Текст книги "Славные парни. Жизнь в семье мафии (ЛП)"

Автор книги: Николас Пиледжи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

У меня был парень на заводе по производству бритв "Шик" в Коннектикуте, которые тайком передавал мне коробки с бритвами, чтобы я сбыл их по цене на двадцать процентов ниже оптовой. В случае удачной сделки я зарабатывал от семисот долларов до штуки в неделю только на бритвах.

У меня был меховщик, который скупал меха грузовиками. Норка. Бобер. Лиса. Был Винни Романо – босс профсоюза на фултонском рыбном рынке, который брал всех замороженных креветок и лобстеров, что я поставлял. К тому же мы всегда могли снабжать бары и рестораны краденым спиртным за полцены.

Это было потрясающе. Никому из нас раньше не представлялось возможности заработать такие деньги. Товар поступал каждый день. Когда я заходил к Джимми в гости, дом выглядел как универмаг.

Подвал в 'Робертсе" так завалили товаром, что для игры в карты почти не оставалось места. Десятники и грузчики регулярно приносили нам товары, но мы понимали, что нам самим следовало выходить и угонять грузовики. Ждать пока товар прибудет к нам, было как стряпать на уменьшенном огне.

А почему нет? Угоны совершались так публично, что мы в открытую сбывали краденый товар. Одним из мест, в которое я ходил вместе с Джимми и Поли был бар "Бамбу", фешенебельный ночной клуб на Рокуэйз-Парквэй, под боком аэропорта. Владел им Сонни Бамбу, но за кассой следила его мать.

Сухенькая старушка, она сидела у кассы с утра до вечера. Настоящее имя Сонни Бамбу было Анджело МакКоннах, и он приходился Поли шурином. Своей обстановкой бар напоминал ночной киноклуб, с полосатыми диванчиками и стульями, пальмами в горшках, расставленными по всему заведению.

В какое время ты бы ни вошел в клуб, там всегда стояла полночь. Клуб Сонни Бамбу практически превратился в супермаркет для краденных в аэропорту товаров. Бамбу так охранялось политиками и копами, что никто даже не трудился скрывать, что там в действительности происходило. Он стал товарной биржей для украденных товаров.

Снаружи двумя рядами стояли большие машины, парни в которых кричали, пили и вопили о том, что хотят купить или в чем нуждаются, чтобы мы украли. По утрам тут заявлялись скупщики краденого со всего города.

Большей частью этого бизнеса заправлял Чарли Флип, и он перепродавал товар целыми "иглу" – металлическими контейнерами. Тут крутились страховые агенты, грузоперевозчики, делегаты профсоюзов, оптовики, владельцы магазинов с уцененными товарами, одним словом все, кто хотел нажиться на славной сделке.

Как свободный рынок. Имелся длинный перечень требуемых товаров, и ты мог сорвать куш, перехватив нужный груз. Это еще одна причина, по которой следовало выходить и брать нужные грузовики, вместо того, чтобы ждать, пока кто-то из грузчиков не украдет его для тебя. Одежда, морепродукты и ткани стояли во главе перечня.

Затем шли кофе, записи и пластинки, спиртное, телевизоры и радио, кухонные приборы, мясо, обувь, игрушки и часы, и так далее вплоть до пустых грузовиков. Когда у нас в руках оказывались ценные бумаги на крупную сумму, то вокруг нас кишели парни с Уолл-Стрит, скупавшие облигации на предъявителя.

Они переправляли их за океан, где банки, естественно, не знали, что облигации краденые. Таким образом краденые облигации использовались, как залог под ссуды. Стоило принять эти облигации в качестве залога, как никто уже больше не сверял их серийные номера. Разговор шел о миллионах долларах в вечном залоге. На этих делах мы сильно прогорели.

В то время мы понятия не имели о ссудах под залог в иностранных банках. Банкиры грабили нас подчистую. Мы получали пенни с доллара.

С шестидесятых по семидесятые угон грузовиков был прибыльным делом. Никто не садился за решетку. Авиакомпании охотней были готовы недооценить свои потери и получить страховку, нежели принять на себя дополнительные расходы, задержки и неудобства усиленной охраны.

Грузоперевозчики заявляли, что они бессильны перед профсоюзом, а профсоюз настаивал, что за все ответственны авиалинии, поскольку те отказались тратить деньги на охрану водителей.

В довершение сей путаницы законодатели штата Нью-Йорк так и не удосужились определить, под какую категорию преступления подпадает угон автомашин.

