Текст книги "Мистер Январь (ЛП)"

Автор книги: Николь С. Гудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 13

Энди

Не хочу показаться самоуверенным, но мне кажется, что я вернул свою жену. Знаю, что впереди еще долгий путь, но сегодняшний день стал чертовски хорошим шагом для нас обоих. Она не убежала, когда я ее поцеловал, – не то, что она бы далеко ушла по сельской местности, во всяком случае, не в этих обтягивающих брюках, – но дело в том, что она даже не пыталась бежать. Она хотела быть здесь так же сильно, как и я, а это уже о чем-то говорит.

Я давно фантазировал об этом моменте. Но не думал, что он наступит. Фантазия, где я свободен, еду на мотоцикле с женщиной моей мечты, обхватившей меня как тисками, и я никогда не был таким счастливым человеком. Мы едем бесцельно, оба просто наслаждаемся поездкой, и куда бы мы ни направлялись, я знаю, что это то направление, которое я хочу выбрать до конца своей жизни.

Я поеду куда угодно, лишь бы с ней.

Дела с Дилан никогда не были спринтерскими – даже марафон не кажется мне достаточным усилием – не в обиду тем сумасшедшим придуркам, которые проводят такие забеги, – но я знаю, что это отнимет у меня гораздо больше сил, чем любой забег. Знаю, что мне понадобится много времени, чтобы исправить то, что я разрушил между нами. Даже если я не совершал того, в чем меня обвиняли, я взял вину на себя. Может, я и не был виновен в том, что на меня хотели повесить, но все равно это была моя вина, что мне пришлось бросить мою принцессу. Я был молод и наивен, и эту ошибку я больше не повторю.

Совру, если скажу, что меня не задело то, что она так и не пришла ко мне, не спросила, что произошло на самом деле, потому что меня задело. Это сокрушило меня.

Помню ее глаза, когда она смотрела, как меня сажают на заднее сиденье полицейской машины. Она превратилась из самой счастливой, какой я ее когда-либо видел, в такую, будто умерла внутри. Никогда не забуду этот взгляд. Это был взгляд, сломанного человека. Человека, которого я любил больше всего на свете. Единственного человека, которого я когда-либо любил больше, чем самого себя.

Я чувствую, как она дергает меня за рукав куртки, и оглядываюсь на нее через плечо, пока не останавливаюсь на перекрестке. Мы оказались через два города в какой-то маленькой деревушке, в которой я никогда не был.

– Ты в порядке, принцесса?

Я жду, что она попросит меня отвезти ее домой, я ждал этого весь день, но она этого не делает. Вместо этого она говорит:

– Я голодна.

Я хихикаю:

– Конечно, голодна.

Она дразняще шлепает меня по руке:

– Просто накорми меня уже.

– Да, мэм.

***

– Так ты был в какой-то банде? – Она наклоняет голову в сторону, внимательно изучая меня. Она пьет уже четвертое или около того пиво и уже близка к тому, чтобы разозлиться. Дилан, может, и способна съесть меня под столом, но она совершенно не умеет пить.

– Нет. Я не был в гребаной банде. – Со смехом отвечаю я ей.

– Ты вступил в бойцовский клуб?

– И испортил бы это милое личико? – Я ухмыляюсь ей. – А ты как думаешь?

Она прикусывает губу, пока ее зеленые глаза задерживаются на моем лице.

– Такое милое личико. – Она мечтательно вздыхает.

Я снова хихикаю. Она определенно пьяна.

– Меня выпустили досрочно за хорошее поведение, принцесса, помнишь? Это не работает, если ты вступаешь в банды и выбиваешь дерьмо из какого-нибудь куска тюремного мусора.

Она выглядит почти разочарованной.

– Ты был чьей-то сучкой? – Не сдерживается она от хихиканья.

– Я похож на парня, который будет чьей-то сукой?

Ее глаза расширяются:

– Вот дерьмо, ты сделал кого-то своей сукой?

Я долго и громко смеюсь.

– Нет, Дилан, не волнуйся, Господи, я держал свой член при себе. – Она краснеет, и я подмигиваю ей. – Я берег его для тебя.

Она закатывает глаза.

