Текст книги "Пустыня (СИ)"

Автор книги: Николай Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Количество человеческих жертв толком осталось неизвестным, деятельность наемников никем не освещалось, а вот вертолеты перестали обстреливать, перестали грабить автомашины с грузом помощи для беспомощных горожан. После жесткого метода оздоровления вал уголовщины резко усох.

Второй мокрый заказ был черным – то есть работа была в Африке, а задача была похожей – приструнить афромазых пиратов, вроде как – сомалийских. Две небольшие посудины, "водные гостиницы" стояли в начале и конце опасного отрезка маршрута, с них команды наемников пересаживались на заплатившее за охрану судно и сопровождали, быстро отстреливая всех, кто подходил слишком близко, а уж тем более – пытался атаковать. После выхода в спокойные воды наемники покидали конвой и ждали в "морской гостинице" встречный борт в обратную сторону. Так маятником и плавали.

Седой пулеметчик не любил морских путешествий. Была у него склонность к морской болезни, но страх оказался напрасным, погода стояла тихая и море было спокойным, потому он быстро освоился. Прохвост водитель, который тогда был простым автоматчиком, после первой же стычки предложил пари.

В дежурство пулеметчика вахтенные засекли быстро приближающееся белое пятнышко, оставлявшее за собой пенный след, отлично видный на синей маслянистой поверхности моря. Лодка явно шла наперерез. Когда подошла поближе – с нее какой-то курчавый ковбой бахнул из гранатомета. Естественно – промазав, но показав свои намерения. В ответ седой из своего пулемета изрешетил атакующую скорлупку быстро и надежно, так, что больше оттуда не стрелял никто, а когда пиратский бот ткнулся в борт танкера, то из десятка негров там вяло шевелились только трое. Вблизи корыто пиратов производило убогое впечатление, разве что моторы на нем стояли неплохие.

Неуправляемая лодка тыкалась внизу в борт, словно слепой щенок, и тут-то прохвост – водитель и подначил пулеметчика – сможет ли он вообще утопить эту лодку? Недобитых пиратов уже дострелили, развлечение же хотелось продолжить, азарт не утих. И седой купился на подначку, перевесившись опасно через ограждение он длинной – на остаток ленты очередью влепил по лодке, только щепки полетели.

Пули выгрызли кусок борта, словно акульими зубами, в полузатопленную посудину, где и так уже мертвецы валялись в воде, розовой, со спиралями алыми, хлынуло бодро море и лодка, дернувшись и заваливаясь на бок, отвалила от негостеприимного танкера. Тяжелые моторы на корме тут же ушли вниз, нос лодки задрался почти вертикально и вскоре только какая-то пластиковая яркая ерунда, плававшая в кильватерном пенном следе говорила о том, что тут только что были пираты.

Водитель поставил ящик виски, заявив, что за время контракта пулеметчик не утопит десять лодок. Седой при свидетелях пари принял, отметив только ряд важных деталей вроде того, что виски не должно быть смесью керосина с ацетоном и одну бутылку проспоривший сам выпьет. Против этого никто возражать не стал, все отлично по себе знали, насколько разным может быть алкогольное пойло, независимо от названия.

Только очень сильно после наивный пулеметчик узнал, что таким простым способом прохвост спихнул на него свои дежурства – жадноват и азартен был седой обладатель фарфоровых зубов, потому рвался первым обнаружить и первым же уничтожить лакомых пиратов. Остальные его приятели отдыхали во всю мочь, зная, что их товарищ бдит неустанно и практически – бесплатно.

Ящик виски он выиграл, правда были сомнения в паре целей – оттуда не стреляли, так что может быть там были банальные рыбаки, но как-то об этом никто не подумал. Впрочем, всем было наплевать на аборигенов. В том числе – и самим аборигенам. Но, что опять же характерно – к концу срока заказа нападения практически прекратились, то ли пираты кончились, то ли моторы к их лодкам.

