Текст книги "Дыра. Путь на ту сторону (СИ)"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

2. Попытка проникновения на объект «Дыра», приравнивается к преступлению средней тяжести и будет наказуема согласно законодательству РФ.

Сообщение СМИ РФ.

Стало известно, что в Дыру, две недели назад был отправлен крупный контингент миротворческих войск с лёгкой техникой. Вчера, поступило сообщение о возвращении небольшой группы солдат. Немногие уцелевшие находятся в полушоковом состоянии. Почти ничего не удалось узнать о судьбе более 200 человек. Вероятно, они погибли.

Поразительная особенность: из 14 кадровых военных, вернувшихся из Дыры, лучше всего себя чувствует Анна Колосова, чей статус в группе пока неизвестен. Одно мы знаем точно, Анна Колосова не является кадровым военным. Несмотря на внушительный послужной список в силовых структурах, её можно считать гражданской.

Постановление ООН, от 3 августа.

Начать строительство автоматических охранных турелей в радиусе 20 метров от Дыры.

Запрещается отправка солдат в Дыру, для поиска реликтов, развёртывания баз, проведения спасательных операций, исследовательских миссий.

Начинается серия испытаний нового метода изучения мира Дыры.

Собщение СМИ РФ. Содержит вставки и вырезки из зарубежных СМИ.

Новая инициатива ООН вызвала целую бурю в среде Правозащитных организаций. Так называемые «новые методы изучения», ничто иное как отправка в Дыру пожизненно осуждённых преступников. Их снабжают необходимым минимумом и предоставляют самим себе. Помощь военными оказывается им только в обмен на реликты ужасающей реальности чудовищного мира, что лежит за Дырой. Поразительная безпринципность должностных лиц ООН, уже подверглась критике большинством правозащитников во всём мире. На трассе, сегодня закрытой для любого транспорта, собираются митинги и пикеты. Люди требуют остановить творящееся беззаконие. Люди приезжают даже из таких стран как Нидерланды, что бы принять участие в голодовках и митингах, возле городка, построенного ООН вокруг Дыры. Вот как прокоментировал ситуацию господин Мастерсон:

–Вы слышали о новом лекарстве от рака мозга? Как думаете откуда оно появилось? И это лишь один дар того мира. А сколько ещё их может быть! Мы не звери, не фашисты, мы предлагаем осужденным пожизненно, свободу, жизнь в адских условиях, но свободную жизнь, и возможность послужить человечеству.

Вот так ответил нам господин Мастерсон. Некоторые СМИ Европы уже прозвали господина Мастерсона Новый Борман (На всю полосу большой рисунок, где мистер Мастерсон изображён в форме ССэсовца времён второй мировой, перед ним ряды миротворцев с нарукавными повязками, на которых изображены человеческие черепа и руны SS).

Постановление ООН. 14 сентября 2026 года.

Новые методы изучения показали себя прекрасно. Общество освободилось от расходов на содержание опасных преступников, преступники получили ту жизнь, какой заслужили и обеспечили нас массой важных открытий. На следующем заседании ООН поставить вопрос о принятии Амнистирующего Закона, для меченных, обеспечивших особенно важные открытия.

Начать подготовку к проекту «Колонизация».

Начать анализ ситуации для проекта «Свободный Рейд».

Сообщение СМИ РФ, 12 декабря 2026 года.

Нам удалось взять интервью у одного из действующих сотрудников программы «Свободный рейд». Немало интересного, ужасного и удивительного поведал нам Александр Иванченко, неделю назад вернувшийся домой с той стороны, как он говорит, из «выхода». Александру удалось найти нечто необыкновенно ценное и он признался нам, что собирается выйти из программы. Напоминаем «Свободный рейд» абсолютно добровольная компания и уйти из неё можно в любой момент. Так что же поведал нам сотрудник «Рейда», называющий себя «бродягой»?

Полный текст интервью вы найдёте на развороте нашей газеты на страницах 6 и 7, а вот несколько шокирующих слов от Александра:

–Мертвецы что ли? Ну да, много их там бродит. Разные…

–Разные? Не могли бы вы пояснить?