– Хотя у меня там была пара приятелей.

– Да? Готова поспорить, что они действительно добропорядочные граждане, – говорит она, поднося бутылку пива к губам и делая долгий глоток.

Черт, она выглядит слишком хорошо. Нам нужно поскорее убраться из этого дерьмового паба, пока я не устроил другим посетителям шоу, которое они вряд ли забудут. Она поднимает на меня брови, и я понимаю, что она ждет, когда я заговорю.

– А… – Я прочищаю горло. – Да, они хорошие парни.

– А за что сидят хорошие парни?

– Роббо сидит за изготовление фальшивых документов – паспортов и прочего, а у Глоу фетиш на поджигание дерьма. Его поймали за поджогом старой заброшенной церкви или какой-то другой хрени.

– Очаровательно.

– Они на самом деле нормальные. Конечно, там есть и очень плохие парни, принцесса. Это не тюрьма строгого режима, но некоторые из этих подвыпивших панков за пять баксов зарезали бы свою бабушку. Так что, учитывая все обстоятельства, эти двое были неплохими парнями.

Она накручивает прядь рыжих волос на палец, наблюдая за моим разговором.

– Они все еще там?

– Панки? – уточняю я.

– Нет, твои парни, – уточняет она с намеком на невнятность в голосе.

– Глоу вышел за полгода до меня, а Роббо выйдет в начале следующего года, если сможет держать нос в чистоте.

– Нос? В смысле, наркотики? – спрашивает она всё понимающим голосом.

Я усмехаюсь:

– Там много чего есть, но нет, это просто выражение, принцесса, – ему просто нужно держаться подальше от неприятностей.

– Понятно. – Она делает последний глоток пива и смотрит на меня с сонной улыбкой.

– Нам лучше убраться отсюда, пока ты не заснула.

Она ничего не отвечает, пока я встаю и бросаю на стол деньги, чтобы покрыть счет. Я беру ее за руку и тащу за собой.

– И прежде, чем ты спросишь: нет, я не принимал там наркотики.

– Там были плохие наркотики? – спрашивает она, прижимаясь ко мне.

Я обнимаю ее и помогаю идти прямо. Изо всех сил стараюсь не смеяться над ней, правда, но нет ничего смешнее, чем Дилан, когда она переходит грань от пьяного к слишком пьяному. Она может перейти от полного шума к сонному щенку примерно за тридцать секунд.

– Там были хреновые наркотики.

Мне удается надеть шлем на ее голову и усадить ее сексуальную задницу на мотоцикл, но я не совсем уверен, что она сможет не заснуть, пока мы едем. На ней шарф, и я снимаю его с ее шеи, пока она сидит и смотрит на меня с одурманенной улыбкой на лице. Я сажусь на байк и с большим трудом, чем был готов, обматываю шарф вокруг нас обоих и завязываю его спереди, чтобы она была прикреплена ко мне. Последнее, что мне нужно, это чтобы она упала. Это не принесет мне никаких очков.

– Мне нужно довести эту машину до финиша – бормочу я про себя, когда Дилан обхватывает меня за талию.

– Чего ты ждешь, заводи ее, – хрипит Дилан мне в ухо, размахивая рукой в каком-то непристойном жесте. Я с усмешкой завожу свою малышку и направляюсь к дому. Не знаю, как долго Дилан продержится, прежде чем задремлет, но, когда я паркую мотоцикл у ее квартиры, она уже спит.

***

Я крадучись выхожу из спальни и захлопываю за собой дверь. Женщина все еще спит как мертвая. Я перенес ее сюда, уложил в постель, снял с нее штаны – и она проснулась только один раз. Даже тогда она лишь улыбнулась мне и пробормотала слово «Дрю».

Чертова сердцеедка.

Всё бы отдал, чтобы снова стать для нее Дрю. Не люблю эмоции, чувства и прочее дерьмо, но я бы соврал, если бы сказал, что, услышав мое имя из ее уст, не всколыхнулось что-то глубоко внутри меня.

Опускаюсь на диван и дрожу. Здесь все еще чертовски холодно, и скоро мне придется что-то с этим сделать. Беру телефон и прокручиваю контакты, нажимая кнопку вызова, когда дохожу до имени Джеффа.

