Текст книги "П 2 (СИ)"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Гарнизон дорогу к башне перекрывает. Обойти не получится. Если штурмовать – сигнал успеют подать, по мосту не пройдёшь, он весь простреливается метателями.

– В баронство наёмники пройдут через городской портал, дойдут почти до форта, откроют временный портал и через него сразу рванут на мост, поближе к башне. Пока часовые очухаются, наши уже подойдут к лестницам. Дальше дело за воинами. надо захватить этаж с метателями, сразу проще будет – любую подмогу отстрелят.

– Волшебники нужны. Портал открыть, по этажам ездить, с метателями разбираться. Бойцов надо человек с полста, чтобы продержались, пока будем делать вид, что атакуем. Дороговато выходит!

– Да. Дороговато. Но из армейских брать нельзя. Как ни приказывай, рано или поздно хоть кто-нибудь, да проболтается. А наёмники на то и наёмники, чтобы лишние вопросы не задавать.

– Лагоз если узнает, озвереет. Головы нам точно не сносить.

– Так мы же для общего блага стараемся. Сбить спесь с мальчишки, дорогого стоит.

– Я волшебников пришлю. С тебя наёмники.

– Ладно, договорились.

– Тут кое-кто на меня вышел. Хотят башню у Тихого захватить. Денег дают, просят пару волшебников, портал открыть, чтобы форт обойти. Ну и дальше чего помочь.

– А ковену оно надо? Наш глава возродится или нет, не понятно. Без него нас всего двенадцать волшебников – нет полной силы.

– И что? Там дел-то на одну ночь. И в самой крепости у меня человечек имеется. Знакомец хороший. Попрошу помочь, не откажет.

– Разве что знакомец... Не откажет точно?

– С чего ему отказывать? Золотишко-то он любит. И довольно безопасно – после дела помалкивать будет, дескать, он тут ни при чём, всё наёмники виноваты.

– Завтра поезжай к нему. Договорись, чтобы помог нашим. Заказчикам про него молчи. Не обязательно им про нашу кухню знать, ну и лишний козырь в рукаве не помешает.

Служба

События неслись стремительно. После объявления воли покойного Государя, Его Милость в новом статусе, принял меня первым. Кстати, список посетителей, сразу после принятия Его Величеством короны, на следующий день пропечатали во всех газетах. Государь милостиво расспросил про зелья, похвалил. Его брат пристроил мне на грудь медаль "За штурм", подарил знаки различия секунд-майора и чуть-чуть поругал за дурную лихость. Затем меня оставили в кабинете и по очереди принимали следующих посетителей, большую часть из них тоже оставляли.

Когда кабинет забился так, что негде было яблоку упасть, всех присутствующих пригласили на кофей. Там, под разговор, Государь вдруг попросил канцлера:

– Карл, как у самого старшего, из присутствующих здесь, для показа того, что верные люди моего покойного отца и мне не чужды, прошу вашего разрешения, носить алмаз, не дожидаясь коронации.

Конечно, разрешение было получено, а присутствующие придворные прошлого Белого Двора расплылись в горделивых улыбках. Его Величество достал из кармашка перстень:

– Сей алмаз мне подарил барон Тихий на рождение первого сына и провозглашение меня наследником. Тогда носить перстень мне было не по чину, но сейчас он пригодился.

Все присутствующие ОЧЕНЬ внимательно посмотрели на меня, а Государь снял свой изумруд, надел на палец алмаз и продолжил:

– Хм... Неплохо смотрится! Ведь, правда?! А я Тихому так и не отдарился за перстень... Что бы такого ему... Да вот, почему бы и не старое кольцо?

И тут же, подозвал меня к себе и отдал снятый изумруд! Такая честь! Я, понятно, тут же старый перстень заменил на новый. Ладно размер камня! Ведь тот мне принц дарил, а этот Государь!

Чуть позже, после кофея, состоялся разговор с братьями в пробковой комнате. Они оба, по очереди, чуть поднатаскали меня в отношениях с членами совета, рассказали, кто что любит и, наоборот, ненавидит. Каждому из них мне было велено послать по одному жемчужному и по три лавандовых зелья.

