Текст книги "Рассказы (СИ)"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Поворот кишки коридора – значит я уже вблизи нижней палубы, обычно на таких кораблях грузовой. Здесь, правда, груз был обычным. Ткани, пряности, металлы, другое сырьё из иных миров, хорошо ценимое… Едва успеваю спрыгнуть вниз. Огненный луч жёлтой рекой растекается по потолку, там, где только что был я. О! Да за этим поворотом меня ждал целый заслон – не меньше пятнадцати солдат – членов экипажа. Все вооружены бластерами. Страшное оружие в узких стенах корабля. Пожалуй, это их единственная серьезная и к несчастью для них последняя ошибка. Разметав их словно сухую траву ветер, я врываюсь в самую середину строя людей. Один луч всё же успел проскользнуть по моему боку, не смотря на всю скорость и мощь этого тела, но теперь они могут считать себя трупами. Оружие им теперь не применить – могут убить самих себя. Взревев от боли, я с удовольствием приступаю к тому, за чем собственно здесь и оказался. Я начинаю убивать. Алая кровь уже полностью покрыла чёрную шкуру – теперь я красного цвета!

Всё. Здесь никого не осталось. Дальше! Вперёд. Есть ещё живые люди на этом… Кажется я забыл как называется это. Какая разница?! Я вышибаю какую-то дверь, бегу дальше. Я наслаждаюсь игрой мышц своего могучего тела. О, как прекрасно оно! Я убиваю, убиваю их одного за другим. Реки крови, болота внутренностей, поля мёртвых тел! Дальше, вперёд! Больше крови! Бо-о-о-ольше!!!

Резня на нижних палубах слилась в один кроваво-красный туман, прореженный ласкающими слух дикими воплями умирающих. Они уже не пытаются остановить меня, страх сожрал их волю. Теперь ни кто из них не держит в руках оружия, не бросается на меня с воплями, пытаясь ими заглушить обуревающий их ужас. Теперь они, мерзко трясясь от ужаса, прячутся в своих каютах, надеясь, что толстая сталь переборок спасёт их от меня. Наивные, глупые существа! Я разрываю эти двери, словно бумагу, настигаю жмущееся в углу мясо и без всякой жалости, даже с удовольствием, разрываю их, как и двери за секунду до этого. Ни кто не уйдёт в день ярости…

Последняя дверь, капитанский мостик. Откуда я это знаю? Неважно, за ней я ещё не был, там ещё есть живые люди. Металлическая дверь подаётся легко. Я врываюсь внутрь, словно Ангел Смерти. Ничто не может меня остановить. Новый, уже такой знакомый, взрыв воплей ужаса и, сразу вслед за ним боли. Узкий луч бластера насквозь прошивает моё левое плечо. Но это ничего, зарычав от боли, я разбиваю голову смельчака. Ещё один и ещё…

Больше живых нет. Я сажусь на пол, опустив голову. В животе разливается приятное тепло – он полон мяса. Как хорошо! Клонит в сон, не могу ничего с собой поделать, хочется спать. Буду спать прямо здесь, а когда проснусь, снова поем. Они очень вкусны, ненастоящие люди. Слабенькие беззащитные подобия меня, не имеющие никакого права на жизнь… Какой странный звук в рубке. Кажется, доносится из под пульта управления стабилизаторами и тормозными двигателями. Забавно-то как: знаю слова, но совершенно не помню, чего они значат. Заглядываю под пульт – это сложно, живот раздулся, а моя мускулистая шея намного лучше поворачивается вместе с телом. Там, под пультом очень странное существо. Маленькое, худое, ноги-руки совсем крошечные и тонкие. Игрушечное существо и оно плачет. Вот увидело меня и с рыданием пытается забиться подальше в угол. Смешное существо и… Оно очень знакомо пахнет. Принюхиваюсь получше, с шумом прогоняя через нос побольше воздуха. Человек!!! Тело работает быстрее мысли. Прежде чем я успеваю понять, что предо мной ребёнок – мальчик лет семи, моё тело бросает себя вперёд. Пульт, оторванный с мясом летит в сторону, разорванное тело мальчика в другую. Я стою над ними, над пятью изувеченными до не узнаваемости телами, и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Силы оставляют меня и привалившись к стене я оседаю на пол, прямо в лужу крови. Тошнит. Не удивительно – брюхо полно человеческого мяса…

Содержимое желудка мигом извергается из меня. Я вдруг всё вспоминаю. Память полностью возвращается ко мне. Что же я натворил? Из глотки исторгается стон боли, нечеловеческий стон. Ах, ну да: ведь и тело у меня не человеческое. Но почему? Как могло такое произойти? За что?!