– Вуд, – отвечает он после нескольких гудков.

– Как дела? Все хорошо на работе?

– Все хорошо. Только что вышел из гаража. Как жена? Все еще ненавидит тебя?

Интересный вопрос, и я не знаю, как на него ответить. Знаю, что я ей пока не очень нравлюсь, но и сегодня она, кажется, не так уж сильно меня ненавидела.

– Немного меньше… Полагаю.

– Думаешь, она потеплела к тебе?

Я хихикаю:

– Ироничный выбор слов… Она отключила здесь отопление. И я отморозил себе задницу.

– Зачем она это сделала?

– Я же отказался носить одежду.

Слышу заливистый смех в трубке:

– Блестяще! Слушай, я действительно люблю эту женщину. Надеюсь, ты не облажаешься. Я бы хотел, чтобы она снова была рядом.

– Ох! Не хотелось бы тебя подвести! – язвительно говорю я.

– У тебя с ней что-то уже получилось?

– Я поцеловал ее. Она не отказалась.

– Это уже что-то.

– Мы катались на моем байке.

– Ты успокоил ее с помощью «Харлея», это хитро, чувак, мне это нравится. – Смеется он.

– Мы поужинали в каком-то захудалом пабе, это было… как в старые добрые времена.

– А какого хрена тогда ты тогда говоришь со мной, а не с ней?

– Она выпила около полудюжины бутылок пива.

– О, ясно, – понимает он. – Она в отключке?

– Умерла для мира.

– Все та же легкомысленная Дилан. – Джефф опять хихикает.

– Та самая.

– Что у тебя заготовлено на завтра?

– Не знаю, чувак, я просто хочу пережить это, не заставив ее снова плакать, – бормочу я.

– Ты заставил ее плакать? – требовательно спрашивает Джефф.

Он больше похож на сердитого старшего брата, чем на обеспокоенного друга, но я даже не пытаюсь спорить с ним по поводу его тона. Если я все испорчу с Дилан, мне не понадобится, чтобы он надрал мне задницу, я сделаю это сам.

– Вчера. Не знаю, какого хрена я сделал, Стоунси, она легла спать, плача, а потом проснулась как ни в чем не бывало.

– Женщины – непонятные существа, Вуд.

– Только не Дилан. Она не из тех девушек, которые все скрывают и говорят по кругу.

– Может, она и не была такой раньше, но ты не знаешь, какая она сейчас, – тихо отвечает он.

У меня такое чувство, что он знает что-то, о чем не говорит мне. Поэтому я задаю ему вопрос, который не задавал с тех пор, как впервые оказался за решеткой:

– Ты говорил с ней, пока меня не было??

– Один раз, чувак, всего один раз. – Последовал тяжелый ответ.

– Ты мне не сказал, – прорычал я.

– Она попросила меня не делать этого.

– Что ж, это чертовски здорово, Джефф! Ты мой друг или как?!

– Она мой друг тоже! – огрызается в ответ ой друг. – То, что она больше не хотела тебя знать, не значит, что она не могла поговорить со мной. Я пытался звонить ей каждый день в течение трех месяцев, Вуд. Я хотел помочь ей, но она не позволила. Ты не единственный, от кого она отгораживалась.

И тут меня осеняет, как много вреда было нанесено. Не только мне, но и тем, кто был мне близок. Не знаю, сможет ли кто-нибудь из нас когда-нибудь снова стать прежним.

– Черт, мне очень жаль. – Выдыхаю я.

– Я знаю, что жаль, дружище. Я знаю.

– У нас все ок?

– Ну, конечно, у нас все ок!

На мгновение наступает тишина.

– Когда ты с ней разговаривал?

– Это было примерно через месяц или два после того, как тебя забрали. Она позвонила мне неожиданно по частной линии. Спросила, все ли у тебя в порядке.

– И все?

– И все.

– Что ты ей сказал?

– Я сказал ей, что тебе стало лучше, но все будет хорошо. Я сказал ей, что однажды ты выберешься, и когда этот день наступит, ты попытаешься вернуть ее, поэтому ей лучше быть готовой.

