Текст книги "Повелитель страхов (СИ)"

Автор книги: Николай Капитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава четырнадцатая

На вечерней стоянке нам с Лораном повезло. Мой план сработал, комнату удалось получить. А вот баронесса со своим охранником осталась с носом. Ничего с гномами в повозке потеснятся. Я мысленно потирал руки от радости. Мелко конечно, но приятно. Не вечно баронессам на перинах почивать. Жаль, что святошам Борг выбил места в здании. В целом день вроде прошел удачно, можно ужинать и спать.

Во время ужина в зале почти не было страха. Болото, а не постоялый двор, даже нормально подзарядиться нельзя. Настроение слегка подпортилось. Когда мы после ужина потягивали пиво, кстати, опять неплохое, к нам подошли святоши – принесла нелегкая.

– Иркат, мы хотели бы попросить вас сопровождать нас.

– Куда сопровождать? – внутренне напрягся я.

– Понимаете вы запретили в повозке говорить о религии.

– Неправда. Я лишь просил не агитировать столь навязчиво.

– Вот нам сейчас предстоит наставлять человека на путь истинный. Мы бы хотели, чтобы вы сами убедились в пользе веры.

Ну что же вам неймется гады. Прилипли ко мне, как банный лист. Шли бы вы ребята без меня, так и хочется сказать, а нельзя.

– Раз вы настаиваете.

– Мы не настаиваем, мы всего лишь просим вас, как носителя имени святого Ирката.

– Конечно, я с удовольствием посмотрю на трудовые будни скромных священнослужителей.

Чтоб вы провалились, думал я про себя. Вообще сегодня весь день, настроение ни к черту. Может это от того, что я не выспался? Или от того, что не было подпитки страхом? Кстати, это мысль, нужно проверить по возможности.

Мы вышли из трактира и пошли в сторону домов. Сегодняшняя ночевка у нас была в небольшом селе домов на двадцать. Пока шли куда‑то в сторону окраины, я попросил просветить, в чем собственно проблема, которую предстоит решать церковникам.

Оказалось, что в деревне живет женщина аморального поведения. Мать четверых детей. Дама осталась одна, ее мужа придавило в лесу деревом насмерть. С горя женщина подсела на пробку. Потом к ней мужики зачастили, все, как обычно в таких случаях бывает. Рассказ напоминал историю, какие пачками на земле по телевизору показывают. Местный староста попросил священников наставить женщину на путь истинный. На него стали давить местные бабы. Пьянчужку всем было жалко, но любое терпение имеет предел.

Дом был на самом отшибе. В глаза бросалась запущенность. Хоть на улице и было темно, видно было, что за домом никто не ухаживает. Покосившийся плетень, калитка, болтающаяся на одной петле, двор заросший травой. Одним словом – классика жанра. Внутри в нос ударил затхлый запах. Я даже не знаю что это за запах. Грязи, немытых тел, перегара, отхожего места – эдакий сырой, заплесневелый запах. Когда староста привел нас внутрь, он зажег свечку.

Бомжатник, по – другому это место не назовешь. Из угла в дальнем конце избы к нам вылезло нечто. Женщиной назвать это язык не поворачивался. Я не понимал мужиков, которые пользовались ее услугами.

– Чего ты их привел, я сегодня не работаю, – заплетающимся языком выдала женщина. Ее грязные ноги заплетались на земляном полу. Из угла на нас смотрели глаза детей.

На вид ей было лет сорок, хотя рожают здесь постоянно. Раз у нее всего четверо детей, значит, еще нет тридцати.

– Да я вот попросил святых отцов с тобой поговорить. Вы уж вразумите ее. Оставлю я вас, – староста быстро шмыгнул на улицу, оставив священников разбираться с проблемой.

Я точно знал, что здесь уже ничем не помочь. Мне даже смешно стало. Хочу посмотреть, как святоши облажаются. Притащили меня на показательное вразумление грешников, а зря. Нужно было сначала самим на подопечную взглянуть.

– Вразумите. Жук хитрый, сам мужиков ко мне водит, а теперь вразумите. Выпить есть? – спросила бомжиха у священников.

– Дочь моя, у тебя ведь маленькие дети. Подумай о них. Обратись к господу, прими веру, стань на путь исправления и тебе воздастся.

– Зачем?

