Текст книги "Карты не лгут"
Автор книги: Николь Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 15
Джо развернулся посреди улицы так резко, что колеса огласили окрестности возмущенным визгом. Он нацепил солнцезащитные очки и, порывшись в бардачке, вытащил пачку «Мальборо». Сунув в рот сигарету, Джо прикурил ее от автомобильной зажигалки. Облако дыма потянулось к ветровому стеклу, и он тут же сделал еще одну затяжку.
Он так крепко стиснул челюсти, что, казалось, вот-вот сломает себе зубы. И еще Джо не знал, как объяснить происхождение новой вмятины на корпусе машины. Вмятина точно соответствовала размеру его ноги. Он бы с радостью дал пинка самому себе, если бы это было в человеческих силах.
У него был шанс осуществить арест, который вызвал бы широкий резонанс, а он упустил его, Упустил потому, что занимался любовью со своей осведомительницей. Не имеет значения, что формально в тот момент их связывали отнюдь не деловые отношения – Джо находился при исполнении служебных обязанностей, а диспетчер не мог с ним связаться. Возникнут вопросы вроде: «Где ты, черт побери, шлялся, Шенегэн?» А ответов у него нет. Да и давать их ему не очень-то хочется.
А что он может ответить? «Видите ли, капитан, поскольку арест не должен был произойти раньше трех, я думал, что у меня полно времени на секс с моей осведомительницей». Джо почесал лоб и сделал еще одну затяжку. «И вот еще что, капитан, у нее просто невероятное тело, после занятия любовью в первый раз я пожадничал и занялся любовью вторично. И второй раз оказался столь феноменальным, что мне показалось, будто я нуждаюсь в массаже сердца, которое остановилось. И еще, капитан, вы и понятия не имеете, что такое принимать душ, если вас не намыливала и не терла Габриелла Бридлав».
Да, если он сделает подобное признание, ему, пожалуй, придется сдать свой значок и переквалифицироваться в патрульные.
Новое облако дыма наполнило салон машины. Есть вероятность, что никто не узнает о его связи с Габриеллой. Ему нет необходимости заявлять об этом во всеуслышание ради очищения совести. Но это может сделать Габриелла, и тогда ему конец. Когда дело дойдет до суда, адвокат Кевина вполне может спросить: «А правда ли, детектив Шенегэн, что у вас связь с вашей осведомительницей, она же деловой партнер моего подзащитного? И не правильнее ли рассматривать преследование моего подзащитного как акт ревности?»
Может быть, супермаркету по соседству с моим домом требуется ночной охранник? – с тоской подумал Джо.
Потребовалось пятнадцать минут и еще одна сигарета, чтобы Джо добрался до полицейского участка. Пытаясь сдержать ярость, он стиснул руки в кулаки и сунул их в карманы брюк. Первым, кого он встретил, оказался капитан Лючетти.
– Где ты, черт побери, шлялся?! – рявкнул Лючетти, хотя особого раздражения он, похоже, не испытывал.
Капитан по сравнению с предыдущим днем помолодел лет на десять, и впервые с момента кражи картины Моне на его лице играла улыбка.
– Вы знаете, где я был. – Джо и Уинстон Денсли провели ночь и сегодняшнее утро за разработкой мельчайших деталей планируемой операции. Они даже разработали план на случай непредвиденных обстоятельств. План, который, по всей видимости, осуществили без Джо. – Я ездил к мисс Бридлав, чтобы предупредить ее об аресте Картера. Где он?
– И Картер, и Шелкрофт воспользовались правом не давать показаний. Оба молчат, – ответил Лючетти.
В последние полторы недели в участке царила весьма напряженная атмосфера. Сейчас же каждый встречавшийся Джо улыбался всем лицом. Все снова вздохнули свободно, но только не Джо. Ему не до улыбок, когда его судьба висит на волоске.
– Чувствуешь запах цветов? – спросил Лючетти.
– Я ничего не чувствую, – буркнул Джо.
Капитан пожал плечами.
– Диспетчер не мог тебя найти.
– Да, у меня не было с собой пейджера. – Что по сути являлось правдой. Пейджер находился в брюках, а брюк на Джо не было. – Не понимаю, как это могло случиться.
– Я тоже. Не понимаю, как детектив с девятилетним опытом работы может остаться без средств связи. Когда мы узнали, что Картер изменил время встречи, а тебя найти не смогли, мы послали патрульную группу в магазин мисс Бридлав. Офицер доложил, что стучался в обе двери, но никто не открыл.
