Текст книги "Гений зла Сталин"

Автор книги: Николай Цветков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

1937 год является одним из самых трагических событий в истории нашей страны. С одной стороны, пафос созидания (открытие канала Москва – Волга, рекорды комбайнеров, трактористов, шахтеров). С другой – диктат Сталина с жестокими массовыми репрессиями. Основная часть населения не знала подлинных обстоятельств грубого нарушения законности. Верили сообщениям печати о разоблачении «врагов народа», а автор репрессий был олицетворением непогрешимости. «Я только ученик Ленина, и моя цель – быть достойным его учеником», – говорил он. В его трудах содержались положения о народе как творце истории, о роли партии, о внимании к кадрам, о развертывании демократии. Впервые в Конституции 1936 года был зафиксирован принцип неприкосновенности личности. В статье 127 Конституции говорилось, что «никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или санкции прокурора». Эта статья звучала издевкой на фоне полнейшей вакханалии карающих органов в эту пору. Волна репрессий захлестнула всю страну.

На проходившем 3 и 4 августа 1937 года в Москве армейском совещании выступил главный редактор «Красной Звезды» М.М. Ланда: «Мы кровно заинтересованы в том, чтобы в кратчайший срок реализовать директиву тов. Сталина, которую он дал на февральском пленуме ЦК, – восстановить значение большевистского печатного слова».

Такое толкование его доклада взбесило Сталина, и он бросил реплику: «Слабо, слабо». Этого оказалось достаточно для ареста главного редактора.

Начальник ВВС, летчик, участник войны в Испании П.В. Рычагов накануне войны был репрессирован за то, что на упрек Сталина о большой аварийности в авиации заявил: «Вы заставляете нас летать на гробах».

Бывший Главком командарм 1 ранга С.С. Каменев был оклеветан и посмертно причислен к «врагам народа».

При этом произвол и беззаконие Сталин всегда списывал на других.

Сколько жизней унес коммунистический террор? По некоторым подсчетам (Р. Конквист, Д. Волкогонов), только прямые репрессии 30-х годов погубили 16–20 млн человек. Если же иметь в виду террор Гражданской войны, коллективизации, высылку целых народов, репрессии военнопленных, судьбы семей «врагов народа» – никто не знает точно, сколько душ загублено сталинской властью. ( Юрий Феофанов. «Известия», 03.04.1996 г.)

А вот перечень наиболее зловещих деяний Сталина:

1. Организация «научных дискуссий» по проблемам экономики, генетики, клеточной биологии, языкознания, кибернетики и других «лженаук». Итогом этого стало закрытие более 4000 институтов, лабораторий, кафедр, изгнание из них и преследование тысяч научных работников (по некоторым данным – более 120 тысяч); с середины 30-х годов почти до самой смерти Сталина велось планомерное наступление на науку. Он начал и в этой сфере создавать бюрократический аппарат управления, касту неприкасаемых, обладающих монополией на истину и власть. Это привело к застою в исседованиях на важнейших направлениях науки.

2. Проведение массовых депортаций народов – корейцев, чеченцев, ингушей, кабардинцев, балкарцев, крымских татар, калмыков, турок-месхетинцев, поляков, латышей, эстонцев, литовцев и др.

3. Ведение борьбы с «безродным космополитизмом» и «формализмом», травля Д. Шостаковича, С. Прокофьева, А. Ахматовой, М. Зощенко, В. Мурадели и других выдающихся мастеров культуры, повальной охоты на деятелей литературы и искусства в первые годы после войны.

4. Организация и проведение судебных процессов над партийными и государственными деятелями СССР («ленинградское дело», «мингрельское дело» и другие «дела»);

5. Осуществление массовых высылок в необжитые места страны лиц и семей, «связанных с зарубежным меньшевистским охвостьем» или имеющих «сомнительных родственников за границей» (10 тысяч семей в Грузии, 89 тысяч семей «иностранноподданных» в республиках Закавказья, Средней Азии и в Прибалтике).

6. Фабрикация «дела врачей-отравителей», которая по сталинскому замыслу должна была завершиться массовой высылкой евреев в Сибирь, Среднюю Азию и на Дальний Восток.

7. Отправление в ГУЛАГ военнослужащих, оказавшихся в плену в годы Великой Отечественной войны (по данным из различных источников – от 2,5 до 4 млн человек).

