Текст книги "Два года на северной земле"

Автор книги: Николай Урванцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Навстречу попадаются иностранцы, большею частью лесовозы, идущие за грузом в Архангельск. В текущем году продукция на экспорт лесопильных заводов Архангельска достигает внушительной цифры в 4 миллиона тонн.

На другой день, такой же ясный и погожий, как и вчера, сделали небольшую остановку у маяка на острове Сосновец, чтобы забрать там катер Института по изучению Севера «Грумант», предназначенный теперь для работы на Земле Франца-Иосифа. Воспользовался случаем, чтобы съехать на берег и осмотреть остров. Размеры его не велики, примерно 2 км в поперечнике. Наверху, на высоте 30–40 м над уровнем моря расположены маяк, жилой дом и метеостанция. Округлые очертания острова, разбросанные всюду огромные валуны и налегающие на коренные породы кварциты, валунные суглинки не оставляют сомнения в былом оледенении этого острова. Очевидно, в великую ледниковую эпоху Европы ледниковый щит Скандинавии, двигаясь на восток, заполнял Белое море, перекрывая и наш остров.

Древесной растительности здесь уже не видно. Цветет морошка, желтеют альпийские полярные маки. Кулички и ржанки в брачном пере. Здесь еще только наступила полярная весна.

Погрузив катер на борт и без того доотказа загруженного судна, тронулись дальше, взяв курс «а Новую Землю, где необходимо найти двух охотников-промышленников для Земли Франца-Иосифа.

Погода начала портиться, нахмурилось, изредка брызжет мелкий и холодный дождичек, задул свежий нордост. От архангельской жары осталось одно воспоминание.

Обводы у нашего судна ледокольные, то есть днище имеет овальную форму, почему даже небольшое волнение вызывает уже ощутимую качку. Несмотря на относительно небольшой ветер, волны уже перекатываются через нос и иногда хлещут на палубу. Бедным собакам приходится туго. Их загородки стоят открыто по бортам на верхней палубе под дождем и брызгами волн. Обратились за разрешением их выпустить, чтобы животные могли сами укрыться от непогоды, иначе холодное купанье, к которому ездовые собаки мало привычны, может вывести из строя многих из них. Получив разрешение, отодрали с Журавлевым нижние доски, и нужно было видеть, как моментально пленники рассыпались кто куда: под лодки, катера, ящики, под защиту кают на подветренную сторону. Каждая облюбовала себе местечко по вкусу и в дальнейшем свирепо его отстаивала от покушений непрошенных захватчиков, Некоторые, более догадливые, поселились около камбуза, а два наиболее проворных забрались даже в котельную.

Столуемся мы все в кают-компании в две смены из-за недостатка места, но сегодня благодаря качке многие отсутствуют. В каюте корреспондентов – прямо форменный лазарет: стонут, охают; вероятно потом появится красочное описание чудовищного по силе десятибального шторма, от которого едва не погиб бедняга «Седов». Из нашей экспедиции подвержен качке лишь Г. Ушаков, остальные к ней равнодушны, а у Ходова по этому случаю даже возрос чудовищно аппетит.

На следующий день, 18 июля, подошли к Новой Земле и стали на якорь в Белушьей губе, расположенной на западном берегу Южного острова. В глубине бухты лежит наиболее крупное селение Новой Земли – становище Белушье, примерно из 10 домиков. Жителей около 80 человек, считая и детей. Здесь имеется школа-интернат для местного населения и находится Новоземельский совет.

Всего на Новой Земле в настоящее время насчитывается около 280 жителей. Из них большинство ненцы, переселившиеся еще лет 50 назад преимущественно с Югорского полуострова. Есть и русские промышленники-зверобои вроде нашего Журавлева, главным образом выходцы из Шенкурского района. Большинство из них живет и промышляет уже много лет, но постоянными жителями, в противоположность ненцам, они все же в большинстве не являются, так как, поработав здесь как на отхожем промысле несколько лет, уезжают обратно на родину.

