Текст книги "S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди (СИ)"

Автор книги: Николай Свистунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

6 глава (день первый):

Схватив насильника за руку, Павлов скинул его с бесчувственного тела Виктории. Тот при этом ударился головой о кирпичную стену, но мужчине не было до этого дела. Он склонился над девчонкой и, приложив пальцы к жилке на шее убедился, что она жива. Возможно, такая проверка была даже излишня, поскольку обнажённая грудь подростка с уже относительно сформировавшимися выпуклостями заметно вздымалась, несмотря на отсутствие сознания. Кигуруми Вики оказалось изодрано, но тело вроде не пострадало. Единственным повреждением на теле, что он заметил, оказалась кровь в промежности и синяки на бедрах. Насильник или с такой силой пытался развести девчонке ноги, или так ожесточенно лапал.

Вася выдохнул, чуть успокоившись, но это не значило, что он прекратил злиться. Его подопечной не повезло лишиться невинности с тем, с кем бы она меньше всего этого хотела. Отчасти, в этом оказался виноват его недосмотр, но это не снимало вины с урода, достающего член из штанов только при виде одинокой женщины. С каким бы удовольствием он сейчас наступил ему каблуком на горло и раздавил твари, в человеческом обличье кадык, добивать его милиционер все же не стал. Еще не до такой степени происходящее отразилось на нем, чтобы вот так сходу добивать беспомощного. Да и если отбросить эмоции источник информации о новой окружающей среде, хотя бы такой, но был нужен. Посему вытащив из спущенных до колен брюк насильника ремень, старшина связал пленнику руки за спиной, одновременно простым и при этом хитрым самозатягивающимся при попытках освободится узлом. Этому его научили ещё в милицейской учебке, но до сих пор он этим никогда не пользовался. Все время, когда кому-то нужно было зафиксировать, под рукой имелись соответствующие специальные средства. Однако же, теперь вот пригодилось.

Со связанного мужика Вася снял кроссовки и совсем стянул полуспущенные штаны. Преступник остался в футболке и носках, трусов на нем отчего-то не было. Но так милиционеру показалось даже лучше. Василий в теории знал, что обнажённые люди в большинстве случаев чувствуют себя не так уверенно как одетые и становятся гораздо сговорчивее. Достоверно убедившись, что кроме ладанки на шее унасильника больше ничего не осталось, стал приводить в чувства Вику. Мужчина похлопал её по щекам, но не помогло, тогда старшина взял, из оставленной им при начале обхода тут же аптечки, нашатырь. Это помогло моментально.

Девочка первым делом скривила носик, а потом сжала ноги, закрылась руками и вытаращила на старшину глаза полные слез.

– Дядя Вася, что он со мной сделал? – тихо всхлипывая, спросила она.

– Ничего солнышко. Ничего страшного, – Павлов искренне сочувствуя, обнял Вику и стал поглаживать ту по спине.

– Он меня изнасиловал? Да? – девочка была готова разрыдаться всерьез, а то и впасть в настоящую истерику с громкими криками и прочими соответствующими ей атрибутами.

– Он пытался, – сказал Василий, гладя Викторию по волосам и прекрасно понимая, что по закону и моральным нормам акт сексуального насилия вполне состоялся, хорошо хоть девочка пережила его без сознания.

Насильник оказался с крепкой головой, он пришел в сознание довольно быстро и без посторонней помощи. Вася был вынужден оставить девочку и метнуться к поясу, на котором приметил стандартную милицейскую кобуру с ПМом. Заряженный арбалет старшина проигнорировал осознанно, поскольку для него это оружие казалось почти экзотическим и его аналог, он держал в руках только в детстве и стоит понимать, что тот арбалет из детства имел в конструкции прищепку и швейную резинку, которую в народе чаще зовут резинкой от трусов. В такие же моменты осваивать новое оружие при присутствии знакомого до мелочей попросту глупо.