– Чтобы жить нормально, детей растить.

– У нас и так нормально. Че принесли то?

– Та не понимаешь….

Я не стал слушать бестолковый диалог слепого с глухим. Выйдя на улицу, я прислонился к стене избы. Святые отцы не пытались меня остановить. Исход мне был известен заранее. Я только зря сюда тащился. Чтобы извлечь хоть какую‑то пользу от прогулки я вдыхал чистый, ночной воздух и любовался небом. Звездное небо здесь все же красивое. Чего собственно ждать, может пойти на постоялый двор отсыпаться? Нет нельзя, еще обидятся святоши, доставать начнут. Прошло уже минут двадцать, святоши все еще пытались сделать доброе дело. От размышлений и созерцания неба меня отвлекли.

– Дядь, хлеба дай?

Меня дергал за штанину мальчишка лет пяти. Даже в свете звезд было видно, что его лицо давно не мыто.

– Нет у меня хлеба.

– Все кто приходят хлеба приносят, дай? – детская ручка требовательно дергает штанину.

Мне вдруг стало так жалко этого пацана, а ведь там его братья и сестры сидят голодные. Только, что я могу сделать? Вон святоши наставляют, это их поле. Этой твари все по барабану. Не боится она гнева господнего, ничем ее не пронять. Я смотрел на шмыгающего носом пацана и понимал, что только что круто изменил всю его жизнь. Я могу наставить женщину на путь истинный. Мне по плечу то, с чем не смогут справиться священники. Не торопясь захожу в комнату. Отец Халвор пытается, что‑то рассказать женщине. Я даже не вслушиваюсь. Мне нужно, чтобы они ушли.

– Святые отцы, ваши речи бьются о каменную стену. Разрешите, я попробую?

– Молодец, принес? А то эти вообще какие‑то странные, – оживилась бомжиха.

– Оставьте меня наедине с заблудшей душой.

– Мы можем помочь, – начал отец Парнан.

– Не можете. Я устал ждать. Подождите за дверью.

Святые отцы, чувствуя, что я прав – вышли. Я уверен, что они слушают у двери, но это не страшно. Я не хотел, чтобы они видели ее лицо.

– Знаешь, – обращаюсь к бомжихе, – есть такой святой, его имя Иркат. Пока я стоял на улице, он передал мне для тебя слово.

Бред собачий несу только для того, чтобы скрыть реальные действия. Я попросту проверенным способом раскачиваю страх. Посылаю небольшую порцию и тяну обратно больше. В данном случае есть одна проблема. Мозг женщины под воздействием алкоголя. Она ничего не хочет воспринимать. Мне приходится прилично поднапрячься, чтобы раскачать в ней страх. Не сразу, но мне это удается. Я вижу дымку вокруг нее, которая постепенно увеличивается. Процесс пошел.

– Ты прекратишь пить. Станешь заботиться о детях. Будешь молиться святому Иркату. Если хоть что‑то из этого не будет выполнено, святой Иркат покарает тебя.

Женщину просто колотит от страха. У нее дрожат руки и ноги, она готова упасть на земляной пол, но мой взгляд держит ее. Адреналин выгоняет остатки опьянения.

– Ты поняла, что я тебе передал?

– Да, – голос дрожит.

– Повтори.

– Не пить, дети, молиться Иркату, – она не может говорить связанно. Ослабляю давление, чтобы не переборщить. Впитав ее страх мое самочувствие, резко улучшилось. Я рад, что ее дети не будут выпрашивать у разных мужиков еду. Я верю, что все здесь будет хорошо. Выхожу на улицу к святошам. Прошло всего минуты три, пока я обрабатывал женщину.

– Святые отцы, научите ее молитве, святому Иркату. Я сегодня устал, пойду спать.

Священники недоверчиво на меня глядя, проходят вовнутрь.

– Не плачь дитя мое, – раздается голос отца Парнана.

Значит, все получилось. В приподнятом настроении от сделанного доброго дела и хорошей подпитки я двигаюсь к месту ночлега. Энергия просто кипит во мне, даже не представляю, как смогу уснуть. Под звездным небом дорога была хорошо видна, до места ночевки идти было не далеко. Ради интереса сканирую пространство в поисках страха. К сожалению, здесь все спокойно. Хотя сейчас я сыт. Ночь, звезды, энергия во мне – хорошо.

