Текст книги "Мистер Июль (ЛП)"

Автор книги: Николь С. Гудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 17

Хадсон

Я бросаю взгляд на большие настенные часы.

Я знаю, что для понедельника еще рано, но Рэмси обычно начинает принимать клиентов в восемь, так что я ожидал, что она уже получит весточку.

Прошлой ночью она вела себя так странно – ее сообщение пришло, когда я принимал душ, а когда я прочитал его и попытался дозвониться, ее телефон снова был выключен.

То же самое и сегодня утром.

Если бы я не встречался здесь с Джастином, я бы заехал к ней, чтобы узнать, все ли с ней в порядке.

Она сказала, что плохо себя чувствует – надеюсь, ничего серьезного.

– Доброе утро, красавчик, ты готов к тому, что тебе надерут задницу? – Джастин дразнит меня, прогуливаясь по спортзалу.

Я усмехаюсь. – Не хотелось бы портить тебе настроение, но у меня не все в порядке.

Его лицо расплывается в широкой улыбке. – Рэмси тебе не сказала?

Не сказала мне, что именно…

– Тебя выписали, чувак, ты готов вернуться к тренировкам.

– Она, должно быть, забыла мне сказать. – Я хмурюсь.

Мне это не нравится.

С момента моего последнего боя мы с Рэмси общались почти каждый день, мы говорили обо всем и ни о чем, и теперь, сразу после того, как мы переспали, я получаю сообщения от ее брата.

Что-то не так.

– Возьми себя в руки, я собираюсь пропустить тебя через мясорубку. – Он хлопает меня по плечу, проходя мимо с перекинутой через плечо сумкой для снаряжения.

Я наблюдаю, как он исчезает из виду в раздевалке, и достаю свой телефон из сумки.

Я набираю ее имя, но снова попадаю на голосовую почту.

– Черт, – бормочу я себе под нос.

Я бросаю его обратно в сумку и в отчаянии провожу рукой по волосам.

– Ты выглядишь таким нежным, Хоррор, я собираюсь сделать тебя своей сучкой, – раздается голос Джастина из раздевалки.

Мне нужно будет решить, что делать с Рэмси позже.

Я хватаю свои бинты и начинаю наматывать их на костяшки пальцев. Прямо сейчас мне приходится иметь дело с ее братом-занозой в заднице.

***

– Неплохо. Я удивлен, что ты не такая уж развалина. – Джастин тяжело дышит, его руки лежат на коленях, когда он сгибается пополам.

Я опускаюсь на скамейку и делаю глубокий вдох.

Я не знаю, на что, черт возьми, он смотрит, я разбит.

Мои легкие горят, а мышцы протестующе кричат.

Двенадцать раундов подряд с таким парнем, как он, – это не прогулка по парку.

Я чувствую, как появляется несколько новых синяков – ничего серьезного, учитывая защитные щитки на голени и перчатки весом в шестнадцать унций, в которых мы проводили спарринг, но все же достаточно, чтобы оставить след.

В этом спорте все оставляет след.

Я выплевываю каппу в перчатку и кладу ее в сумку, затем начинаю стаскивать перчатки.

В такие дни, как этот, когда ты чувствуешь это, даже когда на тебя надевают большие перчатки для амортизации, ты осознаешь, насколько твое тело свободно.

Месяц отдыха внезапно кажется годом.

Мне нужно вернуться к тренировкам с Оуэном – поработать над своей физической формой.

– Твой апперкот по-прежнему дерьмовый, – говорит Джастин, втягивая воздух.

Я набираю в рот струю воды, большая часть которой стекает мне на грудь.

– Это не то, что ты говорил, когда я ударил тебя в челюсть.

– Я бы не сказал, что это дерьмовый удар, но тут не помешало бы немного поработать, – раздается голос слева.

– О, привет, пап, я не знал, что ты уже здесь.

– Выиграл последние два раунда, – говорит Джозеф Эштон своему сыну, когда тот подходит к нам.

– Рад тебя видеть, Джо. – Я протягиваю ему руку, на которой уже нет перчатки, и он крепко пожимает ее.

Прошло много времени с тех пор, как я видел Джо в последний раз – перед моим последним боем он был в отъезде с бойцами, и с тех пор я редко появлялся здесь.

– Ты не в форме выглядишь лучше, чем половина здешних парней в хорошей форме, сынок, – говорит он мне, кивая.

– Ну, я чувствую себя дерьмово.

