Текст книги "Человек без прошлого"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Часть вторая
ЖАРОН, НЬЮ-КАВАГОС, АЛЬБОСИД, СВОБОДА И ДРУГИЕ

Глава первая

В которой выясняется, что всем нужен Дин Альбрайт.

НЬЮ-КАВАГОС

Нью-Кавагос, планета нижнего сектора, являлась курортом для всех толстосумов Федерации. Единственным минусом принятых на ней законов был запрет размещать на планете какие-либо офисы и другие деловые структуры. Вся планета предназначалась только для отдыха. Но своими финансовыми империями надо управлять, даже находясь в миллиардах километрах от них. Поэтому каждый богач, имеющий на планете свою виллу, обязательно имел на ней и свой центр связи и продолжал дергать за ниточки, перекачивая по ним миллионы федов и строя козни и интриги конкурентам. Некоторые, более обеспеченные и влиятельные граждане даже обладали персональными спутниками на орбите, несмотря на немалое их количество, принадлежащее туристическим концернам, которые организовывали досуг толстосумов.

Дон Алонсо де Испина являлся законопослушным гражданином Федерации и имел в каждом ее секторе не по одному филиалу повсеместно известного межнационального концерна «Сфинкс». «Сфинкс» объединял множественные направления в экономике – от банковского дела до сети мелких ресторанов и кафе. В более узких кругах дона Алонсо де Испина называли отцом отцов, и он возглавлял межпланетарный преступный синдикат «Дьяволы ночи», занимавшийся разбоем на всех дорогах вплоть до космических, работорговлей, торговлей оружием и наркотиками и многим, многим другим.

На Нью-Кавагос отец отцов находился большую половину финансового года, установленного в Федерации, и проживал на персональном острове площадью всего в пять десятков гектаров земли и стоимостью в несколько годовых бюджетов какой-нибудь небольшой аграрной планеты. Его роскошное, умащенное благовониями, разжиревшее тело окружали сотни комнат личного особняка и с десяток красавиц, появлявшихся и исчезавших с поразительной быстротой. Жизнь его текла размеренно и спокойно. Ее правила устанавливались самим доном. Единственным фактором, отравляющим жизнь, являлись ранние ежеутренние доклады. Эту традицию отец отцов не мог отменить. Утренним бичом для дона Алонсо был капитан его службы безопасности, бывший старший полковник федеральной контрразведки О'Хаара. Установленное доном правило могло быть им же и отменено, но де Испина прекрасно помнил, как сел на трон синдиката «Дьяволы ночи».

Предыдущий отец отцов любил поспать, и это стоило ему жизни. Бешеный ботсван, удравший из клетки местного зоосада, разорвал главу клана. Охрана, как и ее хозяин, с наступлением утра пребывала в расслабленном состоянии. В ходе расследования причин смерти уважаемого гражданина Федерации возникло несколько не совсем удобных вопросов, требовавших ответов. Нужные ответы были найдены, щедро оплачены, и инцидент быстро исчерпал свою значимость. Дон Алонсо был уверен, что ранние доклады и его утренний подъем способствуют его безопасности и укреплению дисциплины в клане.

Отец отцов слыл непредсказуемым человеком, что поощрялось и даже инициировалось начальником его службы безопасности. Всегда и для всех первое лицо «Дьяволов ночи» являлся бодрствующим. Данная иллюзия подтверждалась тем, что по наиболее часто возникающим финансовым вопросам всегда имелась заготовленная голографическая запись, которую демонстрировали начальникам филиалов, имевшим наглость беспокоить отца во внеурочное время и боявшихся принять собственное решение. Хотя такие руководители долго в филиалах не задерживались. За подобного рода связь отвечал главный финансовый управляющий.

В это утро О'Хаара, как обычно подтянутый, чисто выбритый, в безупречном легком костюме песочного цвета, появился в спальне своего работодателя с неизменной черной кожаной папкой в руках, впрочем, никогда не открывавшейся. Отец отцов сидел в кровати. Перед ним стоял утренний столик для первого завтрака. Чашка черного кофе была уже пуста, и хозяин спальни наслаждался первой утренней сигаретой. Табак для нее был собран за несколько сотен миллионов километров от Нью-Кавагоса.

