Текст книги "Отпетые сыщики"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Хорошо, мы обязательно туда наведаемся, – Гуров выдержал паузу, готовя плацдарм для следующего пробного выпада в направлении собеседника. – А что вы можете сказать про личную жизнь Бутуева, Леонид Иннокентьевич? Возможно, его убийство как-то связано с ней?

Инжир вновь подхватил с краешка пепельницы сигару и зажал ее зубами. Теперь у авторитета был скучающий вид. Он откровенно демонстрировал, что общение с дотошными сыскарями его уже изрядно утомило.

– Возможно, – лениво бросил он. – Но мне об этой части его жизни известно еще меньше, чем о бизнесе Ильи. Я же говорю: мы нечасто общались. Вечная нехватка времени, черт бы ее побрал.

– Да уж, – сочувственно откликнулся Гуров, и тут же без всякого перехода провел новый стремительный выпад: – А я вот слышал, у Бутуева была молоденькая любовница. И не просто любовница, а отношения с далеко идущими намерениями, так сказать. Бутуев вроде как и к своему бизнесу ее приобщал. Наталья… – Теперь уже полковник наморщил лоб и дважды щелкнул пальцами в воздухе. – Нет, фамилию не вспомню. Надо будет посмотреть в деле… Вы ее не знали, Леонид Иннокентьевич?

У Инжира нервно дернулось правое веко, но это было единственным внешним проявлением его эмоций. Да и то настолько неуловимым, что заметить его мог только опытный цепкий взгляд Гурова. Вслед за этим лицо авторитета заслонила легкая дымка от сигар. На губах уже играла дежурная улыбка.

– Как же я могу ее знать, полковник, если вы даже фамилии не назвали? Мало ли всяких там Наташ, Маш или Глаш могло быть у Ильи. Чтобы всех пересчитать, наших с вами общих пальцев не хватит. А по поводу того, что он девку к бизнесу приобщал, – выглядит лажово, полковник. У нас это как-то не принято. Но… В любом случае мне ничего не известно.

На рабочем столе Инжира зазвонил стационарный телефон, оглашая кабинет музыкальным фрагментом из «Счастливого Рождества». Он виновато развел руками и снял трубку.

– Да. Слушаю.

Гуров находился от него в паре метров, но, как ни напрягал слух, уловить голос незримого собеседника Инжира ему не удавалось.

– Хорошо, я все понял, – авторитет неспешно вернул трубку на аппарат.

По всей видимости, никакого звонившего не существовало. Гуров был уверен на девяносто девять процентов, что Инжир сам имитировал этот телефонный звонок, нажав под столешницей скрытую потайную кнопку. В последнее время такой прием стал банальным. Установить хитрую аппаратуру мог позволить себе любой, у кого были деньги.

Дальнейшие действия Инжира только подтвердили догадку полковника.

– Прошу меня извинить, господа, – хозяин кабинета откатился в кресле, а затем поднялся на ноги. – Возникло одно крайне неотложное дело. Сожалею, что так и не смог ничем вам помочь, но… Было приятно пообщаться. Если что, звоните.

Гуров машинально отметил, что Инжир поспешно свернул беседу именно после его прямого вопроса о девушке Зарана. Это неспроста. Однако говорить о догадке вслух полковник не стал. Вместо этого он, не уступая Инжиру в любезности, ответил:

– Вы себя недооцениваете, уважаемый Леонид Иннокентьевич. Вы нам очень и очень помогли.

– В самом деле?

– Без сомнения.

Гуров развернулся и, не прощаясь, вышел. Вышло невежливо и даже слегка грубовато, но сыщик намеренно пошел на подобную провокацию. Пусть зарвавшийся вор знает свое место.

Крячко догнал напарника уже на лестнице.

– Ты подумай, какой скользкий тип.

Гуров приложил палец к губам, а затем покрутил им над головой, давая понять Станиславу, что в доме может оказаться достаточное количество как прослушивающих устройств, так и скрытых камер наблюдения. Крячко прикусил язык.

