Текст книги "Приключения в лесу"

Автор книги: Николай Хайтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава пятая
Переговоры с драконом. Как созрело решение начать войну

Волопас точно исполнил приказание Гузки. Он пошёл не вдоль реки, а прямо к скалам, что высились на другом берегу, как раз напротив пещеры. Сверху вход в пещеру был хорошо виден, к тому же тут было вполне безопасно, потому что пещеру отделяло от скал глубокое ущелье, на дне которого шумно пенилась река.

Голосистый посланец выбрал самый высокий утёс, вскарабкался на него, и над ущельем пронёсся клич:

– Э-ге-ге-эй, дракон! Ты слышишь меня, да?

«Да-а!» – откликнулось эхо.

Волопасу и в голову не пришло, что ему отвечает эхо, он поверил, что с ним говорит сам дракон, и продолжал кричать в полный голос:

– Старейшины и боярин Калота прислали меня спросить, хочешь ты жить с нами в мире, а мы за это будем платить тебе дань.

«Да-а-а!» – снова донеслось из пещеры.

И обрадованный Волопас прокричал:

– Какую ты хочешь дань? Может, будешь есть коз?

«Ко-оз!» – опять ответило эхо.

– А коней?

«Не-е-е!»

– Ишь ты, привередничает! Коней ему не надо, а у купца ослов и верблюдов за милую душу слопал! – проворчал Волопас.

– Тебе небось теляток надо? – снова крикнул он, и эхо опять принесло утвердительный ответ. – Губа не дура! Понимает, что сладко, проклятый драконище! – пробормотал Волопас, потом набрал в лёгкие побольше воздуху, и через ущелье полетел новый вопрос: – Сколько голов тебе нужно в день? Говори!

«Ри-и-и-и!» – принесло в ответ эхо.

– По три в день?! – схватился за голову глупый Волопас. – Матушки мои! Волов бы ему старых скормить, чтоб подавился, так нет – ему телят подавай!.. А кого тебе – тельца или телицу? – растерянно спросил он.

Долетевшее эхо прозвучало как «девицу», и Волопас, выпучив глаза, в отчаянии стал рвать на себе волосы.

«Девицу?! Да мыслимое ли дело девицу отдавать на съедение? Может, я ослышался? Спрошу-ка ещё раз», – подумал он и опасливо переспросил:

– Тебе и вправду, девицу подавай?

«Давай…» – прокатилось эхо.

– Сгинь! Пропади ты пропадом, чудище проклятое! – выругался Волопас. – Я ещё в жизни ни на одну девушку взглянуть не посмел, а он ими обедать собирается!.. Эй, дракон! Мы тебе вместо девицы по две телицы давать будем. Согласен иль нет?

Вопрос доказывал, что Волопас не так уж глуп, но ответ, как и следовало ожидать, был отрицательный.

Тогда Волопас пустился на хитрость:

– Может, ты лучше наших старейшин слопаешь? Они жирные! Согласен на старейшин, нет?

«Не-е-е!»

– Вот обжора окаянный! Знает, что у старейшин мясо жилистое, старое, а у девушек – нежное, молодое. Чтоб тебе сдохнуть! – выругался парень, который только с виду был грубый, сердце-то у него было доброе.

Всю обратную дорогу он думал, как быть, а потом наконец надумал: «Перескажу старейшинам, что ответил дракон, пускай они решают, как быть. Значит, так…»

Он остановился, припоминая, что должен передать старейшинам.

– Значит, так… одну козу, – бормотал он, загибая пальцы, чтоб не сбиться, – трёх телят и одну девушку… Каждый день! О небо!

Весть о том, что дракон требует каждый день на обед козу, трёх телят и одну девушку, до смерти испугала крестьян. Все снова сбежались на площадь, поднялся крик, спор.

– Девушек – ни за что! – решительно заявил Козёл. – Даже когда мы в рабстве были у туполобых, и то не покупали мир такой ценой! Девушек в жертву приносить!

– Коз, телят – так и быть, но девушек – нет! – поддержал его молодой дровосек с рассечённым лбом. – Вдруг мир с драконом продлится, скажем, триста дней? Где мы возьмём триста девушек? В Петухах и без того девушек мало, многим парням приходится привозить невест из дальних краёв.