– И что она на это ответила?

– Она бросила трубку. Больше я о ней не слышал, пока она не позвонила мне на днях и не заехала в гараж.

– Я очень хочу вернуть ее, Джефф. Я так сильно этого хочу.

– Я знаю, что хочешь, Вуд, просто продолжай в том же духе. Она вернется.

– Я сказал ей, что невиновен.

– Она тебе поверила?

Я задумался на минуту:

– Я не уверен, что она хочет, чтобы ее мнение изменилось… ты же знаешь, какая она упрямая. Дилан знала определенные акты, и этого ей было достаточно.

– Тогда, возможно, пора поискать новые факты.

Глава 14

Дилан

Сонно моргаю и начинаю стонать, когда свет из открытой занавески бьет мне прямо в глаза.

– Закрой, – ворчу я.

Я не задумываясь щупаю рукой рядом с собой и замираю, когда понимаю, что делаю: я пыталась нащупать Энди, и он тут и есть. Снова вырывается стон, на этот раз от досады на себя. Эта неделя «супружеского блаженства» идет совсем не по плану. Он старательно изматывает меня, быстро. Такими темпами я, в конце концов, попрошу его переспать со мной, и тогда мне точно конец – если уже не конец. Я никогда не смогу от него отказаться, если впущу его к себе под юбку.

Переворачиваюсь на спину, и на мои чувства обрушивается его запах на простынях. Я глубоко вдыхаю, сохраняя каждую частичку его запаха. Здесь только я, никто не видит, как я слаба и глупа, а если никто не видит, значит, это не считается. Во всяком случае, это мой новый девиз.

Он определенно снова был здесь – не то, чтобы я даже потрудилась сказать ему «нет», если бы он попросил. В том полуобморочном состоянии, в котором я находилась, я бы, наверное, умоляла его остаться со мной.

Собираюсь, сбрасываю с себя одеяло, и только тогда понимаю, что на мне только топ и нижнее белье. Мое лицо перекашивает от гримасы. На девяносто девять процентов уверена, что он не делал ничего, кроме как спал рядом прошлой ночью, но все еще остается один процент неуверенности, который я хочу подавить.

Обвожу глазами комнату, пока не нахожу брюки, которые были на мне вчера вечером, аккуратно сложенные на комоде. Вздыхаю с облегчением. Теперь я в стопроцентной безопасности. Энди не из тех, кто складывает одежду перед тем, как вытряхнуть из нее мозги. Нет, он тот ублюдок, которому едва ли удастся оставить хоть один предмет одежды целым, когда он будет срывать его с вашего тела – неважно, насколько дорогим он был. Прошлой ночью в этой комнате не было секса – по крайней мере, не было того, что касалось бы меня.

– Энди?

Ответа нет.

Беру воду с прикроватной тумбочки и делаю глоток. Не знаю, похмелье у меня или что, но мне кажется, что здесь жарко. Очень жарко.

Я скатываюсь с кровати и бегу через всю комнату, даже не потрудившись надеть штаны. Энди явно видел все, что произошло прошлой ночью, и кто знает, может быть, это даст мне преимущество в нашей борьбе за власть, если я попробую играть по его правилам.

Выхожу в коридор, и на меня обрушивается волна тепла такой силы, что я подумываю повернуть назад и вызвать помощь. Я точно не представляла себе этого. Здесь как в сауне.

– Энди – кричу я.

С каждой секундой я все больше беспокоюсь, что его новые кулинарные навыки пошли не так, как надо, и он вот-вот сожжет все здание дотла.

– Я здесь, принцесса, – зовет он в ответ.

Иду на звук его голоса в гостиную, где нахожу его сидящим на диване. Никакого пламени – никакого бушующего инферно. На нем снова только его обычные трусы-боксеры, хотя эта пара серая, бейсболка задом наперед и больше ничего. Одна его рука перекинута через спинку дивана, а другая – в боксерах. И тут я понимаю, что он сделал. Этот ублюдок обыграл меня в мою же игру.

– О Боже, ты не сделал этого.

– Сделал. – Он ухмыляется. – Наверное, будет слишком жарко, чтобы вообще что-то надевать.

Его самодовольство льётся через край.