Возле постоялого двора меня встретил Лоран.

– Ты чего не спишь?

– Ты представляешь, в нашу комнату заявилась эта баронесса и устроилась спать на твоей кровати.

– Ну ладно, устроилась на моей. Почему ты не спишь?

– Да как‑то неудобно, хотел тебя предупредить.

– Предупредил, теперь пошли, вышвырнем ее на улицу, делов‑то, – я был настроен решительно.

– Я уже попробовал, – сокрушенно признается Лоран.

– И?

– Она кричит на весь постоялый двор. Я побоялся, что она переполошит всех. Нам же нельзя привлекать внимание.

– Сучка, – выругался я. Девица меня реально достала.

– Я предлагаю идти спать в наших кроватях и плевать нам на нее. Если решила, что будет спать с чужим мужчиной в постели, это ее трудности.

– Я к ней в постель не полезу, – сразу заявил напарник.

– Спи рядом, я в свою постель лягу.

– Если она орать начнет?

– Пусть орет, пусть собравшимся людям включая святош объясняет, что она в моей постели делает. Мужиков за это на костер не отправляют?

– Нет.

– Тогда пошли.

В доме все уже устроились на ночлег. В зале никого не было. Поднявшись в комнату, я действительно увидел, что одна из кроватей занята. На спинке висела одежда девушки. Недолго думая я принялся раздеваться. Стоит отметить, что никакого нижнего белья здесь не было. У простых людей типа меня – точно не было. Может богачи пользовались пижамами, но мне об этом пока неизвестно. Раздевшись догола, я полез под покрывало, бесцеремонно стащив его с девушки.

– Эй, я вообще‑то сплю, – нагло заявила Амелина.

– Ты в моей постели.

– Я сюда первая легла, это ты залез в мою постель.

– Комнату снял я, поэтому постель моя.

Мы все время занимались перетягиванием одеяла. Я лег спиной к девушке. Если я тянул одеяло на себя, то оголялось тело Амелины. Она принималась тянуть одеяло обратно, оголяя мое тело. Кровать явно не рассчитана на двоих.

– Ты же не позволишь мне спать под повозкой.

Амелина повернулась на другой бок, устраиваясь за моей спиной. Ее упругие соски упирались мне в спину. Она прижалась ко мне всем телом. Более того, ее рука бесцеремонно скользнула к моему мужскому достоинству. Не просто скользнула, а начала совершать характерные возвратно – поступательные движения.

– Ведь ты не прогонишь меня Иркат. Я так устала за день. Ты сможешь мне помочь? – горячо шепчут губы девушки мне в ухо.

Лоран, сообразив, к чему все катится, решил ретироваться.

– Иркат, я на улице буду. Если она уйдет, дай знать, – выскочил за дверь парень.

– Он такой наивный, – хихикает мне в ухо Амелина.

Поворачиваюсь лицом к баронессе. Во мне происходит внутренняя борьба. С одной стороны меня эта мелкая стервочка порядком достала. С другой стороны, какой нормальный мужик вышвырнет из постели красивую, молодую девушку, которая его первая начала возбуждать. Возможно, жить мне осталось чуть больше месяца. Становиться в позу и отказываться от секса с такой красоткой в моем случае – преступление.

Моя рука скользит между ног девушки. Амелина чуть больше раздвигает ноги, двигая попкой в такт движениям моей руки.

– А ты не так безнадежен.

Губы девушки нежно целуют меня. Моя рука мнет ее грудь. Амелина закидывает ногу на мое бедро. Ее рука продолжает ласкать мой мужской атрибут. Дыхание учащается, мы находим оптимальный ритм, сексуальное наслаждение накрывает нас.

Утром, когда до восхода оставалось совсем немного времени, меня разбудило нежное покусывание уха. Девушка терлась о мою щеку, изредка покусывая ухо.

– Доброе утро. Еще же поспать можно.

– Мне уже не спится. Хочу с тобой поговорить.

– Говори, раз разбудила.

– Знаешь, когда ты мне понравился?

– Когда ты меня схватила за правильное место?

– Дурак, – кулачек девушки бьет меня по груди совсем не больно. Красивое личико с надутыми, опухшими от поцелуев губками, смотрит на меня укоризненно.

– Не знаю я.

– Когда ты святого отца на место поставил. Я поняла, что в тебе есть стержень.

