Текст книги "Превосходство Гурова"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Зато сегодня мы изменим этот обычай, – вмешалась в их беседу Даша. – Сегодня я пригласила Аркадия Сергеевича к нам на ужин.

– Вот как? – удивился Зараковский. – А ты мне ничего еще не говорила.

– Не говорила, потому что хотела сделать сюрприз, – ответила Даша.

– А в честь чего такое приглашение? – спросил тренер.

– Ну, повод есть. Даже целых два повода. Во-первых, ты же сам сегодня сказал, что удар у меня практически поставлен, и я могу хоть завтра лететь на турнир. А во-вторых, мне надоело это сидение в четырех стенах. И раз уж нельзя мне выбраться к людям, так пусть люди придут ко мне! В общем, ты приглашен, и не думай отказываться!

– Я и не буду, – немного растерянно проговорил Аркадий. – Вот только смокинг выглажу. Да, кстати, захвачу с собой записи выступлений твоих основных соперниц. Помнишь, я говорил, что тебе их стоит на досуге поизучать?

– Хорошо, привози, я их выучу наизусть, – пообещала девушка.

– Во сколько прикажете прибыть? – уточнил Зараковский.

– Ужинают у нас в половине восьмого, но ты приезжай пораньше – посидим, поболтаем. По парку погуляем… А то ты его практически не видел.

Гуров заметил, как при этих словах девушки помрачнело лицо Базымы. Мысль о совместной прогулке тренера и его воспитанницы ему явно не понравилась.

– Отлично! – воскликнул Аркадий. – Тогда я приеду часов в шесть, в начале седьмого. Ну, до встречи! – Сделав всем прощальный жест, он поспешил к машине.

Базыма, буркнув что-то насчет проверки сигнализации, двинулся куда-то в глубь парка, а Гуров вместе с Дашей направились к дому.

– Не подскажете, где сейчас я смогу найти вашу горничную? – спросил сыщик.

– Настю? Сейчас, перед обедом, у нее вроде никаких особенных дел нет. Скорее всего, она у себя в комнате. Что, тоже будете снимать у нее показания – где она во вторник была да что делала?

– Да, и об этом тоже спрошу, – кивнул Гуров. – Но в основном меня интересуют ее частые визиты к Кириллу Максимовичу. В том числе ночные.

Говоря это, он внимательно наблюдал за Дашей, ждал, какая последует реакция. Можно было ожидать изумления, возмущения, негодования… Но ничего этого не было. Девушка усмехнулась, бросила на сыщика многозначительный взгляд и сказала:

– Быстро вы все узнаете…

– Профессия у нас такая. Для вас, я вижу, эти визиты тоже не являются тайной?

– Да, я в курсе. И не только я…

– А Елена Сергеевна? Как вы думаете, она догадывается, что муж изменяет ей с горничной?

– А то нет! – Усмешка Даши стала еще более издевательской. – Наша добрая мачеха – женщина умная, все вмиг понимает. Знает, конечно, только делает вид, что не догадывается. Хранит мир в семье. Так ей выгоднее, не в ее интересах шум поднимать. Ведь отец ее из нищеты вытащил, сразу такое богатство свалилось. И что, от всего отказаться?

– Почему же отказаться? – пожал плечами Гуров. – В случае развода ей отойдет значительная часть имущества мужа.

– Не такая уж значительная. Ведь при разделе имущества надо будет учитывать и наши с Денисом интересы. Много ли ей тогда достанется? Тем более вести дела она не умеет, деньги у нее мигом между пальцев уйдут. Выгоднее жить здесь, делая вид, что ничего не происходит. А при случае – утащить завещание, составленное не в ее пользу, а заодно прихватить пачку акций и миллион наличными.

– Так вы считаете, что это ваша мачеха взяла деньги? – спросил Гуров.

– Она, кто же еще. Только она никогда в этом не признается. Не женщина – кремень. Ей в глаза будешь говорить: «Это черное, видишь?» А она все будет твердить: «Нет, это белое». Она и взяла. А помогал ей в этом наш повар Андрюша.

– Вот как? – удивился Гуров. – А что их связывает?

