Текст книги "В аду нет выбора"

Автор книги: Николас Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

И она пришла. Отвратительное лицо горчичного цвета, розовый джемпер. Это так явно не подходило одно другому. Юбка болталась до колен. Женщина поставила поднос на кровать Люси – два вареных яйца, хлеб и масло, кружка молока. Затем она безмолвно направилась к двери. «Должно быть, глухонемая, – подумала Люси, вспоминая то, о чем читала в сенсационных романах. – Нет, конечно нет… Она ведь спрашивала у меня дорогу в Лонгпорт».

– Одну минуту, – произнесла робко маленькая девочка.

Женщина чуть задержалась.

– Да?

– Допустим, мне захочется пойти в уборную. – Это было совсем не то, что хотела сказать Люси.

– За занавеской таз, а горшок стоит под кроватью.

– Но я… я не могу все делать только в горшок.

– Ты можешь, ты должна.

Бесцветные глаза женщины смотрели поверх плеча Люси.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Ты можешь называть меня тетя Энни.

– Но вы не моя тетя.

– А твое имя Ивэн. Не забывай.

Люси была убеждена, что имеет дело с сумасшедшей. У нее заработала фантазия. Она подумала о женщине, которая потеряла сына по имени Ивэн и потому повредилась в уме и украла маленькую девочку, чтобы она ей заменила сына.

– Ну, ты не хочешь завтракать? – спросила чокнутая.

Люси выпила немного молока и принялась за яйцо.

– Я предполагаю, что вы украли меня, – произнесла она насмешливо.

– Ты можешь предполагать все, что тебе хочется.

– Где находится этот дом?

Тетя Энни стала словоохотливей.

– Это мой коттедж в Бакингемшире. Почти в тридцати милях от Лондона. Мы проделали долгий путь прошлой ночью. Ты все время спала.

– Сколько я здесь пробуду?

– Это зависит от обстоятельств.

– Вкусное яйцо. – Люси раздражало, что она не могла поймать взгляд женщины. Но, решила она, так ведут себя чокнутые.

– Когда ты кончишь завтракать, надень эти вещи. Они пойдут тебе. – Женщина достала из комода фуфайку для мальчика, трусы, носки, брюки и нательное белье. «Все это выглядит чуть поношенным, – подумала Люси. – Наверное, скучает по бедному ребенку, которого потеряла, как мне кажется». Женщина вышла, закрыв дверь на замок. Люси взяла другое яйцо, и, пока ела, в ее голове появился иной, радикально измененный, вариант нового романа. Возможно, ей придется выбросить написанное и начать все заново, поскольку теперь она пережила настоящее приключение. Она подумала о своей тетрадке для записей в Домике для гостей. Папа и Елена будут беспокоиться о ней. Бедный дорогой папа! Люси перестала есть. Чувство одиночества стало закрадываться в нее…

– Как она? – спросил внизу Пол Каннингем.

– Проснулась. Завтракает. Странная маленькая девочка, должна я сказать.

– Что ты имеешь в виду, говоря «странная»?

– Все воспринимает спокойно, – ответила Энни Стотт.

– А тебе бы хотелось, чтобы она закатывала истерики?

Энни так скривила свои тонкие губы, что они стали похожи на кожуру какого-то гнилого фрукта. Она посмотрела на своего компаньона. Он не внушал ей симпатии. Он был похож на одного русского танцора, который недавно покинул свою балетную труппу и переметнулся к капиталистам.

– Бедный ребенок, – сказал он.

– Если тебе так жаль ее, – огрызнулась Энни, – иди и нянчись с ней.

– Конечно, не пойду, – ответил он холодно. – Согласно договоренности, она не должна видеть никого, кроме тебя. Если она увидит меня, то может узнать при неожиданной встрече. О, я совсем забыл, что вы собираетесь перерезать ей горло, когда все будет кончено.

– Не будь дураком. Девчонка думает, что находится в Бакингемшире. Чтобы не смогла ничего выболтать впоследствии о нас…

– Обо мне, ты имеешь в виду. Вы-то будете в полной безопасности, греясь под солнышком в благотворном Крыму.