Промышляют на Новой Земле, главным образом, морского зверя: нерпу, морского зайца, белуху, моржа. Последний, впрочем, в значительной степени выбит, и редко кто из промышленников может похвастать его добычей. А ранее здесь имелись моржовые лежбища в сотни голов. То же можно сказать и относительно белого медведя.

В августе у западного берега ловят треску и гольца (род лососи).

Центр тяжести теперешнего промысла лежит в добыче песца, которого ловят капканами, разбрасывая заблаговременно по осени привады из мяса морского зверя, птичьих яиц и сала. Зимою около привад расставляют капканы, замаскированные снегом. Промысел в песцовые урожайные годы очень добычлив, но требует большой сноровки, прекрасного знания биологии зверя и наблюдательности. Хорошие промышленники, вроде нашего Журавлева, в благоприятный год добывают до 250 и более штук.

Еще лет десять назад Новая Земля славилась обилием дикого оленя. Так, например, в 1918 году один из промышленников на Гусиной Земле убил их за год 170 штук.[8]8
  А. И. Зубков, Дикие олени Новой Земли, Труды Арктического института, т. XXII, Лнгр., 1935 г.


[Закрыть] По словам Журавлева, добывали так много, что оленье мясо не ели даже собаки. Нередко промышленник брал только шкуру да язык, являющийся деликатесом, остальное за ненадобностью бросал. На хороших собаках с дальнобойной винтовкой охотник преследовал (найденное стадо нередко до тех пор, пока не выбивал его начисто. Это облегчалось еще тем, что внутренняя часть Новой Земли представляет гористую щебенистую пустыню или ледники, которых олени избегают. К настоящему времени промысел оленя из-за столь варварских методов охоты ничтожен; свежего мяса для населения нехватает, и его приходится завозить извне. Сделаны попытки разведения домашнего оленя, но дело подвигается туго, так как акклиматизируется он в здешних суровых условиях с большим трудом. Быть может с большим успехом удалось бы разведение гренландского мускусного быка, более выносливого и неприхотливого на пищу, но, к сожалению, опытов в этом отношении еще не делалось.

В настоящее время промышленники организованы в артели, но дело пока подвигается туго, так как все испокон веков привыкли работать индивидуально и не умеют еще использовать преимущества коллективной работы. Сказывается также и общий упадок промысла, дезорганизованного неумелым, подчас хищническим хозяйничаньем дореволюционных прошлых лет, В общем новоземельцам нужно много поработать, чтобы вновь наладить хозяйство острова и сделать его рентабельным. Нынешний же год оно, говорят, потребовало дотации 270 тысяч.

В Белушьей простояли до вечера. Начальнику станции Земли Франца-Иосифа И, М. Иванову удалось договориться в поселке с одним из промышленников. Забрав его на борт вместе с немногочисленным багажом и упряжкой собак, вечером тронулись в становище Малые Карм акулы, где нужно взять уже законтрактованного второго охотника. Из-за туманной погоды и плохого фарватера в бухту зашли только на другие сутки днем, хотя здесь ходу не более 7–8 часов.

В бухте на якоре стоит шхуна Комсеверопути «Белуха» (бывшая «Хобби»), отправляющаяся в плавание вдоль берегов западного Таймыра, где она будет строить становища и высаживать промышленников, часть которых берет отсюда. Затем суденышко имеет поползновение пройти до мыса Челюскина и даже оболнуть его, если, конечно, позволят льды, форсировать которые оно, безусловно, не в состоянии. Вторая шхуна Комсеверопути «Зверобой» (бывшая «Браганца») пойдет в устье реки Пясины, где также устроит зимовье и высадит промышленников. Еще в Архангельске ко мне заходил геодезист с этой шхуны справиться, где стоит поставленный мною на устьи еще в 1922 году астрономический пункт.

Пока перевозили промышленника, его собак и имущество, часть публики поехала на охоту на птичий базар, расположенный при входе в бухту на скалистом островке, сложенном из поставленных на голову овит глинистых и граувакковых сланцев. Островок имеет не более 200–250 м в поперечнике и образует в сущности «скалу с плоской, гладкой вершиной и отвесными скалистыми обрывами 30–40 м высотой, спускающимися прямо в море.