– То же, что моего папахена с дурой Настей, – ответила Даша. – Любовь с первого взгляда! Андрюша – верный воздыхатель Елены. И потом, конечно, деньги. Такой куш! Вряд ли она ему обещала половину, но с него и трети хватит. Ладно, желаю вам приятно побеседовать с нашей Настенькой, а я пойду отдыхать – устала после тренировки. – И, сделав прощальный жест, девушка поднялась на второй этаж.

Гуров отправился в правое крыло, где жили слуги. Он раньше здесь не бывал и не знал, где находится комната Насти, поэтому решил было постучаться в первую попавшуюся, когда в конце коридора показался повар Андрей Лошаков.

– Ага, вот ты мне и поможешь, – обрадовался Лев. – Где тут Настя обитает?

– Вот ее дверь, – показал повар. – Что, будете допрашивать?

– Да, надо снять с нее показания. Но давай лучше начнем с тебя, раз ты мне первый попался. Где твоя комната?

– Вон там, чуть дальше.

– Вот и отлично! Будем считать, что ты меня пригласил в гости, а я согласился.

Они вошли в комнату, которую занимал повар. Лошаков сел на кровать, а Гуров занял единственный в комнате стул.

– Начнем с того, что ты делал вечером и ночью в прошлый вторник, – сказал Гуров. – Где находился?

– После ужина я поставил посуду в посудомойку, затем просмотрел меню на следующий день, вынул рыбу из заморозки, чтобы за ночь оттаяла… Еще составил список продуктов для Натальи Михайловны – она собиралась в город за покупками. Ну, потом вышел покурить…

– Как и вчера? – самым невинным тоном спросил Гуров.

– Ну да, наверное, – ответил Лошаков, не заметив подвоха. – В доме-то хозяин курить запрещает, вот я и выхожу…

– И гуляешь вокруг всего дома, доходя до парадного входа, – закончил за него Гуров.

– Почему до парадного? Чего я там не видел? – возразил Андрей. – Тут стою, возле кухни.

– А чего же ты вчера вечером в кругосветное плавание отправился? Только не говори, что этого не было, у вас ведь теленаблюдение ведется, и камера тебя зафиксировала! Ты дошел почти до парадной двери! Зачем?

– Да, верно, было такое! – воскликнул повар. – Просто мне показалось, что кто-то прячется за кустами, и я пошел взглянуть. Но там никого не было. Ну, я дошел до угла, постоял и двинулся обратно.

– Позже покажешь мне, где эти кусты, – предложил Гуров. – А пока давай снова вернемся к вечеру вторника. Значит, ты вышел покурить. А потом?

– Потом пошел к себе, – ответил Лошаков. – Посмотрел сериал и спать лег.

– Во сколько ты отправился к себе в комнату?

– Ну, я время не засекал… Хотя нет, знаю! Было ровно одиннадцать часов, как раз часы в гостиной одиннадцать раз пробили. А еще Елена Сергеевна с прогулки вернулась. Она всегда в это время возвращается. Я ей пожелал спокойной ночи и пошел к себе.

– И больше никого не видел?

– Нет, больше никого.

– И не слышал? – на всякий случай уточнил Гуров. Он ожидал такого же ответа – «Нет», однако повар неожиданно сказал другое:

– Почему же, слышал. Около часа ночи слышал, как мимо моей двери кто-то прошел в сторону гостиной.

– Вот как? – удивился Гуров. – И ты не стал интересоваться, кто это мог быть?

– А чего мне интересоваться? Я и так знаю. Настя на свидание пошла.

– С кем на свидание?

– Известно, с кем, с Кириллом Максимовичем.

– Почему ты так уверенно это утверждаешь?

– Потому что до этого проверял, – объяснил повар. – Это вскоре после ее появления у нас в доме началось. Считай, сразу же. Ну, не каждую ночь, но раза два-три в неделю точно. Вначале я выглядывал, смотрел – кто там идет. А потом и выглядывать перестал.

– А Елене Сергеевне ты не говорил об этих свиданиях?

– Елене Сергеевне? Нет, не говорил. Зачем? Думаю, она догадывается. Она – женщина тонкая, умная. И очень одинокая. Зачем же ей еще иголку в рану втыкать, мучить?

– Значит, ты ей сочувствуешь, – уточнил Гуров. – Считаешь, это не она похитила хозяйские ценности?