Обхватив голову руками, я смотрю на мертвецов. Ну, сотрудник таможенной службы Земли, сколько их ты сегодня убил? Конечно, они контрабандисты, преступники и всё такое…

А ребёнок? Он тоже преступный элемент? И даже если все они контрабандисты, неужели они заслужили смерти? Что ты сделал таможенник? Ты убил их всех, как бешенных собак, пребывая в теле Игуна, самого безобидного из всех животных известной вселенной и самого удивительного. Ибо тело Игуна – машина смерти воплоти, но они не способны убивать, травоядны. Загадка для биологов и антропологов, ибо из них вполне мог развиться разумный гуманоид, внешне очень похожий на человека или страшный хищник. Но не развился…

Как ты мог убить ребёнка?

Я…, мне плохо. Я вспоминаю резню, учинённую на корабле. Не меньше сотни человек. Теперь это мёртвый корабль…

Мутным взглядом блуждаю по залитой кровью комнате. Кошмарные картины приносит мне мой взгляд… Что это? Что это за лампочка мерцает на контрольном пульте? Жёлтый, зелёный, жёлтый. А, вспомнил. Сигнал SOS. Сигнал, подаваемый терпящим бедствие кораблём. Успели, значит, подать сигнал бедствия, а вот до шлюпок добраться не успели. И спасателей дождаться не успели. Погибли…

Спасатели? Придут ли они? Где сейчас звездолёт мне не известно. Может он сейчас болтается где-нибудь посреди межзвёздной пустоты. Тогда… Наверное не придут… И хорошо если не придут. Не хочу жить, в этом теле и вообще жить. Столько трупов…

Я безвольно опускаю голову. Окружающий мир не интересен, душа корчится от боли…

Сколько я так просидел не знаю. Наверное, долго, перед глазами проплывали картины прошлого, настоящего, порой в них забирались и видения с этого кошмарного корабля. Корабля, который кошмарным я сделал сам. Обитель мёртвых, бесцельно летящая в космической пустоте… Почему именно со мной так поступили? Кинули в это тело, и оно как следовало ожидать, взбесилось. Человеческая сущность возобладала и офицер таможенной службы сделался монстром, посланцем ада. Кровожадная тварь! Прочь, прочь эти мысли, в последние часы – я решил, я не покину этого корабля, смерть найдёт меня здесь – в свои последние часы я хочу помнить только самое хорошее из своей жизни. Да. Только хорошее…

Сколько прошло времени? Наверное, много… Посторонний звук, громкий, раздавшийся рядом, выводит меня из ступора. Я поднимаю голову. Люди. Тело делает слабую попытку сорваться с места и напасть, растерзать. Я подавляю эти порывы в зародыше, моя огромная туша лежит неподвижно. Прячу клыки и заглушаю рвущийся из горла грозный рык. Подавить это в зародыше уже не могу, нет сил. Передо мной три человека, за их спинами есть ещё люди, но их отсюда не видно. На всех хорошо знакомая мне серая форма с эмблемой: геральдический щит над изгибом планеты, вид из космоса. Таможенная служба, под единым управлением, работающая на трёх десятках планет Федерации. Вооружены. У всех в руках дезинтеграторы, игольчатые с очень узким радиусом поражения. Ну да, здесь в узких коридорах корабля, игольчатый дезинтегратор – самое подходящее оружие. Поражает только органику, мгновенно прошибая насквозь, любое органическое тело, за то для обшивки корабля абсолютно безвреден. Все три ствола настойчиво смотрят в мою сторону. А лица у них, господи прости, почти такого же цвета, что и форма. Насмотрелись на мои художества. Ну? Чего вы ждёте? Стреляйте!

