Текст книги "Отпетые сыщики"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Инжир сел и налил себе новый стакан минеральной воды. И тут же, скрипнув стулом, во весь свой немалый рост поднялся Медведь. Габариты этого человека, явно заслуженно носившего такое погоняло, мягко говоря, впечатляли. В былые времена про таких, как Медведь, говорили – косая сажень в плечах. Впрочем, по сути дела так оно и было. Перед Медведем нередко вставала серьезная проблема выбора одежды. Подобрать что-то под его фактуру в модных бутиках было делом не из легких.

– Не вижу, о чем тут можно долго высказываться, Инжир, – Медведь слегка картавил, но вряд ли кто-нибудь рискнул бы открыто посмеяться над этим дефектом его речи. – По-моему, все предельно ясно и понятно. Зарана замочил Битюг, с него и спрос. Порешить ублюдка со всей его сраной кодлой – и делу конец. Заодно и другим таким же отморозкам впредь неповадно будет поднимать руку на старых урок.

Сидящий наискосяк от Медведя Аскет презрительно фыркнул. Медведь резко повернулся в его сторону и уперся пудовыми кулачищами в столешницу.

– В чем дело, Аскет? Ты считаешь, я не прав? Может, ты сторонник того, что молодым у нас везде дорога? Пусть творят что хотят, без оглядки на понятия?

– Прости, Медведь, – Аскет тоже поднялся на ноги. В росте он заметно проигрывал своему оппоненту, и потому ему приходилось смотреть на него снизу вверх. – У меня и в мыслях не было попирать закон. Да, и насчет молодых ты явно загнул. Но в целом я действительно считаю, что ты не прав.

– Почему же, интересно?

Аскет глубоко вздохнул. Невзирая на свой относительно молодой возраст, не достигший сорокалетнего порога, он уже пользовался немалым авторитетом в криминальных кругах и славился как человек в высшей степени справедливый. Люди нередко обращались к Аскету в разрешении спорных вопросов, а он сам охотно выступал в роли третейского судьи. Аскет везде и во всем стремился следовать букве закона. Воровского закона, естественно. Никакого иного он просто не признавал.

– Я считаю, что мы не имеем права рубить сгоряча, – рассудительно сказал он, обводя взглядом каждого сидящего с ним за общим столом. – Это как раз удел отморозков и беспредельщиков. Мы же обязаны взвешивать все свои действия и более тщательно делать надлежащие выводы. Спешка, как известно, необходима только при ловле блох.

Медведь продолжал стоять, и слова Аскета заставили его свирепо раздуть ноздри. Кровь прилила к лицу именитого законника, но он, справившись с бушевавшими эмоциями, спокойно, но жестко произнес:

– Я так и не врублюсь, к чему ты клонишь, братишка? Какие блохи? Ты базар-то фильтруешь?

– Фильтрую, – глаза Аскета недобро блеснули в ответ. – Про блох – это только поговорка, Медведь, если ты не в курсе. А клоню я к тому, что ни ты, ни кто-либо другой не имеет права голословно обвинять того же Битюга в убийстве Зарана без достаточных на то оснований.

– Каких еще оснований?! – Медведь все же слегка повысил голос. – Ты бы еще про улики заговорил. Прямые или косвенные. Мы не в ментовке, Аскет…

– Вот именно, – парировал тот. – Нечистоплотные менты могут запросто пришить тебе все что угодно. Мне ли тебе рассказывать об этом? По малолетке тебе самому завернули ласты за преступление, которого ты не совершал. Или я не прав?

Медведь промолчал.

– Прав, – сам же ответил на свой вопрос Аскет и без промедлений продолжил: – Мы же люди с понятием, и для нас западло уподобляться таким деятелям. То, что Битюг со своей кодлой объявил не так давно войну Зарану, – это, конечно, факт. У них были стычки, обе стороны понесли потери, потом забили стрелку, что-то там перетирали… Всего этого я не отрицаю, свояки. Но у нас нет прямых доказательств того, что Битюг убил самого Зарана. Чтобы предъявить ему претензии, мы должны быть уверены. Я достаточно четко излагаю свои мысли?