– Применять насилие было бы неправильным. Когда я передам информацию и она будет проверена, то сделаю девчонке другой укол в руку. Тогда ты можешь увезти ее и выгрузить где захочешь. У тебя нет оснований впадать в панику, – добавила презрительно женщина.

– Я бы и не паниковал, если бы верил хотя бы одному слову ваших людей.

– В чем же дело сейчас?

– Ты прекрасно знаешь в чем. – В голосе Пола послышались крикливые нотки. – Я не считаю себя образцом всяческих добродетелей, но по крайней мере и не претендую на то, что все, соответствующее моим планам, является непреложной истиной. А именно так поступаете вы и ваша проклятая партия.

– Нет никакой необходимости кричать на меня. Где Ивэн?

– Убирает снег от дверей гаража. Туэйт сказал, что одолжит мне цепи для колес.

– Хорошо. Ты бы лучше пошел и одел их. Мое свидание назначено на полдень.

– Не попадись, дорогая сестрица. Сегодня вечером мне понадобится автомобиль, чтобы отвезти Ивэна на станцию. Послушай, а ты не боишься запускать руку в осиное гнездо? Белкастер сегодня кишит полицейскими.

– Нет, не боюсь, если Рэгби будет следовать указаниям.

– А если нет?

– Тем хуже для него.

– Да и для тебя.

– О нет. Мне сообщат, если он попытается пойти на хитрость.

– Ты думаешь, он может это сделать?

– Искать меня? Один раз да. Но не второй. Он не сделает этого, после того как мы прибегнем к какой-либо вынужденной мере.

– Ты хочешь сказать, что можешь отпилить один пальчик Люси и послать его ему по почте? – спросил Пол дерзко. Потом, поскольку женщина не отвечала, он добавил со страхом: – Боже милостивый! Я думаю, ты способна на это.

– Ты должен сообщить последние данные, – сказала Энни. – Как ты думаешь, для чего у нас тут магнитофон?

– Я считал, что ты собираешься практиковаться в произнесении каких-нибудь скучных политических речей.

Энни не успела ответить. Раздался стук в пол где-то над их головами.

– Ты уверен, что Ивэн во дворе? Он не должен знать, что еще кто-то, кроме нас, находится в доме.

– Не впадай в панику, товарищ. – Пол подошел к окну и посмотрел в сторону. – Да, он там. Отгребает снег весьма усердно.

Когда Энни спустилась вниз, Пол спросил:

– Что ей нужно?

– Бумагу и карандаш.

– Собирается писать письмо домой?

– Нет. Она хочет сочинить роман. Это займет ее. Где та бумага, на которой ты собирался писать свою книгу?

Пол достал несколько листков чистой бумаги и карандаш из стола, стоящего в углу. Когда Энни поднялась наверх снова, послышался звук тракторного мотора. Пол вышел. Фермер Туэйт стоял на тракторе, а один из его работников сидел за рулем. Фермер протянул ему комплект ржавых цепей.

– Вы сможете их надеть или хотите, чтобы Джим помог вам здесь?

– Это чрезвычайно любезно с вашей стороны. Если бы вы разрешили ему…

– Пожалуйста. Я расчищаю от снега дорожку вдоль лужайки до деревни. Иначе тележка, забирающая молоко, не пройдет.

Джим сошел с большого трактора, который высился над Полом. Резиновые колеса были ему по плечо. Позади трактора была лебедка. Джим потрогал ее.

– Всегда отбуксирую вас, если застрянете, мистер Каннингем.

Когда фермер уже собирался отъехать, из дома выскочила Энни Стотт.

– Где Ивэн? О, доброе утро, мистер Туэйт. Ивэн! Иди сюда сейчас же! Тебе нельзя выходить.

– Но мне тепло. Спасибо. И дядя Пол сказал…

– Не слушай его. Пол, забери его. – Она приложила руку ко лбу Ивэна, затем потянула его к двери. Сквозь шум работающего вхолостую тракторного мотора она произнесла, обращаясь к мистеру Туэйту:

– Я знаю, что слишком уж беспокоюсь, но это единственный сын моей сестры и ему нельзя переутомляться. Мне нужно измерить ему температуру.

Трактор повернул и медленно покатил прочь. Пол провел Джима в гараж. Энни велела мальчику сидеть у камина в столовой и заниматься своим конструктором. Сама же принялась вязать, ожидая в соседней комнате телефонного звонка из Домика для гостей. Через десять минут телефон зазвонил.

