Текст книги "S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди (СИ)"

Автор книги: Николай Свистунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди.

Глава 1

Начато 03.01.2021 года.

По мотивам романов Артема Каменистого и некоторых других авторов учувствовавших в создании и развитии вселенной S – T – I – K - S .

Люди и нелюди.

1 глава (первая ночь):

Старшина Вася Павлов был ментом. Не спецназовцем, не омоновцем, не каким-то другим элитным бойцом, а самым обычным ментом, которых после последней реформы МВД, осталось не так много, но в принципе, чтобы делать работу ещё хватало. Работал он в сельской местности помощником оперативного дежурного, принимал звонки от граждан, работал с базами данных на компьютере и делал многое другое, чем в нормальных городских отделах занимается несколько человек сразу. В их отделе его работу, тоже когда-то исполняли двое, но реформа все поменяла. Он стал и помощником дежурного и инженером электронщиком в одном лице. Да, чего говорить об этом, если в сокращенном до крайнего предела отделении милиции ему, иногда, даже работа дворника перепадала. Однако милиционер не унывал.

Когда-то Вася работал в патрульной службе. Устроился туда по наивному зову души идеалиста, чтобы помогать людям, но со временем зов души несколько ослабел. Возиться с бомжеватыми пьяницами, и гоняться за протоколами за несколько лет ему надоело до чертиков, а это составляло большую часть работы сельского ППСника. Можно было пойти работать в уголовный розыск или участковым, но на эти должности без высшего образования не брали. Да и если честно, Василий там оказался не нужен. «Рубить палки» на ровном месте он не умел и не хотел. «Принимать благодарности» тоже оказалось выше его сил. Он и те сотки с пятисотками, что предлагали ППСНикам, в бытность его службы там, чтобы «оплатить штраф на месте», не брал. Доходило до того что некоторые «честные» милиционеры отказывались с ним работать в одном наряде. Разумеется, об этом все знали, и он считался белой вороной. Не сказать, что все в отделении были коррупционерами и брали взятки, как могли, но от «благодарности» никто не отказывался. Однако, Павлов нашел устроивший его и всех остальных, включая начальство, выход. Получилось перейти в дежурку, где был получше график, можно было служить благому делу, рыскать по улицам в поисках пьяниц нужды не было, и «левака» никто не предлагал. С тех пор, и до той злополучной ночи, он в ДЧ и работал. Уже на протяжении нескольких лет. Даже жирком слегка заплывать начал, хотя от спорта не бегал и вел достаточно активный образ жизни.

Накануне злополучной ночи, с утра, Василий заступил на службу с дежурным Петром Германовичем, пожилым, массивным, но не заплывшим жиром майором, уже выслужившим пенсию, но пока не желавшим на нее уходить, и так сказать, передававшим опыт старой школы молодым. Суточная смена шла как обычно. Телефон не разрывался, но и совсем не молчал. Пьяный мужик, валяющийся в парке, и переданный ППСниками скорой помощи. Семейный скандал в соседнем селе, на который был отправлен участковый. Еще несколько вызовов без криминала, но на которые нужно было реагировать. К ночи поступило сообщение о квартирной краже из дальнего села. Туда Вася с Германовичем отправили дежурную группу, и это было самым серьёзным происшествие за смену. Однако после отправления СОГ, началось совершенно непонятное.

Не прошло и 20 минут, как уехала группа, пропал свет, а вместе с ним куда-то делась и мобильная связь. Вдобавок ещё и пахло чем-то кислым, химическим и смутно знакомым, но Василий не мог припомнить, чем именно. Уже темнело, да вдобавок наполз туман, которого до этого ничто не предвещало. В отделении не оставалось никого, кроме помощника с дежурным, и ещё пары милиционеров, заработавшихся допоздна. Начальник и тот уже уехал домой, в город, что был в 70 километрах. В общем, суеты в отделении не началось, даже участковый, что сидел в кабинете, недалеко от дежурной части, не вылез в коридор, чтобы узнать, в чем тут дело.