Медведь снова ничего не ответил. Противостоять Аскету при его несокрушимой логике было трудновато. Медведь молча опустился на стул. Его недавний оппонент в споре остался стоять, ожидая, когда кто-нибудь подключится к дискуссии. Но желающих пока не находилось. Над столом повисла гнетущая тишина.

– Присядь, Аскет.

Инжир на правах председательствующего решил самостоятельно разрядить обстановку. Он не стал подниматься, считая, что дальнейший ход беседы можно продолжать и сидя.

– Я согласен с Аскетом, – негромко заговорил он, аккуратно, как первоклассник, складывая руки на поверхности стола. Пятьдесят пять прожитых Инжиром лет наложили паутину извилистых линий вокруг глаз и широкого рта. Темные волосы авторитета уже начинали покрываться инеем. Но, несмотря на это, он по-прежнему находился в прекрасной физической форме и пользовался большой популярностью среди слабой половины человечества. – Вчера я разговаривал на эту тему с Князем. Ни у него, ни у Совы тоже нет никаких прямых доказательств того, что в смерти Зарана повинен именно Битюг… Ну или кто-нибудь из его группировки. Князь обратился за помощью к Еноту. Я одобрил эту идею. А затем и сам говорил с Енотом по телефону. Он уверен, что сможет выяснить все наилучшим образом. И в кратчайшие сроки. Я думаю, не будет большой беды, если мы отсрочим час расплаты на денек-другой. Когда Енот предоставит нам доказательства, мы нанесем Битюгу такой удар, от которого он уже не сможет оправиться.

Глаза Инжира недобро блеснули, и многие из собравшихся за столом невольно поежились. Никто из них не относился к категории малодушных или слабонервных личностей, но каждому было известно, насколько жестоким и непримиримым может оказаться Инжир. Когда дело касалось серьезных вещей, именитый столичный авторитет сбрасывал с себя маску интеллигентности и благообразия, превращаясь в опасного хищного зверя.

– Надеюсь, все согласны с такой постановкой вопроса? – Инжир заставил себя улыбнуться.

Ответом ему послужила полная тишина. Только несколько человек согласно качнули головами, принимая выдвинутое Инжиром предложение.

– Аскет? – Он пристально посмотрел ему в лицо.

– Я согласен, – Аскет скрестил руки на груди. – При таком варианте мы будем действовать в строгом соответствии с понятиями.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Инжир. – Тогда давайте временно закроем эту тему и перейдем к обсуждению второго насущного вопроса. Тем более что в ходе беседы мною было упомянуто имя Князя… – Он выдержал небольшую паузу. – Если кто-нибудь не в курсе того, что произошло, хотя, думаю, что таких единицы среди собравшихся за этим столом, я коротко введу вас в курс дела. Незадолго до своей гибели Заран передал печатку и код доступа к контролируемой им части общака своей молоденькой любовнице Натали. Подозреваю, что у Зарана были опасения… И у него не оставалось времени на то, чтобы поступить более продуманно. Так или иначе, произошло то, что произошло. Печатка и код сейчас в руках посторонней девушки, но по идее она должна находиться под пристальной опекой Совы и Князя…

Шпала в очередной раз достал из кармана мобильник и проверил наличие сообщений. Ничего не изменилось. Его парни упорно хранили молчание, а это означало только одно: ситуация осталась прежней, и у них нет никаких обнадеживающих новостей.

Шпала прикурил новую сигарету и словно издалека услышал монотонный голос Инжира, обращенный непосредственно к нему:

– …результаты поисков?

– Что?

Шпала поднял голову. Инжир выжидательно смотрел в его сторону, как и все остальные.

– Я спросил тебя, как продвигаются поиски, – повторил вопрос председательствующий. – Есть какие-нибудь результаты?

Шпала почувствовал, как его ладони покрылись холодным потом. Зажав сигарету зубами, он опустил руки под стол и быстро вытер их о брюки. Инжир знаком показал своему старому солагернику, что вставать нет необходимости, и Шпала поблагодарил его легким наклоном головы.

