Текст книги "Превосходство Гурова"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Да, вторая связка ключей осложняет дело, – признался Лев. – Однако ее происхождение, как и ее роль в похищении, мне пока не ясны. И поэтому я хочу все выяснить относительно первой, основной связки. Ваш муж нам сказал, что около одиннадцати часов он пошел к вам и пробыл у вас не меньше пятнадцати минут. Это так?

– Мне, как любящей жене, вероятно, полагается ответить: «Да, конечно». Но я человек честный, и я так не отвечу. Нет, в этот раз память подвела моего мужа, он ко мне не заходил.

– Вот как… – медленно произнес Гуров. – У меня к вам есть еще один вопрос, касающийся уже вчерашнего вечера. После прогулки вы вернулись в гостиную, где ваш пасынок смотрел футбол. Все, что произошло дальше, мы видели на телеэкране – уж извините, но мы вынуждены просматривать записи, сделанные видеокамерами. Вы подошли к сидящему Денису, о чем-то с ним поговорили, а затем…

– А вот это совсем не ваше дело! – воскликнула Елена Сергеевна. От ее бесстрастного вида не осталось и следа. Она вскочила и с возмущением посмотрела на сыщика: – То, что вы вчера подсмотрели, не имеет никакого отношения к вашему расследованию! Никакого, ясно вам? Конечно, это ваша профессия – копаться в чужом грязном белье, но в этом случае вы залезли не в ту корзину! Может, вам все равно, где копаться, и расследование здесь постольку-поскольку, но тогда я тем более не позволю вам лезть в мои дела!

– Я не собирался лезть в ваши дела, – ответил Гуров. – Извините, если затронул что-то личное. Я лишь хотел спросить: после разговора с Денисом вы отошли к окну, открыли его… Зачем?

– Я открывала окно? – удивленно спросила Елена. Ее возмущение разом схлынуло, теперь она выглядела растерянной. – Не помню… Хотя да, я что-то припоминаю… Наверное, мне стало душно… Или нет, мне просто надо было… Да, я, наверное, подходила к окну, но без всякой цели. Просто так, машинально. А почему вы этим интересуетесь?

– Просто устанавливаю все обстоятельства вчерашнего вечера, так сказать, расставляю точки над «i». Скажите, а если вы так любите смотреть в окна, может быть, вы и ночью, перед тем как лечь спать, выглядывали из своего окна?

– Да, вы угадали. Мои окна выходят прямо на розарий, в центральную часть парка, и я люблю перед сном смотреть на цветы, деревья… Хотя ночью, конечно, плохо видно, но все равно это зрелище меня успокаивает, и я лучше засыпаю.

– А кроме цветов и деревьев, вы вчера ничего в парке не заметили? – продолжал допытываться Гуров.

– Представьте себе, заметила. И знаете, кого я увидела? Нашего садовника! Он шел откуда-то вокруг розария с лопатой в руке. Вот настоящий труженик! Даже ночью продолжает работать! У нас просто отличный садовник!

– Да, действительно, похвальное рвение, – заметил Лев. – Что ж, больше не буду вас мучить. Еще раз извините за беспокойство.

С этими словами он покинул комнату хозяйки, а выйдя в коридор, задумался, куда направиться теперь – к повару Андрею, который вчера курил не в задней, а почему-то в парадной стороне дома, или к экономке Наталье, которую Дарья Разумовская отрекомендовала как природную сплетницу.

Но тут его внимание привлекло окно в конце коридора. Подоконник под ним был покрыт заметным слоем пыли. Однако пыль покрывала не весь подоконник – посередине виднелся широкий расчищенный след – словно кто-то недавно ложился на него. А еще Гуров обратил внимание, что окно не закрыто – ручка была повернута не вверх и не вниз, а вбок. Оно просто прикрыто, и открыть его можно было в любой момент. Следуя давней сыщицкой привычке, Лев достал из кармана платок, обернул им руку, открыл окно и выглянул наружу. Внизу, прямо под собой, он увидел окно гостиной, из которого накануне выглядывала Елена Сергеевна, а под ним – место на крыльце, где Даша обнаружила ключи.