Ещё братья мне поставили задачу – завести ребёнка, лучше мальчика, лучше от конкубины. Для поддержания репутации, крайне желательно от простолюдинки. Богатой, понятно. Про Черныша они уже слышали, но бастард от служанки ими даже не рассматривался. Пришлось рассказать о бесплодности девушки. Реакция была положительной, типа – тогда ничего, можно. Играй мальчик в свою игрушечку, оно полезно.

Для того, чтобы свить семейное гнездышко, мне подарили городскую усадебку. Ту самую, от которой отказались родители Эммы. Судя по обрывкам фраз, много денег им не дали из принципа. Не оценили подарок? Не надо! А за пару ночей и того довольно, девкам в весёлом доме меньше платят. Судя по всему, Его Милость до крайности обидела доля в 5%, в которую оценили благосклонность наследника. Семьям Цейдлеров и Железняка, видать, это аукнется ещё не раз.

Про лича мне велели временно забыть. Не до него пока. Появится – позовут, а сейчас те, кому положено следы ищут. Кстати, откуда пришло мнение, что во Дворец проник именно лич, не выяснили. Как проник? Откуда? Почему не задержали? Ответы на эти и ещё множество других вопросов сейчас задают охранители. Пока официальная позиция – нападение волшебника. Или магистра, или волшебника с доступом к артефактам и свиткам. И выпуклая деталь – проникший, возможно, был знаком с охраняющими, потому те и не подняли тревогу. Ничего так версия?

После инструктажа от братьев, но до заседания Госсовета, успел отправить его членам зелья. Обер-цалмейстеру я отнёс положенное сам. Был ласково принят, напоен чаем, расспрошен о делах домашних. Тут на огонёк забежали двое, знакомые по колоде старого Белого Двора. Очень душевно с ними поговорили.

Вечером, на первом заседании, я выступил и попросил, чтобы моим голосом на заседаниях распоряжался председательствующий. Обосновал тем, что молод, глуп и недостоин что-либо говорить в столь представительном собрании. Заявление было принято крайне благосклонно. Совет постановил, что я буду сидеть и слушать, при необходимости скажут, что делать, а пока буду контролировать ситуацию с протоколами, повесткой дня и прочими оргвопросами. Впрочем, кабинет в здании Госсовета мне выделили. Точнее, дали оставшийся нераспределённым после других, те долго ругались между собой по поводу помещений.

Моё место будет не в конце общего стола, а рядом с Председателем Государственного Совета, Его Королевским Высочеством, принцем Тораном, и около дополнительного столика. Во-первых, туда приносят документы, я их буду брать и разносить по членам Госсовета. Во-вторых, если у председателя будет задание, он, не повышая голос, сможет отдать приказ. А третье и главное, Их Милости сказали раньше, в пробковой комнате – в случае любых эксцессов, я обязан буду увести принца в безопасное место. Что-то мне кажется, что это основной аргумент моего назначения.

Здание Госсовета не в Крепости, охраняется значительно хуже, шансы достать первых лиц там значительно выше. Так что туда и оттуда я еду или в одной карете с принцем, или в следующей. А в здании нахожусь или рядом, или в пределах видимости.

По-моему, перемудрили Их Милости. Зачем меня было включать в Госсовет? Это высшая точка любой карьеры, теперь всякое, даже самое почётное, назначение для меня будет понижением. Число завистников сразу зашкалило, и самое главное, что завидовать будут просто так, от чистого сердца, ведь подсидеть никак не смогут.

После заседания вернулся в свою квартиру во Дворце. Кидор сразу обрадовал накопившимися делами – сразу два посетителя просят моей аудиенции.

Первый ожидающий вызова – Феофил. Унижено, просит принять обещанный его отцом, ещё до моего отъезда в башню, ларец. Ну да, был разговор. Он мне даёт алмазы для Государя, а я обещал орден и упоминание о нём самом Его Величеству. Однако старый король умер, а... Понял! Федул хочет попасть на коронацию в делегации от простолюдинов. Орден ему в этом поможет, а мне, пожалуй, придётся Его Милости рассказать о верноподданном. Из дальнейшего разговора оказалось, я всё правильно оценил – и про орден, и про присутствие на коронации. Договорились, что орден "Почётный Гражданин" откупщик получит завтра, а про место в делегации я подумаю. Феофил рассыпался в благодарностях и, помимо ларца для предназначенного для Государя, оставил шкатулку для меня. Там лежит скромный подарок, и казначейские бумаги на обещанные пять тысяч, за покровительство.