Не стреляют, смотрят, опасливо так. Боятся меня. И очень правильно делают, что боятся: я наглядно продемонстрировал, на что способно это тело. Не стреляют. Я смотрю на них, и мне хочется плакать. Всё-таки умирать трудно, не хочется мне умирать, но что мне делать? Как мне жить с такой кровью на руках? Да ещё в этом треклятом теле. Останься я среди живых, что ждёт меня в таком случае? Правильно: клетка, череда исследований…, и вечные воспоминания, об этом корабле, об этом мальчике… Не хочу. Стреляйте! Вашу мать, стреляйте, за тех, кого я здесь убил! За ребёнка этого, в конце концов! Что же вы не стреляете? Сукины дети… Слёзы, наворачиваются на глаза. Проклятье!!! Ещё не много и я не смогу сидеть, спокойно ожидая смерти. Моё тело, моя душа лишённая эти телом всего, что дала ей цивилизация, рвётся в бой. Ну же! Стреляйте…

Тот, один из них, с нашивками. Я его знаю. Это Рамон… Мой друг. Я смотрю в его глаза. Кажется, он презирает и ненавидит это существо, убившее всё живое на корабле. Да, я ясно чувствую клокочущую в нём ненависть ко мне. Очень верно меня ненавидеть – я сам себя ненавижу. Но почему же ты не стреляешь, друг мой? Покончи с этим сейчас. Знаешь, как больно жить с этим со всем в душе? Не знаешь? А я знаю, ибо всё это сделал я, скромный таможенный служака, на три чина выше тебя. Один из непримиримых, но не убийца… Раньше не был убийцей. Стреляй, брат, стреляй. Избавь мир от такой твари как я. Прошу тебя, прошу. Ну, мне на колени встать, что бы ты спустил этот поганый курок? Смешно это будет выглядеть. Ну же стреляй, пожалуйста… Кажется, он что-то понял. Не надо было так настойчиво смотреть в эти глаза. Он умён, мой друг. Взгляд Рамона полон тревоги, недоверия и удивления, брови стремительно ползут вверх. Рука сжимающая рифлёную рукоять дезинтегратора дрогнула и медленно опускается… Неужели почувствовал? Узнал, понял? Но так нельзя! Я не должен остаться среди живых!!!

Громовое рычание сотрясает корабль, и я бросаю себя вперёд. Без всяких затей, в два раза медленнее, чем мог бы, не вспрыгнув на стену или потолок – так у них не было бы ни единого шанса остаться в живых. Просто оскалив пасть вперёд. Они среагировали мгновенно. Три невидимых луча, разваливают моё сильное тело на три части. Боли почти нет. Я мёртв. Я иду Господи, иду на твой суд. Прости меня, если это возможно и накажи как должно…

Туннеля не было. Колодца не было. Ослепительного света – тоже. Со стороны я себя видел – да. Видел три куска Игона, ставшего, почему-то моим телом…, и мёртвого ребёнка. Потом просто всё исчезло. Ещё Рамон. Я успел увидеть его. Он не двигался, едва держался на ногах – он всё-таки почувствовал, понял. Как жаль. Постарайся забыть об этом, убеди себя в том что тебе показалось… Было и ещё одно видение прежде чем мрак покрыл всё. Я увидел лица, много-много лиц. Я не знаю, что это было: видел ли я это на самом деле или всё это плод моего воображения. Десятки лиц, полных бесконечного сочувствия, вины и благодарности. Странно, что я увидел их в момент своей смерти – лица были не человеческими. Десятки взрослых Игунов смотрели на меня. Почему они смотрят так виновато? За что их благодарность? Ах, ну да. Перебивший экипаж целого корабля Игун – автоматически ставит весь свой вид в разряд опасных животных и запрещённых к вывозу. То есть запрет на их вывоз станет намного строже. Теперь за перевоз Игунов, будет грозить смертная казнь. Спрос на них неминуемо упадёт, а наказание станет не соизмеримо строже, как и охрана самой их планеты от контрабанды. Таможня постарается: раздует эпизод на корабле до исполинских размеров и разнесёт по всей вселенной. Теперь ни один Игун не будет вывезен с родной планеты, а все человеческие поселения там будут эвакуированы…