Швейцар молча открыл перед сыщиками дверь, а охранник на воротах на этот раз даже не соизволил выйти из дежурки. Ворота отъехали в сторону, когда «Пежо» полковника развернулся на парковочной площадке и выкатил на подъездную аллею. Тучи немного рассеялись, и пробившиеся сквозь них лучи солнца заиграли на капоте автомобиля и лобовом стекле. Крячко достал из нагрудного кармана зеркальные очки и, нацепив их, оглянулся на особняк Инжира.

– Нет, ты видел, как он разговаривал, Лева? – поднял он начатую еще на лестнице тему.

– А как он разговаривал? Нормально.

– Ничего себе нормально. Да он же с нами игрался как кошка с мышками. За полных кретинов принимал. Мол, ничего не знаю, ничего не видел, моя хата с краю. Что, скажешь не так?

– Так, – не стал отрицать Гуров. – Только я не пойму, что тебя так удивляет, Стас. Пора бы уже привыкнуть. Люди типа Инжира с нами иначе не разговаривают. Кредо у них такое.

– По репе ему надо было настучать, и все кредо.

– Не получится, – покачал головой Гуров. – Да и с какой стати. Он даже не подозреваемый. Просто человек, отказавшийся облегчить нашу с тобой работу. И то не явно.

– А мне вот интуиция подсказывает, что дело тут нечисто.

– Где тут?

– С Инжиром. Он вполне может не только свидетелем оказаться, как ты выразился. Замочил дружка по каким-то своим соображениям, а теперь сидит и стрелки переводит. На того же Битюга. Что, скажешь, не может такого быть?

– Ну почему же не может? – Гуров сосредоточенно вел машину, прикидывая, как бы ему покороче срезать путь. – Вполне. Но знаешь, Стас, за наше с тобой длительное сотрудничество я научился не шибко-то полагаться на твою интуицию. Она у тебя, признаться, частенько хромает.

– Ай-яй-яй, – укоризненно поцокал языком Станислав. – Зачем ты так со мной, Лева? Обидеть преданного друга, конечно, легко, но какой от этого прок. Кстати, куда мы направляемся? – Крячко только сейчас заметил, что Гуров существенно изменил маршрут. – Ты что, заблудился?

– Въедем в Москву по другой трассе. Так будет короче.

– Короче куда?

– А ты уже забыл, что Инжир дал нам небольшую наколку? Клуб «Брогсбер». На Багратионовской. Мне не терпится поподробнее разузнать, кто такой этот Битюг, о котором в последнее время так много говорят. Я думал, что ты тоже любопытен, Стас.

– А то! – оживился Крячко. – И надеюсь, что в случае чего с ним-то мы уж точно не станем миндальничать. На данный момент – подозреваемый номер один. Факт. Будет юлить, я лично подключусь к беседе, – при этом он демонстративно хрустнул костяшками пальцев.

– А вот я надеюсь, что до этого не дойдет, – серьезно парировал Гуров.

Сделав крюк по кольцу, он уверенно повел «Пежо» в направлении Багратионовской.

Клуб «Брогсбер», как и охарактеризовал его сыщикам Инжир, был обычной третьесортной забегаловкой, пользовавшейся повышенным спросом среди весьма специфичного контингента. По большей части здесь собиралось стандартное уличное быдло. Наглухо отмороженные ребята в спортивных костюмах, с накачанными бицепсами и шеями, наркоманы, прекрасно знающие о том, что в этом клубе всегда можно купить по дешевке дозу; размалеванные девицы, явившиеся сюда с одной лишь целью: подцепить кого-нибудь на ночь; любители азартных игр и острых ощущений и просто ранее судимый за хулиганство сброд. Здесь можно было встретить, конечно, и рядового обывателя, не имеющего средств для посещения более дорогих заведений, но таких тут не очень-то жаловали. Подобные визиты в «Брогсбер» для подвыпивших малосостоятельных гуляк могли закончиться весьма плачевно.

