Текст книги "П 2 (СИ)"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Кидор мне почти приготовил городскую усадьбу, нанял персонал и, для скорости благоустройства, временных работников. Журнал с расходами подсовывал чуть не через день, но я смотрел мельком. Надо или нанимать специального счетовода для контроля домоправителя, или делать закупки самому, или верить на слово. Я выбрал третий вариант.

Однажды Кидор, слегка запинаясь, попросил:

– Ваша Милость, как вы мне разрешили... тогда... в башне... Словом, одна купчиха просится на лечение.

– Оспа?

– Нет. Молодой поклонник. Очень она хочет ему нравиться. Грозилась хорошо отблагодарить. Просит хоть немного убрать второй подбородок, уменьшить талию и чуть-чуть поднять грудь. Прослышала, что ходят слухи про некую герцогиню, которая похожим образом лечилась у вас. После того лечения, до самого приезда мужа в герцогской спальне всякую ночь караулил новый офицер. – Машинально оглянувшись, шёпотом добавил. – И простолюдины из рядовых служителей бывали. Ей главное, чтобы мужчина был молод, телом гладок, мягок и дебел, а волосом чёрен.

– А что муж? Не знает?

– Некоторые сказывали, что они друг другу свободу дали. Муж всё больше по пастушкам шалит. Завёл у себя хозяйство, кудрявых овечек, зелёненький лужок, сена стожок. Ему приискивают совсем молоденьких простолюдинок. С косами, в веночках... Сорочки вышитые... ну... лапти там... Она овечек пасёт, а герцог в креслах, на краю луга, сидит. Смакует вино и за пастушкой наблюдает. Как распалится, её в стогу валяет. Когда одна надоедает, другую заводит. А отставленной на приданое золота даёт, а родителям ферму в аренду за талер в год. Причём требует, чтобы непременно овцы в хозяйстве были. Проказник он, хоть уже и в немалых летах.

– Ладно. Раз обещал – устраивай встречу.

– Благодарствую. Ещё одна... актрисочка... прима... тоже желает подмолодиться. Её граф Исвир содержит. Даже золотой урыльник подарил, а уж драгоценностей у неё не счесть. Боится надоесть покровителю, ведь тогда потеряет главные роли, а подарки не понятно, будет ли кто дарить. Граф её за известность полюбил, потому и от прежнего милого друга отбил... думает, что отбил. Уж очень актриска просит. Сулит шкатулку с цацками и шубу. А шуба больно хороша! Из северной лисы – мех густой, почти весь белый, только к кончикам волосков сереет. Одета лишь дважды. В самый раз была бы Чернышечке. Ей ношеное брать не зазорно, и Микаэле не обидно. А как негритяночка шубку оденет, да в город выйдет, сразу разговоры пойдут. Вам по статусу положено кого-нибудь иметь, а такая краля любой актрисочке фору даст.

Пришлось принимать этих пациенток на дому. Кидор сообщил, что желающих много, но надо держать марку и других пока не брать. Тогда ценить будут выше, и благодарить щедрее.

Во дворце у меня тоже желающих полечиться много. Всех своих подчинённых из аус Хансалов привёл в порядок. Симон специально что ли взял двух женщин с сильно обожжёнными лицами. Причём раны боевые. И им хорошо – сразу симпатичными стали, и мне практика. Монашков, из боевых братьев, троих принял. С ними ничего такого, Бертиоз лучше бы справился, но попросили именно меня. Кстати, лейб-медик выговорил мне, что понапрасну трачу силы. С его точки зрения выглаживание шрамов и прочие подобные кунштюки "с дамочками" полезны лишь для развития контроля, а раз у меня с ним хорошо, то и нечего ерундой заниматься, телеса править.