– А до того не разглядела?

– Представляешь, нет. Ты какой‑то бесформенный что ли. Нет в тебе крепкого мужского стержня. А вчера ты показал, что есть.

– Ночью?

– Ночью ты доказал, что не вся твоя память потеряна. И еще ты доказал, что у тебя было много женщин.

– Что теперь?

– Ничего. Мне с тобой было хорошо. Ты не подумай, я не со всеми в постель ложусь.

– Я и не думал.

– Врешь. Хочешь, скажу, что ты обо мне думал?

– Скажи.

– Ты думал – свалилась мне на шею эта полудурочная баронеска. Никакого сладу с ней нет. Язва, как она мне надоела, сучка мелкая, но красивая. Ну как?

– Ты действительно красивая.

– А остальное?

– Примерно так и думал.

– Видишь. Я же тебе говорила, что я умная. Я могу быть непоседой, но я ведь девочка, мне можно простить мелкие шалости? – рука девушки снова двигалась у меня между ног.

– Тебе не хватило?

– Ты не ответил?

– Это удар ниже пояса.

– Но ведь удар приятный?

– Приятный.

– Тогда пообещай, что будешь прощать мне небольшие шалости и не бросишь. А я обещаю быть паинькой, ну, сколько смогу.

Перевернув девушку на живот, вхожу в нее.

– Обещаю. Но буду наказывать.

– Да. Накажи меня. Накажи…..

Вот так вот, молоденькая стервочка сделала меня, как мальчишку. Залезла в постель, выбила из меня обещание. Попробуй теперь ее послать, мигом истерику закатит. Типа – поматросил и бросил. Хотя мне без разницы. Могу послать в любой момент. Опять бравада, не пошлю я ее никуда, без действительно веской причины. Она это прекрасно понимает, для этого ко мне в постель и залезла. Для средневековья девушка более чем продвинутая. Такой палец в рот не клади. Не верю, что она не смогла с отцом вопрос женитьбы утрясти. Что‑то в ее истории нечисто. Странно, что наставник ее отпустил ночевать в мою комнату. Баронесса, весьма искушенная в сексе. Интересно, это у них нормально? Трудно понять. На земле в разные времена, по – разному было. Но вроде налево ходили после замужества, а не до. Неужели здесь все иначе? Даже спросить не у кого. Лоран о заморочках аристократии может ничего не знать. Хотя это может быть ее придурь, хотя она умная. Реально умная, расчетливая девушка. Как все сложно.

Я еще лежал в постели, а Амелина успела одеться и выскочить из комнаты. Если кто и видел ее, то мне без разницы. Капюшон у нее на голове, лица не видно. Почти никто не знает, что она в нашей повозке едет. Быстро одевшись, ополоснулся в кадушке и спустился в зал. Лоран с Дроганом завтракали за одним столом. Я плюхнулся на лавку рядом с Лораном.

– Как спалось?

– Не очень. Как ты?

– Скажите мне наставник Дроган, для вас считается нормальным отпустить вашу подопечную в комнату к незнакомым мужчинам на ночь? – задал я интересующий вопрос.

– Обычно такие действия молодых барышень не поощряются. Но в вашем случае никакой опасности нет.

– Это почему?

– Я тренировал Амелину с детства. При желании она сможет за себя постоять. Присмотревшись к вам, я понял, что ей ничего не угрожало. Зная ее характер, она своего добьется, я не стал ее удерживать.

– Она в состоянии справиться с нами?

– Вы умеете орудовать мечом?

– Нет.

– Каким оружием вы владеете, кроме ножей, с которыми оба не расстаетесь?

Тут Дроган подметил точно. У нас с Лораном действительно были ножи. Ножи прятались в правом рукаве. Лоран показал мне, как быстро его применить. Простое движение и нож скользит рукояткой в ладонь. Затем сразу можно резать противника, держа клинок обратным хватом. Это излюбленная тактика в криминальной среде. Нужно заметить, что использовать нож у меня получалось прекрасно. Моторика настоящего Ирката в этом случае хорошо себя проявляла.

– Я никаким, – Лоран тоже ничем кроме ножа не владел.

– Не противники вы. Поверьте, я вовсе не хочу вас обидеть. Вас лет пять погонять, может толк будет. Амелину я с детства гоняю. Не смотрите, что девчонка, она хороший боец.

