Текст книги "Мистер Июль (ЛП)"

Автор книги: Николь С. Гудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 23

Хадсон

Меня захлестывает замысловатая мелодия, мой пульс учащается в такт тяжелому ритму.

Я закрываю глаза, а в голове снова и снова прокручиваются комбинации.

До начала боя остается час.

Я мысленно представляю своего противника. Я представляю, как он падает на тент, приземляясь, как тяжелый мешок с дерьмом, каким он и должен быть.

Сегодня у меня нет преимущества, во всяком случае, в весе.

Он мог набрать больше пяти фунтов за ночь после нашего взвешивания.

Чувак массивный.

Но я быстрый, сильный и поджарый.

Я не собираюсь сдаваться и быть легкой добычей, которую он ожидает, это уж точно.

Я чувствую, как кто-то толкает меня в плечо, и открываю глаза.

Джастин, Рэнди и Оуэн стоят вокруг меня.

Вся банда в сборе.

Я вытаскиваю наушники из ушей и нажимаю паузу в плейлисте.

Я передаю их Оуэну, и он кладет их на стол напротив меня.

– Давай обмотаем твои руки, а потом мы тебя разогреем.

Я киваю.

Джастин подтаскивает стул и садится прямо передо мной, обхватив меня руками.

Я откидываюсь на спинку стула, мои запястья лежат на самой высокой спинке стула, чтобы ему было легко добраться до меня.

Он начинает с моей левой руки, обматывает тканью мое запястье, затем снова оборачивает ее вокруг ладони. Затем идет мой большой палец, а затем и остальные пальцы.

Единственное, что отделяет кожу на костяшках пальцев от тела моего противника, это тонкие слои ткани и мои перчатки для ММА весом в четыре унции.

Это ерунда, но это намного больше, чем получает остальная часть моего тела.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Спрашивает Джастин, не отрывая взгляда от того, что он делает с моими руками.

– Я чувствую, что готов. – киваю я.

Он не отвечает. Он знает, что я не очень-то разговорчив, когда готовлюсь к бою.

Я понятия не имею, выйду ли я из этой схватки победителем, но я сделаю все, что в моих силах, это я знаю наверняка.

Я готовился к этому усерднее, чем к чему-либо в своей жизни.

Он заканчивает с моей левой рукой, и я поднимаю правую.

Он повторяет все сначала, когда Оуэн начинает разминать мои плечи.

Они напряжены и готовы к работе.

Я никогда не был таким сильным и властолюбивым.

Сонни ждет сюрприз.

Я двигаю коленом, мои любимые шорты для ММА скользят вверх-вниз по бедру.

Нервы дают о себе знать, и я рад этому. Все это часть моего процесса.

Я слышу, как кто-то спотыкается, и, нахмурившись, смотрю на дверь.

Кто бы это ни был, ему следовало бы знать, что лучше не находиться здесь прямо сейчас, но, когда мой взгляд падает на ее розовые волосы, шок заменяет раздражение.

Я настолько ошеломлен видом ее красивого лица и сексуального тела, что не могу вымолвить ни слова.

– Рэмси? – быстро спрашивает Джастин, вскакивая на ноги. – Что ты здесь делаешь?

Ее глаза расширяются, когда она переводит взгляд с меня на своего брата, а щеки заливаются краской.

– Простите, мне не следовало приходить. Увидимся позже, ребята.

Она поворачивается и устремляется к дверному проему, а я вскакиваю со своего места и следую за ней, даже не успев подумать об этом.

Джастин хватает меня за руку.

– Нам нужно тебя разогреть.

Я отмахиваюсь от него и направляюсь к двери.

– Мне просто нужно пять минут, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Я не оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть его реакцию, потому что, честно говоря, мне все равно, что он думает о том, что я гоняюсь за Рэмси.

Я просто обязан принять бой.

Я не слышу, чтобы кто-то шел за мной, и я чертовски благодарен за это; я не в том настроении, чтобы следить за своими словами.

– Рэмси, – кричу я вслед ее удаляющейся фигуре, и мой голос превращается в хриплое рычание.

