Текст книги "Кто главный в огороде?"

Автор книги: Николай Наволочкин

Как тянули репку

Обиделась недавно свёкла на бабку полудницу. Раньше она никогда мимо нее просто так не проходила. Обязательно остановится, поговорит, землю порыхлит, скажет: «Красавица ты моя». А теперь ей почему-то репка больше нравится. Растёт репка, правда, быстрее. Но вот спроси хоть у кого: кто красивее – свёкла или репка? Каждый ответит: конечно, свёкла. Уж на что чеснок ворчун – и он так думает.

А вон и Акуля. Неужели опять к репке направилась? И, правда, к репке.

Подошла к ней Акуля, постояла, посмотрела, как репка растёт, и решила: пора, пора её убирать. И надо всё сделать так, как было в сказке. А в сказке: «Дедка – за репку». Это значит – дед Юрий становится первым и тянет репку. Только пусть не старается, всё равно ничего у него не получится, если не позовёт на помощь её, Акулю, – она же здесь бабка.

А уж Акуля окликнет Барбоску. Хорошо бы, конечно, Жучку. Но собак с красивым именем Жучка на улице нет. Придётся Жучку заменить Барбоской. Барбоска позовёт внучку Лиду. Внучка – кота Нестора Ивановича, а уж он – Мышку-Норушку.

Со всеми поговорила Акулина: сначала с Барбоской и котом Нестором, потом с Лидой.

Услышав такой хороший план, все посмотрели на дедку. Ну, на деда Юрия. Что он скажет?

– Да вроде должно получиться, – сказал дед.

И вот в один прекрасный день, а самые важные события происходят всегда в прекрасные дни, собрались все в огороде.

– Видишь, видишь, – прошептала укропу свёкла, – опять они репкой любуются.

– Могли бы и ко мне подойти, – вздохнул укроп. – От этой репы никакого запаха, а ты понюхай, как я пахну.

– Укропом пахнешь, укропом, – успокоила его свёкла. Когда все собрались возле репки, выстроились так: дедка, конечно, ухватился за репку, бабка полудница – за дедку, внучка – за Акулю, Барбоска – за внучку… Кот Нестор совсем уже собрался присоединиться к ним, да вдруг кинулся бежать куда-то по грядке.

Смотрят все друг на друга, не могут понять, в чём дело. Куда это он?

– На свою ферму побежал, – объяснила всем Акуля.

Но Нестор, не добежав до фермы, вдруг зашипел и кинулся с кем-то драться. Оказывается, он встретился с котом Тимохой.

Вообще-то они с Тимохой жили мирно. Но если уж Тимоха направлялся к компостному ящику, где у Нестора была ферма, тут без драки не обходилось. Правда, Тимоха понимал, что мыши здесь не его и приходить сюда на охоту лучше, когда Нестор во дворе на крылечке нежится, воробьями любуется. И Тимоха на этот раз первый отступил.

Но не думайте, что Нестор Иванович побежал к своей ферме из-за Тимохи. Когда все собрались возле репки и подошла его очередь помочь её вытягивать, он вдруг услышал… Да, да, такой хороший был у кота слух… Он услышал, как по картофельной грядке крадётся Мышка-Норушка. «Вот ты где! – обрадовался кот. – Я считаю, пересчитываю своих норушек. И с конца считал, и с середины, а одной не хватает».

А Мышка-Норушка сидела под шапкой-невидимкой. Дрожала как осиновый листок, когда кто-нибудь рядом топтался. Сколько бы она там просидела – неизвестно, если бы Кирюша не вылил рядом целую кастрюлю воды. Просачивалась вода потихоньку, просачивалась и намочила мышке хвостик. А чего хорошего, когда у тебя хвостик сырой. Выбралась мышка из-под шапки-невидимки и направилась через двор, через огород, в старый валенок, который валялся в самой последней борозде.

Вернулся Нестор к своей компании, построились все как надо: дедка Юрий – за репку, бабка Акуля – за дедку, внучка Лида – за бабку, Барбоска – за внучку, кот Нестор – за Барбоску. Тянут-потянут, вытянуть не могут.

