Текст книги "30 контейнеров для господина Зет"
Автор книги: Николай Гуданец
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Капитан, извините, если я вас отвлекаю, – возобновил разговор Улье. – Но до нырка еще есть время. И я хотел бы побеседовать, если вы не против, конечно.
Капитан Мэг развернулся вместе с креслом лицом к Ульсу.
– Пожалуйста.
– Не находите ли вы, что инструкция относительно капитанских револьверов абсурдна от начала до конца?
– Личное мнение капитана Мэга тут ни при чем. Инструкции даны для выполнения, а не для обсуждения.
– Согласен. Но вы инструкцию выполнили в точности. Теперь не грех и обсудить ее на досуге. Начнем того, что не на каждом корабле имеется отставной разведчик, чтобы обучить капитана стрельбе.
– К счастью, в нашем случае это не так.
– Тогда, извольте, поговорим о нашем конкретном случае. Предположим, что на наш корабль прокрался колонист. Остается выяснить, кто бы это мог быть. Хиск? Тод? Может быть, я?
– Последнее вероятнее всего, – без тени юмора заметил капитан. – Штурман Хиск и механик Тод идут не в первый рейс на этом корабле, и была возможность оценить их квалификацию. Они не колонисты. Они для этого чересчур компетентны в своем деле.
Улье расхохотался:
– Прекрасно, капитан! Один – ноль в вашу пользу. Допустим, я колонист, пробравшийся на корабль с преступной целью. Допустим также, что я собираюсь нa вас напасть. Интересно, что вы предпримете? А?
Капитан Мэг погрузился в мучительное раздумье Нет, нет и еще раз нет, он явно не имел никакого отношения к колонистам. Уверившись в этом, Улье мог с легкой душой разрядить ситуацию.
– Ладно, – сказал он. – Оставим шутки. Я никакой не колонист. Хотя бы потому, что меня знает в лицо Старик.
– Это имя ничего не говорит капитану Мэгу.
– Ну, главный диспетчер, если на то пошло.
– Ах да, совершенно верно, – капитан просиял. – Самое лучшее доказательство, других не требуется.
– Я тоже так думаю. Но хочу задать все тот же вопрос, несколько видоизменив его: как бы вы вели себя, доведись вам вступить в поединок с колонистами? Вы уверены в том, что сможете выстрелить?
– Если есть хоть малейшая возможность не обсуждать этот вопрос, капитан Мэг хотел бы ее использовать с глубочайшими извинениями.
– А все-таки, – не отставал Улье. – Десять минут назад вы при помощи абстрактных выкладок убедились, что без стрельбы не обойтись. Но одно дело – решить проблему абстрактно, в уме, а совсем другое – пальнуть в нападающего на вас выродка. Боюсь, что, если дойдет до вполне конкретных действий, капитан, вы не сдюжите. Увы, это так.
– Необходимость причинить зло – самое тяжкое испытание, – подумав, сказал капитан Мэг. – Именно необходимость причинить зло другому человеку.
– Они не люди! – крикнул Улье. – Вы не знаете, вы не можете даже вообразить, какое это зверье! Я видел их, я знаю, что говорю, я насмотрелся такого, что не приснится в кошмарном сне! Я видел, как они убивают друг друга. И поодиночке, и десятками тысяч. Им уничтожить себе подобного не тяжелей, чем сплюнуть! Вы не можете этого представить, вы родились на Ийе. Но они – зверье. Зверье! Самое страшное и хищное зверье во всей Галактике. Они – людоеды. Они – вне закона. Это говорю вам я, я, тысячу раз ходивший среди них на волосок от смерти! И если бы я мог, я их…
Улье прервался, испугавшись сам того, что едва не дорвалось с языка.