Пары секунд милиционеру хватило, чтобы проверить наличие патронов в магазине и дослать патрон в патронник, так что пленник еще хлопал глазами и соображал, что с ним произошло, а на него уже смотрел черный зрачок пистолетного ствола. Положение пленника и наличие оружия не особо успокаивало Павлова, поскольку он еще не забыл Калача с его параличом и невидимого бойца из Калачёвской банды. Как бы и у этого не оказалось какого-то волшебного сюрприза.

– Дернешься и я тебе тут же пущу пулю в башку, – со всей серьезностью предупредил Василий.

– Меня скрутили свежаки, – пленник как-то не выказал особого беспокойства.

Он невесело усмехнулся. При этом смотрел не на милиционера в изодранной форме, а бросал плотоядные взгляды на девочку. Казалось, что он еще планирует закончить свое незаконченное дело. Видимо на что-то рассчитывал или просто оказался тупым имбицилом.

– Вика, на поясе фляга. Умойся и оденься. Возьми себе его куртку, штаны и кроссовки, – велел Вася, проследив его взгляд и сохраняя видимость спокойствия, но при этом совсем его не испытывая, а все больше желая выжать спусковой крючок.

Девочка благоразумно не став возражать встала и, кое-как запахнувшись в остатки кигуруми, стала собираться на переодевание.

– Какое имя Вика. Виктория, – насильник блаженно прищурился и только что губы в предвкушении не облизнул.

– Ладно, сейчас устроим ментовский беспредел, – кивнул старшина понявший, что просто не будет и шагнул к пленнику

Не жалея силы милиционер ударил его твердым носком ботинка в бедро, что вызвало гримасу и болезненное шипение со стороны того. Сотрудник знал куда бить, что бы при минимальном вреде причинить боль и подавить сопротивление. Их этому учили на специальных занятиях по физ. подготовке, хотя далеко и не так хорошо как бойцов спец подразделений.

– Не трогайте фляжку с ремня. В ней живун. Пусть возьмет баклагу с велика, в ней простая вода. Живуном подмываться больно роскошно, – уже другим тоном заговори насильник с лица, которого еще не сошла гримаса боли.

– Вика возьми воду с велосипеда. Он на улице. Увидишь. И не отходи дальше велосипеда, – еще не зная, что такое живун, сказал девочке Павлов не бросая наблюдать за бандитом ни на единую секунду.

– Хорошо, – ответила малолетняя жертва насилия и, выглянув на улицу и убедившись, что там никого, вышла вон из тамбура.

– Как зовут? – спросил Василий.

– Волчок, – глядя из-под редких бровей ответил пленник.

– Меня не интересует твоя кличка. Как тебя убогого мама с папой назвали? – не удовлетворился ответом Вася.

– Не кличка, а честная погремуха, в крайнем случае, можно сказать прозвище, но никак не кличка, – не на шутку возмутился насильник.

– Хорошо, – старшина снова быстро шагнул к пленнику.

Милиционер второй раз пнул бандита в то же самое, прежде чем тот успел отдернуть ногу, а после так же быстро, как и приблизился, отскочил. Не стоило забывать, что ноги бандита свободны, и он ими может выкинуть что-то неполезное для здоровья Василия. Вася бы на его месте однозначно попытался подсечь ногу и уронить противника. Ну, если бы был уверен, что его все равно не выпустят.

– Больно же, – задрыгавшись всем телом от боли и злости сквозь сжатые зубы прошипел бандит.

– Имя? – Павлов напрягся, готовый еще раз применить меры физического воздействия и в этот раз использовать их куда серьезнее.

– Да нет у нас здесь имён, – сказал мужик с каким-то вызовом.

– Поясни, – милиционер решил повременить с не конвенционными методами ведения допроса.

– Ты же свежак? И девка свежая? – вместо ответа спросил Волчок.

– Не понимаю о чём ты, – честно сказал Василий.

– Ну, туман с кислым запахом был, а потом все стали жрать друг дружку, точно в фильме про зомбей, – не без раздражения высказался насильник.

– Было такое, – с внешним спокойно кивнул Вася.

– Так вот этот туман – это кисляк и он перенёс вас в другой мир, который все зовут Ульем, – пояснил насильник.

– Хорошо. Улей так Улей, – снова внешне спокойный кивок.