– Меня там не было.
– Мы кое-кого посылали к ней домой. Твоя машина была припаркована перед домом, но на звонок в дверь никто не отозвался.
Проклятье! Джо не слышал ни звонков, ни стука в дверь, впрочем, в отдельные моменты он не услышал бы и духового оркестра, марширующего в двух ярдах от его голой задницы.
– Должно быть, мы тогда поехали перекусить, – нашелся Джо. – На машине мисс Бридлав.
Лючетти остановился.
– Ты рассказал ей о Картере и она не потеряла аппетит? Могла вести машину?
Пришло время изменить тактику. Джо посмотрел капитану в лицо и дал выход накопившейся ярости:
– Вы что, собираетесь повесить меня за это?! Кража у Хилларда – самое значительное преступление, выпадавшее на долю отдела краж собственности, а я пропускаю арест потому, что мне пришлось выполнять обязанности няньки у осведомительницы! – Слегка разрядившись, он испытал облегчение. – Я старался изо всех сил и черт знает сколько времени работал сверхурочно. Мне каждый день приходилось мириться со всей этой хреновиной, что нес Картер, и я хотел лично надеть на него наручники. Я заслужил быть при его аресте, и то, что меня там не было, ужасно меня расстраивает. А если вы пытаетесь заставить меня чувствовать себя дерьмом, можете не стараться. Хуже, чем сейчас, я чувствовать себя не буду.
Лючетти качнулся на каблуках.
– Ладно, Шенегэн. Оставим это, если только это вновь не всплывет.
Джо молил Бога, чтобы этого не произошло. Он не смог бы дать объяснений по поводу своих отношений с Габриеллой. Он и себе не мог объяснить это.
– Ты точно не чувствуешь цветочного запаха? – принюхиваясь, спросил Лючетти. – Пахнет, как от сиреневых кустов моей жены.
– Я ни черта не чувствую. – Так я и знал! – разозлился Джо. От меня пахнет, как от девицы, черт, черт, черт!!! – Где Картер?
– В третьей, но он молчит.
Джо направился к комнате допросов и открыл дверь. Кевин сидел за столом, одна его рука была прикована к металлической ножке наручниками.
Кевин поднял глаза на вошедшего и криво ухмыльнулся.
– Когда мне сказали, что переодетый полицейский работал в моем магазине, я понял, что это должен быть ты. С первого дня я понял, что ты неудачник.
Джо пожал плечами.
– Может быть, но я не тот неудачник, которого поймали с картиной Моне, принадлежащей мистеру Хилларду, и не тот, у которого полный дом краденого антиквариата. Еще я не тот, кому грозит провести от пятнадцати до тридцати лет в тюрьме штата. Этим неудачником станешь ты.
И без того бледное, лицо Кевина стало еще бледнее.
– Мой адвокат вытащит меня отсюда.
– Не думаю. – Джо посторонился, пропуская шефа Уокера. – Ни один из живущих адвокатов не способен на это.
Уокер сел за стол напротив Кевина и положил перед собой объемистую папку, полную бумаг, часть которых, как догадывался Джо, к Кевину не имела никакого отношения. Это была старая полицейская уловка – заставить преступника думать, что на него собрано огромное досье.
– Шелкрофт оказался более покладистым, чем ты, – начат Уокер, что, по мнению Джо, по всей вероятности, было скорее бесстыдной ложью, чем правдой.
Джо также считал, что под тяжестью улик Кевин быстро расколется. Помимо всего прочего, Кевин весьма трепетно относился к своей особе. Несомненно, в конце концов он назовет имя вора, нанятого для кражи картины, а также всех остальных, причастных к преступлению.
– Тебе следует весьма серьезно подумать о сотрудничестве, пока еще не поздно, – предложил Джо.
Кевин откинулся на спинку стула и склонил голову набок.
– Я ничего не скажу. Пошли вы!..
– Ладно, тогда подумай вот о чем: пока ты будешь сидеть в тюремной камере, я буду дома жарить мясо и праздновать победу.
– С Габриеллой? Она знает, кто ты такой на самом деле? Или ты использовал ее, чтобы добраться до меня?
Джо почувствовал вину. Вину и прилив желания защитить Габриеллу. Застигнутый врасплох, он оттолкнулся от двери и навис над Кевином.
– Не смей говорить, что я использовал Габриеллу! Ты годами использовал ее, чтобы иметь законное прикрытие.