– Дракон и вправду девушек требует? – в третий и четвёртый раз спрашивал Гузка злосчастного посланца.

– Разрази меня гром, если я ослышался! Своими ушами слыхал! – в третий или четвёртый раз клялся тот. – Я спросил, кого ему – тельца или телицу, а он в ответ: «Девицу, девицу!»

– Это что же, дракон по-человечьи говорить умеет? – удивился Панакуди.

Но Калота из окна дворца прикрикнул на него:

– Да он своими ушами слышал! И не одним ухом, а двумя!.. Ведь двумя, верно? – обратился он к Волопасу. – Ты обоими ушами слышал?

– Обоими, обоими! – подтвердил тот.

Но Панакуди всё ещё сомневался:

– Да у тебя небось уши немытые!

Калота опять оборвал старика:

– Это не помеха! По себе знаю! – И, обращаясь ко всем, продолжал: – Слово за вами, мужики! Думайте и решайте. У меня во дворце ни одной девушки нет.

– А дочка твоя, боярышня Анна-Мария-Лизекалота? – спросил Колун.

– Моя дочка уже сосватана за боярина из Нижнего Брода, она в счёт не идёт! – ответил Калота, злобно сверкнув глазами.

– Опять хитрит, изворачивается! – поднялся ропот, но открыто возразить боярину никто не посмел.

Только Двухбородый троекратно выругался:

– Кабан толстобрюхий, кабан толстобрюхий, кабан толстобрюхий!

– А ну, утихомирьте-ка их! – крикнул Калота стражникам. – Распустили языки!

И хотя Гузка подавал ему знаки – мол, предоставь всё мне, твоя милость, я уломаю мужиков, – он грозился и орал.

Стелуд затрубил в боевой рог, остальные стражники натянули тетиву луков, прицелились, и тишина на площади восстановилась. Тогда заговорил Панакуди.

– Предлагаю перегородить реку! – крикнул он. – Вода подымется и затопит дракона…

– Не годится! – раздался голос Калоты. – Не годится! Если вы запрудите реку, что станет с моими водяными мельницами? Вам же самим негде будет пшеницу молоть. С голоду околеете! Не понимаете, что ли?

– Была б пшеница, она и немолотая хороша – вари да ешь! – заметил кто-то.

– Пшеницы не будет – желудями прокормимся! – поддержал его другой.

Но Калота находил новые увёртки.

– Вы ещё, того и гляди, сено жрать начнёте! Нет, не позволю я вам жёлуди есть, чтобы потом не говорили, будто при боярине Калоте люди желудями кормились, как дикие свиньи.

– Лучше пусть нас дракон съест! – не упустил случая подлизаться к боярину Гузка.

– Ясное дело, лучше! – поддержали Гузку остальные старейшины. – Губить мельницы нельзя.

– Оттого у них о мельницах забота, что там денежки боярина Калоты! – под смех толпы выкрикнул Панакуди.

– Что? Что ты там сказал про Калоту?

Под грозным взглядом боярина смех разом прекратился.

– Не про Калоту, а про охоту, твоя милость, – ловко отговорился Панакуди.

– Какую охоту?

– Да на зайцев. Любил я в молодости на зайцев охотиться.

– Кривишь душой, Панакуди, – с укоризной поглядел на него Колун.

– Не душой я кривлю, а языком мелю, – ответил Панакуди. – Чего ещё делать остаётся?

– Думать, как быть! У всех у нас невесты есть, дочери или жёны!

– Так защищайте их, на то вы и мужчины!

Слова Панакуди подбодрили крестьян, и понеслись выкрики:

– Не отдадим дракону девушек!

– Лучше пойдём на него войной!

– Как нам без жён на свете жить?

Шум всё усиливался.

– Кто нам детей будет родить?

– Кто будет в поле жать?

– Кто прясть будет?

– Огороды копать?

– Кто будет нас утром обувать, вечером разувать?

– Кто будет на стол подавать?

– Пол подметать?

