Текст книги "Операция «Дозор»"

Автор книги: Николай Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Прекратили разговоры, – потребовал Пантелей. – Выполняйте приказ!

Олег подставил плечо Бастику.

– Я иду впереди, – сказал Пантелей. – За мной – Олег и Санька с Бастиком. Митя – замыкающим. Когда мы с Митей потащим Бастика, впереди пойдет Санька, Олег – замыкающим. Не шуметь. Следить, чтоб камни не срывались и не гремели. Прижиматься к скалам, чтоб не обнаружить себя. Если нарушитель наскочит, он нас одной гранатой прихлопнет или, как цыплят, перестреляет…

В вечную тень был погружен этот узкий каменный коридор. В воздухе висел холодный пар, пахнувший мохом и водорослями. Солнце сюда не заглядывало. Вверху, заслоненная деревьями, едва угадывалась синяя полоска неба.

Все это угнетало, и никто не поддержал Саньку, когда он сказал, что группа связи молодцом – такого препятствия не испугалась! Не до восторгов, не до самовосхваления. Напротив, Пантелей часто говорил себе, что командир группы из него получился никудышный. Старался, старался, а все как-то по-дурному складывалось, вроде не он командир, а какая-то нелепица-судьба над ним начальница: вертит им, добрые намерения переиначивает… Препятствия не испугались! Не нарушили бы приказа, не пришлось бы, в это ущелье лезть, жизнью ребят рисковать. Бастик ногу не повредил бы. Хорошо, если дальше все благополучно пойдет. А если впереди – новые препятствия?

Ущелье порой так сужалось, что, раскинув руки, можно было достать обе стенки. Поток то углублялся, то растекался, то забивался под скалы, то взбухал перед естественной запрудой и тугими серебристыми струями повисал над валунами.

Ребятам приходилось иногда под страшными карнизами идти, иногда – по воде. Сверху капало, как в дождь. Ноги скользили по камням, от напряжения мускулы болели, но отдыхать некогда было – и так много времени потеряли.

Бастик Дзяк висел на плечах у Саньки и Олега. Он пытался опираться на здоровую ногу, но это не всегда было удобно – не по ровному асфальту шли.

В одном месте перелезали через груду больших камней.

Уже почти одолев преграду, Бастик потерял равновесие, свалился и ободрал колени:

– Все, ребята! Больше не могу! Оставьте меня здесь – место приметное, найдете!

– Ну и черт с тобой! – Олег и сам крепко стукнулся. – Намучились с тобой, а ты – нет чтобы молчать! Еще выламываешься тут!

– Чего разорались? – Санька с опаской поглядел вверх. – А если нарушитель где-то бродит? Вот и наведете его на нас!

– Не психовать! – потребовал Пантелей. – Бастик, если бы я повредил ногу, ты бросил бы меня? Молчишь? Не бросил бы! И мы тебя не бросим! Дальше мы с Митей понесем тебя!

Пантелей и сам начал нервничать, поэтому и распоряжался отрывисто, требовательно, чтоб ребята были уверены: командир не раскис и им не даст раскиснуть!

Ущелье казалось бесконечно длинным – никогда не выйти из него! А оно оборвалось скоро, оборвалось внезапно, будто правая стена его опрокинулась, рассыпалась, образовав поляну. Лес обступил ту поляну, оставив широкий проход к воде. У опушки стояла палатка, а перед ней пылал костер. Бородатый плаврук Эммануил Османович рубил дрова. Девушки из первого отряда чистили картошку.

– Скоро обед! – причмокнул Санька.

Плаврук опустил топор:

– Откуда? Почему? Зачем?

– Мы направлены в штаб оперативной группы, – ответил Пантелей, давая понять, что большего он не скажет.

Плаврук нахмурился, поправил мичманку:

– Я – начальник тыла оперативной группы. В данный момент в гарнизоне старший по должности – я.

