Текст книги "Трудный день факира в джинсах"

Автор книги: Николай Пугач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Переждав дождь, ребята вышли на улицу. Пахло свежеомытой листвой, солнце вовсю сушило тротуары, прохожие с треском складывали зонты, снимали и запихивали в сумки шуршащие плащи.

– Марфа отличная девчонка, скажи, факир? – вслух подумал Витя.

– Да уж лучше Зойки, – отозвался Емелька.

– Может, еще прилетит?

– Да-а-а! Прилетит, когда уже нам по двести лет будет, – сказал Емелька, с досадой пнув ногой подвернувшуюся консервную банку.

Она покатилась вдоль утоптанной тропинки, но внезапно, словно ударившись о невидимое препятствие, подкатилась обратно к удивленному Емельке.

– А вот и не двести! – послышался приглушенный голос. – Я уже здесь!

На тропинке возникла улыбающаяся космическая гостья.

Мальчишки с криками «Ура-а-а!» бросились было к ней, но Марфа требовательно сказала:

– Я жду паса.

Емелька вернулся к банке и отфутболил ее Марфе. Она неуклюже пнула банку Вите. Так, пасуя друг другу, дети приблизились к складу песка, где Емелька вчера нашел необыкновенную «скульптуру».

От сильного удара длинноногого Вити банка перелетела горку. Емелька побежал за ней и увидел там знакомый самосвал.

Дядя Митя, почесывая голову – куст перекати-поля, ожидал, пока опустится кузов.

– А, факир! – узнал водитель Емельку. – Что это ты банку гоняешь, гремишь на весь Кировский район? Взял бы и сочинил себе мячик. – Дядя Митя вытянул руку и, разжав пальцы, сказал: – Раз – и мяч в руках.

– Это пустяки! А вот вы можете нас покатать?

– Для меня это тоже пустяки, если вас не целая футбольная команда.

– Нас всего два вратаря и один нападающий…

– Так зови их сюда, да поживее!

Емелька побежал за друзьями и в первую очередь поинтересовался у Марфы, хочет ли она покататься на самосвале.

– Дядя Митя покатает нас! – добавил он.

– Но, ребята, мне в контакт со взрослыми вступать запрещено, – сказала Марфа.

– Ты и не вступай. Сиди себе да помалкивай. В одежде ты совсем землянка. В конце концов, невидимкой станешь, если что.

Дядя Митя уже ждал их в кабине. Первым туда Емелька отправил Витю, потом влез сам.

– Ну что же ты? Закрывай дверь! – попросил водитель.

Емелька тянул время, не зная, села Марфа или нет.

– Сейчас поколдуем, – вышел он из положения. – Марфа, Марфа, закрой дверь!

Раздался резкий щелчок, и дверь захлопнулась. Дядя Митя вздрогнул от неожиданности и растерянно пробормотал:

– Да ты и в самом деле факир!..

– Вот подзаправлюсь волшебством, и еще и не такое увидите! – пообещал Емелька. Он поискал руку Марфы и прикрыл ею свою ладонь. – Видите, руку на заправку отправил. Далеко, далеко, в Индию на высокую гору. В руках вся сила.

– Ну и заливаешь ты, факир, – оторопело сказал дядя Митя, не отрывая глаз от Емелькиной руки без кисти.

Емелька выдернул ладонь из-под Марфиной руки:

– Вот она, вернулась после заправки!

– У-у-уф! – облегченно выдохнул дядя Митя. – Померещилось! – И сам себе скомандовал:-Двинулись!

КрАЗ, тяжело переваливаясь и рыча, выехал на дорогу. Подкатив к пешеходному переходу, КрАЗ остановился: красный свет.

Пешеходы сосредоточенно спешили перейти на другую сторону проспекта.

Внезапно резкий сигнал КрАЗа привел их в замешательство. Старушка с хозяйственной сумкой побежала вперед, девушка отпрянула назад, чуть не свалив с ног женщину, державшую за руку мальчишку. И этот самый невозмутимый из пешеходов погрозил водителю кулачком.

Марфа засмеялась.

– Высажу! – сердито пригрозил дядя Митя. – Это уже хулиганство, а не волшебство!

– Ей-богу, это не я! – воскликнул Емелька, чувствуя, что Марфа снова тянется к кнопке сигнала. Ей, как видно, понравилось пугать пешеходов.

– Марфа, прекрати! – шепнул Емелька.

Дядя Митя привел наконец КрАЗ на пустырь вблизи площади Победы. Здесь горы щебня и песка поднимались выше пятиэтажного дома.

