Текст книги "Тайна империи"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

В третьем помещении тоже содержались женщины, но наверняка уже оплодотворенные. Их, похоже, использовали на различных работах до момента, когда это может повредить плоду. Такой вывод Шаман сделал, судя по грязным, замызганным балахонам, одетым на пленницах, по их уставшим, безразличным лицам смирившихся со своей судьбой.

Эти женщины были из общества кровных врагов диверсанта, но их положение не оставило его безразличным к судьбе гаюнок, вызвав прилив злости.

– Я вам тут устрою ясли с песнями, – процедил он сквозь зубы, переключая экраны на внешние камеры наблюдения.

Картина большой площади, расположенной перед входами в пещерный комплекс, не порадовала нетраца открывшимся видом, хотя и разъяснила причину отсутствия населения внутри пещер.

Площадь по всему периметру была окружена плотной толпой томасолов, периодически взрывавшейся дикими криками. В ее центре стояло два десятка понятных любому члену двуполого общества сооружений, к которым ремнями были пристегнуты обнаженные женские тела. Мутанты совершали акт оплодотворения пленниц. Очередной «герой», заканчивая выброс семени, поднимал руки к небу и дико кричал. Беснующаяся толпа также взрывалась радостными воплями. Из нее выходил следующий претендент на продление рода, сбрасывал с себя хламиду и, гордо демонстрируя соплеменникам огромный, возбужденный отросток, подходил к распятой пленнице, грубо всаживая его в тело будущей носительницы плода.

Зрелище было отвратительное, но невидимый наблюдатель задержался на нем, дав максимальное увеличение и скользя объективами камер по толпе.

Такого количества собравшихся в одном месте уродов не было, наверняка, во всей Вселенной. Непропорциональные деформированные черепа, безгубые и безносые лица, несимметричное расположение глаз заполнили экраны наблюдения. Искривленные двупалые и трехпалые конечности, покрытые ороговевшими наростами, вздымаемые вверх в приступе коллективного безумия. Разный уровень плеч и роста от гигантов до карликов были еще не самыми отвратительными из уродств. В глазах и движениях томасолов практически не улавливалось ничего разумного. Власть поля эгрегора, созданного за века самими изгоями, безраздельно захватила и управляла всеми находящимися на площади. Сейчас это была просто толпа зверей, которых он с удовольствием и без жалости готов был расстреливать в упор, с огромной радостью ощущая бьющееся в руках оружие.

Несчастных гаюнок снимали со столов и волокли в один из входов пещерного лабиринта, а на освободившиеся места тащили и прикручивали новых. Женщины кричали, сопротивлялись, но это только разогревало толпу, доведенную уже до неконтролируемого экстаза.

У некоторых мутантов было по два отростка, и они пристраивали их одновременно, с видимым удовольствием раздвигая ягодицы объекта своего обладания и, дико взревывая, врываясь в женское естество.

«А все-таки я зашел сюда как нельзя вовремя», – подумал Шаман, выключая камеры и выводя на экраны показания следящих датчиков на ближних и дальних подступах к пещерному городу.

– Это еще что такое? – проговорил он, увидев на экранах разбросанные по ним красные точки, медленно приближающиеся к гнезду томасолов.

Если бы он, активируя пост электронного наблюдения, не отключил заранее сигнал тревоги, то уже сейчас площадь огласил бы вой сирен. Около пяти десятков целей, точно не приглашенных на торжество, подбирались к гнезду с явным намерением прекратить праздник плоти самым радикальным способом.

Что это за герои, предстояло еще выяснить, но диверсант и так задержался на посту наблюдения. Его копайзер уже записал и проанализировал всю полученную информацию, выделив два помещения, в которых стояли блоки памяти. Именно там могла храниться интересующая диверсанта тайна пространственного перехода.

Предстоящий налет на гнездо томасолов неизвестного отряда, а то, что это налет, Шаман ни минуты не сомневался, мог как помочь в решении его задачи, так и осложнить ее выполнение.