Вокруг смыкается непроницаемый мрак. Мне страшно я жду. А потом, как вспышка…

Я не могу понять, где я. Это не похоже ни на что, и я не знаю, как описать это словами. Ни Рай, точно ни Ад, не Чистилище. Я не чувствую за собой ни какого тела. Нет рук или ног, вообще ничего нет. Но я как-то вижу. В душе как-то спокойно, хорошо. А вокруг, никакого спокойствия или порядка. Абсолютный хаос. Я куда-то лечу с огромной скоростью, но скорости не чувствую, никакого движения. Я в каком-то чёрно-сером киселе или мареве. Он везде, окружает со всех сторон. Мимо проносятся многочисленные фиолетовые огоньки. Одни убегают далеко вперёд, другие летят рядом, третьи, столкнувшись с красными огоньками, исчезают. Эти никуда не летят, они, будто вплавлены в этот кисель. Они все разной яркости и величины, как впрочем, и фиолетовые огоньки. Меня тянет к красным огонькам, какая-то непреодолимая сила, но почти сразу отпускает. Они будто замечая меня, хватают меня незримыми руками, ощупывают и отпускают в дальнейший полёт. Будто я им не нравлюсь. Я боюсь этих огоньков, кажется, они питаются фиолетовыми, а я тоже такой…

Тут очень странно. Кто или что эти огоньки?

Не знаю, сколько прошло времени: час или год. Здесь так хорошо, спокойно. Но всё когда-нибудь кончается. Окончился и мой полёт. Один из красных огоньков решил, что я ему подхожу вполне. Незримые руки с силой выдернули меня из общего потока. Я быстро лечу к красному огоньку, он становится всё больше и больше, а кисель вокруг исчезал…

Прежде чем я слился с ним, до меня дошло, что такое эти красные пожиратели фиолетовых огоньков. Я увидел ребёнка, точнее ребёнком это было назвать, весьма сложно. Моим глазам предстал эмбрион. Эмбрион человеческого ребёнка. Я понял. Красные огоньки – жизнь, ещё не рождённая жизнь… Моё падение, мой полёт к нему замедляется. Душа полна какого-то странного ликования. Жизнь, впереди новая жизнь…

Моя память, все мои воспоминания уходят. Одно за другим, они облетают с меня, как облетают по осени пожелтевшие листья с деревьев. Ещё не много и я не буду помнить ни чего, даже своего имени. Новая жизнь, ещё одна из сотен и тысяч – странно понимать это. Моя память почти чиста, ещё чуть-чуть и я забуду, что означают самые простые слова. Это хорошо, я с надеждой жду, когда исчезнет всё и…

Всё. Вокруг уже другой мир. Мне хочется спать. Я засыпаю, я буду спать, ожидая своего рождения. Мне предстоит жить вновь, с чистого листа…

29 января 2007 года.

“ Книга Судеб ”

Судьба Шестая.

(Грошев Н. Г.)

Шапочка.

Тут, в этом просторном и сухом подземелье, было очень тепло. Откуда приходило это тепло, сталкер предпочитал не думать. Он просто наслаждался последними минутами в уютном подземелье и совсем ни о чём не думал. Он мог бы отправиться в путь ещё утром. И всё же не отправился. По многим причинам. Одной из них было благоразумие, приобретённое здесь, в Зоне. Увидев десяток смертей, коих можно было легко избежать, просто прислушавшись к голосу разума и поступив согласно ему же – учишься благоразумию удивительно быстро. Те, кто не учатся, становятся учебным пособием и кошмарным предупреждением, для других. Это Зона – тут иначе не бывает.

Идти днём, слишком рискованно. И сейчас, ещё рано. Лучше выдвигаться в путь, ближе к двенадцати часам или чуть позже. Новый Год на носу и множество сталкеров, особенно новички, начинают отмечать любимый свой праздник. Отмечать в Зоне. По подвалам, полуразрушенным домам, подземельям, а особо смелые, либо безрассудные (что зачастую одно и тоже) отмечают прямо на открытом воздухе. Последние, иногда даже доживают до утра. Редко, но случается, что утро нового года они встречают живыми и порой даже невредимыми.