8. По данным Комитета по вопросам обороны Государственной думы, во времена правления Сталина в концентрационных лагерях находились 20 млн человек.

О размахе коммунистического террора в мире в ХХ веке представление дают сведения, приведенные в «Черной книге коммунизма: преступления, террор, репрессии», изданной группой французских ученых в 1997 году.

Согласно ее авторам число жертв коммунизма на нашей планете составляет 65–85 миллионов человек.

Больше всего людей погибло в Китае – от 45 до 72 миллионов, из которых более половины от голода во время «большого скачка» в 1959–1962 годах.

Пальма первенства репрессий, несомненно, принадлежит красным кхмерам, уничтожившим от 1,3 до 2,3 миллиона соотечественников из 7,5 млн жителей.

По оценке видного французского историка Николя Верта, «в Советской России погибли примерно 15 млн человек. Больше всего россиян погибло во время голода в 1921–1922 годах (5 млн), а также голода в 1922–1932 годах (6 млн). Затем от репрессий органов между 1922 и 1953 годами „за контрреволюционные преступления“ погибло примерно 800 тысяч человек, из них более 680 тысяч в страшные 1937–1938 годы. В депортации умерло от одного до двух миллионов, в лагерях в 1934–1953 годах примерно один миллион».

На основании изучения архивов ГУЛАГа, советской прокуратуры, Министерства юстиции и сравнения полученных данных с другими источниками, Н. Верт считает, что в советских лагерях в 30—50-е годы содержалось ежегодно 2–2,7 млн человек, в трудовых колониях 1,3–2,7 млн.

Массовым депортациям в 1920–1953 годах подверглось 56 млн человек: 2 млн крестьян, 300–500 тысяч донских казаков, 1,2 млн немцев, 380 тысяч поляков, 900 тысяч татар, чеченцев, ингушей и других представителей кавказских народов.

Известный сибирский писатель-фронтовик Виктор Астафьев в статье «Я – последний, кто разочаруется в человеке» («Известия», 6.12.1997 г.) писал, в частности: «…я ж в деревне живу, куда-то езжу, и я знаю, в каком положении находится Россия. Она на боку лежит, ее перевернуть на спину уже ничего не стоит, только допустить осталось к власти коммунистов, а они уж изнасилуют Россию в последний раз».

В свое время Сталин был Кобой, который преданно служил Ленину, таскал для него каштаны из огня. В 1910 году он был исключен из РСДРП за участие в экспроприациях, т. е. грабежах. Весной 1918 года Сталин пытался привлечь к ответственности «за клевету» одного из лидеров меньшевиков Ю. Мартова, напомнившего об этом общественности. Но Ревтрибунал жалобу Сталина отклонил. ( А.Н. Яковлев. «Сумерки».)

Потом от Ленина он, по существу, отказался, предпочтя стать Хозяином вселенской империи – фантастическим комбинатором, страшным политическим деятелем. ( Э. Радзинский. Интервью газете «Известия», 14.06.1997 г., автор книги «Сталин».)

О советском военном строительстве в 20—30-е годы

Следует отметить, что становление советской военно-теоретической мысли проходило в борьбе с консерватизмом и косностью, опирающимися на представления периода Гражданской войны.

М. Фрунзе, А. Егоров, В. Триандафиллов, М. Тухачевский, И. Уборевич и другие военачальники настаивали на том, что военная наука должна опираться на точный анализ и учет перспектив ведущих направлений мирового технического прогресса.

Передовая часть комсостава стремилась с конца 20-х годов активно использовать для укрепления обороноспособности страны мощные артиллерийские и бронетанковые соединения, сильную авиацию, радиотехнику, мобильную пехоту, развитие автомобильного и тракторного транспорта, железных и грунтово-шоссейных дорог.

31 марта 1935 года в «Правде» была опубликована статья маршала Тухачевского под названием «Военные планы Гитлера» с правкой Сталина.

В начале статьи автор приводит выдержки из «Майн кампф»: «…Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего – политике территориального завоевания. Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей охранные государства. Сама судьба как бы указывает этот путь».