Покидая пост наблюдения, он изменил пароль доступа к управлению автоматическими пушками, установленными стационарно на вершине скалы. Переключил на дистанционный режим подрыва минные закладки, поставленные на ближних подступах. Выйдя, закрыл дверь и, не церемонясь, заблокировал замок выстрелом из бластера.

Теперь он уверенно передвигался по лабиринту тоннелей, ведомый системой электронного сопровождения. Первая же нужная ему дверь слегка остудила его пыл. Здесь стоял замок генетического контроля, и проникновение внутрь предполагало значительный уровень шума.

Развернув голоэкран, он оценил расстояние и время начала атаки неизвестными. Похоже, можно было начинать. Передние точки приближающихся целей замерли, достигнув исходных позиций для стрельбы в пятидесяти-семидесяти метрах от площади, где происходило «таинство» зачатия. Отставшие подтягивались и готовы были выйти на рубеж атаки через пару минут.

Шаман быстро обработал дверь жидкой взрывчаткой и, вдавив в образовавшуюся пену детонаторы, отбежал за ближайший поворот тоннеля. Задание перенацелить пушки и пулеметы на площадь электронная система выполнила в течение нескольких секунд. Голоэкран показал мертвые зоны, куда стационарно установленное оружие, рассчитанное на оборону гнезда, не могло достать, но это уже был вопрос нападающих. В этом диверсант им помочь не мог.

– Огонь, – отдал он команду, одновременно активируя кнопкой детонаторы, установленные на двери.

Грохот пулеметно-пушечного вооружения донесся до него сквозь массу скалы и слился с негромким хлопком взрыва.

Сейчас смертоносный металл рвал живую плоть мутантов на площади, но одновременно и преграждал путь атакующим.

Две минуты вполне достаточно, решил Шаман и вышел из-за угла, посмотреть на свою работу. Топокал не давал сбоев. Бронированная дверь, аккуратно подорванная по всему периметру, рухнула внутрь охраняемого ею помещения. Руки диверсанта, вооруженные универсальными разъемами, замелькали, подсоединяя их к блоку памяти. Копайзер весело подмигнул зеленым огоньком, а экран сообщил, что получить весь массив имеющейся информации он сможет за десять минут.

– Прекратить огонь, – последовал приказ диверсанта. Пора было подключать неизвестных союзников, способных отвлечь часть сил томасолов на себя.

С бластером в руке он удобно устроился за дверным косяком, ожидая нападающих из тоннеля, так как другого пути сюда просто не было.

Томасолы не заставили себя долго ждать. Прошло не более трех минут, когда в тоннеле появились их первые фигуры. Солнечник опустил на глаза очки оптики прицеливания и выставил из-за угла ствол бластера. В течение нескольких секунд на каменном полу тоннеля осталось десять дымящихся трупов. Атака захлебнулась. Чтобы его достать, здесь нужны были либо гранаты, либо газ. Газ для него не проблема. Можно и в себя десяток-другой минут подышать. С гранатами сложнее. Две-три он успеет перехватить в коридоре, но если их будет больше, то без ранения, а тем более контузии не обойдешься. Сейчас время работало на него. Копайзер скачал уже больше половины массива информации, и можно было начинать готовиться к прорыву из этой мышеловки.

Пользуясь небольшой передышкой, Шаман быстро соорудил сюрприз будущим «победителям» и вновь устроился на своем месте.

Вариант дымовой атаки он даже не рассматривал, потому что тот являлся одним из самых желательных. Именно этот ход и предприняли томасолы. Один-два бойца в рукопашной схватке ничего не стоили против доброго десятка наступающих, именно на это и рассчитывали изгои, идя на захват.

Шаман уже свернул и упаковал копайзер, когда тоннель стал наполняться густым дымом от заброшенных в него дымовых шашек. Не мешкая ни секунды, он выполз из своего укрытия и, активно работая локтями, двинулся навстречу противнику, вжимаясь в угол между полом и стеной тоннеля. Над ним в непроницаемом дыму протопала добрая дюжина огромных мутантов, пару раз наступив ему на руки и на ноги.

