Текст книги "Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук"

Автор книги: Николай Мезенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Докладывая Общему собранию Академии наук о работе Сомова, П. Н. Фусс сообщал: «Рассмотрев книгу, рецензенты (М. В. Остроградский и В. Я. Буняковский, – Н. М.), переходя к оценке ее достоинств, признают ее первою у нас полной систематическою обработкою одной из замечательнейших и труднейших частей интегрального вычисления и существенным приращением математической литературы нашей, в которой она, по словам их, займет почетное место» [13, с. 13]. Даже четверть века спустя после выхода этой книги ученик Сомова академик Е. И. Золотарев считал, что это сочинение остается украшением русской математической литературы. Сомову принадлежит пятьдесят научных работ, главным образом в области аналитической механики.

В 1847 г. в Петербургском университете появился П. Л. Чебышев. В том же году он защитил магистерскую диссертацию, был утвержден в звании доцента и начал чтение лекций по алгебре и теории чисел. Вскоре Буняковский привлек молодого ученого к подготовке издания полного собрания трудов Эйлера по теории чисел, которое в 1849 г. вышло в двух томах с ценным систематическим указателем.

Эти исследования и лекции по теории чисел в университете дали Чебышеву толчок к серьезным занятиям по этому разделу математики. Он составил классическое руководство «Теория сравнений» (1849 г.), которое и представил в качестве докторской диссертации. Публичная защита состоялась 15 мая 1849 г. Оппонентами выступали профессора В. Я. Буняковский, С. С. Куторга, А. Н. Савич и О. И. Сомов. Заметим, что, кроме академика Буняковского, все стали лауреатами Демидовской премии по разным наукам. Чебышев получил степень доктора математики и астрономии, был удостоен половинной Демидовской премии (1849 г.) и стал профессором университета.

Представляя в Демидовскую комиссию его сочинение, Буняковский и Фусс писали в своем отзыве: «Теория чисел, эта важная отрасль чистого математического анализа, очень недавно сделалась у нас предметом до некоторой степени обязательным при высшем математическом образовании…

При естественности системы сочинение г. Чебышева имеет и другие достоинства, относящиеся к самому изложению. Кроме ясности и строгости доказательств, истинно геометрических, оно отличается простотою приемов и единообразием способов, а это самое значительно облегчит изучение теории чисел…».

Рецензенты не сомневались, что «Теория сравнений» Чебышева по достоинству своему послужит к действительному обогащению отечественной математической литературы. Как первый самостоятельный труд на русском языке о предмете, признанном весьма важным всеми математиками, он заслуживает особенного внимания и одобрения, и рецензенты признали бы его достойным полной Демидовской премии, если бы сочинение заключало в себе теорию чисел во всем ее объеме, именно теорию сравнений с присовокуплением приложения ее к диофантову анализу» [14, с. 55, 56].

«Теория сравнений» содержала полное и стройное изложение теории чисел того времени. Изучая соответствующие труды своих предшественников, Чебышев выбрал из них лучшее и простейшее. Но не только это являлось достоинством работы диссертанта. Советский биограф Чебышева В. Е. Прудников отмечал: «Это был без сомнения труд тяжелый, требовал от Чебышева собственных исследований, потому что, кроме необходимых для стройности системы переделок готовых глав, нужно было для полноты содержания автору самому решать некоторые вопросы теории чисел. Все это Чебышев выполнил с присущим ему талантом, трудолюбием и добросовестностью» [15, с. 99].

Чебышев создал труд, соответствующий научным и методическим требованиям того времени и десятки лет служивший основным университетским руководством по этому предмету. Оно было дважды переиздано (1879 и 1901 гг.), переведено на немецкий (1888 г.) и итальянский (1895 г.) языки.

П. Л. Чебышев оставил глубокий след в истории мировой математики, дал толчок созданию и развитию многих ее разделов как собственными исследованиями, так и постановкой новых вопросов перед молодыми учеными. Он, в частности, занимался теорией вероятностей, теорией механизмов и машин, баллистикой, астрономией. Основатель Петербургской математической школы, он вырастил много славных математиков, чьи имена вошли в историю науки. Для творчества великого математика характерны разнообразие областей исследования, умение элементарными средствами получать фундаментальные результаты, стремление связать вопросы математики с принципиальными проблемами естествознания и техники.