Проворный новенький экскаватор, щеголяя апельсиновой окраской, быстро загрузил самосвал песком, и дядя Митя сосредоточенно повел тяжелую машину на новую стройку.

Она была в районе Юго-Запада, как объяснил ребятам водитель. Въехав в ворота, дядя Митя остановил самосвал напротив двенадцатиэтажного кирпичного дома и высадил мальчишек.

– Ждите меня тут, я мигом! – наказал он.

Дядя Митя плавно тронулся с места.

Стараясь перекрыть рев мотора, Емелька закричал:

– Марфа, ты где?

– Здесь я! – послышался ее голос.

– Да появись ты! Чего зря прятаться! Никто тебя не тронет.

– Не гневайся, факир! Иначе мне нельзя. Давай твою руку.

Дядя Митя высыпал песок на площадку, развернул машину, выключил мотор и позвал ребят.

– Пошли дом покажу. Экспериментальный. Таких еще не строили.

У входа в дом на грубо сколоченной скамейке сидела пожилая женщина – сторож.

– Ты куда с детьми-то, Митрий? – удивилась она. – Не положено в дом пускать посторонних.

– Какой же я тебе посторонний, мама? Сама звала посмотреть дом. А это – заграничные экскурсанты, – подмигнул он ребятам.

– Ладно уж, иди, иди! Только приглядывай за своими курсантами.

Зашли в дом. На бесшумном лифте поднялись на десятый этаж, вышли на светлую площадку.

– Вот скорость – уши заложило! – с восторгом сказал Витя.

– Попробуем открыть вот эту дверь, – сказал дядя Митя и ввел ребят в квартиру. Паркетный пол, гладкий и блестящий, оказался рисованным линолеумом. В стены прихожей были встроены шкафы. Полированная красивая мебель делала просторные комнаты уютными и обжитыми.

Потом экскурсанты, поднявшись на последний этаж, попали в огромный спортзал с волейбольным полем, перекладинами, брусьями, конем, шведской стенкой…

Вторую половину последнего этажа занимал бассейн.

– Прямо в доме озеро? – удивилась Марфа.

Емелька приложил палец к губам.

Дно бассейна было облицовано голубым кафелем, и казалось, что в воде отражается лазурное небо.

И вдруг случилось непредвиденное: ни с того ни с сего вверх взлетел фонтан брызг.

«Это Марфа прыгнула в бассейн», – подумал Емелька.

Дядя Митя испуганно посмотрел вверх, но потолок был без единой трещины.

– Это ты опять чудишь? Прекращай! – строго сказал он Емельке.

Но вода в бассейне забурлила еще пуще, грозя выплеснуться через край.

Дядя Митя схватил ребят за руки и потащил к выходу.

– Мама, ма-а-ма! – закричал он страшным голосом.

– Да все уже, все, смотрите, – старался остановить его Емелька.

И действительно, как по команде, волнение в бассейне стало стихать, вода на глазах успокоилась.

– Не-е-ет уж, хватит с меня, – сказал дядя Митя, вытирая холодный пот со лба. – Пошли отсюда.

Над ухом Емельки прошелестел голос Марфы: «Меня разыскали биолики, я должна скрыться».

Мать дяди Мити спокойно дремала на скамейке.

Тихонечко обойдя ее, экскурсанты направились к самосвалу.

Ехали молча. Лицо водителя было насупленным и таким сердитым, что ребята боялись с ним заговорить.

Самосвал остановился у горки песка, дядя Митя высадил ребят и умчался.

– Теперь уж точно Марфу не отпустят к нам, – вздохнув, сказал Емелька и пнул ногой знакомую консервную банку.

– Куклу бы надо достать. Все же девчонка, хоть и космическая. – Витя пошел за банкой, откатившейся к обочине тротуара…

Так, лениво подфутболивая банку, друзья дошли до своего двора. Двор был пуст. Только тетя Поля ходила с метлой от скамейки к скамейке и как всегда ворчала:

– Не приучить, никак не приучить…

– Коко, вставай на ворота, – скомандовал Емелька.

После первого, громыхнувшего на весь двор удара враз открылось несколько окон и в одном из них, на третьем этаже, показалось две головы – Зойки и Джека.

– Заяц! Вали сюда! – позвали ее Емелька и Витя.

Через минуту Зоя, придерживая за ошейник Джека, уже была во дворе.

– У тебя куклы есть? – сурово спросил Емелька.