Изображая из себя раненого и отравленного дымом, кашляя и делая слабые движения, он выполз к повороту, уткнувшись головой в ноги стоящего за углом резерва штурмующей группы. Здесь дыма было значительно меньше, и раненого, чтобы не путался под ногами, просто оттащили немного в сторону по тоннелю.

В этот момент сработал сюрприз, оставленный диверсантом. Взрыв прогремел очень внушительно, так что томасолы даже пригнулись, но спустя секунду, не раздумывая, бросились на помощь ушедшим на захват соплеменникам.

Изображая тяжелую контузию и ранение, нетрац поднялся на дрожащих ногах. Держась за стенку и опустив голову, осторожно ступая и покачиваясь, двинулся по тоннелю в противоположную от схватки сторону. Пробегающие мимо него в обе стороны изгои, с оружием в руках, не обращали на него никакого внимания.

На площадке перед входом в пещеры по-прежнему шел бой, отголоски которого долетали даже сюда. Судя по его звукам, нападающие, несмотря на незапланированную поддержку и неожиданность удара, не добились существенных успехов, все еще штурмуя входы.

Диверсант решил уходить из пещер тем же путем, которым и проник сюда. Электронный поводырь легкими уколами указывал направление, и нетрац сворачивал то вправо, то влево. Тоннели по дороге были пусты. Похоже, все обитатели пещеры покинули лабиринт, устремившись к центральным входам для отражения атаки нападающих.

Появление сущности в подземелье Шаман почувствовал сразу. Руководитель томасолов, видя понесенные потери, принял решение воспользоваться тайным оружием племени.

Если, выбираясь на поверхность, диверсант еще раздумывал, воспользоваться или нет услугами верторога, то теперь он принял окончательное решение. В этот момент ему вспомнился короткий, но неудачный допрос томасола на Верме.

– У нас тоже есть Обоган, – заявил пленник и в тот же миг заплатил за эти слова своей жизнью.

Предположение нетраца оказалось верным. Томасолы могли и использовали древние знания, научившись выделять из эгрегора сущностные образования либо активизировать их в местах энергетических аномалий, каковыми являлись пещеры.

– Выметать, так дочиста, – пробормотал диверсант, вдавливая кнопку волнового хаоса и откручивая крышку капсулы, в которой ожидала своего освобождения сущность.

Открытый контейнер он, не мешкая, бросил в узкий лаз, из которого только что выбрался. Следовало поторапливаться. Предстоящий путь терялся в хаосе нагроможденных скал. Было необходимо обойти основной монолит скалы, скрывающий в себе пещеры с другой стороны, откуда не доносился шум боя.

Бойца из группы нападавших он увидел, после того как пересек тропу, по которой поднимался ночью наверх, к чаше пространственного перехода. Гаюн каким-то образом потерял ориентировку, отбился от основной группы и подобрался к скале с противоположной от нанесенного удара стороны. Расстреляв в упор охранников томасолов, он колебался в принятии решения. Двигаться ли в глубь по неизвестным галереям или возвращаться обратно вокруг огромной скалы, на что ему бы потребовалось не меньше трех-четырех часов.

Сейчас нетрацу выпал шанс узнать, кто же это действует таким решительным образом против томасолов и почему он это делает. Человек, имеющий в подчинении такой отряд подготовленных и хорошо вооруженных бойцов, должен быть не только очень богатым и влиятельным, но еще иметь очень серьезный личный мотив. Совершив нападение на лагерь изгоев, он тем самым ставил себя вне закона, так как фактически выступал против самого императора.