Глава 8

Размышляя над своим открытием, Гуров прогулялся по второму этажу, а затем решительно направился вниз, на кухню. Однако повара Андрея Лошакова там не оказалось. Встреченная им в столовой Настя сообщила, что повар, по всей видимости, отдыхает у себя в комнате после завтрака.

– Он минут через сорок на кухню придет – будет обед готовить, – объяснила горничная.

– А экономка сейчас где? – спросил Гуров.

– Наталья Михайловна в кладовую пошла, – ответила Настя. – Это в цокольном этаже, туда лестница из кухни ведет. Так что вы можете ее там… Хотя нет, слышите шаги? Это, наверное, она вернулась.

Гуров открыл дверь кухни и увидел женщину лет сорока с лишним, с румяным лицом, в чепце и белоснежном переднике. В руках у нее был калькулятор.

– Наталья Михайловна? – спросил он, стараясь придать своему голосу больше любезности.

– Она самая! А вы, значит, тот самый сыщик, который должен, наконец, распутать это дело?

– Да, моя фамилия Гуров, звать Лев Иванович, – представился полковник. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

– А давайте вот здесь, в кухне, сядем и побеседуем, – предложила экономка. – Здесь как раз удобно будет. Андрей раньше одиннадцати не подойдет, он у нас любит поваляться, до последнего будет на кровати лежать… Нет, вы дверь не закрывайте, – сказала она, заметив, что Гуров вознамерился прикрыть дверь в коридор. – Пусть открытая стоит. Мы с вами говорить тихонечко будем, и никто нас не услышит. Зато нам видно всех, кто подойти захочет. А закроешь дверь – глядишь, кто-нибудь с той стороны и пристроится. У нас народ такой – палец в рот ему не клади!

– Разве? – изобразил удивление Гуров. – А мне показалось, у вас тут очень дружный коллектив… И семья у Кирилла Максимовича дружная, любящая…

– Это вам потому показалось, что вы у нас человек новый. Никакая она не дружная, эта семья. Я лишнего не скажу – недаром уже двенадцать лет на Разумовского работаю, да еще на такой ответственной должности. Никто про меня худого слова не скажет, мол, у Натальи чего-то к рукам прилипает. Я человек честный и справедливость люблю. А ведь некоторые на моей должности, бывает…

– Вы хотели рассказать про семью, – напомнил Гуров.

– Ну да, и скажу. Все по порядку. Какая же она дружная, когда они друг дружку терпеть не могут? Чуть только слетятся дня на два – на Рождество или в июне, на день рождения Кирилла Максимовича, – и снова разбегаются. Если дольше задержатся – сразу ругаться начинают.

– Но я здесь второй день и пока не слышал, чтобы кто-то ругался, – возразил Гуров. – Вчера за ужином Кирилл Максимович с сыном немного поспорили, но только так, в шутку…

– Это они при вас сдерживаются, – объяснила экономка. – Внутри-то у них, наверное, все кипит, да они выхода пару не дают. А если бы вас не было – эх, какая бы тут ругань стояла!

– Кто же с кем ругается? – поинтересовался Гуров.

– Да все со всеми, – ответила Наталья. – А чаще всего – Дарья с Денисом.

– Разве брат с сестрой не дружат?

– Дружат? Как кошка с собакой! Дашка ни о чем другом говорить не может, кроме своих успехов. Какой у нее на последнем турнире был удар, да какой отскок, как она «эту корову» в угол загнала – коровами она всех своих соперниц называет, как на ней юбочка сидит, да какая она у нас красавица… Только себя одну и видит. Ну, в последнее время еще Аркашу своего любимого.

– А кто этот Аркаша?

– Тренер ее, кто же еще. Аркадий Зараковский. Вот через час пожалует, полюбуетесь на это чудо. Тот еще фрукт. Наша принцесса на него большие надежды возлагает – думает, он ее на самую вершину выведет. Только я что-то в этом сомневаюсь.

– Отчего же? Ведь вы, Наталья Михайловна, уж извините, вряд ли в теннисе глубоко разбираетесь. Вот я, например, совсем не разбираюсь…

– Да, в теннисе я мало смыслю, – согласилась экономка. – Зато в людях кое-что понимаю. Неосновательный он человек, этот Аркадий, пустой. А такие люди редко в чем преуспевают.