Вторым был посыльный от Народного Собрания. Простолюдины скинулись и, в честь славной победы, мне хотят подарить мой же бюст. Смиренно просят посетить торжество по поводу вручения подарка. Причём с Дворцовой Канцелярией вопрос согласован, приём назначен на воскресенье. Его Величество передал, что не против. Раз он не против, значит и мне не пристало капризничать и нужно соглашаться. Посыльный поблагодарил за согласие и ушёл оставив на столе три папки.

Я в них заглянул, но не понял – там оказались досье с портретами трёх девушек. Одну, Тину Железняк, я знаю. Кто остальные, не ведомо. Зачем принесли досье тоже. Хорошо камердинер просветил – одобренные кандидатки в подруги. Нет! Никто меня не принуждает. Однако Государь лично ознакомился, одобрил этих простолюдинок и выразил надежду, что одна из них, быть может, мне понравится.

Ещё мама прислала ответную записку на мою, с вестью о приезде. Женщинам сюда нельзя, даже родительницам, отец ко Двору не представлен, а меня в город не отпускают, приходится общаться письмами. В записке мама предупредила, что завтра будет вызов к... хм... почти королеве Мариане. Почти – потому что принц стал королём, пусть без коронации, но его родственники изменят статус лишь после обряда.

Затем докладывал Кидор. Завтра он должен отлучиться – принять новый дом и к нему набрать прислугу. Для моей новой должности прилично будет обойтись полутора дюжиной людей. Он предполагает, если случится на то моя воля, стать домоправителем, а с камердинерством справится Балег. Ему пора, обучен неплохо, единственно женить парня надо, на таком месте пристойней быть женатому, ведь и я тоже вскорости хоть конкубину, но заведу.

Я поинтересовался, хватит ли денег? Слуга успокоил – члену Госсовета положено и на слуг, и на два экипажа четвернёю, и на содержание дома. Тут экономить никак нельзя – умаление достоинства будет. Люди не поймут. А деньги что? Деньги – пыль. Их и заработать можно. На самый худой конец, со всеми новыми тратами, с новой прислугой и вовсе без поступлений, даже без доходов баронства, года два продержимся.

Понятно, если кое-кто мотать не будет. Некоторые, которые не чета мне, за два года графство по клубам прокутили. Моего баронства и на три месяца может не хватить, особенно если сразу со штосса начинать знакомство с господами. А вот актрисочку завести можно, возможно даже парочку потянем. Хотя, конечно, лучше Чернышкой обойтись. Экономней, да и гигиеничнее. С театральными никогда не знаешь – скольким и каким до того они внимание оказывали.

Пришлось поверить мнению специалиста. Получив добро на приём новых людей, Кидор намекнул, что жалование старым, проверенным слугам обязательно должно подняться, ибо и должности их теперь станут выше, и младшие слуги появятся в подчинении. У тех весомый резон перед глазами будет, пример – за что они уважать служащих дольше обязаны, да и просто положено. Согласился и на это.

Последним, но весьма приятным делом была инспекция ларца. Расстарался Федул, ничего не скажешь – полный парный комплект бальных украшений из бриллиантов для господина и его дамы. Для НЕГО украшений немного, лишь кольцо, браслет и подвеска, соответственно камней мало, но они крупные. Для НЕЁ кроме кольца, браслета и подвески, туда вложены серьги, брошь и огромное, переливающееся колье. Бриллианты на женских вещах мельче, но их очень много. Однако то кольцо, которое я подарил Его Милости, может и проще, но бриллиант в нём крупнее. В шкатулке лежал просто гарнитур – колье, серьги и кольцо. Капризничать не буду, вещи великолепные, но классом пониже, даже на мой не искушённый взгляд оно понятно. Хотя бумаги казначейства, ценой в пять тысяч дукатов, примиряют меня с таким положением вещей. Слуга завтра же обещал их обналичить.