При аресте угонщикам следовало предъявить обвинения по другим преступлениям, таким как похищение, ограбление, незаконное хранение оружия или владение украденной собственностью. И едва ли можно было привязать какое-либо из этих обвинений.

Согласно отчету от 1960-го года объединенного законодательного комитета штата Нью-Йорк по изучению преступности, по меньшей мере 99,5% арестов за угон закончились или снятием обвинения или небольшими штрафами и условным освобождением.

В течение одного года, отраженного в отчете, комитет выявил шесть тысяч четыреста арестов за незаконное владение украденной собственностью, из которых только по девятистам четырем были возбуждены уголовные дела, двести двадцать пять закончились вынесением обвинительного приговора, и лишь тридцать – заключением под арест в тюрьму штата.

Отдельно рассмотренное комитетом дело восьми ответчиков, арестованных за владение краденой женской одеждой на сумму более чем сто тысяч долларов, отмечало, что каждому из обвиняемых был назначен штраф в размере двух тысяч пятисот долларов и испытательный срок судьей Нью-Йоркского Верховного Суда Альбертом Бошем.

Все арестованные были частью команды бара "Робертс", работавшей на Джимми Бурка и Поли Варио. В течение следующих пяти лет, пока вся восьмерка находилась на испытательном сроке, их арестовали еще семнадцать раз по различным обвинениям, включая ограбление, владение ворованной собственностью и кражи со взломом.

Но даже тогда, несмотря на рекомендации пробационеров, требовавших назначить слушание за нарушение режима испытательного срока, судья Бош продолжал отпускать людей под испытательный срок. Позже он заявил, что якобы не мог вынести окончательное решение за нарушение пробации, поскольку вина или невиновность этих людей окончательно не была доказана.

В результате Генри столько раз допрашивала полиция, что он досконально изучил ведение судебного процесса и все его лазейки, и его больше не тревожили аресты.

Конечно, он старался не попасться. Попасться было невыгодно. Приходилось платить адвокатам и поручителям, подмазывать копов и свидетелей, а временами даже прокуроров и судей.

Но будучи пойманным, Генри не особенно беспокоился о добавлении очередного обвинения к уже предъявленным.

Генри лишь волновало, достаточно ли адвокат ловок, чтобы по возможности объединить судебные слушания и таким образом сократить число дней, в которые Генри приходилось отрываться от работы и появляться в суде.

Посещения суда и встречи с обвинителями и копами кого-то, может, и ужасали, но для Генри и большинства его друзей сходить в суд было, что сходить в школу.

Временами им приходилось показываться в суде, но это почти не сказывалось на них. Пожалуй, больше времени тратилось на обсуждение того, где пообедать, нежели на вопросы, разбираемые в суде.

"Не было причин беспокоиться. В месяцы и годы до предварительного слушания ты просто подкидывал адвокату денег, чтобы тот отложил его, пока ты, адвокат или твои друзья не замнут дело. Вот и весь секрет.

Ты оставался на свободе, чтобы заработать как можно больше денег и выкупить свою свободу. Я еще не присутствовал на слушании, где кто-то не был подкуплен.

Это просто бизнес. Обычно адвокат обладал всеми необходимыми связями, чтобы освободить тебя под залог. Тебя могут уберечь от непримиримых и неподкупных судей, способных упечь за решетку или ускорить рассмотрение дела.

Затем у тебя есть частные детективы, работающие на адвоката. В основном это бывшие копы, знакомые еще с тех времен, когда ты давал им взятки на улицах.

У них хорошие связи с полицией, и можно договориться слегка изменить показания и свидетельства, чтобы оставить тебе лазейку, сквозь которую адвокат поможет тебе проскользнуть. А даже если это не поможет, и ты предстанешь перед судом, всегда можно выйти на присяжных.

Все выходят на присяжных. Это просто бизнес, и это легко. При выборе присяжных адвокат может раскопать на них все, что угодно – где они работают, живут, семейный статус.

В общем, личную информацию. Пункт "место работы" всегда интересовал меня больше остальных. Место работы человека всегда приводит к профсоюзам, а это легчайший способ до него добраться. Вся команда, адвокаты, частные детективы и твои знакомые просматривают список присяжных. Я знаю этого парня.