Праздник так же загнал многих бывалых сталкеров (а, следовательно, способных убить, не моргнув глазом и за пачку сигарет) и бандитов, весьма охочих до чужого имущества, под землю, да за стол с доброй бутылью водки. Зима повымела с территории Зоны многих опасных мутантов. Но она же, белым саваном укрыла землю и артефакты, лежащие на ней. В принципе, в Зоне, зимой делать особо нечего. Особенно новичкам. Голодное, для них время. Они ещё не в курсе, что к зиме следует готовиться. Услышат, что по зиме мутантов мало становится, а большинство аномалий, видно невооружённым глазом и радуются. Идиоты. Никто из них, почему-то, не задумывается, как они будут собирать артефакты, болтаясь по сугробам. Кое-кто платит за отсутствие предусмотрительности жизнью, чаще своей. Опасное время для новичков и скучное, для бывалых сталкеров. Но оно же идеально для некоторых щекотливых дел и тех, что в другое время просто невозможны.

К примеру, летом, он не сунулся бы так далеко к центру Зоны, ни за какие блага мира. И даже сейчас, когда путешествовать по Зоне не так опасно, он не пошёл бы к руинам Припяти, без очень веских к тому оснований. Нынче таковые имели место быть.

В подвале, где он остановился, ожидая наилучшей возможности отправиться в путь, сейчас царило предпраздничное оживление. Электрические лампы, горевшие без видимых к тому оснований, освещали странную суету и счастливые сталкерские лица…

Дико это смотрелось – сталкерские лица, полные счастья. Покрытые шрамами, вечно угрюмые опытные бродяги местные, примеривали на лица улыбки – те, почему-то, получались кривыми и больше напоминали волчий оскал, нежели улыбку. Весело смеялись, сталкеры, с холодными глазами убийц. Вели беседы, тщательно подбирая слова. Приходилось: ведь у каждого имелось при себе оружие и стоило сказать не тому сталкеру, одно неосторожное слово и можно было легко получить пулю в лоб или нож в глотку.

Впрочем, большинство в таких случаях старались не пользоваться оружием – кулаки оставались самым ходовым инструментом выяснения отношений, в обществе, до зубов вооружённых людей. Так было в далёком прошлом, когда пьяные воины бросали мечи и отвратительно варварски били друг друга по лицам. Так было в не столь далёком прошлом, когда на одну револьверную дуэль, приходилось около сотни драк на кулаках. Так было и сейчас. В любом обществе, появлялась и шлифовалась та мораль, что помогала ему выжить. Редкие скандалы заканчивались чьей-то смертью – мёртвый сталкер не прикроет тебя, случись нападение мутантов или солдат, что, по мнению большинства сталкеров почти одно и тоже: просто мутанты разные. Конечно, стрельба и поножовщина не были редкостью. И иногда всё это кончалось трупами. Здесь, в этом подвале, такое случалось. Тут кровь, бывало, вёдрами лилась. Эти высокие потолки, этот просторный тёплый подвал видел не мало смертей, а его земляной пол испил немало сталкерской крови.

Опытный сталкер, идя в это место, держал глаза широко открытыми, а руку на рукояти пистолета. Новичок, просто глупо хлопал глазками и пытался понять, что именно он видит: толи у него галлюцинации, толи все истории слышимые им, о враждующих группировках, намертво грызущихся друг с другом бандитах и свободных сталкерах – другие жутики повседневной жизни Зоны, просто байки. И конечно, такой новичок ошибался, не зависимо оттого какой он сделал вывод. Тут всё было намного сложнее, нежели казалось на первый взгляд. Местечко уютное, немногим известное и здесь были рады всем, независимо от рода деятельности, пола, вероисповедания и уровня психической и умственной неполноценности. Можно было здесь выпить, поесть, поспать, найти работу (особенно легко её могли получить симпатичные девушки) и кров. Не за так, конечно. Но и выгнать страдальца на улицу просто так, тут не выгоняли. В оплату оказанных услуг принимали то, что сталкер мог предложить – артефакт, оружие, патроны, еда или даже вот могли предложить полы помыть, взамен полученной чашки супа. И здесь не любили убийств. Драться – пожалуйста, хоть до посинения. Но если убил, даже защищаясь, больше не появляйся…, если не чем тебе оплатить моральный ущерб, полученный из-за тебя хозяевами этого подвала.

