Текст книги "Совершенство там, где любовь"
Автор книги: Никола Корник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Мне не очень нравится, что я появлюсь в Айнхоллоу только с тем, что на мне надето, – проговорила Эннис. – Чувствую себя словно нищая бесприданница.
Адам засмеялся.
– Это ерунда, любовь моя. Делла одолжит тебе все необходимое, а завтра утром мы пошлем кого-нибудь в Хэррогейт за твоими вещами.
Они пошли рука об руку по аллее.
– Милорд, – слегка смущенно спросила Эннис, – а когда вы намерены устроить свадьбу?
– Чем скорее, тем лучше. Сразу же после церковных оглашений. – Он посмотрел на нее с улыбкой. – Признаюсь, мне не терпелось жениться на тебе, но то, что произошло сегодня, как мне кажется, скорее затрудняет дело, чем облегчает.
– Адам, я вот что хочу сказать: физическая близость не может быть единственной основой брака. Так мне кажется. А когда такое случается, это мешает видеть действительность как она есть. – Эннис помедлила. – Я этого не хочу…
– Понимаю. – Адам наклонил голову и запечатлел на ее губах легкий поцелуй. – Но бывает и так, Эннис, что физическая близость становится просто одной из сторон, прекрасных сторон, брака наряду с дружескими отношениями и человеческой теплотой.
– Первый брак у вас такой был? – спросила Эннис, чувствуя, как у нее щемит сердце.
– Да, такой. И у нас с тобой тоже так будет, я в этом уверен.
Следующее утро выдалось ясным, солнечным и предвещало жаркий день. Никто в Айнхоллоу не удивился, когда Адам в ранний час ускакал куда-то на своем жеребце, потому что такие одинокие прогулки он совершал частенько. Миновав лес и оказавшись у подножия холма, он дал волю коню, и тот поскакал по старой дороге гуртовщиков, тянувшейся среди вересковых зарослей. Наверху Адам придержал коня.
Он думал, что никогда больше не женится, а поместье унаследует сын Эдварда, когда тот приведет в дом жену. Потом он встретил Эннис, и решение у него возникло почти сразу. Он хотел эту женщину. Мало того, он хотел, чтобы она стала его женой. Он был убежден, что лучше жены, чем она, быть не может.
Наверное, это было признаком излишней самоуверенности, но Адам никак не ожидал, что единственная женщина, которую ему захотелось видеть своей женой, вовсе не горит желанием стать ею. Ее отказ стал для него отрезвляющим уроком. Сначала он подумал, это объясняется тем, что они мало знакомы, да еще, возможно, она была счастлива в первом браке и считала, что, выйдя замуж снова, предаст дорогие воспоминания. Оказалось, однако, что причина гораздо глубже, она это признала, но не захотела довериться ему. Что-то ее пугает.
Адам задумчиво нахмурился. Его опасения, что Эннис страшит физическая сторона брака, развеялись этой ночью, в лесу. Пусть она и неопытна, но холодной и скованной ее никак не назовешь.
Значит, ее пугает что-то другое, и он должен узнать что.
Адам развернул коня и, выехав на дорогу, направился к сожженному дому сборщика дорожной пошлины. Пепелище еще дымилось, вид обугленных головешек при солнечном свете неприятно резал глаз. От ворот ничего не осталось, лишь пепел да мусор устилали дорогу. Поодаль чернела сожженная карета.
У бывшего дома деловито сновали люди. Адам узнал Эллиса Бенсона и нескольких человек из поместья Ингрэма. Значит, тому уже все известно, наверняка скоро явится сюда, чтобы самолично оценить ущерб. Адам рано утром послал в Хэррогейт человека с сообщением для Чарлза Лефоя, что его кузина цела и невредима – в отличие от его кареты. Небось тоже уже едет сюда, с ухмылкой подумал он.
Адам подъехал к сгоревшему дому и поздоровался с Эллисом Бенсоном, тот хмуро взглянул на него. Остановив коня, Адам заговорил с крестьянами и тут услышал приближавшийся топот копыт. Это был Эдвард. Подъехав ближе, он сделал огорченное лицо.
– Ах, как это неприятно. Просто ужасно!
Эллис Бенсон бросил на него сердитый взгляд и отвернулся. Адам подъехал к брату.
– Фальшивишь, Эд, – тихо сказал он. – Все же знают, что ты на стороне бунтовщиков.