Воспоминания о "мокрых" заказах были сейчас особенно печальны. Вода и впрямь кончилась, причем это произошло настолько внезапно, что просто поразило всех. Такого просто никто не помнил! Попытки утолять жажду сладкой газировкой, как сделали наиболее легкомысленные, ситуацию только ухудшили. Жара спекала мозги, рот обсох и говорить не хотелось, казалось, что язык шуршит о зубы, словно наждак. День начальство убило на пустые, как выяснилось к вечеру, переговоры. Воду не привезли.

Спать легли в мерзейшем настроении, да и оно ухудшилось очень скоро.

Вскакивать ночью пришлось по боевой – красной тревоге, от чего уже и отвыкли. Старый конь борозды не испортит, правда и глубоко не вспашет. Пока спешно оделись и напяливая на себя амуницию, снаряжение и оружие добежали до броневика, прошло многовато времени.

– Эхо два здесь Чарли папа! Где вас черти носят! Эхо два здесь Чарли папа! – голос чифтена буквально звенел от ярости, и водитель ответил, даже не успев плюхнуться на сидение и не напипяливая гарнитуру на голову, сразу как вскочил в машину и хапнул лапой. Таким тоном чифтен никогда не разговаривал прежде и всей своей отточенной солдатской чуйкой наемник понял – тут дело идет даже не о потере бонусов, дело совсем паршивое. Броневик закачался – остальной экипаж на манер стада слонов грузился с разбегу в тесное чрево, забыв даже ругаться.

– Чарли папа, здесь Эхо два, экипаж ок. Прием?

– Эхо два здесь Чарли папа! Виски, чарли, виски, эхо, лима, виски! Сиерра, лима, танго, зулу, квебек, индия…

Дальше глуховатый пулеметчик, приводя в полную боевую готовность оба пулемета, не расслышал к его глубокому сожалению, но ясно было совершенно, что ситуация нештатная до предела, а это категорически не приятно. Координаты чифтен диктовал уж больно похожие на лагерь научников или где-то рядом с ними.

В брюхе похолодело и закрутило. И это тоже весьма внятный признак близкой опасности. Чего-чего, а седой и жив был только потому, что верил своему чуткому организму.

– Оскар, майк! (Оn the move – «выдвинулись») – ответил водитель начальству и бронетранспортер буквально прыгнул вперед, чуть не врезавшись в выскочившую из-за угла жилого контейнера машину воздушной разведки с коптером на крыше. Разминулись в сантиметрах и мигом вылетели за ворота. Коптерщики благоразумно держались сзади. За броней.

– Что там? – не удержался седой.

– Бохика! – буркнул водитель. (Bend Over, Here It Comes Again, «подставляй задницу – снова начинается»).

– Виски, танго, фокстрот? – недовольно спросил и конопатый. (WTF, «what the fuck?», то есть «какого хрена?»)

– Заткнитесь, сам не знаю! Сейчас трутень поглядит!

Экипаж заткнулся. Трутнями называли ребят воздушного наблюдения и потому, что их работа была не бей лежачего и в караул их не ставили, как истинных фоббитов, а отчасти и потому что они управляли дронами. (Опять жаргонная игра слов – дрон в переводе – трутень, а фоббит – солдат, действующий на передовой, но не вступающий в боестолкновения непосредственно, а сидящий по долгу службы у себя в норке на манер хоббита).

Погонялы трутня опять же не утомили переговорами, намекнули только, что радио прослушивается и трепаться не стоит. Наконец приказали остановиться и обеспечить периметр. Пришлось подчиняться. Дрон ушел в звездное небо. Фоббиты быстро спрятались в свою конуру.

Чувствуя себя черным тараканом на белой простыне, седой поворачивал башенку, стараясь не пропустить угрозы. Конопатый занял свою позицию, с облегченным вздохом променяв прохладную тесноту броневика на жаркий простор пустыни. Водитель зло пыхтел. Наконец рация ожила. И стало совсем тошно.

Фоббиты иносказательно, но понятно растолковали в чем дело. Ночью внезапно местные напали на научников, стоящих лагерем на месте павшего войска. Ураганный огонь из пулеметов и гранатометов. Большие потери. И приказ – выручать научников любой ценой. Дрон засек гантраки, полуокружившие лагерь. Всего насчитали десять машин. Четыре – с крупнокалиберными пулеметами.