– К сожалению, результатов пока нет, – вынужден был признать он, чувствуя, как внутри закипает негодование на себя самого, на своих подручных и в первую очередь на покойного Зарана. – Девчонка исчезла. А вместе с ней как в воду канули и все остальные: Сова, Князь, Пантелей… Мы мобилизовали для их поиска все имеющиеся в нашем распоряжении силы, и, честно говоря, я жду результатов с минуты на минуту.

– Только их что-то все нет, – саркастически заметил Крулл.

Шпала сжал кулаки. Он не сомневался, что это всего лишь первый выпад соперника. Так сказать пробный удар. Но уже и он показался Шпале крайне болезненным.

– Пока нет, – не теряя достоинства, ответил он, даже не глядя в сторону Крулла. – Но они никуда не денутся. Я думаю, что Князь и Сова намеренно заметают следы, не давая возможности подобраться к девчонке тем, из-за кого и случилась вся эта катавасия. И такой ход с их стороны вполне логичен.

На этот раз Крулл сухо рассмеялся, перебив Шпалу на середине начатой фразы. Его и без того острая мефистофельская бородка заострилась еще больше.

– Да ладно, Шпала, – он небрежно взмахнул рукой. – Брось заговаривать нам зубы. Мы все, конечно, уважаем тебя, но только и ты не считай нас за полных кретинов. Какая еще, к дьяволу, логика? По-моему, у них и так уже все есть. Они контролируют более чем внушительную часть общаковой казны. Контролируют безраздельно…

– Князь не посмеет нас кинуть, – взвился Шпала, но тут же благоразумно понизил голос: – Ему и в голову не придет.

– Боюсь, ему это уже пришло в голову, – гнул свою линию Крулл. – Или добрые люди подсказали, а Князь не стал им противиться. Зачем? Признаюсь, я даже не удивлен этому. Многие на его месте поступили бы точно так же. Тяжело удержаться от искушения, когда тебе нежданно-негаданно плывет прямо в руки такая прорва халявных бабок. Поневоле крышу снесет.

– Ты бредишь, Крулл, – Шпала несколько раз нервно затянулся. Его попытки совладать с собой оставались напрасными. – Князь ни один год был рядом с Зараном. Он – правильный пацан и никогда бы не скурвился.

– Князь был верен только Зарану, но никак не общей идее. Зарана больше нет…

– Это не имеет значения!

– Боюсь, ты ошибаешься, брат, – с кривой ухмылкой молвил Крулл.

Кровь бросилась в лицо Шпале. Вроде бы Крулл и не сказал ничего оскорбительного для него и даже, напротив, продолжал добродушно улыбаться при этом, однако Шпала знал, насколько лжива его улыбочка. Уж лицедействовать Крулл умел лучше, чем кто бы то ни было. И потом, те покровительственные интонации, с которыми он обращался к Шпале… Крулл явно стремился набрать как можно больше очков в глазах схода. И план его в полной мере оправдывал себя.

– Какого черта?!

Назревшая ссора между двумя ворами грозила перерасти в настоящий скандал, и Инжир поспешил благоразумно вмешаться в их спор. Он властно постучал по столу раскрытой ладонью, призывая подельщиков соблюдать порядок. Шпала до боли сжал кулаки, но все же проглотил слова, готовые сорваться с губ. Крулл, намеревавшийся вскочить на ноги, остался сидеть, но саркастическая улыбка наконец-то сошла с его лица, уступив место злобному и сосредоточенному выражению. Маленькие лисьи глазки авторитета сошлись в коварном прищуре. Он не сводил взгляда со Шпалы.

– Хватит, – все так же спокойно, но с заметным волевым нажимом произнес Инжир. – Довольно препирательств. В любом случае мы с вами так ни до чего не договоримся и не сумеем найти выход из положения. А найти его необходимо. Мы не имеем права оставить этот факт без внимания. Уже хотя бы потому, что сумма, находившаяся на хранении у Зарана, была, мягко говоря, немаленькой.

– Да не в этом дело, – Крулл едва ли не сплевывал слова через губу. – Здесь даже не деньги главное, а честь. Было бы непростительной ошибкой позволить кому-то кинуть нас.