Я знаю того парня. Здесь я знаю шефа профсоюзов. Я знаю представителя профсоюза. Я знаю делегата. Я знаю парня, которым работает с братом того парня. Шаг за шагом, и ты все ближе подбираешься к парню, пока кто-то из тех, кому ты доверяешь, может встретиться с тем, кому доверяет тот парень, и заключить сделку. Ничего особенного. Просто бизнес.

Ты только хотел поскорее замять дело, чтобы вернуться в аэропорт и продолжить красть".

Глава восьмая

В октябре 1967-го года был обнародован первый отчет по пропаже грузов в аэропорту Кеннеди, согласно которому за последние десять месяцев пропали грузы на общую сумму в два миллиона двести тысяч долларов.

Эта цифра не включала в себя сотни угонов за пределами аэропорта и кражи на сумму менее чем в тысячу долларов.

В итоговую сумму также не входили неликвидные товары на два с половиной миллиона долларов, украденные у авиалинии "Транс Уорлд". Товары стоимостью в два миллиона двести сорок пять тысяч восемьсот шестьдесят восемь долларов, украденные за последние десять месяцев, забрали прямиком со складов и комнат охраны "Эйр Карго Сентер".

К тому времени "Эйр Карго Сентер" стал крупнейшим подобным центром во всем мире. Комплекс из тринадцати зданий – складов и погрузочных платформ для грузовиков – занимал сто пятьдесят акров.

Офисные здания сдавались двадцати восьми авиакомпаниям, агентствам авиаперевозок, таможенным брокерам, федеральной инспекции и транспортным компаниям.

Каждая авиакомпания держала свои ценности в особо охраняемых комнатах, некоторые из которых были обшиты сталью или покрыты шлакобетоном, остальные же – проволочным каркасом. Вдобавок у авиакомпаний имелась своя охрана, или же они нанимали частные детективные агентства, чтобы те охраняли их ценности на работающем двадцать четыре часа в сутки комплексе.

Помимо охраны авиакомпаний управление обычно держало в аэропорту до ста тринадцати полицейских.

Тут также находились таможенные офицеры, федералы, а полицейские из 103-го участка регулярно патрулировали аэропорт.

Но за десятимесячный период, указанный в отчете, было совершено до сорока пяти ограблений, включая кражу одежды, слитков палладия, жемчуга, часов, музыкальных инструментов, гидравлических помп, сигарет, порнографических записей, лекарств, париков и алмазов, плюс четыреста восемьдесят тысяч долларов в наличке, которые украли незадолго до полуночи в субботу, восьмого апреля, из закрытой и охраняемой комнаты в складском помещении "Эйр Франс".

"Я поднялся благодаря "Эйр Франс". Никому еще не удавалось вынести из аэропорта такую сумму денег, и сделал я это без оружия. Все началось в конце января 1967-го года. Я продавал в аэропорту сигареты.

У меня был постоянный маршрут, и одной из лучших остановок считался грузовой док "Эйр Франс". Бобби МакМэхон, заведующий складом, был одним из моих лучших клиентов.

Время от времени он приносил нам товар, и мы покупали у него парфюмерию, одежду и драгоценности. Бобби МакМэхон так долго работал в "Эйр Франс", что его прозвали "Фрэнчи", и не существовало ни одной детали грузовых операций, которой он бы не знал.

Глянув на накладные и коносаменты, он мог определить, что за товар прибывает или отправляется. Поскольку он возглавлял ночную смену, то мог пройти куда угодно и взять что угодно.

Там и так никто ни за кем не приглядывал, а у Фрэнчи был карт-бланш. Однажды он заявился с коробкой размером с метр на полметра, полной шелковых платьев. Джимми продал их в швейном квартале за восемь тысяч долларов, а Фрэнчи получил свою долю. Фрэнчи всегда имел долю с любого товара, который нам приносил, или с дела, на которое давал наводку.

Прихожу я однажды в аэропорт, и Фрэнчи сообщает мне про деньги, которые должны прибыть.

Он рассказал, что на месте старой комнаты из проволочного каркаса собираются построить новую усиленную комнату из бетонных блоков. А пока что все ценное имущество хранится в офисе, в самом начале склада.

Фрэнчи добавил, что деньги прибудут упакованными по шестьдесят тысяч в белых брезентовых мешках с красными печатями.

Он рассказал о том, что обычно самолеты привозят из-за океана три-четыре мешка, которые по понедельникам увозят на бронированных грузовиках. Три-четыре парня с пистолетами легко смогут забрать деньги.