Труды П. Л. Чебышева – эпоха в развитии математики и механики. В 35 лет став академиком, он был почетным членом всех университетов России, ряда русских и зарубежных научных обществ. Признанием его вклада в науку служит членство в восьми иностранных академиях наук. Идеи Чебышева развиваются до сих пор.

Крупный математик и механик, с 1843 г. профессор Дерптского университета Ф. Г. Миндинг вел исследования по интегрированию дифференциальных уравнений. Его сочинение «Изыскания, относящиеся к интегрированию дифференциальных уравнений первого порядка с двумя переменными» развивало и дополняло ранее полученные результаты в этой области математики. Рукопись была высоко оценена М. В. Остроградским: «Способы ученого геометра преимущественно прикладываются к тому случаю, когда производная неизвестной выражается рациональным образом через самую неизвестную и через переменную независимую. Такое ограничение весьма естественно объясняется трудностью предмета, оставшегося почти нетронутым от Эйлера до нашего времени, так что изыскания г. Миндинга составляют самый важный шаг, сделанный в интегрировании дифференциальных уравнений после названного великого геометра» [16, с. 49].

В заключении Остроградский писал, что «труд г. Миндинга есть труд оригинальный, значительный в науке, заслуживающий полного одобрения и полной Демидовской премии» [16, с. 54]. Академия наук выразила свое одобрение, но ограничилась половинной премией (1861 г.). Книга Ф. Г. Миндинга вышла в 1862 г. под несколько измененным названием.

Демидовская комиссия отметила половинными премиями несколько учебных пособий, например «Приложение начертательной геометрии к воздушной перспективе проекции карт и гномонике» профессора Института корпуса путей сообщения Я. А. Севастьянова (1833 г.), «Эвклидовых начал три книги» педагога Ф. И. Петрушевского (1836 г), «Курс практической механики» профессора механики Института корпуса путей сообщения Н. Ф. Ястржембского (1839 г.). Последнее пособие было написано на основе трудов одного из создателей прикладной механики Ж. Пон-селе, но в нем имелся ряд оригинальных разделов, содержалось много практических сведений из заводской практики. Книга оказала помощь в подготовке инженеров-механиков. Комиссией были отмечены также работы профессора Ришельевского лицея в Одессе Г. К. Бруна: «Собрание задач и предложений, относящихся к линиям второй степени» (почетный отзыв 1839 г.), «Руководство к политической арифметике» (половинная премия 1846 г.) и «Руководство к сравнительной статистике европейских государств» (почетный отзыв 1842 г. по разделу «География»), а также учителя военной гимназии Н. П. Алексеева «Начала интегрального исчисления» (1863 г.).

Преподаватель Московского университета Н. В. Бугаев в 1863 г. защитил магистерскую диссертацию «Сходимость бесконечных рядов по их внешнему виду» (почетный отзыв 1864 г.). В Московском университете он впервые начал читать курс по теории функций комплексного переменного, стал одним из создателей Московского математического общества.

Ученых Академии наук заинтересовала арифметическая машина для выполнения некоторых действий с числами, представленная изобретателем из Белостока З. Я. Слонимским с подробным описанием ее применения, устройства и теоретических начал, на которых она основана. В присутствии членов физико-математического отделения с помощью своей машины изобретатель произвел умножение и деление целых чисел, извлечение квадратных корней. «Остроумное изобретение молодого еврейского математика заслужило всеобщее одобрение со стороны простоты и удобности приемов, ведущих к искомому результату», – говорилось в сообщении П. Н. Фусса [17, с. 19].

Оценку нового вычислительного прибора поручили Фуссу и Буняковскому, которые в своем отзыве писали: «Это устройство так просто, что снаряд едва ли можно назвать машиной; главное в нем – теоретическое начало, на котором он основан. И действительно, распределение чисел на поверхности цилиндров подчинено одной арифметической теореме, весьма примечательной, открытой и доказанной г. Слонимским… По убеждению физико-математического отделения открытие весьма примечательной теоремы из теории чисел и остроумное применение ее к устройству числительного инструмента, который без сомнения принесет немаловажную практическую пользу, дают г. Слонимскому право на второстепенную Демидовскую премию, тем более, что это молодой и скромный математик, известный уже и некоторыми другими своими трудами, в полной мере заслуживает поощрения. Первый успех на поприще математики будет тем живительнее для него, что он поставлен обстоятельствами в беспрерывную борьбу духа любознательности с острою нуждою, отрывающей его на каждом шагу от занятий умственных» [17, с. 84].

