Текст книги "Граф (СИ)"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

Генералитет

– Хорошая смена растёт, господа. Я про Тихого. Ничего такого, конечно, но всё же справился молодой.

– Так он с самого начала у тех, кто постарше учился. В рот заглядывал, совета просил. Про мундиры для гарнизона помните? Не то, что некоторые! Не по Уставу, а своим умом до всего дойти хотят. Таких притормаживать надо и осаживать. А Тихий сам знает, что ничего не знает, а потому лишнего на себя не берёт. От Эдмунда ему изменения стали предлагать, а он прямо так и сказал, не по чину мне и не по возрасту о таком думать. Вот правильно мы его воспитали!

– А каков порядок у него в гарнизоне? Солдаты без дела не шляются – то учения, то стрельбы. Коли ничего такого нет, гонит на хозяйственные работы. Хоть дорожные столбики красить.

– Я вам больше скажу, господа. Тихий и пиит не из последних. Конечно, не в газетках калякает, но у жены там дальний родственник служит, за ним записывает, а потом мне посылает. Раз Тихий выдал: «Умный в артиллерию, щёголь в кавалерию, лодыри по флоту, а дубы в пехоту!» И потом дополнил: «Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона!»

Старый пехотный генерал подкрутил седой ус и заметил:

– Прекрасно сказано! Конечно, нас, настоящих дубов, от времени меньше становится, но вижу, достойная молодь подрастает. Так сказать, поросль, дубки молодые.

– А как вам такое: «О воин службою живущий, читай Устав на сон грядущий. И, ото сна едва восстав, читай усиленно Устав!»

Над генеральским столом пролетел тихий ангел, на миг все сидящие замолчали, а потом командир первого корпуса потрясённо выдохнул:

– Просто до слёз! Нет никаких слов! Талант! Нет! Талантище! Побольше бы таких пиитов, как Тихий. А то всё оперетки, да шансоньетки кропают. А вот так – коротко и ёмко, по-армейски, почему-то не умеют.

– Скорее, не хотят. Им за строчки деньги платят. Вот у нашего от души идёт, не за презренный металл.

– А как он марширует! Я ещё в гимназии приметил и сразу сказал – с такой шагистикой Тихий далеко пойдёт! По маршу сразу понятно, каков порядок у человека в голове.

– Кстати, вы слышали? Личный герцога Сланто полк наши в Собрании прозвали «парадно-похоронный»! Хе-хе!

– За дело. Даже до стен форта не добрались, а скольких из рядового состава положили?

– Зато все офицеры без царапинки. Будь полк королевский, я бы его полностью распустил, а дворян выпер в отставку! Как трусов!

– Им перед герцогом надо было морду кирпичом держать и караулы стоять, а не на войну идти. Теперь вот набор рекрутов объявили.

– Так кто командовал? Штафирки! Карту расстелили и ну тыкать пальцАми – эта колонна идёт сюда, та отсюда. А заранее разведку провести? Да хоть те же отчёты просмотреть? Прошлый год в крепости больше половины учений прошли с начальным условием «штурм через озеро»! Заклинанием хотели мост навести! Что свиток с Развеиванием Магии штатно у каждого армейского волшебника лежит, они не знали? Или забыли? Архимаг может и архимаг, а когда водный мост у отряда под ногами в воду возвращается, поздно будет новый строить.

– Понтоны всяко надёжней магии. А гарнизон и против них отрабатывал противодействие. Чтобы крепость взять, потребно минимум полка три на мясо перевести. И то без гарантии.

– Дело, конечно, мелкое. Хотя гарнизон проявил себя примерно. Но награждать никого нельзя – междоусобица. А поощрить бы за старание нужно. Не Тихого, нет – нас просто не поймут. А вот гарнизонных, если по уму, надо.

– То есть, вы предлагаете, учения? Хм… Два полка в оперативном резерве при гарнизоне имеется. Отражение атаки с направления… Не важно. Вводную продумают в штабе. Крепость сдерживает врага, до подхода основных сил. Понятно, обеспечивает помощь в развёртывании. По результатам можно наградить отличившихся в манёврах. Как-то так?