Эдвард изобразил недоумение.
– О чем это ты, Эш? Не понимаю…
– Да ну? А вспомни свою воскресную проповедь, там еще говорилось про дома нечестивцев, которые будут развеяны словно пыль на ветру…
– А ведь хорошая была проповедь, согласись, – с улыбкой сказал Эдвард.
– Хорошая-то хорошая, да посмотри, что получилось.
Братья направили коней в сторону Айнхоллоу, удаляясь от пожарища и стоявших там людей, но Адам все же пару раз оглянулся через плечо, опасаясь быть услышанным.
– Произошло то, что ты и предсказывал. Человек сорок мужчин, вооруженных. Подожгли дом смотрителя, потом заметили карету Лефоя, тоже подожгли. Хорошо хоть леди Вичерли убралась оттуда заранее, иначе было бы нелегко ее вызволить.
– С кучером все в порядке, он у меня. Я ему сказал, как только оправится, пусть идет к тебе, обрадует леди Вичерли, она наверняка переживает. А она не спрашивала тебя, что ты там делал?
– Спрашивала.
– И ты ей сказал?
– Сказал.
– Ты сказал ей, что прибежал предупредить бунтовщиков? – встревожился Эдвард.
Адам усмехнулся.
– Она и сама догадалась, что я там не просто так. Эннис далеко не глупа.
– Я этого и не думал, – хмуро сказал Эдвард. – Но это опасно, Эш, все-таки она кузина Лефоя, и чем больше ей известно…
Адам пожал плечами.
– Эннис знает, что я хочу свалить Ингрэма, но и она тоже этого хочет.
– Ладно, – вздохнул Эдвард. – А насчет руководителя бунта что-нибудь новое появилось?
– Ничего. Я знаю столько же, сколько и ты: он джентльмен, ездит на хорошем гнедом коне, похожем на моего. У тебя есть какая-нибудь идея, кто это может быть? Я тут подумал…
– Да?
– А что, если это все – дело рук Ингрэма? Ты знаешь, как трудно прижать крестьян в суде, они же не дают показаний друг против друга. Вот он и подумал, что самый легкий путь выявить зачинщиков – это внедрить своего человека.
– Дьявольский план, – нахмурился Эдвард. – Только я не думаю, что у него это могло получиться. Они все знают друг друга, знают своих вожаков…
– И ты знаешь?
– Ну, – замялся Эдвард, – некоторых… Знаю, например, Мерчента с Пирсом, но чтобы кто-то имел средства для покупки коня – такого не знаю.
– За исключением Ингрэма. Может, он все-таки кого-то подкупил?
– Сомневаюсь. Они ненавидят его лютой ненавистью.
– Ну, тогда не знаю. В окрестностях всего-то три поместья, способные дать возможность владельцу приобрести лошадь, – Ингрэма, Айнхоллоу и Старбек. Эннис говорит, она видела каких-то лошадей на конюшне в Старбеке, но клянется, что не знает, чьи они.
Эдвард присвистнул.
– Интересно. Я как-то забыл про Старбек. Ингрэм с Лефоем возненавидят тебя еще больше: Старбек-то теперь будет твой!
– Знаю. Не стану отрицать, я доволен, что Старбек перейдет под мой контроль, но только мне совсем не хочется, чтобы леди Вичерли, не дай бог, подумала, что я женюсь из-за него.
– Я думал, причина в том, что ты ее скомпрометировал. Или я не прав?
– Ну, конечно, это вынудило меня сделать ей формальное предложение… – Адам мгновение помедлил, – и все же мне не хочется, чтобы Эннис думала, будто причина в этом. Я… у меня глубокие чувства к ней.
– Но ты и знаком-то с ней всего два месяца, – мягко проговорил Эдвард.
– Иногда достаточно двух дней. Или двух минут.
– Может быть. Если ты уверен…
– Уверен.
– А Мэри?
– Я любил Мэри, – со вздохом сказал Адам. – Но если человек однажды любил, это еще не значит, что он не может полюбить снова.
– Ты объяснился с леди Вичерли?
– Пока нет. У нас после помолвки просто не было случая поговорить спокойно. – Адам нахмурился. – Да еще не надо забывать, что она уже была замужем. У меня сложилось впечатление, что этот ее брак каким-то образом настроил ее против замужества как такового – чем там дело, не знаю.
– Ну, если она была замужем за Джоном Вичерли, то все понятно. Это был такой тиран и самодур… К твоей Эннис требуется ласковый подход.