Он слегка смеется. – Нет ничего более дерьмового, чем чувствовать себя не в форме.

Отсутствие хороших вестей от его дочери – это еще не все, но мне не хочется умирать сегодня, поэтому я не собираюсь говорить ему об этом.

– Когда у тебя следующий бой? – спрашивает он, и я поднимаю взгляд на Джастина.

Он пожимает плечами. – В ближайшие шесть месяцев на карточках ничего нет.

– Что-нибудь обязательно всплывет, так всегда бывает – какой-нибудь дурак решит, что хочет отобрать у тебя пояс, и дело с концом.

– Не забивай ему голову глупыми идеями, – стонет Джастин. – Нам пока не нужен еще один титульный бой.

Джо оглядывается на входящих в зал людей.

– Молодежная академия уже здесь, мне пора идти.

Мы прощаемся, и снова остаемся вдвоем у пустого ринга.

Я слышу, как Джо отдает приказы молодым парням, и вижу среди них парня, которого я спонсировал.

– Как у него дела? – Я киваю на рыжеволосого молодого парня.

– Хорошо, чувак, хорошо, на самом деле очень хорошо – я думаю, он станет будущим чемпионом.

Слово «чемпион» поражает меня до глубины души.

С Рэмси что-то не так, я чувствую это.

– Когда ты поговорила со своей сестрой? – Небрежно спрашиваю я, разматывая свои теперь уже покрытые потом повязки на руках.

– Прошлой ночью. – Он хмыкает, и липучки на его щитках издают звук, когда он расстегивает ремни.

– Кажется, я забыл где-то там куртку, надо бы сбегать и прихватить ее.

Он снова хмыкает.

Я срываю с себя защитные перчатки и бросаю все в огромную сумку, которую, похоже, повсюду ношу с собой.

– Скажи ей, что мне, возможно, понадобится увидеться с ней после сегодняшнего.

Я ухмыляюсь ему, зашнуровывая ботинки.

– Киска.

Он показывает мне средний палец.

– Позже сходи на пробежку – только легкую, примерно на час или около того хватит, – инструктирует он.

– Сойдет. – Я киваю, поднимаясь на ноги и перекидывая сумку через плечо.

– Ты не собираешься в душ? – спрашивает он.

Я качаю головой. – Нет, я, пожалуй, отправлюсь на пробежку, когда вернусь домой… просто сделаю это, – вру я.

Я не буду бегать позже, единственная причина, по которой я не принимаю душ сейчас, это то, что я хочу добраться до дома Рэмси раньше.

– Все, что угодно, только не это, чувак.

– Увидимся завтра?

Он кивает, держась за бок.

Усмехаюсь, так сильно он хотел надрать мне задницу.

Я сажусь в машину и еще раз набираю номер Рэмси, но она по-прежнему не отвечает.

Знаю, что скорость ограничена, но не обращаю на это внимания, когда подъезжаю к ее дому.

По какой-то причине я в панике, на взводе, и мне это не нравится.

Я паркуюсь возле ее дома и бегу трусцой по дорожке.

От меня воняет, и я почти уверен, что у меня синяк под глазом, но крови нет, так что, думаю, я в безопасности.

Я стучу костяшками пальцев в дверь и прислушиваюсь.

Я слышу шаги, приближающиеся к двери.

Я вижу ее машину, припаркованную на подъездной дорожке, так что я знаю, что она здесь.

Она распахивает дверь, и от одного ее вида у меня перехватывает дыхание, и я избавляюсь от чувства, которое терзало меня последние восемнадцать часов или около того.

– Рэмси.

– Хадсон.… ты не мой девятичасовой пациент, – отвечает она.

Она не выглядит больной. Ни капельки.

Я качаю головой, глядя на нее. – Нет, по-видимому, мне дали понять, что все со мной в порядке.

Я не хочу, чтобы это прозвучало как обвинение, но это так.

Румянец заливает ее щеки, и она нервно переминается с ноги на ногу. – Послушай, мы можем продолжить это позже? Мой клиент будет здесь с минуты на минуту.

Я решительно скрещиваю руки на груди и игнорирую ее просьбу. – Ты игнорируешь мои звонки. Почему?

Она пожимает плечами. – Я не игнорирую тебя, Хадсон, я просто не знаю, что я должна сказать.

Она заправляет прядь розовых волос за ухо и опускает голову, пытаясь скрыть слезы, которые, я вижу, наворачиваются у нее на глаза.