– Вполне! Заодно поучим мальчонку управлению соединением большим, чем полк. Ему одна сплошная польза будет.

– Кстати, кормит Тихий превосходно! И того… наливочки всякие.

– Это да! Хотя мне больше вино с его виноградников нравится.

– Как же, как же! Помню на сравнительные стрельбы Тихий домашние закусочки привозил! Очень они замечательные!

– Мы, когда инспекцию проводили, так назавтракались! С каждого виноградничка на особицу пробовали. По единому стаканчику, да под хорошую закусочку, но накушались изрядно. Тихий ещё и с собой бочоночек дал.

– А его лечебные ликёрчики? И коктейльчики? Тот же «Каприз»? Я больше на них налегаю.

– Значит, договорились? Даю команду на проработку приказа о манёврах? Мы наблюдатели, гарнизон принимающая сторона, два полка, пехотный и кавалерийский, развёртываются с целью активной обороны?

– Думаю, стоит привлечь вместо пехотного горно-стрелковый полк, а вот про кавалерию очень не уверен. Горы! Где здесь разворачивать эскадроны? На горных тропинках? В лесу?

– Вот заодно прикажу и продумать какие полки в данной местности наиболее полезны.

– Привлеките Тихого к проработке. Пусть поймёт, как большие операции планируются. Задействуем пусть не дивизию, но хоть сколько-нибудь приличное соединение. Ему полезно будет.

Егеря

Несколько егерей обмывали в гарнизонном кабачке окончание войны и переговоров. Без излишеств, конечно. Но принять чуток после недавних вылазок просто необходимо – ведь всегда оно душевно, похвастать друг перед другом общими былыми подвигами и победами.

– Да, братушки, – несколько задумчиво протянул седоусый ветеран, – барон у нас голова!

– Граф… – попытался поправить самый молодой в компании.

– Кому граф, а мы в баронии служим. Считай, баронская дружина, – веско аргументировал старший по годам унтер. – Нам господин – наш барон. А в других землях его пусть как считают. Мы барону присягу давали и ему же служим. Ты чей мундир носишь? То-то!

– Да я чего? Я ничего! Так… Уточнил для собственного понимания.

– Затвердить это надо крепко-накрепко! Мы к его милости самые первые были приписаны, а значит самые его преданные и лучшие воины. Навроде гвардии!

– Дело говоришь! Мы токмо что не дворяне, а ежели смотреть по выучке, наш гарнизон не хуже столичных гвардейских полков. Многие проверяющие так говорили.

– А особливо мы, егеря! Кого его милость на дело взял? А? Артиллерию али инфантерию? Не! Нас! Егерей!

– Барон у нас голова! – продолжил седоусый разговор, прямо с того места, на котором его прервали. – Он душу простых воинов до тонкостей понимает. Зазря солдатскую «Храбрость» никому не дают. А у него и «Штурм» на груди висит. Я ведь с ним на первое дело ходил. На вторую же ночь, как его милость первый раз в крепость приехал. Он тоже тогда самолично всё дело сладил, а нас только подмогнуть взял. Рогатки там раздвинуть, сигнал другим войскам дать. Ну и опять же трофеи!

– Трофеи оно да! Оно конечно!

– Ведь есть начальники, которые всё только себе хапнуть желают. Наш-то не таков. Сразу упредил: «Трофеи не трогать! Они мне самому потребны, ну и треть из них для всего гарнизона. Но тот, кто со мной пойдёт, должон быть при форменных штанах. А по мундирному регламенту в них обязанно пошить карман. Вот ежели кто труса праздновать не будет, и вернётся в часть с победой, а там сунет руку в тот карман, да найдёт кой-чего, что туда с вылазки упало, то должен понимать – не трофей это, а сувенир! За сувениры корить не буду. Понятно, чтобы совесть имели и меру понимали.»

– Золотые слова! Солдатику много не надо, золотинка или серебрушка, а то и блестяшка, в карман помимо жалования упавшая, оченно даже душу греет.

– Так на дело в добровольцы не пробьёшься сквозь охотников. Все желают! Его милость и солдатиков бережёт, и в милостях нам не отказывает.