Традиции оба мужчины строго соблюдали. О'Хаара всегда входил в спальню без предварительного доклада, а дон Алонсо всегда задавал один и тот же вопрос: какие нерадостные сообщения ждут его сегодня. Нерадостные сообщения, способные огорчить де Испина, звучали очень редко. Те, которые могли его заинтересовать, обычно докладывались в конце дня, предварительно подработанные психологами службы. Впрочем, О'Хаара, если это было необходимо, никогда не стеснялся в выражениях и не сглаживал возникшую ситуацию.

Сегодня были две главные радостные новости. Первая о том, что синдикат Солнечных барсов верхнего сектора сдал свои позиции и теперь является частью клана. Вторая заключалась в том, что на горизонте появился человек, называющий себя Дином Альбрайтом.

– Дин Альбрайт? – произнес дон Алонсо. – Поправь мня, если я ошибаюсь, Чак. Не тот ли это парень, задолжавший мне пятьсот миллионов федов в бриллиантах и других камушках, которые мы перегоняли с Фортуны на Чомонар.

– Именно так, дон Алонсо.

– А скажи, не ты ли обещал меня с ним познакомить?

– Я вам докладывал, сэр.

– Не зови меня сэром! – взорвался де Испина. – Сколько можно об этом говорить!

На лице О'Хаары не дрогнул ни один мускул, и он продолжал:

– Согласно сведениям полиции, труп Альбрайта был найден на взорвавшейся яхте в нижнем секторе у Протаса. Нами эта информация была проверена. Получена копия заключения генетической экспертизы. Альбрайт мертв.

– Тогда что все это значит? Откуда поступило сообщение?

– Мы не успели подработать полученную информацию. Возможно, это провокация полиции сектора. Мы кинемся искать Альбрайта и проявим себя. Информация поступила от службы перехвата полицейских сообщений.

– Так почему они запустили эту операцию спустя три года после того, как этот Альбрайт нагрел меня на пятьсот миллионов? Что им мешало сделать это раньше?

О'Хаара молчал. Он очень не любил играть в пустые вопросы и ответы, а предпочитал оперировать проверенными фактами.

– В общем так. За тобой должок. И если ты не хочешь заплатить его сам, то найди этого сукина сына. Плевать я хотел на всю полицию Федерации. Мы что, им мало платим? Подключай всех своих людей. Не мне тебе объяснять, что нужно делать. – Проговорив эту слишком длинную для утра фразу, де Испина в очередной раз затянулся сигаретой, давая понять, что утренняя аудиенция окончена.

ЖАРОН

Примерно в это же время в другом секторе Федерации, в полицейском управлении города Вожана планеты Жарон состоялся еще один разговор, касающийся Дина Альбрайта.

– Ну что вы хотели сообщить мне, лейтенант? – недовольно проворчал капитан Гарон, не отрывая взгляда от разложенных перед ним на столе бумаг.

– Довольно странная информация, господин капитан, – стоя перед столом начальника, доложил лейтенант Жак Луньян. – Я как обычно просматривал вчерашнюю сводку происшествий.

– Давай ближе к делу, у меня мало времени, – не поднимая головы, поторопил Гарон.

– Дин Альбрайт.

– Что за Дин Альбрайт?

– Пятьсот миллионов федов.

Прозвучавшая в кабинете сумма мгновенно оторвала капитана от просмотра корреспонденции.

– Садись, Жак, и давай поподробнее.

– Вчера в семнадцатый участок из бара «Пиф-паф» были нарядом доставлены трое дебоширов. В участке одному из них стало плохо, вызвали врачей, но этот тип скончался. Как выяснилось, это один из бойцов Слейка. Он ничего интересного собой не представляет. Виновным в причинении ему телесных повреждений является Дин Альбрайт, к которому в баре пристали эти придурки. Дежурный пробил Альбрайта по базе. Выяснилось, что это тот самый Альбрайт, выставивший три года назад клан «Дьяволы ночи» на пятьсот миллионов федов.