Глава 8
Встречи

Хлопоты

Утром легко удалось получить аудиенцию Государя, члены Госсовета имеют привилегию просить приёма помимо других ожидающих. Его Величество, узнав о причине, крайне заинтересовался, лично открыл ларец, внимательно осмотрел каждую драгоценность и спросил:

– А что, голубчик, тебе тоже что-то перепало?

– Так точно, Ваше Величество!

– Тогда покажи, похвастай, какой у тебя случился прибыток на Государе.

Тотчас ко мне был отправлен служитель. Ларец доставлен, и содержимое проверено. Правда, казначейские бумаги уже были перепрятаны. Осмотр удовлетворил Его Милость. Мои драгоценности несколько проще, дешевле, да и числом сильно меньше.

– Молодец! Стараешься! Себе берёшь умеренно, сколь положено, не зазнаёшься. Эй! Кто там? Спросите у барона и пошлите "Почётного Гражданина" кому скажет. Орденочек пусть вручит служитель, и то жирно будет. На похороны и коронацию от простолюдинов место дайте и... хватит пока.

Мой намёк на более конфиденциальный разговор Его Величество понял, но продолжил тему торжеств.

– К нам многие союзники прибудут. Отдать дань уважения на похоронах, подтвердить прежние договорённости и другое разное. Приедет Эдмунд, мой будущий зятёк. Он хоть и великий герцог, но Лаурка его побаивается. У них сразу после похорон официальное представление должно быть, потом сватовство. Поддержи дочку морально. Ты же её рыцарь? Вот и защити от глупых мыслей! Девчонку себе выбери из простушек. Ребёнок от неё само собой, но представишь принцессе, та ей, на своём опыте, расскажет, как и что. Коли не понравятся те девки, что тебе подарок вручать будут, другую возьми. Достойную, понятно. Чтобы показать Лаурке не стыдно было. Не понравится, потом себе другую конкубину найдёшь. Лично прошу – помоги своей герцогине.

– Так точно, Ваше Величество.

– Ну, раз понял, погоди чуток в приёмной. Ещё одно дело разберу, и пойдём к Марианочке твои алмазы дарить. Хе-хе! Любят женщины подарки! Ой, любят!

Минут сорок просидел в приёмной. Свою шкатулку отправил к себе, а ларец невзначай открыл перед секретарём и другими придворными. Увидел уважительные взгляды. Продиктовал данные Федула, сегодня же ему будет счастье. Заслужил, по-моему. Когда Государь вышел из кабинета и махнул мне "пойдём, мол", присутствующие вновь оценивающе посмотрели на меня. Скорыми шагами Его Величество ворвался в комнату.

– Мой утёночек! Смотри, какую прелесть мне для тебя Тихий организовал!

Я открыл перед Её Милостью ларец. Далее последовала семейная сцена, вообще-то не предназначенная для посторонних глаз. Муж был обцелован, драгоценности одеты им на жену. Новые поцелуи. Она украсила супруга его частью комплекта. В ответ уже он её поцеловал. А я в это время стоял и в нужные моменты протягивал ларец ближе к их рукам. Дурацкая роль на самом деле. Неудобно страшно, а эти... влюблённые... обращают на тебя внимания не больше, чем на кушетку и уж точно много меньше, чем на зеркало. Закончилось всё пожалованием целовать ручку Мариане, и приказом идти по своим делам, дескать, остальные распоряжение будут потом.

Судя не по моему чину подобострастным улыбкам придворных, мои акции при Дворе ещё немного подросли. Но ведь скоро полдень, мне бы стоило возобновить обычай приходить к сюзерену и спрашивать приказаний. Ведь и пустым не придёшь, официально после моего возвращения мы не виделись. Кремы ей в подарок уложены. Может... Наступаю на горло своему хомяку и давлю собственную жабу – беру подаренную шкатулку.

Лаура меня явно ждала. Очень обрадовалась кремам, но когда открыла шкатулку с бриллиантовым гарнитуром, просто захлопала в ладоши от радости.