Кевин отвернулся и пробурчал:
– С ней все будет в порядке.
– Когда я говорил с ней сегодня утром, с ней не все было в порядке.
Кевин вновь повернул голову к Джо, и нечто отличное от надменности и воинственности появилось в выражении его лица.
– Что ты ей сказал? Что ей известно?
– Тебя это не касается. Тебе надо только знать, что у вас в магазине я делал свою работу.
– Ладно, хорошо, – с издевкой произнес Кевин. – Когда ты прижал Габриеллу к стене и твой язык оказался у нее чуть ли не в горле, я сразу понял, что ты творчески подходишь к работе.
Шеф Уокер взглянул на подчиненного, и Джо выдавил из себя непринужденную улыбку.
– Одни дни оказались лучше других. – Он пожал плечами и покачал головой, словно ему не было дела до слов Кевина. – Я знаю, что ты зол на меня сейчас, но я дам тебе совет. Можешь воспользоваться им или послать меня подальше, мне плевать, но послушай: ты не тот парень, который проявляет заботу о ком-то, кроме себя, и теперь тебе не до сантиментов. Твой корабль тонет, дружок, и ты можешь либо спастись, либо пойти ко дну с остальными крысами. Я предлагаю тебе спастись, пока не поздно.
Джо взглянул Кевину в глаза, затем повернулся и вышел из комнаты в смежное с ней помещение.
В противовес сказанному шефом Уокером, Уильям Стюарт Шелкрофт ни в малейшей степени не проявлял намерения сотрудничать. Он сидел, задрав ноги и уставившись в забранное решеткой окно. Слабая лампочка под потолком отбрасывала серые блики на его лысину.
Джо смотрел на торговца предметами искусства и ждал выброса в кровь адреналина. Так с ним случалось всегда, когда приходило время расправы с подонками, когда надо было заставить задержанного говорить, даже если перед этим сообщал подозреваемому, что тот имеет право не давать показаний и все сказанное им может быть использовано против него в суде.
Выброса адреналина Джо не ощутил. Напротив, почувствовал неимоверную усталость. Умственную и физическую опустошенность.
Приподнятая атмосфера, царившая в полицейском участке, помогла ему продержаться остаток дня. Слушая подробности ареста Кевина и Шелкрофта, пересказываемые на все лады вновь и вновь, Джо давал пищу своим мозгам, что позволяло ему не думать о Габриелле и о том, как ему поступать.
– Кто-то принес сюда цветы, что ли? – послышался голос Уинстона Денсли с другого конца комнаты.
– Да, пахнет цветами, – откликнулся начинающий детектив Дэйл Паркер.
– Я ни черта не чувствую! – рявкнул на коллег Джо и уткнулся в бумаги.
Остаток дня от него исходил запах, как от куста сирени, и Джо с ужасом ждал, что топор вот-вот опустится на его шею. В пять часов он сгреб в кучу бумаги на своем столе и отправился домой.
– Привет, Джо! – обрадовался Сэм, увидев хозяина.
– Привет, приятель. – Джо бросил ключи на столик перед диваном, после чего выпустил Сэма из клетки. – Ну что сегодня было по телевизору?
– Джже-ррри! Джже-ррри! – выкрикнул Сэм, взлетая на телевизор.
Джо несколько месяцев не позволял Сэму смотреть сериалы. Попугай пугающе быстро запоминал ругательства и повторял их в самые неподходящие моменты.
– Твоя мать толстая корова.
– Боже… – простонал Джо и рухнул на диван. Он-то думал, что Сэм забыл это выражение.
– Веди себя прилично.
Джо откинулся на мягкую спинку и закрыл глаза. Его жизненные планы летели ко всем чертям. Он едва не поломал себе карьеру, да и по-прежнему существовала вполне реальная угроза потерять работу. Ему предстоит заполнить бесчисленное количество бумаг, а тут еще попугай сквернословит. Все вышло из-под контроля.
Не забывая о неприятностях на работе, Джо думал и о Габриелле, о том дне, когда арестовал ее. Его мнение о ней кардинально изменилось меньше чем за неделю. Он уважал ее и сожалел, что, по-видимому, она оказалась права относительно перспектив своего бизнеса. Ее имя и название ее магазина теперь неразрывно связаны с одной из наиболее одиозных краж в штате. Габриелле, вероятно, придется закрыть магазин, но благодаря усилиям своего пронырливого адвоката все она не потеряет. Во всяком случае, Джо на это надеялся.