– Обрыв, что ли где? – Германович сидел в полумраке, оставшейся без света дежурки и смотрел в окно на улицу, за которым не было ни единого огонька.

– Да хрен его знает, – счёл нужным ответить Василий.

– И связи нет, – удивился дежурный, глянув на мобильный.

– У меня тоже, – помощник достал из кармана свой телефон.

Германович снял трубку проводного телефона стоявшего на столе.

– И этот не работает, – констатировал он, услышав тишину.

– Серьёзно? – не поверил Вася.

– Да какие уж шутки. Иди в подвал и заматорь генератор, а я пэпсов пока вызову. Что у них там узнаю, – майор потянулся к стоящей на расстоянии вытянутой руки от его стула, стационарной рации.

– Хорошо, – Василий поднялся со своего места и полез в шкафчик, висевший на стене, искать ключи от генераторной.

– Не работает без света, – пожилой полицейский кивнул на стационарную рацию. – Дай простую.

– Вот, – старшина отвлёкся от своего дела и дал дежурному обычную переносную рацию «Кенвуд» на аккумуляторе.

– Пятидесятый, ответь Ольховке. Прием, – оперативный дежурный незамедлительно стал вызывать, по похожему на кирпич с антенной, средству связи, единственный имевшийся в его подчинении наружный наряд.

– На связи, – ответил ему водитель патрульной службы Миша.

– Как у вас там? Приём, – спросил Германович.

– Да нормально все, только света нет. Прием, – ответил водитель ППС.

– Везде нет? Приём, – уточнил дежурный.

– Нигде не вижу. Прием, – отозвался ППСник.

– А мобильник как? Приём.

– Связи нет. Прием, – отозвалась рация после короткой паузы.

– Ну, вы там повнимательнее давайте. Приём.

– Хорошо. А делать-то что? Прием.

– Работать Миша. Работать. Отбой, – Германович отложил рацию и спросил у стоящего у двери из дежурки с ключами от генераторной, Василия. – Слыхал, что за хрень твориться?

– Слышал, – кивнул Вася.

– Ну, иди, – напутствовал дежурный, вставая, чтобы убрать портативку на место, и помощник отправился в подвал, где находились генераторная и, соответственно, сам бензиновый электрогенератор.

Василий достал из кармана куртки ПШ маленький фонарик и, пройдя по коридору с его светом, спустился в подвальное помещение. Генератор у них всегда подключён и заправлен, так что много времени, чтобы запитать отдел не понадобилось, и вскоре Вася вернулся в дежурку уже при работающем освещении и тарахтящем в подвале генераторе.

В момент, когда помощник вернулся на рабочее место, Германович снова с кем-то говорил по рации, но уже по стационарной.

– Серёга ты чего несёшь? – дежурный даже обязательное "приём" забыл, а за ним этого обычно не водилось.

– Да ничего я не несу. Пропала, говорю, дорога. Вместо нашего асфальта на Горловку, какая-то грунтовка. Я думал водитель, куда свернул не туда, но нет. Асфальт обрывается. Слышишь меня? Обрывается. Прием, – по рации говорил Серёжка, молодой дежурный опер, уехавший в дальнее село с группой на вызов на квартирную кражу.

– Точно? Приём, – дежурный не мог поверить оперу.

– Германович, да точно всё. Асфальт как отрезало и столбы электрические у нас бетонные, а дальше, вдоль грунтовки, деревянные и на деревянных проводов вроде нет. У нас в районе вообще нет таких столбов со срезанными проводами. И Лизке плохо. Тошнит её и голова кружится. Пластом лежит. Прием, – продолжил докладывать опер, сложившуюся на выезде ситуацию.

– Что за чертовщина? – спросил оперативный дежурный, глядя на помощника и не нажимая кнопку рации.

Василий хотел что-то ответить, но почувствовал, как внезапно накатил рвотный позыв и, выскочив в коридор, бросился к туалету. Однако не добежал. Его вырвало прямо на застеленный, большой серой кафельной плиткой пол, в коридоре. Голова закружилась, и пришлось опереться на стену чтобы ни упасть.