Положительный отзыв дал и академик Остроградский, во многом содействовавший распространению вычислительной техники. Академия наук издала «Описание нового вычислительного инструмента, изобретенного Зелигом Слонимским», и назначила половинную премию (1845 г.). Идею Слонимского использовал другой изобретатель – учитель Куммер. В 1858 г. Слонимский предложил способ передачи двух различных депеш одновременно с приемом двух других депеш по одному и тому же проводнику, что теперь широко используется и называется системой квадруплексного телеграфирования.

Значение академических премий для развития математики велико, что и отмечает историк науки Е. П. Ожигова: «Премии Академии наук и Демидовские премии сыграли положительную роль в деле создания русской учебной и научной литературы по математическим и другим наукам. Среди лиц, награжденных этими премиями или почетными отзывами, многие впоследствии избраны академиками, членами-корреспондентами, почетными членами» [18, с. 173].

АСТРОНОМИЯ, ГЕОДЕЗИЯ, ГЕОЛОГИЯ

Известный астроном и педагог Д. М. Перевощиков работал в Московском университете с 1819 по 1851 г. Он ввел в преподавание ряд новых предметов в основном теоретического содержания и стремился печатать свои работы на русском языке, чего многие ученые в то время избегали. Заметим, что и Демидовская комиссия вначале больше отзывов печатала на иностранных языках, а позже рецензенты все чаще стали писать на русском языке.

Д. М. Перевощиков получил две половинные Демидовские премии за первые на русском языке оригинальные курсы: «Руководство к астрономии» (1832 г.) и «Основания астрономии» (1843 г.). Отзывы на обе работы давал его ученик А. Н. Савич. С рецензией на первую из названных работ Савич выступил в журнале «Телескоп». Отмечая выход книги как весьма положительное явление в развитии отечественной науки, рецензент основательно анализирует ее содержание, касаясь построения и методической основы. В своем руководстве автор, как пишет Савич, «не только успел воспользоваться трудами своих предшественников, но и многое усовершенствовал. Строгая последовательность в изложении и замечательная отделка важнейших предметов суть отличительные черты сего сочинения» [22, с. 9].

«Многие усовершенствования, – заключает А. Н. Савич, – самим автором учиненные в изложении некоторых теорий, обратят на себя внимание ученых; простота исчислений и изящество анализа, искусство, с которым разобраны важнейшие предметы астрономии и множество, числовых примеров, основанных большей частью на действительных наблюдениях и объясняющих совершенно употребление формул, делают книгу сию драгоценною для тех, кои хотят узнать астрономию во всей ее полноте и в нынешнем ее состоянии без лишней потери времени» [22, с. 10].

«Основания астрономии» также рецензировал А. Н. Савич, теперь уже профессор. Его отзыв поддержал О. В. Струве. В своем докладе по поводу присуждения Демидовских наград П. Н. Фусс сообщил: «Он (Савич, – Н. М.) не одобряет выбора метода и изложения бывшего своего наставника и со свойственным ему основательным знанием дела и скромностью указывает на источники, из которых автор в сих случаях мог бы с большею пользою почерпать свои материалы, однако заключает, что книгу г. Перевощикова по всей справедливости должно признать за одно из лучших руководств по астрономии, изданных на отечественном языке. Обширные познания автора, значительный труд, которого требовало составление столь полного курса, способ изложения предметов простой, удобопонятный и нередко изящный, наконец, неоспоримая польза, которую принесет эта книга для вящего распространения основательного изучения в нашем отечестве высоких истин небесной механики, все сии качества дают автору, по мнению рецензента, полное право на внимание Академии» [23, с. 18].