И тут он вспомнил, как прикасался губами к ее мягким губам, как ее затвердевшие соски прижимались к его груди. Ее нежные прикосновения к его спине и животу. Джо по-прежнему ощущал тепло ее тела, как будто Габриелла и сейчас была рядом с ним.
В одежде она красива. Без нее – восхитительна. Габриелла Бридлав потрясла основы мироощущения Джо, лишила его возможности связно мылить, и, окажись на ее месте любая другая женщина, он постарался бы найти способ уговорить ее сбросить с себя одежду еще раз… и еще. Он уже давно мчался бы к ее дому, чтобы снова увидеть ее, обнаженную, на своих коленях.
Габриелла нравилась ему. Нет, больше чем просто нравилась. Она ему нравилась безумно. Но нравиться не означает любить. Даже если бы их отношения не были чертовски запутаны, Габриелла все равно не та женщина, в которой Джо признал бы спутницу жизни. Он не хотел причинить ей боль, и ему надо держаться от нее подальше.
Тяжело вздохнув, Джо запустил пальцы в волосы, а затем положил руки на колени. Возможно, он зря волнуется. Ему не в чем себя винить. Возможно, Габриелла и не ждет этого. Она взрослая женщина. Неглупая женщина. Вероятно, она понимает, что занятия любовью с ним в кровати, на полу и в душе были большой ошибкой. Возможно, ее страшит сама мысль о новой встрече с ним. Два часа они дарили друг другу наслаждение, невероятное наслаждение, но это не должно повториться. Габриелла тоже должна это знать. Она должна знать, что возможности каких-либо отношений между ними просто не существует.
Задернув шторы и погасив свет, Габриелла сидела в темной гостиной и смотрела по телевизору новости. Главной темой по-прежнему оставалась кража картины Моне, только на этот раз на экране появилась фотография Кевина.
– …Сегодня арестован в связи с крупнейшей в истории штата кражей… Бизнесмен Кевин Картер… – неслась из телевизора возбужденная скороговорка ведущего.
Кадры, отснятые в ее магазине, мелькали по мере продолжения сообщения. Камера показывала полицейских, выносящих вещи Кевина, его компьютер и папки с бумагами.
Полицейские опустошили его письменный стол и обыскали магазин в надежде обнаружить краденые вещи. Габриелла уже знала все, о чем говорилось в репортаже, потому что присутствовала при обыске. Она приехала в магазин и наблюдала за всем происходящим. Бок о бок с Марой, Фрэнсис и Рональдом Лоуменом, своим адвокатом. Со всеми, кроме Джо.
Джо так и не вернулся.
Краже была посвящена и вторая часть выпуска новостей. В одном углу экрана появилась фотография Шелкрофта, в другом – Кевина, а за кадром звучали ответы представителя полиции на вопросы репортера:
– С помощью информатора мы некоторое время вели наблюдение за мистером Картером…
Габриелла перестала дышать, опасаясь, что офицер сейчас назовет ее имя, но он, разумеется, ничего подобного не сделал. С облегчением переведя дух, Габриелла выслушала банальные сентенции репортера по поводу морального облика охотников за чужим добром, затем на экране появились мистер и миссис Хиллард и выразили благодарность полиции города.
Выключив телевизор, Габриелла бросила пульт дистанционного управления на диван рядом с телефоном.
Джо так и не позвонил.
Жизнь ее разбивалась на мелкие кусочки на виду у всего мира. Ее деловой партнер, человек, которому Габриелла верила настолько, что считала своим другом, оказался вором. В новостях не упоминалось ее имя, но наверняка все, кто ее знал, считали ее причастной к этому делу. Она намеревалась обсудить со своим адвокатом дальнейшие возможные для нее варианты, такие, как закрытие магазина и открытие его вновь под другим названием, но Габриелла не знала, хватит ли ей мужества начать все заново. Она подумает об этом, когда пройдет шок и она обретет способность ясно мыслить.
Зазвонил телефон, и у Габриеллы внутри все сжалось.
– Алло, – не дожидаясь второго звонка, ответила она.
– Я сейчас смотрела новости, – без предисловий начала ее мать. – Я еду к тебе.
Габриелла разочарованно вздохнула.
– Нет, не надо. Я скоро сама к тебе приеду.
– Когда?
– Сегодня вечером, попозже.
– Тебе не следует оставаться одной.
– Я жду Джо.