– Хорошо, Дарья Кирилловна думает только о теннисе, – подытожил Гуров. – А Денис?

– Денис совсем другой человек, а что всякие глупости любит говорить – так это так, для виду. Ну, и еще чтобы отца позлить. Отца он не уважает. А вообще Денис – человек серьезный. Много занимается, много чем интересуется. Думаю, со временем большим человеком станет. И не за счет отцовских денег, а сам по себе.

– А не может так быть, что это Денис взял отцовские деньги? – неожиданно спросил Гуров. – Чтобы быстрее стать большим человеком?

– Как вы такое могли подумать? – всплеснула руками экономка. – Зачем ему так рисковать? Он и так всего добьется! Я же вам говорю – он много занимается, книжки о бизнесе читает.

– А отчего он отца не уважает? Из-за того, что с матерью разошелся и на молодой женился?

– Ну, в основном, конечно, из-за этого, – подтвердила Наталья. – Денис мать всегда больше любил, чем отца, еще когда они вместе жили. А Кирилл Максимович – он ведь и раньше налево ходил. То и дело у них с Мариной Николаевной скандалы случались.

– Марина Николаевна – его бывшая жена? – уточнил Гуров.

– Ну да. Они два года назад разошлись, а потом эта появилась, Елена. Та еще фигура! Только представьте себе: ей, оказывается, Кирилла Максимовича мало, она еще и к Денису прислоняется! Глаз на него положила.

– Да, это я знаю.

– Откуда вам это известно? – удивилась экономка.

– Работа у меня такая, – ответил Гуров. – Полагается все знать. А как вы думаете, Елена Сергеевна не могла взять эти деньги?

– Она-то? Конечно, могла! – уверенно заявила Наталья. – Такая на что хочешь пойдет! Ей чужое богатство голову кружит. Ее ведь Кирилл Максимович из нищеты взял, была актриской местного театра, на вторых ролях. А теперь – хозяйка такой усадьбы! Но ей еще больше хочется иметь. Скорее всего, она и взяла. Она ведь уговорила Кирилла Максимовича завещание на нее одну составить! Он так и сделал, представляете? Потом, правда, одумался и разделил все поровну, по справедливости. Но это новое завещание тоже пропало!

– Да, и теперь действует первое завещание, на Елену Сергеевну, – подтвердил Гуров.

– Так вы и это знаете?! – воскликнула экономка. Видно было, что осведомленность сыщика ее глубоко поразила, и она буквально на глазах проникалась к нему все большим уважением.

– А об охраннике что вы можете сказать? – спросил Гуров. – О Семене?

– Семена, в общем, жалко.

– Это из-за того, что деньги пропали?

– Нет, тут его вины нет, – покачала головой Наталья, – это ведь кто-то свой взял. Нет, я его из-за Дашки жалею. Она же у него на глазах выросла, он столько сил в нее вложил. И бегать учил, и на велосипеде кататься, и в этот самый теннис играть… А в результате она его теперь вовсе не замечает и говорит только о своем ненаглядном Аркаше.

– То есть воспитанием Дарьи Кирилловны занимался во многом Семен? – удивился Гуров. – Но почему? Разве мать Даши не проявляла интереса к своим детям?

– Марина Николаевна? Еще как проявляла! Только она в это время уже сильно хворала. Сначала у нее что-то женское обнаружили, а потом возникло подозрение на рак. Она то у нас в больнице лежала, то в Москве… Вот и не могла Дашей заниматься. Денис – он на пять лет старше Даши, ему мамино внимание еще досталось, а Дарье – почти нет.

– Ну, это многое объясняет, – заметил Гуров. – Например, почему Кирилл Максимович стал проявлять такой интерес к актрисам…

– Да, причина, конечно, была, – согласилась экономка. – Только у Кирилла Максимовича такой интерес и без всяких причин всегда был и есть. Любит он к женскому полу прислоняться. Он и сейчас… Нет, не хочу про хозяина худого говорить, не буду грех на душу брать! – и Наталья истово перекрестилась.

– Что ж, Наталья Михайловна, большое вам спасибо, вы мне рассказали много интересного, – поднялся Гуров. – Напоследок только один вопрос: сами вы что делали в тот вечер и ночь со вторника на среду?

