Текст книги "Моё сломанное счастье (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Ты совсем больной? – Крича, Эдисон бросилась на Лия, отталкивая его, прочь от меня. Ее маленькие кулачки, словно барабанные палочки, били ангела в грудь. Тот же стоял истуканом, удивленно уставившись на разъяренную женщину. Брат совершенно не осознавал, что именно происходит в данную минуту, пока его глаза окончательно не сфокусировали на лице бьющей его девушки. Лий побелел, приобретая четкий оттенок свежевыпавшего снега.
– Да ты братец молодец. – Едко заявил Лий. – Не получилось с матерью, решил попробовать с дочерью? Сообразительный ты, однако. И куда делась твоя хваленая, всеми воспетая любовь? Прошла словно ветрянка?
Его слова, словно крупный, бетонный кулак ударили меня прямо под дых, перекрывая воздух. Кулачки Эдисон замерли где-то на полпути, так и не достигнув намеченной цели.
– Думай что говоришь! – Предупреждающим тоном заговорил я.
Мы с братом сверлили друг друга взглядом, пока растерянная девушка непонимающе переводила с одного из нас на другого свой растерянный взгляд. Осознание слов, сказанных Лием, словно в зеркале отражалось на ее лице и глазах, ставших размером с Атлантиду. Всего полчаса назад, выползая из своей постели в совершенно разбитом состоянии, мне казалось, что хуже просто быть не может. Как оказалось границы этого «хуже» весьма обширны.
– Ах ты, чертов больной ублюдок. – Выругалась девушка и оставила увесистую пощечину на лице моего брата. Звук шлепка заставил меня вздрогнуть, тем самым развеяв пелену ярости. – Ты в своем уме?
– А что я такого сказал? – Уже с более меньшим пылом спросил брат.
– Что ты такого сказал? – Возмутилась Эдисон. – Этот мужчина, был возлюбленным моей мамы, гипотетически он даже мог бы быть моим отцом и ты еще спрашиваешь, где ты налажал? – Продолжала свою тираду Эдисон, отчитывая Лия, словно нашкодившего мальчишку. И как не странно именно так он сейчас и выглядел.
Мне стала жаль своего младшего брата. Я и забыл, что ангелы не понимают разницы человеческих отношений, особенно если учесть тот факт, что в центре них сейчас находится падший ангел, добровольно сложивший крылья ради своей возлюбленной. Само это для него ненормально, а уж об остальном я и вовсе молчу.
– Эдисон. – Тихо позвал, кладя свои руки на ее хрупкие плечи. – Эдисон, он не понимает.
– Не понимает? – Растерялась девушка.
– Нет. – Я покачала головой. – Это долгая история, но просто поверь мне, не стоит злиться на его слова. Я и сам был таким.
Лий заметно успокоился, как и Эдисон, которая минуту назад была вулканом возмущения.
– Брат. – Спокойным, размеренным голосом заговорил я. – Я позвал тебя не для того чтобы ругаться. Нам, правда, нужна твоя помощь.
– С какой стати мне тебе помогать? – Брат гордо вздернул подбородок.
– Я не прощу у тебя помощи для себя. – Объяснял я. – Я прощу тебя помочь Эдисон.
Взгляд его колких глаз переместился на хрупкую фигуру девушки, стоящую бок о бок со мной и утопающую в безразмерных, мужских вещах. Ее холодные, голубые глаза наполнились прозрачными слезами. Но она не заплакала.
– Мия пропала. Уже несколько недель полиция разыскивает девочку по всем штатам. – Продолжал я.
– Она с отцом. – Легко парировал брат.
– Мы знаем, но он забрал ее тайно. Украл можно так сказать. – В глазах парня отразилось совершенное непонимание.
Боже, как же объяснить брату, чтобы он понял?
– Ммм, по закону, девочка находится под опекой матери. – Медленно проговаривал я, стараясь донести до брата суть проблемы так, чтобы он понял всю серьезность положения. – Забрав Мию у матери, без ее ведома и тем более разрешения, Генри нарушил закон.
– Нарушил закон? – Заинтересовано переспросил брат.