– Инжир, позволь я закончу, – Шпала тяжело сопел. Его недокуренная сигарета легла на краешек хрустальной пепельницы, а освободившиеся пальцы сплелись в замок.

– Мы внимательно слушаем тебя, Шпала.

По лицу председательствующего несложно было понять, что в настоящий момент им владеют противоречивые чувства. И меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Крулл оказался прав. Тем временем Шпала несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. На этот раз ему удалось взять себя в руки. Когда он заговорил, от прежнего повышенного эмоционального состояния практически не осталось и следа.

– Я не спорю, что слова Крулла могли иметь под собой достаточно веские основания, будь на месте Князя кто-то другой. А Князь наши законы знает и осознает, что мы не смиримся с такой подлянкой. А когда отыщем его и убедимся в том, что он действительно собирался нас кинуть, месть будет очень суровой…

– Если он только не спланировал все заранее, – вновь вмешался Крулл. – У Князя может быть вполне реальный план, как обвести всех нас вокруг пальца.

– Он не настолько умен, – парировал Шпала.

– Ты в этом уверен?

– Уверен, Крулл. И потом, как насчет остальных? Натали, Совы, Пантелея? Ты думаешь, что у них массовый заговор? Прости, брат, но это уже откровенно смахивает на паранойю, – теперь и сам Шпала взял на вооружение покровительственно-ироничный тон в разговоре, которым ранее пользовался оппонент. – Я не склонен считать, что они столь грамотно и дальновидно сплели интригу за спиной Зарана. Да еще и так, что тот ничего не заметил. А может, ты и Зарану не доверяешь?

Крулл промолчал, все так же холодно взирая в лицо говорившему, и Шпала беспрепятственно продолжил развивать начатую мысль.

– Ко всему прочему, никто из них не мог заранее предположить, что печатка и код окажутся у Натали. Так что ни о каком преднамеренном хищении общака и речи быть не может. Просто Натали и те, кто ее опекает, от греха подальше забились в какую-то нору, и этот поступок не лишен смысла. Нам остается только отыскать эту нору.

– И как много времени это займет? – спросил Инжир.

Ответа у Шпалы не было, но ему на выручку пришел рассудительный Аскет, в очередной раз взяв слово.

– Мы ведем сейчас бессмысленные дискуссии, свояки, – сказал он, поправляя тугой узел галстука под воротом рубашки. – Насколько я знаю, преемником Зарана как хранителя общака автоматически должен стать Шпала. Но на это место претендует и наш общий друг Крулл, которого мы, кстати, уважаем не меньше. Печатка и код доступа временно утеряны. Это нехорошо. Очень нехорошо. Я бы даже сказал, что это косяк… А потому считаю целесообразным внести следующее предложение. Шпала должен исправить ситуацию. В течение суток. Если к завтрашнему вечеру он не найдет общак, право преемственности будет пересмотрено. Но и дальнейшее решение проблемы ляжет на плечи Крулла…

Шпала до боли закусил нижнюю губу.

Глава 4

Крячко сидел неподвижно, ощущая, как напрягся каждый мускул его тела. Пора! Рука стремительно метнулась вперед, вдоль гладкой поверхности стола, и пойманная муха отчаянно забилась между сомкнутых пальцев Станислава. Крячко довольно хмыкнул и приложил кулак к уху, слушая жужжание надоедливой твари.

Сегодня сыщик был в отличном расположении духа. Крячко даже негромко насвистывал под нос какой-то незатейливый мотивчик.

Скрип отворившейся двери заставил Станислава поднять голову. Гуров прошел к своему столу и бросил на него принесенную папку.

– Опаздываешь, – Крячко покачал головой.

– К твоему сведению, Стас, я в управлении уже с семи утра. Изучал личные дела интересующих нас личностей. Орлов снабдил меня кое-какой информацией, – Гуров постучал указательным пальцем по папке.

– Ну и как? Накопал что-нибудь стоящее?

Крячко разжал кулак. Вырвавшаяся на свободу муха пулей взметнулась к потолку. Сыщик проводил ее взглядом.

