Текст книги "Тайна империи"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2
Подготовка

– Вот это работенка нам предстоит, – падая на диван в своей каюте, куда они вернулись после трех часов, проведенных в кабинете у Лузгина, где обсуждали и планировали подробности операции, проговорил Колдун, доставая из-за спинки коробку адмиральских сигар.

– Отставить, – скомандовал Шаман, видя, что инженер собирается воспользоваться плодами своего авантюризма.

Колдун непонимающе уставился на командира.

– Эти сигары будешь курить только в кабинете у адмирала.

Инженер встал и молча направился к двери каюты.

– Ты куда?

– Не боись, к адмиралу не пойду. Сам знаешь, не люблю этих начальственных кабинетов. Я к Лузгину.

– Зачем?

– Хочу поменять имидж и способ заброски.

– Иди, иди, – ехидно посоветовал Самум. – Полковник и так знает, чьих загребущих ручонок это дело. Передачку в карцер не жди. По доброте душевной, возможно, Лузгин и разрешит тебе выкурить там эту сигару.

– Сядь, – перебил психолога Шаман. – Рассказывай, что там ты еще придумал?

– Да ничего особенного, – возвращаясь на свое место, проговорил Колдун. – Мою высадку можно провести тихо, без лишнего шума.

– Опять хохмишь?

– Да нет, – с самым серьезным видом ответил инженер. – Все почти то же, что и запланировали, но немного наоборот. Круизный лайнер, куча девочек и я на шикарной кровати, вполне официально курю адмиральские сигары, полагающиеся мне по легенде. Нас берут на…

– Заткнись.

– Удобно с командных высот унижать подчиненного, – обиженно огрызнулся Колдун.

– Ничего стоящего от тебя не дождешься. Убери.

– Как прикажешь, командир, – проговорил виновник разыгравшейся сцены, пряча сигару в коробку.

– Витя, я предлагаю другой вариант. Давай обрызгаем его репеллентом «запах золотаря», когда корабль возьмут на абордаж. На Мишку обратят самое пристальное внимание и отправят чистить гальюны. Охраны рядом не будет. Кому захочется такие запахи вкушать, и наш герой, уйдя от наблюдения, двинется выполнять задание.

– И ты туда же, – огорченно констатировал Шаман. – Во всем плане операции мне нравится только одно: на выброску идем отдельно и работаем автономно. Я хоть от ваших вывертов отдохну.

– Покой нам только снится, – пропел Колдун, но был прерван раздавшимся сигналом замка двери каюты.

– Незваный гость хуже татарина, – сообщил инженер.

– Открыть, – подал команду Шаман.

Дверь скользнула в сторону, и все увидели, что в ее проеме стоит улыбающийся Каянов.

– Зашел проведать старых друзей, – проходя в каюту, сообщил он цель своего прихода.

– А мы думали, пришел сдаваться, – возразил Колдун.

– Нет, чтобы поблагодарить человека за свое спасение, – невозмутимо проговорил разведчик.

– Мы бы как-нибудь и сами, – упрямо продолжил свою линию неприязни инженер.

– Проверка моей личности закончена, – присаживаясь на диван, сообщил Каянов. – Отбываю к новому месту службы. Пришел проститься.

– Боря, давай посуду, – попросил Смирнов.

Каянов молча достал из внутреннего кармана комбинезона плоскую бутылку коньяка и разлил по расставленным рюмкам.

– Удачи на новом месте, – произнес тост Шаман. Все дружно выпили.

Говорить вроде было особо не о чем, да и фраза Колдуна не располагала к беседе.

– Пойду я, – поднялся разведчик. – Борт скоро. – Он демонстративно посмотрел на часы.

– Возвращайся целым и невредимым, – пытаясь загладить холодный прием, проговорил Шаман, шагнул навстречу и протянул руку для прощания.