– Павлов ты чего? – не на шутку перепугавшийся Германович, выскочил в коридор, оставив дверь дежурки нараспашку.

Вася снова не ответил, хотя в тот момент еще был в сознании. Чувствуя как все плывет, и при этом глаза наливаются белым туманом, он только и смог что привалиться спиной к стене и из-за подгибающихся ног сползти по ней на пол. Уже сидя старшина свалился на бок и, лишившись сознания, замер. Палов не слышал и не видел, как хлопочет над ним пожилой сослуживец, не сумевший никого дозваться, что бы помочь. Не почуял, как тот один взял его под мышки и, волоча ноги по кафелю, оттащил в комнату отдыха. Там оперативный дежурный уложил своего помощника на старенький топчан, где в итоге и оставил. Германович хотел вызвать старшине скорую, но связи, до сих пор, не было. Тогда он хотел отправить его в больницу, с заработавшимся допоздна и почему-то не отозвавшимся на помощь участковым, но ППСы отвлекли его вызовом по рации, а потом майор как-то забыл про Василия, поскольку в голове у него стала твориться какая-то странная каша. Он еще помнил, что ему зачем-то был нужен участковый, но вот зачем не помнил. Однако все равно пошел его проверять. Благо, кабинеты участковых находились совсем рядом.

Павлов пришёл в себя в комнате отдыха один. В комнате горел свет, а за окном оказалось все еще темно. Ночь царствовала вовсю, и до утра было далеко. Он сел на кровати и помассировал пальцами виски. Самочувствие как с похмелья средней тяжести, но пока больше не тошнило. Мир вокруг норовил сорваться в круговорот, но пока вроде сдерживался. Ужасно сильно хотелось пить. Казалось, язык распух. Под ложечкой сосало, но как-то не так – точно не от голода. Василий поднялся на ноги и, выйдя в коридор, пошёл в туалет, где до отвала напился из крана воды. После этого, вроде, полегчало, и старшина направился в дежурку, чтобы узнать, что происходит и что им, в связи с этим, приказано делать. Если, вообще, появились какие-то приказы.

Миновав лужу, из не так давно оставленного им на полу частично переваренного ужина, Вася увидел открытую нараспашку дверь дежурной части. В нормальной ситуации такое не позволительно, можно даже на служебную проверку нарваться и огрести выговор, но он понимал что ситуация, очевидно ненормальная. Внутри помещения дежурной части не было ни Германовича, ни кого бы – то другого, что тоже недопустимо. Однако, дальше по коридору виднелась открытая дверь в кабинет, изрядно задержавшегося на работе участкового, что в принципе в порядке вещей. За это им даже, с некоторых пор, доплачивали или добавляли к отпуску дни. Собравшись с мыслями, Вася направился туда, ведь дежурный в пустом отделе мог быть только там, или у старшего следователя Анатолича, что тоже вроде еще никуда не ушел. По крайней мере, так было на тот момент, когда Василий свалился в коридоре.

– Германыч! – не слишком громко и уверенно позвал Павлов.

Ответом ему стал шум из кабинета. Что-то упало на пол, послышались шаркающие шаги. После чего оттуда, задев плечом дверной косяк, вышел дежурный, с которым явно было что-то не в порядке. Шёл он как-то странно. Шаркал по кафелю обувью, будто сил поднять ноги не имелось. Руки, форма и лицо пожилого милиционера отчего-то оказались обильно перепачканы в крови, а глаза смотрели совсем не по-человечески. Вася в церкви не был много лет, да и вообще склонялся к научному атеизму, но когда он увидел эти глаза, ему захотелось туда немедленно сходить. Уж больно много, в тех глазах имелось потустороннего. Точно через эти глаза на помощника смотрела сама смерть, поднявшаяся из самых глубин ада. Возможно, если бы существовали одержимые демонами, то у них были бы именно такие глаза.