– Да, ребята, не хватает нам мышки, – вздохнул дед. Тут подошёл к ним Кирюша и спросил: во что такое они играют? Стали ему объяснять. Долго объясняли, потому что все старались. Даже Барбоска лаял, и Нестор один раз мяукнул. Наконец, полудница сказала:

– Мышки нам не хватает. Хочешь быть мышкой?

– Конечно, хочу, – обрадовал всех Кирюша.

Опять выстроились как положено, а Кирюша вместо мышки стал в самом конце.

– Ну, раз-два, взяли! – скомандовал дед. – Тянем-потянем!

И вытянули наконец репку!!!

Здесь я не зря поставил три восклицательных знака, хотя можно было и четыре – так уж обрадовались все, когда вытянули репку.

Всё так. Но вот на улице нашей в этот день произошло необычное событие. Потерялся бабушкин Серенький Козлик. Да-да, тот самый, которого бабушка не пустила на дискотеку.

В общем, расскажем всё по порядку. Паслись козы на своём любимом месте возле скамейки деда Юрия. Там хорошо: и тень в жаркий день от тополя и осины, и травка какая-то особенная. А бабушка, хозяйка коз, стояла на другой стороне улицы и рассказывала тётке Сидоровой, хозяйке свиньи Хавроньи, про своего непослушного козлика, который чуть на дискотеку не убежал.

– А сама-то, – напомнила тётя Сидорова, – когда девчонкой была, разве на танцы не бегала?

– Ой, бегала, – созналась хозяйка козлика. – Так то я, а то козлик.

– А он у тебя ничего, росленький… Ой, да где же он? Только что травку щипал – и враз исчез!

Смотрит бабушка – и правда нет козлика. Удивилась она, подумала, что, может, он за тополь зашёл или под скамейку забрался.

Побежали женщины к скамейке. Всё осмотрели. Пасутся неподалёку козы, а козлика нет.

– Да куда же он делся? – удивляется бабушка.

– Не-е! Ме-е! – трясут хвостиками козы. Видно, что не знают и они.

Заторопилась бабушка к своему дому. Может, уже там во дворе козлик. Только не оказалось козлика во дворе, и калитка на запор закрыта.

– Ты чего, кума, бегаешь, как спортсменка? – спрашивают у бабушки соседки.

– Козлик у меня потерялся. Прямо на глазах исчез.

Слушали соседки, удивлялись, а потом одна воскликнула:

– Да вон же он идёт по дорожке!

Посмотрели все на дорожку. Видят, и правда шагает козлик домой, как будто ничего и не случилось.

– Вот я ему сейчас задам! – воскликнула хозяйка Серенького Козлика и стала искать прутик.

– Батюшки! – закричали соседки. – Опять исчез!

Смотрит бабушка – снова нет козлика, будто не он только что по улице вышагивал.

Так и не показался больше в этот день бродяга-козлик. Оставила бабушка ему свежей травки, чистой водички в тазике, даже калитку на запор не закрыла: а вдруг ночью придёт.

Чуть свет поднялась бабушка. Смотрит – травку кто-то съел, воду из тазика выпил, а козлика нет. Вот ведь беда какая…

Выпустила бабушка коз на прогулку, а сама пошла их братца искать. И в палисадниках у соседей смотрела, и за поленницами дров, и в чужие огороды заглядывала – нет нигде.

Если бы, как в сказке, напали на козлика серые волки, то обязательно оставили бы они рожки да ножки, но ни рожки, ни ножки нигде не валялись. Даже окурков не видно. Нынешние волки о здоровье перестали заботиться: табак курят.

Так, осматривая улицу, дошла бабушка до тётки Сидоровой и сразу почувствовала – что-то там произошло. Свинья Хавронья сердито хрюкает. Хозяйка поросят во двор загоняет и сама себе говорит:

– Ну, теперь, кажется, все. Ровно пять штук.