Ему хорошо говорить, а меня Силестрия сразу после ухода от Лауры к себе призвала, с мужем познакомила. Тот старше жены лет на десять – пятнадцать, но держится бодрячком. При мне, за разговором, зашедшую фрейлину герцогини вскользь по бедру погладил. Та ничего, лишь отстранилась. Видать, дело обычное. Ему убрал морщины вокруг глаз и вообще на лице. За то получил в подарок красивый берилл, размером чуть не в куриное яйцо. На другой день, Её Светлость представила меня супруге одного из государей. Просила, что обычно – поправить лицо, шею и грудь. В подарок получил добрую щепоть Пыльцы Фей в пузырьке из целого сапфира. Весьма редкий и дорогой компонент, особенно полезен для творения заклинаний Трансмутации. Эффект – вплоть до удвоения результата сотворённых чар. Незаменим для многих зелий, особенно связанных со Школой Растений. Потом пришёл черёд особ попроще. В день одну, иногда двух принимал, не более. Ссылался на ограниченность сил. Лукавил, силы оставались, да и амулет помогал, но полностью раскрывать свои возможности не хочется.

В покоях Жёлтого Дворца уже почти не осталось вещей герцогини, её Двор полностью переехал в Клубничный павильон, а после коронации этот дворец надолго опустеет. Влияние Силестрии уменьшается, так она знакомством со мною козырнула. Да я не против, связи это наше всё, а при Дворе особенно.

На очередном большом приёме Государь спросил меня:

– Стах, что-то ты почти один, из моих придворных, не подал прошение о переводе от Зелёного Двора к Белому. Не желаешь что ли?

– Ваше Величество, – отвечаю ему, – служить Короне мой долг на любом месте. Однако я не хочу менять цвета, дозвольте оставаться "зелёным".

Среди придворных прошёл лёгкий, как шелест листьев, ропот – я отказался от почти прямого предложения Государя перейти к королевскому двору. Менять цвета не слишком почётно, однако быть поближе к трону, захотели почти все наши.

– Ну что ж... Была бы честь предложена. Дозволяю остаться при Зелёном Дворе, с сохранением всех выплат и привилегий. А как ты самый старший по чину из троих оставшихся, к тому же камергер, сиречь ключник, хоть пока и титулярный, то по самой должности тебе положено ведать состоянием покоев, будешь надзирать за состоянием Зелёного Дворца и оставшихся служителей при нём. Назначаю тебя смотрителем.

И после такого решения перешёл к рассмотрению кадров Белого Двора. Все прошения о переводе разом удовлетворил. Всех попросившихся в отставку от любого Двора отставил. Далее взял, да и выгнал придворного прежнего Двора. Причём, сам сказал о нём:

– Из вовсе мне негожих, а скорее даже вредных для службы, отставляю, без предоставления иного места службы, камер-юнкера Захария Побединского. Сам видел, что служит он дурно, ни разу не пришёл вовремя на свой пост в моей приёмной, манкировал делами, даже позволял себе носить мундир не по форме. За почти девять лет службы не выслужил следующий чин, не получил награды, не женился, в конце концов. Пустой человек, мне такой не надобен.

Эта пощёчина всему роду Побединских не может остаться без последствий для другой его родни. Ладно бы тихо, кулуарно, а то так, перед всеми... Пятно надолго останется. Тем паче, самого отставляемого на приём не пригласили, Государь не счёл нужным лично своё решение ему сказать. Не достоин, пусть служители ему доведут.

Захарий не враг, он не злой, не корыстный, не вредный, просто «пустой человек», никчемушник. Про него все знают – Захарий любит сразиться в картишки, поволочиться за замужней красоткой, выпить в компании приятелей и актрисочек, но таких много. Однако любой офицер после вчерашней попойки не опоздает на построение, а придёт чистый, наглаженный и прилизанный. Любой чиновник не пропустит присутственные часы. Так что тогда говорить про придворного? Ему всякое лыко в строку, про всякий чих в два журнала пишут, в гоф-маршальский и в камер-фурьерский. Прежний Государь за заслуги отца сына держал, а нынешний припомнил все свои прежние обиды, теперь нашёл время посчитаться.

Много неугодных отставили, но намекнули самим попроситься, дабы соблюсти приличия и сохранить лицо. Побединский не понял намёков или решил "обойдётся", однако вот не обошлось.