Хорошее место, но жуть до чего сумасшедшее. Особенно под Новый Год. На глазах млеющего в тепле сталкера, внутрь вошёл монолитовец. И сел за один стол со свободовцем. Так они и сидели сейчас друг напротив друга, стараясь смотреть в разные стороны, что бы избежать искушения прирезать один другого. А раньше бывало, свободовцы тут с ними даже выпивали….

Сталкер выпил остатки своего заказа и последний раз оглядел огромную комнату – вряд ли он сюда явится в ближайшие годы, что значит, скорее всего, никогда. Прожить настолько долго он даже и не загадывал. Зона, тут долго не живут.

–Эй! Удача! – Сталкер замер у самого выхода. Повернулся и тут же пожалел об этом. – Удача! Это в натуре ты! Ё-моё, я думал ты помер давно! Удача, братан, пойдём за встречу тяпнем! Бли-и-ин, да ещё под Новый Год встретились! Удача, это точно удача!

Удача не смог уйти из этого уютного подземелья, за час до начала праздника. Старый друг, повстречался очень и очень не вовремя. И конечно, он был не один. Сяпка и Бутс и даже Тяпка – почти вся старая бригада. Вместе, одно время, в общем-то, всё лето, бродили по Зоне, искали артефакты. Друзья. Узнай эти друзья, какого он делает так далеко от своей любимой норы, той, что у самого Кордона – навязались бы сопровождать, а там по горлу ножичком чик и его имущество подарили бы себе. В честь праздника. Не выкидывать же, правильно?

Вот такие друзья в Зоне. Других Удача не знал и не думал, что они у него когда-нибудь будут. Удаче слишком везло по жизни. Таких не любят. Но, с такими вместе, стараются идти в Зону – в надежде, что удача перейдёт и на них. Иногда так и было. Иногда нет. Как-то довелось ему, идти с группой сталкеров, через всю Припять и обратно. И ни один человек не погиб. Даже ранило только двоих, а ведь половина группы новички были.

Вот так повезло.

А как-то ходил он с пятью бывалыми сталкерами, кажется, даже в тот же год, через мост к бывшей стоянке учёных – болтались они там чего-то, а чего никто и не знает. Не далеко стоянка была. Километра два, наверное. Так одному ему и пришлось обратно идти. Все пятеро на этих двух км, практически ровных полей и полегли.

Вот так не повезло.

Удача выпил. Уже не первый раз и уже слишком много, что бы всерьез думать о ранее намеченном походе. Он уже и не думал о нём. Пусть его – в другой раз заберёт свои вещички. Тут ведь друзья, в Новый Год встретились!

–Удача! – Что-то очень уж радостно кричит Тяпка. Молодая она совсем, красивая. Чего она забыла в этой дыре? – Держи! Это мой тебе подарок!

И нацепила на него шапку. С помпоном. А ребята начали сползать под стол от смеха. Даже за соседними столами ржать начали. Удача поспешил снять с головы эту дурацкую штуковину. Но выкинуть не смог – так Тяпка на него смотрела..., а её ведь Ирой вроде бы звать. Шапку он в рюкзак засунул. Торопливо и потому, даже не заметив, что верх шапочки, с помпоном, торчит наружу.

–Спасибо Ира! – Сия кривой улыбкой поблагодарил её Удача. Другая улыбка, почему-то, не получалась. Может потому, что тот ублюдок из Свободы, что за столом у стены сидит, ржёт не переставая?

–Я не Ира. – Зло как-то ответила Тяпка.

–Ой, извини. А как твоё имя? – Пытаясь загладить свою оплошность, сказал Удача.

–Тяпка! – Рыкнула девушка и повернулась к Бутсу. Больше она с ним не говорила.

Удача с расстройства выпил ещё. Он-то, было, подумал, ему с Тяпкой чего обломится, раз она к нему так сегодня – с подарком и вообще…, и всё вот так испортилось. Как вот так с именем лажанулся? Жалко-то как! Удача выпил ещё. О нём постепенно забыли. Затеяли какой-то спор. Он даже прислушался. Спорили о бюрерах. Кто они и откуда.