А бабушке объяснила, что утром выпустила она к свинье поросяток, а потом слышит, что Хавронья отчего-то сердится. Вышла – а одного поросёнка нет! Только что все пять возле мамки своей суетились и вдруг один куда-то пропал.

– Вот и мой козлик так же…

– Что творится-то, что творится, – поддержала её тётка Сидорова. – Когда я выпускала поросят, не было здесь козлика, а второй раз вышла – поросёнка нет, а козлик стоит, будто его кто нарисовал.

– Да где же он?

– Вон – возле скамейки деда Юрия.

И правда, не съели козлика серые волки – щиплет он травку возле тополя, будто и не терялся.

– Он! – обрадовалась бабушка. – Побегу потрогаю.

– А вот и мой пятый откуда-то взялся! – воскликнула тётка Сидорова.

Пересчитала поросят – ровно пять! Стала она разглаживать землю возле Хавроньи и нащупала шапку. Так-то её не видно, а под руками – вот она! – шапка. Взяла её осторожно тётенька Сидорова, накрыла ею поросёнка, чтобы он опять не убежал, а он исчез. Отодвинула шапку в сторону – поросёнок тут, возле своей мамы.

«Так это же шапка-невидимка! – догадалась Сидориха. – Что-то про неё дед Юрий ребятишкам рассказывал. А я ещё подумала: «Мало ли что он выдумает». Схватила она шапку и направилась в огород.

Шагает хозяйка Хавроньи Сидоровны по огороду и видит – лежит кабачок. Греется на солнышке, никому не мешает. Накрыла его шапкой – и кабачок исчез. Жалко стало тётке Сидоровой кабачок. Убрала она шапку, полюбовалась кабачком, который опять появился, и пошагала в самый конец огорода, где когда-то лешак Спиридон жил. Потом лешак ушёл в Заячий лесок, где и сейчас обитает. А называется лесок так потому, что зайцев там раньше водилось, как сейчас воробьев. Но это ещё когда дед Юрий маленький был, ростом такой, как сейчас Акуля.

Решила тётка Сидорова выбросить шапку-невидимку за ограду. Там, рядом с оградой, кочка красовалась, торчит из травы, как чья-нибудь голова, еще кого-нибудь напугает. Перелезла через ограду тётенька, надела на кочку шапку – и та сразу исчезла. Будто её и не было.

«Вот и хорошо! – обрадовалась тетя Сидорова. – Я давно собиралась выкопать эту кочку, да лопаты под рукой не было».

Отряхнула она руки и пошла домой.

А козлик? А что козлик! Пасётся он, как и раньше пасся. Если хотите увидеть его – приезжайте, посмотрите. Можете даже погладить. Только не курите рядом – он дыма не любит.

Полтора валенка

 
Всё лето на завалинке валялись чьи-то валенки, ну а точней – не валенки, а только полтора. А половину как-то соседу на заплату отдали: шей бесплатно, в подошве-то дыра, давно подшить пора.
«Отличная подошва» – решила сразу лошадь. «Да, да, кусок хороший», – хозяин произнёс. «А мне бы вот подкову, ведь я же не корова», – сказала лошадь снова, и ей подгавкнул пёс.
Мышата норки роют, синицы гнёзда строят, шерстинки тянут строем за ними мураши. Да что уж там синички, да и другие птички, когда сам ворон лично туда же поспешил.
Он клюнул голенище, но валенок – не пища… «Ты что там, ворон, ищешь?!» – пёс грозно зарычал. Но ворон, каждый знает, собак не уважает. «Пускай, – подумал, – лает», – и гордо промолчал.
Остаток от полваленка сосед забрал с завалинки. «Подошва на два валенка пусть будет про запас». А валенок, ну целый тот, что лежал без дела, отчаянный и смелый Барбос унёс у нас. В траве за дальней грядкой зачем, не знаю, спрятал. Лежал он там, ребята, не нужный всем совсем. Но в нём расположился, без мамы поселился, один и спать ложился зверёк на букву «М».
А кто?.. Решайте сами. Да-да, друзья, тот самый. Один живёт без мамы, но только не медведь. Спросите у Акули: и кто он, и откуля, и почему дед Юрий копал червей в траве?
Она вам скажет: «Тише… а то ведь кот услышит, что там мышонка след».
 