– Даже так, – пожал губы бандит, поражённый спокойной реакцией. – Вы из какого кластера? В смысле, где появились? – он видимо от нервов пару раз дернул подбородком.

– В Дзержинке мы жили и с Дзержинкой сюда попали, – пояснил Павлов, не посчитав нужным скрывать такую информацию.

– Значит Неделька. Не обратитесь уже точно. Кто оттуда, если не иммунный, больше 3 часов не тянет. Урчать быстро начинает. Бывает, что вообще ни одного иммунного на загрузку. Единицам только везёт как тебе, – мужик обнажил зубы в улыбке. – Ты может, развяжешь меня, и нормально поговорим? – предложил он при этом, что было довольно неожиданно для пленившего его милиционера.

– С чего бы это? – старшина чуть не засмеялся от такой простоты, когда через пару секунд сообразил, о чем его просят.

– Ну, я тебе объясню тут все, к людям выведу, а без меня ты тут сдохнешь, как пить дать. За девку же не злобься, ей все равно судьба остаток жизни ноги раздвигать, если вообще до стаба доберётся. Нет у нас другой работы для девок. Либо в бордель, либо к мужику сильному приклеиться. Иначе никак. Так что не злобься, что я её первым попробовать хотел. Если сам хотел распечатать, то извини, – с энтузиазмом убеждал милиционера Волчок.

– Что так с бабами строго? – приподнял брови Василий.

Милиционер хоть никогда и не был работником уголовного розыска, но с методами оперативной работы оказался немного знаком. Он знал, что иногда лучше чуть подыграть преступнику, сделать вид, что ты его понимаешь и даже высказать сочувствие. Таким, вроде бы, банальным способом раскололи не одного бандита. Конечно, в этих случаях речь не шла о матерых и проезженных людях. По большей части метод работал с недалекими людьми и еще не опытными преступниками, но работал. Вася решил его попробовать.

– Так мало их выживает, а сунуть куда-то всем хочется. Если выживших баб ещё из стаба выпустить без надзора и тех сожрут. Так что, можно сказать, бережём их. А дорогие сучки в борделях ужас. И все, как одна, крокодилы и молоденьких ужас как мало. А я как в Улей попал, молоденьких стал любить сильно. Вот такой вот выверт сознания. Ты не подумай, на детей как некоторые не кидаюсь, но девчоночки лет 14 – 17 с ума сводят. Как их вижу сам не свой. Но 14 у нас уже рабочим возрастом считается. Такую не грех оприходовать... – бандита понесло и Васе его пришлось оборвать, что бы не получить рассказа о тонкой душевной организации педофила.

– Стоп. Мне это не интересно, – сказал старшина и тут же задал практический вопрос. – Что такое стаб?

– Ну, мы сейчас на небольшом стабе. Тут все из кусочков, которые кластерами зовут. Они грузятся, в смысле появляются по новой, раз за разом, но по-разному. Какой-то раз в месяц, какой-то раз в сутки, у какого-то время не одинаковое. Ваш вон как по часам раз в неделю грузится с точностью до часа. Оттого Неделькой его зовём. Стаб же это кластер, который сломался и больше не грузится. Стабильно на нем значит все. Если стаб большой и на хорошем месте стоит, то там посёлок могут поставить, а то и город – с немалым энтузиазмом рассказал насильник, – Так развяжешь? – спрашивая, он нацепил на лицо столь заискивающую улыбку, что Василию сразу стало очевидно сколь она неискренняя.

– Посмотрим, как поговорим, – пожал плечами Павлов, пытаясь подостовернее изобразить раздумье на лице.

– То есть я тебе все расскажу, а ты меня отпустишь? – улыбка не сходила с лица бандита предлагающего сделку.

– Я же сказал, как поговорим. Но я думаю, два практичных человека всегда договорятся, – Василий улыбнулся и даже подмигнул Волчку, но ствол пистолета по-прежнему смотрел в сторону преступника. – За девку, в стабе этом твоём, дорого дадут? – продолжая свой развод, спросил Вася потише и даже, вытянув шею, чуть подвинул голову к пленному.