– Здесь около тысячи градусов, – начинаю причитать я.

– Это гребаный апгрейд по сравнению с морозильником, что ты устроила.

– Мой счет за электричество будет просто запредельным. – Я вздыхаю в поражении.

Я должна была догадаться, что лучше не начинать с ним войну. У него это получается лучше, чем у меня.

– Садись со мной смотреть повтор игры. – Он жестом показывает на телевизор.

У меня есть минута, чтобы посмотреть на него. Возможно, технически он и выиграл этот раунд, но не все потеряно.

Он как будто излучает свет. На минуту замираю, обдумывая варианты, прежде чем стянуть через голову свой топ, обнажив черный кружевной бюстгальтер, который сочетается с черными трусиками.

Я не особенно уверена в себе, когда речь заходит о моем теле. Всегда считала, что у меня слишком большая задница, сиськи и бедра, но эта неуверенность никогда не преследовала меня в отношениях с Энди. Он всегда заставлял меня чувствовать, что я самая сексуальная женщина в комнате.

Бросаю рубашку на стул и прохожу, чтобы сесть рядом с ним на диван:

– Что мы смотрим?

Он не отвечает, и я смотрю на него. Его глаза почти выскочили из орбит.

– Что? – невинно спрашиваю я. – Здесь жарко.

Он стонет и откидывает голову назад:

– Ладно, ты выиграл... фуууух… Я верну температуру на место.

– Нет, оставь, мы разделим счет. – Подбадривающе подмигиваю я.

– Оставить? – бормочет он. – Сладкий младенец Иисус.

Я смеюсь:

– В чем дело? Ты больше не можешь выносить женщину в нижнем белье?

– Последние три года я провел в окружении около четырехсот мужчин, – рычит он, словно ему почти больно. – Что, черт возьми, ты думаешь?

– Тебе стоило подумать об этом, прежде чем превращать это место в тропический рай и пытаться переиграть меня.

Кладу ноги на кофейный столик и делаю вид, что смотрю игру.

Он пытается сосредоточиться на телевизоре, правда, пытается, но я вижу, как каждые несколько секунд его глаза возвращаются и смотрят на меня.

– Ты не можешь так сидеть, принцесса.

– Это ещё почему? – спрашиваю я, не глядя на него.

– Я не могу с этим справиться. Я как обдолбанный подросток, у которого слишком много свободного времени и много грязных мыслишек.

Я чувствую, как уголок моего рта дергается в ухмылке, но делаю все, что в моих силах, чтобы сдержаться.

– Может, тебе стоит вытащить руку из штанов, сомневаюсь, что все эта возня тебе на пользу.

Я бросаю взгляд на его промежность, а затем снова на экран перед нами.

– Я держусь, Дилан, – простонал он. – Если я сейчас отпущу его, счет команды гостей не будет единственным, что поднимется.

Это замечание выводит меня из равновесия, и я разражаюсь хохотом.

– Мальчики такие мальчики. – Я хихикаю, пока он продолжает смотреть на меня страдальческим взглядом.

Не сомневаюсь, что он говорит серьезно, и мысль о том, что я его так возбуждаю, чудесным образом влияет на мою самооценку.

– Я бы поспорил с тобой, но сейчас я чувствую себя именно маленьким мальчиком. – Он качает головой в отвращении к самому себе.

Его взгляд снова пробегает по моему телу, и на этот раз я чувствую его. Под его пристальным взглядом мурашки появляются на всех участках моего тела. Возможно, сейчас у меня есть преимущество, но у меня такое чувство, что скоро я его уступлю, чтобы оказаться на спине.

– Ты уже готова сказать мне, что отказываешься от правила "никакого секса"? – спрашивает он, его голос звучит как гравий.

Я неубедительно качаю головой.

– Вы уверены, принцесса?

Я больше ни в чем не уверена. Я не уверена, вор ли мой муж, или он невиновен. Я не уверена, хочу ли я развестись или хочу остаться в браке. Я не уверена, хочу ли я убежать от него прямо сейчас или броситься к нему в объятия…

Я ни черта не смыслю в этом дерьме.

– Дилан, я… – начинает он, но его прерывает звук ключей, поворачивающихся в замке на моей двери.