– Хей, – говорю я, и мой голос смягчается. – Я сделал что-то не так?

Она поднимает на меня взгляд, ее ресницы влажны. – Это ты мне скажи.

Я хмурюсь. – Это из-за Джастина?

Она качает головой.

Я тянусь к ее руке, но она слегка отодвигается, и я не могу коснуться ее.

Моя рука опускается, и мой желудок сжимается.

– Пинки, я не знаю, что произошло с этого момента, но субботний вечер был...

– Это была ошибка, – обрывает она меня, и мне кажется, что в сердце только что вонзили нож.

– Ошибка, – отвечаю я невозмутимо.

Не могу поверить, что она только что это сказала. Та ночь не была ошибкой ни в малейшей степени. Это было все, чего я хотел, и даже больше.

– Мне действительно нужно идти, – шепчет она.

– Так, значит, все? – Я пожимаю плечами. – Ты меня разыгрываешь?

Она качает головой, в ее глазах печаль.

– Нет. Я снимаю тебя с крючка.

Я не хочу сниматься с гребаного крючка.

– У нас ничего не получится. – Она пожимает плечами. – Вы с Джастином как братья… Я не могу вот так встать между вами, и ты бы этого тоже не хотел. Он важен для тебя. Ты не можешь просто так отказаться от этого ради меня.

Это чушь собачья. Все это чушь собачья.

Это не она должна принимать решение за меня.

– Если ты этого не хочешь, ты можешь просто сказать, Рэмси, не приукрашивай это и не пытайся создать впечатление, что ты поступаешь благородно.

Мои слова поражают ее, и она выглядит так, словно вот-вот согнется под ними.

– Я думаю, тебе лучше уйти, – шепчет она.

Я киваю головой и делаю то, что она от меня хочет.

Я ухожу.

Глава 18

Рэмси

– Я тебя остановлю, – говорит Джулиет властным голосом.

Я поднимаю на нее взгляд и выпячиваю нижнюю губу.

Она упирает руки в бока и хмурится. Она говорит серьезно.

– С того вечера ты съела мороженого на свой вес, и теперь это прекратится. Черт возьми, в конце концов у тебя будет непереносимость лактозы.

– Это заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я издаю стон, когда она убирает коробку с мороженым с диванной подушки, на которой я ее оставила, – из нее торчит ложка.

– Это не так, – бормочет она, возвращаясь с ним на кухню. – От этого чувствуешь себя раздутой и мерзкой.

Она права. Так и есть.

Клянусь, за последнюю неделю я прибавила пять килограммов.

– Единственное, что поможет тебе почувствовать себя лучше, – сообщает она мне, возвращаясь в гостиную, – это пойти и поговорить с Хадсоном и выложить все свои гребаные карты на стол, потому что ты сейчас действительно несчастна.

– Он тут ни при чем, – пытаюсь соврать я.

Она невесело смеется. – Не начинай эту хрень со мной, это напрямую связано с ним, и именно поэтому я отвезу тебя туда, чтобы ты могла с ним поговорить.

– Знаешь, я и сама могу вести машину. У меня есть права... и машина.

– Я знаю, что у тебя есть. – Она поднимает брови, глядя на меня. – Но что произошло в среду, когда я отправила тебя туда?

Я нахмурилась и надула губы. – Я сидела в «Макдоналдс» целый час.

– Точно.

– Могло быть и хуже, я могла бы пойти куда-нибудь, где нет бесплатного Wi-Fi.

Она закатывает глаза, глядя на меня.

– Одевайся.

Я упрямо скрещиваю руки и ноги.

– Отлично. Иди, выглядя как мусор из трейлера, посмотри, не все ли мне равно, но ты пойдешь. Меня не волнует, придется ли мне звать Джастина или Расти, чтобы они отнесли тебя в машину – я сделаю это, – угрожает она мне.

Дерьмо.

Она даже не шутит.

– Отлично, – шиплю я. – Я пойду оденусь.

– Хорошо. – Она удовлетворенно ухмыляется. – И причеши волосы или что-нибудь в этом роде, ты выглядишь как одна из тех палочек сахарной ваты, которые продают на карнавале.

Я отмахиваюсь от нее, но когда я захожу в свою комнату и смотрю в зеркало, то вижу, что это действительно так.

Я провожу щеткой по спутанным волосам и надеваю кое-какую одежду, которая должна пройти ее проверку.