– Девка высший сорт, а я знаю бордель, где за таких можно получить лучшую цену, – перейдя на заговорщицкий полушепот, насильник тоже подмигнул милиционеру и добавил. – А ты хоть и мент, но, похоже, свой. Хочешь крестным твоим стану?

– Ты о чем сейчас? – Павлов нарочно резко нахмурился, хотя и в самом деле не понимал, о чем Волчек ведет речь.

– Так положено. Всем кто попадает в Улей, дают вместо старых имён погремухи, а старые имена положено забыть. Иначе не приживешься в Улье. А тот, кто даёт новичку погремуху становится его крестным, – бандит снова заулыбался с откровенно наигранным заискиванием.

– Быть может позже. Ты лучше скажи, всем новичкам плохо как сюда попадают и долго ли это продлится? – продолжил выяснять, жизненно важное для него и подопечной девочки, Василий.

– Да ты живуна глотни и все как рукой снимет. Это у тебя, как ты из родного кластера вышел споровое голодание началось. Мы же тут все заражены херней какой-то, только мы в зомби не превратились как остальные. Поэтому нам нужно бодяжить спораны в бухле с водой и хлебать. Иначе все. Амбец за несколько дней придёт. Смерть жутко мучительная, – пленник стрельнул глазами в сторону своей портупеи, но которой висела фляжка.

– Живун, значит из каких-то споранов, – подумал в слух Вася и чуть громче обычного сказал. – Вика ты там как?

– Секунду, – отозвалась с улицы девочка.

– Вы бы потише голосили, – скривился точно от зубной боли Волчок. – Тут конечно стаб, но рядом свежий кластер, может тварь, какая мимо проходить к нему будет, услышит крики ваши и придёт на шум.

– Так значит если не шуметь тут безопасно? – уточнил старшина.

– Вполне. Сам по себе стаб тварям не интересен. Тут жрать нечего. Я, тут часто останавливаясь на пути в Недельку, – бандит смолк и уставился на появившуюся в створе ворот девчонку.

Виктория сменила кигуруми на мужские вещи большого для нее размера. Кроссовки с неснятыми с ног бинтами не болтались, а точно одетые на пару шерстяных носков сидели относительно нормально. Штаны девочка несколько раз подвернула снизу и стянула ремнем на талии. Так что носить эту одежду было можно, хоть и выглядело все как на корове седло. С кожаной курткой пришлось труднее. Рукава висели, и подвернуть толстую кожу оказалось далеко не так просто как простую материю. С этим девочка попросту не справилась.

– Тебе не идет Панда. Придется сменить гардеробчик, – заулыбался бандит, снова буквально облизывая ее взглядом.

Павлов для себя понизил оценку умственных способностей пленника, еще сильнее. Он до этого прикинул, что перед ним пусть не клинический дебил, но индивидуум с откровенно невысоким интеллектом. Дело было даже не в том, что он набросился на девочку чтобы изнасиловать, ведь можно встретить и довольно умного преступника. В том числе и насильник мог быть, далеко не дураком. Дело было в том, как он совершил свое преступление. Чудак-человек даже не осмотрелся и не подумал, что девочке одной, без оружия и подготовки почти невозможно выбраться с полного зомби и мутантами поселка. А что у девочки нет ни оружия, ни подготовки легко можно было понять с самого первого взгляда. Вот смотришь на нее и понятно – не подбери ее милиционер на машине, то Виктория почти наверняка погибла бы.

Невысокий интеллект бандита подтверждала и его путанная, неграмотная речь. То как он строил предложения. Теперь же вот он увидел, как его вещи безоговорочно присвоили, но и в этот раз не догадался, что ему уготована не самая веселая судьба. Однако можно было подумать, что он подыгрывает, как в случае с заискиванием, в надежде улучить момент и каким-то образом завладеть ситуацией, но на это не было похоже. Хотя совсем сбрасывать со счетов такой вариант не стоило. Делает же попытки, хоть и бездарные.

Глава 7

7 глава (день первый):

– На чем сидишь? – спросил милиционер почти уверенный, что перед ним пробитый наркоман, но помня, что привычных отметин ни на руках, ни на ногах у пленного он не увидел.