Тухачевский напомнил далее, что, «придя к власти в январе 1933 года, Гитлер разработал 4-летний план создания гигантских вооруженных сил Германии. Германская военная промышленность вступила на путь прогрессирующей мобилизации. Завершением этой программы являлся объявленный правительством Германии закон о всеобщей воинской повинности и о сформировании 36 дивизий мирного времени. Уже на третий год власти Гитлера вооруженные силы Германии (только сухопутные) достигали мощности довоенной Германии. Наличие сильной военной авиации делает эту армию еще более сильной. Фашисты считают необходимым иметь армию вторжения для дезорганизации обороны противника на его территории и нанесения ему внезапных, молниеносных ударов».

Тухачевский подчеркнул: «Германия организует громадные вооруженные силы и в первую очередь готовит те из них, которые могут составить мощную армию вторжения – авиацию, пехоту, конницу, артиллерию, броневые и мотомехчасти, военно-морской флот… Неистовая, исступленная политика германского национал-социализма толкает мир в новую войну».

4 апреля 1935 года германский посол в Москве Шуленбург посетил наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова, чтобы выразить недовольство по поводу данной статьи Тухачевского о вооруженных силах Германии.

6 мая 1937 года, за 5 дней до освобождения от обязанностей замнаркома обороны и за месяц до осуждения, М.Н. Тухачевский опубликовал в «Красной Звезде» статью, в которой говорилось:

«Нам пришлось столкнуться с теорией „особенной“ маневренности Красной Армии – теорией, основанной не на изучении и учете нового вооружения как в руках наших возможных врагов, так и в руках советского бойца, а на одних лишь уроках гражданской войны, на взглядах, более навеянных героикой гражданской войны, чем обоснованных ростом могущества, культуры, ростом крупной индустрии социалистического государства, а также ростом вооружений армий наших возможных противников из капиталистического лагеря».

Тухачевский таким образом возражал против широко бытовавшей тогда необоснованной переоценки роли конницы для решения оперативных и стратегических задач. Эту переоценку допускали тогда руководители армии и государства, включая Сталина.

Но и год спустя Ворошилов в докладе «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского флота» говорил:

«Конница во всех армиях мира… уже пережила кризис и во многих армиях почти что сошла на нет… Мы стоим на иной точке зрения… Мы убеждены, что наша доблестная конница еще не раз заставит о себе говорить как о мощной и победоносной Красной кавалерии… Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей военной силой и может и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах».

Вывод: Неоправданное увлечение конницей дорого обошлось нам в годы Великой Отечественной войны. Отрезвление пришло слишком поздно. Решение о нецелесообразности создания танковых и механизированных соединений стало крупнейшей ошибкой в строительстве Советских Вооруженных Сил накануне Второй мировой войны. ( Альберт Ненароков. «Броня и кони». Дискуссия о советском военном строительстве в 20—30-е годы», «Московские новости», 3.04.1988 г.)

В декабре 1940 года состоялось совещание высшего командования Красной Армии, на котором был рассмотрен опыт войны в Испании, событий на Хасане и Халхин-Голе, войны с Финляндией и начавшейся Второй мировой войны.

Основной доклад сделал начальник Генерального штаба К.А. Мерецков.

Большой ошибкой был тогда вывод наркома обороны Тимошенко: «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового».

После совещания состоялись оперативно-стратегические игры – отрабатывалось отражение возможной агрессии Германии. Выяснилось, что Красная Армия по ее структуре, техническому оснащению, уровню оперативного руководства до полной готовности к войне была еще далека.

В то же время на совещании доминировала концепция, что ход будущей войны, включая ее начальный этап, станет для Красной Армии, безусловно, успешным. ( Георгий Меликянц. «За полгода до 22 июня 1941 года». «Известия», 07.05.1993 г.)

«…Если бы Красная Армия строилась по замыслу широко образованного Тухачевского, а не по плану технически ограниченного Ворошилова, то 1941 год не был бы для нас таким невосполнимо трагичным». ( Лев Термин. «Аргументы и факты», 1988, № 17.)

Маршал авиации Е.Я. Савицкий в статье «Разложение властью» («Московская правда», 29.01.1989 г.) утверждал: «Главными виновниками произвола и беззакония были Сталин, его ближайшие помощники Ежов, Берия, Вышинский и другие. Они затеяли адскую мясорубку… Промахи и преступления Сталина в начале войны очевидны. Ворошилов и Буденный тянули его к лошадям, к шашкам. Уничтожение руководящих военных кадров шло умышленно, планово. Это было на руку Германии, и она умело подыгрывала бесчеловечной политике Сталина. Не будь такого преступного головотяпства, мы понесли бы куда меньше потерь, не отступили бы столь далеко».