Сопровождаемые хмурыми недобрыми взглядами завсегдатаев клуба, Гуров и Крячко обогнули два обшарпанных бильярдных стола и приблизились к барной стойке. Игра приостановилась, а один из ее участников даже угрожающе приподнял кий на уровень груди, что Гуров машинально отметил для себя боковым зрением. Из-за ближайшего столика с батареей разнокалиберных бутылок поднялись двое. Тени от их крепких высоких фигур заняли пространство до самой стойки. Легавых местный контингент чувствовал особо остро и так же остро недолюбливал. В воздухе отчетливо повисла угроза, но пока к решительным действиям аборигены не переходили. Видимо, хотели сначала узнать, что понадобилось пришедшим.

Мордастый бармен с плохо выбритыми щеками и длинными сальными волосами до плеч с какой-то нарочитой неохотой отставил в сторону высокий пивной бокал, который до этого, в лучших традициях Дикого Запада, старательно протирал полотенцем, и облокотился на стойку. Вступать в разговор с сыщиками он не торопился. Ждал, когда те сами заведут беседу. Гуров не стал испытывать его терпение.

– Мы с товарищем ищем тут одного человека, – сказал он. – Ну или кого-нибудь из тех, с кем он знаком.

Гуров не сомневался в том, что в нем и в Крячко наметанный взгляд бармена без труда узнал сотрудников правопорядка, но тем не менее светить свое удостоверение не стал.

– У нас не справочное бюро, парни.

В пальцах бармена неизвестно откуда появилась замусоленная спичка, которую он, повертев в руках, деловито вогнал в щель между передними верхними резцами. Гуров цепко смотрел ему в лицо. Крячко по-орлиному расправил плечи и демонстративно сместил в сторону левую полу пиджака. Окинул взглядом прокуренный зал «Брогсбера». Посетителей в этот ранний час было немного. Кроме двух играющих на бильярде и той гориллоподобной парочки, что поднялась из-за столика при их с Гуровым появлении, в отдалении у самого окна примостилась молоденькая неказисто одетая шлюха лет восемнадцати на вид да за дальним столом кучковалась группа находящихся под кайфом наркошей из четырех человек. Ни они, ни девчонка явно не представляли собой реальной угрозы. Что ей, что им, похоже, было все до лампочки. А вот эти четверо плюс наглый бармен за стойкой – совсем другое дело.

– Ну зачем же хамить? – Гуров открыто улыбнулся подражателю Дикого Запада. – Мы просто хотели интеллигентно пообщаться, не желая при этом никого обидеть или задеть…

Бармен напрягся. Интонации полковника слегка обескуражили его и сбили с толку. Он растерянно покосился на двух «горилл», словно рассчитывая на то, что они бросятся ему на выручку. Однако сигнал не был воспринят братками, и бармен откровенно громко откашлялся. На этот раз до них дошло.

– Эй! – Один из «горилл» выступил вперед. Свет от ближайшей лампы упал на его землистого оттенка лицо, и сыщики заметили рассекающий правую щеку бесформенный шрам. – В чем дело? Кого ищем?

Гуров медленно развернулся.

– Битюга, – коротко ответил он.

Брови братка поползли вверх, он криво усмехнулся, отчего шрам на щеке стал еще более безобразен. Его дружок тоже шагнул вперед, широко расставил ноги и заложил обе руки в просторные карманы светлых льняных брюк. Пальцы шевельнулись под тканью, и по характеру этих движений Гуров понял, что браток вооружился кастетом. Мышцы полковника напряглись. Теперь, судя по всему, можно было ожидать любого развития событий.

– Битюга? – недоверчиво и в то же время с немалой долей сарказма переспросил браток со шрамом. – Вы ищете Битюга, легавые? А вам известно, что Битюг никогда не общается с таким мусором, как вы?

– Чего? – рука Крячко скользнула за отворот пиджака. – Ты кого это мусором назвал, даун-переросток?