Мне досталась новая должность, но где взять столько времени? Канцелярия представительства Зеленоземья осталась, связь с Гильдией за мной, Коронационная Комиссия никуда не делась. И это только официальные места! У Государя почитай каждый день приём имею, хоть четверть часа, да ушло, а с ожиданием и осмыслением не меньше часа. Диваза меня по часу в день по полигону с девицей гоняет. Партнёршу Симон и Диваза вместе привели, она тоже из аус Хансалов. Это ещё хорошо, что знанием теории я блеснул, а то на час больше бы занимался. Что ещё? Про лечение говорил... Зелья для церковников и кремы для придворных, свитки, найденный компромат, разговоры с управителем моего имущества, гарнизон в башне... На семью тоже время нужно! Мать, отец скоро забудут, как я выгляжу. Конкубиночка моя тоже время требует!

А неожиданные вызовы? Сижу дома, работаю, никого не трогаю, архив разбираю. Вдруг срочный вызов во Дворец. Что такое?! Что случилось?! Приводят в курительную Белого Дворца, там все государи собрались, с «коктейлем камер-юнкера» экспериментируют. Его Милость тут мне и поручает:

– Стахушка, ну-ка изобрази нашим гостям что-нибудь эдакое... с напитками...

И что мне делать? Не хряпаться же с размаху мордой в грязь? Вспоминаю, как тут неправильно абсент пьют. Приказываю мундшенку, и тот приносит потребное. Я провожу мастер-класс на тему: "Как правильно употреблять абсент".

Высокий стакан, понятно, совершенно прозрачный. Наверх кладу плоское серебряное ситечко. Вообще, оно предназначено для того, чтобы зёрнышки в чарку не попадали, когда фруктовый пунш разливаешь, но для моих целей тоже сгодится. На ситечко кладу кусок сахара. Правильного, коричневого, ноздреватого, тростникового. Через сахар наливаю в стакан крепчайший зелёный абсент. Здесь его пока не испортили, здесь он делается из настоящей горькой полыни. Сахар пропитывается алкоголем, и я его поджигаю с помощью длинной кедровой щепки. Спирт горит, сахар плавится и капает в абсент, дело не очень быстрое, но завораживающее. Запах плывёт... такой... особый... специфический. Как сахар прогорел, убираю ситечко и быстро вливаю в сосуд ледяную воду, в три раза больше, чем было налито абсента.

Апофеоз. При контакте двух жидкостей, в стакане происходит взрыв цвета. Изумрудный абсент разлетается по всему стакану и меняет свой оттенок с изумрудного, через белёсо-седой зелёный в травянистый, чуть мутноватый цвет полыни. Красота и гармония хаоса. Это нельзя описать, это надо самому посмотреть, а затем сразу, залпом, выпить. Что государи и сделали. Потом потребовали повторить. И ещё раз. И ещё...

Одним словом, домой я вернулся с орденом, снятым Эдмундом с собственной груди, при том, он ещё похвастался:

– Бывший рыцарь моей невесты! Славный молодец! Правильно я его от Лаурочки убрал!

Его Милость сунул мне свой портсигар, почти такой же, как передал моему отцу. Муж серой незнакомки отдарился перстнем с цитрином, тоже стянул с пальца. Супруг Силестрии, по всем признакам, давно потерял тему разговора, только сидел и милостиво улыбался, но повинуясь стадному чувству, отдал свои золотые часы с цепочкой. Ещё один гость был в сильной задумчивости и уже ни на что не реагировал. Мундшенк смотрит на меня, как студент первокурсник технического ВУЗа на встреченных в коридоре Томаса Эдисона, Николу Тесла и Ивана Кулибина в одном лице. Вот понравился напиток людям!

Разговоры

– Что-то ты, братец, упустил ветер. Всё тянул, ждал неведомо чего, вот паруса твоего корабля и повисли. Штиль! Государь утвердил штаты, а тебя среди беляков нет, остался в зелёнке. Хе-хе! Будешь сидеть в пустом Дворце, вместе с бароном Тихим караулить, чтобы мыши мебель не погрызли.

– Ваше Высокоблагородие, вы же знаете, моё поместье всего сорок десятин, не хватает на прожитие, а у меня дочь на выдании. Каждый грошик откладываю, а ведь в Зелёном Дворце, половину годового оклада по чину выдают. Не могу позволить себе от такого отказаться.

– Хм... Думаешь, вам оставят выплату?

