Текст книги "Вороной жеребец Кагыр-Кана"

Автор книги: Николай Стародымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 21
Герой мстит

Попробуй еще проникнуть в подобный дом! Их немало вдоль Садового кольца, таких домов. Квартиры в них отличной планировки, разместились здания в тихих переулочках, которых вполне достаточно в центральных районах Москвы, рядом магазины, школы-детсады современные, метро неподалеку… Обычно их строили для «застойной» элиты среднего звена. Чтобы и жила она хорошо, но при этом слишком заметно не выпячивалась.

В таком вот доме и обитали бывшая жена Волкова с новым мужем. Расположен он неподалеку от Белорусского вокзала, за сквериком по одной из Ямских улиц. За широкими стеклами видно просторное фойе, оплетенное зарослями декоративных растений. И среди зелени стоит столик, за которым мужчина что-то пишет.

Арсений уже несколько дней наблюдал за этим домом. И неплохо изучил его быт.

Пишущий мужчина – кандидат каких-то наук, который подрабатывает здесь консьержем. Он сейчас работает над докторской диссертацией, а дома жене и детям не до его научных изысканий, им кушать каждый день хочется – вот и приходится двери богатым жильцам открывать. В подъезде и впрямь проживают люди небедные: известная киноактриса, богатый коммерсант, несколько старичков-пенсионеров из бывшей номенклатуры, которые до сих пор проводят партийные собрания…

К этому дому и направился решительно Арсений. Узнать киллера было непросто. На голове берет-парик с вьющимися пегими локонами, на щеке красуется нарисованное лиловое родимое пятно, на шее еще одно, багровое, на носу бородавка из розовой жевательной резинки.

Подойдя к двери, Арсений аккуратно постучал по стеклу. Кандидат наук недовольно отвлекся. Интересно, что он тут для науки наработает, в таких условиях, когда постоянно нужно дергаться? Разве что ночью…

– Вы к кому? – интеллигентный кандидат стыдливо отвел глаза, стараясь не смотреть на изуродованное родимыми пятнами лицо пришедшего.

– Контрольный осмотр телевизионных антенн, – ответил Арсений, для убедительности показав консьержу свой потрепанный дипломат.

Тот поверил, открыл стеклянную дверь, пробурчав для порядка:

– А чего их осматривать-то? Вроде, нормально все…

– Когда будет ненормально, вы же сами будете нас клясть.

Ваш дом находится на гарантийном обслуживании. Вот мы и проводим периодические контрольные осмотры, – разъяснил Арсений.

Удовлетворенный объяснением кандидат вернулся к своим научным занятиям, а Арсений направился к электрощитку. Заранее припасенными плоскогубцами открыл дверцу, окинул глазом текстолитовую плату, к которой подключены индивидуальные антенны, солидно хмыкнул и прикрыл проем. Бодро зашагал по лестнице вверх. Грохнул дверцей на втором этаже, на третьем…

На пятом остановился перед нужной дверью. Пальцем в тонкой хирургической резиновой перчатке вдавил клавишу звонка.

Дверь открылась скоро. Мужчина в модном коротком халате и домашних брюках глядел спокойно, уверенно.

– Вам кого?

– Разрешите войти? – Арсений старался казаться предельно вежливым.

– Вам кого?

– Мне хотелось бы с вами поговорить. Ну не на лестнице же…

Мужчина выглянул на лестницу, убедившись, что визитер один, посторонился:

– Проходите…

Квартира, оценил Арсений, конечно, хороша. Что планировка, что обстановка. Это не клетушка «хрущоб».

– Я слушаю вас.

– Будьте добры, и супругу пригласите.

Мужчина, уже чуть раздраженно показал на дверь в гостиную:

– Проходите…

Да, женщина была что надо. Ничего удивительного, что вокруг нее такие страсти кипят. Красива, изящна, мила… Арсений до сих пор видел ее только издалека и был уверен, что у нее будут холодные, злые глаза. А глаза оказались большими и мягкими.

Не может женщина с такими глазами быть убийцей! Хотя, кто ж их, баб, разберет?..

Арсений решительно направился к хозяйке. Она смотрела настороженно – женское чутье куда совершеннее мужского. Но тут чутье не помогло – слишком поздно. К ним пришел киллер-профессионал, жаждущий мести.

Мгновение – и на ее запястье защелкнулся наручник, приковав женщину к ручке кресла, в котором она сидела.

Она вскрикнула. Мужчина от двери крикнул, метнувшись к ним:

– Что ты себе позволяешь!..

Арсений повернулся к нему лицом и спокойно сказал:

– Стоять! Я же сказал, что нам нужно поговорить.

– Я сейчас вызову милицию! – остановившись на полпути, мужчина попятился к двери.

– Милицию вы не вызовете, – Арсений положил на стол свой портфель и, продолжая говорить, достал из него «парабеллум» с надетым глушителем, направил в живот мужчине. Тот замер. Тогда Арсений продолжил доставать остальные припасенные предметы: кинжал, широкий лейкопластырь, маленький кипятильничек, еще что-то. – Ваша жена сейчас в моей власти, – продолжал он говорить, не прекращая свои манипуляции. – И если только ваше поведение мне перестанет нравиться, я вас застрелю, а ее буду мучить так, что она о смерти как о благе станет молить…

Мужчина взглянул на направленное ему в живот дуло пистолета и отошел от двери. Плюхнулся на диван.

– Чего вы от нас хотите? Если денег, то сразу предупреждаю…

– Стоп! Хочу и я сразу предупредить, что за каждый лживый ответ, ваш или жены, я ей, только ей, а не вам, буду делать очень больно. Договорились?

Арсений покосился на женщину. Она была на грани обморока. Тогда он стремительным движением прихватил и вторую ее руку в подлокотнику резиновым бинтом. И сразу пресек попытку мужчины:

– Не дергайтесь, я выстрелю раньше, чем вы до меня доберетесь. И тогда ей будет худо…

– Ты и без того нас убьешь…

– Возможно. Но только быстро и без мучений.

– Так говори, чего ты хочешь… твою мать растак!

– Вот это другой разговор.

Арсений отмотал немного лейкопластыря и со шлепком припечатал его на рот женщины. Она, похоже, мало что соображала, просто смотрела с ужасом.

– Итак, начнем. Что вы хотели сказать о наличии у вас денег?

– У нас их…м-м-м… не так много, как вы, очевидно, рассчитываете, – покосившись на нож в руках Арсения, пробурчал мужчина.

– Это другое дело. Мне ваши деньги не нужны. Мне нужно знать только одно: за что вы убили Виктора Волкова?

– Мы его не убивали…

Арсений подтянул к себе коробку тройника-удлиннителя. Вставил вилку и слегка коснулся руки женщины кипятильником. Она глухо взвыла под лейкопластырем.

– Кипятильник пока холодный, – выдернув вилку, проговорил Арсений. – В следующий раз я не буду таким добрым. Считайте это последним предупреждением. Итак…

– Ты мужчина или нет? – яростно проговорил супруг дергающейся в кресле женщины. – Что ж ты с бабой связался? Ты со мной поговори, как мужик с мужиком, хоть на кулаках, хоть на пистолетах… А ее отпусти!

– Не тебе бы к моей мужской совести взывать, вор и убийца!

– Я не вор!..

Арсений опять коснулся кипятильником руки женщины. Хоть он и не был включен, она опять забилась в конвульсиях.

– А кто военное имущество распродает, а деньги себе забирает?.. Я же предупреждал вас, чтобы вы не врали…

Мужчина, похоже, сдался. А точнее, очевидно, сделал вид, что сдался:

– Что вы с нами сделаете?

– Пока не решил. Меня интересует, за что вы убили Волкова.

– Мы не убивали. Погодите! Мы в самом деле не убивали…

– Это я и без вас знаю. Вы наняли наемных убийц. Что, по-моему, одно и то же. Так за что же?

Мужчина растерянно взглянул на женщину. Та с ужасом, но уже осмысленно переводила взгляд с одного на другого.

– Вы предпочитаете, чтобы на мои вопросы отвечала ваша жена?

– Да как вам сказать… Это все непросто… Тут много обстоятельств…

– Меня не интересует, что просто, а что непросто. И на ваши обстоятельства начхать. Повторяю вопрос в четвертый раз и в последний: за что? Не тяните время, иначе я включу-таки электронагревательный прибор и буду использовать его не по назначению.