Гуров ловко пригнулся в тот самый момент, когда кий стоящего слева от него бильярдиста просвистел в опасной близости от его головы. Достигни удар цели, и полковник не избежал бы как минимум сотрясения мозга. Нападающий вложил в него всю свою силу и дурь. Нога Гурова беспрепятственно скользнула по гладкому полу, и он лихо подсек ею противника. Бильярдист, не ожидавший такой стремительной контратаки от человека едва ли не вдвое старше, опрокинулся навзничь, глухо приложившись затылком к барной стойке. Крячко не успел выхватить оружия из кобуры. Браток со шрамом на удивление проворно ткнул его двумя пудовыми кулаками в грудь, и Станиславу понадобилось немало усилий, чтобы удержать равновесие. В тот же момент с противоположной стороны на него обрушился второй бильярдист, рассчитывая добить неприятеля. Но на этот раз Крячко уже был готов к нападению. Развернувшись, он коротко, без замаха ударил высокого и худого как жердь парня в область солнечного сплетения. Кий выпал из рук худого, он схватился ладонями за грудь. Рот его при этом беззвучно открывался и закрывался в попытке восстановить нарушенное дыхание.

Гуров уже выпрямился и развернулся лицом к двум «гориллам». Как он и предполагал, на волосатых пальцах одного из них угрожающе блеснул кастет с острыми направленными в грудь полковнику шипами. Девица, опрокинув на пол недопитый фужер красного вина, резко устремилась к выходу. Дверь скрипнула и захлопнулась. Один из компании наркоманов, наблюдая за развернувшейся дракой, тупо захихикал. Трое его товарищей продолжали сидеть с безучастными выражениями на лицах.

Гуров сделал всего шаг назад и достал из-под пиджака «штайр». Направил дуло в лицо вооруженному кастетом братку.

– А ну сядь! – коротко распорядился он.

Худощавый послушно исполнил приказание Гурова. Его товарищ попятился назад.

Жаждавший праведного возмездия, Крячко подскочил ко второму противнику и ударил его в челюсть. Голова братка качнулась назад и на щеке под шрамом тут же обозначилось красное от удара пятно. Только после этого Стас, следуя примеру напарника, вынул табельное оружие.

– И кто тут теперь мусор? А? – грозно спросил он.

Гуров недовольно покосился в его сторону, но осаждать разошедшегося соратника не стал. Опрокинутый на спину бильярдист зашевелился и предпринял попытку подняться на ноги. Его недавний партнер по игре без сил привалился к обтянутому зеленым сукном столу.

– Теперь, я думаю, можно и поговорить по душам. Так что вернемся к моему вопросу. Нас интересует Битюг или кто-нибудь из его дружков.

Парень со шрамом насупленно потирал ушибленную челюсть. Гуров перевел ствол «штайра» с него на худощавого и обратно. Крячко развернулся вполоборота и взял на прицел парочку бильярдистов.

– Вы знакомы с Битюгом? – Гуров повысил голос.

За дальним столиком один из наркоманов негромко рассказывал товарищам сумбурную историю из собственной жизни. Казалось, что эта четверка находилась в совершенно другом измерении.

– Знакомы, – неохотно ответил худощавый и тут же злобно добавил: – Вы сами не знаете, на кого прете, кретины. Вам это еще аукнется. Битюг не прощает, когда кто-то задевает его братву. Даже если это легавые. Короче, вы…

– Так вы сами, значит, из его кодлы? – насмешливо уточнил Гуров, игнорируя угрозы находящегося под его прицелом человека. – Отлично. Просто отлично. Вам так и так теперь придется прокатиться с нами в отделение. Нападение на сотрудников правоохранительных органов при исполнении служебных обязанностей – это вам не бык чихнул… А там заодно и о бравом вашем бригадире пообщаемся.

– Мотали бы отсюда подобру-поздорову, – грубо откликнулся браток со шрамом.

– Ты смотри, какой борзый! – не удержался от восклицания Крячко. – Пугать нас решил? Ты понял, Лева? Да я им, козлам, прямо сейчас рога поотшибаю…

Ни Гуров, ни тот, к кому непосредственно были обращены слова Станислава, отреагировать никак не успели. Впоследствии сыщики и сами себе не могли объяснить, как получилось, что бармен вдруг оказался вне поля их зрения. Он не преминул этим воспользоваться. Почувствовав, что перевес сил склоняется не в пользу сообщников, бармен нырнул под стойку, а когда вновь появился над ней, в его руках нервно подрагивал компактный израильский мини-автомат «узи», дуло которого было направлено в голову полковника Гурова. От трагических последствий того спасла чистая случайность – движения бармена были сумбурными. Рожком автомата он зацепил пустой бокал. Тот грохнулся со стойки и разлетелся на мелкие осколки.