– Рутинная работа. Засадят за бумажки, – пояснил Каянов, подчеркивая, что его отъезд никак не сопряжен с риском прежней службы.

– Тогда не кашлять от пыли, – пожелал Самум.

– Да, чуть не забыл, – встрепенулся гость и полез в нагрудный карман комбинезона. Когда он вынул оттуда руку, между пальцами свисали петли цепочек серебристого цвета.

– Помните нашу работу на Амаре, когда распечатывали выход Зеленому Сую? Ты, Шаман, снимал с дисколета Колдуна, а я обрабатывал ракетами последние точки выхода. Вот тогда в салон моего топтера это и залетело.

Каянов разжал кулак, и все увидели на его ладони три небольших белых кольца, через которые были пропущены звенья цепей.

– Что это? – спросил Самум.

– Похоже на материал, из которого на Гемме были изготовлены ритуальные кольца жрецов.

– Точно, – подтвердил разведчик. – Я прихватил с собой залетевший кусок от кольца, что запечатывало один из сифонов. На память о том деле попросил наших умельцев изготовить медальоны. Это вам.

Положив подарок на стол, Каянов сделал шаг назад и кивнул головой, прощаясь.

Когда разведчик покинул каюту, какое-то время в ней стояла полная тишина, вызванная легкой виной от холодного приема разведчика. Нарушил молчание Колдун.

– Бумажки его направили перебирать, – язвительно передразнил ушедшего гостя инженер.

– Ты чего на человека бросаешься, – прервал его Шаман. – Не нравится он тебе и ладно, но можно вести себя вежливо. Что он должен был рассказать, что уходит на задание с племянником, и твоего совета спросить?

– К хозяевам он своим уходит, – зло выдал Колдун. – Нам там работать, а это чревато непредсказуемыми проблемами.

– Тебе же приказали в контакт с ним не вступать.

– Конечно. Эту цацу я охранять должен до тех пор, пока он в очередной раз нас гаюнам не сдаст.

– Не так уж тебе в их тюрьме и плохо было. Отдохнул даже малость после болот и копарника.

И питался ты там хорошо, и нарушение сна я что-то у тебя не заметил.

– Что бы ты ни говорил, Витя, но не доверяю я ему. И подарок его может быть с подвохом. Не нужен он мне.

– А никто брать медальон тебя и не заставляет. Человек проверку прошел. В операцию включен. О нашей заброске ему ничего не известно. Так что кончай бурчать.

– Медальончики надо бы проверить, – упорно гнул свою линию Колдун.

– Проверим, не беспокойся.

Шаман взял один из медальонов, внимательно его рассматривая. Цепочка была явно не из драгоценного металла, скорее всего титановая. Вес кольца на ладони почти не ощущался.

– Знакомый волновой спектр, но, по-моему, здесь все чисто, – проговорил нетрац и, сунув подарок в карман своего комбинезона, пошел к двери.

– Ты куда? – окликнул его Самум.

– Отнесу в лабораторию, пусть проверят, а потом загляну к биологам. Когда вернусь, не вздумайте в меня стрелять, это уже буду не я. – И он сделал округлый жест в области своего лица.

– Удачных превращений, – напутствовал психолог.

– И на девочек с новой физиономией можешь не рассчитывать, – добавил Колдун.

Получив напутствие товарищей, Шаман в скором времени перешагнул порог технической лаборатории. Представившись завлабу, он положил перед ним на стол подарок Каянова.

– Мне хотелось бы знать, что это такое? – задал нетрац свой вопрос.

Технарь не притронулся к медальону, а, смотря на диверсанта, задал свой вопрос:

– Что в этом предмете вас интересует?

– В первую очередь, не является ли этот предмет сканирующим и передающим устройством? Если он испускает или отражает волны, то какой частоты и как это излучение может повлиять на организм человека? И последнее, из какого материала изготовлено кольцо?

– Я так понимаю, что этот предмет может быть источником сбора информации, оружием, и он попал к вам с планеты, которая нами не изучена.