– Бельё стирать?

И много-много вопросов посыпалось градом, пока не слились в общий возглас:

– Не-е-ет! Не отдадим дракону девушек! Не отдадим!

– Но это означает войну! – пытался перекричать шум Гузка.

На что тут же последовал дружный ответ:

– Война так война!

– Ну, дело ваше! – махнул Калота рукой. – Воюйте, коли есть охота. Но кто поведёт вас в бой?

Крестьяне переглянулись. Одни потупили глаза, другие попятились…

– Я вижу, желающих повести дружину среди вас нету? – Гузка окинул площадь насмешливым взглядом. – Вчера спорили, кто пойдёт первым, а теперь?..

– Я уже попытал счастья! – отозвался Колун и, содрав с себя рубаху, показал кровоточащие раны.

– Где Зверолов? Где Главный Охотник? – закричал Козёл. – Ведь он хотел вчера пойти на дракона?

– Зверолов! Где Зверолов? Найти Зверолова! – раздались и другие голоса, и вскоре уже вся толпа хором звала: – Зве-ро-лов! Зве-ро-лов!

В самом деле, где же находился в это время Главный Охотник? Прятался за чужими спинами или сидел в какой-нибудь хижине по соседству, ожидая, чем окончится сходка, – этого мы не знаем, но в ответ на многоголосый зов он вышел на площадь.

– Я здесь! – крикнул он, гордо сверкнув очами.

– Поведёшь своих охотников на дракона? – спросил его Гузка.

Немного подумав, Зверолов тряхнул головой и сказал:

– Поведу! – И повторил ещё раз: – Поведу! Но я ставлю два условия. Если вернусь живым, ты, боярин, наградишь меня так, чтобы я и в старости жил припеваючи. Это первое. И второе: из тех девушек, что я спасу, двух отдадите мне в награду за храбрость. Одна мне будет женой, другая – её служанкой.

При этих словах крестьяне помрачнели, а девушки оживились. Они пошушукались, сбившись в кружок, а потом одна из них, самая видная и пригожая девушка во всём селении, по имени Джонда, выступила вперёд и сказала:

– Мы, девушки, согласны! Но при одном условии: ты должен обеим своим избранницам принести по ожерелью.

– По два, даже по три ожерелья принесу! – хвастливо пообещал Главный Охотник. – И не только им, а всем женщинам нашего селения!

– Погоди, выслушай меня до конца, храбрый Зверолов, – продолжала Джонда. – Ожерелья должны быть не из ракушек или ореховой скорлупы, а из когтей трёхголового чудища. Воротишься с такими ожерельями – выбирай любую из нас. Каждая согласится стать тебе женой или жене твоей – служанкой.

– Умница, девушка! – похвалил её Панакуди.

Толпа одобрительно зашумела, а Зверолов поспешил согласиться:

– По рукам! Будут вам ожерелья из драконовых когтей!

Потом обернулся к своим охотникам и скомандовал:

– Охотники, ко мне!

Глава шестая
Поход Зверолова. Как он начался…

Все расступились, пропуская охотников, и вскоре Зверолова окружила сотня мужчин, вооружённых кривыми ножами и луками, с колчанами у пояса, в шапках из звериных шкур.

– Клещи с собой захватите! – было первым распоряжением Главного Охотника. – Чтобы сдирать когти с драконовых лап! И верёвки захватите тоже, чтобы нанизать когти, я обещал всем женщинам селения по два ожерелья из драконовых когтей.

– А хватит у него когтей на всех? – спросил один из охотников.

– Не хватит когтей – из зубов ожерелья наделаем! – ответил Зверолов, сердито топнув ногой.

– Слава Зверолову! Слава! – раздались громкие возгласы.

Кричали и Калота, и Варадин, и Кутура, и даже боярские военачальники. Молчали лишь пастухи и дровосеки, молчали и неодобрительно покачивали головой Козёл, Двухбородый и Панакуди.

– Хвали сон, когда сбудется! – не выдержав, сказал старик.

Само собой, эти мелочи остались незамеченными. Зверолов продолжал отдавать всё новые приказания и распоряжения, а потом начался боевой смотр отряда.