Гуров скорее понял, чем увидел произошедшее. Он оттолкнулся от пола одновременно с короткой автоматной очередью и, опрокидываясь на бильярдный стол, успел выстрелить в ответ. Одна из пуль, выпущенных израильской игрушкой, разбила висевшую над входом лампочку. После неудачной попытки бармен снова укрылся за стойкой, однако его действия сподвигли сообщников на активность. В руке братка со шрамом появился ствол и тут же выплюнул огненную струю, к счастью, никого не задев. Гуров уже занял оборонительную позицию. Крячко выстрелил – пуля пробила бедро недавнего обидчика. Тот вскрикнул и осел на пол, но оружия своего не потерял. Впрочем, как и боеспособности. Шквал огня, открытый им из лежачего положения, заставил Станислава укрыться за бильярдным столом. Пули бешено застучали по деревянному остову, выщелкивая из него щепки. Гуров перекатился в сторону, припал на одно колено и дважды выстрелил в противника. Отсутствием меткости полковник никогда не страдал. Обе пули, как дикие пчелы, вонзились в грудь гориллообразного братка.

Вновь застрекотал автомат бармена, но он сам головы из-за стойки не высовывал. Только – неуклюже отставленную руку с оружием. Такого неприцельного огня можно было не опасаться. Хлопнула входная дверь. Гуров обернулся и тихо выругался. Воспользовавшись суматохой и перестрелкой, оба любителя бильярда поспешили ретироваться с поля боя. Наркоманы остались за своим столиком и теперь сидели, вжав головы в плечи и положив руки на затылок. Худощавый сполз со стула и, растянувшись на полу, замер без движения. Пушки у него, судя по всему, не было.

Автомат смолк. Чертыхаясь, Крячко выбрался из укрытия, прошел вперед, оценил застреленного напарником братка со шрамом и только после этого опустил ногу в тяжелом шнурованном ботинке на спину худощавого. Гуров взял на прицел барную стойку.

– Угомонился?

Бармен не ответил. Но и новой атаки с его стороны не последовало. Осторожно переступая с ноги на ногу, Гуров приблизился к укрытию неприятеля. Взведенный «штайр» с пальцем на спусковом крючке он держал прямо перед собой.

Скорчившись в позе эмбриона, бармен лежал у основания стойки. Одной рукой он пытался заменить в автомате израсходованный рожок. Получалось не очень умело. Вторая рука, залитая кровью, плетью висела вдоль тела. Все-таки первым выстрелом Гурову удалось зацепить его.

– Брось автомат, – негромко приказал полковник.

Бармен поднял голову. Смертоносный зрачок «штайра» смотрел в его глазницу. Решительное выражения лица Гурова не вызывало никаких сомнений. Малейшая глупость со стороны неприятеля – и он без колебаний выстрелит. Автомат выпал из здоровой руки.

– Теперь поднимайся. Только без глупостей.

Бармен вновь повиновался.

К этому времени Крячко уже защелкнул наручники на запястьях худощавого, до боли заломив ему руки за спину. Рывком поставил задержанного на ноги. Браток громко выматерился.

– То, что ты и хотел? Да, Стас? – Гуров качнул «штайром», показывая бармену, что тот должен выйти из-за стойки. – Мужской разговор?

– Я не думал, что дело дойдет до стрельбы, – виновато откликнулся Станислав. – Но уж больно борзые пацаны нам попались. Ну ничего… Мы с них всю эту спесь быстро собьем. Мужской разговор нам еще только предстоит, – он ткнул худощавого рукояткой промеж лопаток и убрал оружие в наплечную кобуру. – Топай в машину.

– И ты тоже, – Гуров открыто улыбнулся бармену.

Один из наркоманов поднялся из-за столика, словно собираясь что-то спросить, но в последний момент передумал и опустился на прежнее место.