Водитель злобно выругался. Помимо акул и адвокатов он не любил и крупнокалиберные пулеметы. И особенно те, которые сейчас начнут пулять по нему. Броня итальянской поделки такие пули не держала.

И на этот момент единственная внятная сила, которая могла помочь этим погам в лагере у мертвого войска – были они трое, да их самодвижущаяся колесница. (POG – Person Other than Grunt. Термином «пог» называют – новичков, либо тех, кто отсиживается в тылу. Грант – свин, ворчун – опытный солдат.)

И воздушное прикрытие убогое – бесшумная видеокамера в небе. Нет, конечно, мощная и надежная, не детская игрушка, годная только чтоб подсматривать за голенькой соседкой, загорающей за забором, но безоружная. Куда лучше была бы пара боевых птичек, с ракетами и пушками.

Экипаж от таких новостей в восторг не пришел. Отозвались оба и в общем одинаково, только седой буркнул: «Браво, сьерра!», а конопатый еще грубее заявил: «Фокстрот, юниформ». Водитель, тронув машину еще успел это бунтарство услышать, а потом все внимание ушло на то, чтобы выполнять приказы наводчиков. Те выводили ударную машину по лощинкам между барханов аккуратно в тыл атакующим.

(Bravo Sierra, BS – bullshit, «бычье дерьмо». Foxtrot Uniform, FU – как говорил один местный, считавший, что он правильно разговаривает по-английски «фуск йоу». Вряд ли нуждается в переводе.)

– – Эй-кей работают! Три да-шика! Четыре! – крикнул седой. (АК и ДШК)

– Тут прикатил с десяток гантраков на пикапах, как любят делать эти бородатые и устроил тарарам. Охрану смяли и закатили резню. Кто-то еще держится, но это ненадолго. Сейчас выкатимся сзади – высовываюсь из-за гребня – и режете всех, кого видите. Огонь по готовности! Готовы?

– Готовы! – отозвался экипаж.

Фоббиты вывели грамотно и вовремя. Гантрак только что отбарабанил ленту и теперь бородачи в кузове тойоты не спеша перезаряжали тяжелый пулемет. Вряд ли кто из них, как и сидевшие в кабине пикапа услышали своими отбитыми ушами скрип песка и мурчание мотора за спиной. И седой двумя своими фирменными короткими очередями перечеркнул и людей, и машину. И тут же, довернув ствол, еще двумя очередями врезал по соседнему пикапу, отлично освещенному пламенем на конце ствола собственного работающего пулемета. Ожидаемо – угробил и этих. Одно паршиво – загорелись обе машины. Полыхали огромными рыжими кострами, осветив местность. Конопатый автоматчик выскользнул из машины.

Водитель прекрасно понимал, что седой хмырь делает верно – горящая машина по определению уже никуда не поедет и пулемет с нее не заработает, но бородатые сразу поняли – сзади враг. И весь огонь обрушился теперь на его таратайку.

Фоббиты сыпали информацию словно горох из порванного мешка, итальянский броневик вертелся как уж под вилами. Седой барабанил почти все время, да и конопатый, надо думать, не терял время. Водитель взмок, как мышь и опытным ухом с ужасом убедился – седой рубит уже не так аккуратно, как всегда. Прожевывать получаемые команды – и от фоббитов и от седого – удавалось только благодаря многолетнему опыту.

Выскочить, отскочить, ужалить, спрятаться, опять вывалиться там, где не ждут. И звонкий стук чужих пуль по своей броне, к счастью – обычных пока, от которых сталь прикрывала. Но получить дыры от «Де-шики» было только вопросом времени. И тоскливый ужас все больше и больше холодил сердце. Вот сейчас прилетит, вот сейчас! Но приходилось крутить рулем и давить педали, выворачивая свою машину из-под прицелов.

Седой уже не рявкал свое привычное «АМФ»! И это напрягало еще больше. Пот заливал лицо, откуда столько пота? Не пил считай сутки, подсох уже.