Выветриваясь, вертикальные пласты сланцев образуют многочисленные мелкие уступчики, карнизы и ниши, на которых гнездятся десятки тысяч кайр. Яйца очень крупные, красивого зелено-серого цвета с черными крапинками, уже сильно насижены. Из многих вывелись птенцы. Яйца положены прямо на уступы скал без всякого признака гнезда. Птицы настолько непуганы, что позволяют даже трогать руками, лишь недоуменно при этом повертывая головками с черными, как бусинки, глазами. Не желая тратить патроны, здешние промышленники добывают их копьем, нередко нанизывая на древко по несколько штук сряду.

После первых наших выстрелов тучи птиц сорвались с обрыва и ринулись вниз мимо лодки на воду. Некоторые, не рассчитав, задевали людей и даже падали в лодку. За короткое время мы добыли более 100 штук, много убитых было унесено в море, а еще больше переранено. Это была не охота, а бойня, оправдываемая единственно необходимостью запасти свежего мяса, которого у нас не так много.

Выйдя из М. Кармакул, взяли курс теперь прямо на остров Гукера Земли Франца-Иосифа, где в бухте Тихой расположена полярная станция.

Погода попрежнему свежая с дождем и туманом, как и полагается в Арктике. Качает изрядно, так что на стол в кают-компании ставят специальные решотки для посуды, чтобы она не свалилась. За обедом пустынно, как и в море, где лишь изредка мелькнет чайка да любопытная нерпа на мгновенье выставит свою круглую усатую с черными вытаращенными глазами голову, похожую на голову водяного, как его иногда рисуют на картинках.

В довершение морских страданий обитателей нижних кают угостили еще «удушливым газом». Один из членов смены Земли Франца-Иосифа легкомысленно поставил в углу коридора бутыль с формалином без всякого ограждения. При качке она, конечно, свалилась и разбилась, а так как двери и иллюминаторы задраены везде наглухо, то вонь всюду внизу стоит изрядная. На палубе гуляет вода, к вечеру пришлось сбавить ход, так как судно стало сильно зарываться носом. Собаки, мокрые и озябшие, попрятались кто куда, даже около камбуза ни одной не видно. Хуже всех приходится коровам и лошадям, особенно последним, так как они стоят на корме без всякого прикрытия. Температура воды падает, к вечеру было только + 2^c. Капитан обещает к завтраму льды.

В полдень действительно стали попадаться сначала еще редкие и мелкие льдинки, а к вечеру на широте 77°25′ вошли во льды по-настоящему. Волнение здесь слабое, качки нет совершенно, и повеселевшая публика высыпала на палубу.

Льды пока еще легкие однолетние, крупно и мелко-битые с многочисленными разводьями, пользуясь которыми «Георгий Седов» идет полным ходом. Изредка лишь приходится форсировать отдельные ледяные перемычки иногда пробивая их в несколько приемов с разбегу.

Вечером с мостка усмотрели на льду медведицу с двумя медвежатами, родившимися, судя по размеру, в нынешнем году. Два медвежонка – оптимальная цифра, иногда бывает один, чаще всего вследствие гибели другого от какой-либо случайности. Мать кормит детенышей молоком два года.

Звери шли спокойно, как обычно, на ветер, не обращая никакого внимания на приближающееся судно, очевидно принимая его за грязный полу обтаявший айсберг. Шум и треск ломаемого льда их не смущали, так как это для них обычное, хорошо знакомое явление. Искусно лавируя, капитан подвел судно под ветер к медведям почти вплотную, Отсюда их сначала засняли на кино довольные сверх меры кинооператоры, а затем старпом Ю. Хлебников, бригаде которого по жребию досталось стрелять, уложил медведицу с одного выстрела из своего девятимиллиметрового Манлихера. Медвежата успели убежать, несмотря на град выстрелов, сыпавшихся вслед. Подняв лебедкой убитого зверя, пошли за медвежатами, но смогли подойти и добыть только одного. Вечером за столом было свежее жареное медвежье мясо, по вкусу мало чем отличавшееся от обычного, хотя многие, приступая к этому блюду, полагали, что оно непременно должно отдавать ворванью. Ворванью медвежье мясо начинает пахнуть лишь из-за порчи подкожной жировой клетчатки, в некоторых случаях на сытом звере достигающей 10 и более сантиметров толщины. Жир этот очень легко окисляется на воздухе и особенно на солнце, «горкнет», как говорят, разлагаясь на жирные кислоты. Поэтому, если убитого медведя освежевать не сразу или не удалить с мяса жировые прослои, уже через несколько часов они начинают портиться и действительно придают мясу неприятный привкус испорченной рыбы.