– Есть, а что?

– Красивые?

– Всякие. У меня их с десяток наберется.

– Подари нам одну. Такую, чтобы получше. Или продай. Завтра деньги отдам.

– Вот еще – продай! Да хотите, я вам совсем новую принесу – мне на день рождения целых три подарили. Джек, за мной! – И Зойка скрылась в доме.

– Если Марфа останется, можно их познакомить, как считаешь, факир? – сказал Витя.

– Идея! Только бы Марфа осталась.

Запыхавшись, прибежала Зойка с большой коробкой, перевязанной алой лентой. На упаковке крупная надпись: «Аленушка».

– Чего же ты не завернула ее? – смущенно оглядываясь по сторонам, сказал Емелька.

– Так она же в коробке! – удивилась Зоя.

– Да ладно тебе, факир, скажи спасибо Зойке.

Разглядывая подарок сквозь прозрачную пленку коробки, Витя присвистнул:

– Красивая! И главное, новая. Хоть сам играй!

– Одиннадцать рублей! – удивился Емелька.

– Да не нужны мне ваши деньги! – возмутилась Зоя. – Я сейчас насчитала у себя этих кукол – четырнадцать штук! Куда мне их столько?

– Э нет, Зойка-Зайка, – возразил Емелька, – если бы мы с тобой были родственники или хорошие знакомые – другое дело!

– Тогда вообще не получите! – строптиво сказала Зоя, выхватив из рук коробку.

– Берем, берем, леди! – вмешался Витя. – За так берем! Факир, угомонись. Мы тоже ей что-нибудь подарим!

Вдруг Джек, сидевший у Зойкиных ног, обеспокоенно завертелся. Клацая зубами, он старался кого-то отогнать, но, видно, не мог уловить, с какой стороны опасность.

– Джек, сидеть! – строго приказала Зоя.

Но пес не унимался. Он метнулся в сторону от Зои метров на десять, и с ним начались какие-то странности. Он рычал, хватал себя за бока, гонялся за своим хвостом.

– Джек, что с тобой? – обеспокоилась Зоя.

Она подбежала к псу, погладила его по спине. Собаку трясла нервная дрожь, а на загривке шерсть встала дыбом.

– Спокойно, Джек, – сказала Зойка и, посмотрев на ребят, удивилась: – Неужели блохи? Откуда бы! Я его вчера только мыла.

Неожиданно Емелька услышал голос Марфы:

«Я здесь. Джек не хочет играть со мной, рычит, кусается. Хочу поиграть с куклой. Пошли в дом!»

– Ага! Конечно, идем! – вдруг громко сказал Емелька.

Зоя с Витей переглянулись, удивленные тем, что факир сам с собой разговаривает.

– Куда идем? – заносчиво поинтересовался Витя.

– Домой! Ты понял меня? Домой! – с намеком сказал Емелька.

– А чего мы там не видели? – все еще не понимая, упирался Витя.

Емелька разозлился. Ему вспомнилось, как Витя в самый разгар какой-нибудь игры нередко говорил: «Все! Надоело!» – и не слушал никаких уговоров. Но за последние трудные сутки в опасные моменты Витя держался, как настоящий друг. Подавив свое раздражение, Емелька ласково сказал:

– Идем, идем. Я зря не позвал бы! Надо, значит!

– Ладно, идем! – неожиданно сдался Витя. – Подзаправиться захотелось. Пока!

* * *

Марфа внезапно проявилась впереди ребят на площадке третьего этажа.

– У меня тоже есть вам подарок, – сказала Марфа, вынимая из пакета двух крупных лещей, которые отчаянно били хвостами.

Витя неожиданно расхохотался.

– Ты что? – удивился Емелька.

– Помнишь, как на заливе тебя рыба по голове шлепала? – захлебываясь смехом, говорил Витя. – А ты диким голосом орал: «Пустите, я заразный!»

Дома никого из взрослых не было. Витя повел Емельку и Марфу в ванную, они напустили воды, бросили туда рыб. Но лещи лежали неподвижно, вверх брюшком, только их беззубые рты ритмично открывались и закрывались.

– Ничего, оживут, – успокоил Емелька, – пошли в комнату.

Марфе, как видно, не терпелось рассмотреть куклу. Развязав ленту, она осторожно вынула ее из коробки, зачарованно прошептала: «Красивая…»

И тут началось что-то фантастическое. Кукла выскользнула из рук Марфы, в двух шагах от нее закачалась в воздухе, как стрелка компаса.