– Спеком балуюсь, – не стал скрывать пагубной привычки наркоман.

– Сильная дрянь? – продолжил допрос старшина, прекрасно понявший, что спек это какой-то наркотик.

– Лучше любого героина, но перед выходом из стаба я не колюсь. Хотя доза с собой на всякий случай всегда есть. Им при тяжких ранах ужалиться можно и на этом вытянуть, – похвалился мужик, оказавшийся пусть и не конченным, но полноценным наркоманом.

– Обожди секунду. Никуда не уходи, – банальнейшим и самым плоским образом пошутил Павлов, но это вызвало едва сдерживаемый и вроде даже вполне искренний смех Волчка.

– Да куда я денусь, – сказал он, едва не роняя слезы от сдерживаемого смеха.

Продолжая наблюдать за бандитом и все еще ожидая от него какого-нибудь подвоха, Василий практически приставными шагами сместился к Виктории, смотрящей на ржущего пленника с нескрываемой ненавистью и некоторой растерянностью. Девочка не знала планов своего взрослого спутника и не понимала что происходит.

– Вика возьми нож и выйди на улицу покарауль там, пока я с ним беседую. Если что-то заметишь, дай знать. Далеко от входа не отходи. Хорошо? – сказал он девочке потихоньку, но, не особо таясь и прекрасно понимая, что Волчек его прекрасно слышит.

– Хорошо, – девочка подошла к портупее и взялась за нож. – А можно мне взять арбалет? – неожиданно для Василия спросила она, глядя на не совсем обычное заряженное оружие.

– Поиграйся, только не застрелись, – разрешил немного успокоившийся от смеха бандит и удостоился от Вики очередного взгляда, полного ненависти.

– Возьми, только и вправду поаккуратнее, – сказал в свою очередь Вася, быстро глянув на подопечную.

Девочка подобрала оружие и больше глядя на него, чем по сторонам вышла. Милиционер теми же полуприставными шагами вернулся на место и продолжил разговор-допрос. Ему жизненно необходимо выжать из пленного наркомана бандита Волчка как можно больше. Вася прекрасно понимал, что от этого без малейшего преувеличения напрямую зависят их с девчонкой жизни. Чем больше они будут знать об этом мире, тем больше у них шансов.

– Так, еще раз о твоем живуне, – старшина с сомнением посматривал на флягу на портупее. – Он точно поможет?

Самочувствие свежего иммунного лучше не становилось и вскоре грозило стать совсем плохим. Сейчас оно было как с особенно крепкого бодуна. Собственно Василий так сильно и с похмелья никогда не болел. Его сушило, подташнивало, голова болела, но этим дело не кончалось. Было ещё нечто вроде изжоги и склизкого комка в желудке. При этом он понимал, что дело не в ранах. Раны беспокоили по-другому. Воспаление и прочие нехорошие процессы их не затронули, и хотелось верить, что не пока, а совсем.

– Да он такой же мой как, теперь и твой. Дай мне заодно глотнуть, а то отоварил ты меня неплохо, а от него мозги на место встанут, и подлечиться он быстрее помогает. Без него подохнешь, а с ним быстрее, чем на дворовой собаке все зарастет, – без сомнений продолжил просвещение бандит.

– Ладно. Сейчас, – Павлов посчитал, что лучше напоить его, чтобы испытать живун и упрочить мостик доверия, если тот существует.

Милиционер прекрасно понимал, какой из-за этого образуется тонкий момент. Сейчас складывалась, пожалуй наиболее удобная ситуация для нападения и попытки освободиться, поэтому был предельно осторожен. Заранее отвинтил крышку. Подошел к пленнику сбоку на расстояние вытянутой руки. Готовый, если что, тут же завалиться на спину и уйти из-под удара присел на корточки. Протянул флягу левой рукой и приложил к губам пленного. При этом держал направленный на него пистолет у пояса, так что бы его даже теоретически выбить не получилось.

– Благодарчик, – поблагодарил насильник, сделав несколько больших глотков из собственной ёмкости и пытаясь облизать облитый подбородок.