– Так Государь сказал: "с сохранением всех выплат и привилегий". Кроме того, выслуга у меня подходит, надеюсь на новый чин.

– Чин-то откуда? Его без места не дают!

– Так вы, Ваше Высокоблагородие, уходите, а здесь из придворных только трое остаются – я по камер-цалмейстерской части, Листрович – по гоф-фурьерской, над служителями командовать, и над нами барон Тихий. Получается, я на вашем месте буду. И жалование по должности выше, и на повышение чина могу надеяться. А у меня дочь на выдании, каждый грошик откладываю на приданое.

– Это что же получается... Я-то с понижением в должности иду...

– Зато, Ваше Высокоблагородие, к Белому Двору приписаны, там места на ранг выше занимают, чем наши. Государя лицезреть будете. Над вами сам обер-цалмейстер стоять будет.

– Это да, только ради того... Постой! Так если Тихий смотреть над дворцом поставлен, то должность у него генеральская что ли?!

– По всему, не ниже бригадирской, Ваше Высокоблагородие. Коли дворец отдадут наследнику, то полного камергера.

– А я то...

– Нет, вот Тихий молод, но востёр! Лишь только несколько заседаний с нами просидел, а уже догадался до такой ловкой штуки! Не стал локтями за должность толкаться, вроде всех пропустил, а сам такую интригу провёл! Смотрителем Зелёного Дворца стал! Каков, а?!

– Зачем ему в толпе толкаться? Он свободный доступ к королевскому уху имеет. К примеру, на этой неделе чуть не три раза с Его Величеством беседовал, даже кофей пил.

– А как государям наливал, слышали?

– Глухой и то слышал. Орденок от жениха своей бывшей госпожи получил. Вроде как извинение за отставку.

– И личный государев портсигар. Меня аж завидки берут! И часы с перстеньком... Только один из самодержцев не отдарился, в задумчивости был.

– Отдарился. Не слышали разве? Утром другого дня барону шкатулку со своей парсуной послал. Золотую с эмалью.

– Ох! Честь-то какая! Теперь Тихому самое правильное – по дипломатической части идти. Пятью государями обласкан!

– Да уж! Но отдам Стаху должное, другим дорогу не перебегает, куски из чужих ртов не вырывает, со старшими уважителен, нам всем уже по второму разу крема прислал. И не хапает не по чину, чем пожалуют, тем и рад.

– Главное, в политику не лезет. Молчит на заседаниях. Смотрит в рот докладчику, а со своим мнением не выступает. Даже когда принц Торан его спросил, барон ответил: "Виноват! По младости ничего не понимаю. Глуп и туп."

– Да! Такой дурак, что уж дальше ехать некуда, дурнее не бывает. Если для наследника выберут Зелёный Дворец, то сразу удачу оседлает. А коли предпочтут Синий, то подождёт следующего королевского дитятю. Марианна может ещё и не одного родит. Словом, дурак Тихий, тихой сапой в полные камергеры непременно выйдет. Пусть остальные за крошки бьются, он себе тёплое местечко уже организовал.

– Умён, ибо всем показывает, что глуп! Умника давно бы съели, а Тихий толком и врагов не смог себе завести. Скоро, от такой глупости, может графом стать.

– Это вы про герцога Ранбранда намекаете? Что их дочь вновь свободна?

– Не только, не только... Из свиты иностранного государя его приметили. Сами понимаете, своих дочек всем надо пристраивать, на меня кое-кто уже выходил, интересовался подробностями.

– А что? Не слишком богат, но бедным не назовёшь. Да и какие его годы? И ведь уже государев ближник. Магистр Огня и Жизни. Целитель, наконец. Правда, шрам на лице.

– Шрам ерунда. Многим женщинам даже нравится, вроде даже непременно положено такое герою.

– От Его Милости шестнадцать дукатов за головы прислали...

– А вот ежели бы ты, Яронин, меня бы послушал и дозор у пристани утвердил, мы бы все двадцать, а то и двадцать два взяли!

– Да ладно тебе! И так неплохо вышло.

– Неплохо! А было бы совсем хорошо! Стыдно сказать – дорожным стражникам золото, считай, подарили!