– Нет, не она. Елена Сергеевна на такое не способна.

– А кто же тогда взял?

– Откуда мне знать? Я же не следователь.

– Хорошо, пока у меня вопросов к тебе больше нет, – поднялся Гуров. – Если возникнут, я теперь знаю, где тебя искать.

Он вышел из комнаты повара, прошел в конец коридора и постучал в дверь, на которую ему указал Лошаков. Внутри зашелестела ткань, раздались звуки босых ног, потом голос Насти произнес:

– Кто там?

– Это я, Гуров, – сказал сыщик. – Откройте, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Сейчас, одну минуту, – ответила девушка. Прошла, однако, не одна минута, а три или четыре, прежде чем щелкнул замок и дверь открылась.

Гуров вошел в комнату и огляделся. Прежде всего в комнате Насти бросалась в глаза разобранная, а теперь поспешно скатанная постель, а также обилие подушечек и кружевных салфеточек. Горничная встретила сыщика в коротком халатике, надетом, по всей видимости, на голое тело.

– Спала я, – объяснила Настя свой вид. – Ночью, наверное, не выспалась, вот и заснула. Да вы садитесь, садитесь! Вот, сюда садитесь! – поспешно освободила она стул от чего-то черного, кружевного.

– Чаще люди, если не выспятся, после обеда спят, – заметил Гуров, садясь.

– После обеда мне комнату Дениса Кирилловича убирать, – объяснила Настя. – Он встает поздно, я утром не успеваю. А еще стирать, крахмалить, в гостиной уборку провести и в остальных помещениях тоже. Пыль вытирать… Сауну вот давно не мыли, надо и этим заняться. Дел много…

– Дел, значит, много, – словно эхо, повторил сыщик слова горничной. – И ложишься ты, Настя, наверное, поздно?

– Да, я поздно ложусь, – подтвердила горничная.

– Это во сколько же?

– Ну, когда в двенадцать, а когда и позже…

– Значит, в одиннадцать часов ты не спишь?

– Нет, в одиннадцать никогда не ложусь.

– Значит, в прошлый вторник, когда были похищены деньги и ценные бумаги из сейфа, ты в одиннадцать часов еще не спала, – заключил Гуров. – Тогда расскажи мне, где ты была и что делала. Скажем, начиная с восьми часов.

– В восемь я прислуживала за ужином. Ужинали в тот вечер долго, подавали десерт, так что закончили где-то часов в девять или около девяти. Ну, я убрала со стола, снесла все на кухню… Потом, когда Андрей вынул посуду из мойки, я вытерла, расставила все по местам… Ну, еще везде прибралась, бутылки обратно в бар поставила и пошла спать.

– Сколько же времени тогда было?

– Около половины одиннадцатого.

– Прямо-таки сразу спать пошла? – уточнил Гуров.

– Ну да, легла и заснула, – ответила девушка с самым невинным видом, глядя на сыщика. – Ну, может, еще час телевизор посмотрела…

– То есть уснула ты около половины двенадцатого?

– Да, так и было.

– И больше не просыпалась?

– Нет, не просыпалась.

– И ничего не слышала?

– Нет, не слышала.

– Ну, просто замечательно! – иронически воскликнул Гуров. – Спала сном младенца, ничего не видела, ничего не знает и вообще тут ни при чем! Однако не сходится у тебя, Настенька! Не слепляется! Дело в том, что тебя саму и видели, и слышали после двенадцати часов!

– Кто это меня видел? – возмутилась горничная. – Неправда это!

Гуров встал, шагнул к двери и предложил Насте:

– Пойдем! Я тебе покажу, кто тебя видел.

– Куда идти, зачем? – Девушка вся сжалась и не высказывала ни малейшего желания вставать. – Вы так скажите.

– Что ж, можно и так сказать, – согласился Гуров, снова садясь на стул. – У вас в гостиной установлены камеры видеонаблюдения. И вот на них отчетливо видно, как ты проходишь через гостиную и поднимаешься на второй этаж. Что ты там делаешь, куда направляешься, камеры не фиксируют. Но тут мне пришли на помощь другие люди, живущие в доме, и рассказали, кого ты навещаешь. Ну, так что, будешь рассказывать, или везти тебя в город, в отделение полиции, и там будем вести допрос, протокол составлять?