–Да легко. Мне трёх видов трупаки попадались. Есть такие знаете, как в кино про зомбаков. Только голову им рубить бесполезно – не дохнут (цензура), пока не сожгёшь до последней косточки. Эти трупаки не слишком опасны. Они сильные что банда медведей гризли, но тупорылые совсем. С ними легко справиться. Если в руки им не попадёшься. Они сильные все как слоны, хотя и гнилые…, но чаще там попадают другие трупаки. Они не гниют, даже почти не воняют. Брюхо ему вспорешь, а он уже через две минуты целёхонький на тебя кидается. Вот эти чистое наказание – хитрые (цензура), что б их (цензура), подвижные (цензура) и иногда кажется что у них даже интеллект есть. Вот такие они. Твари, вообщем. А есть ещё здоровяки. Такой киш-миш из плоти и кости. Здоровенные, натурально слоны. Благо они там редко встречаются, а то бы всех бродяг давно перебили. Но самый (цензура), это дети (цензура)! В смысле, (цензура) не потому что дети, а потому что дохлые, мертвяки в смысле. А так я детей того, ну, хорошо к ним отношусь, но вот на той стороне дети это реально (цензура). Мелкие, шустрые (цензура)…

Сообщение СМИ РФ, 1 января 2027 года.

Несмотря на гибель всех членов Ориона, первой добровольной колонии в мире Дыры, была создана и отправлена в Дыру новая группа. Протесты и демонстрации не принесли результата. Желающих отправиться в Дыру так много, что для создания новой группы пришлось выдумать критерии отбора. Именно выдумать – мы не сомневаемся в лживости фашистов из ООН и лживости их заявлений о том, что они стремятся создать группы, имеющие больше шансов на успех. Ничего подобного, заявляем мы! Фашисты ООН, стремятся избавиться от бедных, угнетённых и множества других «лишних» людей, просто выбросив их в Дыру!

Мы уверены, после выхода этого номера, нашу газету закроют, но мы не можем молчать когда творится такое!!!

Сообщение СМИ, 2 июня 2027 года.

Грязные энсинуации, допускаемые разными газетёнками в разное время, больше не будут осквернять страницы нашей газеты. Главный редактор, редактор, а так же директор, уволены и больше не смогут представлять вам, нашим читателям, грязную ложь и собственные уродливые измышления. Отныне и впредь – только правда!

Успешно продолжается проект, названный «Меченые». С радостью и абсолютно добровольно, все пожизненно осужденные стремятся попасть в Дыру, что бы служить человечеству.

Первый крупный успех проекта «Колонизация»! Несмотря на грязную ложь, о полной гибели первой колонии, создание второй было успешно завершено и многие счастливые колонисты, отсылают письма родным и просто людям, через солдат Дыры. Тем кто впервые читает о Дыре, мы поясняем, Дырой так же прозван и учёный городок на бывшей трассе Л-Кузнецкий-Кемерово и военный городок, на той стороне Дыры. Никто из колонистов не желает возвращения в наш мир, который они открыто называют «унылым». Увы, но факт, они обрели новый дом и больше не желают возвращаться к прошлому. Что ж, нам остаётся только порадоваться за них и пожелать удачи третьей группе колонистов, которых уже готовит Китайская Народная Республика, для отправки в Дыру.

Давно начат и успешно работает проект, благодаря которому любой желающий, прошедший медицинское освидетельствование в учёном городке, может войти в Дыру. Напоминаем, что для них созданы особые условия, как по поиску реликтов, так и передвижениям в пределах Дыры и обоих миров. А так же хотим порадовать тех, кто не смог пройти освидетельствование и получил отказ по своему заявлению, об участии в программе «Свободный рейд». Всего несколько дней назад, список ограничений для входа в Дыру, был значительно урезан.

Господа, наступила Новая Эра! Впереди величайшие открытия, а совсем рядом с нами, новый, удивительный, опасный, но вместе с тем и прекрасный мир Дыры!