…Всё – больше рифмы нет!

Да и какие рифмы… Рассказывал дядя Юра, рассказывал присказку про репку, Серенького Козлика, Мышку-Норушку. Это когда он с ребятами сидел на скамейке. Что-то, конечно, и придумывал, но остальное – правда. Вдруг слышит – Барбоска заговорил человеческим голосом, или это не Барбоска, а соседский кот Тимофей. Вообще-то он Тимоха, но говорящего кота как-то неудобно называть Тимохой. А вот Тимофеем – и уважительно, и солидно.

– Спит мой хозяин, – сказал Барбоска.

– Нет. Не спит, а только дремлет, – возразил ему Тимофей.

Поморгал глазами дед Юрий и проснулся. Огляделся, а он не на скамейке, а дома в своём кресле. И ни Барбоски, ни тем более Тимохи в комнате нет.

«Всё, – решил дед Юрий, – надо завтра же сходить на рыбалку. Отдохнуть, а то и не такое приснится».

Сказано – сделано. Накопал дед червей. Нашёл в траве старый валенок, который долго валялся на завалинке, а потом куда-то исчез. Из этого валенка выскочила мышка, а под валенком оказалось сразу несколько червей, красных, тех самых, которых любят караси. Так что не зря Барбоска утащил сюда валенок. В нём и мышка поселилась, и теперь не надо гадать, что за зверёк на букву «М». А ещё под валенком отличные черви жили.

Осмотрел дед удочки. Положил в рюкзак краюшку хлеба для Барбоски. Пса он решил взять и за компанию, и прогулять. Давно Барбоска не бегал по лугам – вот уж обрадуется.

Видела Акуля, как дед Юрий копает червей, и сразу догадалась, что собирается он на рыбалку. «Ну уж теперь-то я прокачусь на велосипеде!» – обрадовалась она. Жаль, что дедова внучка Лида уехала в город к своей маме, она бы помогла. «Ну ничего, я как-нибудь одна с великом справлюсь!»

А вечером так уж хорошо насвистывали кузнечики Фьють и Фьют, так весело подпевали им сверчки-мужички, что приснился Акуле очень хороший сон. Будто катит она по улице на трёхколёсной машине. Все на неё смотрят, все любуются. Даже Быня остановил коров, чтобы пропустить Акулю. А те ничего – не обижаются, стоят, жвачку жуют и хвостами от комаров отмахиваются.

Проснулась Акуля и подумала, что научится она хорошо ездить и покатит в гости к лешаку Спиридону. Пусть удивится Спиря.

Встала Акуля, зарядку сделала и хотела пойти Барбоску попросить, чтобы он за ней присматривал, когда она на велике поедет. «А вдруг куда-нибудь далеко-предалеко укачу и нападут на меня чужие собаки или гуси. Гуси, наверное, похуже, чем собаки. Шеи вытянут, догонят и начнут платье, которое Ика с Лидой сшили, новое совсем – недавно ему только год исполнился, так вот это платье начнут щипать!»

Ещё не гонялись за ней гуси, не дёргали за платье, а уже жалко его. Заглянула Акуля в дедов двор, а там Барбоска весёлый-превесёлый вокруг деда прыгает. Сразу видно – тоже на рыбалку собирается. Ну что тут скажешь – пусть идёт. Зато велик возле завалинки стоит – ждёт Акулю. Как бы только дед сам не отправился на нём карасей ловить. Да нет, большой он, не поместится на детском велосипеде. На нём уже и Лида не ездит.

Фу! Наконец-то дед Юрий собрался. Всё, что нужно, уложил в рюкзак. А Барбоска радостный: то заскочит на крылечко, то залезет в конуру, то к калитке подскочит и опять – прыг на крылечко. Не терпится ему.