И наконец дождался – один за другим три громких удара! Аж машина вздрогнула! И тут же еще два!

Водитель с тревогой вслушался в странное стукотание – и неожиданно броневик дернулся и заглох намертво. Встал замертво. Седой, ругаясь как сапожник, лупил уже длинными очередями, вот-вот заклинит Браунинг!

Выпрыгнул с винтовкой из прохладного чрева в жаркую и душную темноту. И робко ожила надежда – пальба определенно затихала! Еще побарабанил чужой пулемет и заткнулся. Гудели моторы, удаляясь. Удаляясь! Отбились? Похоже.

Тускло малиновым цветом светил в темноте кончик ствола «двойного М».

Дернулся на звук выстрелов. По звуку – конопатый работает. Аккуратно, без истерики. Глянул через «зеленый глаз» ночного вида. И полез смотреть, что с машиной.

Автоматчик подкрался как всегда бесшумно, но глупо шутить не стал, издалека стукнув дважды магазином по шлему. Водитель печально вздохнул и полез в машину следом за конопатым.

Троица на итальянском БТР подоспела в самое время – и, прежде чем, бородачи спохватились – подпалили пару их пикапов. Победа была бы совсем полной. Если бы не оказалось, что чертовы макаки, отступая и отстреливаясь, сумели случайно влепить две здоровенные пули из своих крупнокалиберников в мотор машины.

И даже беглый осмотр привел к крайне кислым выводам – мотор просто надо менять весь. Пулеметчик, услышав это, побелел лицом под стать своим фарфоровым зубам. Да и конопушки на лице у автоматчика тоже стали странно серыми, хотя может быть это было от освещения нелепого – пары горящих неподалеку пикапов...

– Значит точно – фубар? -переспросил с безнадегой в голосе седой.

– Фубар! – кивнул водитель. (FUBAR, Fucked Up Beyond All Recognition или Fucked Up Beyond Any Repair. «растрахано до полной невосстановимости»)

– Фокстрот, юниформ, чарли, кило – пробурчал, приходя в себя седой.

– Прав был Док! – заявил конопатый.

Водитель отправился на доклад начальству к машине фоббитов, по своей рации решили такое не передавать. А что докладать? Все плохо, чистое Снафу (SNAFU – situation normal: all fucked up. Англ.: Ситуация нормальная: все через жопу.)

Фоббиты не стали ждать – быстро укатили под укрытия лагеря научников. Там все же было безопаснее. Чем посреди пустыни. Не зря корячились работяги, ставя по периметру засыпанные песком короба и мешки с песком. Спасло многих.

Приказ чифтена был простой – сидеть и охранять подступы. Просто замечательно!

Одна радость – коптер с тепловизором патрулировать взялся. Ползком хрен подберешься. Не те расстояния, а автомобиль «летающее око» засечет на подходах. Да и всыпали нападавшим неплохо, конопатый был уверен, что шакалам тут остались два жареных экипажа гантраков и с десяток дохляков вроссыпь. Четверых он сам прибрал, остальных повышибал, лупя по вспышкам и силуэтам машин седой. После таких потерь аборигены должны еще в себя прийти. А пока можно посидеть в прохладной тишине. Пока аккумулятор не сдохнет и не отключится кондишен.

К полудню ситуация осталась в состоянии Сусфу. (SUSFU, Situation Unchanged: Still Fucked Up, «Ситуация не изменилась – всё ещё п….»)

Вместо обеда приехал побитый грузовик. Водитель шустро метнулся к нему.

Вернулся неожиданно быстро с парой печальных лентяев из службы охраны лагеря. Вид у них был тоже бледный.

– Давай, старина, передавай им крупняк и свой второй пулемет, они тут займут оборону, нас переводят! – плохо скрывая радость, заявил оживший водитель.

– Что можно брать с собой? – уточнил пулеметчик.

– Только самое необходимое. А за личными вещами потом вернемся – бодро заявил водитель.

Глава 6

Собрались быстро, унести отсюда ноги очень хотелось и тем более, что без прикрытия брони двое из троицы чувствовали себя выковырянными из панцирей черепахами. А третий ощущал себя кавалеристом, у которого по недосмотру украли лошадь. С седлом и уздечкой. И сапоги заодно.