– Да, – улыбаясь, сказал Адам. – Именно так я и собираюсь действовать.
Глава одиннадцатая
Наутро Эннис после завтрака пошла в библиотеку. Она застала там Адама – он стоял, освещенный солнцем, у окна. После того, что было между ними ночью, выйти к нему при свете дня оказалось стыдно и страшно. От смущения Эннис не могла сказать ни слова.
Адам, увидев ее, с улыбкой подошел к ней.
– Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, – сказал Адам, показывая рукой на золотистую софу перед камином. – Вы, наверное, уже знаете, что Барни жив-здоров?
Эннис кивнула.
– Это такое облегчение. Карету Чарлза, конечно, жалко, но разве она может сравниться с человеческой жизнью!
– Лошади тоже пропали. – Уголки его губ приподнялись. – Вряд ли Лефой их когда-нибудь увидит снова. Да уж, ночное происшествие обошлось ему недешево, если, конечно, он не связан с бунтовщиками.
– Вы были сегодня на скиптонской дороге? – спросила Эннис. Ее искренне волновала судьба мистера и миссис Касл, ну, и еще ей не хотелось, чтобы разговор перешел на личные темы.
– Был, – кивнул Адам. – Дом сгорел полностью, но с Каслами все в порядке. Подозреваемых до сих пор нет, – он улыбнулся, – а ночью никого не поймали. Были устроены засады, но бунтовщики почему-то заранее узнали об этом.
– Рада за них, – сказала Эннис с ответной улыбкой. – Но вы, милорд, конечно, ничего не знаете.
– Совершенно ничего. А если ваш кузен вдруг спросит, вам тоже ничего не известно. Я думаю, он уже едет сюда проведать вас. – Адам подошел и сел рядом с Эннис. – Я поговорил с Эдвардом насчет церковных оглашений. Первое будет завтра.
Эннис вдруг овладел панический страх, она вскочила и подбежала к высокому окну.
– Это обязательно – так скоро? – взволнованно спросила она.
Обернувшись, она увидела помрачневшее лицо Адама.
– У меня складывается впечатление, что вы не хотите выходить за меня, – угрюмо произнес он. – Немного странно после того, что было ночью. Хорошенько все обдумали и передумали, так, что ли?
Эннис почувствовала обиду в его голосе, у нее кольнуло сердце.
– Но я же говорила, что дело вовсе не в вас, Адам, – тихо сказала она. – Меня пугает само замужество.
– Вам нечего меня бояться, Эннис, неужели вы этого еще не поняли?
– Но для меня брак слишком серьезная вещь, чтобы решиться на него, не имея уверенности, что все будет хорошо. А я вас почти не знаю: чем вы руководствуетесь, чего вы ждете… ничего не знаю! А то, что есть между нами… это притяжение… оно только все усложняет. – Она беспомощно посмотрела в глаза Адама, не надеясь, что он ее поймет. – Я вам говорила, что мое первое замужество было несчастливым. Вот почему я решила больше не повторять…
Лицо Адама смягчилось. Он взял ее за руки.
– Эннис, рассказать, чего я жду и на что надеюсь, совсем не трудно. Я в самом деле хочу, чтобы вы стали моей женой, и не только ради того, чтобы спасти вашу репутацию в глазах света. Если вы согласитесь выйти за меня, у нас будет время получше узнать друг друга, и тогда ваши страхи исчезнут.
От его ласкового голоса Эннис захотелось плакать.
– Не знаю… – пробормотала она. – Я такая бесхарактерная…
В его глазах появились смешинки.
– Неправда, – сказал он растроганно. – Иначе как бы вы управлялись, да еще так умело, с этими избалованными девчонками.
– А еще ваш брак с Мэри… – Ее голос угас. Эннис не хотелось прожить свою жизнь в тени Мэри Эшвик.
Адам выпустил ее руки.
– Когда-нибудь я расскажу вам о Мэри, а вы расскажете мне все без утайки о вашем замужестве и почему боялись выйти замуж снова. – Он поцеловал Эннис в щеку. – Не грустите, радость моя. Все будет хорошо, а сейчас пойдемте займемся приготовлениями к свадьбе.