Милиционер отошёл от бандита и понюхал содержимое фляги. Пахло отнюдь не розами и не аптечными микстурами. Угадывался запах чего-то спиртного, разбодяженного с чем-то непонятным. Запах ему не понравился. Даже самогон очень плохого качества пах гораздо лучше. Желание принять эту бурду внутрь сильно поубавилось, но, тем не менее, Волчек же выпил, и на его лице прибавилось жизнерадостности.

– Как именно это сделано? – спросил Василий, все еще с сомнением поглядывая на трофейную фляжку.

– Да там все просто. Берёшь споран и растворяешь его алкашке. На этом можно и закончить, но многие алкашку бодяжут, что бы ни крепко было, но так-то мы тут все на постоянном подсосе. Не готовится живунок без алкашки. Хотя бы слабая, но нужна. Я на честной водке свой делаю, а потом минеральной водой бодяжу. Разбавляю, чтобы действительно бухим не шарахаться, – насильник снова заулыбался. – А знаешь, откуда это добро достают? – спросил он.

– Так откуда? – Вася не стал ждать ответа, а сделал маленький робкий глоток содержимого фляги.

– Помацай свой затылок, – сказал бандит.

– Шуткуешь? – не понял его старшина.

– Да какие уж шутки крестник, – ответ был таким, но с лица не сходило веселье, говорившее об обратном.

– Ладно, – Павлов отложил фляжку и, потрогав затылок, нашёл там какой-то маленький нарост, которого раньше не было.

– Нашёл? – спросил насильник.

– Нашёл, – не стал отрицать милиционер. – Что это? – спросил без особого беспокойства, но с интересом.

– Зародыш спорового мешка. У свежаков он часто есть, а потом обычно сходит. У тварей он растет, и в нем появляются сначала спораны, потом горох, а потом и до жемчуга дело доходит. Мы их так и делим на пустышей, споровиков, горошников и жемчужников. Но это самая общая дележка. Так-то ещё всех, кроме жемчужников, делят...

– Погоди, – Василий остановил собеседника.

Новичок собрался с мыслями и ему показалось, что он вроде как чувствует себя чуть получше. Значит можно было сделать глоток побольше и посмотреть на результат, а уж от этого плясать дальше.

– Что? Понравилось моё пойло? Помогло от хвори? – усмехнулся Волчок, глядя как милиционер делает сразу пару больших глотков из фляги.

– Не нектар, но лекарство похоже и впрямь неплохое, – кивнул Вася не став отрицать очевидного.

– Ну вот, я тебя лекарством пою и за жизнь толкую, а ты меня в путах держишь. Не по-людски как-то, – с не скрываемым намёком сказал бандит.

– Не напел ты ещё на свободу, – думая о следующих вопросах сказал старшина и озвучил новый. – Как из этого дерьма выбраться домой?

– Никак, – коротко ответил насильник.

– Совсем никак? – уточнил Павлов.

– Всё о чем знаю я, никак не работает. У меня кореш полез на кластер когда тот обновлялся, так дураком остался и сгинул после. Базарили бред о какой-то машине на ядерной тяге, которую хрен знает где строили, так там все кончилось большим хипишом и стаб с тех пор под атамитами. Им там теперь самое место. В общем, нам, простым смертным из Улья в нормальные миры никакого выхода нет.

– А не простые смертные, значит, покинуть Улей могут? – уточнил уловивший самую суть Вася.

– Не все приходят сюда, так как мы. Есть люди из мира, что похож на наши, но отличается. Они нашли сюда дорогу и приходят сами, что бы добывать различное добро. Они тащат к себе золотишко и прочий хабар, ловят иммунных, и делают из наших органов какие-то лекарства для себя. Из-за этого они там у себя в большом почёте, а тут строят такие базы, что не подлезешь к ним. Вся округа под ними ходит, и все её Внешкой зовут. Только ходят они всегда в противогазах или вообще в защитных костюмах, а то заразятся и тут же сыграют в лотерею Улья на общих основаниях...

– Снова стой, – остановил говоруна старшина.

– Что опять? – Волчек был даже недоволен, что его лекцию опять прервали на полуслове.