Д. М. Перевощиков сыграл видную роль в популяризации знаний в России. Особенно много он написал статей по истории астрономии. О его статьях упоминает В. Г. Белинский в годичных обзорах русской литературы: «… журналы наши были особенно богаты замечательными учеными статьями», имея в виду статьи Перевощикова по астрономии.

Популяризаторскую деятельность Д. М. Перевощикова высоко ценил Н. Г. Чернышевский, отмечая в своих рецензиях на его статьи, что и по внутреннему достоинству они в русской литературе занимают первое место в ряду подобных произведений. В 50-х годах Чернышевский писал, что за последние тридцать лет «никто не содействовал столько, как он, распространению астрономических и физических сведений в русской публике», что он «постоянно был первым, неутомимейшим и полезнейшим из людей, посвятивших свою ученую деятельность этому прекрасному стремлению» [24, т. 2, с. 620]. Говоря о профессорах Московского университета второй четверти XIX в., Чернышевский отмечал, что «ряд этих ученых, которые были бы украшением всякого университета, начинается Д. М. Перевощиковым» [24, т. 2, с. 666]. Своими учебниками, научно-популярными статьями в «Современнике» и «Отечественных записках», публичными лекциями Перевощиков сыграл большую роль в распространении астрономических, физических и математических знаний в России. Известна его «Ручная математическая энциклопедия» (1826–1837 гг.).

Астроном, математик и педагог, А. Н. Савич блестяще закончил Московский университет, где с увлечением слушал лекции Д. М. Перевощикова. В 1834 г. он защитил диссертацию на соискание степени магистра астрономии и в 1839 г. был назначен экстраординарным профессором Петербургского университета, которому и посвятил всю свою дальнейшую научную и педагогическую деятельность. В результате чтения того или иного курса А. Н. Савич обычно создавал учебное пособие или руководство. Своими трудами он восполнил существенный пробел в русской учебной литературе и этим способствовал развитию отечественной науки.

10 марта 1844 г. А. Н. Савич передал на рассмотрение Совета физико-математического факультета Петербургского университета свою рукопись «Приложение практической астрономии к географическому определению мест». Совет под председательством Э. X. Ленца в решении отметил, что автор, известный своими познаниями в области астрономии, написал труд с полным знанием дела, теоретические доказательства изложил четко и ясно в соответствии с современным состоянием науки [22, с. 44].

Возникли трудности с напечатанием рукописи: для этого требовалось 600 р. сер. Университет, ограниченный в средствах, все-таки оказал содействие в издании книги, и в 1845 г. она вышла в свет. Деньги, истраченные на издание, были возмещены университету после продажи книги, тираж которой автор безвозмездно передал университету.

В предисловии ученый подчеркнул свое стремление распространять в России практическую астрономию с тем, чтобы она нашла применение при определении географического положения с помощью небольших и удобных инструментов. Современные биографы А. Н. Савича отмечают, что многие из инструментов, описанных в книге, в настоящее время сильно устарели и не представляют практического интереса, но «тонкие замечания не только теоретика, но и практика, который сам производил ответственные наблюдения, до сих пор являются поучительными» [22, с. 46].

Книга А. Н. Савича получила полную Демидовскую премию в 1846 г. П. Н. Фусс, представляя работу Общему собранию Академии наук, напомнил, что автор посвятил себя «с ранних лет изучению математических наук сначала под руководством Перевощикова в Москве, а потом уже с званием магистра Московского университета поступил в число ревностнейших учеников нашего академика Струве, имел случай изучить во всей подробности новейшие приемы практической астрономии и приспособить их на деле в совершенной им ученой экспедиции для сравнительного исследования уровней Черного и Каспийского морей. В качестве преподавателя астрономии в Петербургском университете, пользуясь постоянной приязнию и советами знаменитого учителя, он почувствовал в себе призвание к составлению полного современного руководства к географической астрономии» [25, с. 9].

Рецензент, директор Николаевской обсерватории, член-корреспондент Академии наук К. X. Кнорре назвал сочинение Савича «одним из отраднейших и замечательнейших явлений новейшей русской литературы, удовлетворяющим давно ощущаемой потребности особенно при нынешнем сильном развитии и множестве совершаемых у нас географических работ; трудом, объемлющим предмет свой и сообразным с современным состоянием науки; наконец, полнейшим руководством к употреблению переносных астрономических инструментов с указанием всех приемов установки и всех тонкостей поверки оных и с изложением лучших метод для обрабатывания и вычисления собранных наблюдений» [25, с. 11].