Когда я возвращаюсь в гостиную, она все еще ждет меня, только теперь у нее в руке ключи от машины.

– Пошли.

***

Поездка туда, кажется, длится целую вечность. Нервы у меня сводят с ума.

Я не знаю, что я собираюсь ему сказать – «Я несчастна без тебя в моей жизни», наверное, прозвучит довольно жалко.

– Перестань трясти коленкой, это сводит меня с ума, – требует Джулиет, когда мы заворачиваем за последний угол и оказываемся на Гудзон-стрит.

– Прости, – шепчу я.

Она подъезжает к его дому, и я смотрю на освещенные окна.

– Похоже, у него компания, мы должны вернуться завтра.

– Это просто Джастин с ребятами, – говорит она, указывая на подъездную дорожку, где Джастин, Расти и Зверь припарковали свои машины. – Джастин сказал мне, что они придут поиграть в видеоигры сегодня вечером.

– Ну, тогда решено. Я не могу разговаривать с ним в присутствии Джастина.

Она закатывает глаза.

– Вот почему я здесь, солнышко. Я пойду пообщаюсь с ребятами, а ты можешь поговорить с тем страшным человеком, который тебе так нравится.

Я чувствую, как уголок моего рта приподнимается в улыбке. – На самом деле, он не такой уж и страшный.

Это всего лишь прикрытие для мира – чтобы держать его на некотором расстоянии, чтобы он мог жить так, как хочет, – бороться, но не быть втянутым в какую-нибудь медийную чушь.

Она открывает свою дверцу.

– Что бы ты ни сказала, мне вытащить его сюда или ты зайдешь сама?

Я ни за что не собираюсь выставлять себя еще большей неудачницей, оставаясь в машине.

Я открываю свою дверцу, и она торжествующе улыбается.

Мы идем бок о бок к дому в тишине. Я слышу доносящуюся изнутри музыку. Похоже, это нечто большее, чем просто несколько видеоигр.

– Ты уверена, что у них не вечеринка?

Она пожимает плечами.

– Насколько я знаю, нет.

Мы подходим к входной двери, и Джулиет слегка подталкивает меня.

– Поторопись и постучись уже.

– Господи, успокойся, – ворчу я, поднимая руку и громко стуча в деревянную дверь.

Мое сердце бешено колотится в груди, но ничего не происходит.

Они не слышат меня из-за музыки.

– Они не слышат, давай просто уйдем.

Я поворачиваюсь и пытаюсь проскользнуть мимо нее, но она не поддается.

– Не так быстро, цыплячье дерьмо.

Она дергает ручку, но дверь заперта.

– Ага, – победоносно объявляет она, когда замечает дверной звонок и нажимает на него сбоку.

Звонок разносится по всему дому, и я опускаю голову, признавая свое поражение. Они определенно должны были это услышать.

Музыка становится тише, и я слышу шаги, приближающиеся к двери.

Мое сердцебиение снова учащается. Я не знаю, готова ли я к этому – встретиться лицом к лицу с мужчиной, которого я не должна хотеть, но на сто процентов хочу.

Дверь распахивается, и я слышу, как у меня перехватывает дыхание.

Это не тот, кого я ожидала увидеть.

– Чем я могу вам помочь? – Спрашивает Ванесса, высокомерно подняв бровь.

Она стоит в дверях его дома, ведя себя как хозяйка, и внезапно я чувствую, что меня сейчас стошнит.

Я мучаю себя, позволяя своим глазам осмотреть ее с головы до ног – она стерва, это видно по выражению ее глаз, но в то же время она великолепна.

– Хадсон здесь? – Вежливо спрашивает ее Джулиет.

– Да… он здесь, – отвечает Ванесса, и ее губы изгибаются в лукавой усмешке.

– Так мы можем поговорить с ним или как? – Спрашивает Джулиет, и я даю ей виртуальную «пять».

Ванесса прищуривается, глядя на меня, и я знаю, что она помнит меня с тех пор, как я была здесь в последний раз. Хотела бы я знать, почему она снова здесь.

Она поворачивается, делает несколько шагов вглубь дома и бросает через плечо: – Хоррор, к тебе пришли.

Хадсон появляется у нее за спиной, без рубашки – сексуальная татуировка в виде орла широко раскинулась у него на груди, в одной руке он держит бокал, с его губ все еще слетает смешок.