– Это мне на смотрины, да?! На смотрины?! Какие красивенькие! Спасибо! Я тебя отблагодарю, подожди немножко.

Затем из комнаты была изгнана служительница и девушка стала выспрашивать меня про наболевшее.

– Стах, ты слышал, что скоро приедет мой жених? Я не знаю, что делать. Говорят, он красивый, но я не верю – он же старый...

– Некий поэт, правда, живший далеко отсюда, писал: "Видней мужская красота в морщинах и седине." Юношеская красота не надолго, а вот красота мужской зрелости сохраняется до самой старости.

– Думаешь?

– Уверен! Вот, к примеру – твой отец красив? Он нравится своей жене?

– Да! Конечно! Мариана сама говорила...

– А сколько ему лет?

– Ну...

– Вот! То-то и оно!

Уболтать неопытную девочку удалось легко и просто. Тем более, она не особо и сопротивлялась, ей просто было необходимо, чтобы кто-нибудь её слушал, и раз за разом успокаивал. Она больше искала сочувствия, чем реального подтверждения своих страхов. Ещё её очень вдохновляло то, что скоро, вот уже в это воскресенье, мне нужно будет выбирать себе подругу. Не знаю почему, все женщины очень любят поговорить на эту тему. Вот и сюзерен обрушила мне на голову груду полезных советов и рассуждений.

Тут слуги доложили о визите. Прибыла давняя подруга с маленькой сестрёнкой. Девицы сразу сцепились языками на тему знакомства с женихом, а на меня навесили развлечение малышки. Ей лет десять, такая ухоженная, с трогательными бантиками в волосах. Очень любопытная, всё расспрашивала о моих предполагаемых подвигах. Болтушка страшная. Спас меня лишь вызов к Мариане.

Там увидел маму, удалось немного пообщаться с ней и расспросить про домашние дела. Призвали меня осмотреть малышей, а заодно и саму Мариану. Рядом крутилась девочка, старшая дочка принца Торана. Пришла поглазеть на маленьких племянников. Всё-таки материнские чувства в женщинах пробуждаются с самого дня рождения.

Затем меня позвали на совещание Траурной комиссии и до воскресенья я закрутился в водовороте дел и заседаний. По каким-то сложным не то религиозным, не то политическим причинам похороны отложили на полночь субботы. Я при полном параде со штандартом открыл шествие. Затем, в составе почётного караула, стоял у урны с прахом, пока главы сопредельных и союзных государств отдавали дань уважения. Впрочем, чисто формально. Закончились похороны развеиванием праха над морем. Многие иностранцы остались до большого приёма.

Тина

Девушка покусывала кончик ручки. Всё же написать такое письмо не очень-то и просто. Даже начало, не понятно какое – "Стах", "Привет" или "Ваше превосходительство"? Хорошо, когда есть "Письмовник" на все случаи жизни, но оказывается и в нём нет текстов для таких неприятных моментов. "Я надеюсь на Ваше понимание и"... И что? Как написать парню, чтобы его не обидеть, но при том известить про своё нежелание стать объектом похоти? И чтобы парень не проболтался об этом письме её отцу. И...

Тина портила уже не первый лист, однако никак не могла связно сформулировать, чего она хочет. Что не хочет понятно – замуж, быть экспонатом на выставке невест и даже думать о том, что делают мужчины с девчатами. Быть может, когда она сама найдёт интересного мальчика, появится желание...

Илга

Девушка стояла перед большим зеркалом, мерила бельё и прикидывала. Книга "Как очаровать мужчину на первом свидании" учит, что даже в одинаковом наряде утончённые интеллектуалки, роковые красотки и глупенькие милашки носят разное бельё. И для соблазнения мужчины важно выбрать правильное. Что надеть? Строгие тёмно-лиловые панталончики, с таким же лифом, чёрную шёлковую нижнюю юбку и синие чулки с чёрными подвязками? Или кроваво-алый кружевной комбидресс, апельсиновые чулки с резинками и всё, под платьем больше ничего не будет? Или же обычное девчоночье бельё, белое в какой-нибудь мелкий синенький цветочек и с отделкой кружавчиками? Училка, женщина-вамп или подружка из соседнего дома? Какой выбрать стиль? Нельзя ошибиться, будет только одна попытка.