Это были странные две недели. В воскресенье было сделано первое оглашение, и Эннис почувствовала, что пути назад нет. Адам сказал, что собирается пригласить на бракосочетание несколько близких друзей из Лондона, и Эннис, хотя и робела, не стала возражать. С ее стороны в церкви должны были присутствовать Сибелла и Дэвид с детьми, Чарлз, миссис Хардкасл и Шепарды. Леди Эшвик вызвала из Лондона своего портного, чтобы приготовить приданое Эннис. Деньги, полученные от сэра Роберта Кроссли, таяли на глазах, но Эннис ни за что не хотела, чтобы Адам тратился на нее, залезая в новые долги.
В один прекрасный день им все-таки удалось увильнуть от бесконечных хлопот, и они отправились в Старбек, где уже находилась миссис Хардкасл, ведшая беспощадную войну с грязью и мышами. Адам ехал в Старбек впервые.
– Не безнадежно, – ободряюще сказал он, когда они осматривали сломанные оконные рамы и осыпающиеся стены. – Повреждения в основном поверхностные, все поправим, миссис Хардкасл наведет чистоту, и, я уверен, найдется съемщик. – Он с улыбкой посмотрел на Эннис. – Или, если хочешь, это будет наше любовное гнездышко…
Эннис, покраснев, улыбнулась в ответ, но ей было страшно. Старбек был ее последним прибежищем, и теперь, когда он должен был вот-вот перейти к Адаму, у нее было такое чувство, будто больше ей некуда будет спрятаться. Но она ничем не выдала себя и спокойно пошла с Адамом в сад, где они выпили по кружке сидра, которым их угостила миссис Шепард.
– Я слышал, ночью снова были беспорядки, – сказал Адам, когда они с Эннис, войдя в огороженный стеной сад, неторопливо шли по дорожке мимо сероводородного источника и медных солнечных часов, привезенных когда-то капитаном Лефоем из плавания. – Теперь Ингрэм грозится вызвать регулярные войска. – Адам бросил внимательный взгляд на Эннис. – Да ты меня не слушаешь, любовь моя?
Эннис опустилась на каменную скамью под яблоней. У стены стояла покосившаяся беседка, напротив нее был небольшой пруд, питавшийся водой из источника. Сад очень зарос. Было тепло и тихо.
– Извините, Адам, я задумалась.
– О Старбеке? – Адам присел рядом. – Вы его не потеряете, Эннис.
То, как точно он ее понял, поразило и испугало Эннис. Она взглянула на него из-под ресниц.
– Знаю, но это будет уже не то. Адам взял ее руку.
– Вы грустите, потому что некуда будет бежать, – подтвердил свою проницательность он. – Но почему вы думаете, что вам захочется убежать?
– Вы любили Мэри, и я боюсь, вы начнете сравнивать и сравнение будет не в мою пользу, – выпалила Эннис. – А я не вынесу, если наш брак станет слабым подражанием вашей жизни с Мэри. Может, я не права, не желая быть на вторых ролях, но лучше нам не жениться, чем потом нас будут преследовать призраки.
Эннис умолкла, со страхом ожидая, что скажет Адам.
Он ответил не сразу – встал и остановился чуть поодаль, напротив нее.
– Я попытаюсь рассказать вам о Мэри, тогда вы начнете меня понимать. Очень важно, чтобы между нами не было недосказанности.
Эннис ждала.
– Мы с Мэри убежали, когда ей было семнадцать, а мне восемнадцать. – Адам слабо улыбнулся. – Мы знали, что мой отец никогда не согласится на наш брак, ее семья – тоже. Все говорили, что мы слишком молоды и сами не понимаем, чего хотим. Ну а мы прекрасно знали, чего мы хотим. Мы бежали в Гретна-Грин, и нашим родным ничего не оставалось, как смириться. Постепенно все наладилось. Пять лет мы были очень счастливы. Детей у нас не было, но мы считали, что у нас впереди еще много времени. А потом Мэри заболела скарлатиной и через две недели умерла. – Адам отошел к часам и оперся рукой о теплый камень. – Я сначала не верил этому. Мы были молоды, у нас все было впереди…
Он говорил ровным, невыразительным голосом, но Эннис знала, как ему тяжело и больно говорить об этом. Ей захотелось подойти к нему, обнять, но она не осмелилась. Он находился где-то далеко, в прошлом, вне ее досягаемости.
Адам рассеянно оглядел сад.