2. Меченые.

Хотя грузовик ехал быстро – об этом можно было судить по облакам мелькавшим меж решёток, в узком потолочном окошечке кузова, тряски почти не ощущалось. Скорее всего, ехали по федеральной трассе – единственный тип дорог, которые в России можно считать пригодным для комфортабельной езды. Куда ехал грузовик? Никто не интересовался. Только прыщавый юнец, втиснутый охраной в дальнее кресло, почти у самой двери. Он всю дорогу подвывал. От страха трясся, да лез к своим спутникам с вопросами. Иногда тихонько плакал. Юнец давно замолчал, даже задремать получилось. И сейчас его не слышно. Может, тоже уснул?

Кон открыл глаза. Напротив, сомкнув веки, сидел Сухой. Именно благодаря ему юнец, всё-таки заткнулся, перестав сотрясать воздух бессмысленным своим рёвом и вопросами, на которые всем глубоко плевать. Сухой вежливо попросил парня замолчать, потом попросил не вежливо, да матерно, а после холодным тоном, в красках расписал какая будет у юнца жизнь в новой тюрьме. Парнишка тогда стал почти прозрачным от страха – Сухой не врал, он просто слегка приукрасил детали. После процедур, не ломало от боли, не выкатывались из орбит глаза от галлюцинаций, в которых земляные черви ползали по мозгу и выедали глазные яблоки изнутри. Ничего такого. После процедур галлюцинации вообще не мучали. Мозг просто не мог их породить, пережив жесточайшуб обработку психотропными препаратами и нейронными импульсами. После процедур, на всё было плевать, мир становился серым и пустым. И боль в этом мире, уже казалась благом, потому что только так можно понять, что ты ещё жив. Юнец понимал, что Сухой преувеличивает, он знал как всё будет в тюрьме, никто и никогда не делал секрета из участи пожизненных и, наверное, потому он замолчал. Сухой, в конце своего красочного рассказа, пообещал, что при следующей перевозке, на которой они окажутся в одной машине, он не ограничится словами и просто зарежет юнца.

–Поверь сучонок, когда мне нужно, у меня на руках могут оказаться неисправные наручники, а в кармане как раз исправная заточка. Понял меня, чёрт пернатый?

Парень понял, а Сухой смилостивился и пообещал, что забудет о парне, о своём испорченном настроении забудет, если, конечно, парень заткнётся и притворится, что его как бы и нет здесь. Так юнец и поступил. Кон попробовал немного повернуть голову, что бы увидеть окошко. Получилось, правда чуть ухо не оторвал, ну и ладно – он давно не видел неба. Пусть оно в решётку, но ведь небо…, только небо, только этот жалкий клочок воли, ещё способен пробудить в нём хоть какие-то эмоции. Нейронная обработка убила почти всё. Лишь небо, ещё заставляет его сердце трепетать. С каждым годом всё слабее, всё тише. Может быть, однажды он уже не будет смотреть в это окошко, может ему станет всё равно, но пока может он будет смотреть, пока ещё чувствует хоть что-то.

К сожалению, не получалось смотреть вверх долго – эти кресла создавались из металлов и сверхпрочного пластика, создавались специально для перевозки пожизненных. В них даже ухом пошевелить невозможно, без неприятных последствий. А если начать биться в нём, пытаться вырвать руки и ноги из зажимов, по телу пройдёт электрический разряд. Не особо мощный, но достаточный, что бы отбить всякое желание трепыхаться.

На одной из перевозок, кажется года два назад, довелось ему видеть как такое кресло убило человека. Бородатый мужик, наверное, не отсидевший ещё и месяца, всё время смеялся. Даже когда начал дёргаться и его ударило первый раз, он хохотал как сумасшедший. Его било током, а он рвался и рвался из металлических оков. Это продолжалось минут десять, а потом он затих и больше не шевелился. Бедняга обделался – электричество, как и недостаток кислорода, могут заставить человеческий организм вытворять весьма неприятные вещи, без участия сознания. В кузове поднялась ужасная вонь – экскременты, горелое мясо, подпаленная одежда, тот ещё букет. Охрана не остановила машину. Они действовали строго по инструкции, вот и пришлось любоваться на перекошенное лицо мертвеца, да слышать его вонь, почти десять часов подряд. Тогда ему ещё было не всё равно. Чувства уже утратили краски, но ещё реагировали на сильные раздражители.