Приметив старшину, массивный майор стал издавать несвойственные человеку звуки. Из его рта вырвалась какая-то мерзкая помесь утробного урчания и клекота. С этими звуками офицер двинулся на Павлова, все так же шаркая ногами, но заметно быстрее. Дежурный не вытягивал руки в сторону помощника, как зомби из классических фильмов ужасов, но сомнений в его намерениях не возникало. Настичь, смять и впиться в живую плоть ногтями и зубами. Вырывать куски мяса и ловить ртом струи брызжущей, из разорванных артерий, свежей крови. Вот такие читались намеренья. И ведь он их мог осуществить, если настигнет. Навалится превосходящим на несколько десятков килограмм живым весом и еще, поди, потом вырвись.

Понимая, что в рукопашной шансы не на его стороне, старшина не желал вступать в противоборство с неоднозначным результатом. Стрелять по бывшему сослуживцу тоже не хотелось. Он лелеял слабую надежду на то, что офицеру еще можно помочь. Василий решил, что лучше всего ретироваться. Сначала попятился, а потом когда из кабинета участкового вышел старший следователь Виктор Анатольевич, в таком же виде, что имел Германович, только в гражданской одежде, то развернулся и бегом вбежал в дежурку. Вася захлопнул за собой толстую железную дверь и задвинул массивную задвижку. Он тут же выглянул в окно, выходившее в коридор, и увидел, подходящих к нему дежурного и старшего следователя. Два зомби видели его сквозь прозрачный пластик. Германович стал пытаться царапать стеклопакет, покрытыми кровью пальцами, а Анатольевич уткнулся в окно лицом и стоял, разинув рот, из которого струйкой стекала слюна вперемешку с чужой кровью. Пожалуй, если присмотреться, меж окровавленных зубов можно было рассмотреть, кусочки застрявшей человеческой плоти.

Павлов уже больше десять лет был ментом и за время службы, особенно в ППС, он повидал всякое. Ему однажды пришлось задерживать, обезумевшего без дозы и вооружённого кухонным тесаком, наркомана – грабителя. Грабитель тогда кинулся на него, и милиционер стрелял, правда, в ногу, но все же. Ещё он видел, обезумевшую от бешенства лисицу, забредшую на улицу, находившегося на их территории обслуживания поселка, и бросавшуюся на все живое. В нее он тоже стрелял, потому что присутствовавшие егеря в селе стрелять не имели права, и в этот раз целился в голову. Эти случаи он считал самыми страшными моментами своей жизни, но сейчас ему было куда страшнее. Василий прекрасно понимал, что в кабинете остался участковый и сообразил, почему он не вышел вместе с этими двумя. Они же жрали его там.

Чувствуя, как трясутся поджилки, старшина отодвинул стул, и сел прямо, на холодивший задницу кафель, чтобы скрыться от зомби за столом дежурного. Он не надеялся, что адовы твари, занявшие тела милиционеров уйдут, если перестанут его видеть, просто ему не хотелось видеть их самих. Сидя на полу, Василий сдернул с шеи сдавивший ее форменный галстук, и машинально сунув его в карман, достал мобильный телефон. Надежда не оправдалась. Связи как не было, так и не появилось. Тогда он нашарил трубку проводного телефона, стоявшего на столе и поднес ее к уху, но из трубки даже гудков не послышалось. Оставалась только рация. Чтобы взять стационарную, стоявшую на столе, Васе пришлось приподняться и выглянуть из-за него, благодаря чему он увидел, что зомби за эти несколько минут никуда не делись. Они все так же стояли за пластиком и продолжали издавать мерзкие утробные звуки.

– Пятидесятый, ответь Ольховке, – стал вызвать ППСников Павлов, но это было совершенно бесполезно.