Настя еще сильнее сжалась, закрыла лицо руками и так сидела несколько минут, ничего не отвечая. Гуров ее не торопил – он понимал, что шок от разоблачения слишком силен и девушка должна немного успокоиться. Наконец Настя отняла руки от лица (Гуров отметил, что слез на нем не было), села прямо и, глядя в сторону, произнесла:

– Да, вы правы, я не спала. И в ту ночь не спала, и раньше. Я потому и не высыпаюсь… К Кириллу Максимовичу я ходила.

– И давно эти ваши встречи начались?

– Давно. Как только я сюда поступила, так и начались. Да он когда меня только на работу принимал, сразу дал понять…

– И ты согласилась?

– А куда деваться? Деньги хорошие платят… И потом, мужчина он видный… И вообще его пожалеть надо! – неожиданно заявила Настя.

– Интересная мысль! За что же его надо жалеть? Господин Разумовский вроде не бедствует. Уж скорее его жену, Елену Сергеевну, стоит пожалеть.

– А ее вот как раз не стоит! – решительно проговорила Настя. – Холодная она! И к мужу равнодушная! Не удовлетворяет она его, вот что! Поэтому он ко мне и прилип. Я-то сделаю все, что надо, он у меня по полной программе получает. Он ведь ее, Елену, за что брал? За молодость, за красоту. Думал, будет ему страстная жена. А она оказалась холодная, как ледышка!

– Это он сам тебе говорил?

– Ну да. Он мне все и объяснил. Жаловался на нее. Себя ругал – зачем только завещание на нее переделал. Ну, он потом другое составил, где меня тоже вписал.

– Так он тебя вписал в завещание? – удивился Гуров. – И много там тебе перепадет?

– Ой, что же я! – спохватилась девушка. – Это же секрет, Кирилл Максимович не велел…

– Все, выболтала ты свой секрет. Давай говори: много хозяин тебе отписал?

– Много… Столько же, сколько Даше и Денису…

– А они об этом знают?

– Нет, откуда?!

– Не знаю, откуда, но только в этом доме никакие секреты не держатся, – заметил Гуров. – Ладно, теперь вот что расскажи: вы где с хозяином встречаетесь – в спальне?

– Когда в спальне, а когда в кабинете. Как ему захочется.

– Вот как? Интересно. Значит, ты знаешь, где в кабинете находится сейф.

Лев нарочно сформулировал свою фразу не как вопрос, а как утверждение, не требующее доказательств. И угадал – Настя согласно кивнула, но тут же спохватилась:

– Почему вы так говорите? Ничего я не знаю!

– Знаешь, знаешь! – уверенно сказал Гуров. – Я тебе больше скажу: ты и шифр знаешь, которым сейф открывается.

– Не знаю я никакого шифра! – воскликнула Настя. – Что вы выдумываете? Хотите на меня эту кражу повесить? Ничего у вас не выйдет! Не брала я этих денег! Слышите, не брала!

– А кто же тогда их взял? – задал Гуров вопрос, который по очереди задавал всем обитателям усадьбы.

– Точно не знаю, – ответила Настя, – но думаю, что кто-то один из двух: или повар Андрюшка, или эта стерва Наталья Михайловна.

– Почему ты так считаешь?

– А они оба вечно ходят везде, все высматривают. А Андрюшка, кроме того, к хозяйке в обожатели записался, – высказав это заключение, Настя хихикнула. – Вечно с ней встретиться норовит, только и слышишь: «Доброе утро, Елена Сергеевна», «Спокойной ночи, Елена Сергеевна»… Наверное, рассчитывает, что она его приголубит. А она на него плевать хотела! Она вон к Денису прикипела, карга старая! Все вокруг него крутится.

– Да, много ты сделала наблюдений, пока пыль вытирала да горшки подчищала, – заметил Гуров, вставая. – Ладно, пока у меня к тебе вопросов больше нет. Но, думаю, они еще будут. Так что я не прощаюсь.

Глава 11

Обед в этот день прошел в молчании. Разумовский-старший и Крячко были еще в городе, так что за столом находились только Гуров в компании с Дашей и Денисом. Брат с сестрой помалкивали, будто сговорились. Повар Андрей, подавая блюда на стол, и Настя, находившаяся в столовой, посматривали на сыщика, словно ждали от него чего-то, но он их ни о чем не спрашивал.