– Постой, постой. Насколько я помню, его объявляли в федеральный розыск. Был большой шум, но вскоре тело было обнаружено в нижнем секторе у Протаса, на взорванной яхте. Причиной взрыва был перегрев двигателей и последующая разгерметизация. Дело закрыли.

– Так точно, господин капитан. Тело Альбрайта было до неузнаваемости повреждено взрывом. Проведена генетическая экспертиза, идентифицировавшая его личность. Похищенные им камни не найдены до сих пор.

– Ну и где этот Альбрайт?

– Отправленный за ним наряд дома его не застал. По моему указанию квартиру взяли под наблюдение. Что удивительно, он выступал в цирке с феноменальным номером. Изъятые видеозаписи не подтвердили идентификации личности.

– Пластическая операция?

– Возможно. По фигуре и росту не совсем подходит, но все это, как вы знаете, несложно подкорректировать. Пока мало информации. Я послал запрос на Протос, но ответа пока нет.

– А почему патруль не проверил этого Альбрайта на месте?

– Все было просто и очевидно. Обычная драка в баре. В связи с установлением смерти подлинного Альбрайта он был исключен из федерального розыска, иначе при проверке документов это было бы установлено. В особую базу данных патруль запрос не сделал. Парней, в общем-то, упрекнуть не в чем.

– Хорошо. Если он еще появится на нашем горизонте, не трогайте до установления личности. По результатам и примем окончательное решение.

– Я дал аналогичное указание наружной службе, господин капитан.

– Тогда все. Держи меня в курсе этого дела, – проговорил Гарон, возвращаясь к своим бумагам.

– Извините, сэр, а что прикажете делать с Дымовым?

– Это еще кто такой?

– Господин капитан, забыл доложить, в той драке принимал участие и журналист газеты Михаил Дымов.

– Вечно эти писаки лезут туда, куда их не просят. Тоже мне защитники свобод. Он-то там что делал?

– Бар есть бар. Возможно, просто находился рядом.

Гарон на минуту задумался.

– Выясните подробности его участия и возможной связи в прошлом с Альбрайтом. Если все будет чисто, осторожно поговорите, не мне вас учить.

– Хорошо, господин капитан. – Жак Луньян повернулся и покинул кабинет.

СВОБОДА

На Свободе, на самой окраине Федерации, по космическим меркам почти рядом с Протосом, в это время наступил глубокий вечер. Эта была одна из самых странных планет Федерации, и ее вхождение в состав союза в свое время вызвало немало споров. Планета не имела своего единого правительства. Каждый город на ней образовывал отдельное государство со своими законами. Город управлялся старшиной, решения которого были обязательны и не подлежали оспариванию. В городах не было представителей федеральных властей, и в контакты с ними при необходимости вступал только старшина. В основном на Свободе жили выходцы из древней русской нации, сохранившей в урбанизированном обществе Федерации традиции и быт своих предков. Особенно это сказалось на чертах их характера – независимости и несгибаемости.

Свобода никогда не выдавала преступников, и условия заключенного с ней договора безоговорочно соблюдались Федерацией. Причиной тому был один прецедент. Двадцать лет назад федеральные агенты захватили и вывезли с территории планеты обвиняемого в грабеже свободного гражданина Михаила Бандурова. Как только этот факт стал достоянием гласности, старшинами был объявлен планетарный карантин. «Ну закрылась планета для посещения, – решило федеральное правительство, – ну и что». Оказалось, очень существенно. Через несколько дней пропали пять членов федерального совета, прекратилась работа ряда крупнейших банков. Во всех секторах начались массовые манифестации и забастовки. Граждане Федерации были согласны с ограничением ряда свобод, но не соглашались, с тем, что не должно быть абсолютной свободы в реальной жизни.