Убедившись, что дело не в рации, по крайней мере, не в его, старшина попробовал вызвать дежурную машину, но и она молчала. Тогда Вася попросил ответить любого, кто его услышит, но и в этот раз ему никто не ответил. Оставив висеть рацию со стола на проводе, Василий выглянул из-за стола, и снова убедившись, что зомби вполне реальны, посмотрел на монитор, на который выводилось изображение с 6 камер расположенных по периметру здания отдела. Одна из камер показывала закрытые ворота въезда во двор, вторая парадный вход, у которого никого не было, третья показывала двор со стоящими машинами, четвертая и шестая пустую улицу, а вот на пятой, что захватывала автостоянку, расположенную напротив отдела пусто не было. На въезде на автостоянку, собака и какой-то мужик, вдвоем приникли к трупу человека. Камера была не сильно хорошей, но даже ночью позволила Васе понять, что это сторож стоянки с его же собакой жрут какую-то девушку. Увидев и осознав это, Павлов окончательно понял, то о чем догадывался, но во что до этого не хотел верить. Никакого спасения для его сослуживцев не будет, и это не в отделении локальная беда, а беда в целом. Возможно весь район или даже область, а то и весь мир, как в тех самых фильмах про апокалипсис и живых мертвецов, полетел в тартарары.

Старшина Павлов не был поклонником фильмов ужасов или выживальщиком готовящимся к концу мира. В общем, о конце света Василий не мечтал, но осознание и принятие случившегося масштабного звездеца как-то успокоило его. Он по-прежнему боялся, но теперь был готов делать больше, чем собирался делать до этого. У него даже план действий, какой-никакой зародился в голове. Следуя ему, нужно было в первую очередь защитить себя, вооружиться, убедится в безопасности отделения и попробовать спасти хоть кого-нибудь из односельчан, ведь раз он остался нормальным, то должны были остаться и другие, не превратившиеся в ходячих мертвецов.

Глава 2

2 глава (первая ночь):

Собравшись с духом, Василий достал из стандартной, чёрной милицейской кобуры старенький, старше самого Васи, но вполне надежный ПМ. Привычным движением он снял оружие с предохранителя и дослал патрон в патронник. Вытянув руку, как всегда делал в тире, он убедился, что закрепленный на портупее и рукоятке пистолетный ремешок, стрелять не помешает и, сжав зубы, поднялся из-за стола. Стрелять через стеклопакет Павлов не решился. Помимо него в окне, с внутренней стороны дежурной части имелась решётка, и если попасть в нее мог случиться рикошет. Чтобы избежать риска, застрелиться через рикошет милиционер подошел к двери и, отодвинув задвижку, толкнул ее наружу. Распахнувшись, дверь, ударилась о стену и чуть качнулась назад, но не закрылась. Дверь была серьезной, тяжёлой и инерции не хватило, чтобы вернуть ее обратно. Старшина отошел назад, сколько смог, то есть до противоположной стены, пока не уперся в нее спиной. Благо зомби сообразили, что дорога открыта не моментально и не обладали скоростью хищных животных, и даже нормальных людей.

Первым в дверном проеме оказался Анатольевич, что, как выяснилось, был на самую чуточку шустрее своего конкурента. Василий, стараясь думать, что перед ним, не бывший сослуживец, а бессловесная мишень в тире поднял пистолет и прицелился в голову. Пистолет громко хлопнул в замкнутом пространстве. Вася хорошо стрелял и попал с первого выстрела. Во лбу появилась аккуратненькая дырка. Старший следователь бросил урчать, обмяк и, привалившись к дверному косяку, сполз по нему вниз. Из пулевого отверстия появилось немного крови, но ее хватило, что бы тонкой струйкой стекать на пол.

Старшина понимал, что радоваться хорошему выстрелу некогда и перевел прицел на бывшего оперативного дежурного. Не зная сколь эффективны, окажутся выстрелы в тело, милиционер снова целился в голову. Грохнул второй выстрел, но Германович споткнулся о ноги Виктора Анатольевича и упал именно в этот момент, точно в гребаном кино. Однако улетевшая в коридор и срикошетившая от стены пуля не заставила Павлова испугаться или растеряться. Главное, что смертельный гостинец не вернулся обратно, а улетел куда-то вдоль коридора. Ситуация же поправима. В его ПМ оставалось еще шесть пуль. Милиционер спокойно, прицелившись в третий раз, выстрелил в пытающегося подняться, но запутавшегося в ногах мертвеца монстра. В этот раз попал, и зомби так и не встал. Он засучил ногами, словно все еще пытался освободиться, заскреб по кафелю почему-то одной рукой в предсмертной агонии и затих с простреленной макушкой.