Глава 4
Главный почтамт

28 декабря

Профессор Рэгби также ожидал телефонного звонка. Он раздался вскоре после завтрака. Профессор пришел в комнату владельца Домика. Найджел Стрэйнджуэйз слушал, наклонившись над его плечом.

– Это профессор Алфред Рэгби? – раздался голос телефонистки. – Вас вызывает Лондон.

В трубке послышался щелчок. Потом заговорил голос, принадлежавший, как точно определил Найджел, славянину, с акцентом, приобретенным сначала у учителя-американца, но затем подправленным в результате какого-то периода пребывания в Англии.

– Я говорю с профессором Рэгби? – спросил голос.

– Да. Это Рэгби. А с кем я говорю?

– Вам мое имя незнакомо. У меня есть новости о вашей дочери.

Профессор так вцепился в трубку, что суставы его пальцев побелели. Но голос оставался спокойным.

– Вы человек, который украл ее. Я так понимаю.

– Давайте говорить «взял на время», профессор. С ней все в порядке, и ее совсем скоро возвратят, если наша сделка окажется успешной.

– Где она?

– В Лондоне.

– Дайте мне поговорить с ней.

– Боюсь, это невозможно. Я говорю из телефонной будки на улице. Я один.

– Ну, что это за сделка, о которой вы сказали?

– Вы обладаете тем, профессор Рэгби, в чем нуждаются мои друзья. Мы же имеем то, что нужно вам. Я предлагаю обмен.

– Догадываюсь. Ваши методы ведения дела достойны презрения, но я не ожидал ничего иного.

– Брань на вороту не виснет, мой дорогой сэр. – Голос был спокойный, почти веселый. – Для вас это просто вопрос о том, как вы оцениваете свою дочь.

– Не читайте мне наставлений. Ближе к делу.

– Прекрасно. Если вы согласны на сделку, будьте на главном почтамте в Белкастере сегодня в полдень. Налево от входа будет длинная стойка, где пишут телеграммы. Над ближним ее концом, прикрепленным к стене, висит полка, где лежат бланки для облигаций государственного выигрышного займа. Вы должны положить листок бумаги, на котором изложена ваша информация, под эти бланки и сразу же покинуть почтамт.

– И затем я получу Люси обратно?

– В свое время. Мы, конечно, должны убедиться в том, что информация правильна… формула, которую вы дадите нам. На этих условиях, профессор Рэгби, хотите ли вы заключить сделку?

– Ну, это похоже на… – начал было Рэгби, помолчав.

Найджел движением правой руки показал ему, что не следует торопиться.

– Вы ставите меня в безвыходное положение. Если я откажусь, вы окажетесь там, где начинали. Если же соглашусь, то у меня нет гарантии, что я получу обратно свою дочь.

– Мы даем вам слово.

– Ваше слово! – Презрение в голосе Рэгби было явным.

– Следовательно, вы отказываетесь?

Рэгби издал какой-то неопределенный звук.

– Ну, подумайте, каким образом я могу знать, что Люси еще жива? А вдруг я обменяю жизненно важный секрет на мертвого ребенка?

– Ну-ну, мы не убиваем людей без необходимости. Я сам люблю детей. Конечно, я не могу отвечать за моих друзей, которые присматривают за ней в Лондоне. Они народ нетерпеливый. Есть так много способов причинить ребенку вред и не убивая его. Она хорошенькая маленькая девочка, сказали мне.

Рэгби потерял контроль над собой. Его дыхание стало прерывистым.

– Хорошо. Хорошо. Вы обещаете мне не причинять ей вреда?

– Я обещаю это вам, мой друг.

Странно, но Найджел поверил в это, во всяком случае, немного.

– Тогда я сделаю то, о чем вы просите.