– Мы с Петром все делали как обычно, – ответила экономка. – Мы с ним пташки ранние – любим рано ложиться, рано вставать. Ложимся около десяти, все дела переделаем – и ложимся. Вот и в тот день так было. В десять легли, в шесть уже на ногах. Ночью ни он, ни я никакого шума не слышали. Да и утро в среду началось, как обычно. Это уже потом, часу примерно в девятом, шум поднялся, когда Кирилл Максимович в свой сейф заглянул и обнаружил пропажу.

– Все ясно, больше я вас беспокоить не буду, – заверил Гуров. – Говорите, повар скоро должен прийти?

– Да, минут через пятнадцать появится, – подтвердила Наталья.

– Ладно, пойду пока погуляю.

Как только Лев вышел из дома, раздался телефонный звонок. Звонил Стас Крячко. Он рассказал, что они с майором Шестерневым проверили все основные мастерские Кременца, в которых могут изготовить сложные ключи.

– Результат отрицательный, – сообщил Крячко. – Ни один мастер таких ключей не видел и не делал. Осталось еще несколько мелких точек, их Шестернев проверит сегодня до вечера. Однако вряд ли там могли выполнить такой сложный заказ.

– Выходит, ключи были сделаны где-то в другом месте. И, возможно, довольно давно.

– Да, похоже, что так, – согласился Стас.

– Чем собираешься теперь заняться? – спросил Гуров.

– Хочу побеседовать с некоторыми партнерами нашего хозяина. Выяснить, не было ли у него в последнее время трудностей в ведении бизнеса, крупных долгов.

– Понятно, проверяешь свою гипотезу… А ты помнишь мою просьбу? Насчет Семена и его прошлого?

– Конечно, помню, – ответил Крячко. – Сейчас собираюсь этим заняться.

– Есть еще одно задание. Разузнай подробнее насчет тренера по теннису Аркадия Зараковского. Он тренирует Дарью Разумовскую и, кажется, вскружил ей голову.

– Хорошо, проверю и тренера, – пообещал Крячко. – В таком случае вернусь только к вечеру.

– Ладно, я как-нибудь переживу эту разлуку, – усмехнулся Гуров, выключая телефон.

Он отошел недалеко от дома и вдруг увидел, как ворота усадьбы раскрываются и в них въезжает машина. Сделав разворот, она остановилась возле гаража. Водитель вышел, затем открыл заднюю дверцу и достал продолговатый чехол с характерным расширением на конце – было легко догадаться, что там находится теннисная ракетка. Тут же дверь дома за спиной Гурова открылась, и появилась Даша. Она была в теннисной юбочке и с ракеткой в руке. Улыбнувшись Гурову, как старому знакомому, девушка пошла навстречу приезжему.

– Что, настало время тренировки? – спросил ее Гуров.

– Вы угадали. А это мой тренер приехал. Пойдемте, я вас познакомлю.

Сопровождаемый Дашей, сыщик подошел к Аркадию. Это был высокий, под стать самому Гурову, хорошо сложенный черноволосый мужчина лет тридцати пяти, с красивым лицом, крепким подбородком и голубыми глазами. Даша представила мужчин друг другу. Рукопожатие у тренера оказалось неожиданно вялым, что не соответствовало его мужественному облику.

– Я слышал, что к нам прибыл знаменитый сыщик из Москвы, – произнес Зараковский. – Очень рад! Надеюсь, что вы найдете похитителя и Дашино заключение закончится, а то нам скоро лететь на турнир в Монте-Карло. Вся эта детективная история несколько спутала наши планы. Верю, что благодаря вам она благополучно разрешится.

Высказав это пожелание, тренер вместе с Дашей удалился в сторону теннисного корта. Гуров дождался, пока они скроются за деревьями, и направился туда же, к корту, только с другой стороны. «Надо немного понаблюдать за этим гением ракетки, – подумал он. – Интересно, насколько далеко зашли его отношения с дочерью хозяина?»

Глава 9

Очень скоро выяснилось, что любопытство Гурова имело под собой основания. Уже во время разминки тренер и Даша вполне откровенно демонстрировали симпатию друг к другу. А когда начали отрабатывать удары и тренер, стоя за спиной Даши, поправлял ей то кисть руки, то плечо, стало заметно, что он старается прикоснуться не только к рукам девушки, а она этому нисколько не препятствует.