– Не ворчи. И денег получили, и никто из ворогов не ушёл. Сказывали, барон доволен был. Говорил: "Расстарались отставнички!"

– Барон, да! Барон – голова! Он всё дело до тонкостей знает. И к солдатикам добёр. А всё почему? Потому как сам с бойцами кровь проливал. Сам в атаку ходил, сам ранен был. За то его и Государь жалует. Слыхали? Лесок к баронству приписали!

– И долинку.

– И долинку... А там земелька совсем свободна, хоть сейчас деревню ставь.

– Деревня нам без надобности, а вот мельничку я бы поставил. Прошлый год мы в поиск ходили, в тех местах был. У стока из озера место есть как раз под мельницу.

– Зерно возить далеко.

– Это если по дороге. А коли по бережку, то совсем близко. Всех делов-то только спуск-подъём телег организовать.

– Пробить дорогу самое дорогое будет. У тебя денег не хватит, разве Его Милость захочет. Но ему зачем? Людишки поднимать землю разве найдутся. Семей двадцать бы найти.

– Сиволапых? Можно, конечно. Однако сомневаюсь я. Зачем нам они?

– А если по полкам клич кинуть, отставников собрать? Нам барон до четвёртого года послабление дал. Но тут земли освоенные. Я тут думаю – коли первые два года налог совсем брать не будет, а потом ещё три половину, ведь поднимем неудобье.

Задание

Боевые действия против недругов Эдмунда закончились полной победой союзных сил. Государи, сыто рыгнув, стали оглядываться по сторонам, искать новых ворогов. Что интересно, нашли. Левобережье, местность триста лет назад захваченная пришельцами с Запада, и с тех пор стенающая под гнётом захватчиков. Честно говоря, не особо стенающая, да и захватчиков уже захватили новые. Нам эта узенькая полоска земли между горами и морем все эти годы была не нужна от слова "совсем", но кое у кого разыгрался аппетит. Если основную тяжесть закончившейся кампании несли наши войска, то сейчас освободителями захотели быть те армии, которые подключились на последнем этапе.

Левобережье на полноценное государство не тянет, там свободные земли, под контролем четырёх вольных городов, перемежающиеся мелкими баронствами. Слава богам, с нами не граничит, а вот со свежезавоёванными землями вполне.

Кстати, принц Торан получил знак свыше. Боги намекнули, что в Колониях ему делать нечего. Сильно заранее туда должны были отправиться корабли со всем необходимым для обустройства вице-королевского Двора. Собственно, корабль, с гордым именем "Морской Змей", даже отплыл. Двое вельмож из старого Белого Двора возглавили экспедицию, но почти сразу что-то пошло не так.

Три дня "Змей" летел под всеми парусами и уже был готов нырнуть в жаркие объятия муссона, как вдруг обнаружилось, что вся вода на корабле затухла. И это было только начало – в бочках с солониной кишели черви, а сухари покрылись густой зелёной плесенью. Общее мнение моряков было одно – надо срочно идти в ближайший порт. Капитан объяснил высокопоставленным пассажирам, что нет никаких шансов добраться до места назначения. Без срочного пополнения запасов все умрут от жажды, ведь даже вино превратилось в затхлый уксус.

В сумерках, сразу после смены курса, крышку люка грузового трюма одним ударом выбило чудовище. Вахтенные описывают его, как человеческую фигуру в отрепьях, когда-то бывшими женским платьем. Не то очень храбрый, скорее очень глупый, вахтенный офицер выхватил кортик и преградил дорогу монстру, однако был отброшен одним небрежным ударом. Сила удара оказалась такой, что человек не удержался на палубе и вылетел за борт. Чудовище же сноровисто пробежало к кормовой надстройке, где разместились пассажиры. Не затруднив себя взломом дубовой двери, страшилище разбило окно каюты и запрыгнуло внутрь.