– Я этого… того… своей с дела кольцо принёс. Так радовалась!

– А я перстенёк с камешком как-то вдруг в вылазке заполучил. Посмотрел, подумал и решил – не подходит корове кавалерийское седло. Жирно будет моей такое носить. Снёс в башню. Знаете, барон разрешил у солдатиков ненужное скупать. Так мне целых СЕМЬ ДУКАТОВ досталось! Ну и серебряная брошка для моей. Камень дорогой оказался.

– Оно да! Оно хорошо! В других-то гарнизонах, если чего и прилипло, то только в кабаке пропьёшь, и тогда с опаской. А у нас!.. Барон, он такой! За него и голову сложить не жаль.

– Башку и по пьяни потерять можно, а павших в бою, барон сказывал, без очереди в рай пускают.

– Кхм, – со значением кашлянул подошедший с кувшином в руках старший унтер инженерных войск. – Так сказать, от нашего стола вашему. Со знакомством, как водится.

Дар был принят. Как положено знакомиться, командированные знают. Отчего не выпить с правильными людьми? Два стола сдвинули вместе, приняли по единой, начали общение. Когда, вместе с содержимым очередного кувшина, холодок отчуждения растаял… здесь все солдаты, только службы разные… разговоры стали чуть громче, но доверительней, инженерный старший унтер вдруг осторожно спросил:

– Вот к примеру, чтобы и вас не обидеть, и себе нужное узнать, хочу выяснить про всяческие антиресные штучки. Краем уха молву зацепил. Ежели блестючка кому-то чего-то вдруг разондравилось, куда его отнести можно?

Егеря переглянулись, седоусый важно кивнул и ответил:

– Оно навроде токмо для своих, гарнизонных, но хорошим людЯм завсегда помочь надоть. Отведём.

Завал

Я давно подозревал, что за деньги люди готовы пойти на что угодно! Некоторые даже согласны работать! В смысле, чётко, правильно и быстро. Прикомандированные рядовые, услышав от своих старших что-то вроде: «По результату – награда наличными и сразу!», без прохладцы двинулись чистить полигон. Земляные волшебники за ночь успели вызвать помощников с артефактами, а священник озаботился переносным армейским алтарём. Мои пошли следом с пустыми армейскими ящиками. В общем, работа началась.

Вызова из столицы всё не поступало, потому, после завтрака я двинулся в свой новый городок, под романтичным названием Белые Грязи. Там действительно было довольно грязновато, хотя глина оказалась не белая, но светлая, ближе к цвету детской неожиданности.

Ещё раньше, на ревизию новых земель, я отправил своего верного штер-кригскомиссара Генриха Бёме, а потому у портала меня встречали радостные селяне.

Зашуганные немного, но точно радостные – ведь хотя бы пытаются улыбаться мне и моему конвою. Я для представительности взял с собой пару дюжин конных егерей и двух помощников гарнизонного волшебника.

Как водится, на всё готовая красавица-молодка поднесла поднос с ритуальными хлебом и вином, а поняв, что вот прямо здесь и сейчас её никто на спину валить не собирается, несколько разочаровалась, но предвкушающе стала стрелять глазками по егерям.

Затем нас перебазировали в ратушу и за накрытым столом с закуской предъявили отчёт прошлого градоначальника. Грязи исторически всегда имели своей главой дворянина, чем заслуженно гордились. После подписания Тихим баронством и герцогством Сланто мирного договора, предыдущий глава городка удалился в своё имение, понятно, не на моих землях, и заявил, что ноги его не будет в прос… э… потерянных герцогом землях.

Впрочем, он оставил ключ от городской казны и отчёт о делах, с начертанной на папке строкой: «Даю Слово, что отчёт верен» и подпись. Типа, проверяйте без меня. Дворянин во всей красе! Больше двадцати лет здесь командовал.

Я ответил в том же стиле – начертал ниже: «Отчёт принят и утверждён без прочтения», далее уже моя подпись. Такое, понимаешь, мерение размером… благородств – любимая дворянская игра.