Через две недели федеральное правительство признало неправоту действий своих агентов. Бандуров был возвращен на Свободу, и инцидент исчерпал себя. Кризис Свободы раз и навсегда определил статус независимости планеты. Он еще более укрепился, когда в период войны с Султанатом действия экспедиционного корпуса Свободы привели к переговорам и прекращению военного конфликта.

Свобода принимала к себе всех и каждого, но очень немногие становились ее свободными гражданами. Человек мог прожить на планете всю свою жизнь и никогда не стать гражданином, но мог, появившись туда на несколько дней, быть приглашен к старшине, где ему делалось предложение стать гражданином и братом. Где бы ни находился гражданин Свободы, он твердо знал: его безопасность и права обеспечиваются всей мощью содружества братьев Свободы.

Вся Федерация считала, что Свобода – это рассадник вольнодумства, логово дикарей, а возможно и пиратства, но это мнение ничего не меняло.

В этот вечер старшина города Нижний, как обычно сидя в кресле, читал книгу, когда в его комнату торопливо вошел отвечающий за информацию отрок.

– Василий, – с уважительными интонациями в голосе и с легким поклоном произнес отрок, отрывая старшего от его занятия.

Старшина поднял свой взгляд от страницы.

Отрок, увидев, что старший его внимательно слушает, продолжал:

– На Протос пришел полицейский запрос на информацию о Дине Альбрайте. Я проверил по базе. Это тот лихой парень, осуществивший три года назад перехват алмазов, принадлежавших клану «Дьяволы ночи». Запрос пришел с Жарона. Похоже, Альбрайт проявился именно там. По нашей информации, Альбрайт погиб три года назад и в связи со смертью снят с федерального розыска.

Староста на несколько секунд задумался.

– Пригласи ко мне Куницу и передай Карасю, чтобы ватага Бирюка была готова к выходу.

– Все будет сделано, старший, – проговорил отрок. Пару секунд он постоял в комнате, ожидая дополнительных указаний, видя, что старший о чем-то размышляет, но не дождавшись, развернулся и тихо прикрыл за собой дверь.

Когда через час Куница зашел в горницу к старшине, он обнаружил его расхаживающим по ней с заведенными за спину руками.

– Присаживайся, – широким жестом предложил старшина, указывая на стулья вокруг стола. – Покумекать надобно о деле одном наиважнецком.

Когда Куница устроился за столом, старшина тоже присел на свой стул.

– Отрок Мирон перехватил запрос полиции Жарона на Протос о Дине Альбрайте.

– Это тот парень, что кинул «Дьяволов ночи» на пятьсот миллионов федов, – с утверждением в голосе произнес Куница.

– Ты как всегда на высоте, Ставр, – подтвердил его слова старшина.

– Что от меня требуется?

– Ты, Ставр, с ватагой Бирюка по-быстрому сбегай к болгарину. Помнится, он сообщал, что именно к нему попали остатки яхты, где нашли тело Альбрайта. Пошарь там хорошо. Может, болгарин что-то вспомнит, а потом по-тихому отправляйся на Протос. Нам нужно как можно больше информации. Если это игра полиции, то мы отойдем в тень, пусть играют в свои игры. А если что-то серьезное, то, возможно, подзаработаем. Пятьсот миллионов в камушках – вес небольшой, а сумма приличная. Я думаю, Нижнему она не помешает. Лучше бы тебе выйти на самого Альбрайта, если он, конечно, жив.

Уже у двери, провожая Куницу, старшина обнял его за плечи и перекрестил в удаляющуюся спину.

АЛЬБОСИД

Столица восточного сектора Альбосид являлась суперсовременным городом. Некоторые из ее зданий поднимались над поверхностью на высоту до двух километров. Сталь, стекло и бетон, прямые ленты улиц, нескончаемые потоки автомобилей и движущиеся тротуары. Вот лицо урбанизированного мегаполиса, на какой бы планете он ни находился. Как и любая столица, это полное обезличивание рядового человека-труженика, возвеличивание звезд и бесконечные ряды, кварталы и целые районы деловых контор. Ночная тишина деловых центров, нарушаемая тихим шелестом проезжаемых по пустынным улицам патрульных автомобилей, размеренные шаги патрулей и безудержное веселье в барах, ресторанах, казино в зонах отдыха обывателей.