Академик В. Я. Струве, выступая в Общем собрании Академии, сказал, что «…нет ни на отечественном, ни на других языках столь хорошего сочинения по этой части» [22, с. 45]. Это мнение поддержал и Э. X. Ленц.

Первое однотомное издание «Приложения» быстро разошлось и скоро стало библиографической редкостью. В 1871 г. вышло второе «исправленное и умноженное» издание этой книги в двух томах. Труд был переведен на немецкий язык и дважды издан в Гамбурге.

Успешно работали и другие астрономы, труды которых были увенчаны Демидовскими премиями. Фридрих Аргеландер, немецкий астроном, в 1823–1837 гг. работал в России сначала директором астрономической обсерватории в Або, затем профессором университета в Гельсингфорсе, где под его руководством была построена астрономическая обсерватория. Там же он создал свой труд о переменных звездах и опубликовал его в «Записках Петербургской Академии наук». Здесь Аргеландер впервые надежно определил направление, по которому относительно звезд движется вся Солнечная система. Для этого автор использовал определенные им с максимальной точностью движения звезд и подтвердил результат, полученный английским астрономом Уильямом Гершелем-старшим в 1783 г. всего по 13 звездам.

Труд Аргеландера по представлению академиков Вишневского, Остроградского и Струве был отмечен полной премией в 1837 г. В отзыве на работу Аргеландера В. Я. Струве писал: «Если лет за 12 перед сим младший Гершель справедливо заметил, что «наши сведения об особых движениях звезд находятся в самом жалком положении, или, лучше сказать, неведение наше в отношении к ним составляет пятно новейшей астрономии», то мы можем гордиться тем, что один из наших астрономов, Аргеландер, положил конец сему тяжелому упреку, совершив труд, который без всякого сомнения принадлежит к отличнейшим произведениям наблюдательной астрономии нашего века… Трудом Аргеландера разрешен один из важнейших вопросов науки. Если столько неподвижных звезд явственно имеют свое особое движение, то не подвизается ли само Солнце в пространстве мироздания?» [5, с. 12, 14].

В 1842 г. О. В. Струве подтвердил выводы Аргеландера и окончательно устранил сомнения в реальности открытого У. Гершелем движения Солнечной системы в пространстве по направлению к созвездию Геркулеса. Учитывая движение Солнечной системы, Струве получил более точную величину, характеризующую скорость прецессии.^[6]

В 1845 г. французский астроном У. Доверье по предложению Ф. Араго занялся изучением неправильностей в движении планеты Уран. Критически рассмотрев возмущения Урана, Леверье скоро высказал предположение о существовании неизвестной планеты, вычислил ее положение, и по его указанию в сентябре 1846 г. она была найдена берлинским астрономом И. Г. Галле. Планету назвали Нептун.

В третьем номере журнала «Современник» за 1847 г. появилась статья астронома А. Н. Савича «Опыт общепонятного исторического рассказа о том, как была открыта новая планета Нептун». О реакции современников на это открытие говорит письмо В. Г. Белинского другу и писателю В. Н. Боткину от 4 марта 1847 г.: «3 № «Современника» вышел, кажется, недурен… Хорошая статья Савича – популярное изложение сущности подвига Леверье. Ясна и понятна – стало быть, достигла своей цели, а потому и хороша. Я теперь только понял, что такое Леверье. Я думал, что вся штука в открытии новой планеты. Нет, дело в уяснении открытого Ньютоном всеобщего закона тяготения. Леверье двинул науку» [19, т. 9, с. 631].

Расчетами движения новой планеты занялся магистр астрономии М. А. Ковальский, в 1845 г. окончивший Петербургский университет с золотой медалью. За два года упорного труда он представил первую теорию движения планеты, защитив свою работу в качестве докторской диссертации (1851 г.). После защиты Ковальскому предложили место профессора и руководителя кафедры астрономии в Казанском университете, а два года спустя назначили директором обсерватории этого университета.