– Убивали бы, – закончил его мысль ийянин. – и это означало бы лишь то, что вы, будучи не в силах поднять их до себя, упали до их уровня. А знаете, разведчик Улье, вы – очень слабый человек. Очень, очень слабый. С первого взгляда может показаться, что в вас незаурядная сила. Но вся она – как пирамида, стоящая на своей вершине. Ваша сила велика, но, увы, шатка. Я понимаю, что наш разговор закончился бы просьбой передать револьвер вам. Вы подозреваете, что рейс пройдет не совсем обычно, хотя я сомневаюсь, так ли это. Одно несомненно: оружие вам ни к чему. Да, вы не раз смотрели гибели в глаза и не раз держали в руках человеческие судьбы. Но вкладывать оружие в эти руки я не могу, не хочу и не буду.
Тон его речи ничем не отличался от обычного – ровного и подчеркнуто корректного. Однако Улье заметил и оценил отсутствие назойливых ийянских формул вежливости. Капитан Мэг вышел из себя. Капитан Мэг открыто грубил. В меру своих способностей, разумеется.
– Нет, так и не надо, – махнул рукой Улье. – Не скрою, мне было бы спокойнее знать, что револьвер – в Надежных руках вроде моих. Но, капитан, я и безоружный стою дюжины вооруженных. Говорю это без бахвальства. Наверно, вы знаете хотя бы понаслышке, чему обучают разведчиков.
– Судя по вам, их обучают все-таки не тому, чему необходимо, – все в том же духе отвечал капитан Мэг. – Нет, не тому.
– Интересное суждение. Чему же мне следует научиться?
– Прежде всего – умению видеть в колонистах людей. Помнить о том, что они люди. Не сметь забывать о том, что они люди. Такие же, как вы и я.
– Видите ли, капитан, каждый из них признает человеком лишь самого себя. А остальных за людей не считает. Со всеми вытекающими последствиями Они не мучаются проблемами высшего порядка. Они даже не задумываются о том, что другой может испытывать боль, душевную муку. А когда они что-то замечают, это их только забавляет. Они не понимают самого элементарного – того, что другой тоже хочет жить.
– Научите их пониманию. Ведь они – наши братья.
– О, вы считаете их братьями? Между прочим многие из них не признали бы вас братом. Они сочли бы это либо оскорблением, либо издевкой.
– Как так?
– Очень просто. Благодаря цвету вашей кожи. Иссиня-черное лицо ийянина застыло в полнeйшем недоумении.
– Я, может быть, не слишком осведомлен о тaмошних обычаях и нравах, – наконец выговорил он. – Разве такой пустяк может иметь хоть какое-тo значение?
– Может, кaпитан, еще как может! В колонии представлены почти все расы, все цвета и с тенки кожи. Немного сыщется планет, чьи уроженцы не ссылались бы. Так вот, в этом кошмарном мире, гдe все пропитано насилием и злобой, существует повсюдy самое вопиющее неравенство. На одних планетах белые люди угнетают черных. На других – диаметрально противоположная ситуация. На третьих – желтокожие держат в рабстве и тех и других. Но принцип неизмeнен: одна раса господствует, другая считается непoлнoценной и низводится до положения рабочей скотины. Мало того, существует различие по цвету глаз, форме носа, подбородка, черепной коробки. И этому принципу также люди с рождения получают либо право на господство, либо бесправие, позор и щету.
– Как это нелепo, страшно, гнусно… – прошептал Мэг.
– Неравенство и насилие, насилие и неравенство – это два столпа, на которых держится вся колония. Ее планеты разбросаны, между ними нет обмена информацией, но на подавляющем большинстве из них встречаешь одно и то же. Неравенство плодит насилие, насилие порождает неравенство. И конца-краю этому не видно. Насилие там процветает на любом уровне и во всех видах. Более того, в зависимости от обстоятельств насилие либо карается, либо поощряется. Если вы зарежете человека на городской площади, вас казнят. А если сделаете это на поле сражения, вас наградят. Виновник гибели тысяч людей может пользоваться почетом, всеми благами и мирно умереть в глубокой старости. Ах да, еще: огромный успех имеют имитации насилия. Поверите ли, капитан, целые толпы собираются поглазеть на инсценированное насилие либо игру, построенную по принципу избиения или убийства. Они возбуждаются, они остро переживают, впадают в самый настоящий психоз в зависимости от того, кто одержит верх.