Полудница тоже ждёт, когда рыбаки отправятся. Пока дед в кладовке возился, удочки доставал, котелок искал – чай кипятить, она велик протёрла. Приподняла за руль, потрогала колесо, а оно вертится. «Ох, прокачусь!» – радовалась Акулина.

И тут дед вспомнил, что не прихватил с собой очки. Полазил в карманах, всё перебрал в рюкзаке – нет нигде.

– Да ведь были же, были! И куда это я их сунул? – проговорил он.

Кинулись тогда искать очки пёс Барбоска, кот Нестор и, разумеется, полудница.

Осмотрели крылечко – нет очков!

– Может, я их в кладовке оставил?

Потянулись один за другим в кладовку, давай там искать. Без очков на рыбалке, как без удочки. И червяка на крючок наживить надо, из хлебного мякиша приманку сделать. Вдруг леска оборвётся, как без очков свяжешь, если глаза слабые.

Да и очки-то ещё совсем хорошие. Правда, когда слетать с носа начали, дед Юрий к ним резинку приспособил. От этого они еще лучше стали.

– Ну-ка, Барбоска, посмотри под скамейкой, а ты, Нестор, – за шкафом.

Под скамейкой ничего кроме пыли не оказалось, понюхал её бедный Барбоска и чихнул. А за шкафом… ну, конечно же, мышка. И откуда она там взялась? Если бы Нестор Иванович мог краснеть, то он бы от стыда покраснел. Он же в доме живёт, на дедовом кресле любит поваляться, и до этого здесь мышами даже не пахло. Другое дело – у него на ферме.

Пока кот обо всём этом думал, мышка юркнула в норку, а дед Юрий радостно воскликнул:

– Да вот же очки! У меня на носу!

И действительно, расположились очки на положенном им месте и даже помогали деду себя же искать.

Наконец собрались два рыбака – дед Юрий и пёс Барбоска. Дед закрыл калитку на запор, а пёс громко залаял. Лаял он и думал, что дед Юрий хороший хозяин, только лаять не умеет. А он, Барбоска, не зря лает, он прохожих предупреждает, что сам-то он ушёл, а во дворе остался свирепый кот. Вот!

Слушала Акуля и улыбалась: «Это наш Нестор-то свирепый!»

Ушли рыбаки на речку, а бабушка Акуля подкатила велосипед к калитке. Теперь надо было открыть запор. Стала она ногами на сиденье, дотянулась кое-как до задвижки запора, подёргала её, подёргала и… открыла!

Выглянула Акуля на улицу, а там одуванчики цветут, козы на прогулку вышли и Серенький Козлик с ними. А к переулку Барбоска за поводок деда Юрия ведёт. Дед шагает весёлый – очки нашёл, червей накопал, теперь рыбы наловит, уху сварит, внучку Лиду угостит. И никакой сказки не надо – и без сказки хорошо, даже просто чудесно на улице. Только Барбоска иногда оборачивается и поглядывает на своего хозяина – как бы тот не передумал, не повернул обратно.

«Ничего, – думает пёс, – доведу я деда до переулка, донесутся до него запахи с лугов, а с речки ветерок потянет, уж тогда не повернёт! Что он дома-то не видел».

В это самое время выкатила Акуля велик за калитку. Хотела сразу попробовать, как это и взрослые, и дети на велосипедах разъезжают, да вспомнила, что калитку-то надо на запор закрыть. Забралась полудница на сиденье, протянула через калитку руку к запору и плюхнулась вниз, потому что велосипед чуть-чуть отъехал. Он ведь тоже с прошлого года из двора не выезжал – застоялся. И ему себя показать хочется.

– Что ты там, Акуля? – спросил петух Костя.

А бабушка Акуля вовсе не там, а здесь, и не что, а свалилась с велика. Решила она калитку пока не закрывать: всё равно в Заячий лесок к лешаку и зайцу Тишке сегодня не собирается, а просто посидит на велике, успокоится, потом уж попробует прокатиться.

Посидела она так немного и решила, что пора ехать. Это же совсем не трудно: вон мальчик, а за ним девочка мимо промчались. Едут, да ещё и смеются.