– Мы направлены к начальнику штаба. Как к нему пройти?…

Плаврук надвинул мичманку на лоб, обиженно поджал губы:

– Двести метров вниз, а там – налево по склону…

– Спасибо! Мы можем оставить у вас Бастика Дзяка? Первую помощь ему окажут?

Плаврук осмотрел ногу пострадавшего, позвал одну из девушек, велел принести бинт, а сам подхватил Бастика на руки и – к палатке.

– А мы – бегом! – махнул Пантелей ребятам.

– Мальчики, погодите, – повариха, что была поближе к ним, отставила ведро с картошкой, вытерла руки о передник. – Товарищ старший в гарнизоне, можно я налью мальчикам компота? Они ж с дороги…

– Разрешаю! – отозвался плаврук.

Огромная молочная фляга почти до краев была наполнена. У ребят глаза разгорелись. Повариха щедро набрала компот в большие кружки. Выпили залпом.

Санька на добавку намекнул, но Пантелей торопил:

– Спасибо и на этом, нам – пора!

Двести метров по сухому, по галечнику вдоль ручья – не расстояние. Ребята попали в широкую долину, густо заросшую высокой, в рост человека, травой и кустарником. Ручей пересек долину, потек дальше, скрывшись в лесистом распадке. Левая сторона ущелья постепенно сошла на нет – о ней напоминали лишь изломанные уступами скалы, на которых зеленел молодой лесок. К нему вела недавно протоптанная тропинка.

Ущельный холод выходил из ребят. Наверное, из-за этого щекотало в носу.

– Аахх!.. Чхи!.. – сотрясся Санька. – Ччч… хи!

Он так оглушительно чихнул, что в лесочке отдалось.

– Чего тут расчихались? – между деревьями показался парнишка с деревянным автоматом. – Другого места не нашли?

– Побывал бы ты в той дыре, посмотрели бы тогда на тебя! – Санька закрыл глаза, сладко чихнул.

– Кто такие? Что тут делаете? – грозно спрашивал парнишка.

– Веди нас к начальнику штаба! У нас срочное дело! – сказал Пантелей.

Парнишка подозрительно прищурился:

– Кто вам сказал, что здесь штаб?

– Некогда объясняться, веди, – настаивал Пантелей. – Будешь тянуть, мы тебя свяжем и сами пойдем!

– Да я вас арррестую! Ишь – они меня свяжут!

Из лесочка выбежал второй паренек, видно, начальник первого:

– Старший – за мной! Остальные – здесь. Ты – с ними.

– Ни шагу – от меня! – первый парнишка оттеснил Саньку, Олега и Митю. – У нас тут строго!

Начальник кивнул Пантелею и пошел по тропе.

Деревья и травы стремились разрастись, сцепиться, заполнить собой все, но скалы все равно выпирали из недр. Цепляясь за острые грани, зеленели плети ежевики. Из расщелин поднимались тоненькие деревца – вокалу запустили корни.

Тропинка извивалась между скалами, взбиралась на естественные ступени.

Ребята вышли на небольшую площадку, с которой просматривались часть ущелья, долина и начало распадка, в который устремился ручей.

На плоской глыбе – карта, по углам прижатая камешками. Полторасыч что-то пометил на ней, взял бинокль, поднес к глазам. Пограничник настраивал рацию.

– Товарищ начальник штаба, – обратился к Полторасычу парнишка, сопровождавший Пантелея. – К вам тут…

Полторасыч опустил бинокль.

– Лейтенант Дашкевич просил передать, – начал доклад Пантелей.

Полторасыч прервал:

– Знаю. Рацию наладили, и все, что нужно, передали нам.

– Значит, зря мы…

– Не зря… Я вас ждал. Сейчас получите новое задание!

– Павел Тарасович, я обязан доложить. Я не по маршруту шел, а напрямик и по ущелью. Один из группы при этом пострадал.

– Где он?

– Там, где палатки, оставили…

– Что с ним?