После обеда Гуров решил закончить изучение дома. Побывал в библиотеке, примыкавшей к гостиной, а также в бильярдной – она находилась рядом с сауной. Кроме того, он решил заполнить пробел, остававшийся в его общении с обитателями дома, и побеседовать с садовником Петром Кривулиным.

Садовника Лев обнаружил там, где ему и полагалось быть – в парке. Вооружившись тяпкой, тот пропалывал кусты роз. На вид садовнику было около шестидесяти, он выглядел намного старше своей жены Натальи. Гуров обратил внимание, что Кривулин прихрамывает на правую ногу.

Сыщик представился, извинился, что отрывает садовника от дела, и спросил, где он был в злополучный вторник, что делал и во сколько лег спать. Сразу обнаружилось, что Петр Кривулин – человек не говорливый. Ответы давались ему с большим трудом и были предельно короткими. Он сообщил, что в тот день занимался тем же, чем и всегда, – ухаживал за растениями.

– А где именно вы работали?

– Да вот тут, – ответил садовник. – А еще в аллее. Дичок там полез. Корчевать надо.

– А вблизи от дома были?

– От дома? – начал вспоминать Кривулин. – Был и возле дома.

– Это где же?

– А вот там, где петуньи с ипомеей, – и Петр показал рукой, где именно находился. – Тоже грядку чистил.

– Когда это было – до ужина или после?

– На грядке-то? После. Темнеть уже начало.

– А вы в доме ничего необычного не заметили? – спросил Гуров. – Ведь с той стороны хорошо видны окна нескольких спален и кабинета.

– А чего мне замечать? Я по окнам не смотрю, некогда. Я в землю больше смотрю.

Однако Гуров отметил, что при этой тираде садовник несколько замялся и ответил не сразу.

– Хорошо, а спать вы когда легли? – продолжил он свои расспросы.

– Спать-то? Да как обычно, дела переделал и лег. И Наталья тогда же легла.

– А ночью ничего не слышали?

– А чего мне слушать? На то охранники есть – пусть они и слушают, – ответил неразговорчивый садовник. – Нет, я ничего не слышал.

– Скажите, Петр… а по отчеству вас, кстати, как?

– Алексеем отца звали, Алексеич я.

– Скажите, Петр Алексеевич, а после того, как стало известно о пропаже, вы в парке ничего необычного не видели?

– Это чего же? – не понял Кривулин.

– Скажем, человека, который бы что-то закапывал, – объяснил Гуров. И вновь ему показалось, что садовник на секунду замялся, прежде чем ответить:

– Чего это кто-то тут копать будет? Копать – это мое дело.

– Значит, никто здесь ничего не копал? – настаивал Лев.

– Нет, я такого не видел.

– А вот я слышал, что вы, Петр Алексеевич, что-то вывозили из усадьбы.

– Вывозил? Когда же я это вывозил? – удивился садовник.

– Да вот вчера кто-то, кажется, Елена Сергеевна, говорила, что вы новую клумбу создали, и образовалось много мусора, вот вы его и вывозили, – напомнил Гуров.

– Ах, это! – с облегчением воскликнул Кривулин. – Ну да, мусор разный я вывозил. А что?

– Да просто вы стали единственным человеком – ну, не считая сотрудников полиции и самого Кирилла Максимовича, – кто смог покинуть территорию усадьбы после похищения. Вот я и заинтересовался этим обстоятельством. Скажите, а что там был за мусор?

– Да ерунда всякая. Пеньки я корчевал, трубы старые, сгнившие, ветки сухие, шланги ненужные, банки пустые из-под химикатов…

– И куда вы этот мусор возите?

– У нас заключено соглашение с садоводческим товариществом «Парус». Оно тут неподалеку расположено, и у них есть баки для мусора. Вот я свое барахло туда и сваливаю, а они уже потом на свалку отвозят. Мы им за это платим.

– Понятно, – сказал Гуров. – Все, больше вас беспокоить не буду, работайте на здоровье.

Покинув садовника, он отправился бродить по парку. Потом, вспомнив кое-что, быстро вернулся в дом, включил компьютер и снова просмотрел записи за минувший вторник, а также за вчерашний день. За этим занятием его и застал вернувшийся из города Стас Крячко.