– Вы умный человек, профессор. Это все превратности войны. – Добродушный голос стал жестким. – Но не пытайтесь никого обмануть. Я не могу помешать вашим сообщениям по радио об исчезновении вашей дочери. Полиция ожидает услышать от вас о ее похитителях. Ни под каким видом вы не должны передавать ей суть нашего разговора или говорить о вашем согласии на сделку. Несомненно, ваш изобретательный ум может придумать какую-нибудь историю, чтобы полиция отвязалась от вас. В конце концов, там не так уж умны. Не могли даже помешать нам доставить ребенка в Лондон. Когда ваша специальная служба уголовного розыска нападет на след, нам придется нелегко. Поэтому ход в игре нужно делать немедленно. Вы, конечно, придете на почтамт в Белкастере один. Любая попытка устроить ловушку для нашего агента будет иметь для вас катастрофические последствия. Прощайте.

Профессор Рэгби посмотрел на Найджела. Под шапкой рыжих волос его лицо было белее мела.

– Что я должен делать? – В голосе Рэгби слышалась мука.

– Мы должны выиграть время. Делайте то, что он сказал вам. Напишите какие-нибудь данные обозначения, что, знаете ли, выглядело бы правдоподобным, но в действительности вводило бы в заблуждение. Можете вы это сделать?

– Да, но…

– Похитители имеют своего агента в Домике для гостей. Он может и не оказаться тем человеком, который собирается зайти за вашей информацией. Если мы сможем установить, кто это, то один конец нити в наших руках. Я свяжусь со старшим полицейским офицером отделения уголовного розыска графства, попрошу его установить на почтамте незаметное наблюдение начиная с двенадцати часов дня: один из его людей будет находиться за решеткой и наблюдать за тем, кто зайдет за информацией. За ним станут следить, и след, возможно, приведет нас к месту, где содержится Люси, если, так сказать, агент не находится среди гостей здесь.

– Но, Боже милостивый, Люси же в Лондоне. Вы предполагаете…

– Я размышляю. – Бледно-голубые глаза Найджела уставились на пошлую гравюру над головой Рэгби, изображающую сцену ухаживания в восемнадцатом веке. – Я размышляю. Наш друг в телефонном разговоре приложил максимум усилий, дабы убедить нас в том, что Люси находится в Лондоне, куда они перевезли ее. Он хочет, чтобы поиски были сосредоточены именно в этом месте.

– Она может находиться гораздо ближе? – Слабая надежда вызвала оживление на безутешном лице Рэгби.

– Они моглипроскользнуть через два полицейских кордона прошлой ночью. Но я предполагаю, что они прячут ее в радиусе двадцати миль отсюда.

– В этом случае мы будем скоро иметь о ней кое-какие новости. Описание ее внешности поместили газеты и сообщили по радио в выпуске новостей. Конечно, кто-нибудь обратит внимание…

– Не забегайте вперед. В графстве много уединенно стоящих домов. Ее могут прятать в одном из них в течение нескольких дней. И никто ничего не будет знать.

– Я должен поспешить к Елене. Не хотелось бы оставлять ее надолго. Она страшно расстроена. Я знаю, вы приложите все усилия.

Высокая сутулая фигура поторопилась уйти.

«Какие же это жалкие „все усилия“, – подумал Найджел. Шанс получить Люси обратно был один из тысячи. Ее похитители будут слишком бояться, что ребенок опознает их потом. Безусловно, когда они получат и начнут проверять информацию Рэгби, им будет выгодно сохранять ей жизнь… или же заставлять его верить, что она еще жива. Старая уловка похитителей.

Прошлой ночью старший полицейский офицер обнаружил отпечатки ног и следы шин на снегу против почтового ящика. Высокие сапоги. Они были гораздо большего размера, чем у человека, выходившего из машины, возможно женщины. Один из полицейских поехал по следам похитителей на запад, по редко используемой дороге. В одном месте они остановились. Затем снова двинулись в путь. След потерялся среди других там, где дорога выходила на магистраль. Автомобиль ехал теперь в северо-западном направлении. Но водитель с успехом мог действовать таким образом, чтобы избавиться от преследования и немного времени спустя повернуть обратно в сторону Лондона. Вся местность перерезана массой небольших извилистых дорог, и обильный снег, выпавший позже той ночью, скрыл все следы.

Но снег мог повлиять и в другом. Если начнется сильный снегопад, он заблокирует дороги, ведущие из долины, а возможно, повредит линии телеграфной связи, и профессору будет просто физически невозможно добраться до условленного места. Противная сторона должна знать его. Для Рэгби и, как можно надеяться, для Люси будет выиграно драгоценное время.

