Текст книги "Мистер Март (ЛП)"

Автор книги: Николь С. Гудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Переводчики:  Марина Иванова, Kseny

Редакторы: Kseny, Юлия Цветкова

Вычитка:  Ольга Зайцева

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель : Юлия Цветкова

Глава 1

Люк

Я смотрю на Мию, когда Троя начинают опускать в холодную твёрдую землю.

Я никогда не видел женщину настолько разбитой, как сейчас, а я видел многих. Больше, чем любой мужчина должен видеть.

Она сжимает своего новорожденного сына, словно спасательный круг, пока окончательно прощается со своим мужем и любовью всей своей жизни.

Горе – это цена, которую ты платишь за любовь.

Рыдания ломают её маленькое тело, и я начинаю беспокоиться, что она уронит Джо – крошечного малыша моего лучшего друга, с которым у него никогда не представится возможности встретиться.

Он был в таком в восторге, что станет отцом. Он любил Мию так, как я не видел никогда, и так же любил малыша, растущего внутри неё.

Они были той парой, на которую ты не можешь насмотреться, потому что, когда они смотрели друг на друга, в их глазах можно было буквально увидеть любовь.

Я знал их обоих со средней школы. Они были маленькими влюблёнными, а такая любовь может и не встретиться в жизни дважды. Черт, я не сумел найти что-то подобное даже один раз.

Именно это меня большего всего пугало, я думаю… что Мия никогда не найдёт такого счастья снова, а Джо вырастет без такого отца, которого заслуживает.

Мне ненавистно думать, что они навсегда останутся одни.

Я ловлю взгляд Мии и смотрю, как дрожит её нижняя губа, когда все, что она знала, исчезало из её жизни.

Она смотрит прямо на меня, но кажется, будто прежде всего она смотрит сквозь меня.

Я знаю, она не винит меня, но не могу осуждать её, если она бы так и считала. Я не смог спасти её мужа, когда его принесли ко мне, а должен был. Больше всего на свете я хотел бы, чтобы у меня получилось.

Я бы отдал все что угодно, чтобы меня поразила та шальная пуля вместо него. У меня не было ничего и никого, кто бы оплакивал меня так же глубоко, как Мия оплакивала Троя. Дома его ждал целый мир.

У него было всё, что он когда-либо хотел, и чтобы заполучить всё это, ему оставалось всего лишь несколько дней.

Он уходил. Мы оба уходили. Он – чтобы стать отцом, а я – чтобы начать заниматься другим делом… и жить другой жизнью.

Мы оба хотели жизни вне армии.

Мы были так близко.

Он должен был быть здесь, когда Мия рожала. Вместо этого его тело в ящике плыло домой с другого конца мира.

Я не знаю, как Мия справится без него. Он – это все, кого она знала долгое время.

Я в курсе, что она привыкла подолгу жить без него, когда нас перебрасывали то туда, то сюда. Но сейчас все по-другому. В этот раз он не вернётся.

До самого своего последнего вздоха единственное, о чем он беспокоился, были его семья – его жена и ребёнок.

Я пообещал человеку, которого уважаю куда гораздо больше, чем себя, что буду заботиться о ней и об их сыне до тех пор, пока они будут нуждаться во мне. Неважно, как долго им нужна будет моя помощь.

Я, может, и не смог спасти ему жизнь, но могу сдержать своё слово. Я могу посвятить свою жизнь им.

Я могу сделать это для него.

Я никогда не нарушаю обещаний. Не собираюсь начинать и сейчас.

Я опускаюсь рядом с глубокой тёмной ямой после того, как все ушли, и шепчу в темноту:

– Я позабочусь о них, Трой, я обещаю тебе.

Глава 2

Люк

Два года спустя

Я сел на нижнюю ступеньку и вытер пот с бровей.

Клянусь, это самый жаркий день за весь год, и провожу я его, толкая по периметру газонокосилку.

– Вот.

Я испугался. Даже не услышал, как она подошла.

Мия протягивает мне стакан своего домашнего лимонада.

Я с благодарностью беру его и выпиваю залпом.

Она садится рядом со мной, и в этот момент её загорелая нога касается моей.

На ней надеты самые короткие шорты, которые только можно представить, и крохотный топ.

Я знаю, ей не нравится носить так мало одежды, но зной есть зной. Даже Мия не может спрятать себя под одеждой в такие температуры.