– Именно так.

– Если вы хотите получить предварительную информацию, – но предупреждаю, что она будет не полной, – то нам понадобится несколько минут. Полное заключение лаборатория представит в зависимости от обнаруженных факторов в течение двух недель.

– Согласен на предварительную.

– Пойдемте, – пригласил завлаб, забирая со стола медальон.

Они прошли в большой зал, полностью заставленный научной аппаратурой, среди которой сновали люди в белых халатах. Вокруг светились экраны, по которым бежали кривые линии. Эксперты открывали и закрывали дверцы шкафов и шкафчиков, нажимая кнопки и щелкая тумблерами. Гудели центрифуги. Откуда-то доносилась даже музыка, раздражающая слух.

– Сейчас посмотрим, – произнес завлаб.

Положив на небольшой предметный столик медальон, нажал одну из многочисленных кнопок, расположенных на стоящем рядом приборе. Над медальоном завис сканирующий экран.

– Это не техническое устройство, – категорически заявил эксперт. – Сейчас проверим на биологическую основу, но это чистая формальность.

Они перешли к другому прибору, где исследуемый предмет исчез в чреве цилиндра, который плотно закупорила внушительных размеров крышка, а голографический экран монитора выдал несколько строчек нулей.

– Итак, я был прав. Это простой медальон. Никаких ваших шпионских штучек. Сейчас проверим на предмет волнового излучения.

Они переходили от прибора к прибору, но результат был полностью отрицательный – медальон оставался простым медальоном.

– Нам осталось посмотреть только структурную решетку и все, – проинформировал завлаб, идя к следующему из своих электронных помощников.

– Интересно, очень интересно, – проговорил он, не отрываясь от очередного экрана. – Цепочка титановая, явно земного происхождения либо из системы с аналогичными параметрами. Сам медальон имеет довольно интересную структуру, которая, как мне кажется, способна трансформироваться при определенных условиях.

– Что это за условия и каковы могут быть последствия трансформации? – спросил Шаман.

– Капитан, я предупреждал. Мы здесь не занимается гаданием. Хотите, чтобы я ответил на этот вопрос, оставляйте предмет – и милости прошу через недельку-другую.

– Профессор, в данный момент мне будет достаточно ваших предположений.

– Видите ли, молодой человек, – потирая переносицу и растягивая слова, проговорил завлаб. – Некоторые атомные связи в этом колечке в принципе не могут существовать и должны были давно распасться, но они сохраняются. Из вышесказанного можно сделать следующий вывод. Сей предмет, попав под определенный тип излучения, будет трансформирован. Но вот в каком диапазоне будет это излучение и его характер, я определиться не могу. Чтобы сказать что-то более определенное… – Эксперт замолчал, ожидая ответа Шамана.

– Огромное вам спасибо, профессор, – поблагодарил нетрац. – Этих сведений мне вполне достаточно. Обещаю, когда вернусь, отдам вам этот медальон на полное исследование.

– Буду ждать с большим нетерпением, – ответил ученый. – Интересно. Очень интересно. Если вы забудете об обещании, я вам о нем напомню.

– Конечно, профессор. Мы еще увидимся, – пообещал Шаман, покидая лабораторию.

«Профессор не догадывается о характере этого излучения, но мне кажется, я о нем кое-что знаю», – мелькнуло в голове у нетраца, когда он шел в лабораторию к биологам.

– Мы уже час как ждем вас, капитан, – встретил его ворчливым тоном седой старикан с огромной проплешиной на темени. – Прошу не стесняться. Снимайте комбинезон и устраивайтесь поудобнее.

«Плешь мог бы и зарастить», – подумал Шаман, подходя к креслу, похожему на зубоврачебное, и стягивая с плеч комбинезон.

– Вы знаете, моя растительность на голове очень нравится жене, а вот понравитесь ли вы кому-либо после того, как выйдете из моей лаборатории, еще вопрос.