– А вдруг мы ночью на нее накинемся и задушим.

– Так я на вас посмотрел. Не будете вы этого делать. Вы вполне адекватные молодые люди. Скорее вам Амелина мозг вынесет.

Вот так вот. Оказалось, что у баронессы зубки, еще какие острые. Просто она перед нами дурочкой прикидывается. Наставник не одобряет поступок девушки, но запрещать не собирается, зная ее характер. Все становилось на свои места. Где баронесса набиралась сексуального опыта я тактично спрашивать не стал. Наставник мог этого не знать. Вряд ли он постоянно следил за ней дома.

Больше мы не разговаривали. Позавтракали молча. Святые отцы Парнан и Халвор все время косились на меня. Я догадывался о причинах, но вида не подавал, что вижу их взгляды. Мы заказали еды для остальных попутчиков и отправились к повозке. Уже на улице меня догнали святые отцы.

– Иркат, не могли бы вы уделить нам минутку?

– Конечно.

– Мы хотели спросить, как вам удалось наставить на путь истинный вчерашнюю женщину?

– Я передал ей послание святого Ирката.

– Вы хотите сказать, что общались с самим Иркатом? – с удивлением спрашивает Парнан.

– Конечно. Разве вы не общаетесь с господом?

– Да, конечно. Просто он редко передает нам послания, – нашелся Парнан. Было заметно, что он себя не очень уверенно чувствует.

– Плохо. Может вы недостаточно молитесь? Или еще хуже, – закрыв рот ладошкой, в ужасе раскрываю глаза.

– Что хуже? – нервно сглатывает Халвор. Святоши сверлят меня взглядами.

– Может в вас недостаточно веры, – шепотом сообщаю я, поманив святош пальцем к себе поближе. Затем пожав плечами, с расстроенным видом спешу отойти подальше. Святые отцы, расстроенные моими словами, остаются на месте. Пускай помучаются, им полезно.

– Привет, – подошел к святошам Борг.

– Привет, – в задумчивости отвечают ему отцы Парнан и Халвор.

– Чего это с вами сегодня?

– Да так. Не обращай внимания.

– Ну что вы можете сказать по Иркату? Он темный?

– Пока выясняем, но, похоже, что нет, – неуверенно отвечает Халвор.

– Да что это с вами? Вы темных за километр чувствуете. Я что, зря вас попросил его проверить?

– Ни в коем случае не зря. Просто случай не простой.

– Так я вам что рассказывал? Он как с разбойниками теми говорил, у всех мороз по коже. Представьте, еле на ногах стоит. Спина разодрана в клочья. В руке ложка – жуть.

– Не волнуйся, мы все выясним. Время еще есть.

Первым делом я договорился с Лораном поменяться местами. Сидеть рядом со святошами мне теперь не стоит. И так запудрил мозг им дальше некуда.

Проверил – все ли в порядке у попутчиков? Никто не жаловался. Едой всех обеспечили. К гномам никто не приставал, на судьбу не жаловались. Амелина по – прежнему капюшон не снимала. Я забыл спросить, знают ее святоши или нет. Ей виднее, мне спокойнее, когда она прячет лицо.

Когда повозка тронулась, я был рад, что поменялся с Лораном местами. Зато на лицах святош было написано разочарование. Мне хотели устроить допрос с пристрастием, но я улизнул от них подальше. Хорошо еще, они не стали просить Лорана, поменяться с ними местами. Напротив меня сидел Дроган. Мы оба все чаще смотрели за борт на пробегающую внизу дорогу. Конечно, пыли на нас тоже попадало побольше, но зато свежий воздух и спокойствие. Дроган никакой игры в гляделки со мной не устраивал, поэтому поездку можно было считать вполне комфортной.

Святоши молчали, никто не решался первым начинать разговор. Компания подобралась слишком разношерстная. Не будь святош, я бы непременно поговорил. Две пары здесь ехали благодаря мне. Хотя нет. Баронеска сама напросилась на… в поездку к темным землям, в общем. Удручало отсутствие фиолетового страха. Организм успел соскучиться по подпитке. В нашей повозке никто не волновался. Удивительно, Амелина не испытывала никакого страха перед поездкой в темные земли. Очень странная деваха. Гномы тоже чувствовали себя хорошо. Могли бы святош бояться, с тоской думал я. Может немножко раскачать им страх? Они ничего не поймут, а я смогу насладиться. В предвкушении закрываю глаза, на губах улыбка.