Она улыбается и поднимает кувшин, чтобы узнать, нужно ли мне ещё.

Я охотно киваю. Лимонад Мии – мой самый любимый.

– Знаешь, ты не обязан продолжать косить. Я могу пригласить кого-нибудь или сделать сама…

На этот раз я выпиваю пол стакана и усмехаюсь, вытирая рот.

Эта газонокосилка легко может весить больше неё, так что я сильно удивлюсь, если ей удастся протолкать её целый час. И пока будет стоять этот вопрос с «приглашением кого-нибудь», я буду тем парнем, кто будет косить для них лужайку.

Этот разговор не новый, мы проводим подобные обсуждения как минимум каждые две недели. Ещё мы разговариваем о многом другом. Неважно, чиню я ей вещи, выкидываю мусор, кошу лужайку или чищу водосток, но она всегда чувствует себя бессмысленно виноватой.

– Ты ведь знаешь, мне не трудно, Мия.

Я толкаю её коленом, и она застенчиво улыбается.

– Может ты хотя бы позволишь мне заплатить тебе? – с надеждой отвечает она.

Я закатываю глаза. Другой день, а всё тот же разговор.

После чего заглатываю остатки напитка и поднимаюсь на ноги.

– Что я сказал тебе вчера?

– Что никогда не возьмёшь с меня деньги, – ворчит она.

Я не возьму у неё ни цента. Она хорошо справляется финансово, но теперь она одна. Троя больше здесь нет, чтобы решать их финансовые проблемы.

– А где Джо? – спрашиваю я, одновременно вытирая футболкой лицо.

– Я только что уложила его спать.

Она так мило улыбается при упоминании своего сына, и я благодарю Бога ещё раз за то, что он у нее есть. Если не Джо, не знаю, как Мия пережила бы последние два года.

По правде говоря, я не уверен, смог бы справиться без него.

– Скажи ему, что я загляну к нему позже, хорошо? – отзываюсь я, поворачиваясь и толкая косилку.

– Ты ведь придёшь ещё на ужин? – спрашивает она.

Я прихожу на ужин каждые вторник и пятницу, она знает это, однако каждую неделю спрашивает об этом.

Я не пропускаю ужин с тех пор, как она впервые пригласила меня. Возможно, никогда не пропущу. Пока она хочет, чтобы я был рядом, я буду с ней.

– Сегодня вторник, Мия. – усмехаюсь я. – Я приду.

Она не отвечает, а я не поворачиваюсь, но могу представить, как румянец окрашивает её щеки, будто я смотрю прямо на неё.

Я поднимаю косилку в багажник машины и машу ей, прежде чем сесть за руль.

– Спасибо, Люк, – говорит она мне. Мия все ещё стоит на ступеньках, солнце освещает её волосы, так что она выглядит почти как ангел.

– Всегда, Мия.

Я проглатываю комок в горле, когда уезжаю вниз по улице.

Нелегко видеть, как твой лучший друг умирает на твоих глазах.

Возможно, ещё труднее осознавать, что ты испытаешь чувства к его жене.

***

Я заканчиваю свой список работ на день, и у меня остаётся ещё куча времени. Никогда не думал, что стану разнорабочим в своих окрестностях, но вот он я. На самом деле никогда не думал, что буду жить в пригороде в одном из домов, которые выглядят как мой собственный, но иногда планы меняются.

Я думал, что буду путешествовать по миру и, когда, наконец, приеду домой, чтобы остепениться, то найду женщину и буду работать доктором, а не мастером на все руки, но после Троя я просто не могу.

Я едва могу смотреть на стетоскоп, не покрываясь холодным потом.

Не могу слушать тиканье часов и не возвращаться в тот момент, когда отчаянно старался расслышать биение его сердца. Я даже не могу зайти в кабинет к терапевту, не произнеся про себя перед этим воодушевляющую речь.

А что касается присутствия женщины в моей жизни… полагаю, я могу смотреть на них, но совсем не в том смысле, в каком я представлял себе.

Мия – не единственная, кто сломалась внутри в день, когда он умер. Мне тоже было намного хуже, чем просто плохо.

Я выезжаю на шоссе и глушу двигатель машины.

У меня был час, чтобы все убрать и вернуться обратно к Мии.