В одну из таких тихих ночей деловой части города на сто семидесятом этаже небоскреба, принадлежащего второй по значению корпорации обозримого космического пространства – «Эмигот», – в третьем часу ночи все еще горел свет. Если бы кто-нибудь мог заглянуть в освещенное бронированное окно, то он наверняка бы понял, что видит малый зал для совещаний самых уважаемых лиц корпорации. Узнать этих людей он бы не смог. Трое мужчин, сидящих в глубоких креслах вокруг невысокого круглого столика, уставленного напитками и бокалами сапфирового стекла, не любили рекламы. Последние их фотографии можно было обнаружить только на выпускных монтажах престижных закрытых колледжей и университетов в различных уголках громадной Федерации. Ленивая, медленная беседа стороннему наблюдателю показалась бы отдыхом трех состоятельных джентльменов, хотя фактически атмосфера в зале была достаточно напряженной.

Несмотря на то что мужчины разговаривали в закрытом и всеми техническими способами охраняемом помещении, их беседа состояла из намеков и полуфраз.

– Мы вас слушаем, господин Варс, – проговорил президент концерна, седовласый подтянутый мужчина с орлиным профилем лица и сухими тонкими кистями рук, держащий бокал сапфирового стекла. – Я думал, что ваш предыдущий доклад является концом нагромождения случайностей и неудач, постигших известный вам проект. Судя по дополнительной информации, полученной сегодня, настоящие неприятности только начинаются. Мы с господином Замером, – он кивнул в сторону полноватого мужчины, сидевшего слева от него, – были готовы потерять некоторое количество федов, но сейчас ситуация складывается в таком аспекте, что мы должны уже думать о целостности чего-то более для нас значительного.

– Вы зря беспокоитесь господин Боренфогель. Для беспокойства в указанном вами аспекте нет никаких оснований. Ситуация если и не совсем контролируема, то абсолютно предсказуема. Интересующий нас человек выявлен. Он имеет документы на имя Дина Альбрайта. Сейчас его разыскивает полиция по обвинению в причинении тяжких телесных повреждений, и, кроме того, он подозревается в ограблении конвоя, перевозившего бриллианты, принадлежавшие клану «Дьяволы ночи», три года назад.

– Позвольте, господин Варс, – вступил в разговор молчавший до этого Замер, являющийся финансовым директором концерна. – Вы хотите сказать, что этот человек – банальный уголовник и известная нам силовая структура тут совершенно ни при чем?

– Я этого не говорил, гер Замер. Я говорю, что так считает полиция, – ответил Варс, высокий, спортивного вида, широкоплечий мужчина, чувствовавший себя не совсем комфортно в смокинге и шелковой рубашке с бабочкой. Он уже неоднократно подносил к шее руку, чтобы оттянуть стягивающий ее воротник, но в последний момент отдергивал ее.

– И что вы предлагаете в связи со ставшими вам известными новыми фактами? – спросил Боренфогель.

– Я предлагаю понаблюдать за развитием событий со стороны.

– Я не сторонник пассивного ожидания, – сквозь зубы произнес Замер.

– Посудите сами, господа. У этого Альбрайта куча врагов. Клан «Дьяволы ночи» желает поймать его, жестко допросить, по возможности получив бриллианты назад, а потом убить. Полиция хочет поймать и посадить Альбрайта, но, если он окажет сопротивление, с ним никто церемониться не будет. Конец тот же самый. Если же полиция захватит Альбрайта живым, то клан дона Алонсо достанет его в тюрьме. Его не получит ни полиция, ни «Дьяволы ночи». Мы же понаблюдаем и в случае необходимости вмешаемся в процесс, повернув его в нужную нам сторону.

– Но пока Альбрайт находится на свободе, имеется риск разглашения известных ему сведений, – возразил президент.