– Но горе не может длиться вечно, постепенно оно притупляется, хотя и не забывается. – Он передернул плечами. – Я уехал из страны, воевал против Франции, потом вернулся домой… – Он слабо улыбнулся. – Признаюсь, в Лондоне у меня были женщины, и не одна… Годы шли, а я все не встречал ту, которую захотел бы видеть своей женой. До самого последнего времени.
Он с неожиданной быстротой подошел к скамье и взял Эннис за руки.
– Эннис, я люблю тебя. Как только я тебя увидел, меня к тебе потянуло, и очень скоро я понял, что ты должна быть моей женой. Неправда, что человек может любить – искренне любить – только один раз. – Он легонько тряхнул руки Эннис. – Понимаешь, то, что я чувствовал к Мэри, было первой юношеской влюбленностью, которая, наверное, со временем переросла бы во что-то более глубокое. То, что я чувствую к тебе, совсем иное.
Я уже не мальчик, и мое чувство к тебе – это чувство зрелого мужчины.
Он обхватил ее за талию и привлек к себе. Эннис уткнулась лицом ему в грудь. Адам предлагал ей все, о чем только можно было мечтать. Из ее глаз полились слезы. Адам слегка отклонился и внимательно посмотрел на нее.
– Любимая, почему ты плачешь?
– Извини, – только и смогла произнести Эннис. Она повела плечами, высвобождаясь. – Ты такой благородный, и я… – Она запнулась. Если б я могла сказать, что тоже люблю тебя…Несказанные слова повисли в воздухе. Она хотела произнести их, хотела этому поверить. Она уже почти верила… – Мне кажется, я испытываю зависть, – сказала Эннис. – Не слишком похвальное чувство. Мой брак был совсем не такой.
В глазах Адама светилась такая нежность, что Эннис чуть снова не заплакала.
– Ничего. Это не значит, что мы с тобой не можем быть счастливы. Я уверен, когда ты будешь готова – сама обо всем расскажешь. А я подожду.
До свадьбы оставалась одна неделя. Дом на Черч-роу был освобожден, скудные пожитки Эннис перевезены в Айнхоллоу. Миссис Хардкасл поселилась в Старбеке, и вдруг оказалось, что Эннис совершенно нечего делать.
– Это так странно, – сказала она Делле Тилни, с которой сидела в гостиной после завтрака. – Я привыкла быть постоянно занятой, а теперь не нахожу себе места. Такое чувство, будто я вдруг стала никому не нужной.
Делла понимающе посмотрела на Эннис, оторвав взгляд от вышивания.
– Это только до свадьбы, а потом…
– Да? – Эннис отбросила вышивание и вскочила на ноги. – Ну и что потом? Я так давно не была просто леди, что даже не помню, чем они занимаются!
Делла засмеялась.
– Господи, да занятий сколько угодно! Если ты не любишь читать или вышивать, можешь совершать прогулки, пешком или на лошади, ездить с визитами… К тому же, – Делла посмотрела смеющимися глазами на Эннис, – Адам тоже будет отнимать у тебя массу времени.
– Пока что он не очень к этому стремится. – Эннис нахмурилась. Утром Адам с Эдвардом уехали на охоту – как она подозревала, на весь день.
– Мне кажется, он боится поддаться соблазну до свадьбы, – сказала Делла, лукаво улыбаясь. – Вчера за обедом он с тебя глаз не сводил. Он любит тебя без памяти, моя дорогая.
Эннис не успела ничего сказать: в дверях показался дворецкий.
– Извините, леди Вичерли, – сказал он с поклоном, – но тут пришла миссис Хардкасл, хочет вас видеть. Мне показалось, она чем-то расстроена. Я приглашал ее в библиотеку, но она не захотела, ждет в холле.
– Прости, Делла, – пробормотала Эннис, вскакивая. – Пойду узнаю, в чем дело.
Миссис Хардкасл сидела в кресле, держа на коленях какой-то мешочек. Увидев Эннис, она встала, и Эннис подумалось, что экономка не расстроена, а, скорее, взволнована.
– Ох, мисс Эннис! – зачастила она. – Явчера убиралась и кое-что нашла, решила поскорее вам показать! Всю ночь не спала!
Эннис взяла ее за руку.
– Пойдемте в библиотеку. Трантер, чаю, пожалуйста.
– Ой, да мне в рот ничего не полезет! Тут такое дело…
Эннис усадила миссис Хардкасл, и та застыла неподвижно, сжимая в руках свой мешочек. Потом, как будто внезапно вспомнив о нем, протянула его Эннис.