Я был сильно взволнован. Я поехал в "Робертс" и рассказал все Джимми. Он знал, что Фрэнчи обладает первосортной информацией, и в те же выходные Рэймонд Монтемурро, его брат Монти, Томми ДеСимоне и я отправились совершить налет на склад.

Джонни Савино с Джимми ждали нас в доме последнего. Как обычно мы взяли машины напрокат и нацепили на них поддельные номера. Затем мы прямиком направились к офису, и, прибыв, незамедлительно заметили, что там слишком много народу.

Вокруг крутилось около двадцати пяти – тридцати человек. Переглянувшись, мы попытались определить, возможно ли их обойти, но все безуспешно.

В начале комплекса находился офис, но сразу за погрузочной платформой – склад, забитый товаром на палетах, в коробках и ящиках, уложенных до самого потолка. Там было слишком много суеты и передвижений, о которых мы ничего не знали.

Мы отбросили в сторону мысль о налете. Затем посмотрели на брезентовые мешки. Они лежали у самой стены, где строился сейф. Прекрасные мешочки, полные денег.

Один лишь их вид сводил меня с ума. Они выглядели так прекрасно, что нам не хотелось все терять. Мы поступили правильно, убравшись восвояси.

Встретившись с Фрэнчи, я сообщил ему, что необходимо найти другой вариант. Он объяснил, что это весьма затруднительно, поскольку он никогда не знал, когда поступают деньги. Временами по две недели ничего не приходило, а затем могли в день прийти две посылки и в тот же день отправиться в банк.

Деньги шли от американских туристов и солдат, которые обращали американскую наличку во французские деньги. Французы отсылали деньги в Америку и вносили на счета в американских банках. В основном присылали немеченые ста и пятидесятидолларовые купюры. Куш нашей мечты.

Тем временем каждый раз, как я наведывался в аэропорт, чтобы продать сигареты, я останавливался поговорить с Фрэнчи. Пока мы разговаривали, я смотрел, как рабочие заканчивают строительство хранилища, и однажды его завершили.

К нему было два ключа. Фрэнчи? Нет, тут нас ждала неудача. Один из ключей руководство отдало охраннику из частного агентства; у него была прическа ежиком, и он очень серьезно относился к своей работе.

Он обожал быть копом. Обожал сторожить двери. Парень никогда не выпускал ключ из поля зрения. Если Фрэнчи требовалось что-то занести в комнату, охранник никогда не давал ему ключ; он открывал дверь, ждал, пока Фрэнчи закончит, и собственноручно закрывал дверь.

Он носил ключ на кольце, пристегнутом к ремню. Второй ключ принадлежал контроллеру всей операции, а тот работал в дневную смену.

Мы могли прижать парня и забрать его ключи, но проблема заключалась в том, что мы не знали, когда деньги окажутся на месте. Нам следовало иметь собственные ключи, чтобы сразу же попасть туда после предупреждения Фрэнчи.

Если мы прижмем парня и отнимем ключи, то тогда их просто заменят, к тому же мы всполошим их, дав понять, что знаем о деньгах. Я прикинул, что нам следует забрать только ключи, и попросил Фрэнчи втереться в доверие к парню.

Купить ему выпивку. Потрепаться. Тем временем Фрэнчи дал мне адрес парня. Он жил в меблированных комнатах на Рокуэйз-булевард, неподалеку от Либерти-авеню, через улицу от гамбургерной "Уайт-Кастл".

Однажды, когда охранник отдыхал, мы вместе с Раймондом Монтемурро целый день прождали, когда он выйдет из дома. Когда парень ушел, мы взломали его квартиру в поисках ключа. Мы намеревались достать ключ, сделать копию и вернуть его на место, чтобы никто не узнал. Затем, когда прибудут деньги, у нас бы оказался ключ к целому состоянию.

Мы обыскали каждый ящичек в квартире, но не смогли найти ключ. Сукин сын, должно быть, таскал его с собой весь выходной. Я не мог поверить своим глазам.

Меня ждало целое состояние, а на пути к нему стоит чокнутый охранник с зарплатой в сто баксов в неделю. Вторая проблема состояла в том, что Джимми начал терять терпение.

Он принялся говорить о том, что когда в следующий раз Фрэнчи известит нас о деньгах, мы схватим парня и заберем ключ. Я был, как пить дать, уверен, что Джимми прикончит парня. Это заставляло меня стараться сильней.