Выпучив глаза и открыв рот, Емелька с Витей наблюдали за этим странным танцем и тем, как Марфа легонько подтанцовывала кукле.

Наконец Емелька осторожно тронул друга за локоть, шепнул на ухо:

– Идем на кухню. Пусть одна поиграет, а мы фотографиями займемся – пусть потом своим цорянам покажет.

В кухне ребята развели проявитель, фиксаж, на листочке бумаги сделали надпись для родителей:

НЕ ВХОДИТЬ! ПЕЧАТАЕМ ФОТОГРАФИИ.

Надпись прикололи на дверь комнаты. Витя в ванной проявил пленку, развесил ее над газовой плитой на сушку. Тем временем Емелька протер от пыли фотоувеличитель, подготовил раствор для печати. Делал он это механически, занятый мыслями о Марфе: «Танцующая кукла, живые лещи…»

– Факир, ты у нас заядлый рыбак, ну-ка скажи, как она ловила лещей? На удочку? Не похоже. На губе нет ран от крючка. Я понял! Она заставляла их плясать и плыть прямо в руки. Так же, как с куклой.

– Тоже выдумал! – фыркнул Емелька. – Зачем ей устраивать рыбьи пляски? Что Марфе, делать нечего? Рыбу поймать такой девчонке – пара пустяков. Хотя бы потому, что Марфа и под водой может стать невидимой. Если бы я мог так!.. Представляешь? Нырнул под воду, забрался прямо в косяк, выбрал рыбу, пощупал – не годится, тощая – плыви дальше. А эта подойдет – пузатенькая, с икрой, значит. Хотя нет, эта тоже не та. Пусть подрастет еще; окуньков мне не нужно, колючие слишком. Вот судак, пожалуй, в самый раз… Цап его за хвост – и на солнышко… Рыбаки бы так и ахнули. Эх и уха была бы!

Марфа ничем не напоминала о себе.

Закончив все приготовления для фотопечати, мальчики тихо, стараясь не мешать гостье, внесли в комнату пластмассовые ванночки, увеличитель. Марфа сидела на кровати, покачивая лежавшую на подушке «Аленушку», которую запеленала в свою косынку. Завешивая окно плотным одеялом и расставляя на тумбочке все необходимое для печати, мальчики негромко переговаривались между собой. Только когда проявились первые фотоотпечатки, гостья подошла с куклой к ребятам и попросила Витю показать снимки. Вытаскивая их пинцетом из фиксажа, Витя рассказывал:

– Это вот мы с ребятами из нашего класса. Спортзал. А это Коркин. Астроном, у которого мы были. Пока он не болел – все каникулы возился с нами: водил в Пулковскую обсерваторию, в турпоходы, в музеи.

– Факир, а ты его любишь? – поинтересовалась Марфа.

– Я? Его вся школа любит!

– У цорян и биоликов неизлечимых болезней нет. Я вылечу вашего астронома. У нас, биоликов, есть универсальное средство, которое активизирует защитные силы организма…

Марфа достала несколько продолговатых капсул. Оказалось, что один ряд шариков был у нее приспособлен под карманы.

Емелька обрадованно вскочил со стула.

– Я сейчас побегу к астроному. Это рядом, на соседней лестнице. Давай мне эти штукенции… Да, как их принимать?

– Капсулу в день. Три раза примет и выздоровеет. Обязательно выздоровеет.

– Ты не уйдешь, пока я бегаю? – спросил Емелька.

– Нет, у меня еще есть немного времени.

– Витя, садись на мое место, а ты, Марфа, на его, шлепайте карточки пока без меня!

… Дверь открыла Коркина. Ее покрасневшие глаза засветились радостью.

– Вот и хорошо, что пришел! Молодец! Вот уж обрадуется Геля! Он весь извелся из-за тебя! Все еще не верит, что ты жив и здоров после того, как вывалился из нашего окна.

Гелий Меркурьевич лежал, полузакрыв глаза. Он повернул голову, заулыбался, потом болезненно поморщился.

– Садись… факир, – вспомнил он прозвище Емельки. – Слава богу, ты жив и невредим!

Растянув в улыбке рот до ушей, Емелька протянул на ладони три капсулы:

– Это вам, дядя Геля. Лекарство универсальное! В день по капсуле, и через три дня вы поправитесь.

– Спасибо, спасибо, дружок! Положи лекарство на тумбочку. Видишь, сколько его у меня! На роту хватит!