– Я, кажется, попал не туда, – смутившись, проговорил Смирнов.

– Именно туда, куда и положено, мой мальчик, – продребезжал старичок. – Вы, молодые, настолько предсказуемы, что прочитать ваши мысли не составляет ни малейшего труда. Располагайтесь, сейчас вами займутся. Так и быть, плешь я вам делать не буду, но в остальном не взыщите.

Смирнова продержали в лаборатории более четырех часов. Сначала провели полное обследование.

– У вас на удивление очень крепкий и здоровый организм, – закончив осмотр, удовлетворенно сообщил врач.

– Я думаю, такое заключение не означает, что из меня можно сделать скреба, – пошутил диверсант.

– Не беспокойтесь. Никто из вас делать эту тварь не будет. Слишком большие отличия между вами. Процедура чисто косметическая: изменение черт лица, кожи, частичная трансформация скелета.

– Скелета-то зачем? С моей работой я должен быть в хорошей физической форме. Хотелось бы по возвращению получить все свое обратно.

– Не переживайте, капитан. Вернем все в целости и сохранности. А сейчас кое-что даже несколько улучшим. Как там у вас говорят, гм… С новыми физическими данными вы сможете набить морду любому гаюну. Свое лицо вы получите в лучшем виде, когда вновь попадете ко мне. Все прекрасно. Давайте приступим.

Десяток инъекций, три сеанса облучения, купание в ванной с каким-то отвратительного вида раствором, вдыхание газа без запаха. Тело Шамана было опутано проводами с головы до ног. После каждой проведенной процедуры взятие анализов и постоянный приборный контроль.

Помощники главного эскулапа действовали четко и молча.

– Десять миллиграммов сиборола, семь процентов, – командовал старик, одновременно вглядываясь в экран, наблюдая за реакцией организма.

Ассистент медленно вводил препарат, внимательно следя за зрачками и реакциями тела пациента.

– Норма, – сообщал он.

– Норма, – подтверждал старичок и подавал следующую команду.

Незаметно для себя диверсант уснул, а когда вновь открыл глаза, то обнаружил, что все датчики уже сняты с его тела и он лежит на столе, накрытый простыней.

– Вот и отлично, – проговорил сидящий рядом на стуле старик. – Можете собираться и приступать к своим прямым обязанностям.

Прислушавшись к ощущениям своего тела, Шаман не ощутил никаких неприятных реакций и, сбросив простыню, сел на своем ложе. Зрительный осмотр тоже не отметил никаких видимых изменений.

– Не переживайте, все идет так, как надо, – ответил на невысказанный вопрос старичок. – Изменения начнут появляться примерно через сутки, а полностью трансформация закончится дней за десять. Это будет болезненно, так как у вас активизирован обмен. Придется потерпеть.

В палату вошел ассистент и положил на край ложа аккуратно сложенную одежду диверсанта. Сверху на стопке лежала маска-капюшон с прорезями для глаз, полностью закрывающая голову ее носителя.

Шаман взял ее в руки, повертел, будто впервые увидел, и отложил в сторону.

– Зеркало вам понадобится часов через двадцать, вот тогда и оцените, – объяснил наличие аксессуара биолог. – Изменения в фигуре – на третьи сутки.

Смирнов встал и быстро оделся.

– До встречи, капитан, – протягивая для прощания руку, что несвойственно медикам, попрощался старик. – Вот это для обезболивания, – и он протянул упаковку ампул, всасывающихся через кожу.

– Буду с нетерпением ее ждать, – ответил диверсант и, пожав сухую узкую кисть главного биотрансформатора базы, в сопровождении ассистента покинул сектор, который гарантировал ему в недалекой перспективе массу неприятных ощущений.

– Как дела, Витя, – спросил Колдун с легким напряжением в голосе, разглядывая лицо вошедшего в каюту Смирнова.