– Кошмарный мир, кошмарный мир… Вы не преувеличиваете?
– Преувеличить просто невозможно. Вся их жизнь проходит в атмосфере враждебности. Каждая крупная группа людей имеет заклятого врага в лице другой подобной группы. Внутри каждой из них, однако, есть два противоборствующих лагеря. И так далее. И все они грызутся за власть, то есть, другими словами, за возможность неограниченно применять насилие.
– Чудовищно. Расколотый мир, разобщенное челoвечество.
– Да, капитан, такова колония.
– Речь идет не о колонии, – возразил капитан Мэг. – Расколота прежде всего населенная Галактика. ма разделена на колонистов и нас.
– Но, позвольте, капитан. Как можно ставить знак равенства между ними и нами?
– Очень просто. Если этот знак перечеркнуть, возникает то самое противоестественное неравенство, которое вы только что обличали.
Против такого аргумента возразить было невозможно. И все же Улье не сдавался:
– Говорю вам, капитан: они люди только внешне по совокупности биологических признаков. Больше ничего общего между ними и нами нет. Их существование лежит в абсолютно иной плоскости. Они поглощены мелкими распрями, раздираемы междуусобицами, беспрестанно посягают на жизнь друг друга, и без того невероятно краткую…
– Тем более они нуждаются в сострадании, – тихо и веско сказал капитан Мэг.
Улье помолчал, собираясь с мыслями.
– Время для беседы истекает, – заметил ийянин. – Если пилот Улье позволит, капитан Мэг приступит к своим непосредственным обязанностям. А наш спор можно оставить до другого раза.
Из своего угла Улье не различал циферблат лага. Но над ним давно загорелась крупная цифра 5, означающая, что корабль набрал пятую космическую скорость, при которой возможен нырок в субпространство. Область сильной гравитации осталась позади, и ничто не мешало нырнуть в неизведанное Никуда, чтобы вынырнуть за сотни световых лет отсюда, вблизи Софороса.
Нет, думал Улье, не так все просто с капитаном Мэгом. Вон куда, оказывается, гнет прекраснодушный уроженец Ийе. К братанию с колонистами. К воссоединению разобщенного человечества. И меня, кстати, видимо, надеется завербовать в сторонники своей доктрины. Ай да капитан! Вот и прояснился расклад. Колонисты ведь не дураки, ох, не дураки. Вот где наша слабость. Вот лазейка для них. Вот как они нашли себе пособников. Милый наивный капитан Мэг. Представляю с какой постной рожей слушает твои проповеди штурман Хиск. И с каким удовольствием он перережет тебе глотку, как только ты перестанешь быть нужен. Нет, дорогой Мэг, прежде чем лезть к колонистам с братскими объятиями, надо мало-мальски изучить эту публику. И хорошенько взвесить, а стоит ли. Ох, ох! Вовремя списали меня во вторые пилоты. Очень кстати. Эти Мэги не ведают, что творят. Еще немного – и вся Галактика стала бы вотчиной колонии. Эх, капитан, капитан, еще ни одно доброе дело не оставалось безнаказанным, как говаривают колонисты…
Капитан Мэг объявил по трансляции:
– Экипажу быть на местах. Трехминутная готовность. – И сосредоточенно возложил руки на штурвал.
Дверь рубки распахнулась.
Капитан оглянулся в недоумении.
На пороге стоял Хиск. Тод маячил за его плечом.
Глава 6 СХВАТКА– Что случилось? – обеспокоенно спросил капитан Мэг.