Пантелей сказал.

Полторасыч задумался.

– Меня надо снять с командования, – выдавил Пантелей. – За нарушение приказа.

– Дрейфишь, что ли? В себя больше не веришь?

– Готов отвечать…

– Это проще простого. Ты вот покомандуй и покажи, что умеешь учиться на своих ошибках.

Движением руки Полторасыч подозвал Пантелея к карте:

– Смотри вот. Сейчас ты здесь. Вернешься, пересечешь с группой долину и – на юг, не врезаясь в заросли. Прикроешь с фланга? группу захвата. Ясно?

Пантелей повторил приказ.

– Мы на вас надеемся, – Полторасыч поднес бинокль к глазам: – Наступает решающий момент операции.

20

Горный отрог округло захлестнулся, как хвост громаднейшего ящера. Этот гигант прикрывал собой другого ящера, поменьше. Там, где заканчивался хвост «малыша», долинку загораживала пружинистая перемычка, ребята пробежали от одного края долины до другого и скрылись в зарослях.

Почти сплошняком стояло держи-дерево, желтевшее бляшками-семенами. Светло зеленела листва кизила. Темнели пышные кроны: боярышника. Отцветающий шиповник держался в сторонке, словно хотел показать, что он не чета другим.

В извилистых проходах стлалась густая и нежная трава. На открытых местах розовели головки чертополоха. Под кустами, в тени, синели запоздалые цветки барвинка. В сухом воздухе гудели пчелы, сверкали крылышками мелкие стрекозы.

Ниже, обозначая того самого меньшего ящера, как бы щетинясь на его спине, росли бузина и высокая жесткая трава, вперемежку с камышом. Там задерживалась вода – перемычка не давала ей стечь.

Велев ребятам залечь в зарослях, Пантелей замаскировался в ветках боярышника, оглядывая местность, пытаясь понять, где группа захвата, куда она движется? Но ни души не было.

Неужели прав Олег Забрускин? Узнав о новом приказе, он заявил: «Нас загоняют на верхние ряды. Внизу будет заварушка, а нам останется смотреть, как в цирке».

Хороший цирк – ни одного артиста, ни одного зрителя! Кроме группы Кондрашина. Да вдали, там, где должен быть палаточный городок, поднимается к небу голубая струйка дыма. Поварихи вместе с плавруком выдают, что поблизости есть люди. Чужак за это спасибо скажет. И обойдет опасное для него место.

А вот где штаб, отсюда не поймешь. Хорошо устроился Полторасыч – сам все видит и остается незамеченным.

Но что же все-таки делать? Как прикрывать фланг, если и саму группу захвата обнаружить не можешь? Продвигаться вдоль зарослей, лишь бы продвигаться? Толку с этого!

Смотри лучше, смотри внимательнее. Дерево за деревом. Куст за кустом. Пантелей закрывал глаза, опускал голову, давал себе отдохнуть и снова – дерево за деревом, куст за кустом.

На другой стороне долины качнулся куст. Ветра не было. Значит, там или зверь, или человек. Смотри, смотри!

И высмотрел Пантелей – под кустом лежал мальчишка. За кустом сидел другой. Наблюдатели! Куст стоял на некотором расстоянии от опушки. И там, на опушке, маскировались ребята. У них, должно быть, та же задача: прикрыть с фланга группу захвата! Только с другого!

– Ты не уснул там? – громким шепотом спросил Санька.

– Тише! Давайте ко мне! Скрытно, скрытно!.. Лежать здесь, наблюдать и ждать! На той стороне – люди!

Санька подполз к Пантелею, всмотрелся:

– Вижу хлопцев из второго отряда!

– Как они пойдут, так и мы! – сказал Пантелей.

– А если они до вечера там будут? И мы до вечера? – спросил Олег. – Давай к ним связного вышлем. Может, у них свое, и к нам они отношения не имеют!