По крайней мере, до тех пор, пока его взгляд не упадет на меня.

– Рэмси? – выдыхает он.

– Привет, – пищу я, неловко махая рукой.

Ванесса прижимается к нему, ее рука обвивается вокруг его талии. – Кто она, малыш?

Я наблюдаю за происходящим, как в замедленной съемке.

Я пытаюсь проглотить комок в горле, но не могу. Я чувствую себя физически больной.

– Мне не следовало приходить, – шепчу я, и когда я поворачиваюсь и проталкиваюсь мимо Джулиет, на этот раз она даже не пытается меня остановить.

Это было ошибкой. Мне не следовало появляться здесь вот так.

Я бегу по дорожке и слышу, как Хадсон выкрикивает мое имя, но не оборачиваюсь.

Я подхожу к машине и распахиваю дверцу как раз в тот момент, когда его рука опускается, захлопывая ее снова.

Я прижимаюсь спиной к дверце машины еще до того, как замечаю, что он рядом, его мускулистые руки по обе стороны от моей головы.

– Рэмси, – говорит он, и его глаза изучают мое лицо в поисках подсказки, что, черт возьми, я здесь делаю. – Куда это ты собралась?

– Прости, – заикаюсь я. – Я не могу стоять здесь и разговаривать с тобой, пока она вцепляется в тебя своими когтями.… Я просто не могу.

Он хмурится, глядя на меня. – Ванесса? – спрашивает он.

Я не могу ответить ему, не впав в приступ ревности, поэтому молчу.

Не знаю, почему мне так больно видеть их вместе, но это так.

У него была я, а потом он пренебрег мной. Может быть, он делает то же самое с ней, я не знаю, но я определенно не хочу этого видеть.

Мое поганое сердце влюбилось в этого человека, хотя он этого и не заслуживает.

– Я, пожалуй, пойду.

– Ты не уйдешь, пока не расскажешь мне, что ты здесь делаешь.

Я слышу, как хлопает дверь, и выглядываю из-за его руки, чтобы увидеть, что Джульетта и сучье личико ушли.

– Я хотела поговорить с тобой, – шепчу я, когда его темные, горящие глаза возвращают мое внимание к нему.

Он изгибается, и каждый мускул его полуобнаженного тела напрягается.

Это первый раз, когда он действительно показался мне на сто процентов пугающим.

Я знаю, что он не причинит мне вреда, но я все равно боюсь.

– Теперь ты хочешь поговорить со мной? – требует он.

Я слабо киваю.

– Я звонил и звонил, Рэмси.

– Я знаю, – шепчу я. Я знаю, потому что игнорировала всех до единого, пока они не перестали поступать. Я не знала, что еще делать.

– Что, черт возьми, случилось? – спрашивает он.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.

– Ты разбил мне сердце, – практически кричу я на него.

– Я разбил тебе сердце? – рычит он. – Я?

Я киваю, и капли влаги стекают по моему лицу.

– Ты обещал, что не будешь этого делать, а потом сделал.

– Ты разбила мое сердце вдребезги! – ревет он в ночь, отталкиваясь от машины и в отчаянии проводя рукой по волосам. – Господи Иисусе, Рэмси, что это за хрень?

Я не понимаю, что он говорит, ничего из этого не имеет смысла. Все, что я знаю наверняка, это то, что он причинил мне боль. Он причинил мне боль своими словами, даже не подозревая, что я их слышу.

Я цепляюсь за это изо всех сил, которые у меня есть.

– А ты думал, что между нами происходит? Что мы собираемся переспать, полюбить друг друга и сбежать навстречу закату? – Я выплескиваю на него слова, которые сломали меня, как яд.

– К черту все это, – рычит он, уходя прочь.

– А тебе-то какое дело, верно? Таких как я пруд пруди.

Он поворачивается и делает шаг в мою сторону, затем передумывает и снова направляется к дому.

– Я уверена, Ванесса будет более чем счастлива заполнить образовавшуюся пустоту.

Кажется, я не могу остановиться. Я не могу заставить себя замолчать.

– Она для меня ничто, – рычит он, снова поворачиваясь ко мне, – пиявка, проблема, от которой я не могу избавиться. Она... Ничто.

– И, наверное, я тоже ничто, – шепчу я, мой голос срывается под тяжестью эмоций.

Его темные глаза расширяются, но я не даю ему времени ответить.

– Я больше не буду этим заниматься. Я не могу. С меня хватит, – говорю я ему пустым голосом.