Переведя дух, Вася поставил пистолет на предохранитель и сунул его обратно в кобуру. Сделал себе зарубку в памяти, что патрон уже в патроннике и посмотрел на трясущиеся руки. Хорошо стрельбе, бушующий в крови адреналин, не мешал. Набравшись решимости, милиционер подошёл к телам и склонился над ними. На хладные трупы они никак не походили, но все же он решил считать их зомби. Василий даже дотронулся пальцем и убедился, что только что убиенные, еще не остыли. Значит, они все же были живыми. Вполне логично, если понимать, что некромантия и оживление трупов лишь сказка. Труп не оживить, как не старайся. Что же тогда с ними случилось? Боевой вирус? Психотропное вещество?

Размышляя о природе происходящего, Василий не стал досконально изучать трупы. Он все равно не специалист и много не поймет, да и подождать это могло до лучших времен. Главное, он уже выяснил – эти живые зомби дохнут от макаровской пули в голове. Вместо подробного осмотра, Вася поднялся на ноги и, взявшись рукой за дверной косяк, аккуратно перешагнул через мертвецов. Оказавшись в коридоре, старшина посмотрел направо, потом налево и прошел к открытой двери в кабинет участкового. Стоя в дверном проеме, мужчина убедился, что тот мертв. Он оказался полностью прав, предположив, что кровь участкового покрывала живых зомби. Однако монстры не просто загрызли человека и перемазались в его крови. Твари успели, довольно сильно поглодать тело и, судя по всему, покойник не сопротивлялся. Похоже, был без сознания как Павлов, а может и вовсе умер к тому моменту, хотя последнее было вероятно гораздо меньше.

Тело участкового Василий трогать не стал. Разорванная брюшина и вываленные на линолеум петли воняющих кишок, к этому никак не располагали. Будет море грязи. Подумав, милиционер решил перетащить в этот кабинет тела старшего следователя и дежурного. Они хоть и перепачканы, но грязи от них будет значительно меньше, а кабинет УУП уже не испортишь. Там уже итак все было перепачкано в дерьме и кровище. Следователя старшина дотащил за руки, не особо напрягаясь. Мужчина не обладал внушительной комплекцией. С дежурным же пришлось повозиться. Перед тем как заволочь труп Германовича в кабинет, Вася забрал с него ключи от оружейной комнаты и комнаты спецсредств, висевшие на одной цепочке. Также снял с его пояса кобуру с пистолетом, чтобы положить в оружейку. Второй пистолет мужчине показался лишним, а бросать оружие на мёртвом теле ему претило, вот и решил убрать на законное место хранения.

Закончив с трупами, старшина вернулся в дежурку с ключами от оружейки в руках. Он закрыл за собой дверь и, задвинув щеколду, глянул на камеры наблюдения за округой. Убедившись, что там особо ничего не поменялось, стал перебирать ключи, коих было не так чтобы много, но больше двух. Первым ему попался ключ от комнаты хранения специальных средств, и он открыл эту дверь, потом попался ключ от оружейной комнаты и он открыл вторую дверь, что соседствовала с первой. Войдя в КХС, милиционер нацепил на себя бронежилет и сферу. Резиновые палки и газовые баллончики его не заинтересовали. Он был уверен, что ими бороться с зомби бесполезно, несмотря на то, что они живые.

Из КХС Павлов перешёл в КХО, где открыл шкаф с АКС-74У, которые у них все звали просто АКСУ или укоротами и огрызками. Выбрав один из автоматов, он стал набивать магазины, к нему подготовленными к заряжанию патронами. Набив 4 магазина, Василий положил их в простой, еще советских времен, брезентовый подсумок и повесил тот на пояс. После милиционер вскрыл пистолетный шкаф и, набив несколько магазинов к ПМ патронами, рассовал их по карманам. Шкафы мужчина закрывать не стал, повесил на плечо автомат, вышел из оружейки, после чего запер входную дверь.