Фабрикация дела о «военном заговоре»

Сталин всегда настороженно относился к маршалу М.Н. Тухачевскому, не доверял ему, втайне завидовал его таланту, интеллигентности и популярности.

Натянутость их отношений возникла еще во время войны с белополяками. 2 августа 1920 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об объединении под командованием Западного фронта во главе с М.Н. Тухачевским всех сил этого фронта и наступавшего к югу от Полесья Юго-Западного фронта (командующий – А.И. Егоров, член РВС – И.В. Сталин) для разгрома варшавской группировки противника.

Это решение укрепило уверенность Тухачевского в успехе всей операции. Однако решение с самого начала не выполнялось и саботировалось командованием Юго-Западного фронта, которое продолжало сосредоточивать свои силы на львовском направлении.

По упрямому и некомпетентному мнению Сталина, именно там был центр тяжести всей Польской кампании. Поэтому командование Юго-Западного фронта отказалось выполнить директиву Главного командования, а затем и указание Тухачевского прекратить наступление на Львов и перенацелить 1-ю и 12-ю Конные армии на Люблин. Командование 1-й Конной (командарм – С.М. Буденный, член РВС – К.Е. Ворошилов) также проигнорировало эту директиву.

По мнению многих специалистов, Сталин, будучи малокомпетентным в военных вопросах и преследуя узкоэгоистические цели, намеренно сорвал взаимодействие фронтов, что привело к тяжелым последствиям, хотя победа в войне с белополяками была близка. В результате Варшава не была взята и план Тухачевского не реализовался. Он был сорван главным образом по вине Сталина, Егорова, Буденного и Ворошилова, которые всю ответственность пытались свалить на Тухачевского. Позднее их позиция была узаконена в «Кратком курсе истории ВКП(б)» в 1938 году.

Раздосадованный Ленин позже с горечью заметил: «Кто же ходит на Варшаву через Львов?»

Тухачевский признавал допущенные им просчеты (слишком быстрое продвижение почти до Варшавы, произошла переоценка наших сил). Он ни на кого не кивал.

Примечательно, что после провала Польской операции Ленин своего отношения к Тухачевскому не изменил.

Впоследствии Тухачевский внимательно следил за развитием военной теории на Западе. Изучал состояние военной промышленности и армий возможных противников, особенно Германии и Японии. Знал их возможности, сравнивал с нашими вооруженными силами и промышленным потенциалом. Выводы были не в нашу пользу. Все это он обоснованно и квалифицированно доложил Сталину.

Очередная размолвка Тухачевского со Сталиным произошла в 1936 году, когда Сталин предложил послать в охваченную гражданской войной Испанию советские войска. Ворошилов безоговорочно предложение вождя поддержал.

Тухачевский заявил, что не видит надобности посылать войска в Испанию. Это может стать для нас неприятными последствиями в будущем. К тому же Красная Армия еще не так богата квалифицированными кадрами, чтобы можно было без ущерба для нее посылать туда лучших летчиков, артиллеристов, танкистов.

Отвечая на упрек Сталина, Тухачевский сказал: «Я ни в коем случае не возражаю против оказания помощи испанским революционерам. Вполне согласен, что им надо помочь вооружением, медикаментами и прочим. Но я, как военный, учитываю, что посылка наших войск туда вызовет ответную реакцию со стороны Германии и Италии, которые пошлют на помощь Франко свои силы. При таком положении помимо того, что война эта может затянуться на годы, будет стоить нам больших жертв. Существующие еще в нашей армии недостатки неминуемо вскроются перед глазами настоящих и будущих врагов. Это – первое. Второе, что реорганизация армии затянется на более продолжительное время, и армия, теряя лучших командиров на испанской земле, будет не крепнуть, а ослабевать».

О спорах и вмешательстве Сталина в военные дела Тухачевский рассказывал среди друзей – иногда с юмором, иногда с нескрываемой горечью. Автор книги привел несколько таких эпизодов из произведения родственницы Тухачевского Л. Норд:

«Тухачевский говорил, что ему совершенно непонятно германофильство Сталина. Сначала он думал, что у Сталина только показной интерес к Германии, чтобы показать „свою образованность“. Но теперь он увидел, что Сталин скрытый, но фанатичный поклонник Гитлера. Это такая ненависть, от которой только один шаг до любви. Стоит Гитлеру сделать только шаг к Сталину, и наш вождь бросится с распростертыми объятиями к фашистскому вождю».