Охотники проходили перед своим вожаком, а он осматривал луки, ножи, стрелы, проверял, крепки ли ремни, достаточно ли сала и овсяных лепёшек в торбах. Если оружие и снаряжение оказывались в порядке, голос его звучал ласково, если нет – угрожающе:

– Оперение у стрелы поправить!.. Остриё не наточено!.. Почему стрела ореховая, нужны кизиловые!

И негодные стрелы он с треском переламывал пополам.

– Эта годится – проходи! – продолжалась проверка. – И эта тоже. У этой наконечник ржавый! Болван! Продери на точильном камне и в другой раз помни: стрелы надо смазывать медвежьим жиром.

Так один за другим прошли перед Звероловом его воины. Пора было строиться в походную колонну.

– Станови-и-ись! – гаркнул Зверолов, и не успел голос его удариться о крепостную стену и отозваться эхом, как охотники уже стояли ровным, в ниточку, строем. – Руку на колчан кла-ди!

Вторая команда была выполнена так же чётко.

– Стрелу выни-май!

Раздалось грозное шипение, и у каждого в руке появилась стрела.

– Тетиву натя-ни! – последовала новая команда.

И теперь в руках у охотников появились грозные луки, готовые послать смертоносные стрелы в любую цель, какую укажет Зверолов.

– Смир-р-р-но!

Охотники словно окаменели, и на глазах крестьян, у которых перехватило дыхание при виде столь мудрёных боевых приёмов, Зверолов твёрдым шагом подошёл к боярину, поднял над головой меч и воскликнул:

– Главный Охотник имеет честь явиться перед твоей милостью! Моя дружина готова сразиться с драконом для прославления твоего боярского имени!

– Ах, подлец! – послышались в толпе негодующие голоса. – Подмазывается к Калоте!

Польщённый оказанными ему почестями, боярин заулыбался.

– Вперёд, на дракона! – крикнул он и зачем-то тоже выхватил из ножен свой меч.

– Ре-ре-рее-е-ей! – раздался в ответ боевой клич охотников.

– Шагом марш! – отдал приказ Зверолов. Охотничья дружина двинулась вслед за своим предводителем, и снова полетела над площадью боевая песня.

Только вместо «Трам-там-там, тарарам!» охотники заканчивали песню своим боевым кличем:

 
Рере-ре-ей, рере-ре-ей!
Рере-ре-ей, рере-е-ей!
 

Так начался поход Зверолова, доблестного предводителя охотников, с десяток раз раненного клыками диких кабанов, трижды – медвежьими и много раз – волчьими.

Глава седьмая
Как проходил и, главное, чем закончился поход Зверолова

Охотничья дружина строем направилась через лес, но не прямиком к пещере дракона. Зверолов повёл своих людей к скалам на другой стороне ущелья. Вслед за охотниками потянулись многие жители селения: пастухи, рыбаки, кузнец. Даже старики и дети увязались за дружиной – всем хотелось своими глазами увидеть, что произойдёт.

– Эй, Зверолов, пещера-то вовсе не в той стороне! – крикнул один из пастухов, решив, что Главный Охотник сбился с дороги.

– Во-первых, я тебе не Зверолов, а воевода! – оборвал его тот. – А что касается пещеры и дракона, так это не твоего ума дело, на то есть воевода и военный совет!

Пастух смущённо умолк, но Зверолов продолжал отчитывать его:

– Отвечай: «Так точно, воевода!» – приказал он, грозно глядя на пастуха.

– Так точно, воевода! – покорно повторил тот.

– Это тебе не коз пасти, – не унимался Зверолов. – С охотником разговариваешь!

После этого небольшого столкновения уже ничто больше не мешало дружине, и вскоре она подошла к тем скалам, что высились против пещеры, где обитал дракон.

С этого самого места Волопас вёл утром переговоры с чудищем.

– Готовьсь! – крикнул Зверолов, завидя вход в пещеру. – Зале-е-ечь!

Охотники рассыпались цепью и залегли.