– Будет, будет толк, лекарство-то инопланетное…

Прихватив с тумбочки стакан, мальчишка принес воды и настоял, чтобы Гелий Меркурьевич проглотил капсулу.

Горько улыбнувшись, Коркин сказал:

– Ну, раз инопланетное, то обязательно поправлюсь… Выдумщик ты, Емелька, я тоже таким в детстве был.

– Не выдумщик! Вам сейчас волноваться нельзя, а то бы рассказал.

Емелька заторопился.

– Куда же ты, мальчик? Посиди еще! – пробовала остановить его жена Коркина.

– В следующий раз, а сейчас некогда. Я дяде Геле такое лекарство принес!..

Когда он вернулся к себе, в квартире стояла полная тишина. Витя и Марфа продолжали печатать фотографии.

– Можно, я следующий сама сделаю? – попросила гостья. Она быстро отвела красный фильтр и через пять секунд вернула его на место, утопив засвеченную бумагу в проявитель. На фотоотпечатке, словно всплывая из глубины, медленно возникла космическая гостья в окружении Емельки и Вити.

– Этот снимок я возьму с собой на память о землянах и повешу его в своем отсеке. А следующий… – Неожиданно Марфа замолчала, напряглась и как будто отключилась. Ребята, уже зная, в чем дело, приготовились терпеливо ждать, но через секунду она сказала:

– Опять меня вызывали на связь. Требуют немедленно вернуться на звездолет. Как бы они за мной сюда не примчались.

– Им же не найти тебя, – возразил Емелька.

– Биоликам это просто, – с грустью сказала Марфа. – Я же для них радиомаяк. Правда, я молчу, не отвечаю им, но все равно они меня найдут.

– О! Так и мы можем что-нибудь узнать о твоих биоликах, – воскликнул Емелька, – у нас же есть значки!

– Точно! – сказал Витя. – Только надо уйти в ванную, изолироваться, чтобы не было помех от волн Марфы.

В ванной, как в пруду, сновали ожившие лещи, тут же плавала зеленая губка, которую они поддевали носами, как будто играли в водное поло.

– Доставай значок, настраивай, – шепотом сказал Витя…

Послышался приглушенный голос:

– Ты говорил, что инструкциями и приказами осторожности не научишь.

– Да, я считал, что девочку надо хорошенько испугать и проверить реакцию…

– Но разве мы могли предположить, что у нее будут такие защитники…

– Случилось то, чего мы больше всего опасались: Марфа подружилась со сверстниками.

– Ну, это еще не самая большая беда – дети есть дети, – ответил другой голос.

– Я понимаю тебя, – согласился первый, – дети и мне понравились, но тем сложнее будет оторвать от них Марфу и вернуть ее на звездолет.

– Как ни жаль их разлучать, но время уже истекает…

В дверь позвонили.

– Прячь значок, – прошептал Витя. – Это, может быть, уже они! Не открывай!

Ребята на цыпочках подкрались к двери. Звонок прозвенел еще раз более настойчиво.

– Молчим! – приложив палец к губам, прошептал Емелька. – Подумают, что здесь никого нет, и уйдут.

В дверь постучали. Витя с силой сжал руку Емельки.

– Надо дверь подпереть чем-нибудь тяжелым, – чуть слышно прошептал Емелька.

– Не годится, она же открывается на лестницу, – возразил Витя.

– Тогда надо стул в ручку продеть…

В дверь забарабанили. Емелька стремглав побежал в кухню, схватил табуретку, но в коридоре споткнулся о коврик и с грохотом шлепнулся на пол. За дверью послышался торжествующий голос Зойки:

– Я же говорила, что они дома, стучите еще.

Витя повернул замок и распахнул дверь. На пороге стояли курсант Николай и Зоя.

– Ну, живы, слава богу! А то я не знал, что и думать. Бандиты-то у меня из-под носа сбежали…

– Входите, закрывайте скорее дверь, – закричал Емелька, сморщившись и потирая ушибленное колено.

– Я, ребята, ухожу, у меня Джек на улице, – сказала Зойка.

– Вот и хорошо, беги скорее, а то он еще покусает кого-нибудь, – подмигивая Вите, сказал Емелька.

Когда дверь за Зойкой захлопнулась, ребята схватили курсанта за руки, потащили в комнату.

– Марфа у нас, понимаете, дядя Коля, – перебивая друг друга, шептали они, – сейчас вы увидите инопланетянку!..

В комнате никого не было.

Ребята молчали, растерянно переглядывались.

– А я-то, дурак, поверил. В милиции всех насмешил.