Я поворачиваюсь и иду по улице в темноту ночи.

Я не знаю, как долго Джулиет пробудет там, а я не могу сидеть в машине и ждать, или, что еще хуже, оставаться здесь и спорить с ним. Мое сердце не выдержит.

– Рэмси! – кричит он мне вслед. – Не уходи просто так.

Я вытираю слезы, которые неудержимо текут по моим щекам, но не смотрю на него, пока он продолжает кричать мне вслед.

Теперь пути назад нет.

В кино парень всегда бежит за девушкой, когда она от него уходит.

Это определенно не кино – это моя печальная, жалкая жизнь, потому что, когда я ухожу, он не следует за мной.

Глава 19

Хадсон

– Ублюдок! – Я кричу в свой двор, и ругательство эхом разносится по тихой улице.

Я бью кулаком по небольшому деревцу, и оно с треском ломается в ответ, почти ломаясь пополам.

Должно быть, это моя карма за то, что я предал своего лучшего друга, потому что, черт возьми, мне больно.

Я не знаю, что за чертовщина только что произошла у меня во дворе, но это прямо противоположно тому, чего я хотел, и теперь она там, в темноте, одна.

Я подбегаю к своей двери и распахиваю ее, даже не потрудившись закрыть за собой.

Ванесса задерживается в коридоре, ее взгляд устремляется на меня, как только я вхожу, прежде чем обернуться, чтобы убедиться, что я один.

Ее губы растягиваются в улыбке, когда она замечает меня.

Я не знаю, о чем думал этот чертов Зверь, приводя сюда этих цыпочек – Кэссиди – девушка, которая его интересует, классная, и другая ее подруга тоже ничего, но Ванесса – не очень.

Она не дает мне покоя с тех пор, как приехала, и я до смерти устал от этого.

Это последний раз, когда она собирается все испортить для меня. Она связалась с Рэмси, и мне это не нравится.

Я предупреждающе тычу в нее пальцем, проносясь мимо.

– Подожди здесь, – требую я.

Она отдает мне честь, думая, что она чертовски привлекательна, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не вышвырнуть ее вон прямо сейчас.

Я слышу шум, доносящийся сверху, и предполагаю, что все остальные находятся там.

Я поднимаюсь по лестнице в свою игровую комнату и делаю глубокий вдох, прежде чем высунуть голову из-за дверного проема и оглядеться в поисках Джулиет.

Она именно там, где я и ожидал ее увидеть, – под рукой у Джастина.

Две другие девушки сидят с Зверем и Расти и смотрят, как они играют в какую-то гоночную игру, в которую я, так и не поиграл.

Это похоже на гребаное тройное свидание.

– Эй, Джулс, Рэмси плохо себя чувствует, можешь отвезти ее домой?

Джастин бросает взгляд на меня, прежде чем перевести его на Джулиет.

– Я позвоню тебе завтра.

Она нетерпеливо кивает и встает со своего места.

Она отступает, но он хватает ее за руку, останавливая.

Он сжимает ее ладонь, и они обмениваются взглядами.

Я знаю, что означает этот взгляд.

Он напоминает мне о том, что я чувствую, когда вижу Рэмси.

Джастин облажался.

Он отпускает ее руку, и она, покраснев, выбегает из комнаты.

Она проскальзывает мимо меня и, уперев руки в бока, свирепо смотрит на меня.

– Какого черта…

– Ш-ш-ш, – шиплю я на нее.

Я хватаю ее за руку и тащу в свободную комнату через несколько дверей.

Она прищуривается и вырывает свою руку из моей хватки.

– Что ты сделал? – спрашивает она.

– Честно? – Спрашиваю я, проводя рукой по волосам. – Понятия не имею, но мы поссорились, и она убежала.

Глаза Джулиет расширяются.

– Я бы сам поехал за ней, но она слишком упряма, чтобы сесть в машину.

– Так ты просто позволил ей уйти в ночь одной?

– Ты можешь накричать на меня позже? – Умоляю я. – Прямо сейчас мне просто нужно знать, что с ней все в порядке.

У нее такой вид, будто она хочет постоять здесь и поорать на меня минут пять, но она этого не делает – она бросает на меня последний взгляд и, развернувшись, выбегает из комнаты и спускается по лестнице.

– Не дай двери ударить тебя, когда будешь выходить, милая. – Я слышу, как Ванесса хихикает, как чертова сучка, какой она и является на самом деле.