– Куда переводят? – спросили водителя одновременно в два голоса, как только отошли от подбитой машины на достаточное "глухое" расстояние.

– На вертолет. Надо увезти самое ценное имущество, а штатный пилот получил пулю в ногу – радостно сказал водитель.

– А мы?

– Двое нужны в санитары и в прикрытие – я и выбрал вас – хитро глянул водитель.

– Я и не знал, что ты и вертушку умеешь гонять! – удивился автоматчик.

– Было дело раньше. У нас в Австралии вся медицина на вертушках... – брякнул сгоряча новоиспеченный пилот и заткнулся, поняв, что сболтнул лишнего. Наемники не любили рассказывать о своей прошлой жизни, не принято это было категорически.

Нервный командир зло поставил задачу, глядя не без зависти на счастливчиков, которые сейчас унесут отсюда ноги. В виде мелкой пакости хотел поменять приятелей нового пилота на пару своих задротов из внешней охраны, но тут ему резко возразил до того молча стоявший рядом штатский, самого ботанского вида очкарик лет 35.

Водитель аж рот от удивления открыл, не ожидал, что этот недомерок может говорить таким тоном и старший по команде наемников его беспрекословно послушается! Видать, за этим скромным научником была серьезная власть и сила, кто б мог подумать! Сопляки-переростки такого типа и официантке-то в кафе не смогут слова сказать, не заикаясь и не покрыв свои очки густой испариной – а тут видишь как! Странный малый...

Еще больше удивил вертолет, с виду обычный геологоразведочный, каких тут летало немало, с соответствующей эмблемкой на борту, в меру пошарпанный и незаметный, но определенно внутри – новехонький и свежий. Салон от кабины отделен глухой переборкой, а в самом салоне, на удивление – рефрижиратор на шесть ячеек, при чем таких, которые очень похожи на неоднократно виденные в кино холодильники моргов.

Удивляться было некогда, вчетвером – включая и ботана – смотались в лагерь научников, изрядно побитый ночным нападением, ориентироваться пришлось только по ПНВ, включать фонарики в обесточенном лабиринте ботан запретил категорически. Из здоровенного трейлера перегрузили с десяток черных трупных мешков, впрочем, довольно легких, потом забрали из жилого домика, еще хранившего остаточную прохладу работавшего на полную мощь кондиционера, три ящика с чем-то весьма тяжелым и напоследок – носилки с тощим и похожим на подростка мужичком, бывшим без сознания.

Судя по зашинированной ноге и здоровенному пятну крови на бинтах – тот самый пилот, которому не повезло. Пристегнут к носилкам он был крепко и надежно.

Как ни странно, но грубая троица несла его бережно и испытывала к раненому самые теплые чувства – если бы этот дуралей не нарвался на пулю – сидеть бы им в сдохшем броневике.

Делали все это максимально быстро, страстно желая как можно быстрее унести отсюда свои задницы. Когда солнце встанет – улетать будет сложнее, "сварщики" – как называли пулеметчиков на пикапах из-за очень похожего с воздуха на мирную сварку огненного выхлопа из ствола крупнокалиберного пулемета, не раз уже валили вертолеты с легкостью необыкновенной. А небронированный, гражданский вертяк и простой пулемет достанет. Простой станкач на гантраке.

А таких пикапов тут неподалеку после отбитого нападения оставалось не меньше 8 штук. Погрузка шла без нервозности, присутствие ледяного ботана сдерживало и дисциплинировало, но работали быстро. Места в салоне практически не осталось, носилки поставили на ящики, мешки запихнули в ячейки рефрижератора, двое, переглянувшись, заняли минимальное количество пространства, чтобы не пришло в голову начальству выгнать их обратно из душного брюха вертолета, но обошлось, очкастый ботан лично захлопнул грузовую дверцу, вскочил в кабину, не спеша надел на башку наушники с микрофоном. Водитель уже освоился с управлением – такие машины он водил раньше, ничего особенного. Немножко рисуясь, элегантно по протоколу привел вертолет в полную готовность и чуточку обдернулся, когда пассажир суховато уточнил, что машина груженая и, кроме того, добавлены в некоторые места элементы защиты, то есть – брони.