Остался стоять только Зверолов. Он сдвинул набекрень свою лохматую шапку из лисьего меха, горделиво огляделся и только тут заметил пёструю толпу зевак и сочувствующих, которые гомонили поодаль, на другом конце луга. Он даже разинул рот от удивления. Толпа была куда многочисленнее его рати, и с каждой секундой по дорожкам, тропинкам, пробиваясь сквозь заросли, прибывало всё больше людей. Не веря себе, он протёр глаза, потом зажмурился, потом опять вытаращил глаза, хотел что-то сказать, но вдруг прикусил язык и погрузился в размышление. В голове у него начал складываться новый план, грандиознее и заманчивей прежнего. Он подумал о том, что может повести за собой не только охотников. Наступила долгожданная минута: он станет наконец первым человеком во всей округе. Разве посмеет кто тягаться со славным героем, победителем трёхголового чудища?

Зверолов снова зажмурился, будто ослеплённый блеском своей будущей славы, перевёл дух и на этот раз негромко, но зато внушительно произнёс:

– Люди! Я благодарен вам за доверие. Вы хотите разделить с нами радость победы. Я разрешаю вам это. Слушайте мои команды, исполняйте их, тогда мы будем потом вместе праздновать победу. Копьеносцы, ожидайте моего знака. Кузнец и рыбаки – в засаду! Детям залечь в кустарники! Старикам – спрятаться за деревья! Трубач, труби в боевой рог!

Все стали по местам, звуки боевого рога полетели над чащей, вызывая на бой невидимого врага.

– В пещеру цель-ся! – прозвучала заключительная команда, и на пещеру нацелилось больше ста хорошо отточенных, смазанных медвежьим жиром стрел.

Прошло довольно много времени. Эхо, вспугнутое голосом Главного Охотника, успело раз десять прокатиться по ущелью, а чудище всё не показывалось. Эхо смолкло, наступила тишина, чудище по-прежнему не подавало признаков жизни. Охотники держали луки натянутыми, что было совсем не легко. Ведь луки, как известно, делаются из корней кизилового дерева, вдобавок хорошо высушенных. А дракон не вылезал и не вылезал из своего логова.

– Долго мы будем дожидаться? – не выдержал наконец охотник по прозвищу Опалённые Брови.

– Что за дурацкие вопросы? – огрызнулся Зверолов. – Рано или поздно он высунется.

Солнце стало клониться к закату, тени от копий стали вдвое длинней, чем сами копья, а дракон всё не показывался.

– Зря только глаза таращим! Нету там никакого дракона! – снова подал голос Опалённые Брови.

– Неприятель в панике, потому и не вылезает, – объяснил Зверолов.

– Да он, может, и вовсе не вылезет! – сказал Колун. Пересилив стыд, он тоже притащился сюда.

– Верные слова! Дракон будет отлёживаться себе в пещере, а нам так и держать луки наготове? – спросил кто-то из охотников.

– Ладно! – нехотя согласился Зверолов. – Давайте сообща подумаем, как быть дальше. Ну, говорите, – предложил он всем высказать своё мнение.

– Я думал, всё по-иному будет, – первым заговорил Колун. – Набросимся все разом на чудище – кто с топором, кто с луком или дубиной – и прикончим его… А мы застряли тут, и ни тпру ни ну…

– Сразу видно неуча дровосека! – разозлился Зверолов. – Ничего в ратном деле не смыслит, а туда же лезет! Сказать стыдно – топорами да дубинами советует воевать! Так уж давно никто не воюет! – Зверолов всё больше наливался злобой. – Так дикари воевали, пока люди стрел не придумали.

– Известное дело! – поддержали его охотники.

– Стрела в руках настоящего воина – непобедимое оружие! – начал бахвалиться Главный Охотник. – Я как-то раз выстрелил в кабана, и представляете – стрела вошла ниже хвоста, а острие вышло через ноздри! Оказался он у меня точно на вертеле, я его так на костре и изжарил…

– Одно дело – кабан, другое – дракон, – возразил ему дровосек с рассечённым лбом. – Кто-кто, а я-то уж знаю, с чем его едят.

– Ага, вы, дровосеки, его поперчить пробовали, да переперчили… – язвительно бросил Зверолов.