Закончив разговор с матерью, Габриелла приготовила ванну, добавив в воду лаванды и мяты. Она поставила телефон рядом с ванной, но, когда он зазвонил снова, это вновь оказался не Джо.
– Новости смотрела?
– Смотрела, Фрэнсис. – Габриелла вторично попыталась скрыть разочарование. – Послушай, я перезвоню тебе. Я жду звонка Джо.
– А почему бы тебе самой ему не позвонить?
Потому, что у нее нет номера его домашнего телефона и в телефонном справочнике он тоже отсутствует. Габриелла уже смотрела… дважды.
– Нет, я уверена, что он сам позвонит, когда вернется с работы. На работе он скорее всего не сможет говорить со мной об этом деле.
И о них двоих тоже. И о том, что теперь будет.
Когда Фрэнсис повесила трубку, Габриелла выбралась из ванны и надела новые шорты цвета хаки и белую майку. Она оставила волосы распущенными, поскольку считала, что Джо так нравится больше всего. Она даже не пыталась уговорить себя, что не ждет у телефона. Как ни старайся, себя не обмануть. С каждой минутой Габриелла испытывала все большее напряжение.
Она даже не знает номер его телефона. Если ей потребуется поговорить с ним, придется звонить в полицейский участок или послать сообщение на пейджер. Габриелла занималась с ним любовью, и Джо тронул ее сердце так, как до него не удавалось еще ни одному мужчине. Он заставил ее тело реагировать на ласки с такой страстью, какой Габриелла доселе не испытывала. Это было больше чем просто секс. Она полюбила Джо, но не знала, как от относится к ней, и от этого сердце ее замирало. Неопределенность сводила Габриеллу с ума, и ощущений хуже она в жизни не испытывала.
Они занимались любовью, а потом Джо сбежал из ее дома, оставив впечатление, что ему поскорее хотелось исчезнуть. Да, Габриелла знала, что выбора у Джо не было. Разумом она понимала, что подобный его уход был продиктован обстоятельствами, но Джо даже не поцеловал ее на прощание. Даже не оглянулся!
От звонка в дверь Габриелла вздрогнула. Посмотрев в дверной глазок, она увидела Джо. У нее перехватило дыхание, сердце болезненно сжалось.
– Джо! – воскликнула Габриелла, распахивая дверь.
Больше ей не удалось вымолвить ни слова, ибо эмоции захлестнули ее. Полным страсти взглядом она окинула Джо от волос, черной майки и джинсов до черных ботинок. Взгляд Габриеллы снова переместился к чрезвычайно мужественному лицу Джо, на котором, как обычно к вечеру, пробилась щетина. Габриелла не могла оторвать глаз от чувственных губ, которые лишь несколько часов назад прижимались к внутренней стороне ее бедер.
– Ты смотрела новости? – спросил Джо, и что-то в его тоне и позе насторожило Габриеллу. – Ты говорила со своим адвокатом?
– Да. Ты войдешь?
– Нет. Это ни к чему. – Джо даже отступил на шаг. – Но я хочу поговорить с тобой о произошедшем между нами сегодня утром.
Прежде чем он успел раскрыть рот, Габриелла уже поняла, что Джо скажет.
– Не говори, что тебе жаль, – предостерегла она, ибо знала, что сердце ее не выдержит, стоит ей услышать слова сожаления, словно произошедшее между ними было ошибкой. – Не говори мне, что этого не должно было случиться.
– Если не сказать, это будет несправедливо, Габриелла. Это была моя вина. Ты стала моим тайным осведомителем, и есть строгие нормы и правила, как мне следует себя вести с тобой. Я нарушил эти правила. Если ты хочешь поговорить с кем-нибудь из отдела внутренних расследований, могу сообщить имя того, к кому обратиться.
Он снова говорит о правилах. Габриелле было наплевать на правила и на условности, и, кроме Джо, она не хотела говорить ни с кем. Он вспомнил о том, что они делали, но ни словом не обмолвился о своих чувствах. Пусть он не любит ее, но он должен чувствовать незримую связь между ними.
– Я был не прав и очень сожалею.
Подобное признание отозвалось в сердце Габриеллы острой болью, но у нее не было времени обращать внимание на боль. Если она промолчит, Джо уйдет, не узнав, что творится у нее в душе, и ей придется вечно терзаться вопросом, важно ли ему было знать это.
– А я ни о чем не жалею. Вряд ли ты поверишь, но я должна испытывать к кому-то глубокие чувства.