Тухачевский припомнил частный разговор со Сталиным, в ходе которого тот оправдывал репрессии Гитлера против евреев: «Гитлер убирает со своего пути то, что мешает ему идти к своей цели, и с точки зрения своей цели Гитлер прав».

«Если внимательно приглядеться, то он многое копирует у фюрера». ( Владимир Карпов. «Расстрелянные маршалы».)

Несомненно, что дело Тухачевского было одним из наиболее драматичных событий современной истории и имело роковые последствия для нашей страны.

16 декабря 1936 года находившийся в изгнании во Франции бывший царский генерал Н.В. Скоблин передал в Париже представителю немецкой разведки два сообщения: 1-е – командование Красной Армии готовит заговор против Сталина. Во главе заговора стоит маршал Тухачевский; 2-е – Тухачевский и его сторонники находятся в контакте с ведущими генералами Вермахта и немецкой разведывательной службы.

Хотя немецким спецслужбам было известно о связи генерала с советской разведкой и они допускали, что Кремль подбросил эти сведения немцам, Гиммлер и Гейдрих решили воспользоваться этой возможностью – подготовить фальсифицированное досье, в котором содержались бы записи бесед и переписка между немецкими офицерами и представителями советского командования.

Шеф службы безопасности СД Рейнгард Гейдрих доложил Гитлеру своеобразную идею – попытаться обезглавить Красную Армию, дискредитировать ее верхушку, а главной мишенью избрать Тухачевского, который считает Германию врагом номер один и который слишком хорошо знает слабые стороны немецкой армии. К тому же он лично знаком со многими высшими чинами Вермахта. Он опасен для Германии.

Гейдрих выразил надежду, что при соответствующей подготовке интрига сработает, учитывая начавшиеся в Москве в августе 1936 года политические процессы.

Гитлеру идея понравилась. Он решил, что получил благоприятную возможность передать Тухачевского в руки палачей и таким образом обезглавить Красную Армию. И работа закипела.

В чем заключалась суть замысла? Подготовить письмо за подписью Тухачевского, доказывавшее наличие тайных контактов маршала и его сторонников с группой немецких генералов – противников национал-социализма, попавших в поле зрения гестапо. И те и другие стремятся к захвату власти в своих странах. Досье с фотокопиями таких документов, будто бы похищенных из архивов СД, должно попасть к русским и убедить их в том, что группа советских военачальников во главе с Тухачевским замышляет военный переворот, рассчитывая на поддержку генералов Рейха.

Всю операцию надлежало провести в строжайшей тайне, руководство возлагалось на ближайшего сообщника Гейдриха – Германа Беренса, крупного эксперта по русским делам. Они вытащили из архивов подлинные документы, включая письма Тухачевского по пребыванию в Германии в 20—30-е годы, когда проходило тесное сотрудничество между военными ведомствами двух стран. (Известно, что в 20-е – начале 30-х годов установилось регулярное взаимовыгодное военное сотрудничество: в СССР проходили обучение немецкие летчики, артиллеристы, танкисты, а в Германии стажировались офицеры Генштаба Красной Армии. Советские военачальники присутствовали по приглашению рейхсвера на военных учениях. На советские заводы из Германии поступали заказы на военную технику, поскольку по Версальскому договору Германия не имела права на увеличение численности армии и на производство вооружения. В свою очередь, СССР заказывал в Германии стратегические материалы и оборудование.)

Тухачевский, будучи начальником штаба армии и отвечая за военные заказы, подписал массу деловых бумаг, обменивался с представителями рейхсвера письмами.

Группа сотрудников СД, тайно проникнув в армейские архивы, отыскала записи бесед немецких генералов с представителями советского командования, оригиналы деловых писем Тухачевского.

При обработке службой СД извлеченных из архива бумаг грубых фальсификаций не потребовалось. В текст документов включили фразы, бросавшие тень на Тухачевского и его сторонников. Граверам предстояло подделать подписи. Досье содержало 15 листов, включая служебные записки сотрудников СД, якобы занимавшихся расследованием связей немецких генералов, которых Гитлер «не намерен был терпеть из-за их оппозиционности». Главной уликой в подборке фальшивок должно было стать личное письмо Тухачевского.