Парень жил в типичной квартире холостяка. Она удручала. Она была запущенной.

У него повсюду валялись детективные журналы, да и журналов с женщинами хватало. Ему было около сорока, а на лице застыло типичное выражение неудачника. Он носил очки и был худым. Фрэнчи же представлял ему прямую противоположность – здоровый, грубоватый и веселый парень.

Он был женат и жил вместе с прекрасной семьей где-то в Хэмпстеде. Фрэнчи был компанейским парнем. Он рассказывал смешные истории. Именно его назначили начальником смены. Я понимал, что для охранника это важно.

Сотрудникам всегда нравится зависать вместе с боссом. Я рассказал Фрэнчи о журналах с женщинами. Добавил, что, возможно, мы сумеем умаслить парня девушкой.

И вот Фрэнчи пригласил парня на выпивку в мотель "Джейд-Ист", которой находился возле магистрали. Фрэнчи принялся говорить о девушках, и парень определенно заинтересовался.

Фрэнчи повел разговор о своей подружке, которая, по его словам, была настоящей распутницей. Она просто обожала трахаться. Охранник чуть с ума не сошел, слушая сальные истории Фрэнчи.

На следующий день мы привели потрясную проститутку из Бронкса. Она работала на клиентов Ральфа Атласа.

Атлас был первоклассным букмекером, и его клиентуру составляли богачи из швейного квартала и с Уолл-стрит. Брала девушка сто пятьдесят долларов за ночь, что по тем временам было очень дорого.

Выглядела она как Натали Вуд [25]25
  Натали Вуд (англ. Natalie Wood, урождённая Наталья Николаевна Захаренко, затем Гурдина, 20 июля 1938 – 29 ноября 1981) – американская актриса, трижды номинантка на премию «Оскар». Роль Джуди в фильме «Бунтарь без причины» с Джеймсом Дином в главной роли, принесла ей в 1955 году номинацию на «Оскар» и помогла ей выбиться в более взрослые и серьёзные роли. Мировую славу Натали Вуд принесло участие в фильмах «Вестсайдская история» (1961), «Джипси» (1962) и «Большие гонки» (1965), а роли в фильмах «Великолепие в траве» (1961) и «Любовь с подходящим незнакомцем» (1963) принесли ей ещё две номинации на премию Американской киноакадемии.


[Закрыть]. У нее были темные волосы, шикарная фигура и красивые большие глаза. Она не выглядела как проститутка. Скорее как студентка или стюардесса.

В ту ночь Фрэнчи привел охранника встретиться с его "девушкой" в "Джейд-Исте". Она сразу же начала заигрывать с парнем. Фрэнчи, прикинувшись простачком, извинился, сказав, что ему надо вернуться на работу, и девушка повела охранника наверх в постель.

В ту ночь мы не трогали ключ. Нам хотелось посмотреть, сработает ли план. Я хотел понять, уязвим ли парень. Оказалось, что да.

В следующие выходные мы с Томми вновь сняли девушку и повели её в "Джейд-Ист". На этот раз нам хотелось понять, смогут ли Фрэнчи с девицей отвлечь охранника от ключа.

В подвале "Джейд-Ист" располагались отдельные сауны и джакузи, и если бы нам удалось заставить их пробыть там достаточно времени, чтобы мы могли взять ключ, сделать дубликат и вернуть его на место, то дело было бы в шляпе.

Но вначале нам хотелось сделать пробный заход. Фрэнчи должен был оставить ключ от комнаты под пепельницей в холле и, раздвинув жалюзи, подать нам сигнал, что они направляются вниз.

Все прекрасно сработало. Они пробыли внизу полтора часа, чего с лихвой хватило бы, чтобы сделать дубликат.

Позже той ночью позвонил Фрэнчи. Он узнал, что в следующую пятницу в аэропорт прибудут от четырехсот до семисот тысяч долларов в наличке.

Больше никаких пробных заходов. Настало время сделать это. В следующую пятницу мы с Томми вновь сняли девушку, но теперь она стала что-то подозревать. Она поняла, что мы затеваем нечто незаконное, но не могла разгадать что.

На этот раз, чтобы создать более уютную атмосферу, я прикупил для троицы махровые халаты, чтобы те надели их в сауне. Халаты мы передали девушке, чтобы дала им от себя в подарок.

Она оказалась великолепной актрисой. Они условились встретиться в мотеле к половине шестого.