Разве что слепой мог теперь не заметить, что Хиск наширялся под завязку. Его лицо стало багровым, ноздри подрагивали, губы кривились в бессмысленной ухмылке.
Тяжело ступая, он приблизился к пульту.
– Ничего особенного, Мэг. Уступи-ка Тоду место. Грузач поведет он. Надо заглянуть к приятелю на одной планете, тут неподалеку.
Капитан в изумлении поднялся с кресла.
– Вот вам и колонисты, – сказал Улье. – Легки на помине.
– Тод, займись им, – бросил через плечо Хиск. – Сдается мне, что он сучкарь.
Механик пригнулся, пошарил за голенищем, в его руке блеснул длинный нож.
– Ну ты, хмырь корявый, – пробормотал он, cейчас я тебя заделаю под красный воротник.
На табло отсчета мелькнул ноль. Немного позжe заныл зуммер, замигала аварийная лампа. Автоматика сигналила о том, что в программе полета происходит заминка по вине экипажа.
– Капитан, ты оглох или сдурел, что ли? – повысил голос Хиск. – А ну пшел, образина лиловая!
Тод остановился в двух шагах от спокойно сидящего в кресле Ульса, поигрывая ножом.
– Эй, Хиск, – сказал он, не отрывая взгляда от лица разведчика. – Похоже, этот волосатый чунарь нас ни капли не трухляет.
– Я ж тебе говорю: он сучкарь. Гнус легавый из досмотровки. Давай кончай его.
Вооруженный человек не опаснее однорукого. Все его внимание сосредоточено на оружии. Его действия легко предугадать. А главное – он уверен в своем преимуществе перед безоружным. Улье широко улыбнулся, потягиваясь в кресле, и это вывело Тода из себя. Что и требовалось для полного перевеса сил в пользу разведчика.
– Ах ты, гнида! – рявкнул колонист и ринулся вперед, замахиваясь ножом.
В тот же миг капитан с неожиданной для его лет ловкостью отпрыгнул в угол, вырвал из кобуры револьвер и наставил на Хиска.
– Стоять! – крикнул он.
Xиск сделал шаг вперед. Револьвер чуть заметно дрогнул в руке Мэга.
Выстрела не последовало.
Молниеносно колонист схватил капитана за кисть левой руки, из правого кулака Хиска выскочило лезвие складного ножа и вошло по рукоять в грудь Мэга. Все произошло в считанные мгновения. В углу рубки навзничь лежал труп Мэга с ножом в груди. В противоположном углу, среди рассыпанных по полу пешек нак-нака, стонал скрюченный Тод. Улье стоял над ним с ножом в руке, глядя на то, как Хиск целится в него из капитанского револьвера.
Ныл зуммер, мигала сигнальная лампа.
Разведчик думал не о револьвере, а о капитане Мэге. Револьвер – барахло, детская хлопушка. Пока нервный импульс, отразившись в глазах стреляющего, сбегает к пальцу, пока сокращается мышца, пока курок становится на боевой взвод и срывается, ударяя по бойку, пока сгорает порох, ввинчивается в ствол пуля, пока пуля рассекает воздух со скоростью полмили в секунду, – времени более чем достаточно. Легкий финт корпусом, прыжок, удар ногой по стволу револьвера. Выстрелить дважды Хиск просто не успеет. Увалень с чудовищно плохой реакцией. Так черепаха могла бы попытаться укусить змею.
Не о револьвере, который в руках Хиска безобиднее пугача, думал Улье, а о капитане Мэге.
Ийянин все-таки не выстрелил.
Но кто бы мог предположить, что Хиск его зарежет? Улье полностью был уверен, что капитан в сговоре с колонистами. Из лучших, из гуманнейших побуждений, но в сговоре. Проклятая инерция мышления.