«Тебя и пошлю», – подумал Пантелей, но приказа отдать не успел: засек, как ниже перемычки заходили верхушки трав и камыша. Ветер? Очень он судорожный. Такой и сюда долетел бы… Дело не в верхушках. Что-то внизу происходит, а в верхушках отдается.

Вдруг там кто-то прячется?… Кто же?

Донесся сухой треск, и успокоившиеся было верхушки снова заходили. Кто-то лез к ручью. Кабан на водопой?… Разведчик?… Нарушитель?…

Треск повторился, и к ручью выбежали два пограничника с автоматами. Они что-то поискали на земле. Вернее, один искал, а другой, держа автомат перед собой, оберегал товарища от возможного нападения. Длилось это всего несколько секунд. Высоко вскидывая ноги, пограничники перемахнули ручей, выскочили на перемычку и решительно врезались в плотную стену бузины и травы с камышом.

В тот же момент в самой гуще кто-то заметался, запетлял.

Приближение пограничников заставило этого кого-то сделать выбор – удирать напрямую.

Ребята из второго отряда тоже все видели. Не таясь, они пошли по опушке.

– Шпион! Больше некому! – крикнул Санька. – Чего стоим!

– Держим свою сторону, – Пантелей поднялся и, пригибаясь, пошел вдоль зарослей. – Не отставать!

Преследуемый продирался все дальше и дальше – он спешил к лесу, в горы. Вправо ему не уйти – там второй отряд. Влево не свернуть – на группу Кондрашина наткнется. Впереди его тоже ждут, наверняка ждут!

Пограничники разделились. Один двигался прежним путем. Второй выбежал из бузины и побежал вдоль нее. Фуражка – на затылке, китель потемнел от пота, на сапогах – бурая грязь и какие-то волосатые ошметки, отлетают, как комья из-под копыт!

Скорость у пограничника, как у спринтера. Ребята были налегке и еле поспевали за ним.

– Братцы! – застонал Санька. – Мы ж нарушителя можем голыми руками взять! Сами!

– Ага! Давайте наперерез выйдем! Мы его быстренько! Он еле живой! Давай – вниз! – Олег кинулся было в сторону.

– Отставить! Идти как приказано!.. Второй раз я от приказа не отступлю! – Пантелей и сам видел, что перехватить вчетвером одного они могут, но ни за что не соблазнился бы теперь, ни за что!

Поведи он группу на захват и задержи шпиона, поняла бы Орионовна, что зря выставляла его захудалым нарушителем дисциплины; Ленка Чемодан закатила б речь в честь Кондрашина, который является гордостью пятого отряда; Капа остановила б на нем свои мохнатые глаза – чего удивляться? – иного и не ждала!..

– Мы отвечаем за фланг, – напомнил Пантелей ребятам. И себе напомнил: пограничники уверены, что с этой стороны все в порядке, и занимаются своим делом. И Пантелей все, что полагается, предпримет, чтоб с этой стороны все было в порядке, чтобы ничто не угрожало группе захвата, ничто не помешало ей успешно закончить трудную и опасную операцию.

А вообще-то, если по справедливости, к группе захвата относятся многие! Все, кто поднялись в дозор: добровольные дружинники из здешних жителей, и те ребята, что ночевали в горах, и Полторасыч, и Орионовна с девчонками на полевом медпункте, и Бастик Дзяк, пострадавший при выполнении боевого задания…

Бузина и камыши становились мельче, почва суше. Мелькнула непокрытая голова – волосы мокрые, запорошенные травинками. Показались широкие плечи, брезентовая куртка. Человек остановился, дико озираясь, вскинул руку с заляпанным грязью пистолетом – таким муху не убьешь. Человек увидел пограничника, бежавшего вдоль бузины, швырнул в него пистолет и бросился назад.

– Стой! – крикнул пограничник.