Мне нужно было сделать по пути несколько обычных остановок, а затем насладиться одной из лучших ночей всей моей недели с двумя моими самыми любимыми людьми.

Я никогда не задумывался о том, чтобы завести своих собственных детей, но после времени, проведённого последние пару лет с Джо, я не могу представить и дня без них.

Он делает всё вокруг лучше.

Он – это отвлечение, развлечение и даритель любви, завёрнутые в один милый, маленький подарок.

Он просто отличный ребёнок. Мия делает невероятную работу, воспитывая его.

Я знаю, Трой бы так сильно гордился ею. Надеюсь, он так же гордится мною.

Я держу своё слово. Забочусь о Мии и Джо любыми возможными способами.

Я поднимаюсь по лестнице и на ходу стягиваю с себя всю грязную одежду, пропитанную потом.

Затем включаю обжигающе горячий, как мне нравится, душ, и встаю под непрерывный поток воды.

Душ – единственное место, где отпускаю себя и позволяю подумать о Мии так, будто она лишь какая-то женщина, которую я встретил, а не вдова моего самого близкого друга.

Если Трой и правда где-то там наверху и смотрит на нас, то я вполне уверен, что он выйдет и даст мне личное пространство, пока я принимаю душ. Так что я понимал, что могу спокойно фантазировать здесь.

Я не могу вспомнить, когда это случилось. Будто бы я проснулся однажды утром, а она стала не просто Мией, больше не моим другом.

Я любил её не только как лучшего друга. Я был также влюблён в неё.

Она – Мия. Красивая и сексуальная женщина, чей смех заставляет меня улыбнуться, а голос проникает глубоко в меня.

Она весёлая, милая, умная и разбитая.

И я люблю в ней всё.

Не знаю, может это я сломан, потому что люблю разбитую её, но одно я знаю точно: я никогда бы не посмотрел на неё так при жизни Троя.

Она принадлежала ему со школы, но теперь моего друга нет рядом, и я не знаю, что должен с этим делать.

Я не хочу влюбляться в неё, и я потратил большую часть последних шести месяцев, пытаясь убедить себя, что это всего лишь такой период или мимолётная симпатия, которая скоро пройдёт, но каждый раз, как вижу её, я только укрепляюсь в мысли, что эти чувства вообще никуда не исчезнут.

И каждый божий день я чувствую себя немного больше виноватым, чем за день до этого.

Глава 3

Мия

Ровно в шесть часов раздаётся стук в дверь.

Не знаю, сколько раз я говорила, что ему не нужно больше стучать в дверь, но он никогда не слушает.

По правде говоря, он не делает ничего из того, что я ему говорю.

Он никогда не перестаёт помогать мне и Джо. Никогда не перестаёт баловать моего сына игрушками или прогулками. Не перестаёт помогать мне во дворе или чинить машину.

Он никогда не бросает нас и не зацикливается на своей жизни.

Хотя он слушает всё важное, что я говорю. Он слушает меня, когда мне грустно или когда я обманываю, что все в порядке. Он слушает меня, когда я говорю о Джо или своих мечтах о будущем.

Теперь он знает меня так хорошо. Он мой лучший друг.

Возможно даже знает меня лучше, чем я сама в последнее время. Прошло два года, и, если быть честной, я не знаю больше, кто я.

Для большинства людей, я вдова.

Для Джо я мама.

А для себя… Я просто не знаю.

Все мои планы на жизнь изменились. Все изменилось в ту минуту, когда погас его свет, и все погрузилось во тьму.

В единственном, в чем я была точно уверена, так это в том, что мужчина, который ждал на крыльце, будет рядом и поддержит меня в любой ситуации. Все, что мне было нужно, только попросить.

Я открываю дверь и, конечно же, вижу Люка, который ждёт с букетом цветов в руках.

– Тебе, – говорит он, пока с улыбкой протягивает их мне.

Я все ещё не знаю, почему он делает это, но это традиция, которой к этому времени почти два года, поэтому я не заморачиваюсь тем, чтобы проявить удивление, как раньше.

Люк был рядом со мной всякий раз, когда был нужен. Для него ничего никогда не казалось слишком большой просьбой или неудобством.

Он был здесь, со мной, менял пелёнки и грел бутылки, когда Джо был совсем маленьким, а я не высыпалась и пыталась справиться со всем одна.