Затем тренер и его ученица разошлись по разным сторонам корта, и пошла учебная игра со спарринг-партнером. Тут уже глядеть было особенно не на что, и Гуров решил внимательнее приглядеться к сумке и чехлу, которые привез с собою тренер. Прячась за кустами, он направился к тому месту, где Аркадий Зараковский сложил свои вещи, и, к своему удивлению, обнаружил там Семена Базыму.

– Что, стоишь на страже вещей гостя? Боишься, что их кто-нибудь украдет?

– Чего их сторожить? – угрюмо буркнул в ответ охранник. – У нас тут воров нет.

Гуров заметил, что от любезности, с которой Семен с ними разговаривал вчера, ничего не осталось. Базыма даже не взглянул на Гурова. Стоя за кустами, он неотрывно смотрел на корт, по которому перемещались две гибкие стройные фигуры.

– А что же ты тогда тут делаешь? – поинтересовался Гуров. – Следишь, чтобы тренер дочку хозяйскую не украл?

– А вам-то что до этого? – огрызнулся Семен. – У вас свое дело, у меня свое.

– У меня тут, друг Семен, до всего дело есть, – ответил Гуров. – Раз кражу совершил кто-то из своих, то меня интересуют все тонкости здешних отношений. И деликатничать я не собираюсь. Признайся, ты ведь на Дашу давно глаз положил, еще пока она совсем девчонкой была, и теперь ревнуешь ее к этому заезжему хлыщу?

– Не суй свой нос в мои дела! – рявкнул Семен, круто повернувшись к Гурову.

Это было сказано так громко, что даже играющие на корте оглянулись, не понимая, откуда донесся крик. Охранник совершенно не хотел, чтобы люди на корте заметили слежку, поэтому резко убавил голос и уже тише закончил:

– Не то пожалеешь! Я за себя постоять сумею!

– Вот как ты заговорил! – ухмыльнулся Гуров. – Что ж, это интересно. Как же расценить твои слова – как угрозу?

– Как хочешь, так и цени! – заявил Базыма. – А нос в мои дела не суй! Я этот миллион не крал, а остальное – не твое дело! И отваливай отсюда, пока цел!

– Ишь как ты расхрабрился! – покачал головой Гуров. – А за свои слова ответишь? Руками двигать еще не разучился или только по дорожкам бегать умеешь?

– Сейчас увидишь! – процедил Базыма и, сжав кулаки, бросился на Гурова.

Вскоре выяснилось, что боксировал он в самом деле неплохо и навыков не утратил. Однако Гуров тоже хорошо владел приемами рукопашного боя и отменной реакцией, к тому же он был на голову выше и тяжелее своего соперника. А главное – сыщик в отличие от охранника не терял головы. Победа в драке его совершенно не интересовала – его интересовало другое. Он ясно видел, что обычно скрытный и осторожный Базыма сейчас, что называется, съехал с катушек и готов на все. Надо было использовать этот «момент истины» и добиться от охранника признания в преступлении – если он его, конечно, совершал. Но для этого вначале надо было одержать над Семеном верх.

– Подсекай его, Стас, подсекай! – воскликнул Гуров, обращаясь через плечо охранника к своему напарнику.

Хотя Семен Базыма и был опытным человеком, но на такой призыв не мог не отреагировать. Он резко сдвинулся вправо, чтобы обезопасить свою спину от возможного нападения сзади. Гурову только того и надо было. Пользуясь тем, что противник на долю секунды оказался к нему боком и его спина была плохо защищена, он сдвинулся правее и сделал подсечку – ту самую, к которой призывал отсутствующего Крячко.

Охранник рухнул на землю, и Гуров мгновенно оказался на нем, выкручивая ему руку за спину. Еще несколько минут Семен дергался и метался, пытаясь вырваться из объятий оперативника, но хватка у Гурова была медвежья – это хорошо знали все задержанные, имевшие с ним дело.

– Ну что, будем вызывать нашего друга майора Шестернева и составлять протокол? – деловито спросил он у лежащего на земле охранника – спросил таким тоном, словно они дружески советовались, как им дальше вести дело.