Тут его напугал звонок домофона, что располагался рядом с запертой на ночь парадной дверью. Напугал так, что старшина положил ключи мимо кармана и те упали на пол, громко звякнув о кафель. Подхватив упавшее имущество, Вася бодро метнулся к экрану домофона и увидел на нем незнакомых вооруженных людей частично одетых в камуфляж, но не производивших впечатление военных или охотников. Переведя взгляд на камеры, старшина увидел, что людей довольно много и они не пришли пешком. Транспортом им служил какой-то крупный грузовой автомобиль, модель которого узнать по внешнему виду оказалось невозможно, поскольку он был переделан так, как создателям фильма «Безумный макс» и не снилось. Машину достаточно некрасиво покрыли, наваренными поверх кузова и кабины листами железа, и решётками из толстой арматуры поверх стекол. Вдобавок, железный уродец увенчал тяжёлый пулемет.

Людей на этой безумной машине приехало не меньше пятнадцати, а то и двадцати и все оказались неплохо вооружены. У каждого полноценный длинноствольный автомат Калашникова, в качестве основного оружия и что-то в дополнение к отечественной классике. У некоторых на поясах или подмышкой висели ПМы, у кого-то в пошитых под них кобурах болтались обрезы, а у кого-то имелись пистолеты-пулеметы. У парочки обнаружились какие-то, незнакомые Васе, компактные автоматы с глушителями. Так же у каждого присутствовало какое-то холодное оружие: большие ножи, клевцы или топоры с шипом на обухе, а у одного, вроде как, самый настоящий одноручный европейский меч с гардой крестом.

У дверей отделения стояло пятеро, несколько осталось у машины, в том числе один в люке в крыше за пулеметом, а остальные разбрелись по округе. Трое уже прикончили собаку вместе с охранником автостоянки и о чем-то беседовали, с довольными рожами рассматривая тела. Еще несколько разбирались, с пришедшими вдоль улицы, немногочисленными медленными живыми зомби. При этом они использовали не стрелковое, а холодное оружие, что производило еще большее впечатление.

От наблюдения, милиционера отвлек повторный звонок домофона.

– Слушаю, – сказал старшина, подняв трубку старенького аппарата.

– А ты не слушай, а открывай, давай, – улыбаясь во все зубы, ответил мужчина, стоявший непосредственно перед домофоном.

– Кто вы такие? – спросил Павлов, из-за профессиональной деформации не привыкший доверять людям сходу вообще, и тем более не способный довериться столь колоритным субъектам.

– Спасатели, – ответил мужик, и за его спиной кто-то сдержанно гоготнул, из-за чего получил тычок локтем от переговорщика.

Голова у Василия варила в тот момент, пусть и не слишком плохо, но гораздо хуже обычного, однако, несмотря на это милиционер сразу понял, что перед ним никакие не спасатели. Уж больно рожи у многих мужиков оказались уголовные. У некоторых пятерик, а то и червонец, был так прямо на лице написан. Профессионально наметанный глаз позволял это увидеть. Хотя, тут и профессионалом не нужно было быть, что не портрет, то можно без ретуши на стенд «Их разыскивает милиция».

– Руки покажи, спасатель, – велел Вася, стоявшему перед домофоном центровому, прекрасно зная, что увидит у него вытатуированные на пальцах тюремные перстни.

– Вот, – человек показал пальцы с перстнями и быстро, точно спеша, заговорил, – Да ты на это не смотри. Мусора и зеки это все там осталось. Ты, открывай давай дверь и выходи к нам, если поспешишь, то возьмем к себе. Ты у нас не первым мусором будешь. У нас хорошо, делай что хочешь, никаких законов и указок. Только меня слушай, да все нормально будет. Не пропадешь короче. А без нас сгинешь ни за грош.