После телефонного разговора с отделением уголовного розыска графства Найджел поднялся с места и направился в гостиную. Все гости, кроме четы Рэгби, были там.

– Боже мой! – воскликнула жена адмирала. – Что вы сделали с собой?

– Кто-то ударил меня прошлой ночью. Доктор сказал мне, что это был непрофессиональный удар, иначе бы я умер. Доктор был весьма недоволен, что такое не произошло.

– Мало ему всяких случаев в этих местах, – зевнул Лэнс Аттерсон.

– Грабитель, конечно, – мудро заметила миссис Салливан.

Найджел повернулся в сторону мистера Лики.

– Случайно вы не запомнили его?

– Кого? – произнес Джастин Лики в замешательстве.

– Ну… грабителя.

– Конечно нет, мой дорогой. Где это произошло?

– На середине дорожки.

– Прошлой ночью? Я не выходил. Почему вы спрашиваете меня?

– Потому что вы покинули эту комнату сразу же после меня.

– Послушайте, мистер Стрэйнджуэйз, мне не нравятся эти вопросы.

– Хорошая практика для вас, мистер Лики. Когда они приедут, то полиция спросит всех вас, где вы были во время нападения на меня.

Внимательный взгляд Джастина Лики не отрывался от Найджела.

– Когда они приедут? А сейчас они особенно перегружены работой?

– Безусловно. Вы знаете почему?

– Не имею ни малейшего представления.

– Странно. Вы производите впечатление необычайно наблюдательного человека.

В голосе Найджела слышалось раздражение, что заставило остальных податься вперед и с беспокойством посмотреть на него.

– Разве вы не заметили, – продолжал Найджел, – отсутствия Люси Рэгби?

– Я еще не видел никого из них сегодня утром, – заметил Лики, – за исключением профессора, который промелькнул в холле. Он казался встревоженным. – Какая-то догадка мелькнула на его лице. – Отсутствия? Уж не полагаете ли вы?..

Найджел обвел взглядом присутствующих.

– Да. Люси похитили прошедшей ночью. Разве никто из вас не слышал сводки новостей по Би-би-си?

– Приемник не в порядке, – сказала Черри.

И Найджела это не удивило, поскольку он сам испортил его. Он хотел видеть первую реакцию окружающих на это известие.

– Вы узнаете все из газет, когда их принесут. Из-за снегопада доставка задержалась.

Джастин Лики, казалось, ушел в себя, точно улитка в свою раковину. Черри словно не могла в это поверить. Лэнс забеспокоился. У жены адмирала был вид, точно ее оскорбили.

– Никаких сомнений на этот счет? – спросил адмирал.

Найджел покачал головой.

– Возмутительно! Бедная маленькая Люси. Кому понадобилось?..

– Не говорите глупостей, мой дорогой! – крикнула его супруга. И Найджел представил себе, какой страх нагоняла она на жен младших офицеров. – Это явно заговор красных. Эти дьяволы способны на все.

– Но, моя дорогая леди, – вмешался Джастин Лики, – зачем им похищать маленькую девочку?

На лице миссис Салливан, которое было похоже на морду мопса, отразилось еще большее негодование.

– Вполне понятно. Они хотят оказать давление на отца Люси.

– Все плохое, что происходит в этой стране, приписывают красным, – сердито заметила Черри.

– И правильно, моя милочка. А кроме того, если вы меня спросите, я скажу вам еще одну вещь: профессор сделал какое-то научное открытие и они хотят завладеть им.

– Это ваша догадка, мадам, или у вас есть какие-то свои источники информации? – Мистер Лики был вежлив, его тон серьезен.

– Конечно, у меня нет таких источников информации. Я только шевелю мозгами. Надеюсь, что это будет делать и полиция, мистер Стрэйнджуэйз. А вы что предпринимаете по этому поводу?

– Могу ли я спросить, – вкрадчиво сказал Джастин Лики, – откуда у мистера Стрэйнджуэйза приватная информация?

Найджел проигнорировал вопрос, а собравшимся предложил тщательно продуманный им отчет о действиях полиции. Затем, пытаясь обнаружить лису в курятнике и надеясь на результат, добавил:

– Одна вещь мне представляется возможной: похитители имели в этом доме сообщника. И полиция сосредоточит свои усилия на том, чтобы выяснить, кто из нас таковым является.