– Гарантированно обещали, что завтра я уже начну пугать окружающих, – опускаясь на диван и бросая рядом с собой маску, ответил тот. – Ты-то сам как?

– А что я? Работа знакомая. Заходил Лузгин. У них там что-то изменилось. Ухожу через шесть часов.

– Где Самум?

– Знакомится с группой «ученых», которые пойдут вместе с ним «искать» камень силы на Сохара.

– Впервые идем на заброску отдельно.

– Не волнуйся, все будет в лучшем виде. Сам нас натаскивал.

– Ты там поосторожней. Лишний раз не рискуй. И, пожалуйста, без женщин, – улыбнулся Шаман.

– Обижаешь, командир. У меня вкусы не меняются. Вот тебе и после возвращения сразу ничего не светит. Разве что томасолкой разживешься.

– Изгои, по крайней мере их женщины, бесплодны. А насчет половых связей у меня полный пробел.

– Вот этот пробел и ликвидируешь, а потом поделишься впечатлениями.

– Пошляк ты, Мишка.

– Нет. Я полной жизнью живу и тебе советую.

– Прилягу я, – почувствовав легкое головокружение, проговорил Шаман. – Накачали всякой дрянью, вот, похоже, и начинает действовать.

– Ложись, во время сна все легче.

Колдун прошел вместе со Смирновым в спальню и, убедившись, что тот лег на кровать, вернулся в гостиную.

– Как он? – спросил у инженера вернувшийся с инструктажа Самум.

– Спит.

– Сон при перестройке организма лучше всего.

– Что скажешь о своей команде?

– Ребята грамотные, сыграют все что хочешь, но при существующих методиках допросов их быстро расколют.

– Они понимают, что им выписан билет в один конец? Как только они скажут первое слово, сработает блок ликвидации. Кстати, твоя легенда в этом случае тоже не будет стоить и ломаного гроша.

– Их убедили, что прокола быть не может.

– Но по твоим словам, ты в это не веришь.

– Честно сказать, не на сто процентов. Каянова ведь мы на Гемме не раскололи.

– Не ври самому себе. Там ты провел осторожное поверхностное сканирование. При глубокой стационарной обработке они поплывут как миленькие. При любом раскладе им все равно конец. Даже если на первоначальном этапе их оставят в живых, то император все равно прикажет их убрать. Представители врага являются носителями его тайны об информационном артефакте. Кому это надо. Вспомни Ю-Гира, убиравшего каждый раз всю команду, помогавшую ему прятать камни.

– Да согласен я, согласен. И так всю голову сломал, как парням жизнь спасти. Сохранение тайны дороже жизни людей.

– Здесь спорить не буду, но им все равно конец.

– Успокоил и вдохновил. Тоже мне товарищ. Нет, чтобы что-то дельное подсказать.

– А что тут подскажешь. Думай.

– Вот я и думаю. Может, уже на месте что в голову придет.

– Сам постоянно держи канал восприятия открытым. Тебя еще на корабле попытаются ликвидировать. Ю-Сим обязательно будет в курсе событий и пристроит в команду не одного своего человека. Руки у него длинные.

– Да что ты повторяешься. Все варианты просчитаны.

– А случайности?

– На Каянова намекаешь?

– И это возможно.

– Но в этом случае рядышком ты будешь.

– Уж постараюсь. Не сомневайся.

Колдун посмотрел на часы.

– Мне уже пора, – сообщил он. – Полетел создавать оппозицию императору и ее боевую пятую колонну. Когда на сцену выйдут ваши величества, задник на ней должен быть очень реалистичен.

– Не перестарайся с шумовыми эффектами.

– Постараюсь совмещать их с индивидуальным террором. Вы сами не задерживайтесь.

– Не беспокойся. Надолго солистом ты не останешься.

Друзья обнялись.

– Удачи, – пожелал Самум.