–Да это точно! – Воскликнул Бутс в особо трудный момент спора. – Бюреры, результат эксперимента над зэками. Я, вот как вас сейчас, видел одного учёного, который лично занимался этим и он мне всё это рассказал. Для военных их делали…

–Чушь! Бюреры это совсем особые мутанты: новая раса. У них под землёй город есть…

–Нос, ты бы закусывал, что ли…

–Отстань Сяпка! Я знаю что говорю!

–Вы все не правы. – Сказала Тяпка. – Бюреры, это следующая стадия мутации кровососа.

–А я говорю вам…

Удача не слушал этого спора, не собирался в нём участвовать, но он увидел хорошую возможность незаметно уйти и продолжить свой поход. Друзья увлеклись спором и вряд ли заметят его бегство. Удача поднял свой рюкзак и покинул стол. Кажется, они даже не заметили. Он вышел из подземелья, не подумав о том, что слишком пьян, для столь опасного похода. Как всегда это случается, повстречавшись с Алкоголем, Благоразумие жутко возмутилось и упорхнуло куда-то в поля….

Удача быстро двигался к Припяти. Бегом. Если бы он выпил не так много и вышел чуть раньше, он бы двигался пешком. Но теперь, будучи пьян, он утратил осторожность. Удача, даже не особенно смотрел по сторонам. Просто бежал и наслаждался морозным воздухом Зоны. Пошёл снег. Большие пушистые хлопья медленно летели к белой земле. Видимость резко снизилась. Расплылись некоторые детали ландшафта. Но и сейчас, Удача не снизил скорости бега и не прибавил в осторожности. Этот праздник, первый день нового года, мог стать для него последним…

Удаче везло. Он не даром носил такое интересное имя. Сталкер Удача, несмотря на своё безобразное, для этих мест, поведение, остался жив. Его не изловили мутанты, с целью плотно покушать его худым, но мускулистым, а, следовательно – мясистым, телом. Он не угодил в одну из сотен аномалий Зоны. Даже не поскользнулся ни разу. Ему всегда везло…

Удача вошёл в город под покровом густого пушистого снега, медленно падающего с новогодних небес. Он успел немного протрезветь и потому, почти сразу сориентировался среди руин, некогда большого города. Он даже сумел наладиться красотой Припяти, погружённой в ночь и укрытой белым одеялом, новогоднего снегопада. Руины Припяти, были по-настоящему прекрасны в эту ночь – единственная ночь в году, когда мёртвый город Зоны, казался вовсе даже и не мёртвым, а просто уснувшим ненадолго. Вон он и белым одеялом укрылся, чтобы спокойней было спать. Но придёт время, и он проснётся…, и в это время надо быть отсюда подальше. Несмотря на приятное впечатление новогоднее, пробуждение Припяти несёт лишь смерть. Поднимется солнце, и мутанты вылезут из руин, ища чего покушать. А кушают они всё. Но особую страсть питают, почему-то, к человеческому мясу.

Нужное здание Удача нашёл быстро. Он и тогда не рисковал забираться в Припять дальше окраин, так что и тайник у него был в ближайшей, относительно целой, высотке. Удача, наконец, вспомнил, где он находится и в здание, точнее его безжизненный скелет, вошёл, держа автомат наготове, а глаза широко открытыми. Сумел погрустить о том, что всё же напился. Недолго грустил – вспомнил, что он исключительный везунчик и чуть смелее двинулся в тёмный лабиринт здания. Впрочем, не шибко-то и тёмный. Здание само по себе напоминало сыр, луна светила ярко, а снег был удивительно белый и будто сам светился…, на всякий случай, Удача проверил датчик радиации, висевший на поясе. Работает, нет? Работает. Молчит – безопасно, значит. Радиации нет. Это хорошо – кто знает, вдруг, снег и правда сам светится? Потому что, радиоактивный. А что? Зона – здесь всё может быть. Даже то, чего не может быть в принципе, в Зоне есть. Не верите? Добро пожаловать! Идите и посмотрите, а мы, так уж и быть, могилку вам сами выкопаем.

Ни аномалии, ни мутанты не помешали ему добраться до тайника. Темнота, в которой он ни разу не включил фонарик, тоже не особенно ему помешала. Только в конце. Тут было по-настоящему темно – стены, потолки, пол сохранились целыми, почти невредимыми.