– Именно. – Боже, бинго! До него дошло. – Именно поэтому ты должен помочь нам ее найти.
– Я сделаю все возможное. – Серьезным, деловитым тоном ответил брат и в туже секунду исчез.
– Он ушел? – Ошарашено, с ноками паники в голосе спросила Эдисон. – Почему он ушел? Он не может просто так исчезнуть.
– Не волнуйся. – Я обнял девушку за плечи, стараясь хоть как-то внушить ей чувство спокойствия и надежды. – Он найдет ее, вот увидишь.
– Чертовщина какая-то. – Прыснула девушка, осматривая пустой воздух на месте, которого еще секунду назад был Василий. – Он такое хамло.
– Не вини его. – Вся эта ситуация меня безумно расстраивала. Я совершенно не узнавал своего брата, но понимал то, почему он так себя везет. Много лет назад я и сам относился к падшим ангелам не лучшим образом. А сейчас став им, предав свою семью и свой вид, я смею требовать от брата обратного. – Поведение брата, лишь громкое эхо моих поступков.
– Значит, это семейный реванш, а не ненависть к моей семье? – Подвела итог Эдисон.
– Совершенно верно. – Подтвердил я. – К тому же Лий охраняет жизнь и здоровье твоего племянника. – Как будто бы он смог бы отказаться, если бы захотел. Сомневаюсь, что у кого-то из нас, когда-либо в истории был выбор. Непреклонное подчинение старейшинам – вот наш путь.
– Просто в голове не укладывается.
Эдисон подошла к дивану и с легкостью пушинки опустилась на него, прижав к груди большую подушку. Я потерял дар речь, уставившись во все глаза на эту картину. Мое «разбитое» сердце предательские забилось. Мне пришлось вцепиться в край дивана, чтобы сохранить равновесие, сильная волна дежа вю чуть ли не сбила меня с ног. Внутри меня все заболело так, словно я наелся битого стекла.
– Кайл, – тихо позвала девушка, на ее фарфоровом лице отобразилась тревога. – Ты в порядке?
– Да, просто... – Я замолчал, подбирая слова, но так и не отвел взгляда от ее лица. – Просто ты так похожа на свою мать.
– Наверное, очень тяжело, проходить через это.
– Это невыносимо.
Мои последние слова повисли в воздухе и летали по комнате из угла в угол. Мы молчали, погрузившись каждый в свои мысли.
– Он же найдет ее, верно? – Вдруг ни с того ни с сего спросила Эдисон. В ее огромных, голубых глазах отразились бездонные просторы надежды.
Я не знал наверняка, получится ли у моего брата отыскать малышку, но я не мог высказать свои сомнения вслух.
– Обязательно. – Улыбнувшись, ответил я. – Он ее обязательно найдет.
Глава 9
Когда я вернулся из кухни, держа в руках поднос с двумя кружками дымящегося кофе и большой тарелкой с сэндвичами, Эдисон крепко спала, обнимая руками диванную подушку.
Принеся из спальни большой, теплый плед я набросил его на Эдисон, накрывая так, что из-под него торчала только белокурая макушка. Через пару минут моя гостья полностью расслабилась и ее дыхание стало мягким и размеренным.
Задернув все занавески, чтобы в комнату не проникали лучи рассвета, я взял кружку с почти остывшим кофе и уселся в громоздкое кресло, стоящее прямо напротив дивана. Признаки похмелья еще осталось и от запаха еды меня снова замутило, но глотая кофе, чувствуя, как его тепло распространяется внутри меня, мне становится понемногу легче.
На мгновение я задумался, а кого это было бы сидеть в этом кресле и знать, что в метре от меня, прижимая к груди большую, мягкую подушку спит не просто красивая незнакомка, а моя дочь? Плоть от плоти, кровь от крови. Мое дитя, мой мир, моя жизнь.