– Я вижу, ты тут не скучал, – Гуров не спешил занимать рабочее место. – Мне очень жаль прерывать столь увлекательное занятие, но у нас с тобой запланирован сегодня визит к Инжиру. Ты готов?

– Как пионер.

– Отлично. Тогда не будем терять времени. Я уже позвонил Инжиру, и он заверил меня, что до обеда не покинет загородной виллы.

– Он нас ждет? – удивился Крячко.

– В некотором роде, – усмехнулся Гуров. – Могу поспорить, что он не в восторге от предстоящей встречи, но выбора я ему не оставил. Ты же знаешь: при желании я способен быть очень убедительным.

– Это уж точно. Ну а что там с личными делами, Лева?

– Должен тебе сказать, это еще те фрукты. Селиванов, как и Бутуев, коренной москвич. Две судимости. Обе за нанесение тяжких телесных повреждений. Там имелись еще и сопутствующие статьи, но эти основные. Прожженный урка, клейма ставить негде, но в отличие от Бутуева большого авторитета он себе так и не заработал. Грехи прошлого не пустили. Ну по их воровским понятиям, конечно… – Пустившись в экскурс по изученным досье, Гуров покинул кабинет вместе с Крячко и направился к выходу из управления. – Пантелеев – мокрушник. Одна судимость. Шестнадцать лет от звонка до звонка. Родом из Самарканда…

– А баба?

– Ставская? – переспросил Гуров. – У нее там целый винегрет. По молодости даже чуть под вышку не залетела. Но каждый раз адвокаты срабатывали на высшем уровне. Думаю, немалые бабки отваливала. Но, значит, было с чего. Только вот, как судьба свела ее с Зараном, непонятно. По идее они нигде не пересекались прежде. И вдруг одно из доверенных лиц!

– Может, общие знакомые? – предположил Крячко. – Или интимная связь?

Сыщики вышли на улицу. Со вчерашнего вечера небо заметно заволокло тучами, и утро было уже не таким жарким. Легкий ветерок трепал волосы. В воздухе отчетливо пахло озоном.

– Может быть, – уклончиво произнес Гуров. – Все может быть, Стас. Хотя версия об общих знакомых нравится мне куда больше, чем интимная связь. Судя по характеру самого Бутуева, он не стал бы работать с женщиной, с которой до этого спал.

– А разве он не спал с Натали?

– Спал. Но с ней-то он как раз и не работал.

– Девушка все еще остается для нас темной лошадкой?

– Увы.

«Пежо» выехал со стоянки, и Гуров направил его в сторону Волоколамского шоссе. Местонахождение загородной виллы Инжира ему было известно, хотя до сегодняшнего дня ни ему, ни Крячко не доводилось там бывать.

– Петя что-нибудь сказал по поводу вчерашнего схода у Инжира? – спросил Крячко после непродолжительной паузы. – У нас есть информация об исходе этих переговоров?

Гуров отрицательно покачал головой.

– Если бы на сходе присутствовал Заран, а так…

– Ясно.

Крячко больше не стал лезть к напарнику с лишними вопросами, тем более что общая картина и так была предельно ясна. История со смертью Зарана по-прежнему изобиловала темными пятнами.

Особняк Инжира за высоким бетонным забором стоял немного в стороне от остальных строений, и заметить его можно было еще издалека. «Пежо» резво покатил по бетонной полосе и уже через пару минут уперся в снабженные автоматическим механизмом ворота. Гуров посигналил.

– Может, стоит достать оружие? – предложил Крячко, когда вместо того, чтобы открыть ворота, из калитки неторопливо выплыл двухметровый детина и двинулся к незнакомому автомобилю.

– Не надо, – Гуров улыбнулся одними уголками губ, но интонации голоса остались серьезными. – У воров в законе не принято открывать стрельбу, предварительно не разобравшись, кто есть кто.

– Не исключено, что они это уже знают, – Крячко на всякий случай все же расстегнул пиджак.

Охранник приблизился к «Пежо» и склонился к опущенному боковому стеклу со стороны водителя. Гуров молча протянул ему удостоверение в раскрытом виде. Охранник внимательно прочитал написанное, сличил фотографию с лицом сидящего за рулем человека и хмуро кивнул.