Два года назад. Теперь такое не заставило бы его даже поморщиться.

Странно – как всё-таки удивительно легко приспосабливается человек. Как быстро привыкает к любой мерзости. Первый час такого соседства Кон думал что помрёт от удушья, ему даже было страшно. А потом, часа через три, он вдруг понял, что его ничуть не смущает запах, он почти перестал его чувствовать. Ужасно перекошенное лицо товарища по несчастью, не казалось уже таким ужасным. Под конец ему удалось задремать. Вроде бы даже хороший сон приснился…, и в том конкретном случае не было вины ошпаренных процедурами нейронов. Он просто привык.

В этой перевозке, ощущалось что-то необычное. Никогда прежде, маршруты не менялись. Пожизненно осужденные перевозились строго по инструкциям, от одной точки до другой без остановок, без задержек, только по проверенным дорогам и только при сопровождении наряда полиции. Почему сейчас, за столько лет, в процедуру перевозки, вдруг внесли изменения? Почему они не были отправлены из одной точки отбывания своего бесконечного срока, до другой, почему на их маршруте появилась промежуточная остановка? Кон не знал, а догадками тут делиться было не принято, да и не стали бы его спутники вести задушевные беседы друг с другом. Не те люди, что бы увлекаться праздной болтовнёй. К тому же, такие вопросы могли начать задавать только Сухой, и истеричный юнец. Остальные давно не волнуются по таким пустякам. Кон видел их лица – отруби им руки, они будут стоять и ждать пока им отрубят ещё и головы…, впрочем, кажется, он и сам уже такой. Вопросы о странности перевозки, появились в голове: слабо, будто на последнем издыхании, шевельнулось любопытство и взгляд снова начал искать окошечко с небом.

На промежуточном пункте их не освободили, кресла не дезактивировали, просто в кузов зашли люди. Двое в костюмах и один в белом халате. Автоматическим анализатором он взял кровь у всех восьмерых. Непонятная процедура, потому как это оборудование использовалось для анализа проб грунта и бесполезно в медицине…, а может, Кон просидел слишком долго и на свободе уже создали, да активно применяют портативный биологический анализатор? Почему-то, эта мысль не пришла в голову раньше…, зачем на правой щеке каждого из них, человек в халате вытатуировал символ ₤? Сделал он это грубо, подобно дворнику впервые в жизни взявшему в руки скальпель. Теперь щека зудела и пульсировала болью. Наверняка, распухнет. Используя портативный лазерный прибор, этот костолом нанёс татуировки, причём Сухому нанёс её криво, почти по диагонали, так, что верхняя часть символа залезла на нос.

Машину подбросило на ухабе. Кузов повело, машина дёрнулась и остановилась. Несколько минут ничего не происходило, а потом кузов открылся и подвижную камеру пожизненных арестантов, залило ярким дневным светом. Пахнуло лесом…, наверное, показалось. Кон прикрыл глаза. Очередная остановка.