Я представил себя намного лет старше, в моих волосах запуталась седина, а кожа на лице и теле обвисла и покрылась морщинами. Да, что тут говорить, я и сейчас стар. Мне чуть меньше трех сот лет, никто из живущих на земле не существовал столь долго. Но старость это не состояние твоей души, мыслей и даже действий. Старость – это состояние твоего тела. А тело мое состарилось бы очень и очень не скоро, не стань я человеком, разумеется. Но я им стал. И время моей жизни очень ограничено. Казалось бы, я только сейчас осознал это, и наконец-то мне захотелось начать жить этой самой – « новой жизнью».
Поиски Мии продолжаются уже больше трех дней, и все это время Эдисон провела со мной в квартире. Соседи, прознав о моем временном сожителе, проложили к моей квартире не зарастающую тропу. Особенно Мисс Эйвери постаралась на славу. Заходит к нам, по крайней мере, раза четыре за день, а может и больше. Обычно после обеда я перестаю считать. И, разумеется, от ее «острых» глазок не ускользнул тот факт, что Эдисон чертовски похожа на мою умершую возлюбленную. Ни Эдисон, ни я, никак не прокомментировали ее замечание, но зная эту старушку, я уверен, что так быстро она не отступится.
Энни и Айлин демонстративно меня игнорируют. Особенно это касается второй из выше перечисленных, так как ее сына я не видел с тех пор, как с круглыми, ошарашенными глазами (после того, как зайдя за солью Айлин обнаружила на моей кухне одетую в мою одежду Эдисон), девушка покинула мою квартиру, захватив с собой своего ребенка. Да и Бог с ней, одной проблемой меньше. В данном случае, сразу двумя.
Мой брат и его сподручные ангелы, в их число входят Мил и Михаэль (эти двое вызвались на добровольных началах, когда услышали, что речь идет о внучке Эмили), «роют» носом землю в поисках малышки. Но пока все их старания тщетны. С каждым пройденным часом надежда в глазах Эдисон все заметнее угасает.
– Кайл? – Вдруг ни с того ни с сего заговорила Эдисон во время ужина на пятый день поисков. – О чем ты мечтаешь?
– О чем я мечтаю? – Кладя столовые приборы на полупустую тарелку, переспросил я.
– Да. – Наматывая спагетти на вилку, подтвердила девушка.
– Не знаю. – На полном серьезе ответил я, мои смешенные чувства по поводу данного вопроса явно отразились на моем лице. – Все мои мечты рухнули в тот день, когда я вернулся на землю и понял, как долго отсутствовал.
Красивое личико Эдисон наполнилось искренним сочувствием.
– А до этого? – Продолжила она, не сводя с меня взгляд. – О чем ты мечтал до того, как вернулся сюда?
Я усмехнулся и отодвинул пустую тарелку подальше от себя.
– Все мои мечты были связаны с Эмили. – Не смотря на то, что воспоминания о ней до сих пор причиняли мне боль, я старался говорить бодрым голосом, сохраняя улыбку на своем лице.
– Расскажи мне. – Не унималась девушка.
Я не доверчиво вскинул брови: – Эдисон, я сомневаюсь, что это будет тебе интересно.
– Нет, мне, правда, интересно. – Она демонстративно отодвинула от себя тарелку с остатками ужина, положила локти на стол и слегка подалась вперед, обращаясь вслух. – Ну же, Кайл.
– Да тут не о чем рассказывать. – Неохотно начал я. – Я всегда любил историю, можно даже сказать, я просто помешан на ней. И я планировал устроиться в какой-нибудь не большой университет преподавателем.
Было как-то странно разговаривать о совместном будущем, которого не стало с той, кто в принципе стал отдельным будущим моей любимой. Я не знаю Эдисон, в ней нет ничего от меня, за то в ней полным полно мелочей от Эмили и именно эти мелочи делают ее самым родным для меня человеком на этой земле. Начав свою исповедь – я уже не мог остановиться.
Я рассказал Эдисон обо всем. О том, о чем мы с Эмили мечтали, чего боялись, что любили. В уголках глаз моей собеседницы то собирались, то снова высыхали бисеринки слез. Но девушка, ни на минуту не прекращала улыбаться, впрочем, так, же как и я. Нам обоим нравилось говорить про Эмили, разделяя друг с другом теплые, светлые воспоминания о ней.