Он был единственным, кому я доверяла держать своего малыша без присмотра долгое время.

Он прошёл со мной сквозь штормы, отключение электричества и сломанные окна.

Он всегда был здесь.

Я знаю, он думает, это Джо помог мне справиться со всем, и пока я не знаю, что бы я делала без своего сыночка, но это он держал мою голову над водой и не позволил мне утонуть.

Я многим обязана мужчине, стоящему передо мной.

Я вытягиваю руку к цветам и подношу букет к носу, чтобы вдохнуть сладкий цветочный запах.

– Они прекрасны, Люк, не стоило.

– Мне захотелось, – отвечает он со скромной улыбкой, как делает всегда.

– Спасибо.

– Вюк! – кричит маленький голос позади меня.

Глаза Люка загораются при звуке голоса моего сыночка. Между ними связь, которая выходит далеко за границы дружбы. Меня глубоко ранит то, что самым ближайшим мужским примером для Джо был Люк, когда должен был быть Трой, но я знаю, что мой муж был бы счастлив, что у Джо появился ещё один любимый человек.

Трой с Люком были как братья.

Люк приседает как раз вовремя, чтобы поймать сгусток маленькой энергии, который летит в сторону него.

– Вюк! – снова кричит Джо со смехом, когда руки Люка подхватывают его и несут внутрь.

– Привет, приятель. Я скучал по тебе… Не видел тебя со вчерашнего дня. – Люк теребит Джо за волосы. – Ты тоже скучал по мне?

Джо охотно кивает.

Они согревают мне сердце, они оба – это то, что вообще осталось от раздробленных кусочков.

– Джо, дорогой, ты можешь, пожалуйста, сказать Люку, что ему не надо стучать в дверь? Он меня не слушает, – подразниваю я, пока закрываю дверь.

– Сточат, сточат, кто тама? – оживлённо отвечает Джо.

Люк смеётся своим глубоким мужским смехом, когда усаживает Джо на пол.

Люк приземляется свои большим телом на пол, а Джо падает своей пятой точкой рядом с ним и наклоняется, когда пытается сесть ещё ближе.

Такое ощущение, что я вообще не существую в глазах своего ребёнка, когда к нам приходит Люк. Мой сыночек жаждет времени один на один с мужским полом, и Люк кажется более чем готов выполнить эту обязанность.

Я прислоняюсь к дверному приёму и наблюдаю, как они вдвоём издают «врум-врум» звуки вместо игрушечных машинок и вместе радостно смеются.

Моё сердце так наполняется этим моментом, что я мгновенно чувствую себя виноватой, что больше не скучаю по Трою.

Я изо всех сил пытаюсь затолкнуть это чувство глубоко внутрь. Чувство удовлетворённости – это не для меня, это для Джо. Это у него полноценная жизнь.

Он даже не знает, что потерял что-то, и если это единственное, что я могу дать ему как родитель, тогда я буду счастлива.

***

Я смотрю через плечо на симпатичного парня за кухонным столом.

Джо лёг спать уже почти полчаса назад после двух сказок на ночь и трёх объятий от Люка, и теперь мы остались наедине.

Я знаю Люка уже долгое время, но все равно в нем есть то, чего я совсем не понимаю.

Одна из этих вещей – это причина, почему он здесь, когда может пойти и устраивать свою жизнь. Настоящую жизнь, где можно встретить людей и окунуться в приключения. Жизнь, где я не удерживаю его.

– Что? – спрашивает он с любопытством, пока я смотрю на него.

Он красив, это правда, и он добрый, милый и искренний… Любая женщина сошла бы с ума, если бы не могла заполучить этого мужчину.

– Почему ты ни с кем не встречаешься? Я видела, как на тебя смотрят те мамочки-одиночки, когда ты косишь лужайки у школы. Ты вернулся два года назад, но не думаю, что когда-либо видела тебя с женщиной.

Он пожимает плечами и делает глоток из первой и единственной на сегодня бутылки пива.

– Наверное, мне не так это интересно.

Я подавила желание закатить глаза.

– Почему нет?

Он гетеросексуал. Конечно же, он заинтересован в женщинах.

Я хочу, чтобы он нашёл кого-нибудь, с кем можно было бы разделить жизнь, я правда хочу, но я не настолько глупая, чтобы думать, что он всё так же будет приходить к нам, если будет женат и у него будет свой ребёнок.