Что всё-таки происходит? А вдруг правдивы слухи, которые иногда проскальзывали в Интернете – слухи о том, что пожизненных заключённых, перевозят из одной тюрьмы в другую по одной единственной причине. Правительство совершает массу таких перевозок и след заключённых неизбежно теряется, а, так как, всякие контакты извне с ними запрещены, то и проверить, где именно находится конкретный заключённый, после прохождения по запутанной сети маршрутов перевозок, невозможно. И такие заключённые «утилизируются». Проще говоря, уничтожаются, дабы сократить расходы бюджета на их содержание. Кто знает…, раньше это казалось бредом, а теперь…, что ж, тогда всё кончится скоро. Кон уже давно сомневался в том, что хочет жить дальше. Кому нужна такая жизнь? Небо только в решётке, через окошко, когда перевозят из одной клетки в другую. Контакты с людьми извне запрещены, невозможно даже позвонить. Даже с другими заключёнными контакт только на перевозке. Четыре стены, пожизненная пытка…, лучше смерть. В тюрьме полно охраны, полно роботов, за тобой следят даже когда ты спишь. Стоит только попытаться свести счёты с жизнью и гарантирована неделя в мед корпусе, после которой жизнь не становится лучше, а мысль о смерти наполняет таким диким ужасом, что боишься даже дышать реже чем всегда – вдруг следящая аппаратура решит что ты пытаешься задохнуться? Охрана разбираться не станет. Просто отправят на процедуру…, интересно, доктора из мед корпусов пожизненных тюрем, учились по конспектам доктора Менгеле или сами по себе такие твари?

Раньше все эти мысли, вопросы, волновали, заставляли думать, жалеть себя, страдать. А теперь они просто есть. Плывут где-то за гранью сознательного. Живут собственной жизнью. Почти нет в них эмоций. В разуме давно поселился холод пустоты бездумья. И в этой пустоте, постепенно исчезает его память. Многое уже забыто и почему-то совсем нет желания забытое вспоминать. Раньше он цеплялся за уходящую память. Отчаянно цеплялся…, наверное, однажды настанет день, когда он забудет даже своё имя. И самое страшное, что ему будет плевать. Он забудет прошлое, забудет своё имя, и просто не сумеет захотеть всё это вспомнить. Просто не сможет захотеть.

Кто-то вошёл внутрь. Кон скосил глаза и сумел разглядеть пятнистую форму. От возгаласа удивления он удержался легко – не возникло в нём ни капли удивления. Просто отметил факт. Как-то всё равно. Его приучили быть таким. Заставили разум не реагировать на любые изменения. Не смотреть по сторонам, не задавать вопросы, не реагировать на боль, не видеть ничего, повиноваться, существовать. Простые правила. Легко запоминаются. А что бы запоминалось ещё легче, охрана обычно применяла нейронные шокеры. Очень эффективный метод, дополняющий процедуры.

–Что происходит? Куда нас привезли? – Опять юнец. И чего не успокоится? Может быть, он недавно попал в пожизненные. Вот и не может никак успокоиться. Кон тоже не мог. С год. Однажды попал в мед корпус снова. Не потому что задал вопрос без разрешения. Он ничего особо не нарушил, просто обнаружил как-то утром, что ничего не чувствует. Отказало всё – осязание, обоняние, он даже видеть стал хуже. За истерику, за вопли ужаса, попал в мед корпус. Только к концу недели, когда Кон вообще перестал реагировать на процедуру, доктора озаботились причинами приступа паники, случившегося в одиночной камере пожизненного арестанта – а других там и не было, все одиночные.

Эх, зря он перестал реагировать. Надо было притвориться, кричать, биться, пытаться вырваться, тогда всё бы кончилось там. А так мучения продолжились. Они начали искать и нашли. Нейро шокер к нему применялся так часто, что вызвал побочный эффект. Как соизволили объяснить доктора (он не спрашивал уже наученный горьким опытом – они рассказали сами, почему-то решив, что он должен знать), особенности ДНК сделали его нейроны сверхчувствительными и при нужной тренировке, он мог бы стать отличным пилотом стратосферных истребителей…

Как всё-таки странно. Вот сейчас, так не вовремя, он вдруг понял. Док объяснял ему это не из альтруизма или приступа милосердия. Военные лётчики-стратосферники, давно выделились в особую касту. С машинами способными летать там, справлялись немногие. Пассажирским «прыгуном» мог управлять и ребёнок, а вот военным самолётом, очень немногие. Буквально единицы. Слишком высокие требования, слишком высокий порог реакций требовался, что бы управлять стратосферным истребителем. Высокая зарплата, громадная пенсия, почёт, уважение, льготы…, он мог жить как в сказке. Наверняка, ещё бы годик свободы и его заметили бы по результатам полного ежегодного медицинского освидетельствования. К сожалению, всё случилось задолго до срока в который ему пологалось пройти это освидетельствование. Док хотел что бы он понял, что бы осознал. И только сейчас до него дошло.