Рассуждая логически – ОН недавно учился в гимназии, девчонок видел много, подружка его удивить не сможет. Тем более, Тина и Мимика наверняка оденутся в таком стиле. Что у них будет под юбкой не понятно, однако как светануть исподним они не знают, но этот вариант отпадает.

Роковая красотка? Страсть, капризы и ежеминутно меняющееся настроение. В книге сказано, что женщин-вамп любят мужчины решительные и энергичные или, наоборот, мягкотелые тюфяки. Но! Созревшие! Тихий же ещё слишком молод. Тоже мимо.

Остаётся училка. Многие гимназистки мечтают о романчике с преподавателем. Интересно, мальчишки тоже думают такое про своих учительницах? Хотя все училки тридцатилетние старухи... Кто на них обратит внимание? Но стиль хороший и выигрышный. Я буду смотреться главной в нашей троице, вроде как привела девчонок на показ. Платья одинаковые, однако у меня будет строгая и дорогая ювелирка. Ещё пенсне! Жаль, простолюдинкам платья с кружевами не положены.

Анита

– Анита, я кое-что узнал, кое-что придумал. С Тихим у тебя теперь едва ли получится, но и Илга сильно пожалеет о своих кознях.

– А граф? Ничего вернуть нельзя? От позора хоть из дому не выходи!

– Граф? Хм... Ничего плохого о нём не скажу... Не принято о покойниках плохо говорить.

– Папа!

– Что папа? Живой граф... Пока... Но к утру оденься поскромнее. В знак скорби.

– Папа! Нельзя же так сразу...

– А приданое у девки взять и в церковь не прийти можно? Бедняжка его весь день ждала, а он ещё ночью её деньги в карты проиграл! И того... Грех у них до свадьбы был. После такого отец невесты жалобу в консисторию подал. Ещё зимой по всем епархиям нашей митрополии разослан запрет на его брак с любой другой женщиной. И он об этом знал! Мерзавец!

– Точно так было? Может оболгали? Не верю я. Граф неплохой человек, просто слишком азартный.

– Маленькая ты ещё. Жизни не знаешь. Я с обиженной девчонкой и её отцом говорил. Главное, ведь не так и богаты они. Семья всё имущество в приданое готова была отдать. Отец лишь управителем на жаловании соглашался при нём быть. А этот... как наличные получил, в тот же час с ними в игорный дом сбежал. И деньги пропали, и девку опозорил. Ты думаешь, я послал людей к графу? Нет! Я только по-дружески адресочком поделился. Дальше они сами, всё сами... Не прощу твою Илгу за такое! Не проси, не прощу! Злейших врагов так не подставляют, как она тебя! Пусть в ответку хорошо повоняет при вручении бюста.

– Только повоняет? И всё?

– Да, но и этого будет достаточно. Если на кожу или на одежду попадёт хотя бы одна капля, вонь будет хуже, чем из нужника при портовом кабаке. Самое малое ей придётся ехать переодеваться, а коли будет контакт с кожей, то дня три не отмоется.

– Кто должен будет прыснуть?

– Тут прыскать не надо. Есть мальчонка, он из рогатки стрельнет. Меткий стрелок, из правильной семьи, точно не проболтается. И возьмёт недорого, всего золотой.

– А покрепче ничего нельзя? Не вонь, лучше что-нибудь такое... Я как-то думала – может ей в морду бесстыжую кислотой плеснуть?

– Э-э! Давай-ка, притормози. Она тебе репутацию испортила – мы её вонючкой на всю жизнь ославим. Вот и поквитаетесь, а кислота тут уже лишняя. Ты, Анита, умеряй свои порывы!

Микаэла

– Заинька ты моя! Маленькая! Поди сюда, посмотри, что тебе папочка приготовил! Мика, ты любишь маму с папой? Поцелуй тогда нас. И ещё по разику.

– Пап, спасибо... Но что это?