– Вика, – не громко позвал Павлов, не обратив на недовольство пленного никакого внешне проявленного внимания.

– Что такое? – девочка заглянула внутрь тамбура.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.

– Плохо, – не стала скрывать Виктория.

– Попей из фляжки. Там лекарство оно на спирту, но не крепкое, – милиционер не глядя протянул фляжку девочке и не стал объяснять подробностей о происхождении пойла.

– Ну и гадость, – скривилась Вика, отпив осторожный глоток.

– А ты не кривись, тебе всю жизнь эту гадость пить, – оскалился в ехидно-алчной улыбке пленный насильник.

– Как самочувствие? – тут же спросил Василий, пока его спутница не вступила в ненужную перепалку со своим обидчиком.

– Не поняла пока, но вроде не тошнит, – пожала печами девочка действительно хотевшая сказать Волчку что-то резкое, но теперь смотревшая на сосуд в своих руках.

– Хорошо. Должно полегчать. Мне полегчало. Ты еще глотни и иди пока ещё покарауль, – голос Васи невольно стал отеческим.

– Как ты с ней? Прямо папочка, – подметил насильник, пристально наблюдавший, как девочка положила фляжку и вышла.

– Так, значит, внешники. Ну, золото и ценности понятно. А органы вы им, что добровольно отдаёте или прямо как сказал – ловят? – сделав вид, что не заметил слов пленного, Василий вернулся к теме прерванной беседы.

– Бывает, что кто-то и добровольно, но в основном им банды муров эти органы притаскивают. Ловят по кластерам рейдеров и разбирают на органы. Тем и живут. Ещё в некоторых стабах за косяки органы вырезают и могут на полную разборку отправить. В других, совсем гнилых стабах людей прямо из постелей по ночам воруют, – поведал бандит.

– Они такую большую власть у вас взяли, эти муры с внешниками? – немного подивился старшина.

– Не везде. Дальше на западе не так много у них власти, а на дальнем западе её и вовсе нет, но там другие беды. Говорят, там матерые жемчужники, что у нас бегуны за каждым углом. А так да. Власть у внешников тут крепкая. Несколько сильных баз на отличных местах. Их базы муры прикрывают. Да ещё корпус у внешников особый есть. Они как-то там отбирают среди своих иммунных и определяют в этот корпус, так что те не просто люди в противогазах, а как мы. А оружие у них ни как у нас в лучшем случае из ментовских оружеек, да от охотников – с бору по сосенке, а хорошее. Вся Внешка на сотни километров под ними. Все тутошние стабы под ними. А кто вдруг в позу встанет, к тому корпус быстро придёт и раком поставит. Они бывает даже на запад рейды устраивают, чтобы наказать кого-нибудь и потрохов побольше набрать, – пояснил ситуацию насильник.

– Твой стаб какой? – задал новый вопрос милиционер.

– Я сейчас в Калабахе обитаю. Тут не больно далеко. Вроде стаб нормальный. Беспредела большого нет. Народ по ночам не воруют, но за большие косяки могут и в мясной отдел отправить. Если вопрос какой на метлах решить люди не могут, то можно на перьях в загоне специальном порешать. Тот кто вышел тот и прав, а тот кто не вышел того на органы. Победителю с этого процент. Цены тоже нормальные. Горошина за 12 споранов идёт, а в некоторых за 13, а то и 14. 100 грамм золота споран. Я сюда за золотишком обычно прихожу. С Недельки каждую неделю считай 3 кила золотишка собираю, а это уже сумма. При этом не парюсь. Все золото по 4 местам раскидано. Нужно только зайти и взять. А я же ведь попутно ещё и охочусь и подбираю, что хорошее найду, так что не золотом одним живу. А так с Недельки в основном Калач кормится, шестёрка Васера. Васер сам под Мутным ходит, а тот на своих ногах стоит. Мутный с внешниками напрямую шашни водит. Так что Калач хоть мелочь вроде, но отсюда его не подвинут. Вашу оружейку он стрижет. Не познакомился с ним?

– Имел счастье. Больше не хочу, – Василий несколько лукавил, поскольку отчаянно хотел увидеть Калача под стволом автомата, который будет именно в его собственных руках.