– Такой вариант сведен практически к нулю. Я перед нашей беседой консультировался у профессора Форша. – Оба слушателя мгновенно насторожились. Выдержав эффектную паузу, Варс продолжал: – Старик сказал, что кодировка информации непреодолима и даже он, зная механизм установки, не смог бы ее разблокировать.

– Ну что ж, – задумчиво проговорил президент «Эмигота», – я думаю, пока мы остановимся на вашем предложении, но надо быть готовым к самым экстренным мероприятиям.

– Естественно, господин президент, – ответил Варс. – Я и не представлял себе другого хода развития событий.

– Я все же категорически с вами не согласен, – сказал Замер, поднимаясь из кресла.

Трое собеседников раскланялись. Президент с директором покинули уютный зал, а Варс, подождав, пока за ними закрылась дверь, вновь опустился в кресло и, сделав хороший глоток из бокала, глубоко задумался.

Глава вторая

В которой выясняют, кто такой Альбрайт, ищут память и встречают киллера.

– Как это все? – еще настойчивее повторил Дымов, пытаясь вырвать рассказчика невероятной истории из его туманного далека.

Наконец взгляд Альбрайта вернулся в комнату. Он слышал вопрос, потому что, внимательно посмотрев на Михаила, как-то мстительно спросил:

– Ты хочешь знать больше? Так знай, – почти выкрикнул он, – я не Дин Альбрайт.

С этими словами гость вскочил из кресла и кинулся из комнаты к выходу квартиры.

Несмотря на то что Дымов был ошарашен последней фразой гостя, он по репортерской привычке все же успел среагировать. Его тренированное тело вылетело из кресла и встало на пути убегающего. В последний момент Михаил вспомнил, что представляет собой гость в плане возможной рукопашной схватки, поэтому остановил движения своих рук, чтобы схватить Альбрайта за плечи. Фигура журналиста просто заслонила дверной проем, и это спасло ему жизнь. Гость остановился в полуметре от него. В глазах и лице Дина, как в быстро движущейся киноленте, сменяя друг друга, отражались гримасы растерянности и страха.

Дымов медленно поднял свои руки и положил их Альбрайту на плечи. Мягко развернув послушную фигуру, он отвел Дина к дивану и, молча усадив его, сел рядом, обняв одной рукой за плечи. Так в молчании они просидели несколько минут. Наконец Альбрайт пошевелился. Журналист снял свою руку с его плеч, наклонился над столиком и, налив в оба стакана, протянул один Дину. Проследив, пока гость сделает первый глоток, Дымов сам пригубил из своего и, растягивая слова, при этом поглядывая на Дина, проговорил:

– Ты рассказал мне все это потому, что надеялся вспомнить, кто ты?

Альбрайт какое-то время молчал, вглядываясь в зажатый в руке стакан, а потом утвердительно кивнул.

– Знаешь, давай ложись спать. Как говорим мы, русские, утро вечера мудренее. Я устроюсь тут на диване, а ты отправляйся в мою постель. Завтра, если захочешь, договорим.

– Да рассказывать практически уже нечего. Я пришел в себя в каюте корабля. Надо мной склонился крепкий мужчина, лицо которого заросло до глаз дремучей, давно не чесанной бородой. Он поил и кормил меня в течение двух дней, пока я окончательно не пришел в себя. От него я узнал, что нахожусь на его частной заправочной станции, недалеко от Протоса в нижнем секторе Федерации. Правительство Протоса доплачивает ему, и в своем секторе он является мусорщиком. На мой вопрос, как я у него оказался, Борис, так зовут мусорщика, пояснил, что его система постоянного поиска через буи получила непонятный сигнал, и он решил проверить, что случилось на границе его участка. Когда на своем грузовике он подошел к месту сигнала, то обнаружил меня. Недалеко от этого места находится астероидный кольцевой поток, но сколько он ни искал, никаких следов катастрофы корабля так и не обнаружил.