Пока разбуженные члены команды, сопровождающие пассажиров, солдаты и слуги кое-как вооружались, занимая оборону, командир конвоя, с мечом наизготовку, заглянул в надстройку. Оба вельможи были уже растерзаны, их головы монстр просто оторвал от тел. Молодой коллежский секретарь лежал без памяти, вырубленный сильным ударом, а двое слуг дрожали, прячась друг за друга. Твари не было. По рассказу слуг, насытившись убийствами, тварь осыпалась чёрным пеплом. От неё не осталось даже лоскута одежды. Неизвестно, смог бы корабль добраться до гавани, но ему встретилось купеческое судно. Получив свежую воду и провизию, "Морской Змей" вернулся с ужасной вестью в столицу.

После такого явственного знака придворные начали уговаривать принца не искушать богов, смириться с их волей и принять титул великого герцога, вместе с завоёванными землями. Торан не испугался, нет! Но он, в свою очередь, тоже увидел предзнаменование в случившемся и спросил совета в Храме. Его Преосвещенство не благословил основание вице-королевства ни в этом, ни в следующем году. Рекомендовал дождаться лучшей поры.

Словами первосвященника принц решил не пренебрегать. Тем более, в последнее время они приобрели солидный вес, особенно после разгрома вампирского гнезда. Это не афишировалось, но в деле есть и моя заслуга – братья-монахи вошли в подземелье в полдень со свитками Каменной Кожи и Некробоем. Наконечники арбалетных болтов и копий были обмазаны им. Схватка закончилась полной победой. Но мне предъявили разорванные кольчуги, пробитые латы и сплющенные шлемы. Церковникам битва обошлась дорого по деньгам, однако без потерь бойцов. За то мне обещали прощение богами всех, совершённых вольно или невольно, грехов до момента уничтожения старшего вампира. Не то что я уж очень грешен, но как-то на душе стало приятно. Опять же, могу обратиться с просьбой в любой Храм или монастырь не только нашей епархии, но и других, заграничных.

А грешить-то придётся. Что там говорить! Сразу пришлось начать грешить. По крупному. Смертоубийством. Государь меня вызвал к себе в кабинет. Он уже в Белый Дворец почти полностью перебрался. Так там кабинетов было несколько и почти все полностью защищены от подслушивания. Показывает мне портрет из белой колоды. Командует:

– Такой тебе известен? Известен! Ликвидировать!

– Так точно, Ваша Милость!

– Не спросишь за что?

– Ваша Милость, у вас же нет привычки объяснять наконечникам стрел причину охоты на уток? Или рогатине, зачем нужно убить медведя? Я кинжал, мне достаточно знать цель, причина пусть вас волнует.

– Погоди, торопыга, – остановил меня крайне довольный Лагоз. – Вот тебе папка, прочти её здесь. Там есть план дома, где живёт цель. Расписание и маршруты патрулей, посты часовых и прочее. Ему сегодня пришло два миллиона талеров ценными бумагами на организацию бунта во время коронации. Быть может там есть списки заговорщиков или письма от заграничных корреспондентов. Словом, если сможешь раздобыть что-нибудь, буду тебе благодарен. Прощу тебе всё, что можешь сделать, кроме неудачи. Понял?

– Так точно, Ваша Милость! Понял!

– Главное – смерть главаря заговорщиков, потом ценные бумаги, потом списки и письма. Важность именно в таком порядке. Видеть тебя не должны ни в коем случае. Умри, но не давай подозрений. На меня не должны подумать ни в коем разе. Срок – чем быстрее, тем лучше, но дня три у тебя точно есть, дальше деньги уйдут исполнителям, сложнее будет ликвидировать крамолу.

Видать, что-то важное случилось, первый раз мне такое дело поручают. Причём без Торана, один на один. Проштудировал папку, записывать было запрещено, пришлось запомнить потребное.

Этой же ночью решил действовать. Дом, скорее дворец, мятежного герцога стоял посреди парка, за каменной оградой. С наступлением темноты туда спускали сторожевых псов, а по коридорам ежечасно начинали делать обход дома патрули, пять стационарных постов охраны, один из них перед дверью в спальню. Солидная охрана... для неопытного воришки. Я же ещё днём в своей аптеке переоделся в костюм полувоенного покроя и на извозчике проехал мимо нужного городского поместья. У питейного заведения высадился, там выпил стакан недурного муската, спокойным шагом вышел на улицу и на другом извозчике вернулся. Переоделся в наряд шиноби. Ниндзято брать не стал, уж больно о нём много говорили, зато прихватил воровские инструменты. Сумерек ждать не стал. Рискну! Kal Ort Por! И я в парке. Невидимость на себя и бегу к чёрному ходу.