На этом экскурсию пришлось прервать – из гарнизона прискакал гонец со срочными вестями. Священник на полигоне прекратил, даже не начав, работы, заявляя, что под камнями массовое скопление нежити. Его сил для упокоения не хватает, и нужно проводить обряд на весь завал. Весть отправлена не только мне, но и по всем необходимым адресам. Священники из Собора у озера сразу выдвинулись на подмогу своему армейскому коллеге.

К моему возвращению уже прибыла специальная церковная команда из столичного Храма. Возглавлял её толстоватый весельчак, если смотреть по ауре, уровня архимандрита. Он оказался главным надзирающим в Хаоре за упокоением усопших. В рукопашной схватке, конечно, никакой, но по духовной силе один ритуалом весь полигон накроет. Такому разобраться с нашими покойниками, что два пальца елеем оросить.

От Гильдии прислали главу рода Луковичей с ассистентами. Они земляные волшебники, их задача убрать камни с трупов. Не уверен, что старший уже архимаг, но где-то на грани точно. Среди остальных два уверенных магистра.

Балег улучил момент, спросить приказания на предмет обеда. Но это он так… блюдёт статус. Уверен, что слуги уже делают, что положено.

На полигон мы вошли ударным составом – я, церковники и команда земляных волшебников. Далее последовало чёткое, слаженное действо.

Земляной чародей поднимает камни с площадки и укладывает их по периметру. Один из церковников возносит молитву, и трупы, если такие нашлись на очищенном месте, приобретают вид давно высохших мумий. Затем следующая пара волшебник-церковник занимается новой площадкой, а очищенная поступает в распоряжение похоронной команды и солдат инженерной полуроты.

К обеду весь полигон был зачищен. По словам церковников это крупнейшее, за последние годы, спонтанное поднятие нежити. Впрочем, раз обошлось без жертв, то даже не особо кому интересное. Так… где-нибудь помянуть и забыть.

От трапезы никто не отказался, а один из Луковичей как-то случайно оказался сидящем рядом с Альбертой, моей библиотекаршей. Та принимала его обеденные ухаживания в стиле: «Что? Нет! Я вас не слышала. Но да, передайте. Только чуть-чуть – я берегу фигуру и не знакомлюсь с посторонними мужчинами.»

Сидящий рядом со мной старший Лукович шепнул:

– Эк, как моего разобрало! Ему уже под тридцать, а всё не может найти себе волшебницу в жёны. А тут вдруг девица с Кругом пятым. Я не ошибся?

– Точно, пятый. Но маленький резерв.

– Подумаешь! Главное, сильного малыша может выносить! А после свадьбы и резерв поднимется. После родов уж точно. Она же у вас не боевик?

– Нет, конечно! Библиотекарь.

– И зачем ей тогда большой резерв? Защищать её муж будет. Правильно понимаю, что она пока обходится без предмета воздыханий?

– Не скажу точно, но ни о чём таком не слышал.

Не, ну надо же! На ходу подмётки рвут! Дай им волю, завтра же меня без библиотекарши оставят! А что делать? Ей тоже мужа с ребёночком хочется. И не мне мешать девичьим грёзам.

Притормозить ухаживания можно, только когда-нибудь потом мне это может сильно аукнуться. Лет через пять или десять, Альберта досконально прочувствует на себе, что значит термин «старая дева» и припомнит все свои упущенные возможности, кого она станет винить? Себя? Меня? Весь мир? Помните, как говорят в народе? «Злее нет осенней мухи, да и девки-вековухи.»

Что будет, если отпустить библиотекаршу? До секретной комнаты с книгами она пока не допущена, а чего видела и с чем работала, тянет максимум на крепкий ординар. Опять же клятва на ней висит. Так что, совет им, да любовь. Если что-то сладится, конечно. Выбрасываю расчёты из головы и продолжаю вдумчиво кушать.

После обеда с моими благодарностями и деревенскими гостинцами прибывшие на помощь гости разъезжаются по своим домам. А на полигоне работы в самом разгаре.

Впрочем, ещё до заката все трупы собрали и зажгли погребальные костры. Как владельцу земель и победителю, то есть конечному виновнику гибели людей, мне пристало присутствовать на церемонии. Приятного мало, но таким образом показываю, что мне не плевать на погибших врагов. Они дворяне, я дворянин – уважение павшим надо выказать.