– Что, все мультики смотришь? – спросил он, развалившись в кресле. И тут же, не дожидаясь ответа, сообщил: – Устал как собака! Весь день на ногах. Даже пообедать толком не успел.

– Ничего. Это мы поправим, – пообещал Гуров. – Попросим нашего гения кулинарии Андрюшу, и он соорудит тебе какую-нибудь замену обеду. Но сначала расскажи, что тебе удалось узнать.

– Сначала о ключах. Все серьезные мастера, которые работают в Кременце, в один голос заявили, что ни заготовок, ни форм для подобных ключей в городе ни у кого нет. Так что, скорее всего, их сделали где-то в другом месте.

– Из чего можно сделать вывод, что преступление планировалось заранее и готовились к нему тщательно, – заключил Гуров. – А что с финансовыми делами нашего гостеприимного хозяина?

– Дела у него вроде в порядке, – ответил Крячко. – Долги есть, но умеренные, как у всех. Отношения с партнерами тоже не испорчены. Покушений на него не было. Он тоже вроде никого не заказывал. В общем, все чисто.

– А у господина Зараковского как обстоят дела? Тоже все чисто?

– Не совсем, – покачал головой Крячко. – Человек он довольно известный, тренирует богатых дядек и их дочек. Но репутация у него какая-то сомнительная. Он разведен, и с бывшей женой у него уже три года процесс тянется – никак имущество не поделят. И еще истории разные… То он в коллегу-тренера на соревнованиях ракеткой запустил, то его в ночном клубе из-за девушки побили… Но самое интересное вот что. Как мне рассказали, в последнее время господин Зараковский стал отказываться от новых контрактов по обучению кременецких богачей. А на вопросы о причинах таких отказов отвечал, что собирается перебраться во Францию, откроет там свой теннисный центр и будет тренировать звезд международного класса. Спрашивается, на какие бабки?

– Да, действительно интересно, – согласился Гуров. – Мне тоже удалось накопать кое-что любопытное.

И он пересказал другу содержание своих бесед с Еленой Сергеевной, экономкой Натальей, Семеном Базымой, Дашей Разумовской, поваром Андреем, горничной Настей и садовником Петром Кривулиным.

– Ну, ты молодец! – восхитился Крячко. – Можно считать, преступление раскрыто. Деньги явно взяла дочь хозяина, а охранник ее покрывал. Осталось только узнать детали: как она узнала код замка, где изготовила ключи, а главное – куда спрятала деньги и ценные бумаги.

– Я бы таких выводов делать не стал, – покачал головой Гуров. – На мой взгляд, преступление вовсе не раскрыто. У нас просто стало больше подозреваемых. Сначала в них числился один охранник, а теперь добавились еще Дарья и Настя.

– А Настя тут при чем? – удивился Крячко.

– Как при чем? Именно у нее были самые большие возможности узнать код замка. Причем без всяких усилий: хозяин доверял своей любовнице – вернее, просто ни в грош ее не ставил, считая круглой дурой, – и при ней не раз открывал сейф. Можно было слегка напрячься и запомнить код. И она могла изготовить дубликат ключей, а затем положить оригинал на место. И потом, еще мотив: деньги, которые ей завещал Разумовский, еще когда будут, да и передумать он может, а тут миллион прямо под носом лежит.

– Да, рассуждения здравые, – согласился Крячко. – Но кое-что не стыкуется. Во-первых, зачем Насте делать дубликат ключей, когда она много раз могла воспользоваться подлинными? Кроме того, как ты верно заметил, наша милая горничная совсем не финансовый гений. Деньги она могла взять, но зачем забирать папку с акциями? Надо ведь знать, как их реализовать. И вообще, в них разбираться надо, какие ценные, а какие не очень. К тому же такое преступление невозможно совершить без помощника, а я пока у горничной такого не вижу. А у Дарьи он налицо.

– С Дашей Разумовской тоже полно нестыковок, – возразил Гуров. – Например, с найденными ключами. Это ведь она их нашла. Выходит, сама подбросила, сама и нашла? Глупо получается.

– Ну, этому можно найти объяснение. Скажем, ключи мог выбросить Базыма, а Даша их нашла.