Она оборачивается и смотрит на меня через плечо, выражение ее лица подавленное, но она не останавливается.

Она разворачивается обратно, уже двигаясь быстрее, и врезается прямо в одного из официантов у бара.

– Черт, – ворчу я, когда она падает на пол, а содержимое ее сумки рассыпается по всему коридору.

Я подбегаю к ней и беру ее за локоть, чтобы помочь сесть.

– Мне очень жаль, – рассыпается в извинениях официант.

– Все в порядке, – говорит Рэмси, в то время как я говорю: – Просто уходи.

Он бросает на меня один взгляд и убегает туда, откуда пришел.

– Пинки, – выдыхаю я, когда она смотрит на меня снизу вверх, ее золотистые глаза все еще большие, как блюдца. – Ты пришла.

Она опускает взгляд и начинает рыться в содержимом своей сумки.

– Прости, я должна была знать, что ты занят, я просто хотела сказать тебе, что я здесь… что я получила твою записку... – бормочет она, запихивая губные помады, ручки и прочую ерунду обратно в свою огромную сумку.

Я чувствую, как мое сердце бешено колотится в груди.

Это не то, что мне сейчас нужно, но я не могу снова уйти от нее, не в таком состоянии.

Я начинаю собирать вещи и передавать их ей.

Я слышу, как она ахает, и опускаю взгляд на предмет, который я передаю ей в руки.

Мое сердцебиение учащается.

Это тест на беременность. Результат положительный.

– Это...

– Хадсон, – говорит она шепотом.

– Это... – Я пытаюсь снова, но безуспешно. – Ты...

Она вскакивает на ноги, вырывая у меня из рук положительный тест на беременность.

– Ты беременна? – Требую я ответа, стоя на месте.

Она поднимает на меня глаза, полные слез, и кивает.

– Я узнала об этом только сегодня, – шепчет она.

– Он мой?

Она опускает взгляд, но я этого не допускаю, беру ее за подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Это. Этот. Малыш. Мой?

Она снова кивает, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Не знаю, испытываю ли я больше потрясения или облегчения.

Я собираюсь стать отцом, но, учитывая, что она будет матерью нашего ребенка, эта идея, похоже, не вызывает у меня такого шока, как должно было бы.

– Мне жаль, – повторяет она, и тон ее голоса почти разбивает мне сердце. – Мы не хотели, чтобы это случилось... мы предохранялись...

– Рэмси.

– Я не знаю, как это случилось... – продолжает она. – Если ты не хочешь в этом участвовать, я все пойму.

– Ты не могла это сказать, – рычу я, сузив глаза.

Одинокая слезинка скатывается по ее щеке, и потребность прогнать ее угрожает захлестнуть меня.

– Я не буду заставлять тебя делать то, к чему ты не готов, ты можешь участвовать в этом так мало или так сильно, как захочешь... Боже, мне так жаль.

Я действительно многое сделал для этой женщины.

Вот она, стоит передо мной, говорит, что я вот-вот стану отцом, и она напугана, в ужасе даже от того, что я, возможно, не захочу иметь ничего общего с ней или моим ребенком.

Она не могла ошибиться сильнее, чем сейчас.

Я не планировал становиться отцом, пока еще нет, и уж точно не планировал, что она забеременеет, когда мы даже официально не были вместе, но это то, что случилось.

Жизнь порой может устроить мне ад, но я всегда сопротивляюсь вдвойне сильнее, и этот случай не станет исключением.

Я борец, это то, чем я занимаюсь... и я буду бороться за нее. Я буду бороться за нее сильнее, чем за что-либо другое.

За нее и за своего ребенка.

Я отпускаю ее подбородок и делаю шаг ближе к ней, мои руки, которые крепко сжаты, готовые причинить боль, скользят по ее талии нежнейшими прикосновениями.

Я прижимаю ее к своей груди, и она прижимается ко мне, крепко обвивая руками мою шею и цепляясь за нее изо всех сил.

– Тебе не за что извиняться, – шепчу я ей на ухо, медленно и нежно проводя рукой вверх и вниз по ее спине. – Мы этого не планировали, но риск есть всегда.