Предполагалось изготовить для досье мнимое распоряжение Гитлера о контроле за акцией.

Досье якобы решил снять в архиве СД один из ее сотрудников, испытывавших материальные затруднения, и предложить его русским.

Для пущей достоверности на полях документов были сделаны пометки руководителей рейхсвера, будто бы в разные годы знакомившихся с ними.

Сфабриковали даже расписки некоторых советских военачальников в получении крупных сумм за сообщенные ими секретные сведения.

Ознакомившись с изготовленным досье, Гитлер приказал начинать акцию.

Возник вопрос: как доставить досье в Кремль? Решили, что определенную роль должен сыграть президент Чехословакии Эдуард Бенеш, которому документ из Рейха передаст немецкий журналист Карл Виттинг, поддерживавший интенсивные контакты с Бенешем, особенно в мае 1937 года.

В рассекреченных архивах МИДа СССР сохранилась памятная записка полпреда СССР в Праге С.С. Александровского на имя М.М. Литвинова от 15 июня 1937 года: «Не оставляет сомнений, что чехи действительно имели косвенную сигнализацию из Берлина о том, что между рейхсвером и Красной Армией существует какая-то особая интимная связь и тесное сотрудничество».

По свидетельству бывшего военного атташе Чехословакии в СССР генерала Дастны, Бенеш сообщил ему о полученных из Берлина «неопровержимых доказательствах заговора, подготовленного Тухачевским и германским Генеральным штабом».

В то же время на одном из дипломатических приемов в Париже французский премьер Даладье о том же доверительно сообщил советскому послу Владимиру Потемкину, который, естественно, незамедлительно проинформировал Москву.

Далее через Бенеша была организована встреча сотрудника советского посольства в Берлине Израиловича, а затем «уполномоченного лица» Ежова с представителем СД Беренсом. «Представитель Ежова без торговли согласился уплатить за досье названную ему сумму – 3 миллиона рублей».

И все-таки фальшивка Гейдриха не стала главной и единственной «уликой» в «деле Тухачевского». Досье позволило Сталину создать видимость законности репрессий. Семя фальшивки легло на подготовленную почву. Сталин давно решил предпринять шаги против Тухачевского. Доказательством этой версии является, в частности, то, что 24 января 1937 года в ходе политического процесса над «старой коммунистической гвардией» один из подсудимых Карл Радек, отвечая на один из заданных прокурором Вышинским вопросов, неожиданно упомянул Тухачевского, сказав, что Тухачевский не знал о его «преступной деятельности». Но «Путна вместе со мной участвовал в заговоре».

( Примечание. Путна считался близким к Тухачевскому лицом. Как военный атташе в Берлине, имел многочисленные контакты в Берлине, Лондоне и Токио. Он уже находился в заключении с конца 1936 года.)

Для Сталина «досье Гейдриха» было достаточным доказательством «шпионской деятельности Тухачевского и его соратников».

В апреле 1937 года Тухачевскому предстояла поездка в Англию во главе делегации на торжества по случаю коронации Георга VI. НКИД СССР запросил в английском посольстве визу для Тухачевского. Но через сутки затребовал свое ходатайство назад: маршал внезапно заболел. Как оказалось, Политбюро 23 апреля 1937 года, основываясь на сигнале НКВД, приняло решение поездку отменить. В архиве Сталина сохранился текст, полученный из НКВД: «Нами сегодня получены данные от зарубежного источника… о том, что во время поездки т. Тухачевского в Лондон по заданию германской разведки предполагается совершить террористический акт. Для этого создана группа из четырех человек (трех немцев и поляка). Источник не исключает, что теракт имеет целью вызвать международные осложнения. Ввиду того, что мы лишены возможности обеспечить в пути следования и в Лондоне охрану т. Тухачевского… считаю целесообразным поездку отменить… Н. Ежов». Резолюция Сталина: «Членам ПБ. Как это ни печально, приходится согласиться. Нужно предложить т. Ворошилову представить другую кандидатуру». В архиве КГБ никаких материалов о возможной подготовке теракта на маршала не обнаружено.

Из архивных материалов «дела военных» ясно, что готовилось оно в мае 37-го. Фальшивку немцев дополнили своей. Источником сведений, обличающих руководство армии, сделали бывшего начальника ПВО РККА, смещенного за разбазаривание государственных средств, М.Е. Медведева. На него не было в НКВД политического компромата, но арестовали в расчете получить нужные сведения, сломив его физически.