Своим я приказал все найденные дворянские печатки и вещи с соответствующими гербами разложить, отмыть, почистить и приготовить к передаче. Каких-то денег они, конечно, стоят, но зарабатывать таким образом мне совсем не по нраву.

С искомыми артефактами получилось странно. Их нашли и даже целыми. Я говорил про армейские стандарты хранения? Но вместо двух, вдруг случилось четыре штуки. Однако я не стал претендовать на лишние, даже обещал не вспоминать о них. Интенданты сами, без охранителей, разберутся откуда взялась неучтёнка.

Вроде на этом можно было бы и закончить эпопею с осыпью, но на следующий день, сразу после полудня приехал курьер в мундире личного полка герцога Сланто. Он привёз письмо и, зная мою привычку, оставлять послания без прочтения, попросил вскрыть конверт при нём. Содержание оказалось неожиданным – герцог признавал себя виновным в конфликте и просил поддерживать добрососедские отношения с его сыном.

Отреагировав на ошарашенный взгляд, курьер пояснил, что его светлость решил удалиться от дел в поместье и передать титул сыну. Я, конечно, не спросил «с чего вдруг?», но человек сам понял незаданный вопрос и пояснил:

– Боги наслали на его сиятельство Проклятье. Теперь герцог не может спать без того, чтобы не видеть, как дворяне, принёсшие ему присягу, гибнут под завалом. Он чувствует по очереди, как умирал каждый погибший.

Глава 24

Доклад

– Как-то вы так, голубчик, размахнулись. Один раз – нормально. Ладно, два – для гарантии. Но четыре – это уже перебор.

– Ваше превосходительство! Не четыре, а пять! И наш как раз только один, самый первый.

– Мда? А остальные чьи?

– Ваше превосходительство, наш человек произвёл формальный выстрел, с целью обозначить нападение, и тут же скрылся. Реальное нападение, пусть на мажеского двойника, было в коридоре. Телохранители великого герцога грамотно сложили напавшего. Задержать его бы не смогли, он почти успел активировать артефакт. Убийца из наёмников, нанят человеком из окружения герцога Сланто. Случай в зале тоже формален. Оружие – специально затупленное мачете.

– Это что за зверь?

– Сельскохозяйственное орудие вроде серпа, ваше превосходительство. В Колониях им сахарный тростник рубят.

– Интересно. Значит, сахар из чего-то вроде нашего камыша делают? Не знал. Даже забавно. Ты продолжай, голубчик.

– Ваше превосходительство, за «убийцей» с мачете стоит великий герцог Эдмунд. Нашёлся лакей, который подглядел, как с «арестованного» сняли парик и заменили слантовский мундир на офицерский, айзенердского полка. Потому и оружие затупили – если что, можно заявить о том, что, дескать, было желание немного подшутить. Это три понятных случая, остальные пока не дорасследованы.

– А скажи мне на милость, почему?

– Дело ведут люди великого герцога, ваше превосходительство. Но они бульдоги, а не легавые. Хватают, но не ищут. Просьба о помощи от них к соответствующим органам не поступала. Нам предложить свою, значит вызвать много излишних вопросов. Мы и так там тютелька в тютельку проскочили, не хочется обращать на себя дополнительное внимание.

– Пожалуй, соглашусь. Дело сделано, есть, при желании, на кого указать пальцем. Так что, присматривайте, но не навязывайтесь. Продолжай.

– В одном из дверных проёмов, ваше превосходительство, поставили ловушку с руной. Какое было использовано заклинание, выяснить не удалось. Смертельное или нет, тоже не ясно. К моменту прихода эксперта аура рассеялась. Да и чародей мало того, что невысокого ранга, так ещё и обычный боевик.

– Дурно! Очень дурно у Эдмунда поставлена служба. Это четвёртое нападение?

– По очереди третье, ваше превосходительство. Четвёртым напал «убийца» с мачете, на нём дело закончилось. Но великий герцог приказал учинить строгую проверку, тогда обнаружилась попытка отравления барона.