– Какой протокол? О чем? – в тон ему, уже без всякой враждебности спросил Базыма.

– Ну, во-первых, о сопротивлении сотруднику полиции при задержании, – объяснил Гуров. – А главное – там будет признание в краже денег и ценных бумаг. И в краже и в подделке вещественных доказательств.

– Каких доказательств, товарищ полковник? – искренне удивился охранник.

– Сейчас я тебе все объясню, – пообещал Гуров, удобнее усаживаясь верхом на задержанном. Из-за его спины, с корта, все так же доносились звуки ударов теннисного мяча, азартные возгласы Даши и команды ее тренера. – Я тебя начал подозревать еще тогда, когда мы со Стасом спросили, проверял ли ты лестницу, которая ведет к кабинету Разумовского. Помнишь? Ты сначала хотел сказать, что нет, не проверял, а потом сообразил, что таким образом выдашь хозяина – или, может, своего сообщника? – и заявил, что да, лазил по ней и смотрел, только дверь открыть не смог. Между тем майор Шестернев нам сообщил, что сразу после прибытия в усадьбу проверял лестницу, и никаких следов на ней не было. Выходит, ты устроил свою проверку уже после приезда следователя? Можно сказать, прямо у него на глазах? Странно получается. Так не бывает. Скорее всего, ты действительно туда лазил, но в тот момент, когда Шестернев находился где-то в другом месте и не мог тебя видеть. И залез ты туда вовсе не затем, чтобы провести свое расследование, а с какой-то другой целью. Интересно, с какой? Вот мой первый вопрос. Но окончательно я уверился, что ты причастен к похищению, после того как просмотрел твой любительский фильм.

– Какой фильм? О чем вы говорите? – прохрипел охранник. Долго выдерживать на себе вес Гурова ему было, как видно, нелегко.

– Да о тех видеозаписях, которые ты мне вручил, – объяснил сыщик. – Там все вроде правильно, все достоверно, кроме одного момента. Не догадываешься, о чем я?

– Понятия не имею, – буркнул Базыма.

– О той пленке из гостиной, которая показывает все, что там происходило в ночь со вторника на среду. Вернее, должна показывать. А на самом деле – это чистая туфта. Пленочка-то склеенная. Часть, которая до наступления ночи, – верно, из вторника. А вот вторая, ночная, – совсем старенькая. Эта пленка показывает гостиную, какой она была в субботу, до приезда гостей. Когда в субботу к вам нагрянули гости, мебель отодвинули к стенам. А потом, когда все разъехались, ее поставили на место. Но не точно так, как она стояла до этого. Теперь понимаешь?

– Понимаю, – кивнул охранник.

– Ну, так что – будем признаваться или как? – спросил Гуров. – И, кстати, не забудь показать, где деньги и ценности лежат, а то без них результат нашей работы будет неполным.

– Хорошо, я расскажу, – согласился Базыма. – Только дайте подняться. Лежа говорить не буду. Сбежать я все равно не смогу – я же вижу, что вы сильнее.

– Верно мыслишь. К тому же мой напарник, которым я тебя так напугал, и правда должен с минуты на минуту вернуться. Ладно, поднимайся, садись, а я вот тут пристроюсь, и давай рассказывай. Только не ври! И не тяни очень – у меня еще и других дел много.

Семен пристроился на корнях старого дуба, Гуров присел напротив на пеньке.

– Да, все правильно, – начал охранник. – Я к Дарье Кирилловне давно привязался, еще в то время, когда она была совсем девчонкой – лет двенадцать, не больше. Только зря вы так: «глаз положил», «пристроился»… Любил я ее, вот что. И сейчас люблю. И надежд никаких не строю. Понимаю ведь, что я ей не пара. Она вон с детства в богатстве живет, и впереди еще большее богатство светит. А я что? Умелые руки, милицейский опыт да нос, что набок свернули. И неправильно вы решили, будто я задумал кражей дело поправить. Ничего я не решал и не крал этот миллион. А пленку – да, пленку подделал. Как расследование началось, так и подделал. Этот наш майор, здешний, он ее тоже смотрел. Смотрел, да ничего не заметил. Ну, я и решил, что и с вами обойдется, а вы вот разглядели…

– Так зачем ты ее подделывал, раз ничего не крал? – с удивлением спросил Гуров.