– Объяснение найти всему можно, – заметил Гуров. – Одного нельзя – считать, что мы раскрыли это дело. Я чувствую, что мы еще далеки от разгадки. И знаешь, что меня поражает? В этом доме нам врут буквально все, начиная с хозяина и кончая горничной.

– Я думаю, это и помешало нашему другу майору Шестерневу в расследовании. Он мне что-то такое говорил, пока мы с ним сегодня мотались по мастерским.

– Ладно, попробуем все же отделить зерна от плевел, – предложил Гуров, – и установить, что мы знаем достоверно.

– Что ж, давай попытаемся, – согласился Крячко.

– Итак, мы знаем, что Разумовский действительно хранил в сейфе некие ценности, которые были похищены, – начал Гуров.

– Почему «некие»? Мы же знаем точную сумму: миллион долларов наличными и пакет акций на сумму двести миллионов рублей.

– Нет, так уверенно я бы говорить не стал, – покачал головой Гуров. – Заметь, ни мы с тобой, и никто вообще этих денег и акций не видел. Действительно ли там был миллион плюс двести или чуть поменьше или побольше, мы не знаем. Но мы можем поверить хозяину дома, что деньги у него были и их украли. Почему? Да потому, что в противном случае такие хлопоты: вызов полиции, объявление всего дома на осадном положении – ни к чему. Не маньяк же он, в самом деле!

– Нет, на маньяка наш хозяин не похож, – согласился Крячко.

– Кроме того, есть еще одно косвенное доказательство того, что кража действительно произошла, – продолжал Гуров. – Это пропавшее завещание. О существовании двух завещаний знали все: Елена Сергеевна, Настя, Даша, Наталья Михайловна… Итак, утром в прошлую среду Кирилл Разумовский обнаружил, что из его сейфа пропали «дипломат» с долларами, папка с ценными бумагами и вариант завещания, невыгодный его жене, зато выгодный детям, а также Насте. Вопрос: когда это произошло?

– Насколько я помню, Разумовский нам говорил, что в последний раз видел «дипломат» утром во вторник, – сказал Крячко, – а спустя сутки его уже не было. Значит, в течение этих суток деньги и пропали. Правда, сам Разумовский считает, что днем деньги взять не могли – в доме слишком много народа…

– Это как раз ничего не значит, – покачал головой Гуров. – Тут все друг друга хорошо знают, знают, чем каждый занимается в течение дня. Значит, преступник мог рассчитать время, когда его никто не увидит и доступ в кабинет будет свободен. Поэтому будем исходить из того, что время преступления мы точно не установили, оно могло произойти как днем, так и ночью.

– Но ведь на записи, уничтоженной Базымой, Даша проходила через гостиную как раз ночью, – напомнил другу Крячко. – Значит, именно тогда она и похитила деньги.

– Погоди, не гони, – остановил его Лев. – Ты смешиваешь два вывода: один, что деньги взяла именно Даша, и второй, что сделала это ночью. И ни один из них не является твердо установленным фактом.

– Как это не является? – удивился Крячко. – Зачем бы тогда Дарье Кирилловне шляться ночью по гостиной, где ей делать совершенно нечего?

– Мало ли зачем? – пожал плечами Гуров. – Вот у милой Насти есть причина для ночных выходов. Почему бы и Даше не иметь такую же причину?

– Ты хочешь сказать, что у нее в доме есть любовник? И кто же?

– Я не говорю, что он есть, и не собираюсь его устанавливать. Просто указываю тебе, что такая возможность существует. И вина Даши – пока не факт.

– Тогда что же для тебя факт? – спросил Крячко.

– Пожалуй, можно считать установленным, что преступление не совершали два человека, на которых у нас с тобой вначале падали основные подозрения.

– Та имеешь в виду Елену Сергеевну и Семена?

– Совершенно верно.

– И как же ты убедился в их невиновности?

– Семен не мог совершить преступление потому, что преступники так себя не ведут, – ответил Гуров. – Он тут кругом наследил. Уничтожил запись, на которой видна дорогая его сердцу Даша. Мало того, узнав, что запись будут смотреть сыщики, изготовил подделку, причем довольно умелую. А потом, когда мы его приперли к стене, признался в содеянном. Не скрывает свою любовь к дочери хозяина. Сегодня очень агрессивно вел себя возле корта, набросился на меня с кулаками. Нет, человек, укравший миллион долларов, так поступать не будет. Он будет сидеть тихо, как мышь под веником, и ничем себя не выдавать.