8 мая в протоколе его допроса появилась запись о том, что в верхушке РККА вызревает заговор. В руководящее ядро, кроме Тухачевского, входят И. Якир, И. Уборевич, В. Путна, В. Примаков и А. Корк.

На следствии в 1939 году бывший замначальника УНКВД по Московской области А. Радзивиловский рассказал, как были получены эти показания Медведева. Ежов требовал «выжать заговорщические связи, не церемонясь в выборе средств воздействия». Потом Медведев отказывался от этих показаний, но протокол допроса уже оказался в Политбюро.

Тухачевский был освобожден от обязанностей 1-го заместителя министра обороны СССР и назначен командующим Приволжским военным округом 11.05.1937 г. В конце мая 1937 года он прибыл в Куйбышев. Он прекрасно понимал, какая идет игра и что ожидает его. Через две недели он был арестован.

После февральско-мартовского (1937 г.) Пленума ЦК ВКП(б), на котором выступили Сталин, Молотов, Каганович и был сформулирован курс на физическое истребление всех, кого режим мог посчитать своими потенциальными противниками, начались массовые аресты командиров и политработников. По делу «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» еще раньше, летом 1936 года, были арестованы видные военачальники Примаков, Путна и другие, а также несколько десятков командиров.

Понимая, что нелегко будет убедить общественность в том, что прославленные военачальники, герои Гражданской войны, по сути, являются изменниками, Сталин вынес вопрос о «раскрытой антисоветской троцкистской военной организации» на обсуждение Военного совета, вопреки сложившейся практике, в расширенном составе: члены совета, члены Политбюро и 116 военных работников с мест и из центрального аппарата Наркомата.

Выступивший на совете 2 июня Сталин с возмущением говорил о том, что заговор военных стимулировался и финансировался немецкими фашистами. Он уверял, что есть неопровержимые доказательства того, что из руководителей заговора 10 человек – шпионы. «…Эти люди являются марионетками… в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты, и эти господа сообщали им военные секреты…»

Аресты Тухачевского, Якира, Уборевича и других начались после того, как в ходе расследования ранее арестованные Примаков и Путна после их избиения в Лефортовской тюрьме дали показания об участии указанных лиц в заговоре. Спустя годы было документально установлено широкое применение незаконных методов следствия к арестованным. В частности, это признал еще в 1938 году в показаниях бывший пом. начальника отдела НКВД Ушаков З.М., принимавший участие в допросах Тухачевского, Якира, Фельдмана. На протоколе допроса Тухачевского от 01.06.1937 года, в котором было зафиксировано признание вины Тухачевского, на листах дела 165–166 были обнаружены пятна крови.

11 июня 1937 года состоялся закрытый суд. Члены Специального судебного присутствия Верховного суда СССР были ознакомлены с фальшивкой и приняли ее как обличительный документ. Они не пытались даже смягчить участь подсудимых.

Продолжавшийся всего около трех часов процесс был, по сути, простой формальностью. Все обвиняемые были признаны виновными в нарушении воинского долга, присяги, в измене Родине в интересах иностранного государства. Их приговорили к расстрелу и казнили в ту же ночь. Все они были кремированы, и прах их был захоронен в могиле № 1 Донского кладбища.

Спустя годы в личном архиве Сталина была обнаружена шифрограмма:

«Секретно.

Нац. ЦК, крайкомам, обкомам.

В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т. е. двенадцатого июня.

№ 4/с № 758/ш

Секретарь ЦК Сталин

11/VI—1937 г. 16 ч. 50»

(«Известия», 10.06.1992 г.)

Потом расправились с их родными, друзьями, сослуживцами. С июня 37-го репрессии приобрели массовый характер. 29 ноября 1938 года на заседании Военного совета Ворошилов хвастливо докладывал: «Весь 1937 и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды. За все время мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек». Среди них были три замнаркома обороны, нарком ВМФ, 16 командующих военными округами, 26 их заместителей и помощников, 5 командующих флотами, 8 начальников военных академий, 25 начальников штабов округов, флотов и их заместителей, 33 командира корпуса, 76 командиров дивизий, 40 командиров бригад, 291 командир полка, 2 замначальника Главного политуправления РККА, начальник Политуправления ВМФ, из 108 членов прежнего состава Военного совета к ноябрю 1938 года осталось только 10.