– О чем мечтаешь парень, – возвращает меня в реальность вопрос Дрогана.

– Поесть вкусно, – говорю правду.

В кого я превращаюсь? Я только что чуть не раскачал в людях страх. Я смотрю на людей, как на источник пищи! Люди с их эмоциями для меня ЕДА! Мне стало страшно. Правда, страх тут же был поглощен мной самим. Опять это дурацкое состояние. Раскачивать в попутчиках страх я однозначно передумал. До самого привала я просидел в раздумьях – как дальше жить.

Во время привала, пообедав горячей похлебкой, я почувствовал себя лучше. Привал всего час, чтобы подкрепиться и снова в путь. Пока в желудке обычная еда, мысли о страхе в голову не лезут. Посмотрим, надолго ли мне хватит обычных калорий.

Время перевалило за полдень. После еды стало клонить в сон. Постоянной лентой, бегущая за бортом дорога своей монотонностью нагоняет сон. Словно в армии, солдат может спать в любом месте. Чувствую, что второй день дается легче, можно даже покемарить в пути. Лоран уже спал, Дроган тоже клевал носом. Я тоже медленно погружался в сон. Правда, на кочках каждый раз открывал глаза, но это ненадолго, скоро усну.

Из расслабленного сонного состояния меня выводит движение позади повозки. Лениво кидаю на объект движения взгляд. Сонливость испаряется в долю секунду. К повозке быстро приближается чудовище. Больше всего существо напоминает оборотня из фильмов ужасов. Время резко меняет свой ритм. Точнее меняется мое восприятие. Животное, нечисть или какое‑то существо из темных земель – проносится мысль. Бежит на двух ногах, руки с огромными когтями, морда оборотня с острыми зубами. Но это все мелочи по сравнению с глазами. Два небольших, красных глаза излучают просто невероятное, яростное безумие. Я словно завороженный смотрю в эти глаза. Мое зрение само перетекло в другой спектр. Существо окутано ярко – красной дымкой.

Тварь буквально несколькими шагами настигает повозку. Его руки хватаются за борт. Словно в замедленной съемке вижу, как из‑под когтей летят щепки. Еще секунда и эта тварь своими когтями порежет здесь всех в лоскуты. Про зубы я даже не думаю. Вижу, что Дроган делает рукой движение к поясу, чтобы выхватить меч. Его положение для этого крайне не удобное, в повозке попросту нет пространства для маневра. Мое тело действует на автомате. Монстр уже оттолкнулся от дороги, готовясь запрыгнуть в повозку. Только его тело в полете останавливает удар моих ног. Словно пружина мое тело отталкивается, нанося удар ногами в морду с красными глазами. Не ожидавший такого монстр, отлетает от повозки. Его когти оставляют отметины на борту повозки, в стороны опять летят щепки. Мое тело летит по инерции из повозки следом. Я только поднимаюсь на ноги, а зверь уже успел опомниться и движется ко мне. Нож из рукава отработанным приемом скользит в руку. Но я не успеваю. Четко осознаю, что при любом раскладе нанести удар не успею.

На одних рефлексах я резко впитываю в себя красный дым, окружающий тело противника. Его ярость вливается в меня резко, без остатка. Не могу толком сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы понять, что со мной происходит. Монстр с опустошенным взглядом на мгновение замешкивается. На его морде начинает проступать недоумение. Но я опять меняю картину, его ярость чужда мне. Всю полученную ярость монстра я резко выплескиваю обратно в него. Мое состояние резко улучшается. Ярость явно не моя пища.

Монстр, получив обратно свою энергию, не может сразу прийти в себя. Все это происходит очень быстро, буквально секунду, но мне ее достаточно. Рука с зажатым обратным хватом ножом режет противнику горло. Мне в лицо летят яркие кровавые брызги. На обратном движении моя рука вгоняет клинок в шею противника по самую рукоять. Безумие в его глаза еще не успело полностью вернуться. Это последнее, что я успеваю разглядеть. Монстр, даже получив серьезную рану, бьет меня, правой лапой в висок. Движение лапы я не заметил. Сильный удар гасит мое сознание.