Глава 5

Неподвижная гладь реки в устоявшуюся за последние дни безветренную погоду больше напоминала зеркало, нежели водоем. В ней отражалась каждая черточка побережья с дикорастущим кустарником и полузаросшей тропкой, убегающей вверх по косогору. Тишину побережья нарушал нестройный птичий гомон.

Князь опустился на корточки у самой кромки и ополоснул руки. Затем, набрав пригоршню чистой воды, выплеснул ее на разгоряченное лицо. Потом второй раз, третий… Сова наблюдала за ним, стоя под тенью развесистой ракиты возле «Форда Фокуса». Вид у автомобиля после вчерашней перестрелки на МКАД был, мягко говоря, удручающий. От былого лоска, которым так гордился его владелец, не осталось и следа. Багажник и корпус «Форда» со стороны водителя зияли разнокалиберными пулевыми отверстиями. От заднего стекла остались лишь рваные осколки, торчащие по краям из-под резинки. На задней дверце запеклись остатки крови.

Сова сорвала крышку с пивной бутылки и отшвырнула ее в сторону. Переложив сигарету в левую руку, сделала несколько жадных глотков. Вытянув ноги, привалилась спиной к заднему колесу. Ее глаза были по-прежнему холодными и безучастными, однако при более внимательном взгляде можно было бы отметить залегшую в их уголках усталость. Зрачки слегка затянулись мутной поволокой.

Князь пригладил мокрыми руками волосы, поднялся и неторопливо двинулся к машине. Его наплечная кобура с торчащей из нее рукояткой «стечкина» была единственным элементом одежды, прикрывающим атлетически сложенный торс мужчины. Разорванная на жгуты рубашка Князя так и осталась в виде повязок на мертвом теле Натали. Испачканный чужой кровью пиджак валялся между передним и задним сиденьями «Форда», и Князю противна была сама мысль натягивать его на голое тело.

– Хочешь пивка? – Сова отсалютовала ему початой бутылкой и сделала очередной глоток из горлышка. – Угощайся, Князь. Возьми там в бардачке. Ты слишком напряжен в последнее время. Не помешало б немного расслабиться.

– Что-то я не припомню, будто разрешал тебе лазить по бардачку. – Князь сплюнул сквозь зубы и вырвал бутылку из рук Совы. Отпил сам. – Да, и еще, милая… Я по-прежнему жду от тебя объяснений.

– Не называй меня милой, – она пустила дым ему в лицо.

– Что так?

Князь опустился рядом с ней на траву и тоже привалился к корпусу «Форда». На его всегда гладко выбритых щеках пробилась щетина, что доставляло мужчине некоторые неудобства. Среди друзей и знакомых за Князем успела закрепиться репутация пижона и человека, уделяющего своей внешности повышенное внимание. Но сейчас, на расстоянии нескольких километров от пригорода Москвы, у него не было под рукой ничего, кроме скудного дорожного набора. Принадлежности для бритья в него, увы, не входили. Еще менее суток тому назад Князь и не думал покидать пределы столицы.

– В детстве меня так называл мой обожаемый папочка, – губы Совы скривились в презрительной усмешке. – Редкостный был сукин сын.

– Ты его ненавидела?

– Ненавидела – это еще слабо сказано, Князь. Если бы я знала, где он похоронен, не поленилась бы съездить и осквернить могилу этого засранца… – Она помолчала, а затем добавила с интонациями, каких Князь ни разу не слышал в ее голосе за все время знакомства: – Всю жизнь мне изуродовал. Козел!

– А что случилось-то?

– Слушай, не строй из себя психолога по семейным вопросам! – Она забрала у него бутылку и одним махом опорожнила ее. – Ладно? Я сейчас не в том настроении, чтобы делиться с тобой сугубо личными проблемами. Да и вряд ли когда-нибудь буду в таковом. Просто никогда не обращайся ко мне «милая». Заметано?

– Да ради бога.

– Кстати… – Сова снова стала прежней. Холодной и внутренне непробиваемой. Поднявшись с земли, она нырнула в недра салона автомобиля и появилась с двумя новыми бутылками пива. – Так меня еще звала кумовка на зоне. Старая жирная лесбиянка, погрязшая в животных страстях. Таких мерзких баб я в жизни больше не видала, – она засмеялась. – Но ей-то я быстро язычок подрезала.