Не знаю, как я вообще мог подумать, что переспать с этой психичкой – хорошая идея.

Во–первых, именно из-за нее я выпил сегодня вечером – я подумал, что если бы в моих жилах бурлило немного алкоголя, то, возможно, с ней было бы не так больно иметь дело.

Я не мог ошибаться сильнее.

Я выпил – значит, и она выпила, и это сделало ее еще более раздражающей.

Думаю, мне нужно было попасть под грузовик, чтобы сделать эту сучку менее отталкивающей.

Я пересекаю гостиную и хватаю ее куртку, которую она бросила на спинку дивана.

Она скинула туфли в двух разных местах моей гостиной, как будто это чертово место принадлежит ей.

Я тоже собираю их и сваливаю все ее дерьмо в кучу у ее ног.

Самодовольная ухмылка медленно сползает с ее губ.

– Что ты делаешь?

– Выношу мусор.

Ее глаза расширяются.

– Ты меня выгоняешь? Из-за чего? Из-за нее?

– Да, черт возьми, ради нее. Ты перешла черту в ту секунду, когда посмотрела на нее с этим гребаным злобным блеском в глазах, так что я делаю то, что должен был сделать, как только ты вошла, – я выгоняю тебя.

– Ты не можешь меня выгнать.

– Не могу? – Я мрачно усмехаюсь. Хотел бы я посмотреть, как она попытается меня остановить.

– Мои друзья наверху.

– Разве похоже, что мне не все равно? Или ты поднимаешься и забираешь их, или уходишь сама.

Ее рот открывается и закрывается, как у золотой рыбки, но оттуда ничего не выходит.

– Зверь! – Я несусь вверх по лестнице.

– Да? – кричит он в ответ.

– Ванессе нужно идти, ты готов ее отвезти?

– Спущусь через секунду, – отвечает он.

Я ухмыляюсь Ванессе, а она смотрит на меня в шоке, словно не может поверить, что я говорю это серьезно.

Джастин появляется на лестнице, все остальные спускаются за ним.

– Что происходит? – спрашивает он меня, мгновенно почувствовав напряжение между нами.

– Она вела себя как стерва с Рэмси и Джулиет, – честно говорю я ему.

Глаза Ванессы расширяются еще больше.

Джастин смотрит на нее как на кусок дерьма, которым она и является.

– Уведи ее отсюда, – лениво говорю я, отворачиваясь от нее и направляясь на кухню.

Мне насрать, кто будет выполнять эту работу, главное, чтобы она была выполнена.

Зверь бросает на меня извиняющийся взгляд, но это не его вина. Проблема здесь в Ванессе.

– Даже не думай снова приближаться ко мне ближе, чем на две мили, Ванесса, – растягиваю я слова, когда слышу, как все выходят за дверь.

Я слышу хныканье и усмехаюсь.

– Самое время внести эту шлюшку в черный список.

Я открываю крышку еще одного пива и подношу бутылку к губам.

– Это из-за нее Рэмси так быстро сбежала? – спрашивает он.

Я бросаю на него взгляд. Он выглядит обеспокоенным за свою сестру.

Я серьезно подумываю о том, чтобы рассказать ему всю правду о том, что происходит.

Джастин – тот парень, к которому я обращаюсь, если у меня возникают проблемы с женщинами, но я сомневаюсь, что он был бы так уж откровенен с советами, если бы знал, что единственная женщина, о которой я хочу поговорить, – это его сестра.

– Я думаю, что это как-то связано с этим, – отвечаю я.

По крайней мере, это не полная ложь.

Возможно, я понятия не имею, из-за чего мы только что поссорились, но я знаю, что присутствие Ванессы здесь сегодня вечером ни в малейшей степени не улучшило ситуацию.

Мгновение он с любопытством смотрит на меня, и мне это не нравится, кажется, что он видит слишком многое.

– Я тоже собираюсь отправиться в путь, – говорит он мне, указывая большим пальцем через плечо.

Я киваю.

– Увидимся завтра?

Он приподнимает подбородок, глядя на меня.

– Лучше бы это было твое последнее пиво, не хотелось бы, чтобы тебя было слишком легко победить, – усмехается он.

Я качаю головой и ухмыляюсь ему.

Он полон дерьма.

Я слушаю, как он уходит, и остаюсь совсем один.

Отвратительную музыку, которую включила Ванесса, выключили, и здесь царит безмятежная тишина.