Вытащив мое тело из скафандра, он установил, что я жив, и выхаживал меня как только мог. Борис надеялся от меня узнать, как я там оказался. Сколько я ни мучился, так до сегодняшнего дня не вспомнил, как туда попал. Около месяца я как мог помогал ему, а потом стал просить помочь попасть на планету. Он отговаривал меня, утверждая, что это достаточно опасно, но я был настойчив. Все же после одной из наших бесед он согласился и дал мне свой грузовичок.

Перед отлетом Борис вручил мне документы на имя Дина Альбрайта, но предупредил, чтобы я был очень осторожен, так как не знает, кто был их владельцем. Как и советовал мусорщик, я на его грузовике без проблем дошел до Протоса и сел на ремонтной базе. Диспетчер даже при посадке не задал мне ни одного вопроса. Грузовик в системе прекрасно знают, а платить за законную посадку на космодроме Борис не хочет, вот у него и есть собственный черный ход на планету.

«Рука руку моет», – сказал мне Борис. У него с диспетчерами свой маленький бизнес, но в чем он состоит, не объяснил. Я потихоньку ушел с базы. Меня там никто не видел и никто не узнал, что я попал на Протос. До Жарона я добирался как придется, и это путешествие никак не связано с потерей мной памяти, так что и останавливаться на нем нечего. Надо было на что-то жить. Ища заработок, я случайно попал в цирк, там и обнаружилась моя способность пользоваться холодным оружием. Память ко мне возвращалась урывками, кусками, постепенно. Теперь-то я знаю, когда и где я научился пользоваться ножом и сюрикеном.

Немного заработав, залез в глобальную сеть. Я не знаю, через сколько лет, месяцев или дней я вернулся из параллельного пространства. Реальных признаков моего старения нет. Появившись здесь, я ничему не удивился. Значит, я все это видел и знал до отлета. Я попытался профильтровать информацию обо всех экспедициях, направленных на окраины, но это чертова туча кораблей. О количестве членов экипажей, по-моему, и говорить не стоит, даже при условии учета моих индивидуальных особенностей. Как сам понимаешь, я не мог служить механиком или навигатором, по возрасту не подхожу в академики, можно с натяжкой исключить еще ряд профессий, но это все равно не решает проблемы. Я все ломаю голову, как называл меня Клест, но вспомнить так и не могу. Поэтому, когда я тебе рассказывал о наших похождениях на Сгоне, я и взял себе имя Дин Альбрайт. Это имя и является для меня кошмаром. Я знаю, что этот человек не я, но ничего с этим не могу сделать. В сети сотни тысяч Альбрайтов. Кто из них сегодняшний я?

– Ладно. Хватит на сегодня. Допивай свой стакан и отправляйся в спальню. Я немного приберусь и покумекаю, что к чему. Завтра обсудим.

Когда Альбрайт ушел, Дымов убрал бутылки и грязные стаканы, вытряхнул пепельницу и присел к блоку глобальной сети. Сказать, что он заинтересовался прозвучавшим рассказом, значило ничего не сказать. Авантюрная натура журналиста была до такой степени возбуждена повествованием, что он не представлял себе, как может закончиться эта история без его непосредственного участия. Связей у Дымова вполне хватало. Не все его интервью оканчивались рукопашными схватками, а поэтому он обоснованно рассчитывал на помощь некоторых своих клиентов.

Первым и самым основным вопросом в решении судьбы Альбрайта и продолжении приключения являлся вопрос о восстановлении памяти. Для этого было два пути, простой и кардинальный, состоящий в установлении адреса опытного психолога или гипнотолога, способного, проникнув в сознание, вернуть память. Второй более трудоемкий, где, отталкиваясь от отправных точек его биографии, предстояло заставить мозг вспомнить прошлое. Просидев остаток ночи перед экраном сети, Дымов выбрал несколько ведущих ученых, к кому можно было обратиться для решения проблемы. Кроме того, в ближайшие планы Дымов записал посещение станции мусорщика Бориса и установление личности подлинного Дина Альбрайта.