Она кивает, всхлипывая.

– Мы в этом вместе, Пинки.

Она поднимает на меня глаза, и на ее ресницах отражается боль.

– Но мы не вместе.

– И это моя вина. Я облажался.

– Хадсон, тебе не нужно ничего говорить, – говорит она, и в ее голосе звучит мольба. – Мне вообще не следовало здесь находиться, у тебя скоро бой, а я морочу тебе голову… Я...

Я, черт возьми, больше не могу этого выносить.

Она думает, что я не хочу ее.

Я, черт возьми, покажу ей.

Я прижимаюсь губами к ее губам и заставляю ее замолчать в поцелуе.

Она удивленно отстраняется, с ее губ срывается мое имя, прежде чем она наклоняется и наши губы снова сливаются.

Это так безрассудно – заявлять на нее права здесь, на виду у всех, но мне уже все равно.

Она моя.

Я принадлежу ей.

Пора бы и остальному миру обратить на это внимание.

Я слышу громкоговоритель на главной арене, объявляющий, что до начала боя осталось сорок минут.

– Черт, – бормочу я, отстраняясь от нее.

Ее глаза медленно открываются, она прикусывает нижнюю губу.

Я улыбаюсь, мое сердце наполняется радостью. Она чертовски идеальна, и она вся моя.

– Мне пора идти.

Она кивает, но сжимает меня крепче. Она приподнимается на цыпочки и еще раз касается моих губ своими, прежде чем отпустить.

– Мы поговорим после? – Спрашиваю я, не желая уходить, хотя и знаю, что у меня нет времени.

Она кивает.

Я по-прежнему не двигаюсь.

– Иди, – требует она, подталкивая меня в сторону моей раздевалки.

Я усмехаюсь и направляюсь в указанном направлении.

Отойдя всего на четыре шага, я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.

Она все еще стоит там, где я ее оставил, наблюдая за мной, одна ее рука покоится на все еще плоском животе.

И тут меня снова осеняет. Я собираюсь стать отцом.

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу.

– Ты опоздаешь, – предупреждает она меня.

Я пожимаю плечами.

Она закатывает глаза. – Поговорим после.

– Я знаю. – Я киваю, по-прежнему не двигаясь.

Она вопросительно приподнимает бровь.

Мне нужно кое-что сказать сейчас, кое-что, что мне нужно излить, прежде чем я окажусь в центре внимания.

– Ты задала мне вопрос – я знаю, ты просто повторяла то ужасное дерьмо, которое слышала от меня, но я все равно хотел дать тебе ответ.

– О чем ты говоришь? – Она хмурится.

– Ты спросила меня, что, по моему мнению, должно было произойти, между нами, думал ли я, что мы влюбимся друг в друга и убежим навстречу закату.

На нее накатывает чувство узнавания, и, клянусь, она выглядит так, будто вот-вот снова заплачет.

– Я не знаю, как насчет заката, Рэмси, но в остальном – это именно то, что, как я думал, должно было случиться. С того момента, как я увидел тебя, я мечтал о вечности.

– Хадсон, – выдыхает она, когда я отворачиваюсь и направляюсь обратно к своей команде.

– Я люблю тебя, Рэмси Эштон, – бросаю я ей через плечо. – Всегда любил и всегда буду любить.

Она не отвечает, но, дойдя до двери, я не могу не оглянуться на нее.

– Эй, чемпион, – кричит она мне вслед, – удачи.

Я ухмыляюсь. У меня есть все, что мне нужно, прямо здесь.

У меня есть она.

Глава 24

Рэмси

Я возвращаюсь на свое место в оцепенении.

Он знает, что я беременна, но не кричал, не злился и не пытался обвинить меня в том, что я сделала это нарочно, или в чем-то подобном.

Я бы никогда так не поступила, но в мире, в котором он живет, в мире славы и богатства, женщины не так уж редко пытаются это сделать.

Я опускаюсь на стул, прекрасно понимая, что Джульетта смотрит на меня, и с тоской провожу пальцами по своим припухшим губам.