Шаман спрятался за выступ скалы и включил маскировочную голограмму, преобразившись в штурмовика, одетого в полевой маскировочный комбинезон. В очередной раз выглянув из своего укрытия, он тихо свистнул, привлекая внимание бойца. Тот мгновенно повернулся на звук, с похвальной скоростью переводя ствол оружия в сторону возможной опасности. Диверсант показал поднятые руки и встал в полный рост, демонстрируя свое оружие, засунутое за ремень формы. Боец сделал чуть заметное движение стволом оружия, что являлось приглашением подойти к нему. Оба понимали, что в нагромождении скал скрыться и нанести предательский удар ничего не стоит, так что, когда Шаман, создавая как можно больше шума, вышел на открытое пространство, перед входом в пещеру бойца на месте не было.

К своему оружию диверсант не прикасался, так что, опершись спиной о стену, представлял прекрасную мишень для стрельбы.

– Ты кто такой? – спросил его гаюн, появившись из-за скалы слева.

– Капитан И-Сак, – представился нетрац.

– Что тут делаешь?

– Приехал домой в отпуск. Родители сказали, что мою жену увезли эти грязные дарыбы куда-то сюда. Ищу возможность спасти. Это твои дружки устроили здесь такой шум?

– Здесь проводится спецоперация, капитан.

– Неужели император взялся за эту мерзость? Чем могу помочь?

– Ночью я немного сбился с направления, – смущенно проговорил боец, выходя на открытое пространство, но не опуская ствола автомата. – Мне нужно присоединиться к своим.

– Это сейчас не получится. Твои друзья слишком нашумели, но, похоже, не достигли результата. Я был внизу. Слышал разговоры. Скоро здесь все взорвется. Погибнут все: и эти грязные дарыбы, и твои друзья.

– Это сделал ты?

– Нет. У изгоев здесь какая-то установка. Она повреждена при штурме и сейчас работает на износ.

– Что предлагаешь?

– Как можно быстрее двигаемся в том направлении, – диверсант махнул в сторону скал налево. – Возможно, там есть спуск вниз. Справа эти твари уже приближаются.

– Хорошо, веди.

– А ты посматривай назад, – ответил диверсант и, оттолкнувшись от стены, двинулся в запланированном направлении.

Очень скоро Шаман увидел, что грунт под ногами идет под уклон, и это его обрадовало. Забираясь сюда, он все время поднимался вверх. Спуск обещал возможность уйти подальше и достигнуть долины, несмотря на то что впереди по-прежнему были видны только скалы. Он чуть не сорвался, огибая одну из них, когда под ногой оказалась пустота.

Уцепившись рукой за выступ, диверсант наклонился и посмотрел вниз. Зрелище, открывшееся его глазам, не вселяло ни грамма уверенности на спасение. Метров на пятнадцать ниже располагалась широкая ровная площадка, уходящая в обе стороны шириной не менее сотни метров. Ее противоположный конец оканчивался трещиной. Края разлома отстояли метров на двадцать друг от друга. На той стороне, за трещиной, площадка продолжалась, упираясь в вертикальную стенку. В сплошном монолите скалы угадывались узкие, едва заметные, но наверняка достаточно широкие трещины, в которые мог протиснуться человек.

– У тебя есть трос? – спросил Шаман подошедшего сзади бойца. Он устроился в стороне, на вершине одного из обломков, и поглядывал в направлении, откуда они пришли.

– Есть. А что?

– Осторожно загляни вниз, – предложил диверсант.

– Раз плюнуть, – ответил боец, заглянув в провал под ногами.

– Чтобы отсюда уйти, придется перебраться через расщелину.

– Холостой выстрел из гранатомета забросит кошку на сотню метров, – не сомневаясь, сообщил он. – Слазь оттуда, и я опущу тебя вниз.

– Давай немного отдохнем, – предложил Шаман, которому нужно было время, чтобы овладеть сознанием гаюна. Он совсем не собирался получить очередь в грудь или в лучшем случае увидеть удивленные глаза незнакомца, когда его истинные руки появятся в районе живота капитана И-Сака.

Минуты ему вполне хватило, чтобы сознание отдыхающего и расслабленного бойца полностью перешло под его контроль.