– Любопытно. Как узнали, что именно его?

– Извольте видеть, ваше превосходительство, было приготовлено четыре кубка для отмечания мировой. Золотой с каменьями – леди Лауре, как хозяйке и дочери короля. Просто золотой – великому герцогу. Позолоченный – герцогу Сланто. Серебряный – барону. В нём кто-то размазал по стенкам яд и просушил посудину.

Траур

В беседке на площади портала гарнизонный оркестр играет торжественные марши и другие, приличествующие трауру, мелодии. Весь состав получил на рукав ленточку за участие в боевых действиях, а на грудь бывшего тамбур-мажора, ныне утверждённого дирижёром и, соответственно, старшим унтер-офицером, ещё упала простенькая солдатская медалька «Знак отличия». Благо, рядовых награждают решением полкового или гарнизонного начальства.

Но не это заставляло чаще биться сердце усача! И даже не признание другими солдатами гарнизона оркестрантов равными себе. Нет! Новенький, с отделкой из настоящего серебра, тамбуршток экзотического чёрного дерева, вручённый перед строем гарнизона крепости, лично его милостью – вот что грело душу музыканта. Такое не забывается! Отныне здоровяк душою и телом бесконечно предан барону Тихому.

Кстати, прошлый дирижёр и другие сбежавшие оркестранты, уже арестованы за дезертирство и ждут суда в столичной военной тюрьме.

Сейчас портал работает лишь на проход в Сланто и обратно. Из него появляются одетые в траур люди. Чаще вдовы, почти всегда с детьми. Реже мужчины в возрасте. Молодых мужчин почти не было.

Все прибывшие скорбными тенями направляются в Собор у озера. Там, прямо около единственного алтарного камня, расставлены ряды узких столов, покрытые траурным крепом. На них, в шкатулках, разложенные по семейным гербам, лежат вещи покойных. В основном, родовые перстни, но и обломки брони, клинков или что другое с опознаваемым рисунком тоже убраны туда.

Иногда рядом лежит два похожих перстня, совсем редко три, а один раз сразу четыре. Около тех стоит вмиг увядшая женщина и как будто кому-то пытается объяснить, раз за разом шепча: «Брат, муж, два сына…», а две женщины за её спиной просто плачут.

Брать ящички с вещами не возбраняется. Никто не контролирует кто, чего, зачем и почему берёт. Казалось бы, ворам раздолье! Но желающие поживиться чужим добром в храм как-то ни разу не забредали, да и сегодня обошли его стороной. Только родные покойных берут чёрные шкатулки и уходят, не забыв положить пожертвование к алтарю.

Хотя это громко не объявлялось, как-то все посетители знают, что пепел погибших распылили над озером, около розария. Туда проход чужим категорически запрещён, но с одной из террасок можно увидеть тот самый цветник, пусть издалека. Заодно открывается вид на вырывающуюся из окружающих скал спицу башни. Она выглядит так строго и величественно, что многие непроизвольно думают: «И наши действительно собирались захватить ЭТО? Оно вообще как-то возможно?» Добрых чувств к старому герцогу после такого зрелища не возникало.

Да, все слышали о божьей каре, обрушившейся на неудачливого правителя, но она слабо утешала вдов, сирот и близких покойных. Пусть барон Тихий враг. Да, благородный, но враг. Пусть! Но ради чего с ним было воевать? Нет, вы нам объясните! Дайте хоть какой-то, пускай сомнительный, однако повод! Иначе придётся признать, что люди погибли зря!

Молодой герцог, собирающийся принять правление, начинает его в самой неблагоприятной для себя обстановке. Земли немного уменьшились. Не существенно, однако огромный урон репутации. Дворяне смотрят волками. На старого герцога, конечно, но молодому оно ой как аукается. Нужны серьёзные деньги на восстановление инфраструктуры. Они, конечно, найдутся в заначке, герцогство одно из плодороднейших в Хаоре, но ведь противно отдавать своё! А про чрезвычайный налог лучше не заикаться, подданные и так бурлят. Чуть чего – жди взрыва.

Чаепитие

Две великие герцогини, Силестрия и Лаура, сидели за чайным столиком и секретничали.