– Это список приданого, вдруг разговор у тебя с будущим мужем зайдёт. Тут помимо дома и всякой рухляди, магазин прописал, капитал на твоё имя в банке, а отдельным листом то, что мужу в подарок пойдёт. Там и деньгами прилично, и что другое, чего дворянину принять не стыдно.

– Спасибо. Но вдруг я ему не понравлюсь?

– Почему не понравишься? Ты же ему книгу поднесёшь в подарок. Скажешь, что мёртвые языки знаешь, попросишься помогать. Садись, завтракать будем. В чём нам купцам можно позавидовать, так это в том, что у нас всегда дома уютно. Мы не дворяне, нам спесь тешить не надо. Сидим молчком, едим кашку с молочком. Вот у тебя, – кивнул на дочку, – панталончики и те с заморскими кружавчиками.

– Ну, папа! Что ты такое говоришь! – зарделась девица.

Завтрак на столе и впрямь был вкусный, обильный и сытный. Каша действительно на молоке, да ещё с орехами и вареньем. Кружевное белье отец сам из магазина принес. Вот только молчать он категорически не желал. Хоть и прав был во многом, хоть и знал обо всём на свете, но о женских панталонах мужчины вслух упоминать не должны. Неприлично! Даже если ты глава процветающего купеческого дома, с весьма редким и крайне оригинальным названием "Разные товары".

– То и говорю. Когда в высшее общество попадёшь, дворян не бойся. Настоящих благородных с солидными капиталами, раз, два и обчелся. Всё больше голь перекатная у нас в королевстве. Коли будут девицы перед тобой нос задирать, ты к ним не лезь. Лучше приглядывай за мужем, чтобы полюбовницу себе не высматривал.

– Ну, какого такого мужа! Может ничего и не сложится! – начала злиться Мика, но её прервала мать:

– Слушай, что отец говорит. Он тебя дурному не научит. Нам зять благородный нужен, без дурного гонору, чтобы нас, родителей твоих, уважал. А приданого ему столько будет, что и внукам вашим хватит, а еще правнукам останется.

– Во-во! Мама права! И поместье вам куплю. Мы-то простолюдины, нам землицу не продают, так хоть тебе с мужем будет, – продолжил речь глава семейства. – Если в чём потребность... подарок там какой... или одеться в наряд новый, ты только мигни. Я сам справки навёл. Тихий не мот и не кутила, а на правильном пути стоит. Такому не жалко, мошна выдержит!

– Что шрам на лице, так то от геройства случилось. Ты на красавцев не смотри. Они все избалованные женским полом. Им от девиц только одно нужно, – опять вклинилась мать. – С высокими титулами нам жениха предлагали, но такие не потребны. Женится, приданое возьмет, а тебя его родня презирать будет. Лучше взять такого, как барон. Он дворянин из малого рода, они своих деточек очень любят и жалеют.

– Мама! Ну что ты про детей начинаешь?! Никого у меня нет, а может и не будет! – раскрасневшаяся от таких речей девочка, чуть не плакала от смущения.

– Сейчас нет, а потом Боги пошлют благодать. Деторождение, дело такое. Про него заранее надо думать. Хорошо бы ты мне внука, а матери внучку поскорее завела, – мечтательно щуря глаза, вновь начал наставлять дочь папаша. – Я за то подарками вам с мужем отдарюсь. А ещё лучше бы поболее детишек завести. Первый внук пусть по стопам отца идет, а второго я бы своим преемником здесь сделал. Братья-то твои всё в Колонию просятся. Некоторые благородные первейшими торговыми домами командуют. А Розенкранца даже орденом пожаловали. За торговлю с колониями и займы в казну. Эх, если бы не беда та проклятущая, – помрачнел он, – мы бы с матерью дюжину детишек завели. Но-но! Хватит! – цыкнул на жену, которая залилась слезами. – Нечего Богов гневить! Хоть одна у нас дочурка, да мальчишек пара. А ты, дочка, как вдвоём с бароном останетесь, будь поласковей. А коли он целоваться полезет... Тогда... Мама научит... Только сразу проси, чтобы ребёночка признал.