– Леонид Иннокентьевич предупреждал о вашем визите, – сказал он и зашагал обратно к калитке.

– Славно, – Крячко помассировал себе подбородок. – Леонид Иннокентьевич – это Инжир, что ли?

– Он самый.

Охранник скрылся, и через пару секунд ворота поползли в сторону, давая возможность сыщикам проехать на территорию. Гуров переключил передачу.

Внутренняя территория особняка была пустынна. Там, где вчера вечером располагалась кавалькада иномарок столичных авторитетов, сегодня не наблюдалось ни одного автомобиля. Свой собственный транспорт Инжир предпочитал держать в гараже. Все тот же охранник указал Гурову, где ему следует припарковаться.

На крыльце сыщиков встретил усатый швейцар такого же мрачного вида, как и его коллега на воротах. Сухо поприветствовав прибывших, он сообщил, что Леонид Иннокентьевич примет их в своем кабинете на втором этаже.

Внутреннее убранство помещений в особняке именитого авторитета производило неизгладимое впечатление. Нельзя сказать, что Инжир стремился к роскоши, но, безусловно, вкус у этого человека был. И он явно ценил уют.

Кабинет Инжира пустовал. Гуров осмотрелся. Кабинет был выдержан в офисном стиле. Полковнику приходилось посещать такого рода помещения. Ничего лишнего, помпезного, ничего, что могло бы отвлекать человека от бизнеса, которым он занимался.

Гуров подсел к рабочему столу Инжира, спиной к огромному панорамному окну, из которого открывался потрясающий вид на сад. Крячко пару минут постоял возле окна, а затем занял место на низеньком, с изогнутыми ножками диванчике, обтянутом светлой кожей. Блаженно вытянул ноги.

– Почему мы так не живем, Лева?

– Потому что мы на службе у государства, – серьезно ответил тот. – И, я думаю, вряд ли кому-нибудь когда-нибудь удавалось заработать денег на такие хоромы честным трудом. Хотя… Тот же Инжир, скажу я тебе, не один год провел в колониях, прежде чем смог позволить себе подобное.

– Значит, быть вором – это тоже труд? – усмехнулся Крячко. – Так получается?

– Я бы не сказал, труд, Стас. Но в некотором роде испытание.

– Я сейчас расплачусь. Ты не против?

– Валяй.

– Доброе утро, господа. – Инжир появился в кабинете неожиданно. – Извините, что заставил ждать. Но, поверьте, я поспешил сразу же, как только мне доложили о вашем приезде.

И Гуров, и Крячко поднялись навстречу хозяину. Прежде им обоим не раз доводилось видеть Инжира только на фотографиях, и сейчас сыщики машинально отметили, что столичный авторитет заметно отличается от своих изображений на снимках. И, возможно, все дело в том, как Инжир подавал себя. Осанка, взгляд, горделиво вздернутый подбородок изменили почти до неузнаваемости облик этого человека. Крячко сразу же про себя окрестил его хамелеоном. И тут же прикинул, слышал ли Инжир их с Гуровым разговор. Скорее всего, да. Но по большому счету это не слишком беспокоило Станислава. Пусть думает себе что хочет.

– Присаживайтесь, господа, присаживайтесь. – Инжир продолжал разыгрывать из себя радушного хозяина. – Чай, кофе? Или, может, чего покрепче? У меня, правда, не очень много времени. К сожалению. Но порой мы от себя не зависим. Тяготы жизни. Увы… – он театрально развел руками.

– Честно говоря, мы тоже стеснены во времени, Леонид Иннокентьевич, – ответил любезностью на любезность Гуров, занимая место возле стола Инжира. – Так что почаевничаем как-нибудь в другой раз. А сейчас, если вы не против, перейдем сразу к сути дела.

– Охотно.