– Тётя! Ты тоже считаешь, что ничего нельзя сделать⁈

– Увы! Твой муж прав, он недурной политик, хотя и прикидывается недалёким генералом. Герцог, передав титул сыну, снял все претензии с герцогства Сланто. Теперь за свои прошлые просчёты только он несёт ответственность, и только ему пристало предъявлять претензии.

– Эдмунд сказал, что карты сброшены со стола и наша игра закончена, не успев толком начаться. И что я должна забыть про Сланто! Но я хочу отомстить!

– Попридержи эмоции. Стах укорил тебя как-то?

– Нет! Но это же Стах! А я…

– Тебе никто не выставил и не выставит никаких требований. Тебя наказали боги! Что люди могут сделать с их решением? Только принять и смириться. Сланто тоже наказали боги. Значит, забудь.

– Нет уж!

– Тебе мало отсохшей руки? Хочется, чего-то посерьёзней?

– Простить и забыть?

– Нет. Помнить и знать, что ни один из Сланто тебе не союзник. А старый герцог… Не хочу быть тёмной пророчицей, но с таким проклятием долго не живут. Хотя иногда могут лишь сойти с ума. Не он первый. Почитай летописи. Были сюзерены, пытающиеся добиться личной цели, ценой жизни вассалов. Герцог погубил слишком много своей молодёжи. И когда души усопших предстали перед богами, те наказали пославшего их на бессмысленную бойню.

– У Эдмунда за прошлую войну погибло больше дворян.

– Они защищали сюзерена, свои и его земли. А за что погибли слантовцы? За верность и приказ? Присяга работает в обе стороны. К тому мы не знаем, что им было сказано, и по какой причине они пошли воевать.

– Значит, действительно игра закончена. И вновь моим проигрышем. Мариана, небось, сейчас смеётся надо мной!

– Нет. Она тебе сочувствует. Даже благодарна за то, что ты выставила её умелой укротительницей страстей. Но тебе, действительно, нужно будет трижды подумать, прежде чем вновь лезть в чужую свару.

– Королева опять получила больше всех!

– А если подумать? Может быть, мы с тобой тоже кое-что можем приобрести?

– Чего? Игра закончена!

– Закончена лишь одна из многих сдач. Игра продолжается, пока ты сама не бросила карты. И знаешь, каков приз сегодня?

– Даже не представляю.

– Тихий – верный пёс королевской фамилии. Не королевы! Всей фамилии! Марианы, твой, мой, малыша-короля и малышки-принцессы. Как тебе такое?

– Я запуталась, но не против сыграть следующий кон. Почему Стах будет предан нам?

– Почему тебе? Сама решай. А меня Тихий давно уважает.

– Решение Регентского совета? Невеста? И что ещё?

– Ты смотришь на частности, а надо помнить всю историю. Впервые я помогла мальчику, когда первой согласилась сделать его твоим рыцарем.

– Небось, тебе заранее приказал о том дедушка!

– Вполне возможно. Но что это меняет? Я же действительно первой согласилась с его рыцарством. Да и потом, пусть не жаловала деньгами и землями, однако была весьма ему полезна.

– Сводила со своими приятельницами для лечения! И они становились твоими должницами!

– Нет. Подругами.

– Ты пользовалась Стахом!

– Конечно. А он зарабатывал репутацию в высшем свете. Это помимо прочих мелочей. Взаимная выгода способствует налаживанию добрых отношений.

– Тётя! Ты всегда была такая меркантильная!

– Сейчас я должна начать оправдываться перед тобой? Да?

– Нет, но…

– Тогда чуть-чуть помолчи и подумай о том, что не всё стоит поминать всуе.