Мика не знала, как закончить завтрак с такими разговорами. А если честно, то она ужасно трусила. Больше всего на свете, ей хотелось сбежать куда-нибудь подальше, а не ехать вручать бюст. Одно дело мечтать, что будешь оруженосцем героя, и ходить неузнанной в мужском наряде. Другое дело, подойти к нему с подружками. Вдруг ты не понравишься? Или ещё хуже – он окажется совсем не таким, каким ты его себе представляла. Вдруг он скажет тебе какую-нибудь гадкую сальность? А ты даже не сможешь ответить... Или...

Мама поняла состояние дочки и взяла дело в свои руки. Мандраж сменился примеркой платья, затем совещанием о причёске, после того дискуссией о ресничках. Между прочим, важный вопрос – подкрашивать их или нет? Подкрашенные дают вид, но вдруг тушь потечёт? Что тогда прикажете делать?

Священослужители

– Только два наших брата могут эти свитки писать. Я благословил их заготовить каждому по две дюжины Гранитной Кожи. На Алмазную у них не хватает силы. Духом они сильны, но как волшебники, хоть и самые сильные из наших, однако слабоваты. И пишут с благословением, постом и молитвой, но их заклинания отражают лишь один удар.

– И то! Оно может и не так хорошо, как желалось бы, однако защита! Очень братья наши на неё надеются. А что только гранитная пыль тратится, оно даже лучше – дешевле. Алмазную мы Тихому отдадим и попросим его написать. Долго ли выходит один свиток создать?

– Не так, чтоб очень – свиток в день выходит. После благословения на работу я велел писцам строить день как простым трудникам, не стоять все положенные службы. Сразу после литургии они идут снедать со всеми, но блюдут пост. А после трапезы начинают писание, не отрываясь на иные службы, обед и прочие потребности. Как свиток будет готов, разрешено делать личные дела до вечернего молебна. После молебна и ужина им сразу положено идти в келью почивать. Чтобы восстановиться писцам приходится спать без перерыва не менее трети суток, иначе мажеская сила не появляется в достаточном для работы размере. Встают они со всей братией, далее распорядок повторяется.

– Может послабление в питании сделать?

– Не получается. Без строгого поста им Боги достаточно сил не дают. Братья не ропщут, наоборот, гордятся подвигом своим.

– Ладно. Напишут, откормим, дадим отдохнуть и вновь на свитки благословим. А яд для нежити так и не получилось сварить?

– Нет. Братья-алхимики говорят, что рецепт не по их разумению. А со стороны никого брать не хочу.

– Не надо посторонних. Тихий только нам открыл секрет и не мудро будет его помимо нашей братии разглашать. Барон юн, но благочестив. Обещал в Гильдию рецепт не давать.

– Ой, много там грешников недостойных! Ой, много! Ведь не просто так их бывший глава в чернейшую магию ударился! Где знания раздобыл? Чую, ещё осталась там гниль. Надо с молитвой и благим словом к вьюношу подойти. Он и яду нам наварит, и свитков отпишет, а со временем и Гильдию от скверны почистить поможет.

– Я из запасников велел найти что по Школе Жизни. Она никак Богами не порицается. Три книги барону отослал и три артефакта. Нам бесполезны, а он пусть разберётся, может, зачем и сгодятся. И Тьмы в подаренном вовсе нет, сам проверял.

Эдмунд

– Что, так прямо и сказал: "Видней мужская красота в морщинах и седине"?

– Именно так, Ваша Светлость!

– Хорошо загнул! Ему бы не боевым волшебником, ему бы бардом быть! – Представительный мужчина взглянул на себя в зеркало, машинально поправил причёску и подтвердил – И меня с её отцом сравнил правильно. Пусть Лаура видит во мне надёжу и опору, а не пустозвона-трахальщика. У неё с ним точно ничего?

– Нет, Ваша Светлость, её осмотрела наша дама. Девица не тронутая. Правда, сильно обиделась за осмотр, но ей объяснили, что так положено перед свадьбой, дабы подданные были уверены в чистоте крови ребёнка. Ей полностью доверяют, однако по свадебному протоколу оно положено.