Ученый продолжал развивать теорию движения Нептуна. На основании собственных наблюдений этой планеты он определил ее орбиту. В 1854 г. он пересмотрел свою теорию, учтя притяжение всех крупных планет. В виде сочинения «Теория движения Нептуна» эти материалы были представлены на соискание Демидовской премии.

Рецензент М. В. Остроградский писал: «Из рассмотренного мною сочинения видно обширное знание автором метод, употребляемых в небесной механике. Он даже отчасти изменял эти методы, где считал нужным… Притом рассуждение г. Ковальского есть следствие продолжительного и упорного труда: оно содержит в себе множество нумерических выкладок, собственно ему принадлежащих и относящихся к теории Нептуна, Юпитера, Сатурна и Урана, – теории, которою пополняются периодически неравенства трех последних планет…» [20, с. 22, 23].

Академия, желая поощрить молодого ученого, подающего столь блестящие надежды, присудила Ковальскому половинную премию в 1855 г. Работа была опубликована в 1856 г. с приложением таблиц движения Нептуна до 1880 г. Этими таблицами пользовались до 1867 г. Они считались удобнее таблиц американского астронома С. Ньюкома, который на основании последующих наблюдений вычислил позже новую орбиту Нептуна. М. А. Ковальский был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук (1862 г.) и Лондонского королевского общества (1863), а также стал почетным членом ряда других русских и зарубежных научных учреждений. Однако в целом заслуги этого крупного астронома XIX в. полностью оценили лишь в наше время. «Его деятельность, как и деятельность большинства других крупнейших астрономов XVIII–XIX вв., характерна сочетанием работы ревностного наблюдателя и глубокого мыслителя-теоретика», – пишет советский астроном В. А. Воронцов-Вельяминов [21, с. 168]. Ковальский получил также Демидовскую премию за описание путешествия по Северному Уралу (см. гл. «География»).

Работы русских астрономов, в частности Савича и других, учитывали и нужды геодезии. «Потребность в точных координатах теперь еще больше возросла в связи с развитием транспорта (в частности, постройкой первых железных дорог), с освоением новых земель и, наконец, в связи с потребностями военного и военно-морского дела. Многочисленные определения географических координат городов и трангуляция охватили обширнейшие территории России» [9, с. 105].

В 1857 г. вышло в свет составленное А. Н. Савичем для слушателей геодезического отделения Академии Генерального штаба учебное руководство «Приложение теории вероятностей к вычислению наблюдении геодезических измерений». Через два года труд Савича был удостоен половинной Демидовской премии. Рецензенты В. Я. Буняковский и О. В. Струве отмечали, что профессор Савич «полезными трудами своими много способствовал к распространению у нас как практической астрономии, так и лучших, современных методов наблюдения и способов вычислений, приобретенных наукой в последнее десятилетие…

Руководство г. Савича не есть просто сборник исследований лучших геометров по вопросу о наивыгоднейших результатах наблюдений, а составляет труд критический. Автор представил в нем в стройном, систематическом виде отдельные, часто разнородные изыскания ученых, привел все статьи к необходимому единству, согласил теоретические требования с практическими и в некоторых местах дополнил пробелы собственными развитиями и соображениями» [26, с. 81, 91].

В своем отзыве рецензенты подчеркивали, что книга Савича «в настоящее время лучшее и самое полное практическое руководство по излагаемому в ней предмету; и заметим, говоря это, мы разумеем не одну русскую, но и иностранную учебную литературу» [26, с. 93].

В 1865–1868 гг. А. Н. Савич совместно с геодезистом П. М. Смысловым и физиком Р. X. Ленцем впервые в России провели абсолютные определения ускорения силы тяжести с помощью оборотного маятника. Коллеги Савича также стали лауреатами Демидовской премии. Кстати, А. Н. Савич рецензировал работу П. М. Смыслова «Репсольдов круг, хронометры и хронометрическая экспедиция 1859 г.» (1863 г., половинная премия 1864 г.), созданную по материалам экспедиций 1855–1859 гг. для определения долгот Архангельска, Астрахани и других городов. Савич, в то время уже академик, в своем отзыве писал: «Во всей книге видны признаки труда самостоятельного, который мог выйти только из-под пера талантливого и ученого наблюдателя, с любовью преданного предмету своих наблюдений» [27, с. 91].