– Всегда со мной, – ответил инженер. – До встречи. И передай привет Шаману.

Психолог кивнул.

Колдун раскурил адмиральскую сигару и исчез за закрывшейся дверью каюты.

– Пижон, – смотря на дверь, произнес Самум.

Сделав себе кружку крепкого кофе, психолог уселся на диван. Маячившая впереди проблема гибели членов его группы не давала покоя. Он стал перебирать и анализировать различные ситуации, могущие возникнуть на Сохара. Вариантов было не много, и найти в них зацепку, способную сохранить жизнь людей, никак не удавалось.

Его размышления были прерваны раздавшимся за спиной голосом Шамана.

– Колдун уже отбыл?

– Старт минут через десять, – взглянув на часы, ответил Самум. – Кофе будешь?

– Налей.

Смирнов направился к пульту голографа, но не успел его включить. Голоэкран развернулся на свою метровую ширину, передавая улыбающееся лицо инженера.

– Не мог не попытаться попрощаться с тобой, Витя, – произнес он. – Рад, что ты не спишь. Не переживай, что на носу бородавка, а уши начинают сворачиваться в трубочку. Я тебя узнаю в любом виде. Удачного вам внедрения. В этой командировке мне будет вас не хватать. До встречи на точке.

– Ты там поосторожней, – напутствовал Шаман.

– Не сомневайся, командир. На встречу даже на пятой точке появлюсь.

– Удачного прыжка.

– И вам того же.

Экран погас.

Шаман пощупал свой нос и правое ухо, а потом подошел к зеркалу.

– Нет, все-таки за такие приколы стоит надрать ему задницу, – проворчал он, не обнаружив в своем отражении бородавки на носу, да и уши пока сохраняли свою обычную форму.

Психолог, видя, как Шаман внимательно разглядывает себя в зеркале, расхохотался.

– Теперь ты хоть немного понял, как мне тяжело с этим трепачом. Тебе как командиру достаются крохи от его хохмачек.

– Черт с ним, пусть шутит, лишь бы ничего с ним не случилось, – ответил Шаман, беря со стола кружку и делая хороший глоток.

– Узнал, что-нибудь об этом? – спросил Самум, указывая на два медальона, лежащих на столешнице.

– Этот материал технарям неизвестен. Структура может быть разрушена излучением, так как внутриатомные связи непрочные. Что это может быть за излучение, они не знают. Вредного фона для организма нет. Функции сбора и передачи информации отсутствуют.

– Безвреден, как чужая прямая кишка, – подытожил психолог.

– Поспешный вывод. Вспомни о запахе. Да и сравнение на Мишкино смахивает.

– С кем поведешься.

– Ладно, оставим. Что у тебя с подготовкой? Есть проблемы?

– Только одна. Как сохранить жизни моим парням.

– Попытайся связаться с Босу или вызови Зыкыра. Кстати, не торопись сдаваться в плен. Это может выглядеть подозрительным. Устрой лохотникам небольшую корриду. Пообщайся с нашими знакомцами Шер-Пашем или Шурой, чтобы гаюнам жизнь медом не казалась.

– Босу может уже не быть на планете. Он же, по твоим словам, собирался увести свой народ. С тех пор уже несколько месяцев прошло.

– Попытка не пытка. Держи. – Шаман вынул из кармана и протянул Самуму знакомый ему перстень с черным камнем.

– Кольцо профессора Боварино? – узнавая вещь, удивленно проговорил психолог. – Оно ведь должно было исчезнуть вместе с информационным кристаллом.

– Как видишь, не исчезло.

– И каким образом оно к тебе вернулось?

– Обнаружил в своем кармане, когда мы были еще на Босаване.

– И молчал. Хитер. Кузмин с Лузгиным о перстне, конечно, ничего не знают.

– Не стал давать лишний повод командованию начать поиски камней на Сохара.

– Молодец Босу. Мишка бы его враз окрестил старым карманником. Может, это знак или пароль, что мы можем обратиться к жрецу.