Я все еще чувствую его горячие и твердые губы там, где он поцеловал меня.

Я никогда не видела человека в такой форме, как сегодня; даже губы у него были твердые, как скала.

Он – сплошная стена мускулов и силы, и мне почти жаль человека, достаточно храброго, чтобы противостоять ему, – почти.

– Боже мой, выкладывай уже, – требует Джулиет, хватая меня за руку и встряхивая ее.

Я вырываюсь из своих грез, смотрю на нее с глупой, сочной улыбкой... и рассказываю ей все до мельчайших подробностей.

– Будь по-прежнему моим бьющимся сердцем. – Когда я заканчиваю, она падает в обморок, хватаясь за грудь для пущего эффекта. – Он правда все это сказал?

Я киваю и прикусываю губу. Честно говоря, я тоже не могу в это поверить.

Очевидно, нам еще столько всего нужно обсудить и уладить, но пока он любит меня, а я люблю его, что, черт возьми, я действительно люблю, мы сможем справиться со всем остальным. Я знаю, что мы сможем.

Но сначала он должен выбраться из этой клетки целым и невредимым.

– Где мне найти сексуального бойца, который будет шептать мне на ушко всякие милые пустяки? – выпаливает Джулиет.

Я пронзаю ее взглядом.

– Я думаю, мы оба уже знаем ответ на этот вопрос.

Она краснеет.

– Ты должна сказать ему о своих чувствах, какими бы отвратительными они ни были. – Я притворно содрогаюсь.

Она закатывает глаза, глядя на меня.

– Спасибо, мисс Танг (пр. переводчика: отсылка к музыкальному альбому певицы Моника), вы наконец-то нашли своего мужчину и теперь думаете, что можете просто раздавать советы?

Я разражаюсь смехом, и она присоединяется ко мне.

Я не знаю, что бы я делала без своей лучшей подруги последние несколько недель, особенно сегодня. Она была моей опорой.

Я была бы еще более несчастной, чем сейчас.

– Ты нервничаешь? – спрашивает она меня, переводя взгляд на клетку и тысячи людей на огромной арене, окружающей ее.

– Честно говоря, я волнуюсь, – признаюсь я.

Мы сидим всего в нескольких рядах друг от друга, и меня снова начинает тошнить от всего этого.

У меня были благие намерения прийти сегодня вечером, но реальность такова, что если я сяду здесь, я увижу то, чего не хочу видеть, и услышу то, чего не хочу слышать.

Я верю в способность Хадсона выиграть этот бой, но я не идиотка. Будет кровь, и определенно будет боль.

Никто не войдет в эту клетку и не выйдет оттуда полностью невредимым – даже мой чемпион.

– Я бы с ума сошла, если бы папа моего малыша тоже взялся за это. – Она морщится, указывая на фотографию Сонни в брошюре, которую держит в руке.

– Ш-ш-ш, – шиплю я на нее, прежде чем оглянуться, чтобы убедиться, что никто не услышал.

Последнее, что мне нужно, – это чтобы СМИ узнали об этом маленьком фрагменте информации.

Возможно, репутация Хадсона и позволяет ему не подвергаться публичной травле со стороны фанатов, но пресса не позволит ему такой роскоши, особенно с такой историей.

– Черт, извини. – Она морщится. – Я не очень хорошо разбираюсь в секретах.

Я закатываю глаза, глядя на нее.

– Ну, тебе удалось не проговориться, что ты влюблена в моего брата, а я – в его лучшего друга, так что, думаю, у тебя дела идут лучше, чем ты думаешь.

Она открывает рот, чтобы возразить, но ее прерывает приглушенный свет и голос диктора, громыхающий по аудиосистеме.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, но это бесполезно, меня уже не успокоить.

Я не слышу ни слова из того, что говорит диктор, но даже я не могу не слышать громких ударов и аплодисментов толпы, когда Сонни Перес выходит на арену в черной мантии, закрывающей его тело. Он заходит в клетку и сбрасывает ее с плеч.

Я задыхаюсь.