Кон стиснул зубы так, что их скрежет услышал Сухой. Посмотрел на него. На инвалида. Именно так. Последователи Менгеле и ему подобной ветоши, обнаружили прогрессирующую деградацию синаптических связей. Её вызвали нейро шокер и высокая чувствительность нейронов. Итог – почти полная потеря чувствительности, хаотичная гибель нейронов, смерть мозга. Они остановили развитие искуственно вызванной болезни и порог его чувствительности снизился вдвое по отношению к среднестатистическому человеку. Погано…, хотя, здесь, за решёткой, то, что с ним случилось, лишь помогало. Он был бы инвалидом по другую сторону решётки, там случившееся становилось плохим, только там. Так зачем переживать, если ему, это лишь на пользу? И всё равно, где-то глубоко в душе зарождается щемящая боль, новая боль. Как-будто мало ему тоски по дому, тоски по жене (её имя выветрилось из памяти) и ребёнку, ещё не родившемуся, когда на него надели наручники. Сейчас ему четыре…, или пять? Печально, он не мог вспомнить. Кажется, он попал за решётку очень давно. Память о прошлом почти стёрлась, стала какой-то призрачной. Наверное, всё это был сон, а на самом деле, он родился уже таким, уже в наручниках и в серой робе пожизненных.

–По двое в ряд и на выход. – Холодно произнёс мужчина в пятнистой форме. С щелчком отошли крепления, плотно удерживающие в кресле руки от кончиков пальцев до плеча, ноги, торс и голову.

–Да скажите же вы что происходит??? – Завыл юнец, подскочив со своего кресла. Охранник повернулся и…, и ударил прикладом. Юнец молча упал на пол, всю лицо залито кровью…, только сейчас Кон обратил внимание на некоторые детали формы охранника.

–Эту падаль несёшь ты и ты. – Так же холодно произнёс солдат, указав рукой на Сухого и грузного мужика с внушительным брюшком. Его Кон видел впервые. Вот Сухого он часто видел. Раз семь их перевозили вместе. Один раз они даже поговорили минут десять. Пока кресла не пропустили через них по разряду. Тогда и познакомились…, Сухой, несмотря на недовольство подчинился. Теперь Кон старательно смотрел на солдата, на то, что открылось его взору в открытом проёме кузова, на оружие, на пол, на небо – он впитывал всё увиденное, пытался анализировать и запоминать. Сухой ни за что не подчинился бы – один из немногих арестантов на памяти Кона, который предпочитал удар нейронного шокера, вместо повиновения непонравившемуся ему приказу. Сейчас, что-то изменилось. Либо Сухому известно что-то, чего не знает Кон, либо он увидел что-то, чего ещё не заметил Кон. Нужно смотреть, нужно слушать…, и бороться с волнами безразличия ко всему вокруг. Всего секунду назад он знал почему нужно смотреть и запоминать, теперь немог вспомнить, почему это необходимо. И совершенно всё равно. Будем смотреть. Непонятно правда зачем. Наверное, ему один из охранников приказал смотреть. А вот что любопытно: охранник ударил прикладом. А ведь такого быть не могло в принципе. У них автоматического оружия вообще не было и грузовик никогда прежде не останавливался посреди открытого поля. Охранник вовсе не охранник, он солдат.

–Туда. – Указал стволом автомата, солдат ждавший на улице. Собственно он тут был не один. Два десятка автоматчиков в два кольца окружали грузовик. Тюремные охранники тоже тут были. Стояли в сторонке, поколено в зелёной луговой траве, и курили. На пожизненных они не смотрели.