Я не уверена, что готова расстаться ещё и с ним. Может я никогда не буду, если честно.

Я точно знаю, что Джо не захочет отпускать его.

Люк ставит бутылку на стол и смотрит на меня таким взглядом, который заставляет меня почувствовать себя некомфортно. В нем есть оттенок глубины, который я не привыкла видеть в его глазах. Такое ощущение, что он видит меня. На самом деле видит.

– У меня уже есть все, что мне нужно, – просто отвечает он.

Я переношу вес с ноги на ногу. Чувствую себя не в своей тарелке и не знаю почему. Люк – это единственный человек, с которым я чувствую себя уютно в последнее время.

Я нервно смеюсь.

– Ты же не хочешь всю жизнь быть один, Люк.

Он наклоняется вперёд и ставит локти на стол.

– И ты тоже, Мия.

Я беспокойно скручиваю кухонное полотенце в руках.

Меня заклинило на словах. Что-то витает в воздухе, чего я не могу понять. Он смотрит на меня по-другому, совсем не так, как обычно.

– И кроме того… – говорит он после нескольких минут неловкой тишины, – я не один, у меня есть ты и Джо.

Я чувствовала, как бьётся сердце в груди, но понятия не имела, почему оно бьётся так быстро.

Это же Люк.

Конечно, он симпатичный, умный, весёлый и добрый. Но он Люк.

Мой Люк.

В голове пробегает мысль, и только после этого я понимаю, что думаю о нём, как о своём. Я воспринимала его таковым эти прошедшие два года, но не в том смысле, в котором он заслуживает, чтобы его воспринимала женщина.

Он заслуживает гораздо большего, чем выполнять роль няни для вдовы своего лучшего друга и их сына. Он заслуживает настоящей любви и ту, с которой сможет разделить свою жизнь.

Я знаю, что мне нужно оставить его в покое, позволить спокойно жить, но такое ощущение, что я не могу заставить рот произнести эти слова.

Вместо этого я опускаю взгляд и тихо отвечаю:

– А у нас есть ты.

Я услышала, как он отодвигает стул и встаёт.

– Ты моешь, я вытираю, – говорит он и берет из моих рук полотенце.

Я взглянула на него, и он снова превратился в Люка, которого я знаю. Я выдыхаю с облегчением и киваю.

Я мою тарелки и передаю их ему в тишине. Мы работаем сообща, как старая супружеская пара.

– Что ты делаешь на выходных? – спрашивает он, когда мы почти заканчиваем.

Я выдохнула и приготовилась сказать то, что избегала говорить ему.

– Я забыла сказать тебе… Роберт и Эверли приезжают.

Он стонет.

– Ты сказала им забронировать номер в отеле на этот раз?

Я морщусь и качаю головой в ответ.

– Мия, – стонет он. – Ты не можешь продолжать поступать так с собой.

– Я знаю. Но я не могла сказать нет. Ты знаешь, какие они.

– Я точно знаю, какие они, и именно поэтому не хочу, чтобы они приходили сюда и расстраивали тебя.

– На этот раз только две ночи, – тихо отвечаю я. Не то что бы что-то поменялось. Две ночи с родителями Троя – это слишком много, на мой взгляд.

Я такая неудачница.

Я знаю, они прошли через многое – ни один родитель не должен хоронить своего ребёнка, – но нет никаких оправданий тому, как они ведут себя по отношению ко мне уже на протяжении двух лет.

Уж не знаю, что происходит у Эверли в голове, но что бы там ни было, это что-то неприятное.

Она, кажется, обижается на меня за то, что я здесь, а её сын нет. Всё запутано.

Каждый приезд этих двоих заканчивается тем, что я плачу на плече у Люка долгое время после их отъезда, так что я понимаю его негодование из-за моих слабостей. Для него, должно быть, нелегко собирать меня по частям снова и снова.

Я просто не знаю, как сказать моим родственникам, что они больше не являются желанными гостями в доме их же собственного сына.

– Когда они приезжают?

– В субботу утром.

– Я приду в качестве миротворца, – говорит он со вздохом.

Я так благодарна за его предложение. Я знаю, он почти так же «любит» этих двоих, как и я, а может даже меньше. Кажется, они обижаются на меня, но Люка они, по-видимому, винят за смерть сына.