– Явно кто-то из обслуживающего персонала, – заявила жена адмирала.

– Все они работают здесь несколько лет. Боюсь, что подобный вариант не подходит.

– О, – сказала леди с презрением. – На домашнюю прислугу теперь нельзя полагаться.

– Опять принялась за свое, – пробормотал Лэнс.

Найджел снова овладел вниманием присутствующих.

– Все мы должны будем ответить на ряд очень серьезных вопросов. И надеюсь, никому из нас, за исключением неизвестного сообщника, скрывать нечего. Вы же знаете, что полицейское расследование носит широкий и всеобъемлющий характер.

После этих слов в комнате воцарилась атмосфера беспокойства. Даже на лице неугомонного Лэнса Аттерсона застыло глубокомысленное выражение.

В этот момент в комнату вошел профессор Рэгби. Почти шепотом ему было выражено всеобщее сочувствие. Когда же адмирал спросил у него о миссис Рэгби, профессор ответил, что она уже встала и теперь отправилась в деревню: хочет расспросить работников почты, не знают ли они чего-нибудь об исчезновении Люси. Ему было известно, что полиция интересовалась уже этим, но он полагал, что неплохо было бы и его жене почувствовать себя причастной к расследованию.

Наступило неловкое молчание. Затем жена адмирала с присущей ей прямолинейностью спросила:

– Эти негодяи уже дали о себе знать?

– Да. Мне звонили. Сказали, что Люси жива и здорова.

– Чего они хотят? Денег? – спросил Джастин Лики.

Алфред Рэгби вопросительно взглянул на Найджела, который почти незаметно кивнул ему.

– Нет. То, что считают более ценным.

– Но вы же не собираетесь отдаватьим это? – Миссис Салливан смотрела на него широко открытыми глазами.

– Более ценное для вас, чем Люси? – Манера Черри протяжно произносить слова сделала ее вопрос еще более впечатляющим.

Гримаса боли исказила лицо Рэгби, и он прикрыл его на какой-то момент рукой.

– Я не отдам ничего без борьбы, миссис Салливан, – выдавил он из себя наконец.

– Вы собираетесь подстроить ловушку этим парням, когда они придут, чтобы взять… то, что они предполагают взять? – Зубы Лэнса Аттерсона сверкнули над его черной бородой, придавая его лицу хитрое и озабоченное выражение.

– Ничего не произойдет, я считаю, если вы их как-нибудь перехитрите. Но не причинят ли они чего-либо плохого Люси? – спросила Черри дрожащим голосом.

– Люси представляет для них ценность, пока жива. В ином случае ее нельзя использовать как оружие против меня. – Тон Рэгби был холодным и бесстрастным.

– О Боже! В вас нет ничего человеческого! – воскликнула Черри. – Простите, я не то хотела сказать, но…

– Тогда попридержите свой язык, деточка, – сказала жена адмирала. – Вам не понять подобных вещей. На карту поставлены огромные ценности.

– О, какая чушь! – вмешался Лэнс. – Какой еще секрет может сравниться с жизнью ребенка?

– Без сомнения, вы думаете так, как и полагается в вашем юношеском возрасте, но вы должны учиться не говорить так, как говорите сейчас, молодой человек. – Назидательная нота офицера послышалась в шепелявости адмирала.

– Ну, я думаю, у каждого из нас есть свои маленькие тайны, – произнес Джастин Лики. Если это и была попытка как-то успокоить собравшихся, то она не удалась. Воцарилось зловещее молчание.

Найджел полагал, что Рэгби вел себя согласно составленному ими ранее плану. Вражеский агент в Домике для гостей, кем бы он ни был, теперь узнал, что профессор не станет покорно выполнять их требования и что какая-то ловушка, похоже, будет подстроена в Белкастере. Этот агент, безусловно, сейчас же свяжется с человеком, которому поручено взять информацию Рэгби на главном почтамте города, и предупредит его. Если он не воспользуется телефоном, как поступил бы любой опытный агент, то может назначить встречу с человеком, которому поручено взять информацию Рэгби, и предупредить его устно или же прибегнет к помощи какого-либо знака, нарисованного на стене или на почтовом ящике. Конечно, имелась и третья возможность: это в том случае, если человек, которому поручено взять информацию Рэгби, и агент, живущий в Домике для гостей, одно и то же лицо. Но по ряду причин Найджел счел последнее предположение нереальным: если бы оно было верным, то агент раньше или позже должен был бы связаться со своими руководителями в Лондоне, чтобы сообщить им о провале первой попытки и получить дальнейшие инструкции. Если он свяжется с ними по телефону, то личность его будет установлена.