Собаки сегодня сыты пожалуй, как еще никогда в жизни не были, качки нет, везде сухо, и они спокойно лежат и бродят всюду по палубе. Кое-тде вспыхивают неистовые драки, на которые как на бесплатное зрелище сбегаются со всех четырех ног остальные. Впрочем, властный окрик, а если понадобится – то и кнут Журавлева, быстро ликвидируют недоразумение.

Ночью, впрочем условной, так как темноты нет, льды стали сплоченнее, временами попадаются мощные многолетние торосистые поля, которые ледокол с осторожностью обходит. В одном месте даже пришлось вернуться, так как попали в тупик. Но в общем, по словам капитана, льды пока легкие, вполне проходимые нашим судном.

Сегодня впервые после выхода из Белого моря прекрасный солнечный день. К полудню льды стали вновь реже, а вскоре и совсем кончились. Подходим к архипелагу, от которого предыдущим свежим норд остом лед отогнало к югу.

Вскоре вдали показались, как туман на горизонте, ледниковые купола земли, существование которых еще 60 лет тому назад (в 1870 году) было предугадано нашим выдающимся геологом и революционером П. Крапоткиным, имя которого она по праву должна была бы носить, а никак не название в честь рамолика и дегенерата императора Франца-Иосифа, никакого отношения к открытию земли не имеющего.

К вечеру 22-го подошли к острову Гукера и, получив предварительно по радио информацию о состоянии льдов у станции, прошли беспрепятственно в бухту по редким мелкобитым льдам Британского канала и стали на чистой воде в полукилометре от поселка.

Вскоре прибыли и зимовщики. Они выглядят неплохо, многие, говорят, даже поправились и располнели. Только несколько бледноваты, вероятно из-за того, что мало бывали на свежем воздухе. Некоторые отрастили себе бороды, что почему-то считается непременным условием полярной зимовки. При оседлом пребывании на станции это еще приемлемо, если пренебречь санитарно-гигиеническими соображениями, но в маршруте растительность на лице совершенно недопустима. Обмерзая от дыхания, она создает сырость, способствует обмораживанию щек и носа и причиняет несносные мучения, примерзая к воротнику и кромке капюшона.

Станция состоит из бревенчатого жилого дома, обшитого снаружи досками и толем. Внутри по сторонам центрального коридора расположены жилые комнаты, каждая на двоих, столовая, кухня, помещение радиостанции и машинная. Существенный недостаток дома – отсутствие достаточно просторных, удобных сеней, вместо которых пристроен маленький тесный тамбур. Подполье открытое, незащищенное завалинкой, отчего в помещении холодно.

Нынешний год «Седов» привез для радиостанции отдельное здание, так как нахождение моторов и аккумуляторов в жилом помещении недопустимо. На запад от дома расположена баня, а к востоку – склад для продуктов. Невдалеке видны будки метеостанции и радиомачта.

Станция расположена на пологом склоне метрах в пятидесяти от воды, у подножья столовой возвышенности, слагающей остров. Выше по склону метров на тридцать, на каменистой террасе стоит крест – астрономический пункт экспедиции Г. Седова, зимовавшей здесь в 1913 году, с мемориальной доской, прикрепленной советской экспедицией 1929 года, и находится могила старшего механика Зандера, погибшего от цынги. По склонам всюду лежит снег, кое-где снежинки многолетнего характера, журчит по камням вода, цветут полярные маки. Со скалы Рубини в бухте несется немолчный гомон птичьего базара. Полярная весна в разгаре. И ничто, кроме креста и могилы, не напоминает о драматической зимовке экспедиции, начальник которой имел несчастье родиться на 20 лет раньше, чем это следовало бы.