В 1865 г. А. Н. Савич дал положительный отзыв и на работу Р. Э. Ленда «Исследование Восточной Персии и Гератского владения относительно математической и физической географии», также получившую половинную Демидовскую премию.

Однако задолго до указанных работ первые полные курсы высшей геодезии на русском языке составил профессор геодезии и топографии Академии Генерального штаба А. П. Болотов. Эти курсы сыграли большую роль в подготовке геодезистов и топографов и в развитии методов геодезических исследований в России. «Руководство к геодезии» А. П. Болотова, стоявшее на уровне научных требований своего времени и отражавшее лучшие традиции русской геодезической школы, по рекомендации В. Я. Струве было удостоено половинной Демидовской премии в 1838 г. Учебник по геодезии показал, что к 33 годам Болотов был уже отличным преподавателем, в совершенстве знал свой предмет, имел производственный опыт, приобретенный за 15 лет службы в Генштабе. И все-таки для составления такого курса геодезии потребовалось много времени и труда, поскольку к тому времени имелось лишь две-три устаревшие книги по этому предмету. «Руководство к производству хозяйственной съемки, межевания, нивелирования» А. П. Болотова было отмечено почетным отзывом (1843 г.).

Выход учебника Болотова не остался незамеченным – в периодической печати появились положительные отзывы о нем. В отчете Военной академии за 1837–1838 уч. г. сказано, что «составленный подполковником Болотовым курс геодезии… по всей справедливости не только может считаться лучшим сочинением по сей части на отечественном языке, но не уступает полностью и отчетливостью никакому из иностранных геодезических сочинений» [28, с. 23].

Потребности землеустройства и геодезии, в частности измерение площадей фигур с криволинейными границами, привели к изобретению ряда инструментов, позволяющих по границе плоской фигуры определять ее площадь. Таковы были планиметры изобретателя П. А. Зарубина. В 1843–1853 гг. он служил в Костромской губернской чертежной, где и приобщился к изобретательскому делу. Представленные им инструменты в 1853 г. были рассмотрены академиками Б. С. Якоби, В. Я. Струве, П. Л. Чебышевым и В. М. Буняковским, от имени которых последний докладывал Демидовской комиссии: «В 1848 г. на Демидовский конкурс был представлен ручной планиметр г. Ермакова,^[7] этот инструмент, как значительно облегчающий определение площади треугольника, был удостоен почетного отзыва. Ныне от г. Зарубина поступило шесть инструментов, и каждый из них служит к упрощению нанесения нарезок или измерения площади плана. Пять из них были рассмотрены Акаде-миею в прошлом году и вполне заслужили ее одобрение» [20, с. 24].

В отзыве о приборах, подписанном четырьмя академиками, подтверждается, «до какой степени облегчается ими сочинение планов и измерение их площадей. Такие инструменты, с подробным и отчетливым описанием их устройства и употребления, составят без сомнения весьма важное приобретение в деле межевания» [20, с. 147].

Два года спустя Зарубин представил Академии наук рукописное описание планиметра-самоката и трансформатора. Новый планиметр, применявшийся в Межевой канцелярии, испытал Н. Д. Брашман. В официальном отзыве академики Буняковский, Якоби и Чебышев высказали свое мнение: «Ныне г. Зарубин представил на конкурс еще два инструмента для измерения площадей. Особого внимания заслуживает первый – его особенность, весьма важная в практическом отношении, заключается в том, что поле его действия несравненно более, чем в других планиметрах. Новый инструмент дает площадь плана, как бы он ни был длинен; ограничение остается только в ширине плана» [29, с. 243].

Однако изобретательская деятельность не принесла Зарубину успеха, несмотря на полученные им две половинные Демидовские премии (1854 и 1856 гг.). А. М. Горький с обидой за пего писал: «Землемер, человек провинциальный, Зарубин изобрел геофизические измерительные приборы, кои не нашли применения» [30, с. 316]. Изобретатель предложил также приборы для измерения глубины моря, скорости корабля, для автоматической записи пути корабля на карте, сконструировал жатвенную машину, пожарный насос, водоподъемник. Он же занимался вопросами воздухоплавания и подводного плавания.