И оставалась проблема с Люси. Найджел вспомнил ее худенькое живое личико, зюйдвестку, длинные темные волосы, голубой свитер, и сердце его сжалось от дурного предчувствия…

В Коттедже контрабандистов Люси играла в солитер [1]1
  Солитер – игра для одного человека. (Здесь и далее примеч. перев.)


[Закрыть]на доске, которую она нашла на полке для игрушек. Прошлый раз она закончила игру только с тремя шариками на доске. „Если я закончу игру с одним шариком, – сказала она себе, – все будет хорошо: эти люди отпустят меня или же я проснусь в моей комнате в Домике для гостей“.

Вошла Энни Стотт, с магнитофоном. По-видимому, она была в дурном настроении. Возможно, она получила плохие известия по телефону. Люси слышала телефонный звонок минут пять назад. Энни закрыла дверь, поставила магнитофон на стол и открыла его.

– Ты знаешь, что это такое?

– Да. Это магнитофон. Мы будем слушать его?

Женщина с лицом горчичного цвета достала из своей сумки лист бумаги и развернула его.

– Думаю, ты умеешь читать?

– Конечно умею. Не говорите глупостей.

– Прекрасно. Я хочу, чтобы ты прочитала это в микрофон. Это сообщение твоему отцу, всего лишь о том, что о тебе хорошо заботятся.

– Вы собираетесь послать ему эту запись?

– Мы… Я помогу ему получить ее.

– Но почему я не могу поговорить с ним? По телефону?

– Не прерывай меня все время. Ты должна прочитать только эти слова и ничего больше. Точно ты разговариваешь с ним. Поняла? А там, где стоят три точки, ты можешь сделать паузу. Это будет довольно смешно. Точно в пьесе, передаваемой по радио. Давай попрактикуемся.

Люси уже научилась приноравливаться к этой хитрой женщине. Она начала читать напечатанный на машинке текст.

– „Здравствуй, дэдди! Это я“. Нет, это не годится.

– Что ты имеешь в виду?

– Я никогда не называю его „дэдди“. Только „папа“ и „отец“.

– Тогда измени это.

Люси начала снова:

– „Здравствуй, папа. Это я, Люси… Да. Я здорова, ко мне очень хорошо относятся. Меня хорошо кормят. У меня хорошая комната. Много книг и игрушек… Нет, мне не разрешают говорить, где я нахожусь. Где-то в Лондоне. Как себя чувствует Елена?“

– Нет, детка, – вмешалась мисс Стотт. – Ты читаешь, словно это книжка. Говори, да поживее. Ты никогда не выступала на сцене в школе?

– Как я могу это сделать? Вы же написали это для семилетнего ребенка. Я так и говорю, – обиделась Люси. Мисс Стотт напомнила ей одну из ее самых нелюбимых школьных наставниц.

– Не теряй время, – огрызнулась мисс Стотт, вся вспыхнув. – Повтори все сначала. Представь, что ты говоришь с ним по телефону. Пофантазируй немного, глупая малышка.

Люси подавила в себе слезы, готовые брызнуть из глаз при мысли о том, что она разговаривает со своим отцом по телефону, и снова приступила к чтению.

После нескольких попыток мисс Стотт, казалось, была удовлетворена. Она поставила Люси перед микрофоном и приготовилась записывать.

Люси отчаянно старалась придумать, как бы ей вложить тайный смысл в это послание отцу. Или, предположим, в самом конце она издаст крик о помощи. Это было бы здорово. И эта фантазия стала реальностью. Уже в самом конце записи Люси подняла глаза от текста и увидела, что Энни держит в руке шприц. Люси закричала…

Через несколько минут мисс Стотт вышла из дома, села в автомобиль и осторожно поехала по дороге, покрытой снегом, в Лонгпорт. Оттуда она послала в Лондон небольшой пакет, затем ее машина направилась в Белкастер. Было одиннадцать часов двадцать пять минут утра.