Дверь открыта! Понятно, ещё день, а не вечер, но распахнутая настежь дверь оно как-то не очень правильно, хотя для проветривания в жару полезно. Сразу за дверью пост, на нём вальяжный часовой любезничает с пробегавшей мимо молоденькой служанкой. "Ой! Зачем вы мне это говорите! Я не такая! У меня жених есть!" Под аккомпанемент любезных разговоров я просачиваюсь в общий коридор. У лестницы второй пост, но часового пока нет, ещё день. И у спальни часового нет, говорю же – день ещё! В комнате большой шкаф, трюмо, столик, банкетки. Массивные драпировки на огромной кровати с балдахином. Забираюсь на балдахин. Пыльно, можно только лежать – потолок близко, но довольно удобно.

Лежу. Отдыхаю. Жду. Как начало темнеть пришла служанка, раскрыла постель, проверила ночную посудину, ушла. Хорошо, что не спрятался под кроватью, увидеть меня не смогла бы, я в невидимости, но соседство с горшком... Когда совсем стемнело, заходят двое, камердинер и мой клиент. Первый переодевает второго ко сну и ворчит:

– Когда ж оно прекратится? Ворьё, кругом одно ворьё в стражниках. Только пить, жрать и служанок щупать могут! Ваша светлость, до коли такое терпеть?

– Погоди, уже скоро.

– Скоро? А коли прознают? Нам что в опалу уезжать?

Под такие разговоры человека разоблачили полностью, включая исподнее. Утопили в объёмной ночной рубахе. Перстни с пальцев, цепь с шеи и браслет с руки положили в шкатулку. Слуга запер её и отдал ключ хозяину.

– Ваша светлость, желаю вам спокойно почивать.

– Иди, старый, иди отсюда.

Дверь за камердинером была заперта на тяжёлый засов. Плотно задёрнутые шторы на окнах проверены на предмет стоящих за ними.

– Опала! Скажет тоже... Тут думаешь, как голову не потерять, а он "опала".

Под такое ворчание, клиент вытащил из ящичка трюмо ключ, сел на банкетку, снял подушку с другой, сунул туда ключ, повернул, что-то щёлкнуло и банкетка раскрылась. А вот и тайник.

Чтобы не думал мой король, обыскивать весь дом я не собирался. Спальню – да. Кабинет – возможно. Но если нашёлся тайник, то надо спешить пока его не закрыли. Оно мне надо – разбираться с сигнализацией? Вы видели, как шиноби метают сюрикены? Так вот я их метать не буду. Одним попаданием человека не убить. Яд дорог и опасен, можно самому порезаться, а главное, цель шум поднять успеет. Я уж лучше по-простому, ножом. Может не так зрелищно, однако куда как надёжней. И попасть куда надо значительно легче.

Пока герцог доставал бумаги, я соскользнул с балдахина, левой рукой заткнул рот, а правой ударил ножом под левую лопатку. Действительно надёжней и проще. Из невидимости, правда, меня вышибло. Не страшно, пока меня никто не видит. В тайнике две большие книги, из сшитых облигаций на предъявителя. Сто листов по десять тысяч талеров в книге, а книжек две. Нормально! Второе задание выполнил. Других бумаг в тайнике нет, а есть кожаный мешочек вроде кисета. Там у нас... камешки! Драгоценные, разные. Дорогие, наверное. Писем и списков нет, и искать их не буду. Хватит испытывать удачу.

Ухожу в тень. Я такой плоский, двумерный, что чуть приоткрытая форточка для меня, как распахнутые настежь ворота. По стене спускаюсь на землю. Далее по дорожке к забору. Встреченная собака недоумённо принюхивается, однако молчит. А вот и улица. Kal Ort Por! Вот и аптека. Я почему в доме не творил чары? Вдруг сигнализация сработает. Невидимость и Уход в Тень не заклинания, а способности Теней, их не засекают, а чары используешь на свой страх и риск. Переодеваюсь, беру лихача и еду во Дворец.