Инжир обошел стол и опустился в удобное кожаное кресло с высокими подлокотниками. Из одежды на нем были только теплый махровый халат и домашние тапочки. Судя по мокрым волосам, он не так давно вышел из душа, а одеться более прилично для встречи гостей из Главного управления вор в законе не потрудился. Гуров не сомневался в том, что это – своеобразный психологический прием. Инжир относился к той категории людей, которые тщательно планируют каждый предстоящий разговор, каждое свое действие. И не оставалось сомнений в том, что к беседе с сыщиками он также подготовился весьма основательно. Пробить такого на откровенность будет непросто. Впрочем, Гуров на это особо и не рассчитывал. Отношения между ворами и ментами при любом раскладе остаются неизменными. Так уж повелось.

– Сигару?

Инжир раскрыл коробку со своими любимыми мальтийскими сигарами, выудил из нее одну, а остальные слегка подтолкнул к Гурову.

– Нет, спасибо.

Инжир вопросительно посмотрел на Крячко.

– Пожалуй.

Станислав пружинисто поднялся с диванчика, подошел к столу и взял из коробки сигару. Вернулся с ней на прежнее место и, как истинный знаток, уважительно покачал головой, оценив благородный аромат высококачественного табака. Крячко достал из кармана зажигалку и подпалил толстый конец внушительных размеров «торпеды».

– Итак? – Инжир раскурил свою сигару. – Не знаю уж, чем я могу оказаться вам полезен и с прискорбием смею предположить, что вы напрасно проделали путь из Москвы в мою скромную обитель, но… Тем не менее я вас очень внимательно слушаю, эээ…

– Полковник Гуров. А это мой напарник полковник Крячко.

В очередной раз напоминая Инжиру фамилии свою и Станислава, которые он уже называл ему сегодня по телефону, Гуров почувствовал откровенную фальшь в поведении собеседника. Вор в законе явно лицедействовал и даже не пытался этого скрыть.

Выпустив в потолок густой клуб дыма, Инжир откинулся на спинку своего кресла. Взгляд его выжидательно остановился на Гурове.

– Мы расследуем обстоятельства гибели Ильи Александровича Бутуева, – продолжил полковник. – Вы ведь были с ним достаточно близко знакомы. Я ничего не путаю?

– Нет, все верно, – Инжир забросил ногу на ногу и поправил съехавшую полу халата. – Мы дружили с Ильей. Причем еще с незапамятных времен. Более того, у нас был общий бизнес, общие дела. В последнее время наши профессиональные пути-дорожки слегка разошлись, но по некоторым критериям его и мой бизнес все еще имели отдельные точки соприкосновения. Ну и дружба, естественно, осталась. Да что я вам рассказываю! Вы ведь и сами прекрасно обо всем осведомлены. Мне нет никакого резона скрывать свое темное прошлое, о котором у нас в Москве, пожалуй, каждая собака знает. – Инжир негромко засмеялся, но тут же сам себя и осадил: – Простите, ради бога. Своим невинным выражением я не хотел никого обидеть. Случайно вырвалось. А что касается Ильи, то я, разумеется, был на его похоронах… Должен сказать, что его смерть стала невосполнимой потерей для всех нас… И очень тяжелым ударом. Если честно, я еще и не оправился от него окончательно. Но что поделать? Такой уж у нас путь. Все под богом ходим…

– Ясно, – Гуров почувствовал, как в нем невольно растет раздражение. Вор в законе явно был настроен на словоблудие. И это при том, что он каких-нибудь пять минут назад жаловался на острую нехватку времени в своем плотном расписании. – Ну а у вас есть предположения, кто мог убить Бутуева?

– Предположения? – Инжир иронично изогнул бровь. – Предположений у меня хоть отбавляй, полковник. Врагов у нас у всех хватает. Илья не был исключением из правил. Но что толку в предположениях? В этом деле ведь нужна уверенность. Неопровержимые доказательства, если уж выражаться вашим профессиональным языком.

– А как насчет Алексея Петровского? – словно от бедра выстрелил вопросом Гуров.

Ни один мускул не дрогнул на лице авторитета. Скорее всего, он был готов к подобному повороту событий в разговоре.

– Кого, простите? – невозмутимо переспросил он.

– Алексея Петровского, – повторил Гуров и тут же добавил: – Вам он, очевидно, известен под кличкой Битюг.