– Слушайте, хватит вам спорить и друг дружку на смех поднимать! – сказал тут один из пастухов. – Хотите, я выманю дракона из пещеры?

– А что? Выманивай! – согласился Зверолов.

Пастух подошёл к краю пропасти и начал жалобно блеять – точь-в-точь как овца, у которой отняли ягненочка. И тут из пещеры донёсся треск, похожий на треск ломающихся сучьев, потом сиплый хрип, который становился всё громче, превратился в рык, рык – в рёв, и вот наконец голова чудища высунулась из пещеры.

– Вылезает! – закричал кто-то из копьеносцев и плюхнулся от страха на землю.

– О небо, спаси нас! – раздались испуганные возгласы.

– Луки! Стрелы! Быстрей! – крикнул Зверолов. – Стреляй!

Разом натянулись тетивы целой сотни луков, и сотня стрел со свистом и жужжанием полетела в страшное чудище. Но только коснулись его, сразу отлетели и попадали наземь, погнутые и переломанные.

Пастух первый заметил это.

– Зря стараетесь, братцы! – крикнул он. – Стрелы ломаются о его чешую, как соломинки! Стойте, не тратьте зря стрелы!

– Значит, чешуя непробиваемая! – призадумался Зверолов. – Вот в чём загвоздка! Выходит, надо с него чешую содрать.

Все изумлённо уставились на него.

– Это как же? – спросил кузнец. – Освежевать, что ль?

– Зачем свежевать? – Зверолову вдруг пришла в голову новая мысль: – Можно ошпарить! – Увидев, что никто ничего не понимает, он начал горячо объяснять: – Если дракона ошпарить, чешуя сама с него слезет. Тогда и стрелы не будут отскакивать. А когда сто стрел из ста луков вонзятся ему в брюхо – несдобровать бедняге! Остаётся, значит, ошпарить дракона, и дело с концом.

– Как же это сделать, воевода? – спросил пастух. – Говори, приказывай!

– Как сделать? А очень просто! – в восторге от своей выдумки ответил Зверолов. – Женщины вскипятят сто котлов воды, мужчины перетаскают котлы к пещере, рыбаки накинут на дракона сети, чтобы не ушёл, тогда надо окатить его кипятком и…

– …и пожалуйста, получайте дракона, вареного-пареного! – прыснул Колун. – Ты, воевода, нанижешь его на стрелу, а мы изжарим на костре. Что скажете, рыбаки?

– Дело стоящее, – отозвался Главный Рыбак. – Только прежде пусть воевода покажет нам, как дракона рыбацкой сетью поймать.

– Я охотник, а не рыбак! – сердито топнул ногой Зверолов.

– Дурак ты, воевода, если хочешь знать! – не сдержался тут молодой пастух. – Дурак, каких свет не видывал. Дракона ошпарить собрался! На костре жарить! Ха-ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха! – покатились со смеху дровосеки, за ними копьеносцы и рыбаки, а потом исподтишка захихикали и охотники.

– Хе-хе-хе, – смеялись дети в кустарнике.

– Хо-хо-хо! – давились от смеха старики.

Зверолов побелел от злости.

– Не сметь! – взвизгнул он. – Невыполнение боевого приказа! Бунт!

В эту минуту раздался громоподобный рёв. Ревел дракон. Охотники решили, что он идёт на них, и опрометью кинулись вместе со своим воеводой назад, в селение. На лугу остались только те, кто увязался за бравой охотничьей дружиной, среди них – Главный Дровосек, Колун.

– Э-э-эй! Куда? – крикнул Колун вслед улепётывавшему Зверолову. – А обещанные ожерелья как же? Э-э-эй!

Но Главный Охотник даже головы не повернул.

* * *

Никто в Петухах не ожидал, что поход Зверолова окончится столь бесславно. Никто! Ни один человек. И меньше всех боярин Калота. Он был столь уверен в победе Главного Охотника, что заранее велел натянуть на двух шестах баранью шкуру, нарисовать на ней обеденный стол, ложку и жирный бараний курдюк. Стол и ложка на местном языке означали «Добро пожаловать», а курдюк – «Славные победители», потому что на пирах по случаю победы над врагом самые жирные бараньи курдюки подносились храбрейшим из воинов.