– Давай трос, – потребовал он, спрыгнув вниз со своего возвышения.

Гаюн без разговоров вынул из кожаного чехла, крепящегося на поясе, черный цилиндр длиной около двадцати сантиметров. Взявшись двумя руками за его противоположные концы, провернул в разные стороны, разделив на две части, оставшиеся соединенными между собой тонким тросом. Одна из частей, щелкнув, распахнула свои острые лепестки, превратившись в кошку. Другая выбросила карабин, который пристегивался к ремню, что давало возможность пользоваться руками, отталкиваясь от стены, или вести огонь из оружия.

Пристроив одну из лап в трещину, боец протянул спускаемую часть нетрацу.

– Трос выдерживает двести пятьдесят килограммов. Кнопкой на рукоятке можно регулировать скорость спуска или даже остановить его. Спуск мягкий, как на перину к твоей женушке, – пояснил он и слегка смутился, вспомнив, по какой причине этот капитан находится здесь.

Шаман взялся за рукоять спуска, подошел к краю обрыва и, не раздумывая, прыгнул вниз. Спуск действительно оказался мягким, стена вертикальной, без выступов, и вскоре он оказался на твердой поверхности площадки. Как только он отпустил рукоятку, она мгновенно взмыла вверх.

Диверсант огляделся, и увиденное его не обрадовало. Часть площадки, уходившей в сторону от гнезда томасолов, метров через двести сужалась, исчезая в вертикальной стене. Дальше начиналась широкая пропасть, преодолеть которую можно было только имея крылья. В другую сторону она была широкой и огибала скальный массив с пещерами. Судя по своему направлению, эта дорога должна была вывести беглецов прямо на площадь перед входами в пещеры, на которой проводился ритуал.

Метрах в ста от места спуска, под нависающим сверху козырьком скалы, стояла огромная цистерна, от которой тянуло специфическим запахом топлива.

«Правильно, – подумал Шаман. – Для работы аппаратуры и освещения в пещерах нужна энергия. Запас топлива для двигателей, вращающих генераторы, находится в стороне на безопасном расстоянии».

– Что делаем, капитан? – спросил подошедший сзади боец.

– Бой, похоже, закончился. Выстрелов не слышно, – ответил Шаман. – Эта дорожка ведет прямо в пасть к томасолам, – он кивнул в сторону цистерны. – Затишье временное. Скоро они начнут зачистку, и здесь станет жарко. Мы забрались в мышеловку.

– Уйдем на ту сторону расщелины.

– Да. Если успеем.

Конец фразы утонул в грохоте автоматной очереди, усиленной горным эхом. В трех метрах от них, выбивая осколки из камня, просвистели пули. Стреляли сверху, с обрыва, откуда они только что спустились. Оба кинулись к скале, уходя от огня в мертвую зону.

– Все. Переправиться нам не дадут, – обреченно проговорил боец.

– Постараются взять живыми, – добавляя «оптимизма» в ситуацию, высказал свое мнение диверсант.

– Я не сдамся, – ответил гаюн, рефлекторно ощупывая левой рукой на поясе подсумок с гранатами.

– Давай к цистерне, хоть какое-то укрытие, – проговорил Шаман.

Добежали они вовремя. Едва они коснулись емкости, как по ее поверхности застучали пули, выбивая их металла искры и уходя в сторону с противным визгом рикошета.

Гаюн выставил за преграду ствол автомата и ответил длинной очередью, быстро выглянув и убрав голову обратно.

– Этой мрази там с десяток, – доложил он.

– Держи их на расстоянии, надо подумать, – ответил нетрац.

Думать было, собственно, особо не о чем. Время жизни отсчитывалось секундами. В пещерном комплексе находились две сущности. Что произойдет при их столкновении, Шаман мог только предполагать. Энергетика одной могла поглотить другую. Возможны были варианты взаимоуничтожения или уступки территории. В любом из рассматриваемых вариантов им грозила смерть.