На другой день по прибытии началась выгрузка, и плотники приступили к постройке радиостанции. Погода ясная и солнечная. Греет так, что на световой стороне бок жжет, другой же в тени в то же время мерзнет. Ночью, когда солнце стоит низко, пресная вода, накапливающаяся поверх соленой от сбегающих в бухту ручьев, начинает мерзнуть, образуя тонкую корочку льда.

Через 4 дня выгрузка в основном была закончена.

Оставив на станции для достройки артель плотников, 28 июля отправились на исследование архипелага, изученного еще совершенно недостаточно. Вышли в море опять Британским каналом и вечером бросили якорь у мыса Флора острова Нордбрук в южной части архипелага. Здесь когда-то стоял целый поселок из 6 строений английской экспедиции Джексона, в течение трех лет изучавшего Землю Франца-Иосифа. В июне 1895 года здесь произошла историческая встреча его с Нансеном. Сюда заходил «Фока» экспедиции Седова при обратном возвращении на родину, чтобы поддержать гаснущие топки остатками строений Джексона, и здесь же их встретили штурман Альбанов и матрос Кондрат – единственные уцелевшие из ушедших с дрейфовавшей во льду шхуны Брусилова «Анна».

В настоящее время здесь видны лишь остатки бамбуковой хижины, сооруженной участниками экспедиции Фиала, и только. От дома Джексона остались лишь нижний венец да полусгнивший пол, остальное было взято на дрова злосчастным «Фокой» Кругом валяются ржавые консервные банки, обрывки одежды и обуви. В стороне стоит обелиск из серого гранита – памятник погибшим участникам экспедиции Аббруцкого к северному полюсу.

Осмотрев район и подновив поставленный в прошлом году советский флаг, вечером тронулись дальше.

По пути встретили две промышлявшие без разрешения во внутренних советских водах архипелага норвежские шхуны и предложили им убраться во избежание дальнейших осложнений.

К вечеру были у острова Белль, где в сарае, построенном еще в 1881 г. экспедицией Ли-Смита, сложили запас продовольствия для санной партии начальника станции бухты Тихой И. М. Иванова, намеревающегося зимою проделать ряд маршрутов для изучения архипелага.

Погода испортилась. Дождь, временами густой туман, так что приходится или стоять, или двигаться самым малым ходом. Льды в проливах между островами тяжелые, местами даже невзломанные, так что нередко приходится менять курс и даже возвращаться обратно.

1 августа зашли на остров Альджер, где на обширной террасе у подножия горного склона сохранились еще остатки «лагеря Циглера», сооруженного экспедицией Болдуина 1901–1902 годов. В полуразрушенном дощатом доме имеется склад консервов, часть которых уже проржавела и испорчена, а часть еще уцелела и вполне пригодна в пищу. Среди них банки с пеммиканом и шоколадам для санных путешествий. Каждая содержит 3 плитки шоколада и 3 пакетика пеммикана примерно по 50 г, то есть разовую порцию на 3 человека. Мы отобрали себе около 50 банок из наиболее уцелевших. В маршрутах они нам могут весьма пригодиться.

Отсюда сделали попытку, уже вторую по счету, пробиться к земле Вильчека на восточной стороне архипелага, но по пути снова встретили невзломанные льды и были вынуждены вернуться обратно, порешив итти в бухту Тихую, где постройки вероятно уже закончены.

Днем 1 августа пришли снова на станцию. Здесь работы почти закончены, остались кое-какие доделки. Выход назначен на завтра.

Сегодня Георгий Алексеевич, несмотря на мои уговоры, отдал И. Иванову 10 собак, обещанных еще в Ленинграде, таким образом у нас остается 43, считая всех, в том числе и полный брак. Между тем здесь на станции уже имелось от прошлого года около 30 штук, да промышленники с Новой Земли сейчас привезли с собою штук 10. Здесь собак явный избыток, мы же, несомненно, будем терпеть в них острую нужду. Зря такое великодушие и щедрость.