– Каким образом?

– Заточкой под горло.

Сова бросила одну из бутылок Князю, и тот поймал ее на лету. Скрутил пробку. Пиво было теплым, и глотать его в такую жару казалось не только неприятно, но просто тошнотворно. Однако ничего другого все равно не имелось. А Князь чувствовал, что выпить ему сейчас крайне необходимо. После всего, что произошло за истекшие сутки. Погоня, перестрелка, жизнь, висевшая буквально на волоске… Убийство Натали… У него до сих пор не укладывалось в голове, зачем Сова это сделала. Какая была необходимость? По его твердому убеждению, такой поступок только в корне все осложнил.

После инцидента на МКАД они вместе с Совой погрузили тело Натали в багажник «Форда» и увезли с собой. Поначалу он пытался качать права, но подельница в очередной раз осадила его. Она уверила Князя, что все ее поступки осмысленны, и позже, когда возникнет более благоприятная обстановка для разговора, она ему все объяснит. Князь поддался на уговоры. Неизвестно почему, но поддался. Сейчас он и сам не мог этого понять. Жизнь научила прожженного уголовника никогда и ни в чем никому не доверяться, но в тот раз он сделал исключение из правил. Но почему? Что он, в сущности, знал о Сове? Управляя «Фордом» и все дальше удаляясь от Подмосковья, Князь пытался проанализировать это. И мрачнел. Ответы на мучившие его вопросы были, увы, неутешительные. И в первую очередь коробило то, что Сова всегда оставалась для него загадкой, чье прошлое окутано мраком. Они – посторонние, чужие друг другу люди. Заран ее знал. И доверял. Но он…

От тела они избавились только глубокой ночью. Банально сбросили его в реку. А затем Сова сказала, что надо двигаться дальше. И снова никаких объяснений. «Потом» – это было все, что она соизволила промолвить. И он опять подчинился ей. Какого черта?..

Князь чувствовал себя усталым и измотанным. Хотелось спать, жрать, просто вернуться в цивилизованный мир. А ведь прошли только сутки. Что будет дальше? Куда они едут? Зачем? И что ждет их впереди?.. Если, конечно, хоть что-то их там ждет… Перед глазами неотступно возникал образ Натали. И Зарана. Друга, товарища и брата, с которым Князь столько прошел по жизни бок о бок, столько лишений и испытаний пережил вместе с ним. А теперь получается, что он предал его память. Не смог уберечь девушку, которую тот любил. Больше того, позволил какой-то сумасшедшей бабе застрелить ее прямо у него на глазах, забрать печатку, пренебречь последней волей покойного. И, ко всему прочему, он еще и бежит. Куда? От кого? От такого обилия вопросов раскалывалась голова. А Сова молчала. Словно она в отличие от него знала истинные цели, а посвящать в них не торопилась. Но Князь не желал быть марионеткой.

И вот сейчас эта чертова баба курит, пьет пиво и, словно развлекая его, рассказывает истории из своего прошлого. О папе, о том, как на зоне пырнула свою надзирательницу самодельной заточкой под горло.

– Убила? – Князю показалось, что его собственный голос звучит будто издалека.

– Кого? – Сова вновь села рядом с ним на траву. По-турецки скрестила ноги и небрежным движением отбросила назад растрепанные белокурые локоны. – Суку эту? Нет. К сожалению, нет. Лепилы поработали на славу. Можно сказать, с того света ее выдернули. Говорить она, правда, после этого уже так и не смогла. В зоне работать тоже… Но жива. Коптит себе наше грешное небо, – сказано было с явным сожалением. – А мне вот из-за этой падлы еще шесть годков набросили. И того в общей сложности четырнадцать получилось. А ты сколько отсидел? Всего?

– Ну в общем шестнадцать, – неохотно откликнулся Князь. Делиться чем-то личным и сокровенным с Совой ему совсем не хотелось. – По двум ходкам.

– Ненамного меня обошел.

Князь отметил, что она пьянеет с каждым новым глотком, на которые Сова не скупилась. Слова стали литься из уст значительно чаще и охотнее. Он решил этим воспользоваться.