Обуреваемый мыслями и грандиозными планами Михаил не заметил, как веки стали тяжелыми, мысли путаными, и он провалился в сон прямо в кресле у дисплея блока глобальной сети.

Разбудил его шум, происхождение которого, вырванный из сна, он сразу не определил. Открыв глаза, обнаружил, что за окном вовсю светит солнце, дисплей перед глазами помаргивает голубеющим пустым экраном, шея, спина и ноги затекли. Он до боли потянулся, приводя мышцы в рабочее состояние. Тут он вновь услышал сигнал и понял, что разбудил его зуммер домофона. Щелкнув клавишей на панели блока, он увидел у двери подъезда молодого мужчину, смотревшего в глазок видеокамеры. Пришелец Дымову был незнаком, но он все же решил ответить.

– Вас слушают, – сиплым со сна голосом произнес он.

– Управление полиции Престона. Лейтенант Жак Луньян, – проговорил мужчина, демонстрируя видеокамере полицейский жетон. – Мсье Дымов, мне надо с вами поговорить.

Появление полиции в жизни Дымова никогда не приносило ему радостных воспоминаний, но, секунду поразмышляв, Михаил решил впустить гостя.

– Пожалуйста, лейтенант, поднимайтесь. Надеюсь, номер квартиры вам известен, иначе вы бы не стали будить человека в такую рань. – И он нажал кнопку, открывающую замок двери.

Выскочив из кресла, он одним движением сполоснул лицо в ванной и заглянул в спальню. Альбрайт, как был в одежде, спал на кровати поверх покрывала. Закрыв дверь, журналист окинул комнату хозяйским взглядом и пошел открывать входную дверь квартиры.

– Лейтенант Луньян, – вновь представился мужчина, перешагивая порог.

– Не скажу, что рад вашему визиту, лейтенант, но как законопослушный гражданин готов оказать содействие полиции.

– Ну что ж, мсье Дымов, уже одно это меня радует, – проговорил Луньян, быстрым профессиональным взглядом осматривая квартиру. – Вы дома один?

– Почему вы об этом спрашиваете? Как видите, один, – ответил Михаил, провожая незваного гостя в гостиную и жестом предлагая ему сесть.

– Видите ли, – произнес полицейский, обходя предложенное место и располагаясь на диване лицом к проему двери в коридор. В этом положении его взгляд так же фиксировал и закрытую дверь спальни, – иногда мы задаем не совсем удобные вопросы. Посторонние могут помешать ответить на них искренне и правдиво либо неправильно понять их.

– Не беспокойтесь, лейтенант, нас всего двое, и я постараюсь правильно понять ваши вопросы и ответить на них правдиво, – проговорил Дымов, устраиваясь в кресле напротив собеседника.

– Тогда скажите, пожалуйста, знаком ли вам человек по имени Дин Альбрайт?

Такого вопроса Дымов не ожидал и тут же почувствовал, что выдал себя, а Луньян заметил его замешательство.

– Да, лейтенант, я познакомился с ним вчера вечером.

– Только вчера?

– Я уже ответил вам на этот вопрос. Так вы пришли по поводу вчерашней драки в баре? У полиции есть ко мне претензии?

– Нет. Успокойтесь, мсье. У нас нет к вам никаких претензий, иначе мы бы разговаривали в нашем управлении. Просто расскажите, что там произошло?

– Лейтенант, не надо делать из меня придурка. Вчерашний инцидент был вчера и исчерпан, – повысил голос Дымов. – Банальная драка в баре вечером не предполагает утренний визит лейтенанта полиции. И не прислушивайтесь, в квартире, кроме нас, никого нет. Ваш ответ был логичен, но вы все равно никому не верите. Почему в таком случае я должен верить вам?

– А вы не так просты, как кажетесь. Хорошо, я вам скажу. Вы ведь все равно докопаетесь до сути, как я только выйду за порог. Ваш знакомый в ходе драки причинил тяжкие телесные повреждения одному из трех хулиганов. Тот скончался в полицейском участке. Как думаете, теперь можно считать мой визит обоснованным?