Потому на взлет пошел без ненужного пижонства, аккуратно. Несколько раз странный пассажир рекомендовал сменить курс и высоту, остался ли доволен маневрами – понять по его непроницаемой деревянной физиономии было невозможно, покерфейс у него отлично получался.

– Что скажете о нападавших ночью? – сухо спросил ботан.

– Я в политику не лезу, и кто этой сволочью командует – не моего ума дело. Не стоит обсуждать больших дядек, одни неприятности в итоге будут.

– Даже так? – поднял бровь очкарик.

– Тут такое правило с давних времен, что банда на моторах кроет пешую банду, потому что быстро приезжает, куда надо, а потом быстро уезжает, если требуется. Возит с собой много оружия, боеприпаса и прочего барахла. На засады не нарывается, потому что есть разведка. На машинах не воюет. Минометы, крупные пулеметы они с собой могут таскать и ввалить пешим по самое не хочу. Такую банду может шугануть другая, у которой есть бронетехника. Всех их кроет местный главный людоед, у которого есть штурмовая авиация, которая может выслеживать и жечь их колонны, а также базы, где они хранят свое военное барахло. Потом приезжает "армия" на ржавых броневиках и зачищает. И грабит всех. Всякие партизаны-террористы могут выжить, только если их кто-то сильный поддерживает материально и политически. Иначе их в порошок сотрут или голодом заморят очень быстро. Бесхозных банд нету. У каждой есть хозяин и кормилец. А разбираться в их интригах – не мой уровень – по возможности нейтрально ответил свежеиспеченный пилот.

– Разумный подход. Кстати, нравилась ли вам ваша работа, мистер...

И тут водитель броневика дернулся от неожиданности – чертов научник назвал его по настоящей фамилии. Ее не знал даже командир наемников.

– Вполне, мистер... Как мне вас называть, шеф?

– Смит. Просто Смит.

– А, знаю. Адвокатская контора "Смит, Смит, Смит, Смит и Смит"? – запустил древнюю шуточку пилот, сильно нервничая. Настоящая фамилия означала излишнюю осведомленность пассажира. И таким образом, ряд не вполне приятных моментов в биографии ясное дело тоже был известен сидящему рядом. Причем, он специально дал это понять. Не надо иметь мозг в десять фунтов, чтобы сообразить – сейчас или будет шантажировать, либо сразу предложит новую работу. Собственно, судя по тому, что вместо броневика теперь в руках вертолет – уже предложил. Странно, вроде бы надежно замел следы...

– Она самая. Я как раз тот, что третий. Как вы отнесетесь к предложению вернуться на родину, в Австралию? – спросил третий Смит.

– Вы же знаете кто я – буркнул пилот.

– Имеете в виду свои мелкие грешки в прошлом?

– Их тоже.

– Ну, минимум полгода вы не будете выходить с военной базы, расположенной в не самом людном месте. Так что вряд ли встретите кого из знакомых. Документы у вас сделаны неплохо, так что вряд ли кто будет придираться – негромко заметил ботан.

– Вы предлагаете мне смену контракта, шеф?

– А что, это не понятно?

– Понятно, раз я поступил под вашу команду – заметил пилот, стараясь идти максимально низко, но не зацепиться брюхом за барханы. Курс был странноват, насколько он помнил карту – там было безлюдное на много сотен километров место. На всякий случай держал самую экономящую топливо скорость.

– Вернуться не хотите? – вроде бы пошутил научник. Не совсем понятно было – это он все еще про Австралию или про барханы за спиной, где держит оборону кучка наемников и стоят догорающие гантраки.

– Совсем нет – серьезно ответил пилот. Он успел нахлебаться вкусной воды из фляги бортового аварийного запаса и здесь ему нравилось теперь гораздо больше, чем пешим на бархане. Но и вести беседу теперь надо аккуратнейшим образом. Вряд ли этот тип и впрямь адвокат, но чем черт не шутит. Следить надо за каждым словом, словно пробираясь по минному полю.