– Вот, вчера нашла, мэм. Убирала крайнюю спальню, она в таком жутком состоянии, доски пола рассохлись, штукатурка сыплется. Я сказала Тому Шепарду, чтобы принес молоток и приколотил доски, а пока он ходил, посмотрела, что там. И что бы вы думали? Там полно было бумажной трухи, мышиного помета и вот этот мешок… – Миссис Хардкасл перевела дыхание. – В общем, я все выгребла, хотела сжечь – и тут вдруг заметила вот это! – Она потрясла мешком.
– Ну и что? Мешок, – недоуменно произнесла Эннис.
– А вы загляните внутрь! Эннис сунула руку в мешок.
– Осторожно. Там может быть мышиный помет.
Пальцы Эннис нащупали в углу мешка среди трухи клочок бумаги, не до конца изгрызенный мышами. Она вытащила его.
Первое, что ей бросилось в глаза, было изображение Британии и надпись: “Одна тысяча фунтов”.
– Но ведь это… это тысяча фунтов!
– Была тысяча фунтов, мисс Эннис. Там было много таких, да мыши изгрызли подчистую. Я всю ночь думала, как они там оказались. Мы с Томом подняли все доски, но больше ничего не нашли, кроме мусора. Вот я и попросила Тома подбросить меня сюда на телеге – решила, вы должны знать.
Эннис задумалась. Кем бы ни был тот, кто спрятал под полом деньги, он явно не рассчитывал, что появится миссис Хардкасл с ее страстью к чистоте, да и деньги наверняка нажиты нечестным путем, иначе зачем бы их прятать? Лучше бы, конечно, подождать Адама, но он, уезжая с Эдвардом, сказал, что вернется только к вечеру. Да и вообще, Эннис привыкла действовать самостоятельно.
– Я, пожалуй, поеду с тобой в Старбек, – сказала она. – Лорду Эшвику оставлю записку. Надо как следует обыскать дом – мало ли что там еще может быть. А потом сообщим властям.
Сборы длились недолго. Том Шепард, подавший свою телегу к парадным дверям, очень удивился, узнав, что в Старбек вместе с миссис Хардкасл едут Эннис и Делла. Последняя не захотела отпускать Эннис одну.
– У меня слишком спокойная жизнь, – сказала она, блестя глазами. – К тому же Адам наверняка рассердится на тебя, так что пусть сердится на нас обеих. Еще увидишь, какой я тебе буду замечательной золовкой!
Поиски длились долго, но ничего не дали. Делла объявила, что еще никогда не проводила время так чудесно и не пила ничего вкуснее бузинного отвара миссис Хардкасл. Та просияла.
Пришло время возвращаться в Айнхоллоу, но тут воспротивился Том Шепард. Вертя в руках шапку, он решительно заявил:
– Прошу прощения, мэм, но я не поеду. Поговаривают, в наших местах по ночам опасно.
– Но до Айнхоллоу всего час езды, еще и стемнеть не успеет. Не вижу проблемы.
– Извините, мэм.
Повисло напряженное молчание.
– А почему бы нам одним не поехать? – вмешалась Делла. – Мы сами прекрасно справимся.
– Извините, мэм, – повторил Том, – но я не могу вас отпустить. На дорогах уже расставлены посты: ночью будет заваруха. Так что вы побудете здесь… Приказ командира.
– Хотелось бы мне посмотреть на этого вашего командира, – пробурчала Эннис. – Раскомандовался, тоже мне!
Том усмехнулся.
– И не думайте уходить пешком, – сказал он. – В конце аллеи стоит человек, он все равно вас не пустит.
– Нет, но ты подумай! – возмущенно воскликнула Эннис, когда Том ушел. – Застряли в полуразрушенном доме, еды нет, полно мышей, а вокруг невесть что творится! Вот возьму и отправлюсь пешком, и пусть попробуют меня остановить!
– Может, лучше пойдем в гостиную и присядем? – предложила Делла. – Миссис Хардкасл раздобудет нам чего-нибудь поесть, а в двух спальнях, по ее словам, вполне можно провести ночь. Хотя… – она замялась, – я бы с большим удовольствием посидела с тобой, если ты не против. Все равно не усну, когда вокруг бродят бунтовщики.
Кончилось тем, что они прекрасно поужинали при свечах ветчиной, сыром, хлебом и яблоками, запивая сидром миссис Шепард.