– О, черт, нет, – в ужасе шепчу я. Только у одного человека есть ключ от моего дома, и это Сара. И то, во что она собирается войти, ей не понравится.

– Прикройся, – шиплю я, бросая в его сторону ближайшую вещь, которую могу достать, – подушку. – Быстро.

– Что? – спрашивает он в замешательстве.

– Вашу мать, почему здесь так жарко? – раздается от двери.

Я поворачиваюсь и озорно улыбаюсь ей через плечо, пока она внимательно рассматривает сцену перед собой.

– Так-так-так, такое не каждый день увидишь… – Она ухмыляется, глядя на нас.

Глава 15

Энди

– Мне больно это говорить, Эндрю, но ты выглядишь потрясающе.

Ее глаза бесстыдно смотрят на меня, и я не удивлен: Сара до боли честная, многословная, резкая женщина. Она говорит все, что думает. Она никогда не скрывала, что ей нравится мое телосложение или что в последнее время я ей не нравлюсь.

Сара была для меня как младшая сестра с того самого дня, как мы познакомились – пусть и извращенная младшая сестра, но она всегда была самой большой болельщицей нашей пары с Дилан. Она видела, что я сделал ее лучшую подругу счастливой, и это было все, что ей нужно, чтобы решить, что она хочет быть в команде Дилан и Энди.

Сейчас все иначе, чем тогда, и я прекрасно понимаю, что если я хочу заслужить прощение жены, то мне придется загладить свою вину и перед ее лучшей подругой. Эти двое – одно целое везде, кроме спальни.

– Я вижу, ты ничуть не изменилась, Сара, – говорю я.

– Не то, чтобы я жаловалась, но что это за жара и отсутствие одежды? – Она оглядывает нас обоих в поисках ответа.

– Я расскажу тебе все позже, – говорит ей Дилан.

– А еще лучше, если ты введешь меня в курс дела прямо сейчас, ведь наша встреча за чашкой кофе не отменится из-за Мистера в полосатом комбинезоне, верно?

– Это мой день позднего утра; мы пьем кофе каждую среду утром… – объясняет Дилан и выжидающе смотрит на меня.

Я понимаю, что она ждет, когда я скажу ей уйти.

– Хорошо, – подбадриваю я. – Ты продолжишь влюбляться в меня снова, когда вернешься.

Дилан краснеет, а Сара сужает глаза, глядя на меня.

– Мне все равно нужно сделать несколько звонков, – говорю я.

Сара жестом предлагает мне встать, и я киваю в знак согласия. Мне придется пройти позорный путь. Единственный плюс в том, что она появилась здесь, – это то, что проблема с моим стояком решилась чертовски быстро. Сара – привлекательная женщина, но она чертовски жуткая. Достаточно страшно, чтобы я захромал через две секунды.

– Ну, Сара, спасибо за виртуальный секс, – киваю ей.

Я наклоняюсь и целую Дилан в лоб, она снова надела рубашку.

– Увидимся через пару часов, принцесса.

Я встаю и с гордо поднятой головой направляюсь в коридор. Не успеваю я скрыться из виду, как слышу их:

– О, как же тебя поимели! Поцелуи в лоб, «принцесса»… Господи, ты видела, какая у него задница? О, нет, ты не выйдешь из этого живой, Ди, это я тебе точно говорю.

Я хихикаю и чертовски надеюсь, что Сара права.

***

– Здравствуйте, говорит Стюарт, – отвечает голос на другом конце линии.

– Привет, Стю, это Эндрю Вудман, помнишь, мы с тобой встречались несколько дней назад?

– Я помню, – говорит он. – Сладенький муж моей малышки ДиДи.

– Ты только что сказал «сладенький»?

– Мхммм, – подтверждает он.

Я хихикаю:

– Ну, ладно.

– Что я могу для вас сделать, мистер Вудман?

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на его кокетливый тон и сексуальные намеки:

– Я надеялся, что вы поможете мне кое с чем. Дилан сказала мне, что вы тот человек, к которому стоит обратиться, если вы хотите раскопать какую-то грязь.