– Ты знаешь, что происходит? – старшина не мог решить для себя, что ему делать, но сообразил, что эти люди знают о происходящем намного больше него самого.

– Я тебе все сам объясню и расскажу. Ты только дверь быстрее открывай, а то тут скоро такие твари будут, рядом с которыми пустыши сущие слепые котята рядом с волкодавом, – продолжил настаивать на своем мужик.

– Ну, так ты и объясни мне по-быстрому, а я уж потом решу открывать мне вам или нет, – Павлов не повелся, но хотел узнать хоть что-то.

– Ты уже не в своем мире тебя перенесло в другой мир, а тут большинство людей превращается в пустышей и только немногие остаются людьми. Потом пустыши растут и становятся сильнее и быстрее и с ними трудно драться. Людей тут мало и если ты не присоединишься к нам, то, скорее всего, погибнешь, а то может, и на судьбу похуже нарвешься, так что не тяни, а давай открывай, – дал кое-какой минимум информации уголовник, все еще рассчитывавший войти по легкому варианту.

Тут одна из камер наблюдения за округой, привлекла к себе внимание так и не поверившего своим странным гостям Василия, и не дала задать ему уточняющий вопрос. Откуда-то, к этой компании выскочила молоденькая девушка с хорошей фигурой. Талия тонкая, попка подтянутым орехом, грудь размера третьего и личико вполне симпатичное. Одета в домашнее. Вася вроде бы даже узнал ее. Возможно, она жила где-то поблизости, и он ее иногда видел, но не был знаком. Девушка, оказавшаяся в такой чудовищной ситуации, радовалась людям и стремилась к ним всей душой. Она бросилась к одному из уголовников на шею, пока двое его товарищей убивали преследовавших девушку зомби, коих, вроде, правильнее звать пустышами.

Мужик, на котором повисла девушка, не растерялся, а тут же положил лапу на обнажённый из-за короткого топа бок и запустил ее под шорты, что бы полапать аппетитную задницу. Особа женского пола сначала чуть опешила от такого фортеля, а потом запротестовала. Она даже сумела вырваться и, размахнувшись, отвесила уголовнику пощечину. Тот потер щеку, вроде бы ругнулся и нанес, не знавшей что делать дальше женщине, безжалостный удар кулаком в лицо. Стоит отметить – кулак у мужчины оказался столь здоровым, что покрыл чуть ли не половину женского лица. Ударом ее отбросило назад. Она упала на асфальт, о который еще и головой приложилась. Увидев это мужики, уже убившие преследовавших девушку пустышей, рассмеялись. Победитель баб же шагнул к ней и стал рвать одежду. Одно движение и топ на груди разделился надвое. Молодуха, не потерявшая сознания, но изрядно оглушенная суровым ударом, слабо засопротивлялась, за что получила ещё один удар кулаком в голову, после чего затихла совсем.

– Прекратите это немедленно! – яростно закричал старшина в домофон.

– Тебе бабу жалко, что ли? – вожак беспредельщиков обернулся и увидел с крыльца отделения происходящее.

– Не троньте её, – сказал Павлов уже спокойнее.

– Ну, если первым хочешь, выходи скорее, так и быть уступим тебе право макнуть первым, – ответил главарь и быки, стоявшие рядом с ним, заржали.

Тем временем насилие на улице прекратилось, не дойдя до пика. Победитель баб, задрав лифчик, помял сочные обнажённые сиськи бесчувственной девки и, выпрямившись, показал оттопыренный большой палец остальным. Уголовники засмеялись, после чего драчун закинул бесчувственное тело на левое плечо и понёс к машине. В железной коробке открылись задние двери, чтобы принять двуногую добычу.

– Приведите её сюда, – потребовал Василий окончательно убедившийся, что ему не по пути с этими людьми и решивший попробовать выручить попавшую в беду женщину.

– А хуху не хохо, мусорила, – окрысился вожак банды. – Выходи по-хорошему и вали колбаской, пока есть возможность. Мы пришли за оружием и получим его, а будешь мешать, подохнешь как собака.