На другой день после традиционного банкета, речей и кино инсценировок, наконец, расстались с бухтой Тихой. В общем на выгрузку, постройку радиостанции и оранжереи, которая, к слову сказать, потом так и не была использована, ушло 12 дней. Впереди поход к Северной Земле через неизвестную часть Карского моря, где до сих пор еще не бывало ни одно судно.

ГЛАВА III

Погрузка угля в Русской Гаваии. Отправление. Остров Визе. Тяжелые льды. Поиски места выездки. Выгрузка. Постройка дома. Прощанье.

Расставшись наконец, с бухтой Тихой, вышли в Британский канал и взяли курс на Новую Землю, в Русскую гавань, куда должно было притти судно с углем для пополнения наших убавившихся запасов. Туман, временами довольно густой, вынуждает итти большею частью тихим ходом. Лед у земли попрежнему редкий и мелко-битый из-за продолжающихся отжимных ветров. Поэтому идем безостановочно. Утром еще в виду мыса Флоры снова встретили занимавшуюся хищничеством промысловую норвежскую шхуну, которую остановили и предложили убраться за пределы 12-мильной зоны из внутренних вод архипелага, Отто Юльевич Шмидт думает, что следовало бы на летнее время установить на мысе Флоры и в других пунктах – например, островах Альджер, Белль, Рудольфа, сторожевые посты, филиалы станции бухты Тихой. Иначе контрабандный иностранный промысел изжить будет трудно.

Пройдя миль сорок почти по чистой воде, вошли во льды, но битые, с многочисленными разводьями, позволяющими итти без задержки.

Вскоре на довольно крупном ледяном поле заметили спокойно шагающую медведицу с медвежонком нынешнего года. Зверь по обыкновению не обращал внимания на судно и шел на ветер, разнюхивая встречающиеся старые тюленьи бежки и лунки; медвежонок ковылял сзади. Соответственно маневрируя, на что и капитан и его старший помощник большие мастера, судно подошло к ничего не подозревающим животным почти вплотную. После очередной киносъемки медведицу убили, медвежонок убежал, но недалеко. Спустили несколько собак из наиболее подающих надежды. Но, увы, нас постигло жестокое разочарование. Они больше интересовались убитой медведицей, источником пищи, на медвежонка же не обращали никакого внимания, хотя спустившиеся на лед люди устроили за ним жестокую погоню. После некоторых попыток ускользнуть звереныш, спасаясь, залез в лужу, где и был окружен. Однако, взять его оттуда было не так просто. Он шипел, урчал и свирепо бросался на всех пытавшихся его схватить. Наконец притащили веревку и после нескольких неудачных попыток накинули на шею петлю и приволокли медвежонка к борту. Мгновенно спустили трос с огромным крюком, каким пользуются для подъема многотонных грузов, зацепили бедного Мишу поперек туловища петлей, загремела лебедка, медвежонок взвился с размаху, при спуске ударился о поручни и пал на палубу бездыханным на труп матери.

Ахали, жалели, но было уже поздно.

За время плавания убито уже 8 медведей, все в пловучих битых льдах. Идущего судна медведи не боятся совершенно, нужно только поменьше ходить на палубе на виду и не высовываться за борта. Стоит, впрочем, хоть раз выстрелить, как зверь пускается наутек.

Идем попрежнему битым льдом, временами густоты 5–6 баллов, но это мало задерживает движение, так как разводья всюду многочисленны. С ледокольного парохода «Русанов», который везет нам уголь, получено сообщение, что он прошел меридиан острова Колгуева и послезавтра предполагает быть на месте встречи.

Сегодня к вечеру льды кончились. Море чисто, нет даже отдельных самых мелких льдинок. Таким образом ширина ледовой зоны, окружающей архипелаг Земли Франца-Иосифа нынешний год, не превышает 100 миль (186 км), причем льды битые, легко проходимые. Это и позволило норвежским шхунам, несмотря на их небольшой тоннаж и слабые машины (обычно мотор Болиндер 50—100 сил), забраться, в поисках промысла, так далеко на север.