Два парня держали наготове шкуру. За ними толпились девушки с букетами первоцвета, женщины с бутылями медовухи, чтобы усталые воины могли утолить жажду. Были тут и седобородые старцы, и боярские советники, и сам боярин Калота, сияющий, в праздничных доспехах, окружённый своими телохранителями.

Боярин то и дело спрашивал дозорного на сторожевой башне:

– Не видать?

Но дозорный отвечал:

– Не видать!

– Разобьют дракона как пить дать, не уйдёт от расправы! – успокаивал сам себя Калота. – Зверолов служил под моими знамёнами и сумеет одолеть проклятое чудище. Только почему они так долго не возвращаются?

– Может, свежуют драконову тушу? – высказал предположение Гузка.

– А зачем нам свежевать дракона? – удивился Варадин.

– Если драконово мясо вкусом похоже на медвежатину, целую гору вяленого мяса наготовим! – ответил Гузка. – Представляете, какая о нас пойдёт слава, если мы привезём на ярмарку вяленое драконово мясо!

– А из драконовой шкуры нашьём царвулей! – Варадин сказал это таким тоном, словно уже видел перед собой обезглавленное чудище. – Царвули из драконьей кожи – шутка ли!

– Почему царвули? – вмешался в спор Кутура. – Лучше сапоги. Всё селение в сапоги обуем!

– Как вам это нравится? Мужиков собирается в сапоги обувать! – Калота даже поперхнулся от возмущения. – Где это видано, чтоб мужики в сапогах щеголяли! Сапоги мы сошьём только для моей боярской рати.

– Конечно, конечно, – поспешили поддакнуть боярские советники.

– А из драконовой чешуи, – вошёл в азарт Калота, – щитов наготовим. Двести, триста щитов, а может, и целую тысячу! Непробиваемые щиты! Все соседние земли завоюем. Заставим платить нам дань, а на щитах прикажем нарисовать головы драконьи. Что скажете, старейшины? – Он поглядел на своих советников, будто говоря: «Видали, какой я хитрый да умный?»

Старейшины хотели, как всегда, поддакнуть своему повелителю, но Кутура, опередив всех, неожиданно воскликнул:

– Нет! Лучше набить драконову шкуру соломой и сделать чучело. Представляете? Погрузим чучело на телегу и поедем с ним по белу свету!

– Это для чего же? – изумился Гузка.

– Как – для чего? Да мы этим чучелом на весь мир страху нагоним! А коли нас будут бояться, то и дань платить станут… – горячо доказывал Кутура. – Лопатами будем деньги загребать!

– Об этом стоит подумать! – При слове «деньги» Калота оживился и одобрительно закивал. – А ещё приятно, что, завидев чучело, люди будут приветствовать нас криками: «Победители дракона едут! Победители дракона! Вон они какие! Ой-ой-ой!»

– Ой-ой-ой! – раздался тот же возглас, но на этот раз не из уст боярина. – Ой-ой-ой! – повторился крик, и тогда стало ясно, что кричит дозорный на сторожевой башне.

Все задрали головы и увидели, что он указывает рукой в сторону пещеры… По дороге стремительно приближалось облако пыли. И тут же глухой рёв разорвал тишину над селением, потряс ближние горы.

– Что это? – в ужасе закричал Калота и хотел выхватить меч, но трясущаяся рука никак не могла нашарить ножны.

– Дракон, должно быть, – робко вымолвил Гузка.

– Пропали мы! Погибли! – зарыдали женщины и, побросав бутыли с медовухой, бросились по домам.

– У-у, бахвалы! Жалкие трусы! – зароптали мужчины, различив в клубах пыли охотников во главе с их хвастуном-предводителем.

– Как ты смел удрать, негодяй! – напустился на Зверолова боярин. – Все наши планы губишь! Все надежды рушишь!