Королева

Сегодняшний день ознаменовался приездом в башню неприметной дворцовой кареты. В таких по служебным делам перемещались дворцовые не самого высокого ранга. Неброско и без роскоши, но удобно и с комфортом. Не афишируя приезд, даже без досмотра на въезде в Королевскую крепость, меня подвезли к неприметному служебному входу и по пустым коридорам провели в кабинет с оббитыми пробковыми панелями стенами. Королева зашла туда буквально через пять минут и, отмахнувшись от моего рапорта, заявила:

– Стах, ты меня поразил. Не тем, что отбился, другого и не ожидала. Ты подтвердил свою репутацию тупого Тихого Ужаса. Понимаю похвалы Лагоза! Чего стоит, например, твоё последнее деяние: Это же каким надо быть тупым, чтобы за тебя и вместо тебя весь Регентский совет выторговывал условия мирного соглашения со Сланто! Мне бы так не удалось!

– Ваше величество…

– Помню, помню – молод, глуп, туп и безынициативен. Делаешь только то, что приказано. Зато как делаешь! Восторг! С глубочайшего похмелья, обидевшись за испорченный последний солнечный осенний денёк, сразу после объявления войны, идёшь и в одиночку выносишь вражеский штаб. Хорошо ещё, что люди не задумались, как ты вдруг узнал, где он расположен. Вообще-то, его расположение было тайной.

– Егеря заметили, ваше величество.

– Егеря? Верю! А Фина аус Хансал, которая контролирует перемещения через порталы, тебе ничего полезного не рассказала? Будем считать, что и в это верю. Но как своевременно выступила твоя бывшая Прекрасная Дама! Лаурку обвести вокруг пальца, не сможет только немой, к тому же не умеющий писать, остальные крутят ею, как хотят.

– Ваше величество, леди Лаура не подумала…

– И это её обычное состояние.

– Ваше величество, я…

– Не защищай! Уже не девочка, успела наследника родить, а всё думает только о своих сиюминутных хотелках. Я поняла, если бы Лаурка переметнулась на сторону мужа. Так нет! Она и не с нами против него, и не с ним против Хаора. Болтается по жизни, как… пармская фиалка в проруби. Пора бы уже начать взрослеть! Впрочем, дала тебе повод порезвиться в Сланто. Все заметили сожжённые дома зачинщиков войны, а на их фоне про разрушенную инфраструктуру герцогства никто и не поминает. Хотя там твои союзнички частым гребнем прошлись. Покойный муж не зря тянул под себя аус Хансалов.

– Это гарнизонные волшебники, ваше величество. Действовали по моему приказу. Только я виноват в…

– Ну, ты-то хоть не морочь мне голову! А то ведь начну спрашивать, где взял цели для своих диверсий.

– Ваше величество, я… э…

– Вот и молчи, раз изображаешь из себя тупого! Симон составил список участников вылазок. Передай ему, что каждый в течение года получит орден или повышение в чине. Сразу всем нельзя, слишком заметно будет. Моментом просчитают, за что аус Хансалов наградили. Прикажи заранее подготовить представления и отдать тебе. Род многочисленный, бедный и злой – пусть около Трона стоят, полезными будут.

– Так точно, ваше величество.

– Для твоих гарнизонных подпишу один орден и одно повышение в чине. И того много будет! Но пусть. Кому чего конкретно, реши сам. Знаешь, что меня больше всего впечатлило?

– Не могу знать, ваше величество!

– Ты умудрился победить, не обидев никого из генералов. Ни тактик, ни стратег, а серый мышонок, действующий исключительно по Уставу. Проверни какой ловкий манёвр, тут же бы сожрали.

– Думаете, ваше величество?

– Уверена. Молодых, да ранних нигде не любят. А усердный середнячок нашим полководцам не опасен. Можно уверенно заявить «действовал по Уставу» и тешить себя надеждой, что уж он-то на твоём месте спланировал бы прошедшую битву значительно впечатляюще. И то бы предусмотрел, и сё. После драки легко кулаками махать. Что фискалы Зеленоземского герцогства доходы Тихого баронства до медного грошика пересчитали, знаешь?

– Нет, ваше величество. А зачем?

– Молодой ты. Глупый. Про привилегию – вместо налогов содержать гарнизон своей крепости помнишь? Самое милое дело – посчитать и сравнить, сколько должен был бы перечислить в герцогскую казну, а сколько реально потратил на свою армию. Ты честный, у тебя числа сошлись. А ведь кого другого можно было бы на подобной недостаче подловить, да и раздуть славный скандальчик с надлежащими последствиями.