– Если бросят гранату, взлетим, как птички, – сообщил гаюн, выпустив очередную очередь и спрятавшись за металлический бок цистерны.

«Перепрыгнуть расщелину невозможно, но прыжок – это почти полет», – мелькнуло в голове у диверсанта.

Зрительная память услужливо представила виденные раньше картины взрыва. Подброшенные в воздух взрывной волной человеческие тела.

– Нам придется рискнуть, – проговорил он и быстро изложил свой план.

– Согласен, – ответил гаюн, выслушав предложение диверсанта.

«Жаль, нет Колдуна, – мелькнула мысль у Шамана, когда он выстукивал бок цистерны, определяя количество хранящегося в ней топлива. – Этот рассчитал бы не только степень опасности взрыва, но и мягкую посадку после него».

Расчет диверсанта был прост. Они не могли перепрыгнуть двадцатиметровую расщелину. Солдат с оружием способен с разбега преодолеть ров в три-четыре метра. Весь расчет строился на том, что взрывная волна придаст прыгунам дополнительное ускорение и перебросит через провал. Основную опасность представляла собой стрельба томасолов и летящие от взрыва камни. Но выбирать было не из чего. Вариант нетраца давал шанс остаться в живых.

– Готов? – спросил он, прикрепив к боку цистерны миниатюрный подрывной заряд с дистанционным управлением.

– Если не поджаримся, то разобьемся в лепешку, – решительно проговорил гаюн.

Он высунулся из-за укрытия, давая непрерывную, длинную очередь из автомата, стараясь прижать противника к камням и заставить на время прекратить стрельбу.

– Пошел.

Оба одновременно сорвались с места и, ускоряясь, побежали к краю расщелины. Пятьдесят метров открытого, простреливаемого пространства – это очень много, но вслед им прозвучала только одна скупая очередь. Томасолы слегка растерялись, не понимая происходящего. Враг бежал к преграде, которую заведомо не мог преодолеть. Сейчас он либо остановится, либо рухнет в пропасть.

За два шага до края Шаман нажал кнопку подрыва, прыгая вперед и вверх. Уже находясь в воздухе, он почувствовал, как горячая, плотная стена ударила ему в спину, ускоряя полет и переворачивая в воздухе. Не потеряв ориентации, ему удалось собраться. Удар о камень он принял на ноги в полуприсяде и, подставляя дальше под касание с камнем плечи и спину, прокатился еще добрый десяток метров, умудрившись не потерять сознание.

Избитое тело болело, в голове стоял сплошной гул. Опираясь на руки, он с усилием приподнялся над землей и осмотрелся. В глазах двоилось, но неподвижное тело гаюна он заметил недалеко от края расщелины. Вокруг стояла абсолютная тишина. Нетрац понял, что получил контузию и ничего не слышит.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он начал ползком, не поднимаясь, приближаться к неподвижному телу бойца. Гаюн был жив, но дышал с хрипом. Скорее всего, взрывная волна бросила его грудью на камень, и ребра грудной клетки не выдержали удара. На губах пузырилась кровавая пена. От смерти при ударе головой его спас защитный шлем.

– Ничего, – шептал Шаман, не слыша самого себя. – Мы еще повоюем, дружище.

Смерть, пролетевшая рядом, сблизила непримиримых врагов. Диверсант обращался к гаюну, как к товарищу по оружию.

Попытка перевернуть тяжелое тело не удалась, но усилившаяся боль вернула сознание бойцу.

– Удалось, – не открывая глаз и выплевывая кровь, прохрипел он.

Произнесенное бойцом слово нетрац понял, прочитав его по губам.

– Все нормально, напарник, – осторожно снимая шлем, прозвучало в ответ.

– Послушай, капитан, я долго не протяну, – с трудом прошептал гаюн.

– Выберемся.

– Нет. Связь. Частота пятьдесят и семь.

Едва слышный шепот прервался приступом кашля.

– Позывной. Тьма семнадцать. Вызовешь Спарк. Расскажешь.