Человек повернулся к нему, поднял руки. Пограничник наставил на него автомат, подошел – надо же обыскать. Может оказаться, что у врага второй пистолет припрятан и кинжал на поясе, а в уголок воротника ампула с ядом вшита… Достаточно куснуть и допрашивай потом мертвяка… Тут задержанный подпрыгнул, крутанул сальто и ногами выбил у пограничника автомат. Едва встав на ноги, потянулся к горлу нашего солдата, но сильный удар свалил шпиона – подоспел пограничник, что зарослями пробирался.

Никто звука не издал во время этой схватки, будто немые дрались!

Пантелей побежал наискосок, спеша к месту схватки.

Справа подтянулась цепь – второй отряд подошел.

С отрога спустился первый отряд, а за ним – лейтенант Дашкевич с Валерием Васильевичем и группой ребят из пятого отряда.

Кольцо замкнулось. «Враг» был обезврежен. Но происходило странное: «шпион» вытер руки о траву, попросил:

– Вась, дай закурить. Мои в болоте промокли!

Пограничник достал сигареты:

– Но загривку дать бы тебе, акробату этакому! Врезал так, что руки отсушил!

– Вы тоже хороши! Обложили, как волка, в воду загнали и скулу чуть не свернули! – «шпион» закурил и поднялся: лейтенанта Дашкевича увидал.

Лейтенант пожал руки пограничникам и «шпиону», а затем объявил:

– Всем к палаточному городку. Разбор операции будет там. Потом обед и – в обратный путь!

Лейтенант снял фуражку, подставив голову ветерку. Дело было сделано, и офицер отдыхал, пока участники операции строились.

Пантелей подошел к лейтенанту, горько спросил:

– Так все это – игра была?

– Не игра! Учение было.

– А как же с тем нарушителем? Что на море…

– Там у тебя свое учение было. Провел ты его вполне удовлетворительно. Многого ты еще не умеешь, но мы тебя подучим. Считай, что ты первым зачислен в группу юных друзей пограничников. Эта льгота тебе за то, что ты не побоялся поставить перед собой трудную задачу… А «нарушитель» твой здесь. Можешь взглянуть на него.

Лейтенант повел головой в сторону Валерия Васильевича.

Пантелей недоверчиво покосился, а лейтенант с улыбкой подтвердил:

– Он это, он! И сам я видел, что он ночами купается!

– А конфеты, а транзистор? – тихо спросил Пантелей и тут же понял, что зря спрашивает: можно ведь догадаться, что конфетами лакомилась Валерия Васильевна, она и транзистор крутила, чтоб ей не скучно было, пока Валерий Васильевич в темноте плавает…

Пантелей опустил глаза – света бы не видел! Выследил нарушителя – стыд один!

Возвращаясь к своему отряду, Пантелей задержался возле вожатого:

– Простите меня. Я вроде как подглядывал за вами. Я не хотел, так оно получилось…

– Бывает! Я не в обиде. Не переживай!

– А можно один вопрос?… Знак из камней выложили вы? Что он обозначает?

– Знак? Из камней? На песке, что ли?

– Ага. Я его не смог расшифровать…

– Бывают знаки, обращенные к одному на свете человеку. Расшифровке не подлежат. Понимаешь?

– Понимаю, – неуверенно сказал Пантелей.

– Становись в строй…

Пятому и шестому отряду предстояло замыкать колонну участников операции. Пантелей стал на свое место и смотрел, как на тропу выходили пограничники. За ними – дружинники из местных жителей с охотничьими ружьями. За дружинниками – первый отряд, и второй, и третий.

Снова он подумал о том, что большая силища поднялась, чтобы прикрыть наши рубежи. А сколько еще народу поднимется, если что-то будет угрожать нашей Советской стране. Так было в гражданскую, когда наш народ встал против четырнадцати держав. Так было в Великую Отечественную, с которой не вернулся пограничник Пантелей Кондрашин. Придет пора, и дедовское место в боевом строю займет и он – внук пограничника Пантелей Кондрашин.