Он даже больше, чем я себе представляла.

Черт возьми, он больше, чем просто здоровяк.… этот парень огромен и выглядит устрашающе.

– Боже мой, – шепчет Джулиет, хватая меня за руку, и мы в ужасе смотрим на него.

Хорошо, что она сейчас держится за меня; это единственное, что удерживает меня от того, чтобы сорваться с места и побежать туда, где я оставила Хадсона, чтобы умолять его не доводить это до конца.

Сонни бьет кулаком по воздуху, его огромные руки напрягаются.

– Это нехорошо, – шепчу я.

– Это чертова катастрофа, о чем, черт возьми, он думал, вступая в бой с этой обезьяной? Он что, хочет потерять свой пояс или что-то в этом роде?

– Да кому какое дело до пояса? – Я шиплю: – Меня больше беспокоит, что ему свернут шею.

Иисус.

Мне нужно успокоиться.

Я не должна так недооценивать Хадсона, но, черт возьми, этот парень просто огромен.

Я снова пытаюсь выровнять дыхание, и когда слышу, как диктор произносит слова «Хадсон» и «Скотт», это почти срабатывает.

Начинает звучать его прощальная песня, и я сразу же чувствую облегчение, узнав ритм Фила Коллинза, который звучит в эфире сегодня вечером.

За то время, что мы провели вместе, я, должно быть, слышала эту песню раз десять, она звучала либо через аудиосистему, либо в наушниках, которые мы использовали, сидя бок о бок.

Воздушная мелодия плывет по воздуху, заставляя кружиться голову каждого человека в этом месте.

Туннель, из которого он выйдет, остается темным, но он там – я это чувствую.

Он бегает трусцой на месте, его левая рука слегка нервно подергивается.

Ритм стихает, и красные прожекторы высвечивают мужчину в черно-белых шортах.

Его торс обнажен, и от этого у меня внутри все переворачивается.

Он бросается вперед, и толпа приходит в неистовство.

Я знаю, что Джастин будет где-то позади него с Рэнди и Оуэном, двое из них наверняка будут держать пояса Хадсона высоко над головами – в конце концов, он здесь чемпион, но я их даже не вижу.

Все, что я вижу, это Хадсона, который с важным видом – по-другому не объяснишь его уверенную походку – подходит все ближе и ближе к клетке.

Он собирается пройти прямо мимо нас.

Джулиет крепче сжимает мою руку, и я так же крепко сжимаю ее в ответ.

Хадсон приближается к нам, и я жду, пока он пройдет мимо и войдет в клетку.

Я оглядываюсь в поисках его противника, поэтому, услышав голос Хадсона, подпрыгиваю от неожиданности.

– Не забудь закрыть глаза, Пинки, – рычит он, ненадолго останавливаясь, когда проходит мимо.

У меня отвисает челюсть, и он злобно ухмыляется.

Он поворачивается обратно к клетке и вот так просто возвращается в строй.

Я с трясущимися руками наблюдаю, как он входит в нее, как будто это не один из самых важных боев в его жизни.

Двое мужчин кружат друг вокруг друга, как акулы, оценивая друг друга, и, хотя Сонни выглядит все так же угрожающе, я должна признать, что теперь, когда Хадсон стоит перед ним, я чувствую себя лучше.

Мой парень силен, в его теле нет ни грамма жира – он буквально создан для этого.

Если кто и сможет победить Сонни, так это Хадсон.

Он поворачивается к толпе, и от ужасающего блеска его темных глаз у меня мурашки бегут по коже.

– Я беру свои слова обратно, – шепчет Джулиет. – Мне все равно, насколько велик этот парень, Хадсон его убьет.

Я киваю в знак согласия, когда рефери выводит обоих мужчин в центр клетки.

Он выкрикивает им приказы и жестом просит их надеть перчатки.

Хадсон протягивает руку, но Сонни отворачивается, отказываясь выполнять этот спортивный жест.

Хадсон ухмыляется, и тогда я понимаю это наверняка – он выиграет этот бой, даже если это убьет его.