– Может, поговорим наконец о том, что ты сделала?

Хмель тут же улетучился. Вялость в ее глазах словно испарилась. Видимо, Сова относилась к тем, кто умел расслабляться и концентрироваться в зависимости от ситуации. На понт таких людей не возьмешь.

– А что я сделала? – Сова пристально, не мигая, смотрела в лицо Князя. – Ты про смерть этой девчонки? Что с тобой, Князь? Чего ты так раскис? Я ни за что не поверю, что она была тебе настолько дорога…

– Дело не в ней, – Князь тоже умел говорить резко и грубовато. – Только не надо строить из себя дуру. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Мы, то есть ты, – поспешно поправился он, – нарушила последнюю волю Зарана. И пошла против понятий. Мало того…

Но Сова перебила его.

– Я не перестаю тебе удивляться, – сказала она.

– Это в чем же, интересно?

– Ты говоришь о понятиях и последней воле Зарана, но никак не хочешь понять главного. – Сова допила пиво и бросила пустую бутылку в кустарник. – Я действовала исключительно в интересах общего дела. Я спасала пошатнувшееся положение. Сильно пошатнувшееся. Ты хоть можешь себе представить, что бы было, угоди Натали и печатка вместе с ней в лапы Битюга. Да что там Битюг! Желающих нагреть руки на общаке нашлось бы с избытком. А тут такая легкая нажива. Сопливая девчонка, которая и по жизни-то не знала чего хочет. Порхала себе в розовых очках и ни о чем не думала. Оно и понятно. Зачем думать, когда у тебя такая опора, как плечо Зарана. Но теперь его не стало, Князь. Куда бы ее понесло? Каких бы глупостей она могла натворить? Тут за примером и ходить далеко не надо. У нее хватило глупости заявиться прямо на кладбище… Несмотря на мои предупреждения. Ты, кстати, ее тоже предупреждал об этом. Скажешь, не так?

В словах было зерно истины, и Князь не мог не признать ее правоты. Он машинально покосился на ее руки. На них все еще оставались следы крови убитой девушки. Сова не удосужилась смыть их ни после того, как они избавились от тела, ни сейчас, хотя вода все время была поблизости.

– Она его любила, – попытался вступиться за девушку Князь.

– Ну конечно! – фыркнула Сова. – Уж в этом я никак не сомневаюсь. Любовь и порождает в человеке глупость. Знаешь, мне как-то одна знакомая рассказала весьма поучительную историю на эту тему. Во Франции во времена правления Капетов был легендарный король – Филипп Четвертый. Его прозвали Красивый… Хотя речь вовсе не о нем, а об одной из его снох. Так, кажется, называется жена сына…

Лежащий на сиденье в салоне «Форда» мобильник Князя разразился бравурным маршем Мендельсона. Сова замолчала и напряглась. Князь поставил на землю недопитую бутылку пива, отряхнул брюки и подошел к раскрытой боковой дверце. Поднял телефон.

– Это опять Шпала.

– Не бери.

Так было уже не в первый раз. За истекшие сутки Шпала или кто-то из его подручных людей названивали на мобильник Князя с завидным постоянством, но Сова неизменно рекомендовала подельнику не отвечать на звонки. Ни на чьи. Этого, кстати, Князь тоже не мог понять.

– Какого черта?! – нервно произнес он. – Ты не имеешь права указывать мне что делать. Ты вообще просто сходишь с ума. Тебе лечиться надо, Сова.

Ее глаза недобро блеснули. Рука вроде как случайно легла на брючный ремень, за которым покоился «марголин». Телефон продолжал звонить. Князь мрачно смотрел на мерцающий голубоватой подсветкой дисплей.

– Я не указываю тебе, Князь, – веско произнесла Сова. – Но все еще надеюсь, что ты сам поймешь серьезность положения.

– Какого, к черту, положения? Которое ты и создала?

– У нас в руках печатка, открывающая доступ к общаку.

– Но Шпала же…

– Насколько ты в нем уверен? – Пальцы Совы сомкнулись на рукоятке «марголина». – Ответственность слишком велика. Мы не можем доверять никому.