В указанном направлении, располагалась старая, поросшая бурьяном асфальтовая дорога. Вокруг неё стоят домики. Разбросаны на местности как попало, построены без всякой системы. Кое-где и вовсе палатки стоят. Между ними ходят люди разные – в белых халатах, в форме с оружием, с оружием и одетые в гражданское, двое солдат в подвижной броне замерли у входа в двухэтажное бетонное здание…, а среди всего этого подобия города, на пустом пространстве диаметром метров сто, висит Нечто, нижним краем, утопая в пышной луговой траве. Рваные края, светящиеся тонкой белой полоской и идущая слабой рябью мутная поверхность. Будто озерко в тихий погожий день, только поставленное вертикально и лишённое берегов, дна и воды. Только тоненька полоска поверхности этого озерка…

–Опыты на нас ставить будут. – Медленно, по слогам, растягивая гласные, проговорил лысый подтянутый мужчина, занявший место в строю рядом с Коном. Он его услышал, но не отреагировал: сейчас лысый упадёт корчась в судорогах, строй остановится и будет ждать пока лысый придёт в себя, потом двинутся дальше…

–Слышь босый, закройся нах. Всё там узнаешь. – Рыкнул солдат из кольца, в ответ на слова мужика. Кон, да и все прочие пожизненные одновременно запнулись об собственные ноги. Один вообще в траву упал. В их головах что-то переклинило. Происходящее выбивалось из программы, так не было никогда. Сейчас всё происходило неправильно. Разумы прочно ошпаренные процедурами не смогли справиться с происходящим и возник конфликт, где-то на уровне бессознательного. Только Сухой отреагировал иначе – он ощерился в злой улыбке.

К такому обращению никто из них не привык. Для Кона сложно было принять изменения, а ведь многие из его спутников провели в серых робах по десять и более лет. Пожилой и худой мужик, который как раз и упал в траву, сейчас испытал настолько глубокий шок происходящего, что не смог сам подняться на ноги. Дважды пытался, но всё время падал. Нервную систему парня переклинило так сильно что затронуло не только мозг, но и двигательный аппарат. На ноги его подняли солдаты. Причём не пинками, а просто подхватив под руки, вернули в вертикальное положение. Творилось нечто абсолютно невозможное. Может, сон? После процедур сны редко, но снятся. Они всегда бредовые, хаотичные и очень яркие. Ведь то, что торчало посреди городка, иначе как сном и не назовёшь. В природе так не бывает. Если конечно, пред твоими глазами не мираж. Но откуда мираж посреди моря зелёной травы?

Они двинулись к домикам только через пару минут. Никто не подгонял, никто не бил их, не угощал разрядом шокера, солдаты вообще остановились, и безразлично смотрели на них.

Их вели прямо к озерку, застывшему над землёй. Неужели и правда, на них собираются поставить какие-то эксперименты? Это ещё хуже, чем слухи об «утилизации»…, обидно. Его обрекли на такое, просто за то, что он защищал себя, своё будущее.

Вроде бы должно быть сейчас плохо, должно быть очень больно, но Кон ощутил лишь лёгкую тоску. Эмоциональный инвалид без будущего, с искорёженным сознанием, почти не способный ощутить даже прикосновение к чему-то – таким он стал, за попытку защитить себя и своё будущее. Как несправедливо…, жизнь вообще несправедлива. У него всё было хорошо. Работа, жена, блестящее будущее, но он захотел ещё и детей – наверное, поэтому жизнь сказала «хватит, уже слишком много!» и отобрала у него всё. Даже способность испытывать полноценные эмоции.

–Капитан, докладывайте. – Сказал человек в белом халате, стоявший возле «озерка» с каким-то непонятным прибором в руках. Под халатом виднелись детали военной формы. Кажется, парадной, впрочем, Кон не слишком разбирался в этом.