– Сам все расскажешь.

– Уходи.

Боец выполнил свой долг до конца. Передав информацию, тело гаюна несколько раз содрогнулось в конвульсиях, и кровавая пена перестала пузыриться на губах.

Шаман поднял голову и посмотрел через расщелину. Цистерна потеряла свою форму, зияя огромной дырой развороченного взрывом бока. Вся площадка и верх скалы были объяты пламенем, и за густым дымом не было заметно никакого движения. Взрывная волна, перебросившая через расщелину беглецов, смела и охотившихся за ними томасолов. Пока с той стороны никакой угрозы не наблюдалось. В огонь томасолы не полезут.

Превозмогая боль, диверсант обшарил карманы гаюна, но кроме портативного передатчика не нашел ничего, что могло бы подсказать ему принадлежность погибшего к какому-либо подразделению или организации. Впрочем, на успех поисков он особо и не рассчитывал. Бойцы, идущие на выполнение спецопераций, не берут с собой ничего, что могло бы их идентифицировать в случае захвата противником. Наличие дальнего передатчика свидетельствовало о том, что погибшая группа имела средства доставки к месту проведения операции, а следовательно, после выполнения задания должна была быть ими эвакуирована. Учитывая свое физическое состояние, а также факт наличия в империи силы, способной проводить акции такого уровня, диверсант решил воспользоваться представившимся случаем. Войти в контакт с организацией, противопоставляющей себя всей мощи империи, было большой удачей, если не сказать больше.

Оставаться на открытой площадке в прямой видимости противника с каждой минутой становилось все более опасным. Шаман двинулся к ближайшей трещине в монолите скалы, затянутой редким кустарником. Протиснувшись через жесткие, колючие ветви, он оказался в узкой расщелине, уходившей в глубь горного массива. Сделанная обезболивающая инъекция и десятиминутная остановка, в период которой нетрац провел энергетическую подпитку организма и психофизическую корректировку, позволили ему в течение двух часов безостановочно двигаться в хаосе скальных нагромождений.

Дольше тянуть с выходом на связь для подачи сигнала об эвакуации было опасно. Руководитель операции, выдержав контрольное время и не имея информации от боевой группы, мог решить, что исполнители погибли. Приказ о свертывании мог быть отдан в ближайшее время. Транспорт, ожидающий боевиков, уйдет, оборвав возможность контакта.

Диверсант заторопился, стараясь подняться повыше и найти подходящую площадку. Узость расщелины, маскировавшая его передвижение, сейчас работала против него. Впрочем, о погоне он особо не волновался. Верторог, выпущенный на свободу в пещерном городе, не оставлял шансов на выживание никому. Схватка двух сущностей, находящихся в разных волновых полях, представлялась Шаману маловероятной.

– Тьма семнадцать, вызывает Спарк, – настраиваясь на тембр голоса погибшего бойца, срывающимся шепотом проговорил он, поднеся к губам передатчик.

Существовала большая доля вероятности голосовой идентификации. Если это предусмотрено обеспечением при проведении операции, то кроме получения ответа можно было дождаться и точечного ракетного удара.

– Спарк на связи, – прозвучало из аппарата.

– Прошу эва… – Он выключил и через секунду включил прибор. – Даю пелен…

Передатчик вновь был выключен.

– Тьма семнадцать, ответьте, – надрывался динамик, но нетрац не отозвался, только включив на передачу и вновь выключив связь.

Теперь оставалось только ждать. По его расчетам, эвакуатор должен был появиться, уж очень серьезной была экипировка бойцов штурмовой группы. Транспорт не мог не иметь в своем арсенале биолокаторов, тепловизоров, которые на расстоянии могли определить наличие засады. Риск его прилета за раненым бойцом был минимален. Кроме того, нападавшие наверняка были в курсе технического вооружения противника, а оно, по мнению диверсанта, оставляло желать много лучшего.