«Ну, Акулина, – подумала полудница, – теперь ты садись на седло и сначала потихоньку, а потом уж побыстрей – вот как они – и катись».

И покатила бы, да из своего двора сосед вывел лошадь, ту самую, у которой не было на одной ноге подковы, и повёл её в кузницу подковать. Поедешь, а конь торопится, давно он о подкове мечтал, ещё перевернёт второпях Акулю с велосипедом.

Провёл хозяин свою лошадь, можно было ехать, да тут две девочки с собачкой подошли. Видно, издалека идут, собачка устала, и одна из девочек её на руках несёт. Опять надо подождать, пусть пройдут.

«Интересно, дошли дед с Барбоской до речки или ещё идут?» – подумала полудница и решила: всё – кто бы сейчас ни пошёл, ни поехал, она будет кататься.

Уселась Акуля на седло, позвонила в звоночек, наступила на педаль, а он, велик, покатил назад.

– Стой! Куда ты? – обиделась на него Акулина.

– Куда-куда! Да тебе на помощь прибежал…

Но не думайте, что это велосипед заговорил. Еще чего не хватало! Подбежал к смелой спортсменке Акулине Кирюша и говорит:

– Ты не на ту педаль нажала. Давай-ка я покажу, как надо.

Сел Кирилл на велик, показал Акуле, на какую педаль наступать, чтобы вперёд, а не назад ехать, тоже позвонил, а потом крикнул: «Би-би!» – такой сигнал, по его мнению, подают автобусы, и покатил по улице.

«Ну всё, – обрадовалась Акуля, – в прошлом году я на велике не проехала, так теперь уж прокачусь…»

А Кирюша миновал бабушкин дом, где в саду на тополе соорудили гнездо две сороки. У сорок, помните, и адрес был такой: «Гнездо на высоком тополе, где Кирюшина бабушка живёт». Потом он проехал двор лошади и её хозяина. За ним переулок, по которому Барбоска увёл деда Юрия на рыбалку.

Неужели поедет до озера, где обитали заполошный петух и пожилая сорока? Нет, у дома хозяйки Серенького Козлика Кирюшка (так, рассердившись, назвала его Акуля) наконец повернул назад.

«Ничего, – успокоила себя полудница, – и я буду туда же ездить!»

И тут:

 
Трень-брень, трень-брень,
Села муха на плетень.
Трень-брень, трень-брень,
Обвалился наш плетень!
 

Никакой плетень не обвалился, это Кирюша свалился с велосипеда. Вскочил, принялся его осматривать, крутить колёса, а потом взял велик за руль и поволок к Акуле.

– Цепь соскочила, – объявил он. – Придётся деда дожидаться.

А когда дед с рыбалки вернётся? Может, поздно вечером. И не станет он на ночь глядя налаживать велик.

Сидит Акуля на чурбачке возле калитки – скучает. Рядом велосипед – тоже скучает, да и стыдно ему. Смотреть на него полуднице не хочется и закатывать во двор тоже.

Кирюша сразу к бабушке убежал, кашу манную есть, чтобы подрасти поскорее. Подрастёт он и запросто цепь велосипедную на шестерню наденет. И обязательно пса заведёт, чтобы на рыбалку с ним ходить.

И тут послышался на дороге топот копыт. Посмотрела полудница, а это сосед скачет на своей лошади. Подковал, значит, её. Остановился он возле Акули, спрашивает, чего это она загрустила?

– Да вот цепь у велика слетела, – показала Акуля.

– Ну, это мы сейчас наладим! – соскочил с лошади сосед. Вынул он из кармана плоскогубцы, натянул цепь как надо. Повернул педаль – и завертелось колесо.

– Ну, катайся, – подтолкнул он к Акулине велосипед. А лошадь подумала, что, наверное, цепь для велика – как для неё подкова, и радостно заржала.

РАДОВАТЬСЯ ВДВОЁМ ВСЕГДА ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОДНОМУ.