Текст книги "Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук"

Автор книги: Николай Мезенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Кроме перечисленных работ по астрономии и геодезии, Демидовскими наградами были отмечены следующие: руководство по мореходной астрономии С. И. Зеленого «Астрономические средства кораблевождения» (половинная премия 1842 г.), «Исследование местной аттракции,^[8] существующей около Москвы» директора обсерватории Московского университета Б. Я. Швейцера (половинная премия 1864 г.) и «Подробный отчет о результатах исследования математического отдела Сибирской экспедиции» астронома Л. Э. Шварца (полная премия 1865 г.).

Наряду с геодезией, к наукам о Земле относится и геология, сложившаяся как наука в современном понимании в первой половине XIX в. На развитие этой науки значительное влияние оказали труды русских геологов.

Одним из выдающихся геологов (геогностов, по тогдашней терминологии) той поры был Д. И. Соколов. Его перу принадлежат три фундаментальных труда, и все они отмечены Демидовской комиссией. Воспитанник Горного кадетского корпуса, Д. И. Соколов с 1808 по 1841 г. преподавал в нем, а также в Петербургском университете. В своих трудах он выступал как убежденный сторонник теории эволюционного преобразования земной поверхности и сравнительно-исторического метода в геологии. Он пришел к признанию того, что россыпи рыхлых обломочных отложений, содержащих зерна полезных минералов, образуются при постепенном разрушении коренных пород. Распространению новых идей в геологии способствовали многочисленные лекции и статьи Соколова, его «Руководство к минералогии» (половинная премия 1833 г.), «Курс геогнозии» (половинная премия 1840 г.) и «Руководство к геогнозии» (почетный отзыв 1843 г.). Эти учебники пользовались большой известностью. Они содержали обширные сведения по различным разделам минералогии, геологии, столь необходимые для горных инженеров.

В «Руководстве к минералогии» Д. И, Соколов, по его словам, более всего старался собрать «сколь возможно полные и верные сведения о русских месторождениях минералов, кои в иностранных минералогиях показываются всегда кратко и ошибочно» [9, с. 235].

В основу «Курса геогнозии», по сообщению автора, положены его лекции и некоторые иностранные руководства по геогнозии, статьи «Горного журнала» по геологии России и сообщения его многочисленных учеников – горных инженеров. С 30-х годов Соколов осуществлял научное руководство работами по геологической съемке горных округов. Сам же автор называл себя лишь «составителем «Курса геогнозии». Однако он не только собрал, но и систематизировал большой материал. В основе курса лежали передовые для своего времени идеи о развитии Земли и органического мира.

Рецензент «Курса геогнозии» академик А. Я. Купфер на свой же вопрос, «обогатил ли автор науку собственными наблюдениями?» ответил так: «…г. Соколов, постоянно пребывая в Санкт-Петербурге,^[9] имел случай только совершить путешествие в Финляндию и не мог, следовательно, присовокупить новых наблюдений к числу тех, которые уже сделаны другими в странах, несравненно удобнейших для подобного рода изысканий. Но зато не содействовал ли он к тому достаточно как преподаватель при Горном институте, вселяя охоту и ревность к геологическим розысканиям там, где они могли принести наиболее плодов, и собрав впоследствии в один общий свод все геологические факты, собранные его учениками в занимательнейших частях России, столь богатых в этом отношении и столь мало известных… В сочинении, назначенном для общественного преподавания, главное дело состоит в ясном, полном и систематическом изложении главнейших фактов науки, и это действительно исполнено автором для такой науки, по которой в России досель еще вовсе не было учебного пособия» [31, с. 34].

Советские историки естествознания И. В. Батюшкова и А. Н. Иванов подчеркивают следующие особенности работы ученого: «У Соколова теории эволюционного преобразования земной поверхности сочетаются с признанием эволюции органического мира. В условиях жестокого николаевского режима Соколов не побоялся достаточно определенно изложить в своей книге доводы в пользу естественного превращения видов без чудес и вмешательства творца» [9, с. 228].

Горные инженеры Н. Г. Меглицкий и А. И. Антипов получили задание исследовать в геологическом отношении Южный Урал, карты которого нуждались в тщательной проверке. Эта работа, занявшая два лета (1854 и 1855 гг.), охватила пространство от южной границы Пермской губернии до верховьев р. Урал. Наблюдения и факты, подмеченные геологами во время практических работ, дали им возможность в их совместном труде «Геогностическое описание южной части Уральского хребта» (1858 г.) высказать предположение о действиях не только вертикального, но и бокового давления при горообразовании.

Геолог Г. П. Гельмерсен, известный исследователь Урала, отозвался об этом труде с великой похвалой, отметив, что на русском языке нет ни одного сочинения, в котором орография^[10] местности была бы представлена так исчерпывающе и наглядно, как в данной книге. К числу новых приобретений науки рецензент отнес открытие нижнесилурийских пластов на Южном Урале и ясное доказательство того, что породы, имеющиеся в районе речки Губерли, принадлежат не юрской системе, как полагали раньше, а меловой. Работа была удостоена половинной Демидовской премии 1859 г. Семнадцатью годами раньше, т. е. в 1842 г., рецензент «Геогностического описания…» Г. П. Гельмерсен также получил половинную Демидовскую премию за «Генеральную карту горной формации Европейской России». В своем отзыве профессор минералогии и геологии Петербургского университета Э. К. Гофман писал: «До сих пор не доставало сочинения, которое являло бы глазам туземной и иностранной публики все уже собранные данности в общедоступном виде. Этот живо ощущаемый пробел пополняется самым отличнейшим образом трудом г. Гельмерсена. Нет сомнения, что позднейшие более подробные розыскания послужат к немалому изменению этой карты, но не менее того она останется основанием последующих работ и… наиболее будет способствовать к развитию геогнозии в России…» [32, с. 18, 19].

Гельмерсен и позже продолжал «более подробные розыскания» Урала, Алтая и Средней Азии. Он выступал как организатор Государственной геологической службы в России, принимал деятельное участие в организации Геологического комитета и с 1882 г. был его первым директором. Будучи академиком, Гельмерсен без ведома автора представил на Демидовский конкурс работу натуралиста С. С. Куторги «Геогностическая карта С.-Петербургской губернии» и дал ей положительный отзыв: «Десятилетний труд г. Куторги важен и полезен для познания не только геогностического состава нашей губернии, но и России вообще; он важен и полезен для науки, которую г. Куторга обогатил новыми данными, именно в палеонтологическом отношении» [7, с. 76]. Труд С. С. Куторги получил половинную Демидовскую премию в 1853 г.

Известный русский минералог Н. И. Кокшаров, прозванный «отцом минералогической кристаллографии» в нашей стране, в студенческие годы слушал лекции профессора Горного института Д. И. Соколова. Тогда же, познакомившись с французским «Курсом минералогии» Р. Ж. Гаюи, он увлекся мыслью создать нечто подобное для минералогии России. В 1847 г. в связи с отъездом в годичную командировку профессора Э. К. Гофмана Кокшарова пригласили в Петербургский университет для чтения лекций по минералогии и геологии. Однако главнейшая его деятельность была связана с Горным институтом, в котором он в 1851–1855 гг. был профессором, а с 1872 по 1881 г. – директором. Его научная деятельность оказала большое влияние на развитие русской школы описательной минералогии. Одним из первых он ввел математически точное описание минералов, взглянув на них глазами кристаллографа, изучавшего геометрию кристаллического вещества.

Основным трудом Н. И. Кокшарова стало многотомное издание «Материалы для минералогии России» (1853–1891 гг.). Выход уже первого тома «Материалов» принес автору немалую известность и Демидовскую награду (половинную премию 1854 г.). Академик А. Я. Купфер, крупнейший специалист в области кристаллографической гониометрии, писал об этой работе: «Сочинение г. Кокшарова составлено весьма отчетливо; оно содержит в себе множество наблюдений над минералами и выполняет задачу, которую автор себе предположил. Представляя ряд кристаллографических монографий о превосходнейших из русских минералов, это сочинение послужит прочною основою для будущих трудов по части минеральной истории России» [20, с. 26, 27].

Геолог академик В. Г. Абих в своем «Мнении о сочинении г. Кокшарова» высказался так: «Отлично выполненный г. Кокшаровым ряд минералогических наблюдений с геометрической стороны, конечно, замечен будет всеми, кто подвергнет его труд ближайшему рассмотрению: г. Кокшаров исследовал развитие форм одиннадцати важнейших пород ископаемых на основании точных измерений, соображаясь со всеми доселе замеченными в России их комбинациями» [20, с. 27].

Абих указывает и на благоприятные отзывы зарубежных ученых о труде Кокшарова: «Повсюду радовались преуспеянию труда, который, особенно в кристаллографической его части, считают вполне достойным и соответствующим минералогии России и ее важности» [20, с. 167].

Многие годы Н. И. Кокшаров продолжал напряженно работать над главным трудом всей своей жизни. Шесть томов этого издания на русском языке и одиннадцать на немецком дают обстоятельное описание почти всех минералов России – свыше 400. Особое внимание исследователь обращал на изучение и измерение форм кристаллов минералов. Угловые величины для кристаллов, установленные им, до сих пор считаются непревзойденными по точности и приводятся как классические во многих русских и зарубежных минералогических справочниках. Эту сторону работы ученого отметил В. И. Вернадский: «Точные данные Кокшарова остаются и в XX веке стоят же без поправок, как в 1850–1870 годах, когда они были получены» [33, с. 125].

Н. И. Кокшаров вместе с А. Я. Купфером рецензировал работу химика и кристаллографа И. А. Тютчева «Введение к изучению кристаллографии», изданную в 1862 г. и через два года отмеченную почетным отзывом. С 1862 г. Тютчев стал профессором Киевского университета, был автором работ по кристаллографии, неорганической химии и по вопросам сельского хозяйства.

ГЕОГРАФИЯ

«Вспомним, что, кроме бессмертных героев отечественного флота, ни один русский моряк не возбуждал в такой степени живое участие всей образованной Европы, как тот, который первый с русским флагом объехал свет» [5, с. 4]. Так торжественно представил Н. П. Фусс труды И. Ф. Крузенштерна Общему собранию Академии наук. Он напомнил, что именно адмирал Крузенштерн предложил это первое путешествие для снабжения русских поселений в Америке необходимыми материалами, что за этим путешествием последовали многие другие. Ему принадлежит честь составления первого подробного атласа Южного моря, как еще в начале XIX в. нередко называли Тихий океан, и этот атлас «наиболее сохранил русские названия от ревности других мореходных наций» [5, с. 6].

Замечательный русский мореплаватель И. Ф. Крузенштерн пятнадцати лет поступил в Морской кадетский корпус и через три года на корабле «Мстислав» участвовал в битвах со шведами. За отвагу в сражениях он был произведен в мичманы, а затем в лейтенанты. В 1793 г. его отправили в Англию для ознакомления с опытом ее военного флота. За шесть лет жизни за рубежом Крузенштерн плавал на английском фрегате у берегов Канады, участвовал в сражении с французским флотом, бывал в Южной Америке, Вест-Индии и Ост-Индии. Вскоре после возвращения на родину Крузенштерн представил в Морское министерство проект кругосветного плавания. Его поддержала Российско-Американская компания, заинтересованная в налаживании морского сообщения между Петербургом и русскими владениями в Америке. В 1802 г. Крузенштерна назначили начальником первой русской кругосветной экспедиции.

С 1803 по 1866 г., до продажи царским правительством владений России в Северо-Западной Америке Соединенным Штатам, русские моряки и ученые совершили 36 кругосветных плаваний, из них 19 сопровождались научными исследованиями, и историки их считают главнейшими. В ходе этих плаваний были открыты сотни неизвестных островов и новый континент Антарктида. Они оставили неизгладимый след в истории мирового мореходства и позволили внести ценный вклад в научное изучение отдельных районов Тихого океана, Атлантики и Северного Ледовитого океана. «Ни одно государство мира той эпохи не смогло организовать такой блистательной цепи почти непрерывных кругосветных или полукругосветных плаваний, которые следовали одно за другим на протяжении полувека после знаменитого в российских летописях вояжа «Надежды» и «Невы»» [34, с. 9].

Первым в «блистательной цепи» явилось кругосветное плавание под началом И. Ф. Крузенштерна. 7 августа 1803 г. корабли русской экспедиции подняли паруса и вышли из Кронштадта в открытое море. На капитанском мостике «Надежды» стоял И. Ф. Крузенштерн, «Невой» командовал его друг Ю. Ф. Лисянский. Россия вышла на просторы мирового океана.

Экспедиция прошла Балтийское и Северное моря, ее корабли вошли в Атлантику и взяли курс на юг вдоль Африки. 26 ноября 1803 г. пересекли экватор. Это событие моряки отметили артиллерийским салютом. Матросы стояли по вантам и кричали «ура». Потом был праздник в честь Нептуна и торжественный обед. Впервые русский флаг развевался в Южном полушарии [34, с. 38].

В марте 1804 г. корабли обошли мыс Горн. В Тихом океане во время шторма они разлучились и часть маршрута прошли раздельно. По пути русские посетили Яву, Борнео, Филиппины и пристали к берегам Японии. После короткой стоянки в Петропавловске-на-Камчатке они взяли курс к Гавайским островам, посетив по пути Аляску.

Мореплаватели, помимо открытия неизвестных островов, точно определили координаты многих мест, исправили прежние карты, указали наиболее удобные пути для кораблей, производили наблюдения над морскими течениями. Каждый из командиров кораблей оставил описание своего плавания.

И. Ф. Крузенштерн во время путешествия собирал материалы для научных трудов, которые вошли в золотой фонд мировой географической науки. Его трехтомным «Путешествием вокруг света…» восхищались Н. М. Карамзин, В. Г, Белинский, А. П. Чехов. Первое место среди научных трудов Крузенштерна принадлежит «Атласу Южного моря», опубликованному в 1823–1826 гг. Результаты многолетнего труда – «Атлас Южного моря» и «Дополнения к изданным в 1826 и 1827 годах объяснениям, послужившим для составления «Атласа Южного моря»» – были представлены Демидовской комиссии «без притязания автора».

Отзыв об «Атласе» и гидрографических записках Крузенштерна дал адмирал А. С. Грейг. Он особо указал на многие случаи, где предположения и догадки мореплавателя оправдались более поздними путешествиями, а с другой стороны, привел справедливые доводы, показывающие высокую практическую пользу сочинения и «превосходство его перед картами английских гидрографов Арросмита и Нори» [5, с. 8].

Положительный отзыв на труды дал также Ф. П. Врангель. Оба рецензента «отзываются с удивлением о чрезвычайной рачительности, которую знаменитый автор, не взирая на обширный круг должностных своих занятий, удосужился посвятить сим многотрудным розысканиям» [5, с. 9]. К отзыву Врангеля присоединился Ф. П. Литке. Гидрографические труды И. Ф. Крузенштерна о Южном море Академия наук признала достойными полной Демидовской премии 1837 г. Мореплаватель отказался от денежного вознаграждения в пользу других соискателей. Исходя из высказываний современных ученых, «Атлас» и «теперь является ценным литературным источником для историков открытия Океании и широко используется советскими и иностранными специалистами» [35, т. 4, с. 19].

В списке лауреатов Демидовской премии трижды встречается фамилия Крузенштерн. Р. А. Абдуллин [Л. 1, с. 217] ошибочно считает, что все три премии получил И. Ф. Крузенштерн. На самом деле он был удостоен одной премии, две другие достались двум его сыновьям – сенатору А. И. Крузенштерну за сочинение о постановке преподавания в Западной Европе и России (половинная премия 1838 г. – см. гл. «Педагогика») и вице-адмиралу П. И. Крузенштерну, одному из знатоков русского Севера (полная премия 1847 г., совместно с А. А. Кейзерлингом).

П. И. Крузенштерн продолжал дело своего отца, знаменитого мореплавателя. Еще молодым человеком он участвовал в кругосветном путешествии, совершенном на военном шлюпе «Сенявин» в 1826–1829 гг. под руководством капитан-лейтенанта Ф. П. Литке. П. И. Крузенштерн занимался изучением северо-восточных берегов Азии, Каролинских и других островов экваториальной зоны Тихого океана. В 1830–1832 гг. он делал съемки в Финском заливе, в 1833 г. плавал у берегов Голландии, более 30 лет посвятил изучению Печорского края.

В качестве военного топографа П. И. Крузенштерн получил приглашение вести топографические и астрономические работы в экспедиции, возглавляемой геологом и палеонтологом А. А. Кейзерлингом. Эта экспедиция была организована в 1843 г. для ликвидации «белого пятна» в географии Печорского края, каким он оставался на картах того времени, хотя р. Печора издавна являлась торговым путем русских. Результаты путешествия оба автора изложили на немецком языке в книге «Научные наблюдения во время путешествия в Печорскую землю в 1843 году», которая была издана в 1846 г. и через год удостоена полной Демидовской премии 1847 г. Совместная работа обогатила познания о малоизвестной северо-восточной оконечности Европейской России и существенно расширила область отечественной географии и геологии.

В представлении этой работы Общему собранию Академии наук управляющий Ижорскими адмиралтейскими заводами Р. К. Скаловский писал: «Приобретения географии Печорского края… состоят в исчислении и отчасти описании большого числа рек, впадающих в Ледовитое море, а между ними особенно Печоры с ее притоками, в сведениях о Верхней Вычегде и во многих любопытных замечаниях об образе жизни и характере жителей» [36, с. 13].

Династию Крузенштернов-мореходов продолжил и внук знаменитого русского мореплавателя, совершившего первое кругосветное путешествие, П. П. Крузенштерн. Он плавал океанским путем, впервые проложенным дедом, а в 1862 г. возглавил русскую экспедицию по изучению Печорского и Обского Севера.

Сам И. Ф. Крузенштерн имел многолетние дружеские отношения с двумя другими кругосветными мореплавателями, ставшими лауреатами Демидовской премии, Ф. П. Литке и Ф. П. Врангелем.

Известный мореплаватель и географ Ф. П. Литке дважды участвовал в кругосветных плаваниях: на шлюпе «Камчатка» под начальством В. М. Головнина в 1817–1819 гг. и руководителем экспедиции на шлюпе «Сенявин» в 1826–1829 гг. Во время второй экспедиции Литке описал западное побережье Берингова моря, острова Прибылова и Бонин, Каролинский архипелаг, открыв в нем 12 островов. Многие задачи, которые И. Ф. Крузенштерн поставил перед Литке, были успешно решены. Посвященный этому плаванию труд Ф. П. Литке «Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин», а также приложенный к нему атлас получили мировую известность.

В Конференции Академии наук в 1836 г. П. Н. Фусс заявил: «Из всех прошлогодних произведений российской литературы ни одно не имело столько права на отличие со стороны Академии, как описание путешествия г. флота-капитана, ныне контр-адмирала Литке, коего исторические и мореходные части вышли в этом году и столь блестящим образом оправдали ожидания всей просвещенной публики, и в особенности Академии» [37, с. 2].

В рецензии на сочинение Ф. П. Литке академики А. Я. Купфер и Э. X. Ленц отмечали: «Щедро снаряженный учеными принадлежностями, обладающий потребным искусством в наблюдении, будучи сам воодушевлен пламенною любовью к науке и вспомоществуем сотрудниками, исполненными ревности и познаний, г. Литке привез с собой столь обильный запас новых наблюдений и материалов, что уже одно простое исчисление виденного и наблюдаемого самими путешественниками достаточно, чтобы сделать историческое донесение о сей экспедиции весьма привлекательною и поучительною книгою. Особенную признательность заслуживают точные сведения, сообщаемые автором о Ново-Архангельске и о российских… поселениях, об окрестностях Ситки, о торговле, управлении…» [37, с. 4, 5].

За опубликованный труд Ф. П. Литке был удостоен полной Демидовской премии 1836 г. Об этом счастливом для него событии он узнал из письма П. Н. Фусса, которому ответил 5 мая 1836 г.: «Императорская Академия наук, присудя мне полную Демидовскую премию, почтила выше достоинства усердное желание мое быть по мере сил моих полезным отечеству и наукам. Ваше превосходительство сообщили мне о таковом лестном для меня отличии; прошу Вас взять на себя труд быть пред Академиею органом благодарности моей и готовности посвятить той же цели немногие остающиеся мне от службы свободные мгновения» [38, с. 173].

Труд Ф. П. Литке получил мировую известность. По словам Ф. П. Врангеля, выход его в свет «изумил мыслящих моряков и составил эпоху в ученой литературе нашего Отечества». Столь же высокую оценку «Путешествию» дал немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник А. Гумбольдт. Он писал Литке, что ему трудно выразить в полной мере «свое восхищение и интерес», с каким он «еще недавно с пэром в руках страницу за страницей читал этот многотомный труд» [38, с. 146].

В ознаменование совершенного научного открытия Ф. П. Литке в 1829 г. был избран членом-корреспондентом Академии наук. Этим званием он очень гордился и дорожил более других почетных званий. Литке был одним из членов-учредителей Русского географического общества (1845 г.), избран его вице-президентом, а с 1864 г. стал президентом Академии наук.

Кроме трудов Ф. П. Литке, крупнейшую ценность представляли материалы, собранные сопровождавшими его в экспедиции учеными, в особенности в области ботаники, зоологии и геологии. Одним из таких ученых был минералог и рисовальщик А. Ф. Постельс. Атлас к книге Литке «Путешествия» был литографирован с оригинальных рисунков Постельса. Он же составил третью часть этой книги.

Исследования растительного и животного мира в третьем томе представлены неполно из-за внезапной смерти ученого, изучавшего эти вопросы. В какой-то мере это было компенсировано выходом в свет в 1840 г. совместного труда А. Ф. Постельса и И. Ф. Рупрехта «Изображение и описание морских растений…» (см. гл. «Биология»).

Ф. П. Врангель с юности интересовался неизведанными морями и странами. Однажды у родственников он услышал увлекательный рассказ И. Ф. Крузенштерна об опасном путешествии через моря и океаны к берегам Камчатки и Америки. Зажглась мечта самому увидеть далекие земли и моря. Он упорно готовил себя к плаваниям в Морском кадетском корпусе и за успехи в учебе был признан первым из 99 кадетов. После назначения на службу Врангель посетил И. Ф. Крузенштерна в его эстонской деревне Килтси, куда тот удалился для научных занятий. Великий мореплаватель одобрил намерение юного моряка посвятить себя изучению географии. Многие годы продолжалась их переписка.

Ф. П. Врангель вошел в состав экспедиции В. М. Головнина на шлюпе «Камчатка». Там он подружился с Ф. П. Литке. Их сблизили «одинаковые лета и одинаковое направление мыслей». Эта дружба продолжалась более полувека [39, с. 19].

Ф. П. Врангель трижды обогнул земной шар, сделав множество интереснейших наблюдений. Однако наиболее яркий след он оставил в истории познания Арктики и северо-востока России. В 1820 г. в чине лейтенанта флота он становится начальником Колымской экспедиции в составе семи человек. Цель экспедиции – обследование берегов Северо-Восточной Сибири, поиски обитаемой земли к северу от Чукотки и окончательное выяснение вопроса о соединении Азии с Америкой.

В течение четырех лет в исключительно трудных условиях Ф. П. Врангель совместно с мичманом Ф. Ф. Матюшкиным обследовал северные берега Сибири. Экспедиция значительно расширила и уточнила сведения об этой северо-восточной окраине России. Льды заставили отказаться от съемки берегов с корабля. Всю работу члены экспедиции провели, двигаясь пешком по торосистому льду. Они нанесли на карту значительную часть побережья Восточной Сибири, от устья Индигирки до Колючинской губы и часть Медвежьих островов. Ф. П. Врангель на санях проехал свыше 6000 км по побережью, от устья Колымы до Колючинской губы. Трижды пытался он проникнуть по льду на север в поисках неизвестных островов, в надежде найти обитаемую землю, о которой сообщали чукчи. По расспросам населения и наблюдениям полета птиц, которые Врангель неоднократно вел сам, он нанес на карту большой остров между Восточно-Сибирским и Чукотским морями, что значительно облегчило задачу более поздних исследователей, назвавших найденный остров его именем.

Большое влияние на развитие представлений о Северном Ледовитом океане оказало открытие экспедицией постоянной морской полыньи, которая и сегодня остается предметом научных изысканий. Появились данные о том, что полярное море не покрывается сплошным крепким льдом даже в сильнейшие морозы. Врангель окончательно установил существование Берингова пролива и описал его. Экспедиция собрала сведения о природных богатствах и народах, населявших обследованные местности, о хроническом голоде и бесправии северных народов. Эти страницы говорят о беспредельном гражданском мужестве путешественника.

Главной заслугой Ф. П. Врангеля явилась картографическая разработка Восточной Сибири. Материалы экспедиции стали содержанием его труда «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому океану, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 годах», законченного автором по возвращении из кругосветного путешествия в декабре 1828 г. на шлюпе «Кроткий».

Издание труда задержалось из-за недостатка средств. Через несколько лет Ф. П. Врангель, отказавшись от услуг Морского министерства, затянувшего выход книги в свет, выпустил ее при участии известного издателя А. Ф. Смирдина и литератора Н. А. Полевого. Это произошло через 17 лет после Колымской экспедиции. В том же 1841 г. Академия наук опубликовала «Прибавления к «Путешествию»…, содержащие в себе замечания о Ледовитом море, полярных льдах, северных сияниях, езде на собаках, языках туземцев, метеорологические, климатологические наблюдения и таблицы географического положения мест с приложением 13 литографированных раскрашенных рисунков северных сияний и походных принадлежностей». «Путешествие» и «Прибавление» к нему Академия наук в 1842 г. увенчала полной Демидовской наградой.

Отзыв на премированное сочинение составили академики К. М. Бэр и Э. X. Ленц, которые писали: «Одно из важнейших приобретений науки от экспедиции Врангеля есть без сомнения съемка отечественного берега на протяжении 65 градуса долготы, основанная более нежели на 200 астрономических определениях мест… 115 пунктов морского берега определены в экспедиции Врангеля, а равно съемка Медвежьих островов и группы Новой Сибири. Далее составление трех карт большой части Северо-Восточной Сибири, из которых оказывается, что протяжение горных хребтов на прежних картах было отмечено довольно неточно по произволу составителей» [32, с. 11].

Почетный член Петербургской и Парижской академий наук Ф. П. Врангель внес огромный вклад в мировую географическую науку. Многие поколения географов обращались к его «Путешествию», справедливо считая этот труд важным источником о Ледовитом океане и берегах Сибири. Норвежский полярный исследователь А. Э. Норденшельд писал 25 августа 1884 г. дочери Врангеля: «Труд Вашего знаменитого отца будет всегда одним из шедевров арктической литературы, необходимой не только каждому исследователю Севера, но также и для серьезных исследователей физики Земли» [39, с. 104].

Автор первой научной биографии Ф. П. Врангеля В. М. Пасецкий резюмирует: ««Путешествие» Врангеля и «Прибавление» к нему сохранили и сегодня не только историческую, но и научную ценность. И ни один автор современных крупных работ по географии Северной Сибири не может не отдать дань уважения и восхищения широте, новизне и достоверности наблюдений Колымской экспедиции, которая возглавлялась Врангелем, человеком большого таланта и кипучей энергии» [39, с. 104].

Дальнейшая судьба Ф. П. Врангеля также имела отношение к истории Демидовских премий. В 1829–1835 гг. он стал главным правителем русских поселений на Аляске. На этом посту он упорядочил пушной промысел, заботился об улучшении положения русских переселенцев и местного населения, снарядил несколько экспедиций для исследования малоизвестных берегов, островов и приливов, всячески поощрял служащих Российско-Американской компании собирать сведения об этнографии Русской Америки – таково было неофициальное название русских владений в Северной Америке, включавших Аляску, часть Северной Калифорнии, Алеутские острова. В 1838 г. Врангель взял на себя управление делами Российско-Американской компании, которая была русским торговым объединением для освоения Русской Америки, а спустя два года был избран ее главным директором.

Русская Америка была открыта и исследована русскими путешественниками. В освоении ее большую роль сыграл торговец пушниной Г. И. Шелехов, создавший в 1775 г. компанию для пушного и зверобойного промысла на северных островах Тихого океана и Аляске. Он же основал первые русские поселения в Русской Америке. Его главная контора, находившаяся в Иркутске, действовала на территории от Аляски и западного побережья Северной Америки до Алеутского архипелага, Сахалина и о-ва Уруп на Курилах.

Приехав в Петербург хлопотать о помощи основанной им в 1781 г. Североамериканской компании, Шелехов познакомился там с потомком петровского кузнеца, богатым заводчиком Н. А. Демидовым. Тот помог Шелехову в обеспечении его компании металлом. С великим трудом сушей в Охотск было доставлено уральское железо – якоря, пушки. Позже на самом большом острове Аляски – Кадъяке – рядом с домами установили небольшие пушки, отлитые на уральских заводах. «Колумбом Российским» назвал Шелехова Г. Р. Державин. Эти слова начертаны золотом на уральском мраморе, укрывшем могилу купца. В земле Аляски и сейчас лежат медные доски с изображением русского герба и надписью: «Земля Российского владения».

После кончины Шелехова, следуя его примеру, несколько компаний в 1799 г. объединились в единую Российски-Американскую торгово-промышленную компанию без права участия иностранного капитала. Она получила от русского правительства монополию на управление Аляской, Алеутскими, Курильскими островами и Сахалином. Компания просуществовала до 1867 г. Она основала многие поселения, организовала 25 морских экспедиций, из них 15 кругосветных для изучения морского пути в Русскую Америку и для. охраны русских прав на далекие земли. В изучении новых владений участвовали русские мореплаватели и ученые И. Е. Вениаминов, Л. А. Загоскин, К. И. Гревингк, М. Д. Тебеньков, П. А. Тихменев, ставшие за свои труды лауреатами Демидовских премий. В организации исследований принимал участие и Ф, П. Врангель.