Разведчик понимал, что смерть капитана лежит на его совести. Надо было не мешкая, одним махом скрутить обоих подонков и возвращаться в Космопорт-1. В конце концов, рано или поздно выяснилось бы, кто организовал похищение горючего и где находится корабль колонистов.
Мэг. Благородный непротивленец злу Мэг. Нет, капитан, что-то тут не так. В твоей концепции кроется изъян. Ты обнаружил его своей гибелью. Ты не прав, капитан. Нет ничего возвышенней и героичней такой смерти, но и более нелепую трудно представить.
По-прежнему ныл зуммер и мигал аварийный сигнал.
Ты надеялся, что убийца испугается револьвера, Мэг. А тот знал, что ты не сумеешь выстрелить даже под страхом смерти. Он спокойно и цинично зарезал тебя, зная наперед, что ты не сможешь оказать сопротивления.
Тут что-то не так. До тех пор пока мир делится на хисков и мэгов, нельзя отказаться от оружия. Даже рискуя встать на одну доску с убийцами. Кто – кого. Либо мы избавим мир от заразы насилия, либо колонисты вынудят нас стать такими же, как они. Но ты избрал свой путь, Мэг. Иначе и быть не могло.
Противники стояли в разных углах рубки. Хиск целился, надо отдать ему должное, безупречно. Правее и ниже левого соска на три пальца.
Ульсу ничего не стоило увернуться от пули, перехватить обрызганную кровью руку и сломать ее, как хворостину. Он дорого дал бы за то, чтобы она медленно похрустывала, и сухожилия лопались одно за другим, и так же лопался бы от боли мозг убийцы, пока на него не упадет милосердное покрывало шока. Пусть. Пусть летит ко всем чертям великий Принцип Гуманности, если гибнут такие, как капитан Мэг. Но тогда игра будет окончена. И смерть Мэга не будет полностью отомщенной.
Знал бы врач, на какие мысли способен разведчик Улье, он вообще выправил бы ему инвалидность.
Так прошло несколько секунд. Хиск тщательно целился. Но не стрелял.
– Милосердный дьявол, – наконец пробормотал колонист, – да он и пули не трухляет.
Стонущий Тод заворочался и сел на полу. Сломанная рука задела ножку опрокинутого столика, и колонист зашипел от нестерпимой боли.
– Чего ты тянешь?! – сдавленным от ярости голосом выкрикнул он. – Этот гнус размастырил мне граблю! Кончай его!
– Не кипеши, – ответил Хиск, продолжая целиться Ульсу в грудь. – А что еще он мог заделать такомy хавырлу негожему? Ты теперь полное труляля. Кто поведет грузач?
– Думаешь, он пилот? Он же сучкарь, легавый сучкарь, клянусь на Башню!
– Легавый или нет, но он стоит десятка таких чунарей ненадобных, как ты. Сиди, кочумай. Паси свою граблю. Слушай, ты, – обратился он к Ульсу, – не вздумай только вертеть косую. Ты пилот или вправду легаш?
– Я умею водить корабль. Этого тебе достаточно?
– Он, косит! Он жить хочет и лепит тебе горбатого! В досмотровке не учат водить корабли! – вопил Тод. – Лучше кончай его. Веди сам!
Густо пересыпанный сленгом диалект, которым пользовались колонисты, был хорошо знаком Ульсу. Так разговаривали на восемнадцати из карантинных планет. Значит, круг поиска сужается. Но это еще не успех. Этого ничтожно мало. Надо, чтобы колонисты сами вывели разведчика на спрятанный корабль.
– Я не могу вести, – ответил Хиск. – Грабли дрожат.
– Наширялся! Наширялся, падла! Теперь кранты нам. Зет узнает – он тебя за кишки на Башне подвесит! Только нам не добраться. Нас легавка тут прижучит. Тепленьких.
– Ничего. На самый край этот легаш будет заложником. А ну брось мойло, ты!
Улье отбросил нож в дальний конец рубки.