Я прохожу по гостиной, собираю бутылки, выключаю свет и запираю двери, прежде чем подняться наверх, чтобы сделать то же самое.

Только когда я оказываюсь в своей комнате, один, и прокручиваю в голове все, что Рэмси сказал мне сегодня вечером, до меня доходит.

Это были мои слова, а не ее.

Она слышала мой телефонный разговор на прошлой неделе, после того как мы переспали.

Черт возьми.

Кровь стучит у меня в ушах, когда я думаю о совершенной ошибке.

Я все испортил.

Она была права.

Это я разбил ей сердце, и я полный придурок из-за этого.

***

Я бью по мешку снова и снова, пока мое зрение не затуманивается от напряжения.

– Стой, стой, стой. – Слышу я голос Джастина за спиной, его руки ложатся мне на плечи и тянут назад. – Ты пытаешься убить себя?

– Просто выпускаю пар. – Ворчу я, отмахиваясь от него.

Я переключаюсь на работу ногами, нанося удары ногами и коленями со всей силы, на которую только способен.

На мне нет защитных щитков для голени, и я знаю, что, используя мешок этой фирмы, я в конечном итоге оставлю синяки, но мне все равно.

– Один из таких дней, да? – Я слышу, как он ворчит, бросая свою спортивную сумку на пол.

Он оставляет меня одного на несколько минут.

– Тогда пошли. – Я слышу знакомый хлопок нажимных кнопок.

Я поворачиваюсь и вижу, что он облачен в защитную экипировку.

– Хочешь выбить дерьмо из кого-нибудь? Тогда давай, – насмехается он надо мной.

Я перевожу взгляд с мешка на него.

Он улыбается мне.

– Дай мне знать, когда устанешь, и тогда мы выйдем на ринг… так будет проще надрать тебе задницу.

Я киваю в знак согласия.

Возможно, я даже позволю ему победить меня сегодня – это самое малое, чего я заслуживаю.

Я наступаю на него, уже встав в боевую стойку, и бью его до тех пор, пока не могу поднять руки, а ноги не перестают меня удерживать.

– Хватит, – рявкает он после того, что кажется вечностью.

Я опускаюсь на пол и делаю глубокий вдох за глубоким выдохом.

Он срывает защиту с ног и вокруг талии и бросает ее на пол.

Он задирает футболку и морщится, когда тычет пальцем в бок.

– Ты сумасшедший ублюдок, кажется, ты сломал мне ребро.

Я поднимаю на него взгляд и пожимаю плечами. Я слишком подавлен, чтобы говорить.

С ним все будет в порядке. Нет ничего такого, чего бы он не сделал мне за эти годы.

– Что, черт возьми, все это значило?

Я игнорирую его. Почему во мне столько сдерживаемой агрессии – это последнее, о чем я хочу сейчас говорить.

Я замечаю Рэнди в другом конце зала, и он улыбается, когда видит меня, лежащего на полу.

– Возвращаешься в форму, малыш? – Он усмехается, переводя взгляд с меня на Джастина, который все еще пытается решить, сломал он что-нибудь или нет.

Я киваю, все еще отчаянно пытаясь набрать в легкие побольше воздуха.

– Хорошо, тебе это понадобится.

Я хочу спросить его, что это значит, но слова не идут с языка – я боюсь, что если открою рот, меня вырвет.

– А зачем тебе нужна его физическая форма? – Джастин вмешивается, спасая меня.

– Ему бросили вызов. – Рэнди ухмыляется.

Джастин лезет в свою сумку со снаряжением и бросает мне электролитный напиток.

Он попадает мне на плечо, и я тянусь за ним трясущимися руками. Я бы точно ее не поймал.

За последние два с половиной часа я довел свое тело до предела.

– Кто бросил ему вызов? – Спрашивает Джастин.

В этом нет ничего нового, но взволнованное выражение лица Рэнди удивляет.

Он приходит в восторг, только когда вызов бросает громкое имя.

– Сонни Перес.

Дерьмо.

Это очень важно.

Первую половину своей карьеры я дрался в легком весе – я обладатель пояса в этом дивизионе. Совсем недавно я вышел в клетку в полусреднем весе – примерно на пятнадцать фунтов тяжелее, чем был.

Сонни – чемпион в среднем весе, он на целую весовую категорию выше меня.

– Он хочет оспорить этот блестящий новый пояс.