Знаю, я должна была сказать нет, сказать ему, что буду в порядке. Но я знаю, что это неправда. Каждая минута, что он будет здесь – это минута, которую я не должна буду проводить одна со снежной королевой и её верной собачкой. Но даже если они не были бы настолько ужасными, не уверена, что когда-нибудь отказалась бы от ещё большего времени с Люком.

– Спасибо, – шепчу я.

– Всегда, Мия, – отвечает он.

Глава 4

Люк

Я просыпаюсь от громкого звука звонящего телефона.

Я наощупь тянусь к телефону и провожу по экрану, чтобы ответить.

– Алло? – говорю я неуверенно. Звук не прекращается. Я смотрю на экран. Потому что это не то, что звонит.

Я тру лицо и включаю свет.

Это звонит мой стационарный телефон.

Я перевожу взгляд на часы. Два чёртовых часа утра.

Я недоуменно моргаю от яркого света.

Мне никто не звонит по стационарному.

Никто, кроме Мии.

В мгновении ока я оказываюсь у телефона. Внезапно я просыпаюсь, переполненный страхом.

– Мия? – отвечаю я, хотя у меня нет никаких подтверждений, что это она. Просто знаю.

– Люк, это я, – говорит она приглушённым тоном.

Она напугана, даже в ужасе. Я могу определить это даже по этим словам.

– Что случилось, дорогая? – Слова выходят с панической быстротой.

Я дотягиваюсь до своих джинсов и начинаю натягивать их. Я не могут объяснить этого, но знаю, что я нужен ей. И срочно.

По венам растекается лёд, когда она отвечает шёпотом:

– Мне кажется, кто-то пытается вломиться в дом.

– У тебя есть рядом мобильник? – требую я.

– Я уже иду за ним.

– Ты можешь попасть к Джо?

– Я в его комнате, – шепчет она.

– Поставь комод перед дверью и не отодвигай, пока не услышишь мой голос, поняла, Мия?

– Хорошо, – шепчет она, и я могу слышать дрожь в её голосе.

– Сделай это, сейчас же, Мия, хорошо? Я иду, дорогая. Я скоро приду.

Я уже на полпути к двери, но мой стационарный телефон все ещё в руке.

– Связь скоро прервётся, ладно, у меня есть мобильник.

– Люк, – умоляет она, и это чуть не разбивает мне сердце.

– Я ид…

Связь теряется, и я хлопаю дверью машины, заводя её быстрее, чем когда-либо раньше.

Мия живёт лишь на расстоянии полутора кварталов от меня, но прямо сейчас это кажется слишком большим расстоянием.

Если что-нибудь случится с ней или Джо, я никогда себя не прощу.

Я мчусь вниз по улице, полностью игнорируя скоростной режим и дорожные правила.

Останавливаюсь за несколько домов от дома Мии и выхожу из машины, закрывая за собой дверь как можно тише. Если кто-то снаружи, то последнее, чего я хочу, это чтобы этот кто-то сбежал.

Кто бы это ни был, они заплатят за то, что связались не с той женщиной. Моей женщиной.

Потому что сейчас я защищаю её, и я чертовски хорошо знаю, что убью любого за Мию Вэндер, если придётся.

Я крадусь по улице в темноте, вслушиваясь в ожидании странностей.

Спереди чисто, но я не удивлён. Если бы я собирался вломиться в дом, я уж точно уверен, что не пошёл бы через парадный вход.

Я придерживаюсь забора, притаившись в ночи.

Почти дохожу до дома, когда слышу шум, который, должно быть, и разбудил Мию. Это ужасный шум, звук металла, трущегося о другой металл.

Я заглядываю за дом.

Я не могу ничего разглядеть, кроме двух фигур в лунном свете.

Они шепчутся друг с другом, но я не могу расслышать, что они говорят. Они не крупные ребята. На вскидку я могу сказать, что это молодые парни, возможно даже подростки.

– Есть, – думаю, я слышу, как говорит один из них.

Не сегодня, дьявол.

Я делаю глубокий вдох и только собираюсь помчаться, как слон в посудной лавке, когда в моем кармане начинает громко и пронзительно звонить телефон.

Это Мия. Я уже знаю это. Она в панике.