– Я тоже так думаю.

– Если старец поможет, то можно считать, что проблем у меня нет.

– Думаю, что так оно и будет. Не зря же он вернул камень.

– Ты-то сам после наших эскулапов как себя чувствуешь?

– Пока нормально, но они обещали «веселые» часы. – Шаман бросил на стол упаковку обезболивающих капсул. – Жду начала трансформации в течение суток.

– Не слишком ли ты рискуешь?

– Ты о чем?

– Томасолы все-таки не обычные люди. Ты уверен, что справишься с их древними знаниями, которыми они наверняка не только обладают, но и реально ими пользуются?

– Информации об их возможностях почти ноль. То, что мы доподлинно знаем, так это то, что они талантливые гипнотизеры. Ни одного изгоя захватить в плен за весь период войны так и не удалось. Уверен, они умеют использовать скрытые возможности эгрегора. Их император прикрыт сущностными образованиями. Невидимая охрана, которую и мы создали себе на Гемме.

– В таком случае приближаться к нему нельзя. Риск не оправдан. Ты можешь пройти проверку у изгоев, но сущность тебе не обмануть.

– От сущности можно прикрыться сущностью. Я использую их же эгрегор против них самих. Даже не заикайся. Никогда не откажусь от возможности раскрыть секреты этой закрытой касты.

– Тебя не переубедишь, – тяжело вздохнул Самум. – Знаешь, меня что-то в сон потянуло. Я лягу здесь, на диване.

– Отдыхай. Я выспался, посижу тут, подумаю, – ответил Смирнов, устраиваясь в кресле с кружкой кофе в руке.

Когда спустя шесть часов психолог проснулся, Шаман сидел на прежнем месте все с той же кружкой, только напиток в ней был свежим. В каюте стоял запах свежесваренного кофе.

– Ты что, не ложился? – спросил Самум.

– Спал как младенец.

– И что приснилось?

– Кольцо жрецов с Геммы. Картинка такая, будто оно вставлено в стену в виде коробки дверного проема, а я то вхожу, то выхожу из него, почему-то все время оглядываясь назад.

– Мне тоже снилось кольцо. Несу я его на спине, как несли его, наверное, монахи несколько веков назад к отверстиям сифонов выхода Зеленого Суя. Степь, жара, в горле пересохло. Подхожу к отверстию не работающего сифона и кладу на него кольцо. В этот момент происходит выброс этой зеленой дряни. Я бегу от нее, а она падает сверху на меня дождем.

– Интересные сны, – задумчиво произнес Шаман. – У обоих на одну и ту же тему. У наших пращуров в далекие времена была поговорка «Не поминай черта на ночь».

– Своими разговорами перед сном мы всколыхнули подсознание, вот оно и выдало нам картины прошлого, – пояснил Самум.

– Похоже на то.

Вскоре психолог ушел к своей группе, а Шаман остался в каюте, которую теперь не имел права покидать. Трансформация тела уже началась, кости и суставы ломило, кожа лица и головы нестерпимо чесалась. Пытаясь отвлечься, нетрац подсоединился к закрытому каналу. Он в очередной раз просматривал на голографе имеющуюся информацию об устройстве общества гаюнов, непосредственно связанную с изгоями, пытаясь моделировать возможные варианты общения.

С момента отлета Колдуна прошла неделя. Внешность Смирнова за это время претерпела значительные изменения. Голова стала абсолютно лысой и покрылась крупными шишками, кожа на лице собралась глубокими морщинами. Тыльные части кистей рук заросли густым рыжим волосом. Крылья носа увеличились в несколько раз, а голос стал хриплым. В довершение картины на спине стал расти горб. Ходил Шаман вразвалку, так как кости ног значительно искривились, а ступни превратились во что-то напоминающее ласты. Боли понемногу стали отпускать нетраца, по мере того как трансформация подходила к концу. Он постоянно тренировался пользоваться своим новым телом и с легким беспокойством в первые дни ежечасно контролировал состояние своего мозга. Здесь все было в полном порядке. Память работала, четко выдавая по приказу воспоминания давно минувших лет и дел.