– А вы что, не поняли? Я думал, вы поймете, раз мое отношение к Дарье просекли. Она там была, на этой пленке, понятно?

– Вот как? – воскликнул Гуров, вставая. – И что же она делала?

– Да ничего особенного. Просто прошла через гостиную к лестнице. А через двенадцать минут – я засек – вернулась обратно.

– И в руках у нее ничего не было?

– Нет, ничего.

– И поэтому ты не придал этому эпизоду никакого значения.

– Точно, угадали, – кивнул Базыма. – Не придал. И только потом, на другой день, когда Кирилл Максимович тревогу поднял, я сообразил…

– Что?

– Как что? Ясное дело, что! Что это она, Дарья Кирилловна, вскрыла сейф! И все забрала. И деньги, и ценные бумаги.

– И куда же она это все дела, если в руках у нее, как ты говоришь, ничего не было?

– Откуда мне знать? Может, у себя в комнате спрятала, может, там же, в кабинете у отца, только в другом месте… Я особо не вникал, мне эти деньги не нужны. Я только понял, что через гостиную она в ту ночь не просто так проходила.

– Понял, но решил не говорить, чтобы не выдать любимую девушку, так, что ли?

– Ясное дело!

– И тогда же решил заменить запись?

– Да, конечно. Иначе бы следователь сразу все понял.

– А что ты сделал с подлинной записью? Где она?

– Нигде. Тю-тю! – махнул рукой в воздухе Базыма. – Я ее сжег. Развеялась как дым.

– А ей, Даше, ты об этом сказал? Она знала, что запись подделана?

– Ей? Ей – нет, – медленно покачал головой Семен. – Ей я ничего говорить не стал. Зачем? Получить в награду ее любовь? Нет, на это мне надеяться не стоит. Вы только посмотрите на нас двоих, сравните. Он красавец, каких мало, да и тренер хороший. А я кто?

– Но, может, из чувства благодарности… – протянул Гуров.

– Бросьте, полковник, дурочку ломать, – отмахнулся Базыма. – Из чувства благодарности на свете, можно сказать, ничего не делается. Нет, на это мне рассчитывать не приходится. Я пленку переклеил, только чтобы с ней, с Дашей, ничего не случилось, чтобы она счастлива была. Хотя есть у меня предчувствие – не будет ей счастья с этим хлыщом.

– И по лестнице пожарной ты с этой же целью лазил – ради Дашиного счастья?

– Да я все, можно сказать, для этого делаю, – криво усмехнулся охранник. – Я когда увидел, что этот следователь, Шестернев, полез по лестнице и что-то там осматривает, меня как стукнуло: «А что, думаю, если Даша, перед тем как идти в кабинет отца прямиком, сначала попробовала проникнуть туда снаружи? Тогда там ее следы должны остаться». И я поскорее следователя отвлек – сказал, что у ворот какой-то сверток непонятный нашли, а когда все убежали, сам поднялся и хорошенько там натоптал. Так что, если там и были Дашины следы, то теперь их никто найти не сможет.

– Хорошо, ответь мне еще на один вопрос, – сказал Гуров. – А что вообще Дарья в такое время делала внизу? Ночную тренировку устраивала?

– Этого я не знаю, – покачал головой охранник. – Только какие ночью тренировки…

– Да это я так, пошутил, – признался Лев. – А с какой стороны она вошла в гостиную, заметил?

– Вошла она со стороны кухни, – ответил Семен. – И туда же скрылась потом, когда сверху спустилась. А минут через двадцать снова появилась и поднялась наверх. Надо думать, к себе в комнату.

– Значит, она спрятала деньги где-то на кухне! – вскочил Гуров. – Выбросила деньги из окна кабинета, а потом спустилась, вышла через задний ход, подобрала и спрятала! Надо там все проверить!

– Идите, проверяйте, – усмехнулся Базыма. – Думаете, я не проверял? Всю кухню облазил. Потихоньку, конечно, когда Андрея не было. И в плиту заглядывал, и во все шкафчики. И туалет проверил, и раковину, и шкаф вытяжной. Не зря же я в милиции столько лет проработал. Нет там ничего.