– Беги! – кричит один придурок другому.

Я мчусь к дому, телефон все ещё звонит.

Я могу видеть, куда они направляются. За задний забор.

Я бегу за ними, когда громкий звук напоминает мне об испуганной женщине в доме, которая нуждается во мне куда больше, чем моё желание выбить все дерьмо из этих парней.

Я замираю на месте и достаю телефон, который к тому времени уже перестал звонить, я набираю полицию, описываю ситуацию в мельчайших подробностях и вешаю трубку.

Эти гады настежь открыли окно, и кто знает, может, их вовсе не двое. Кто-то может быть ещё внутри.

Я открываю ключами заднюю дверь, захожу в дом, изо всех сил пытаясь двигаться тихо.

Пробираюсь сквозь коридор, по пути проверяя каждую комнату.

Всё, кажется, стоит на своём месте.

Я почти решаю, что все чисто, когда слышу звук шагов на лестнице.

Я иду вперёд в темноту, наверху Мия и Джо, и я лучше умру, чем позволю чему-нибудь случится с ними.

Я задерживаюсь внизу, скрываясь в тени. Кого бы я не слышал, этот кто-то спускается.

Я прижимаюсь к полу, готовый наброситься на грабителя.

Человек доходит до конца лестницы и просто стоит там, не двигаясь.

Я выпрыгиваю и хватаю человека сзади, прижимая его руки к бокам.

Я был прав. Словно дети. Это чувак крошечный.

Громкий всхлип вырывается из человека, а до моего носа доносится знакомый запах.

– Мия? – шепчу я.

– О, боже мой, Люк, – с трудом произносит она.

Я могу чувствовать, как её сердце стучит у моей груди.

– Какого чёрта ты делаешь здесь, внизу, Мия? Ради всего святого, я мог навредить тебе. Я же сказал не высовываться.

Она все ещё в моих руках, прижимается ко мне. Ее спина у моей груди.

– Я услышала, как звонит твой телефон снаружи… Я знала, ты защитишь нас, – быстро отвечает она.

– Черт возьми, Мия, – рычу я.

Всего лишь от мысли о том, что она подвергает себя опасности, у меня вскипает кровь.

– Ты сжимаешь меня, – шепчет она.

Я знаю это, но мне нужно, чтобы она была рядом. В безопасности.

Я неохотно отпускаю её и оглядываюсь вокруг в поисках выключателя на стене.

В гостиной включается свет, обдавая мягким светом коридор и нас.

Я оглядываю её сверху до низу, ищу любой признак, что ей больно.

Я не нахожу никаких свидетельств травм, а вместо этого вижу самую сексуальную картину, которую я когда-либо видел.

На ней надеты крошечные белые шортики и плотная майка. Мия без лифчика.

Ее волосы безумные и непослушные, а щеки красные.

– Боже, Мия, – говорю я, и на этот раз дело совсем не в том, что она подвергает себя угрозе.

Мои глаза жадно изучают её тело, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить себя.

– Где Джо? – произношу я.

Единственное, что осталось в моей голове помимо её упругого маленького тела, это её сын. Я должен знать, что он цел и невредим.

– Он в кровати. Он в порядке. Даже не проснулся, – заверяет она меня.

– Жди здесь, – требую я, неохотно отрывая от неё глаза. – В этот раз я серьёзно, Мия. Стой. Здесь.

Она быстро кивает, её голова делает короткие, судорожные движения.

Я бегу по лестнице и проверяю каждую комнату, вижу своими глазами, что Джо на самом деле все ещё крепко спит, а затем иду обратно к лестнице.

Она стоит именно там, где я и её оставил.

– Все чисто, – говорю я ей.

Она снова кивает.

– Хотя здесь был кто-то, так ведь? – Снова дрожь в её голосе ранит меня.

Мне не нравится видеть её испуганной.

Я спускаюсь по лестнице, прежде чем остановиться прямо перед ней.

Я киваю. Я мог соврать, чтобы заставить её чувствовать себя безопаснее, но я не сделал этого. Я никогда не смогу соврать Мие.

– Я видел двоих. Мой телефон зазвонил, и они испугались.

Ее глаза стали как блюдца, и я замечаю тот момент, когда она начинает паниковать.

Ее шатает, но я ловлю её прежде, чем она падает. Я всегда буду рядом, чтобы поймать её и не дать упасть.