Мужчина молчал. Зато что-то промычала женщина. Арсений взглянул на нее. Понял.

– Хорошо. Но один лишний звук – и я буду стрелять. Не в вас – в вашего мужа.

Алтаец рывком содрал лейкопластырь с ее рта. Она болезненно сморщилась.

– Так что вы хотите сказать?

– Вы нас убьете?!

– … вашу мать, – взъярился Арсений. – Вы мне уже осто…ли. Я спрашиваю: за что Витьку убили?

И воткнул вилку в тройник. Женщина заверещала. Арсений наотмашь ударил ее по лицу и она поперхнулась своим криком. Мужчина вскочил было с дивана, но у Алтайца в руке опять был пистолет:

– Еще шаг – и я тебе отстрелю яйца! – тот остановился, а Арсений продолжил спокойнее: – А когда я уйду, ты будешь умирать долго и мучительно. И это будет заслуженная тобой смерть. Потому что ты вор, убийца и подлец.

– На себя посмотри! – плюхнувшись на диван, зло бросил в ответ мужчина.

– Я у друзей жен не уводил. Тем более у тех, кто меня же облагодетельствовал, пристроив служить в Москве. И их же не убивал после этого. Так что актив не в мою пользу.

– Много ты знаешь! Он пригрозил меня в прокуратуру сдать.

– За что?

– Узнал о моих махинациях с вывезенным из-за границы имуществом. Тогда я бы получил с конфискацией.

– А откупиться не смог бы?

– У него документы были, да такие, что загремел бы не только я, а и кое-кто куда повыше. И он сказал, если меня не посадят, он отдаст документы в какую-нибудь газету и тогда мне точно будет уже не отвертеться.

– И вы его за это…

– Он еще жениться задумал, – подала голос женщина. Губа у нее от удара уже припухла. – И тогда мы вообще оставались бы нищими. Мужа посадили бы, имущество конфисковали бы, эта квартира и то на него была оформлена…

– Так вы его и квартиры лишили… Здорово.

Арсений призадумался. В принципе, все было ясно. Даже выстрел из гранатомета был понятен – если документы в сейфе, сгорят непременно. Не исключено, конечно, что Виктор их хранил где-нибудь в другом месте, у Наташи, например… Но это маловероятно. Они ведь знали, что Виктор человек порядочный, он не стал бы никого подставлять.

А что с этими делать? Может, отпустить? Совесть их и без него замучит… Замучит? Наоборот, всю жизнь будут радоваться, какими ловкими оказались. Дети пойдут, и их они растить будут такими же беспринципными как и сами. Фильм такой был: «Единожды солгав…». А единожды убив близкого человека?

Они смотрели на Арсения с надеждой и отчаянием. Мужчина явно выжидал момент, когда киллер повернется к нему спиной. Женщина глядела во все свои прекрасные глаза с мольбой… Вот эти же глаза когда-то глядели на Виктора, когда она ему говорила в загсе «Да». Они же лучились, когда она ложилась в постель к другу Виктора, в это время, как муж вкалывал, зарабатывая ей нынешнее благополучие. И они были столь же прекрасны, когда она поручала Виктора убить…

Арсений решился.

– Вы оба – сволочи и вонючее дерьмо. Жить вам нельзя. Но я человек добрый и дам вам шанс. Так и быть, сохраню вашу дрянную жизнь, если вы выполните несколько моих пожеланий.

Поначалу они слушали с надеждой. И Арсений начал изголяться. Он, не стесняясь в выражениях, высказал несколько непристойных сексуальных предложений в отношение обоих супругов. И добился своего.

Мужчина вскочил с места и ринулся на него:

– Ах ты, пидар!..

Арсений сдержал слово. Смерть их была мгновенной и безболезненной.

Глава 22
Эпилог. Герой в смятении

Арсений лежал на кровати. Время от времени он брал с пола бутылку, что-то наливал себе в стакан, выпивал, чем-то запивал, чем-то закусывал. Но не замечал этого. Он думал. Думал напряженно, размышлял о вещах, которые еще недели две назад его не волновали.