– Считай, повезло, что не вальнули. Эти свежаков не больно берут ни к себе, ни на мясо. Внешники органы берут только у тех, кто хотя бы месячишко в Улье перекантовался. Ферм же Мутновские не держат. На торговле с вот таких точек как ваша оружейка, ювелирках и отлове живут...

– Пока не забыл. Кто такие атомиты? – перебил свою певчую птичку Василий, чтобы задать интересовавший его вопрос.

– Да хрен их знает. Я не видел. Слышал, что они вроде как иммунные попавшие под радиацию и ей изуродованные. У кого лицо на жопе, а у кого хер на лбу. Уроды те еще. Воюют со всеми, жрут и иммунных и пустышей, но далеко от радиации не отходят. Без нее вроде дохнут…

Продолжался разговор-допрос несколько часов. Вася сообразил, что хаотичные расспросы не помогут ему и начал все сначала, переходя от общего к частному. В какой-то момент дал возможность пленнику говорить самому в рамках темы Улья, а сам только задавал уточняющие вопросы. Бандит охотно рассказал обо всем, что знал и о чем догадался вызнать старшина. Волчек рассказал об устройстве Улья, или Стикса, он раз или два использовал и второе название, так как его, устройство, понимал. Впрочем, понимал бандит не слишком много – университетов не кончал и подпортил мозг спеком, но все же смог доходчиво объяснить какие бывают кластеры, что такое тянучка, чернота и как в целом устроена география этого странного, похожего на испорченный механизм неведомой цивилизации мира. Также насильник подробнее поведал об основных стадиях развития заражённых от пустышка, до самой элиты. Тут он рассказывал в красках и Павлов смог себе представить, как и кто выглядит. Выяснилось, что гонялся за Нивой ночью всего-то молодой лотерейщик, а то и вовсе лишь матёрый бегун, только собиравшийся лотерейщиком стать. С такими Волчок, с его слов, легко справлялся при помощи своего арбалета, а твари развитые сильнее оказались не столь частыми гостями в ближайшей округе. Самых матерых зараженных, то есть руберов и элиту, по наводке муров уничтожали внешники с их беспилотникам. Тем нужен был жемчуг для бойцов их специального корпуса и расчетов с мурами. На тех же, кто оставались ради споранов и гороха активно охотились сами муры и вообще все кто мог.

Между делом выяснилось, что сам себя Волчок муром не считал и сам верил в то, что он честный рейдер с Внешки. Ведь он лично на органы никого не потрошил как Калач с бандой и прочие. Даже никого под это не подводил, чтобы порезали другие. Правда, пару раз выходил на ножиках в загон и получал свой победительский процент. Ещё, как упоминал, таскал золотишко и другие ценности для внешников перекупам в стабах, но это муром его, с его же слов, вроде как не делало. Изнасилование девочки он тоже плохим поступком не числил и говорил, что так бы поступили многие, да вообще практически все, местные рейдеры. Доходило до того, что некоторые ловили свежих пустышек и пользовались их, так что сунуть в свежую бабу против её воли, считалось почти правилом – своеобразной платой за спасение от зараженных и первый глоток живуна.

Отдельно разговор зашёл подробнее о трофеях, которые можно получить с монстров. Не забыли поговорить о том, для чего эти трофеи нужны. Спораны для изготовления живуна, без которого иммунные не могут жить как диабетики без инсулина. Горох для медленного, но стабильного и безопасного развития дара Улья, имеющегося у всех иммунных. Жемчуг для резкого усиления дара и приобретения новых даров. Сам Волчок имел один дар и утверждал, что он бесполезен. При этом бандит никогда не видел жемчуга, а горох предпочитал использовать как деньги, а не употреблять самостоятельно. Бандит мечтал о жемчуге и приобретении крутого дара, но сам эту драгоценность добыть не мог, а стоил красный или черный шарик безумно дорого и продавали его крайне редко. Жемчуг люди, добывшие его, в основном ели сами, несмотря на риск приобрести внешние черты заражённого – стать квазизараженным или по-простому квазом.