На губах Джо мелькнула усмешка, но Габриелла зашла слишком далеко, чтобы сейчас отступить.
– Я не знаю, как это произошло, – продолжила она. – До последних дней я вообще не могла понять, что ты мне очень нравишься. – С каждым произнесенным ею словом Джо становился все мрачнее. – Я никогда раньше не влюблялась по-настоящему. Не скрою, несколько лет назад мне казалось, будто я влюблена, но то, что я чувствовала тогда, ничто по сравнению с моими чувствами к тебе. Я никогда не знала ничего подобного.
Джо потер виски и лоб.
– У тебя был по-настоящему трудный день, и я думаю, ты в небольшом замешательстве.
Габриелла взглянула в его усталые глаза, которые сейчас напоминали цветом расплавленный шоколад.
– Ты полагаешь, я не способна разобраться в собственных чувствах? Я взрослая и не путаю секс с любовью. Случившемуся сегодня существует только одно объяснение. Я влюблена в тебя.
Руки Джо безвольными плетьми упали вдоль туловища, лицо помрачнело, и неловкое молчание повисло в воздухе.
– Я сказала, что влюблена в тебя, – нарушила затянувшуюся паузу Габриелла. – У тебя есть мнение по этому поводу?
– Да, но вряд ли ты захочешь его услышать.
– Испытай меня.
– Есть еще одно объяснение, кажущееся мне разумным. – Джо потер шею и сказал: – Нам пришлось притворяться влюбленными. Страсти накалились, накалились весьма быстро, и мы оказались захлестнутыми этими страстями. Четкая картина исчезла, и мы начали верить в свои чувства. А это завело нас слишком далеко.
– Возможно, ты и находишься в замешательстве, но я – нет. – Она отрицательно покачала головой. – Ты мой «янь».
– Прости, не понял?
– Ты мой «янь».
Джо попятился.
– Твой что?
– Вторая половина моей души. И не говори мне, что не чувствуешь связи между нами. Ты должен ее чувствовать.
Он отрицательно покачал головой.
– Нет. Я не верю во всю эту ерунду о воссоединении душ и аурах. – Он уже стоял на дорожке. – Через несколько дней ты будешь очень рада, что я исчез из твоей жизни. – Джо сделал глубокий вдох и медленно выдохнул воздух. – Береги себя, Габриелла Бридлав, – произнес он и повернулся к ней спиной.
Она открыла было рот, чтобы окликнуть его, но в последнюю секунду остатки гордости и самоуважения заставили Габриеллу войти в дом и закрыть дверь, чтобы не видеть широких плеч мужчины, удаляющегося от нее и навсегда исчезающего из ее жизни.
Первое рыдание вырвалось из груди Габриеллы. Этого не должно было произойти. Раз она нашла вторую половину своей души, Джо тоже должен был узнать в ней часть своей души. Но этого не случилось, а Габриелла не могла и предположить, что избранник ее сердца не ответит ей любовью. Она не могла и предположить, какую боль это открытие принесет ей.
Габриелла привалилась к двери спиной. Она ошиблась. Незнание того, что Джо не любит ее, оказалось лучше знания.
И что же ей теперь делать? Все смешалось в ее жизни – она превратилась в сплошной хаос. Бизнесу ее пришел конец, ее деловой партнер в тюрьме, а избранник ее сердца не понял, что таковым является. Как ей жить, если она чувствует, что внутренне мертва? Как она сможет жить в одном городе с Джо и знать, что он где-то рядом и не хочет ее?
Габриелла ошиблась и еще кое в чем: неопределенность вовсе не худшее в жизни.
Зазвонил телефон, и она сняла трубку после четвертого звонка.
– Алло… – донесся до нее откуда-то издалека собственный голос.
Последовала пауза, прежде чем Габриелла услышала вопрос матери:
– Что произошло после нашего последнего телефонного разговора?
– Ты – экстрасенс, вот ты мне и скажи. – Голос Габриеллы дрогнул, и она зарыдала. – Когда ты заявила мне, что у меня по… появится страстный че… черноволосый любовник, почему ты не сказала м-мне, что он разобьет мое сердце?
– Я еду, чтобы забрать тебя, – решительно объявила Клэр. – Собери кое-какие вещи, и я отвезу тебя к Фрэнклину. Ему не повредит твое общество.
Габриелле было двадцать восемь лет, но возможность навестить деда еще никогда не доставляла ей столько радости.