– Вам не нравился ваш командир?

– Без комментариев – смягчая улыбкой отказ, заметил наемник.

– Почему?

– Глупо ругать предыдущее начальство в разговоре с настоящим. Настоящее может подумать, что его потом тоже будут честить во все корки – аккуратно пояснил свою позицию пилот.

– Логично. Так вам не очень хочется возвращаться в Австралию?

– То, что я там родился не делает ее более привлекательной. Родни у меня там уже нет, приятели по работе... Мы можем выпить по пиву, но отношения были ровные. Такие же теплые, как постоявшее вне холодильника пиво.

– Я полагал, что в командах медиков отношения дружеские... – намекающе молвил пассажир

– В Королевской летающей докторской службе часто меняются экипажи...

– При чем тут она? Вы там работали полгода водителем грузовика техслужбы, а вертолет медицинский водить стали после армии – когда работали в городском госпитале. "Паучья служба", насколько помню? – явно иронично подловил научник с самым невинным выражением лица. И добил тем, что ясно дал понять – он отлично знает про авиацию "службы Королевского летающего доктора", что там строго легкие самолеты, которые позволяют обслуживать людей, работающих на громадных фермах, каждая из которых размером с Голландию, а попутно показал, что досье собеседника он читал внимательно. И да – досье составлено качественно, а память у ботана – отличная.

– Так и на вертолете – два парамедика. Доктор из дежурных, да и некогда особо трепаться. Мои приятели – за спиной в грузовом отсеке. К слову – толковые и, если интересно – я бы их рекомендовал. Хотя и не австралийцы.

– А что, австралийцы из другого теста? – заинтересованно спросил "ботан".

– Ну, мы немного отличаемся от остальных из содружества.

– Да, у вас интересный остров. Половина сидела, половина охраняла. Ваша семья – из каторжников? Или охранники? Слыхал, что быть из династии каторжан – это как в Англии иметь дворянскую родословную – внимательно посмотрел на пилота научник. Акцент у него был очень похоже – гнусавый, южный. И гласные растягивает. Док, к слову, так же гнусавил в разговоре.

– Типа того. Но у меня в роду всякие были, если это интересует. Условия жизни такие, что поневоле яйца становятся стальными – кивнул наемник. Разговор чем дальше, тем меньше ему нравился и пару раз даже мелькнула мысль, что собеседничек опаснее голодного крокодила. Ощущение, словно стоишь голым под прожекторами. Интересно, что чувствует мышь, которой играет кошка? И ведь не пристрелишь. А еще чем дальше, тем больше убеждался – выдрессирован этот очкарик серьезно, вполне возможно и не как нормальный солдат, но для боя накоротке – не уступит. И потому еще было неуютно, что вертолет стремительно несся над песками в совершенно непонятном направлении. И впереди, там – нет ничего. Никчемный песок. На сотни миль.

– Странно. Я как-то полагал, что у вас все мирно и благополучно. Крупных хищников нет, кенгуру скачут, коалы лазят, кукабарры хохочут над летучими лисицами... И всегда солнце...– определенно подначивая, заговорил "ботан".

– Как посмотреть. Начать с климата – середины не найдешь, либо все затопляет и автобусы рейсовые ездят с открытыми багажными отсеками, чтобы вода свободно протекала насквозь и не сбивала с дороги, либо все практически пересыхает и буш горит как пороховой склад. И, если не повезло оказаться рядом – огонь догонит и пешего, и конного. Это по временам года. С живой природой еще забористее!

– Зато у вас хищников нет! – усмехнулся ботан.

– Хищники? На суше, да, есть только собаки динго, да мелкий тасманийский дьявол. Явно в шутку так назвали. Зато в воде – полным – полно, в каждом водоеме свой набор. Крокодилы, акулы, и ядовитой сволочи – куда ни плюнь. Одни кубомедузы чего стоят да водяные змеи.

– Маленькие такие которые? – улыбнулся очкарик.