– Вы хотите, чтобы я нашел человека, который сидел и смотрел, как вы принимаете на себя удар, я прав?

Я вышагиваю по комнате, и когда он это произносит, я замираю на полушаге:

– Откуда ты…?

– Я просто очень хорош.

Я хихикаю, почти нервно. Ведь я не говорил ему ни о том, что сидел в тюрьме, ни о том, что я невиновен. Значит, либо Дилан говорила обо мне… либо…

– Ты раскопал мою грязь, не так ли? – спрашиваю я.

– О, дорогуша, все до последней крошки.

– Зачем?

– По просьбе твоей жены.

– Ха! – размышляю я. – Интересно.

– Не так интересно, как твое прошлое, качок… Трюк в колонии за повторное опасное вождение, больше штрафов за превышение скорости, чем ты можешь вытрясти членом…

– По-моему, говорят "вытрясти палкой", – замечаю я.

– Только не в этом офисе. – Он настойчиво отвечает.

Я не могу удержаться от смеха. Он совершенно неуместен, и мне это в нем нравится. Жизнь слишком коротка, чтобы быть скучной.

– Мне было семнадцать, – объясняю. – Я был маленьким засранцем.

– И кем же вы теперь являетесь? – спрашивает он.

– Теперь я не такой уж панк, как в двадцать с небольшим лет.

– С соответствующим послужным списком.

– Судимость за то, чего я не совершал.

На мгновение он умолкает.

– Я никогда не думал, что вы виновны.

– Почему? – спрашиваю я, облегченно выдыхая, ведь если он мне поверит, то сможет помочь, а сейчас мне пригодится любая помощь.

– Ты не признал себя виновным, хотя мог бы и тебе предложили бы сделку. Тебя ничто не связывает ни с одной из машин, кроме отпечатков пальцев, но ты же механик, так что… и самое главное – ты слишком красив для вора.

Я забавно качаю головой:

– Я работал над машинами, но не угонял их и не переворачивал с ними махинаций, если уж на то пошло.

– А тот украденный мотоцикл за пятьсот тысяч долларов, на котором вас поймали?

– Это был мотоцикл за пятьсот тысяч долларов. Я его обслужил и взял покататься.

– Это было умно, – язвительно говорит он.

– Это был мотоцикл. за пятьсот. тысяч. долларов! – как для ребенка разъясняю я. – А я был двадцатитрехлетним заправщиком с пристрастием к быстрым машинам, конечно, я взял его на пробу… Я провожу тест-драйв каждой машины, которая поступает ко мне; как я могу знать, починил ли я эту чертову штуку иначе?

– Не спрашивай меня, красавчик.

– Ты должен был прокатиться на этой малышке… но, возможно, это была чуть более длительная и быстрая поездка, чем требовалась… разве можно винить молодого парня за это?

– Значит, это было не то место и не то время?

– Думаю, да.

– Или тебя подставили.

– Сомневаюсь. Мотоцикл был заявлен в угон, а я ехал на нем так, будто именно это и сделал. Но так или иначе, я прокатился на полицейской машине, которая больше не вернулась, а тот, кто на самом деле руководил шоу, отделался легко и непринужденно – хотя и с небольшими неудобствами.

– Знаешь ли ты, что они провели обыск на складе в часе езды от гаража, в котором ты работал? Они нашли там более тридцати автомобилей – все с твоими отпечатками под капотами.

– Я слышал. Они хотели, чтобы я признался, что руководил всем этим.

Полицейские не смогли привязать меня к самому складу, только поэтому я не получил больше срока. Они раскрыли крупную операцию и хотели привлечь кого-то к ответственности – так получилось, что я стал этим козлом отпущения, когда им не удалось найти человека, который на самом деле руководил ею.

– Кто привез вам машины?

– Какой-то чувак по имени Терри

Я слышу, как он делает пометки.

– И это все? Никакой фамилии?

– Брат, я сомневаюсь, что его вообще так звали, – пробурчал я. – И удачи тебе в поисках хоть чего-нибудь о нем, этот парень как призрак, поверь мне, у меня были люди, которые пытались.

– Ну, у тебя еще не было меня. И как сказала твоя сексуальная маленькая женушка, я лучший!