– Говори как на духу: вправду умеешь водить или так, бороду клеишь?
– Сколько можно повторять?! – произнес Улье. – пилот второго класса, на счету больше ста нырков. Хиск сощурил туманные глазки.
– Ну, смотри. Если ты мне загибаешь туфлю, я тебе не завидую. Я тебя не сразу убью. Я тебя неделю буду мучить. Я с тебя всю шкуру сдеру по кусочку, если что не так. Понял? Садись за пульт! Живо!
Не опуская револьвера, колонист отступил вбок пропуская разведчика к пульту. Улье положил руки на чуткие подушечки сенсорного штурвала.
Тод постанывал в своем углу и отчаянно сквернословил.
– Все равно я его кончу, – приговаривал он. – Я его заделаю начисто. Он положил меня под крест гнида легавая.
– Заткни пасть, – буркнул Хиск. – А ты не трухляй, веди спокойно. Если нырнешь как надо, никто тебя не тронет. Верняк.
Что-то не верилось Ульсу в благодарность колонистов.
– А-а-а, до чего больно… Милосердный дьявол, как болит, у-у-у… – канючил Тод в своем углу.
– Да заткнись ты! – не выдержал Хиск. – Хвата скулить!
– Бо-ольно…
– Что я тебе – лепило? Я мастырки не вправляю.
– Дай ширнуться. Дай. Может, отпустит. Поколебавшись, Хиск вынул из кармана портативный инъектор и кинул его изувеченному.
– Держи тележку. Больше трех башей не втыкай, a то тебя тогда ни один лепило не откачает.
Здоровой рукой Тод сделал себе инъекцию в бедро прямо сквозь комбинезон.
– Ну все. Погнали, – сказал Хиск. – Давай ныряй, пилот-легавый второго класса.
– Знать бы, куда нырять.
– Ага, верно, – штурман извлек из нагрудного кармана модуль с мнемокристаллом. – Лови.
Улье поймал модуль на лету, вставил в гнездо ввода и быстренько вычитал с дисплея координаты. Затем вспомнил нужную страницу из атласа разведслужбы.
Планета К-103.
Ориентировочная давность высадки, учитывая релятивизм, составляет сорок тысяч гал. Колония компактная, урбанистического типа, жизненное пространство имеет ограниченный радиус, численность – около пятисот тысяч человек. Индекс социального неравенства – /5х104. Развитие культуры – дегенеративное. Самообеспечение – 0,15 от потенциального уровня. Промышленности нет, земледелие в зачатке. Убытки от социальной несправедливости – 90 процентов. Преобладающая массовая психология – паразитическая. Образ жизни в основном растительный. Государственность монократическая, кастовая. Общее развитие протекает с обратным знаком, затухающими темпами, к уровню гомеостаза.
Что еще?
Корабль.
Судно прибытия не отождествлено и не обнаружено. Предположительно залегает в культурном слое. Что ж, это не работает на версию, но и не отметает ее. Будем искать. Надо думать, не зря же колонисты должны были привести захваченный грузач именно туда. Скорее всего на К-103 находится таинственный Зет, который властен над кишками штурмана Хиска. Такую крупную птицу не грех навестить.
Из компьютера выползла широкая лента с вычерченной параболой нырка. Улье оторвал ее и прикрепил над штурвалом к пюпитру, поверх типовой схемы нырка на Софорос.
– Готов? – спросил Хиск.
– Сейчас нырнем. Только, слышь, не маячь за спиной со своей дурацкой пушкой. Не дави на психику.
Поколебавшись, Хиск отошел и сел в уцелевшее после драки кресло. В выпуклом экранчике планетного локатора, отключенного за ненадобностью, он был отлично виден. Руку с револьвером убийца держал на подлокотнике, ствол нацелен на Ульса. Разведчик не сомневался, что, едва грузач вынырнет вблизи К-103, Хиск выстрелит ему в затылок.