От строя солдат отделился человек, на первый взгляд ничем не отличавшийся от прочих. Интересно, как другие узнают, что он капитан, а не рядовой? Кон попытался осмыслить то, что видит. К концу доклада капитана, он понял, что у этого солдата на плече немного другие нашивки. Хм, почему его интересует этот момент? Он уже давно не пытался узнать или понять больше чем разрешалось. А тут вдруг пытается разобраться в таких бессмысленных и не нужных деталях. Наверное, свежий воздух вскружил голову. Всё-таки он много лет не вдыхал таких вот ароматов – луговая трава, чистый воздух, без испарений смрада цивилизации.

–Восемь мужчин, в возрасте от 21 года, до 55. Почти полностью здоровы. Все попали в заключение до 24-ого года. Трое бывшие военные. Один, в прошлом, сотрудник ОМОН. Остальные не имеют подготовки. В лучшем случае знакомы с лёгким стрелковым оружием. Вот этот вор в законе. Как он попал в пожизненные, информации нет.

–Почему?

–Засекречена. Судили по спец указу Совета Федерации, на закрытом суде.

–Хм. – Мужик в халате, задумчиво нахмурился, поскрёб пальцами висок и громко сказал. – Господа пожизненные! Правительство дарует вам свободу и гарантирует помощь в новых условиях обитания, при выполнении некоторых наших условий. – Он помолчал, пристально глядя в лица арестантов. Никакой реакции, пустые глаза, каменные лица. Только на лице вора, его взгляд задержался дольше прочих. – Ты знаешь, что вас ждёт?

Сухой медленно кивнул головой. Юнец, которого ему пришлось тащить под руки, уже не отягощал его плечи, стоял рядом, ошалело тряся головой. Вор держался на ногах крепко, опустив руки и сжав кулаки. Казалось, он готовится с кем-то схватиться в рукопашную.

–Отлично, хе-хе. – Мужчина в халате повернулся к капитану и так же со смехом произнёс. – Увидеть бы рожу министра, если сообщить ему, что некоторые пожизненные в курсе происходящего на воле, гы…, ладно. Три года назад здесь появилось это. – Он указал рукой на «озерцо». – Эта хреновина, дыра в другой мир господа. Совсем другой. И вы выбраны на роль первопроходцев. Вернуться обратно вы не сможете уже никогда. Собственно вы уже сейчас не можете вернуться. Все вы недавно отправлялись в медкорпус, не за нарушение режима, а непонятно зачем и ни один не помнит, что там происходило, так?

Кон кивнул первым. Так же сделали остальные. По привычке они не говорили без прямого приказа, опасаясь получить порцию шокерной энергии. Действительно, неделю назад его отправили в мед корпус, не ясно за что. Но процедуру не проводили. Внутри он просто потерял сознание и очнулся уже в своей одиночке.

–В ваши обмороженые черепушки, вживлены датчики. Передают они сигнал опасности, и читает его только десять принимающих систем во всём мире. Посмотрите все вооон туда.

Он указал на охранную турель. Такие стояли во всех тюрьмах. Автоматические пулемётные вышки. Только здесь они немного отличались внешне и оснащены спаренными пулемётами Рено-67. Кон видел их действие в интернете, в записи на ютьюбе. Правда, они стреляли по пластиковым макетам, одетым в подвижную броню, на основе самых современных экзоскелетов. Пули Рено разрывали сверхпрочные материалы как бумагу.

–Турели полностью автоматические. Настроены на уничтожение чужеродных объектов прошедших через Дыру и уничтожение носителей сигнала опасности – таких как вы. – Мужчина посмотрел на часы. Снова на них. – О, датчики активируются через полторы минуты…, кто-то со сроками накосячил млин…, а, пофиг. Так, о чём я? А, да, чипы у вас в бошках. Значит так, как только это произойдёт, турели будут видеть вас как вражеский объект. Сунетесь обратно и вам крышка. Да, не пытайтесь их найти. Вживлены они непосредственно в мозг и удалить их, не превратив вас в дебилов пускающих сопли пузырями, невозможно. Остальное на той стороне. Ну, у вас есть ещё 57 секунд. Можете посмотреть на родной мир в последний раз.