– Ах да, Битюг! – Инжир раздвинул пухлые губы в улыбке. – Признаюсь, я никогда не слышал его настоящего имени. И кстати, полковник, вы должны знать… Клички бывают только у собак. В нашей среде принято употреблять выражение «погоняло». Даже если речь идет о таком псе, как Битюг.

– Я это учту, – сдержанно парировал Гуров. – Так что вы можете сказать об этом человеке?

– О Битюге? – Инжир выпустил изо рта очередной клуб дыма. – Немного. Да, безусловно, вы правы, полковник. У Ильи в последнее время было много стычек с этим типом и его группировкой. Возникли некоторые непонятки. Такое случается… Думаю, вам известно, что при выяснении отношений им даже пришлось пролить немного крови. Тут нет секрета, и я, как видите, предельно откровенен с вами.

В последнем Гуров очень и очень сомневался, но высказываться по этому поводу вслух посчитал излишним. Пусть уж лучше Инжир ведет задуманную им партию. Глядишь, они со Станиславом и сумеют выудить из общего нагромождения фраз более или менее стоящую информацию.

– Пожалуй, Битюг и в самом деле наиболее реальный кандидат в подозреваемые, – продолжал тем временем вор в законе, уже глядя не на Гурова, а за окно. – Но это тоже не более чем предположение. Согласны? Я не имею никакого морального права чернить человека при всем моем негативном отношении к нему…

– А из-за чего возник конфликт между Бутуевым и Петровским? – перебил собеседника Гуров.

– Бизнес.

– Это понятно. А точнее?

– Ну знаете, полковник, – Инжир рассмеялся, – вы меня прямо за оракула какого-то принимаете. Откуда же я могу знать столь деликатные подробности. Моего бизнеса это впрямую не касалось, а с Ильей, к сожалению, до его трагической гибели нам встретиться не удалось. Не знаю уж, рассказал бы он мне или нет, но… В любом случае теперь все это осталось между покойным и Битюгом. Тайна, покрытая мраком…

– И до вас даже не доходило никаких слухов?

– Почему же? Доходили, конечно. Вернее, слух был всего один – Битюг намеревался отхватить жирный кусок от чужого пирога. То есть, как видите, мотив до неприличия банальный, – Инжир положил дымящуюся сигару в пепельницу. – А знаете что?..

Он замолчал. В голове авторитета в этот момент созрел бесхитростный, но вполне способный оказаться действенным план. Енот будет продолжать свою работу, но почему бы дополнительно не увеличить шансы за счет ретивых сыщиков из главка?

Гуров терпеливо ждал продолжения. Инжир перевел взгляд с него на молча сидящего Крячко и обратно. Лицо вора в законе стало серьезным, с небольшим налетом меланхоличной задумчивости.

– …Почему бы вам не пообщаться на эту тему с самим Битюгом? Или как вы там его называете?.. Петровский, кажется. Я не ошибся?

Гуров проигнорировал вопрос.

– Я мог бы подсказать вам, как его найти, если хотите, – Инжир был сама услужливость.

– Хотим, – спокойно ответил Гуров.

– Я знаю место, где можно получить о нем информацию… На Багратионовской есть одно третьесортное заведеньице. Они именуют его клубом, хотя, на мой взгляд, это очень громкое название. Так вот, там частенько отирается несколько человек из группировки Битюга. У них там, как теперь модно говорить среди молодежи, тусовка. – Инжир презрительно сморщился. – Попытайте удачу, полковник. Кто знает, может, вам и удастся нащупать нужную ниточку в расследовании этого дела. Только помните, – он поднял вверх указательный палец, – Битюг – не более чем предположение. Наговаривать ни на кого я не собираюсь…

– Я уже это понял, – сухо откликнулся Гуров. – Как называется этот клуб?

– Секундочку… – высокий покатый лоб Инжира прорезали поперечные морщины. Он старательно выуживал из памяти необходимую информацию. Но Гуров догадывался, что это очередной фарс в исполнении московского авторитета. Все он прекрасно знал и помнил. Даже гораздо больше, чем пытался показать. – Кажется, «Брогсбер»… Да-да, именно так мне и говорили. Определенно, «Брогсбер», полковник.