодом их усердных молитв. Восприняв рождение ребенка как дар Небес, они обещали посвятить Марию на служение Богу. Когда Мария стала совершеннолетней и Ей уже нельзя было находиться при храме, священники, среди которых был и родственник Иосифа, Захария, решили избрать для Марии какого-нибудь благочестивого старца, чтобы он мог заботиться о Ней, как родной отец. Выбор пал на Иосифа, и тот смиренно согласился выполнить просьбу священников и в зять в свой дом Деву Марию, обручившись с Ней, дабы ее пребывание в доме было законным перед людьми делом.

Дочь Иосифа была в несказанном восхищении от Девы Марии, которая сразу стала называть ее сестрой. Они сдружились, словно действительно были родными сестрами. Кротость, доброта и ясный ум Девы Марии были пленительны не только доя дочери Иосифа – все в доме полюбили Ее.

Когда Иосиф объявил дочери, что собирается выдать ее замуж за своего младшего брата Клеопу, она обрадовалась вдвойне. Во-первых, Клеопа ей нравился. Во-вторых, она оставалась в доме отца, а значит, могла и дальше общаться с полюбившейся ей Девой Марией.

Вскоре была сыграна свадьба. Теперь все стали называть Марию по мужу – Клеоповой.

ГЛАВА 7

После свадьбы Иродиады прошел год. Жизнь во дворце текла своим обычным чередом. На короткое время установилось спокойствие, которое неожиданно было нарушено прибытием в Иерусалим каких-то магов с Востока. Они стали расспрашивать людей о родившемся Царе иудейском. В семье Ирода в этот период не родилось ни одного мальчика, и можно было посчитать эти вести чудачеством иностранцев. Но Ирод неожиданно серьезно отнесся к этим слухам. Иродиада видела, что дед сильно встревожен. Восточные гости были немедленно доставлены во дворец. Когда выяснилось, что они прибыли в Иерусалим по указанию древних толкований о появлении новой звезды, предвещавшей рождение великого Царя в Иудее, Ирод стал выспрашивать все подробности о времени появления необычной звезды. Затем созвал книжников и спросил их, где должен родиться обещанный пророками Мессия – потомок царя Давида. Те посовещались и твердо заявили, что рождение Мессии должно произойти на родине Давида. Царь немного успокоился и предложил астрологам пойти и поискать рожденного Младенца в Вифлееме, городе царя Давида. А на обратном пути просил их обязательно зайти к нему и рассказать обо всем, чтобы и сам Ирод мог поклониться будущему великому Царю. Но через несколько дней восточные мудрецы не вернулись к царю, и Ирод повелел разыскать их. Ему доложили, что мудрецы тайно покинули Иудею. Царь пришел в великое неистовство. А вечером со стен дворца Иродиада увидела, как из ворот под покровом сумерек выезжает личная охрана царя. Воины проскакали к южным воротам. Когда через два дня всадники вернулись, царь сразу повеселел. Вскоре Иродиада под большим секретом узнала от одного из стражников, что царь повелел тайно перебить всех младенцев в Вифлееме и его окрестностях. Для отвода глаз пустили слух, что на Вифлеем налетел разбойный отряд из Аравии. Иродиаду глубоко поразило это жестокое деяние, и она пришла к неутешительному выводу, что ради власти приходится проливать кровь, и даже зачастую невинную.