– Ш-ш-ш, – успокаиваю её, притягивая к себе. – Все хорошо, я здесь, ты в безопасности. Джо в порядке.

Ее руки трясутся и сжимают мою футболку.

– Люк, – хнычет она.

– Ш-ш-ш.

Я вожу маленькие круги на её спине и нежно глажу по волосам.

Чувствую, как она делает глубокие успокаивающие вдохи, и целую макушку её светлых волос.

Она хмыкает, раз, два, а затем поднимает глаза ко мне, но не отпускает меня.

– Извини.

– Тебе не стоит ни за что извиняться, – говорю я, потому что это правда. Нет ничего, за что она должна была бы извиниться.

– Я не могу продолжить так использовать тебя, Люк.

– Ты не используешь меня, – заверяю я её.

Ей на лоб упала прядь волос, и я провожу рукой по её лицу, чтобы смахнуть её.

Движение медленное, чувственное и намеренное.

Я знаю, что прямо сейчас балансирую на краю опасной территории.

Передо мной стоит полураздетая Мия. Женщина, в которую я по уши влюблён, когда не должен, в моих руках, и я касаюсь её лица.

– Ты не должен все время спасать меня, – шепчет она.

Ее голос звучит хрипло, и на мгновение я допускаю, что она тоже может чувствовать то, что происходит между нами. Это не только в моей голове.

Я провожу большим пальцем по её скуле, наши глаза все ещё прикованы друг к другу в жарком противостоянии.

– Если я буду тебе нужен, я буду спасать тебя каждый божий день на протяжении всей оставшейся жизни, Мия, – грубо отвечаю я.

Я опускаю голову ниже, лишь на чуть-чуть, делая наши лица чуточку ближе.

Я так сильно хочу поцеловать её, что мне больно, но я не могу. Она жена моего лучшего друга, и несмотря на то, что он больше не с нами, Мия не чувствует этого по отношению ко мне.

Я её защитник, а не любовник. Не может быть, чтобы я…

Он проводит языком по нижней губе и выдыхает моё имя.

– Люк.

Ее глаза настолько полны эмоциями в этот момент… Страхом, тревогой, беспокойством, может даже желанием…

– Мия, – отвечаю я, проводя большим пальцем по её полной губе.

Она медленно поднимается на цыпочки, её зелёные глаза не отпускают моих голубых.

Она колеблется секунду, а затем прижимается губами ко мне.

Я настолько в шоке, что просто стою, пока она целует меня.

Сейчас середина ночи, и Мия целует меня.

У меня такое ощущение, что я сплю. Это не может происходить на самом деле.

Стук в дверь разрушает момент между нами, и Мия резко отстраняется.

– О, боже мой, мне очень жаль. Я не должна была…

– Не надо, – прерываю я её. – Не делай этого. Не смей извиняться за это.

Она в шоке. Я нахожусь ближе всего к ней за все время нашего общения, а она пытается повернуть назад.

– Но я поцеловала тебя, – шепчет она, её щеки становятся ярко-красными, а глаза расширяются.

Она отпускает мою футболку и отходит назад к стене, словно не может отойти достаточно быстро.

– Это я должен извиняться, – рычу я на её, когда делаю шаг вперёд, так что моё тело снова прижимается к ней. – Потому что я не поцеловал тебя первым.

Я не даю ей возможности спорить. Мои губы оказываются снова на ней, прежде чем у неё появляется время подумать, решить, что это плохая идея.

Ее руки сжимают меня, а я её челюсть, пока она полностью отдаётся поцелую.

Наши губы двигаются вместе, как будто делали это на протяжении нескольких лет.

Снова раздаётся стук в дверь, и я со вздохом неохотно отрываюсь от её губ.

– Нам лучше открыть, – шепчет она.

Я оставляю быстрый поцелуй на её губах.

– Иди и оденься, это, вероятно, полиция.

Я снова её целую.

– Одежда.

– Хорошо. – Она кивает, но не двигается с места.

Я целую её ещё один раз и испытываю на прочность свою выдержку, когда отхожу от неё.

– Я оденусь, – говорит она, когда спиной вперёд поднимается по лестнице, её глаза все ещё на мне.

Боже, она сейчас такая красивая.

– Я открою дверь, – говорю я, не шевелясь.