Армейский бот без опознавательных знаков появился в зоне видимости через десять минут после выхода на связь. Диверсант присвистнул от изумления. Такую машину было очень сложно спрятать, а угнать – почти неразрешимой задачей. Возможности неизвестных с каждым часом росли в его глазах. Располагаясь на краю площадки, прикрытый голограммой бойца штурмовой группы, он сделал жест рукой, приветствуя подоспевшую помощь. Бот приземлился. Трап, падая, гулко ударился о камень. Еще секунда – и на площадке оказались два бойца, поводя из стороны в сторону стволами автоматов. Шаман с трудом поднялся и, прихрамывая, пошел в сторону машины. Внимание прикрывающей двойки было обращено на прилегающую местность. Нетрац, беспрепятственно поднявшись по трапу, вошел в десантный отсек. За его спиной раздался легкий стук закрывшегося трапа, и, не поворачиваясь, он полоснул широким лучом парализатора по бойцам прикрытия, укладывая их на палубу.

Пилот, поднимая машину в воздух, обнаружил опасность только тогда, когда его виска коснулся ствол бластера. Скосив глаза, он увидел рядом с собой томасола, ощерившегося в улыбке большим ртом, заполненным кривыми зубами.

– Держи машину ровно, и с тобой ничего не случится, – проговорил изгой.

– Куда летим? – напряженным голосом спросил гаюн.

Шаман мгновенно почувствовал эмоциональную волну холода. Пилоту понадобились эти секунды для принятия решения. Сейчас он был готов разбить машину, не допустив ее захвата и раскрытия тайны боевой группы, совершившей нападение на пещерный город.

– Действуй по предусмотренному плану. Можешь связаться с руководителем операции. Сообщи, что у тебя есть пленный, – закончил он, кладя бластер гаюну на колени и отойдя от кресла, сел на скамью для десантников, пристегнувшись ремнями.

Пилот, поставив бот в набор высоты, оглянулся. Странный мутант спокойно сидел в десантном отделении, развернув перед собой экран голографа, полностью поглощенный просмотром поступающей на него информации.

Диверсант не прислушивался к переговорам, которые вел гаюн со своей базой. Тот говорил кодом, сплошь состоявшим из набора цифр, перемежая их словами: ситуация, вариант, активность.

То, что демонстрировал сейчас экран голографа, для Шамана было намного важнее предстоящей встречи с неожиданно появившимися союзниками. Из захваченной им в пещере информации можно было сделать только один вывод: война с империей могла вступить в новую фазу, еще более страшную и кровопролитную, чем велась до сих пор. Необходимо было срочно поставить в известность о новой опасности союзное командование и Совет Федерации.

От нахлынувших мыслей его оторвал голос пилота:

– Внимание. Минутная готовность к посадке на палубу.

Нетрац поднял голову и взглянул в лобовое стекло бота. Машина входила в распахнутые ворота посадочного отсека. Через несколько секунд легкий удар о металлический настил и прекращение вибрации от выключенных двигателей сообщили, что полет окончен.

Трап с грохотом упал на палубу. Захватчик, превратившийся в добровольного пленника, не торопясь спустился по нему, попав под прицелы стволов встречающей охраны.

Обыск изгоя был проведен быстро и профессионально. В каюте, куда его привели, находился гаюн, одетый в обычный рабочий комбинезон имперского космофлота.

– Что заставило тебя принять такое решение? – спросил он мутанта после того, как одним движением руки он отпустил конвой и подал знак пленнику сесть в кресло по другую сторону стола.

– Надеюсь, единство стоящих перед нами задач, – непринужденно ответил томасол.

– И что же у нас общего?

– Судя по работе ваших людей, которую я видел, мазан Ю-Сим, полное уничтожение томасолов и захват власти в империи. Но последнее практически недостижимо без нашей помощи.

– Вы – смертельная опухоль на теле империи. Если тебя направили на переговоры со мной, то вы глупее, чем я думал.

– Именно так, но направили меня к вам не томасолы, а разведка Союза солнечников.