Возвращавшийся в каюту Самум делал вид, что внешние изменения командира его никак не трогают, и по вечерам они играли в трапс, очень сложную логическую головоломку. Победу почти всегда одерживал Шаман, что в очередной раз убеждало его, что собственное «я» под воздействием принятых препаратов не претерпело никаких изменений.

Нетрац не остался без внимания и со стороны шефа биологической лаборатории. Тот ежедневно появлялся в каюте. Раскрывал свой чемоданчик, прослушивал и выстукивал пациента, одобрительно кивал самому себе, делал очередной укол и, похлопав пациента по плечу, молча исчезал.

Раз в день каюту обязательно посещал Лузгин. Задерживался не более получаса. Задавал два-три вопроса, будто советуясь с нетрацем, и, под предлогом занятости, быстро исчезал.

Неуклюжие проверки и беспокойство друзей за его здоровье вызывали у Шамана только легкую внутреннюю улыбку.

На восьмой день заточения трансформируемого в каюте полковник пришел вместе с завлабом. Старичок быстро пробежался сканером по телу новообращенного изгоя.

– Все в полном порядке, – выдал он свое заключение. – Процесс практически завершен.

– Спасибо, профессор, – поблагодарил Лузгин.

Старичок собрал свой чемоданчик и, пожелав присутствующим всего наилучшего, покинул каюту.

– Умники умниками, а как сам себя чувствуешь? – задал полковник вопрос Смирнову. – Имечко себе новое подобрал?

– У томасолов нет имен, Сергей Иванович, – ответил Шаман. – Я сегодня Брат из Риатума.

– И что это значит?

– Значит, я там вырос и меня воспитывали посвященные этого монастыря.

– И что ты об этом монастыре знаешь?

– На таком элементарном уровне никто проверку моей личности проводить не будет. Покинув восьмую, я все равно высажусь не на родной планете. Что знают там о моем монастыре?

– Если в данном случае дать слово Колдуну, то он предложил бы с такой легендой высадить тебя не дальше гальюна.

– Вот вы все Мишку ругаете, а как его нет, то и дело к его присказкам возвращаетесь.

– Не о нем речь. О тебе думаю, да об успешном завершении операции, а главное, чтобы все вы живыми вернулись.

– Только живые и возвращаются, – уточнил Самум.

– Ты бы, остряк, помолчал, – оборвал психолога полковник. – Значит, так, если вы готовы, то завтра идете на заброску. Есть какие просьбы, пожелания?

– А попрощаться? – спросил Самум.

Лузгин весело подмигнул и вынул из кармана пол-литровую фляжку.

– Тебе можно, – пояснил он, глядя на новообращенного. – Специально спросил у профессора.

Выпили, как обычно, за капризную даму Удачу, за легкую дорогу, и Лузгин вскоре ушел.

– Не дают мне покоя эти сны, – когда уже собрались ложиться, проговорил Шаман.

– Все то же кольцо? – уточнил психолог.

– Да, оно в различных вариантах. Вход, выход. Иногда какие-то тени внутри, как в зеркале.

– Мне тоже за эту неделю дважды снилось.

– И как ты это все объяснишь? Мы ведь на эту тему больше не говорили.

– А черт его знает. Мистика какая-то, – развел руками психолог. – Сонник посмотреть, что ли.

– Ага, а за ним на Гемму слетать.

– Ты брать медальон с собой будешь?

– Буду. Что-то мне подсказывает, что он может пригодиться.

– А как насчет предмета, не совместимого с легендой.

– Все в полном порядке. Талисманы и прочие ритуальные вещицы у них обычное явление.

– Тебе виднее.