– Ты готова к этому? – Спрашивает меня Джулиет.

Мой желудок сжимается, и я качаю головой.

– Ни капельки.

Раздается «дзинь», означающий начало первого раунда, и я понимаю, что не должна смотреть, но, кажется, не могу отвести глаз.

Хадсон крадется, как проворный кот к своей добыче.

Несколько секунд двое мужчин кружат друг друга в танце, и когда Сонни бросается на него, как разъяренный бык, Хадсон уже готов, он быстрее, резче и точнее.

Он едва заметно смещается влево, и здоровяк промахивается.

Хадсон снова смещается и наносит удар ногой, быстрый, как молния. Хруст, с которым она попадает в челюсть Сонни, звучит у меня в ушах.

Я зажмуриваюсь.

– Думаю, я увидела достаточно, – шепчу я.

– Закрой глаза, – приказывает Джулиет, и я чувствую, как она подается вперед – она буквально съезжает на краешек стула, когда я слышу, как двое мужчин обмениваются ударами, а толпа аплодирует и кричит.

Я стряхиваю ее руку и закрываю уши.

У меня начинает кружиться голова.

Я подумываю о том, чтобы сбежать, когда чья-то твердая рука сжимает мое плечо.

Я решаюсь поднять взгляд и вижу, что Расти улыбается мне.

– Ты в порядке, детка? – спрашивает он, и в его голосе слышится веселье.

Я качаю головой.

– Нет.

Он усмехается.

– Он сказал мне, что тебе нужен выход.

Я хмуро смотрю на него.

– Ну, давай. – Он протягивает мне руку. – Я твой выход.

Я с благодарностью беру его за руку, даже не оглянувшись на свою лучшую подругу, любящую насилие, когда он уводит меня от клетки к выходу с главной арены за кулисы.

Джулиет придется справляться самой. Эта девочка стала дикой.

Мой брат морочит ей голову.

– Он сказал мне, чтобы я попросил тебя подождать здесь, – инструктирует Расти, когда я с благодарностью опускаюсь на диван в углу. – Он сказал, что ты, вероятно, захочешь посмотреть бой по телевизору с выключенным звуком? – Он хмурится, словно думает, что я сумасшедшая, но мне все равно, я слишком занята тем, что теряю сознание от того факта, что Хадсон точно знает, что мне нужно.

– Не осуждай меня, – говорю я с усмешкой. —Я могу смотреть без шума или слушать без картинок – не то и не другое одновременно.

Он нажимает несколько кнопок на пульте дистанционного управления, и телевизор передо мной оживает, звук приглушается.

Закончился первый раунд, Джастин и Оуэн находятся в клетке с Хадсоном. Джастин разговаривает с ними – не с ними, а с самим собой, а Оуэн прикладывает лед к его лопаткам.

На его лице пока нет крови, и я благодарна ему за это.

Даже на экране телевизора у меня от этого все равно кружится голова.

– Хочешь, я посижу с тобой? – Спрашивает Расти, задерживаясь в дверях – ему явно не терпится вернуться в гущу событий.

Я фыркаю от смеха.

– Я могла бы сказать «да», и тебе пришлось бы остаться, я права?

Я не знаю, как много Расти знает о Хадсоне и обо мне, но ясно, что он получил соответствующие приказы.

Он качает головой и ухмыляется. – Без комментариев.

– Иди. – Я отмахиваюсь от него. – Мне и здесь хорошо. – Просто присмотри за Джулиет, хорошо? Мне кажется, она начинает становиться немного дикой.

Он громко смеется, запрокидывая голову.

– Ты должна присоединиться к нам на темной стороне, Рэмси, это весело, я обещаю.

Я закатываю глаза и снова смотрю на экран, чтобы увидеть, как судья выводит обоих бойцов обратно в центр.

Нервы снова сводят меня с ума, и я поджимаю ноги под себя.

– Увидимся позже, – кричит Расти, – Постарайся не блевать!

Я показываю средний палец ему вслед, и он уходит.

– Давай, чемпион, – бормочу я, когда начинается второй раунд. – Ты можешь это сделать.