И ранее в подвале жильцов было немного, а нынче вовсе я один. Если моего камердинера не считать. Балег укладывает меня спать. А я лежу и думаю – говорить про камешки или нет? В принципе, можно и про два серебряных лимона промолчать, но столько денег точно искать будут. По моему, честно – Лагозу деньги, мне камни. С этой мыслью засыпаю. А просыпаюсь утром, слуга меня будит:

– Ваша Милость, Его Величество вас к себе изволят требовать. Велено "скоренько" и "пусть не прихорашивается".

У Балега уже всё готово. Пять, может десять, минут на туалет, брызганье воды в лицо, причёску и одевание. Обе найденные книги положил в портфель, портфель взял с собой. Я на доклад почти всегда с ним хожу. Далее чуть не бегом, служитель отвёл меня в приёмную, однако там пришлось с четверть часа обождать. Зато дежурный успел рассказать – Государю, впервые после родов, лекарь разрешил почивать в покоях жены. Его Величество утром вышел в отличном расположении духа и потребовал меня к себе. Прямо не было сказано, но общее мнение выразили такое – сегодня мне из Дворца без награды никак уйти не удастся, ведь я же излечил Марианну после рождения двойняшек. Придворные гадают – чем именно наградят целителя? Большинство считает, что случатся «Заслуги» на шею. Однако некоторые голосуют за поместье.

Вроде никому ничего не говорил, а весь Двор знает про лечение до мельчайших подробностей. Вплоть до того, на сколько дырочек туже стал застёгиваться ремешок, держащий нижние юбки. Служительницы разболтали? Или сама Мариана подругам похвасталась? Не знаю...

Только Его величество зашёл в приёмную, мы склонились в поклоне, и я услышал милостивые слова:

– А! Тихий! Уже здесь! Ну-ка пойдём, пошепчемся! Мариана просила тебе кое-что приказать.

Отмахнувшись от доклада дежурного, Государь завел меня в кабинет.

– Здесь не подслушают, – пояснил он и спросил, – мне уже доложили о герцоге. Ты что? Опять ночью уснуть не мог?

– Так точно, Ваша Милость! Совершенно случайно, нашёл бумажку... две. Прикажете подать для ознакомления?

– Что с тобой поделаешь? Давай. "За заслуги перед Короной", первую ступень уже нагулял, посмотрим, что ещё за бумажки заслужишь.

Две книги с переплетёнными десятитысячными казначейскими билетами привели короля в восторг.

– Эх! Вот на таком соблазне истинная цена людей сразу и выясняется! Тут не все мои старые ближники не выдержали бы искушение, себе бы оставили... Верный ты! Верный... Должен буду! Сильно должен. Из-за похорон, коронации и прочего в казне полное расстройство, и откуда деньги брать не ясно. А тут два миллиона! Ты, Стахушка, даже не представляешь, какое облегчение мне сейчас устроил... Деньги только после нового года должны прийти, ан у меня уже есть! Без главного зачинщика, мятежники переругаются, каждый первым стать захочет. А без аванса наёмники воевать не пойдут, бунта не будет. И что лишек денег у меня появился, мы с тобой никому не скажем. Пусть до поры лежат в моём личном шкафчике. Ясно?

– Так точно, Ваша Милость!

– Мятежников сейчас трогать не следует, ещё с предыдущими не разобрались, однако для памяти список составим. Они сейчас в Казначействе будут справки наводить, но ничего не узнают и переругаются между собой. До коронации выхода не найдут. Других бумаг не видел?

– Испугался, Ваша Милость, много стражи в доме было. Кроме спальни, более нигде не искал.

– И того, что принёс, довольно. Не надо чтобы на нас с тобой подозрения падали. Пусть друг друга и слуг подозревают. Да! Мариана тебя хвалила, наградить просила. Орден тебе повешу, считай, за неё тоже. Деньгами наградить не могу, многие предполагают недостаток в казне, задумаются, откуда лишнее взялось. На коронацию награды раздавать буду, тогда тебе хороший кус к баронству прирежу. Не из Лауркиного герцогства, а с другой стороны реки дам.