Но Фрэнчи с охранником выбрались в "Джейд-Ист" только к шести часам. К тому времени мы уже начали беспокоиться.

Все шло с запозданием. Мы нашли поблизости слесаря, который делал дубликаты ключей, но он закрывался в семь. Стоило прибыть Фрэнчи с охранником, как мы направили к ним девицу, наказав ей поторопить их.

Она обняла обоих. Фэрнчи потел и закатывал глаза к потолку, потому что понимал, что мы опаздываем. Охранник был медлительным и упрямым парнем.

Каждый раз, когда Фрэнчи пытался расшевелить парня, тот словно примерзал к одному месту. Становился заторможенным. Теперь его пыталась расшевелить девушка, но лишь к половине седьмого они направились в свой номер, чтобы переодеться для сауны.

Стоило им спуститься, как я поднялся наверх. Я заглянул под пепельницу в холле. Под ней был ключ. Я открыл дверь, и там, рядом со штанами парня, лежала его связка ключей. Я схватил связку и ринулся вниз.

В машине меня уже поджидал Джимми, и мы помчались из мотеля к слесарю. Мастерская находилась на Рокуэйз-булевард, рядом с Джамайка-авеню. Мы мчались, как угорелые, но когда приехали, парень уже собрался закрываться.

Нам пришлось стучать в дверь и умолять его. Мы не знали, который из ключей нам нужен, поэтому заказали дубликаты всех восемнадцати.

Парень принялся за работу, и когда закончил, дал нам пятнадцать дубликатов. Я спросил насчет оставшихся трех, на что он ответил, что у него нет подходящих форм. Пятнадцать из восемнадцати – неплохой расклад, но в этом деле мне не хотелось рисковать.

Мы помчались назад в мотель, я взлетел наверх, положил ключи на прежнее место, закрыл дверь, и положил ключ от двери под пепельницу.

Томми разделся до пояса и сделал круг по сауне, чтобы Фрэнчи его заметил. То был сигнал, что комната свободна.

В субботу утром я первым делом встретился с Фрэнчи возле склада. Он забрал все пятнадцать ключей, чтобы убедиться, что у нас есть нужный. Вернулся он, улыбаясь.

Не только ключ подошел, но он еще и увидел мешки, которые мы поджидали. Фрэнчи сказал, что ограбление лучше всего провести незадолго до полуночи. Это время смены, и множество народа будет крутиться вокруг, а охрана сделает перерыв на кофе в другом конце склада.

Фрэнчи также добавил, что из-за еврейского праздника в понедельник за деньгами из банка не заедут до полудня. Это прозвучало как бальзам на душу.

Отсрочка в инкассации, которую обычно проводили в воскресную ночь, означала, что пропажу не обнаружат до понедельника. А значит, копы не узнают, когда именно пропали деньги.

Люди могут запомнить одного или двух незнакомцев в течение одной ночи, но не за три дня. Слишком уж продолжительный срок, чтобы засечь кого-то на месте преступления.

В запасе у нас оставалось двенадцать часов. Весь день я не выпускал ключ из рук. Я был так счастлив, что купил для мешков самый большой чемодан, который только смог найти.

Без двадцати двенадцать в субботу мы с Томми въехали на парковку склада. Мы взяли машину с фальшивыми номерами и дождались начала смены.

Фрэнчи сказал, что будет поджидать нас возле разгрузочной платформы, а войти мы должны, словно возвращаем чемодан в офис. Согласно замыслу Фрэнчи притворится, будто меня не знает, но если возникнут проблемы, он придет их уладить.

Фрэнчи заверил, что меня никто не остановит, поскольку множество людей часто приходило или выходило с чемоданами, которые потерялись или по ошибке были направлены не туда.

Я взобрался на платформу и прошел в офис, заметив, что Фрэнчи бродит неподалеку. Я увидел комнату и подошел к стальной двери. С тех самых пор, как я вышел из машины, в руке я держал ключ.

Я вставил его, провернул один раз и вошел внутрь. Комната выглядела, как большой темный сортир. Я прихватил с собой карманный фонарик, потому что не хотел зажигать свет.

На полу лежали семь белых брезентовых мешков. Я рассмотрел красные печати. Раскрыв чемодан, я закинул внутрь все семь мешков и вышел наружу.

Чемодан был таким тяжелым, что я едва передвигался. Но Фрэнчи позже утверждал, что решил, будто я ушел налегке, поскольку я буквально пулей вылетел из склада.