ГЛАВА 8

Вскоре Иродиада узнала, что в интригах против ее отца повинен старший сын Ирода Антипатр. Его же влиянию на царя она была обязана своим браком с Боэтом. Иродиада возненавидела Антипатра и поклялась отомстить ему. Но свои чувства к ненавистному дяде скрывала. Наоборот, старалась всячески угодить, так что вскоре влезла к нему в доверие. Они вместе начали плести интриги вокруг завещания Ирода. Когда Антипатр отправился в Рим для утверждения у цезаря нового завещания Ирода о наследстве, то там значились всего двое сыновей: он сам, Антипатр, и Ирод II Боэт. Иродиада была на верху блаженства. Наконец-то ее первый успех в жизни. Того ли она еще достигнет, если в юные года научилась так ловко интриговать! Но вскоре дело приняло такой оборот, что впору было не о царстве мечтать, а спасать собственную жизнь. Пока Антипатр пребывал в Риме, в Иерусалиме неожиданно был открыт заговор с целью отравления Ирода. Вскрылось участие в заговоре Антипатра. Начались следствие и пытки. Антипатр по возвращении из Рима был брошен в оковах в темницу. Следствие продолжалось. Сильные подозрения пали на мать Боэта. Поэтому в следующем завещании он был лишен наследства. Это стало ударом для Иродиады, от которого она долго не могла оправиться.

А когда оправилась Иродиада, то умирал уже царь. Ирод умирал долго и мучительно. Он лежал на своем ложе и тяжко стонал. Рядом с его постелью находился его двоюродный брат Ахиав. Ирод повернул к нему искаженное болью лицо и попросил:

– Ахиав, брат мой, дай мне яблочко, я хочу покушать.

– Сейчас, царь, я его почищу, – сказал Ахиав, беря из вазы яблоко.

– Нет, брат Ахиав, дай мне мой нож, я сам хочу почистить. Ведь я еще не умер и должен что-нибудь делать сам.

– Хорошо, – живо согласился с ним брат, подавая ему нож и думая, что больному стало легче.

Ирод взял нож и, украдкой оглянувшись на брата, вдруг взмахнул им и хотел вонзить себе в грудь. Но Ахиав с быстротою молнии метнулся к царю и, схватив того за руку, дико закричал. Сейчас же по всему дворцу раздались крики и громкие стенания. Все подумали, что царь умер. Антипатр, сидевший в темнице, услышал эти крики и встрепенулся. Он еще некоторое время прислушивался, а затем, гремя цепями, встал и стал кричать стражнику.

– Эй ты! Как тебя там звать? Подойди сюда и выпусти меня. Слышишь крики? Царь умер. Я теперь царь. Освободи меня немедленно.

Стражник колебался.

– Что ты медлишь? Или не знаешь, что я щедро награждаю тех, кто мне служит, и сурово наказываю тех, кто не исполняет моей воли.

Стражник испуганно оглянулся, не решаясь, что-либо предпринять. Поколебавшись еще немного, он уже было шагнул к узнику, отвязывая с пояса ключи, но в это время из-за его плеча вынырнула Иродиада и, с торжеством посмотрев на Антипатра, сказала спокойным голосом:

– Царь жив. Иди, доложи ему о предложениях этого гнусного изменника. Там ты скорее получишь награду.

– Ах ты стерва! – завопил Антипатр. – Змея ядовитая!

Иродиада подошла почти вплотную к решетке и засмеялась каким-то жутким, тихим смехом, так что Антипатр в мистическом испуге отшатнулся от нее.

– Безумная, зачем ты губишь меня?

– А зачем ты погубил моего отца? – она злобно сверкнула глазами на Антипатра, – теперь ты сдохнешь здесь.

Сказав это, Иродиада развернулась и молча пошла к выходу.

Когда Ироду доложили о сообщении тюремщика, он громко вскрикнул и стал биться головой о стену. Затем царь обернулся к начальнику своей охраны и, приподнявшись на локте, из последних сил крикнул:

– Немедленно убить Антипатра.

– Слушаюсь, мой господин, – злобно сверкнув глазами, с хищной улыбкой произнес Башар и, поклонившись царю, быстро вышел из покоев.

ГЛАВА 9

После торжественных похорон Ирода, согласно его завещанию, утвержденному императором, Архелай стал этнархом[16]16
  Этнарх – титул правителя ниже царского, что-то вроде князя.