Ночью подошли к Новой Земле и осторожно, с вытравленным за борт якорем, из опасения неизвестных банок и подводных камней, вошли в бухту Русской Гавани.

Русская Гавань – наиболее удобная, защищенная от всех ветров стоянка в северо-западной части Новой Земли.

Повидимому как гавань она была известна уже давно первым русским промышленникам и зверобоям, ходившим сюда на своих льдах и кочах. Об этом свидетельствует старинный покосившийся знак-крест[9]9
  Кресты на Новой Земле, да и в других местах полярного побережья Сибири, отнюдь не обозначают могил. Нередко это просто опознавательные гидрографические знаки, поставленные в старину первыми проходившими здесь мореплавателями и промышленниками.


[Закрыть] на берегу с вырезанной датой 1842 года. В 1913 году сюда заходил на «Фоке» Г. Седов и определил астрономический пункт. Более обстоятельно бухта была исследовала Р. Л. Самойловичем во время его экспедиций по изучению Новой Земли 1921–1927 годов.

«Русанова» еще нет, стоим в ожидании его прихода. Бухта со всех сторон окружена возвышенностями до 30–50 м высоты, а глубже внутри земли видны увалы и горы до 300–400 метров. Снегу на склонах почти нет, весь успел стаять. В южную часть бухты спускается ледник, здесь, впрочем, не доходящий до берега моря. Другой южный его язык виден через перешеек уже за пределами бухты. Здесь он образует мощную – до 30 м высоты – ледяную стену, обрывающуюся непосредственно в море. Время от времени стена обваливается, порождая айсберги. «Телится», как говорят моряки. Такой «отел» во время стоянки пришлось наблюдать несколько раз, доставляя скучающим кинооператорам благодарный материал для съемки. По берегам бухты разбросан многочисленный плавник, среди которого бродившему тут писателю И. Микитазу посчастливилось найти буй с запиской экспедиции Болдуина 1902 года с Земли Франца-Иосифа. Согласно сообщению еще и сейчас здравствующего в Америке Э. Болдуина (Evelin В. Baldwin), откликнувшегося на эту находку, буй был отправлен на аэростате, поэтому установить место начала его водного путешествия (что было бы очень интересно) нельзя.

Сегодня в 11 часов пришел долгожданный «Русанов», задержавшийся в пути из-за тумана. Немедленно оба судна стали вплотную борт о борт, это оказалось возможно благодаря отсутствию волнения и защищенности гавани. Перегрузка началась в 3 смены непрерывно, так как в кратчайший срок необходимо перегрузить около 500 тонн угля. Мы наполняем доотказа угольные ямы и еще берем в значительно освободившийся кормовой трюм тонн 200–300, чтобы иметь максимальный запас. Условия похода к Северной Земле неизвестны, и всегда нужно быть готовым к вынужденной зимовке.

«Русанов» привез нам целые кипы последних газет, на которые все накинулись с жадностью. Получил газеты из дому, и я. К сожалению, все относящееся к нашему походу оказалось тщательно вырезанным, очевидно, чтобы послать эти вырезки, отдельно, Этой-то посылки как раз и не было получено.

Кроме того получили кое-какие недосланные грузы из Архангельска и Ленинграда, в частности импортную складную байдарку.

Вчера, собираясь направиться на нашей шлюпке с подвесным мотором для осмотра берегов, обнаружили, что В. Ходов, сагитированный мотористом станции бухты Тихой Плосконосовым, в порыве великодушия и дружеских к нему чувств отдал единственную пару свечей к мотору, рассчитывая на запасные к зарядному аггрегату нашей радиостанции. На проверке же оказалось, что эти свечи размером 18 мм, для подвесного же мотора нужны в 22 мм.

К счастью, на пришедшем «Русанове» оказался хоть плохенький, но все-таки кое-как действующий токарный станок. На нем выточили и подогнали под свечи 2 пары переходных муфт, так что мотором стало опять возможно пользоваться.