– Не моя вина, твоя милость! – Зверолов распростёрся ниц перед боярином. – Не виноват я. Это рыбаки виноваты – отказались ошпарить дракона! А дровосеки и вовсе взбунтовались перед лицом неприятеля. Вели их покарать страшной карой!

– Опять дровосеки! Опять эти голодранцы! – заорал Калота и уже повернулся к страже, чтобы велеть связать дровосеков, но в эту минуту снова взревел дракон, ещё оглушительней и страшней, чем прежде. Значит, он приближался.

Сообразив это, Калота примолк, а толпа на площади задвигалась, зашумела:

– Спаси нас от дракона, боярин! Пошли своё войско!

– Войско?! – снова разбушевался Калота. – А если вы бунт поднимете?.. Могу я без войска остаться? Не-ет! Меня на эту удочку не поймаешь!

Заметив, что ропот в толпе нарастает, Гузка выступил вперёд и, взмахнув своим посохом, сказал:

– Слушайте меня, люди! Время дорого! Скорей гоните сюда телят, ведите девушек. Заплатим дракону дань, пока он сам не пришёл за нею. По всему видно – дракон голодный.

– Не только голодный, он в лютой ярости! – сказал Зверолов, радуясь, что его вина забыта.

– Гузка дело говорит! – решительно произнёс Калота. – Надо накормить дракона. Эй вы там! – крикнул он притихшим крестьянам. – Скорей ведите десять коз!

– Разве только коз? – шёпотом подсказал ему Гузка.

– И телят! – добавил Калота. – Трёх-четырёх телят пожирнее.

– А девушку, боярин? Забыл про девушку? – напомнил Варадин.

– И девушку тоже! – сказал Калота. – Бранко пустит в небо стрелу. На чью крышу та стрела упадёт, из того дома и возьмём девушку.

– Помилуй, боярин! Как можно? – на редкость дружно возразили Калоте старейшины. – Такое дело с бухты-барахты не решить. Надо хорошенько обдумать.

Крестьяне снова зароптали, и Калота понял, что придётся сейчас уступить.

– Хорошо, – согласился он. – Младший пастух погонит к дракону телят и коз, чтобы чудище поело и успокоилось, а мы тем временем обдумаем, как выбрать девушку. Эй, пастух, слышишь? Живей поворачивайся!

Вскоре телята и козы затрусили по дороге и скрылись из виду. Спустя немного времени рёв дракона утих, и толпа облегчённо вздохнула.

– Слава небесам! – воскликнул Гузка. – На какое-то время дракон остановлен!

– Скажи лучше «слава телятам»! – хмуро обронил Козёл, но тут же смолк, потому что Зверолов метнул в него убийственный взгляд и, схватившись за меч, крикнул:

– Богохульник! Вот такие, как он, и отказались исполнить мою команду! Взбунтовались перед лицом неприятеля! Такие, как он, помешали мне уничтожить дракона!

– Оставь! – остановил его боярин. – Придёт срок, они за это поплатятся. А теперь мы удаляемся в замок, чтобы обсудить в тишине, кого из девушек отправить к дракону.

Калота удалился, старейшины и военачальники поспешили за ним, и вскоре их шаги заглохли за дубовыми, окованными железом воротами. Стелуд, Бранко и ещё трое стражников, скрестив копья, встали перед воротами, недвижные, точно каменные изваяния.

– Ну, дракон сыт, теперь пошли по домам, утро вечера мудренее, – сказал дед Панакуди. – Новый день – новое счастье!

– Наше счастье – дождь да ненастье! – отозвалось разом несколько голосов. – Телят подавай, коз, девушек – вот и всё наше счастье!

– Разой-дись! – рявкнул Стелуд, услыхав крамольные речи, и глаза его грозно сверкнули из-под стального шлема. – Разой-ди-ись!

Первым повернул домой Панакуди, остальные – за ним, и вскоре площадь перед боярской крепостью опустела. Солнце спряталось за помрачневшими горными вершинами, тени от деревьев и скал потянулись друг за дружкой, сошлись вместе и – чёрные, зловещие – легли на соломенные кровли крестьянских домов.

Только в замке горел свет: боярский совет обдумывал решения, которые будут иметь важные последствия для всех обитателей селения…