[Закрыть] Иудеи, Антипа стал правителем Галилеи и Переи с титулом тетрарха[17]17
  Тетрарх – правитель четвертой части страны.


[Закрыть], Филипп, младший сын Ирода от его пятой жены Клеопатры, стал тетрархом Панаиды и Батанеи – областей, находящихся севернее Галилеи. Иродиада же со своим мужем, лишенным всякого наследства, вынуждены были уехать из Иудеи в Рим. Накануне отъезда она впала в неистовство, посылая проклятия всем, начиная с покойного деда и заканчивая его сыновьями. Но больше всех она обвиняла своего мужа, ни на что не способного, никчемного, по ее словам, человека.

Боэт вместе с женой стал жить в Риме как частный гражданин.

Когда по прошествии девяти лет этнарх Иудеи Архелай был смещен Римом с престола по жалобам к императору за жестокое притеснение народа, у Иродиады вновь вспыхнула в душе надежда вернуться на родину царицей. Пустив в ход интриги и посулы, она добилась аудиенции у Августа, но здесь ее ждало разочарование. Август, выслушав все доводы Иродиады, с улыбкой ответил:

– Если бы ты была мужчиной, я бы, не колеблясь, передал все царство тебе. Но я не уверен, что твой муж может достойно справиться с этой задачей.

– Так передайте престол мне, а не мужу, – набравшись дерзновения, воскликнула Иродиада.

На этот раз Август уже без улыбки взглянул на Иродиаду с некоторой долей уважительного восхищения за ее дерзкую самоуверенность:

– К сожалению, а может быть, и к счастью, ни в Иудее, ни у нас, римлян, нет обыкновения доверять женщине управление государством.

Иродиада польстила Августу, сказав, что восхищается знанием обычаев ее страны, и рассказала ему о том, как в древние времена Иудеей правила женщина по имени Девора. Кесарь с интересом выслушал ее рассказ и, опять улыбнувшись, ответил:

– Ты говоришь о древних временах, а у нас на памяти события совсем близкого времени. Мы не хотели бы иметь дело с новой Клеопатрой.

Приведя такое лестное для Иродиады сравнение, Август в то же время дал понять, что дальнейший разговор не имеет смысла. Но после этой беседы кесарь распорядился выдавать из государственной казны небольшую ежегодную ренту на содержание сына Ирода, лишенного наследства.

ГЛАВА 10

Освободившийся престол Иудеи стал предметом искания не только находящейся в изгнании Иродиады, но и правителя Галилеи Антипы. Питая честолюбивые надежды когда-нибудь воссесть на престол отца, он тут же предпринял все возможные средства лести и подкупа. Но ему, так же как и Иродиаде, не удалось убедить Августа передать в его управление Иудею и Самарию. Тем более, что в его собственной области, Галилее, вспыхнул мятеж под предводительством Иуды Галованита. Причиной мятежа послужила перепись, устроенная консулом Квиринием. Император послал его провести ревизию и конфисковать имущество смещенного этнарха. Квириний же решил провести всеобщую перепись имущества иудеев. Пели первая перепись, проводившаяся незадолго до смерти Ирода Великого, прошла мирного теперь отыскался возмутитель спокойствия. Галилеянин Иуда, происходивший из города Гамалы, вместе с фарисеем Саддуком стали убеждать народ оказать сопротивление, говоря, что допущение переписи приведет лишь к рабству. Иуда Галованит призывал народ не признавать никакой власти, кроме Бога. Народ с восторгом внимал этим речам, и вскоре мятеж перерос в народное восстание, охватившее всю Галилею. Под лозунгом «за Бога и закон» ему удалось собрать целую армию отчаянных смельчаков. Они приступом взяли столицу Антипы Сепфорис и разграбили ее, захватив много оружия и денег. Римские войска жестоко подавили восстание. Но долго еще разрозненные вооруженные группы из народного ополчения Иуды бродили по стране, занимаясь исключительно грабежами и разбоем.