– Согласен, – кивнул Крячко. – А Елена Сергеевна?

– Она могла очень легко получить у нас алиби, – объяснил Гуров. – Для этого ей достаточно было сказать, что муж действительно заходил в ту ночь к ней и провел у нее час или два. Вместо этого она заявляет, что Разумовский к ней не заходил – стало быть, ее алиби подтвердить никто не может. Кроме того, она не может скрыть своих чувств к Денису. Настолько не может, что это заметила Настя, которая вообще-то особой наблюдательностью не отличается.

– Хорошо, кто же в таком случае у нас остается?

– Прежде всего остается Даша. – Гуров принялся загибать пальцы. – Она идет у нас первым номером. Хотя ее вина полностью не доказана, но лично я не сомневаюсь, что она участвовала в похищении. Затем – Настя. Она имела для этого возможность, поскольку не раз занималась с хозяином любовью у него в кабинете и наверняка знает, где находится и как открывается сейф. Ну, и все остальные: Денис, повар Андрей Лошаков, экономка Наталья Михайловна, даже ее муж Петр Кривулин, хотя он и выглядит человеком недалеким и ни на какие хитроумные замыслы не способным. Итого – шесть человек.

– И это если не считать сменных охранников, – заметил Крячко. – Мы их даже не опрашивали еще.

– Да, их тоже надо считать, – согласился Гуров. – А также тренера Аркадия Зараковского.

– Слушай, а как ты думаешь, – спросил Крячко, – похитители уже успели вывезти деньги и ценности из дома? Или они все еще находятся здесь?

– Я думал об этом, – признался Лев, – и не смог прийти к определенному выводу. Есть аргументы как в пользу первой, так и второй версий. Если хочешь, я их тебе изложу.

– Я бы с интересом выслушал все эти аргументы, но желудок уж больно сильно напоминает о себе. Может, пойдем, поищем этого самого повара? Хоть он у нас и на подозрении, но поесть, может быть, все же даст?

Глава 12

Андрея Лошакова они нашли на кухне – повар уже начал готовить ужин.

– Мне Дарья Кирилловна сказала, что ожидается гость и вообще она хочет нечто необычное, так что мне надо поломать голову, – объяснил он оперативникам свои заботы.

– Ну, нам ничего необычного не требуется, – сказал Гуров. – Просто мой друг остался без обеда, и надо это как-то компенсировать.

– Могу предложить салат с креветками и бутерброды с холодной телятиной, – предложил повар.

– Вполне сойдет, – согласился Крячко.

Друзья расположились в столовой, куда вскоре повар доставил тарелки, доверху нагруженные бутербродами, заодно подал и чай. За едой они продолжили разговор, начатый наверху, в комнате Гурова. Только теперь, опасаясь чужих ушей, старались говорить потише.

– Давай решим вот какой вопрос, – сказал Гуров. – Наш преступник, которого мы ищем, – он один или это несколько человек?

– Вообще-то преступление это несложное, оно вполне под силу одному, – ответил Крячко. – К тому же тогда его легче скрыть – двоим обеспечить алиби сложнее, а еще напарник может проболтаться… Между тем со времени преступления прошло уже больше недели, а преступник ничем себя не выдал. Так что, думаю, сейф вскрывал одиночка.

– А я думаю иначе, – возразил Гуров. – Смотри, сколько задач стояло перед похитителем. Во-первых, он должен был точно знать, где находится сейф и как он открывается. То есть подыскать ключи и узнать секретный код. Это две разные задачи, и решаются они по-разному. В одном случае надо действовать за пределами дома – может быть, даже в другом городе, а во втором надо находиться как можно ближе к сейфу в тот момент, когда хозяин его открывает… Что касается алиби и соблюдения секретности, то в случае хорошего взаимопонимания эти требования можно выполнить. Так что я думаю, что тут действовали как минимум два человека. Знаешь, чем больше я размышляю над этим делом, тем больше во мне крепнет уверенность, что тут обязательно должна быть замешана женщина.