Как дальше жить? Что дальше делать? Чем зарабатывать? Бесспорно, Шеф его позовет. Что ему ответить? Опять идти убивать… Кого? Ладно еще как того мафиози возле бани, у того и самого руки не отличаются чистотой. Но ведь и у него могли быть свои Наташка с Юлькой. Каково им-то теперь? Кого впредь ему придется лишать жизни, кого оставлять обездоленными? История с Витькой заставила на многие вещи взглянуть иными глазами. Может быть, и в самом деле не столь уж неправы те чистоплюи, которые желают обязательно знать, за что конкретно нужно убить Человека?

Да, денег его профессия приносит много. Но дают ли эти деньги душевное равновесие? Не свободнее ли его тот нищий гордый учитель из пивной? Или даже Слепсов-инвалид с поисками смысла жизни?

Так что же лучше: жить в честной нищете – или в богатстве и дерьме? Неужто ж у нас в стране нет третьего пути? Идти в бизнесмены? Перво-наперво, там особая жилка нужна, без которой не продашь. Там врать надо уметь не краснея, вернуться в окно, когда выгнали в дверь, ради прибыли счастливо улыбаться отребью, при необходимости принимать мочу за приятную росу…

Идти в армию? Только не это! Человек, который любит ездить верхом, не будет оседланным. Жить от получки до получки, кочевать по гарнизонам, слышать слова о своем гордом призвании защищать Отчизну – и при этом видеть, что другие обогащаются как только могут и плевать всем им, этим другим, на беды и проблемы своих защитников. И это не говоря уже о «горячих точках»… Кого там защищать-то и за какие-такие высокие идеалы?

Вернуться на родину, на Алтай? У Арсения вдруг защемило в душе. Как же захотелось вдруг домой, в детство, когда все казалось простым и ясным! Небольшое село Курлек, речка Иша, сопка Пышка… Совхозное село Тайна, куда ходили учиться в старшие классы… Село Саразон, в котором жили староверы-кержаки… Как хорошо было-то!..

Покойный дед все любил загадки загадывать: «Четыре солдата в одну яму мочатся» – и весело смеялся, когда маленький Арсенька не мог отгадать, что это вымя коровы. А мать любила песни петь. Так ласково, мягко выводила:

 
– Тегри този торт шолбон
Чедип тьит кол четпес…
 

Как это будет по-русски-то? «Четыре звезды – основа неба. Глаза мои видят, а руки достать не могут…» И шлепнет еще по затылку: «Ах ты, битюрь непоседливый!» И приятно было Арсеньке, что мать сравнивает его с шустрой рыбкой…

Может, вернуться? И что там делать? Не тот нынче Алтай, не тот… Молодежь спивается, работы нету, все оказывается в руках пришлых лихоимцев…

Будь он где-нибудь в Германии или во Франции, наверное, пошел бы на вербовочный пункт (судя по фильмам, там их немало) и завербовался бы воевать в какую-нибудь Африку или Америку, воевать хоть за кого-нибудь, но посторонних и не против своих.

Как жить дальше? Что делать? Как быть? Что там учитель говорил о переломных возрастах? Может, и Арсений такой же сейчас переживает? А может просто расстроили его все события прошедших недель? Может, пройдет пару дней, и он опять сможет вернуться к своему ремеслу и вновь станет спокойным и невозмутимым киллером? Ведь таких людей как Витька в бизнесе – раз-два и обчелся. А остальных и давить не так уж грех велик?..

Арсений не заметил как уснул. Он спал одетый, разметавшись на нерасстеленной постели. Рот это был некрасиво раскрыт, редкая щетина покрывала маленький подбородок. В крепкой руке он сжимал недопитый стакан, а на полу теснились бутылки и банки. Потом он слегка повернулся на бок и навалился на стакан. Тонкое стекло лопнуло и несколько мелких осколочков впились ему в ладонь. Арсений закряхтел, сморщился, но не проснулся. Его рука, футболка на боку и покрывало слегка обагрились кровью.

Так он и спал. Богатый. Со смятенной душой. С затуманенным алкоголем мозгом. С окровавленной рукой. Одинокий.

И с душой, которая чего-то хотела, но чего именно – он так и не смог понять.