Не успел он это сказать, как из угла, где на диване лежала кукла, послышался шорох. Николай вздрогнул. Оглянувшись и не увидев ничего, с облегчением вздохнул:

– Мыши у вас…

Но ребята, продолжавшие смотреть на куклу, увидели, как та приподнялась, покачалась в воздухе и снова опустилась на диван.

– Дядя Коля, – решительно сказал Емелька, – а у нас живые лещи в ванне.

– Да, да, дядя Коля, – торопливо поддержал Емельку Витя, – сходите посмотрите, какие они огромные…

Недоумевающий курсант под напором ребят отправился в ванную.

Марфа тут же проявилась и, торопясь, сказала^

– Они сейчас будут здесь – что делать? Хочется еще с вами побыть. Давайте спрячемся где-нибудь…

– Быстро лезем под кровать, – скомандовал Емелька.

– Вот балда! – возмутился Витя. – Это же биолики, они и сквозь стены тебя увидят…

Щелкнул замок. Входная дверь, открываясь, заскрипела, и упругая волна воздуха колыхнула занавески на окне…

– Быстро растворяйте окно, – сказала Марфа. – Я беру вас с собой!..

Они полетели, взявшись за руки. Они медленно набирали высоту, а окна и балконы опускались все ниже и ниже, листья деревьев ласково гладили их по щекам, потревоженные птицы вспархивали с веток.

– Не страшно? – спросила Марфа.

Емелька не успел ответить, какой-то острый сучок, процарапав его по спине, крепко схватил за ремень джинсов, потянул. И, оторвавшись от Марфы, Емелька стремительно полетел вниз.

– А-а-а-а! – пронзительно закричал Емелька.

– Ты чего орешь? Орешь чего? – услышал он голос Вити и почувствовал, что кто-то толкает его в плечо.

Емелька открыл глаза и увидел заспанное, испуганное лицо друга. Снова закрыл глаза. Чернота. Открыл, ощупал себя, осторожно дотронулся до Витиной руки.

– Ты чего, факир? Приснилось что-нибудь?

– Я же падал… нет, сначала мы летели… где Марфа?

– Какая Марфа?

– Вот дает! Инопланетянка же!

– Ты что! Очнись! Она ведь у гаража осталась.

– А мы с тобой где? – спросил Емелька, садясь и озираясь. Над ним простиралось широкое, уже посветлевшее небо. Слабый ветерок рябил гладь залива, справа чернели угли костра и лежал размокший чемодан.

– Давай сюда чемодан! – скомандовал Емелька.

Витя откинул край брезента, закрывавший ноги, подполз к чемодану и, поднатужившись, оторвал крышку вместе с заржавевшими замками. Из чемодана вывалились слипшаяся пачка газет, детский ботинок с полуоторванной подошвой, выцветший резиновый цыпленок и безрукая гуттаперчевая кукла с раскисшими мочальными косами.

– Ничего не понимаю, – растерянно сказал Емелька. – Чемодан же дядя Коля взял в милицию.

– Какой дядя Коля? Зойкин, что ли? Да он же в командировку улетел, а чемодан мы из воды вытащили. Факир, ты меня разыгрываешь?

– Это нас биолики опять запутали, – решительно сказал Емелька. – Как бы скорее вызвать Марфу?

– Опять он с этой Марфой! – выходя из себя, крикнул Витя.

– Марфу-инопланетянку! У тебя что, память отшибло, когда падали?..

Друзья долго сидели, выпучив друг на друга глаза.

– Витька, ну вспомни, – взмолился Емелька, – ну вспомни, пожалуйста! Открыли окно, Марфа взяла нас за руки, и мы полетели…

– Ну, с меня хватит твоих фантазий! – взорвался Витя. – Откопал какую-то статую недоделанную с острова Пасхи, нашел на ней вирусы, спалил гараж, чуть голодом не уморил… в карантине. Теперь родители там небось всю милицию на ноги подняли, с собаками нас ищут.

– Ну Марфа же… – с отчаянием начал Емелька, и в глазах его блеснули слезы, а горло перехватило.

– Емелька! – испуганно сказал Витя. – Ты бредишь, простудился ночью, жар, дай-ка лоб потрогаю.

– Ведь Марфа… – снова начал Емелька, но Витя решительно взял его за руку, повернул и повел по тропинке к маячившим впереди городским кварталам.

Они все дальше и дальше уходили от залива.

А за их спинами, над водой, в лучах восходящего солнца…

Оглянись, Витя!