Пилот кивнул и продолжил:

– Раньше на праздники армейцы устраивали показательные выступления боевых аквалангистов. Но после того, как получилось, что нырнули шестеро, а всплыли пятеро и две половинки – отменили. Причем крокодилы плавают и в море, а акулы заходят в реки и ручьи. Доказано дамами, которые решали подмыться при менструациях.

Ботан Смит кивнул, явно поощряя продолжать спич про Австралию. И пилот не замедлил описывать свою родину яркими красками:

– А еще и змеи с пауками. В топе двадцати самых смертельно ядовитых змеек только две – не австралийские. Хотя что говорить про рептилий, пауки не лучше. Так что при нужде нельзя искать место в кустиках, а наоборот, надо, чтоб все просматривалось на десяток ярдов. И ухо востро! И все время жара!

– В Канаде тоже не сахар погода – кивнул научник.

– Там просто холодно все время и снег с медведями. Но опаснее – у нас. Медведи хотя бы не лезут под машину – в Канаде нет отбойников на капотах "медвежатник", а у нас без "кенгурятника" никуда, мигом останешься без радиатора, а туша влетит в салон через лобовое. И плодится эта сволочь невиданно. У нас все плодится. Завезли сдуру кроликов – получили стихийное бедствие. Решили исправить дело и завезли рыжих лисиц – стало два стихийных бедствия. А еще жаб завезли, чтоб мух и прочих вредителей жрали. От мух житья нет

– И получили третье стихийное бедствие – кивнул научник, улыбаясь. Явно знал, о чем говорил, головастый, черт.

– И четвертое – сказал пилот и пояснил, увидев вопросительный взгляд:

– Передохли редкие птицы, от яда жаб. Не знали, что гости несъедобны. Одна птица – одна жаба, но жабы плодятся быстрее. Зато вороны научились переворачивать жаб и выклевывать им брюхо – там нет яда. Потому расплодились и вороны. Так что приходится на это дело бросать армию, самим фермерам не справиться. У них же фермы размером с Францию. Слыхал, что кроликов удалось проредить хитрым вирусом, но это ненадолго.

– Зато для армии тренировка и старые патроны списывать проще – нашел и светлую сторону научник.

– Это да. Нас посылали на отстрел расплодившихся верблюдов и коз, они бы выпили всю воду, и остальная живность бы передохла, а потом и сами верблюды. Надо было отстрелять шесть миллионов голов – что сверх допустимого. Ну и козы туда же. Предупредили всех трех фермеров, перекрыли дороги и армия веселилась неделю, вертолеты помогали пулеметами. Никуда не денешься – если не отстреливать живность, она сама себя уничтожит, сожрав все ресурсы, потому едешь когда по дороге – давишь жаб, кроликов и прочее, что имеет наглость подвернуться – пояснил наемник.

– Да. Приходится бороться за жизненное пространство – понимающе кивнул очкарик.

– Ага. Этим и отличаемся. В Канаде слыхал за убийство медведя можно срок получить, хотя трудно представить себе несколько миллионов медведей стадами... Но по мне лучше уж змеи и пауки, чем снег по яйца все время. Не люблю мерзнуть – зябко поежился пилот.

– "Паучья служба" тебе не понравилась?

– О, нет, вполне себе работа, главное успеть за час, иначе сыворотка уже не поможет. А потом подвернулась денежная и непыльная, как показалась, работенка. Кто ж знал, что так оно обернется, что и деньги есть, а не воспользоваться, словно они в сейфе на "Титанике"...

– Они так и лежат спрятанными? – уточнил очкарик.

– Куда ж денутся. Другое дело, что пока эта сволочь из тюряги не выйдет – что есть, что нет. И скорее даже – нет. Мне он ничего не простит, хотя виноват во всем сам, ублюдок жадный.

Глава 7

– Кстати. Не помню, у вас в Австралии есть мифологическое существо типа ирландского лепрекона или арабского джинна? – спросил лениво научник, но взгляд был острый, прощупывающий. И еще последнее время на приборную доску поглядывал все время этот загадочный тип. Вроде на спидометр и часики попеременно.