Алфред Рэгби поставил свой автомобиль на общественной стоянке и обернулся к Елене:

– Подожди меня, дорогая. Почтамт в двух минутах ходьбы отсюда. Я скоро вернусь. А это случайно не машина Лики?

Печальные глаза его жены на миг встретились с его глазами.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты поступал подобным образом, – произнесла она.

– Ну, подумай, ведь мы так решили. Если даже я передам им то, что они хотят, нет никакой гарантии, что нам вернут Люси. Ты же знаешь их.

– Да, – прошептала она почти неслышно. – Но…

– Единственная возможность – это следить за человеком, который должен взять информацию. Он может привести нас к Люси. Я же говорил тебе – Стрэйнджуэйз думает, что она где-то недалеко.

Он оставил Елену сидящей неподвижно, с устремленным вперед взглядом. Часы на городской ратуше пробили двенадцать, когда он вошел в здание главного почтамта. Он вынул из бумажника сложенный лист бумаги, положил его под бланки облигаций государственного выигрышного займа, в ящичек над длинной стойкой, и вышел.

Мужчина в штатском за решеткой в противоположном конце помещения был начеку.

За поворотом ожидала полицейская машина. Вдоль главных дорог при выезде из города патрулировали другие полицейские машины, радисты в них были наготове. Обычный фургон, снабженный радиоаппаратурой и мощным мотором, стоял в тридцати ярдах от почтамта на главной улице. Водитель его, по-видимому, уснул, остальных пассажиров не было видно. Все пятеро были вооружены. Этот фургон должен был преследовать того, кто возьмет информацию, когда будет получено его описание.

Пробило полдень. Найджел перелистывал страницы книги в книжном магазине, из окна которого был виден почтамт, на противоположной стороне улицы. Человек начищал почтовые ящики на стене почтамта. Сквозь окно он мог наблюдать своего коллегу внутри здания. Когда тот подаст знак, ему станет ясно, что информацию взяли и тот, кто ее получил, направляется к выходу.

Приземистая женщина с лицом желтого цвета вошла в книжный магазин. Она взяла книгу и начала ее перелистывать, затем подошла ближе к окну, стараясь на свету что-то получше разглядеть. Найджел почувствовал, как ее взгляд скользнул по его лицу. Но он не обратил на нее особого внимания, поскольку через несколько секунд увидел, что Джастин Лики вошел в здание почтамта. Стоя в полутемном маленьком книжном магазинчике, Найджел почувствовал сильное волнение: его руки, державшие книгу, стали дрожать, и он поставил книгу на место. Его глаза неотрывно следили за входной дверью почтамта. Джастин Лики. Это могло быть совпадение. Но если бы Найджела попросили указать на секретного агента среди обитателей Домика для гостей, он назвал бы Лики: в нем было нечто подозрительное.

Прошло минуты две. Лики вышел из дверей почтамта и направился к стоянке автомобилей. Но человек, наводящий блеск на почтовые ящики, не подавал никакого знака.

Это был горький момент разочарования. Действия человека в штатском за стойкой убедили Найджела в том, что Лики и не подходил к ящику с бланками. Он просто купил несколько марок и отправил телеграмму. Найджел попросил человека в штатском сделать так, чтобы его старший полицейский офицер прочитал копию телеграммы, и стал ожидать, не спуская глаз с ящика, где лежали бланки, пока человек вернется.

Люди входили в помещение главного почтамта, стряхивая снег со своих высоких сапог. Автомобили, снующие вверх и вниз по улице, превратили снег в слякоть. Грузовой автомобиль с людьми, разбрасывающими гравий, медленно курсировал вдоль дороги. Ребенок на новеньком велосипеде затормозил и упал, плача, на тротуар. Мать подняла его и стала ругать, точно он совершил какой-то проступок. Городок, по-видимому, все еще был погружен в послерождественскую апатию. Северо-западный ветер гулял по улицам, продувая Найджела до мозга костей, когда он шел мимо памятника какой-то забытой знаменитости, на голове которого красовалась снежная шапка. Затем Найджел вошел в главное полицейское управление графства.