Удача включил фонарик и осторожно вошёл из обшарпанного коридора, в квартиру, не имевшую дверей. Держа фонарь, плотно прижатым к стволу автомата, он осмотрелся. Гнилые лохмотья обоев. У одной стены стоит здоровенное старое и очень тяжёлое зеркало. Пол густо усыпан обломками, как древесными, так и бетонно-металлическими. Бумаги ещё много. Пыль. Кое-какие из обломков, чем-то ещё напоминают мебель. Точнее её бренные останки. В Зоне, даже бездушные предметы обстановки, умеют умирать.

Удача закинул автомат на плечо и двинулся внутрь квартирки. Там, за тем большим треснувшим зеркалом и есть его тайник. Не шибко богатый, но и не бедный – в общем, есть за что глотку перерезать. Стараясь не сильно шуметь, Удача прошёл по завалам из мусора и хлама, обходя самые большие и страшные на вид кучи. Оно может и глупо их обходить, да только никогда не знаешь, кто на шумок поглядеть прибежит. Может брат-сталкер прискачет: поздоровается, хабар увидит и пулю в лоб загонит, если успеет, конечно. А может мутант какой, с нижних этажей, проснётся и придёт выяснять, что за скотина ему спать мешает – за одно и поужинает, возмутителем спокойствия.

Удача добрался до тайника и присев на корточки начал шарить рукой за тяжёлым и, наверное, антикварным зеркалом. Никак не получалось дотянуться. Он положил автомат на пол, рядом с уже лежавшим там фонариком и засунул в зазор между зеркалом и стеной, ещё и плечо. Тяжело пыхтя от напряжения, Удача активно тянулся за своей нычкой. Сдвинуть зеркало он даже и не думал – когда тайник искал, он попробовал его сдёрнуть с места. Тогда зеркало даже не шелохнулось, так что тайник было решено устроить именно здесь, ввиду высокой надёжности места. Сталкеры тут редкость, мутанты мебелью и хабаром не интересуются, а появление аномалии можно и переждать – рано или поздно всё равно исчезнет.

Удача, по причине опьянения, провозился у зеркала минут пять. В конце концов, он сумел нащупать сумку и вытащил её на свет божий. То есть, свет карманного фонарика. Только порадоваться этому он не успел. И как не услышал его? Ведь они большие, шумные. Почему не посмотрел во второй комнате, той, что поменьше? Ведь следовало прежде заглянуть туда, но, увы, Удача был пьян.

Он его сначала не увидел, но с кем имеет дело, понял сразу. Мусор по всей квартирке пришёл в движение. Бумаги взлетели вверх и теперь кружились по комнате в причудливом танце. Обломки мебели, стен, потолка, другой хлам, стали разлетаться в разные стороны. Один обломок просвистел в сантиметре от его головы. Кто-то громко и тяжело вздохнул. Кажется, даже тоскливо вздохнул.

Удача вскочил на ноги, забыв про сумку из тайника и вскидывая автомат. Бюрер медленно выходил из второй комнаты. Здоровый, очень толстый, в рваной серой робе. Кажется, роба из тех, какие носят преступники, осуждённые по особо тяжким статьям. А может, и нет. Уже неважно. Удача направил автомат на мутанта. Почти успел нажать на спуск. Оружие с необыкновенной силой дёрнулось и вылетело из его рук.

Вскрикнув от ужаса, уже совершенно трезвый, Удача кинулся к выходу. Его автомат, выкрутив в воздухе красивую восьмёрку, полетел вслед за хозяином. Приклад лёг точно меж лопаток. Со стоном боли, Удача рухнул лицом вниз. Он попытался подняться, едва осознал себя в своём теле и ещё живым. Но не вышло. Нечто тяжёлое опустилось на плечо. Обхватило его и грубо рвануло вверх. Удача был поднят и поставлен на трясущиеся ноги. Фонарик лежал на полу и его широкий, довольно мощный луч, частично освещал комнату. Но, лучше бы у него сели батарейки. Бюрер и так чрезвычайно мерзкое на вид существо, а уж в таком призрачном освещении, полном теней и отблесков – так и вообще, сам Ужас воплоти. Учитывая бешено вращающиеся вокруг Удачи, горы всевозможного хлама, до того мирно лежавшего на полу – атмосферка прямиком из Ада.