– Надеюсь, Адам разберет, что ты ему написала, – сказала Делла, подливая сидра в кружки. – Он будет очень беспокоиться, ну и рассердится, конечно, хотя, я уверена, ты его с легкостью успокоишь. Мне кажется, ты сможешь вертеть им как хочешь. Он тебя ужасно любит!
Эннис вспыхнула.
– Он хороший человек. – Ее голос дрогнул. – Я его не заслуживаю.
– Что ты такое говоришь? Почему? Эннис отпила из кружки.
– Я его не заслуживаю, потому что он любит меня, а я не могу ответить ему тем же. Я хочу полюбить его, – проговорила она с отчаянием, – но как вспомню свое первое замужество… Мой муж очень плохо со мной обращался. Нет, он меня не бил, – поспешила добавить она, заметив гримасу на лице Деллы, – но и без этого можно довести человека до крайности. Уходя из дома, он запирал меня в комнате, вскрывал мои письма… Он контролировал мою жизнь вплоть до мелочей, довел меня почти до сумасшествия… Я тяжело заболела и мечтала только об одном – умереть, чтобы избавиться от него. Вот почему мне так трудно довериться мужчине… почему я так холодна с Адамом.
Она почувствовала, что краснеет: слово “холодна” не очень-то подходило для описания их отношений. Только ведь при том, что ей очень нравилось быть с ним и его ласки приносили ей наслаждение, что-то в ее душе оставалось настороже. Между ними словно была стена.
Делла покачала головой.
– Знаешь, Эннис, любовь и доверие со временем придут. Мне кажется, ты любишь Адама, только боишься самой себе в этом признаться. Знаешь, мне тоже не очень-то повезло с мужем. – В ее голосе звучала горечь. – Хамфри был слабым человеком, я не могла его уважать. У тебя по крайней мере этого не будет.
– Да, – кивнула Эннис. Уж слабым Адама, во всяком случае, назвать было нельзя.
– А твой кузен Чарлз Лефой… как ты думаешь, он заслуживает уважения? – спросила Делла как бы между прочим.
Эннис поколебалась.
– Раньше я считала, что да. Я очень люблю Чарлза и Сибеллу, они единственные близкие мне люди. Но в последнее время Чарлз переменился. – Эннис нахмурилась. – Дело не только в том, что он подпал под влияние мистера Ингрэма, у него и характер изменился… Я не нахожу этому объяснения. – Она взглянула на Деллу. Та сидела, положив голову на сложенные руки, волосы рассыпались по столу, глаза мечтательно смотрели в пустоту. Эннис вдруг вспомнилась сцена в прогулочном зале, потом – как они были в театре. – А ведь тебе нравится Чарлз, да? – внезапно вырвалось у нее. – Ты его любишь, Делла? Делла подняла голову.
– Да, я люблю Чарлза, – медленно произнесла она. – Я его полюбила, еще когда был жив Хамфри. Мы были любовниками. Вот так-то! Ты поражена?..
– Но как?..
– Это было только один раз, сама не понимаю, как это вышло. Вообще все произошло как-то незаметно, мы знали друг друга очень давно, и вдруг я поняла, что мое отношение к Чарлзу стало совсем другим. Однажды я каталась верхом и встретила его… – Делла всхлипнула. – Хамфри был слабый человек, как я уже сказала, я его не уважала, но это меня не оправдывает… – Она закрыла лицо руками. – Я сразу сказала Чарлзу, что больше ничего не будет. Это и было-то всего один раз, и с тех пор мы с ним практически не разговаривали. – Делла отпила из кружки и со всхлипом хихикнула. – Эннис, ты только посмотри на нас! Сидим, как две пьянчужки, и заливаем свое горе сидром! Вот уж, кто увидел бы – полюбовался бы!
Эннис прыснула со смеху и потянулась к кувшину. Оказалось, он почти пуст.
– Да еще сидр кончился! Надо попросить у миссис Хардкасл еще…
Она встала, покачалась на неустойчивых ногах и плюхнулась обратно. Делла залилась смехом. Дверь распахнулась, на пороге стояла миссис Хардкасл.
– Мисс Эннис, его светлость приехали. Эннис показала на кувшин:
– Харди, можешь еще принести?
– С вас и так достаточно, – сказал Адам, входя в комнату. Он бросил взгляд на Деллу, которая спала, положив голову на стол. – Чем, черт побери, вы тут занимаетесь?