– А в кладовку не заглядывал? Ведь еще вход в кладовку из кухни имеется.

– Имеется, – согласился охранник. – Только там Даша спрятать ничего не могла. И попасть туда ей трудно. Потому что хозяйка там – Наталья, а она Дашу на дух не переносит.

– Да, это я понял… – кивнул Гуров. – Ладно, с этим моментом мы разобрались. Давай только уточним, во сколько именно Дарья прошла через гостиную. Когда это было: в двенадцать, в час, в два? Ты можешь вспомнить точное время?

– Отчего же, могу, – ответил Семен. – Она прошла сразу после Насти, то есть в начале первого.

– То есть как – после Насти? – Гуров вновь вскочил со своего пенька. – Значит, там еще и Настя проходила?

– Ну да, проходила. Вышла с правой половины, где ее комната, прошла через гостиную и поднялась на второй этаж.

– Я вижу, у вас в тот день были прямо-таки ночные гуляния какие-то, – заметил Гуров. – Интересно, что ей потребовалось на втором этаже?

– Да уж всем известно, что потребовалось, – усмехнулся охранник. – Кирилла Максимовича навестить, вот что.

– Вот как! Так, значит…

– Оно самое и значит, – кивнул Базыма. – Считай, почти каждую ночь такие визиты происходят.

– Но на тех пленках, что ты мне дал, этого нет! Или они тоже подчищены?

– Надо мне больно за Настей подчищать, – усмехнулся Семен. – Просто первая из этих пленок была субботняя, а в тот вечер к нам гости нагрянули. Весь вечер веселье шло, легли поздно. Так что хозяину было не до ночных визитов – умаялся. Да так умаялся, что и на другой день, в воскресенье, никак отойти не мог. Давление у него скакнуло, он весь день лежал. В понедельник, наверное, решил еще немного выждать – вдруг снова давление скакнет. Ну, а во вторник свидание состоялось, как обычно.

– Значит, там была еще и Настя… – медленно произнес сыщик. – И она тоже могла взять эти деньги…

– Могла, – легко согласился Базыма. – Только Настя меня не интересует. Вот вас, я вижу, интересует, вы с ней и поговорите.

– Обязательно поговорю! – пообещал Гуров. – Теперь имей в виду, Семен, с этого момента ты у меня находишься в статусе подозреваемого. В связи с уничтожением важного вещественного доказательства. Позже я сниму с тебя допрос по всей форме, и ты подпишешь. Но и без протокола – я запрещаю тебе покидать территорию усадьбы. Считай, что ты находишься под домашним арестом. Понял?

– Да мне уже это и так запрещено, вы что, забыли? Мы все тут уже неделю под арестом сидим. Все, кроме вас с другом. Да еще Аркаши Зараковского. Кстати, об Аркаше. Вон, слышите – стучать перестали? Значит, тренировка закончилась. Пойду, провожу дорогого гостя.

– Я, пожалуй, с тобой, – сказал Гуров. – Хочу присутствовать при проводах.

Глава 10

Чтобы их появление вместе с Базымой не выглядело подозрительным, Гуров сделал небольшой крюк и вышел к теннисному корту с другой стороны. Охранник уже был здесь, он как раз закончил осматривать сумку Зараковского.

– А, вы тоже будете проводить досмотр? – спросил тренер, увидев приближающегося сыщика.

– Нет-нет, это в мои обязанности не входит, – покачал головой Гуров. – Просто я хотел уточнить несколько моментов. Скажите, на прошлой неделе, во вторник, вы тоже приезжали в усадьбу?

– Да, как обычно, – ответил теннисист. – Мы с Дарьей Кирилловной проводили тренировку.

– И за пределы корта не отлучались?

– Я практически никогда не отлучаюсь за эти пределы. Иногда только Даша приглашает меня в беседку, выпить бокал сока.

– Так вы что, и в доме ни разу не были?

– Почему же, был. Один раз точно. Насколько мне помнится, это было год назад. Тогда мы с Дарьей Кирилловной договорились о тренировках, и она представила меня своему отцу. Ведь именно он оплачивает мою работу. Мы заключили договор… ну, и все. Больше, кажется, я там не был.