11 августа, через 4 дня, погрузка была закончена. На «Русанова» пересели возвращающиеся зимовщики с земли Франца-Иосифа – часть строительных рабочих и один из работников судовой экспедиции. Таким образом на «Седове» осталось только самое необходимое количество народа, но даже и сейчас оно достигает внушительной цифры в 64 человека.

Распростившись протяжными гудками, суда разошлись, одно на юг, другое на север навстречу неизвестности.

Обогнув Новую Землю, продолжаем итти на север с остановками через каждые 30 миль для промеров глубин, послойных проб воды, сбора планктона, траления и других гидрологических и биологических работ, В общем каждая станция отнимает 5–6 часов. Войдя во льды, такие же разреженные, как и ранее, на другой день примерно на широте 79° повернули на восток-северо-восток.

Выбирая такой маршрут, капитан В. И. Воронин руководствовался теми простыми соображениями, что господствовавшие с момента нашего отплытия из Архангельска северные и особенно северо-восточные ветры должны были отжать льды от западных берегов Северной Земли к югу и западу в область Новой Земли. Нам было желательно высадиться, примерно, под 79°30′ против гипотетического залива или пролива Шокальского. Поэтому предполагалось, поднявшись до этой широты, лечь «а восточный курс и итти к намеченной цели. Таков был план. Действительность внесла в него, как всегда, значительные коррективы.

Сегодня, 12-го, как и вчера, идем попрежнему слабыми разреженными льдами, да и те к вечеру кончились. Пошло открытое, свободное море. Все радуются, некоторые, наиболее радужно настроенные, уже подсчитывают, когда придем на Северную Землю.

На другой день утром слева по носу была усмотрена низменная неизвестная земля, окруженная невзломанным припаем, здесь, с западной стороны, около 10–12 км шириною. Ее существование было предсказано проф. В. Ю. Визе еще в 1924 году на основании анализа дрейфа шхуны эк спедиции Брусилова «Анна», унесенной в 1912 году со льдами от западных берегов Ямала в область океанических глубин Полярного бассейна, где она и исчезла без следа, вероятно раздавленная льдами. Весною 1914 года, когда «Анна» дрейфовала уже севернее Земли Франца-Иосифа, с нее отправилась по льдам часть команды во главе со штурманом Альбановым в количестве 14 человек в расчете добраться до населенных мест. Однако трудности и лишения пути были столь велики, что до мыса Флоры, где тогда еще была отчасти цела построенная Джексоном база, добралось только двое: Альбанов и Кондрат. Здесь их подобрала возвращавшаяся с зимовки в бухте Тихой экспедиция Седова. Альбанов взял с собою копию судового журнала, что и позволило восстановить шаг за шагом историю и путь дрейфа несчастной «Анны».

Подойдя вплотную к припаю вновь открытой земли, «Седов стал на ледяной якорь, а на остров для исследования отправилась порядочная партия научных работников и просто желающих обозреть вновь открытую землю. Нарту с грузом продовольствия и палаткой пришлось тащить на себе, так как наши собаки решительно отказались от подобной чести, несмотря на все старания Журавлева. Повидимому, на Северной Земле они сначала основательно на нас «поездят», прежде чем мы фактически поедем на них. Мне, к сожалению, принять участие в экспедиции невозможно. «Русанов» вместе с газетами и углем привез нам изрядную порцию микробов самого злейшего гриппа, которым заболели уже человек 10, в том числе и я. Любопытно, что болезнь имеет весьма своеобразную «полярную» форму.<sup>[10]10
  В настоящее время на основании наблюдений на многочисленных теперь полярных станциях врачи выделили этот вид гриппа в специфически особую форму «полярный грипп».


[Закрыть]</sup> Температура держится около 40°, падая лишь ненадолго от приема аспирина. Лицо страшно опухло, как при болезни почек. Сознание ясное, держусь на йогах, хотя ощущение слабости все же есть. Лечусь сам лошадиными дозами хинина с коньяком. При гриппе это для меня специфическое радикально действующее средство.