– Знаешь, она бы сильно разозлилась, если бы узнала, что ты опустил руки. – Проговорила девушка.
Я уже убрал со стола и теперь аккуратно расставлял посуду по ее законным местам. Эдисон сидела на высоком стуле и попивала чай из ромашки.
– Я знаю. – Слегка рассмеявшись, ответил я. – Она бы устроила мне порядочную взбучку.
– Так вот и я об этом же. Кайл, ты должен осуществить вашу мечту. Хотя бы из уважения к памяти мамы ты должен попытаться.
Ее лицо вдруг озарилось, она звонко поставила чашку на каменную столешницу.
– Я могу тебе с этим помочь. Точно. У меня есть знакомый профессор в университете Линден Гров. Я просто уверена, что он не откажет в помощи молодому преподавателю истории. Да!
– Ты так в меня веришь? – Шутя, спросил я. – Уверена, что я справлюсь?
Напор Эдисон мне казался весьма забавным, именно такой была Эмили. Быстро загоралась и напористо шла к своей цели. Она практически всегда получала задуманное. Практически...
– А ты до такой степени в себе не уверен? – Эдисон кокетливо приподняла одну бровь.
– Вот еще. Уверен на все сто. – Хмыкнул в ответ я.
– Ну и почему нас никто не встречает? – Из гостиной донесся веселый голос Мила.
Мы с Эдисон ошарашено переглянулись и, бросив посуду на пол, помчались на голос.
Маленькая девчушка сидела в одном из кресел и весело болтала ногами в воздухе. Ее маленькие пяточки то и дело ударялись об кресло, издавая приглушенное «Бум! Бум!».
В руках у маленькой Мии был старый, потрепанный медведь, у которого вместо одного глаза была здоровенная, черная пуговица.
– Девочка моя! – Выкрикнула Эдисон и подскочила к дочери.
– Мамуля, – залепетала малышка. – Я так по тебе скучала, просила папу отвезти меня к тебе. Он обещал, но так и не отвез.
– Я тоже по тебе скучала, доченька. – Говорила девушка, поглаживая белокурую макушку.
Мил оценивающим взглядом осматривал комнату, перемещая взгляд с одной поверхности на другую, но тут заметил серую фаторамку и его холодные, голубые глаза наполнились дикой печалью.
Я знал, что именно так на него подействовало – фотография Эмили. Несколько дней назад Айлин принесла небольшую коробочку и ни сказав, ни слова всучила ее мне в руки. Внутри оказалась новая, серовато– серебряная фоторамка с фотографией Эмили.
Айлин стало неудобно за то, что ее сын испортил памятную вещь, и она обратилась к другу, который с помощью какой-то программы сделал для меня несколько новых фотографий с Эмс.
Сделав два шага вперед, Мил схватил серебряную рамочку с тумбочки и поднес ее поближе к лицу.
Лицо его стало белее белого, а каждая мускула на лице ходила ходуном, пока его пухлый, грубый палец скользил по стеклу фоторамки.
Он, как и я, безумно скучает по ней.
Глава 10
– И какие у тебя планы? – Без задней мысли спросил я. – На будущее.
Эдисон сегодня проснулась в чрезвычайно прекрасном настроении. Все утро, что она провела за приготовлением целого пиршества вместо завтрака, Эдисон пела. И казалось, Эмили и тут оставила свой отпечаток. Пение ее дочери такое же прекрасное и мелодичное.
Девушка удивленно вскинула брови: – Тебе уже не терпится от меня избавиться?
– Нет. – Быстро ответил я. – Я даже не думал об этом в таком русле. Ты можешь жить у меня столько, сколько посчитаешь нужным. Разумеется нет, вы с Мией мне не мешаете. Мне весело с вами.
Нервно затороторил я, говоря на одном вздохе. Мне ни коем образом не хотелось ее обидеть. Я и не подумал, что этот вопрос может заставить ее подумать, как сильно мне не терпится от нее избавиться. Мол, я жду не дождусь, когда они соберут свои вещи и съедут.
Честно сказать, я наоборот рассчитываю на то, что эта мини семейка задержится у меня по дольше. Впервые за целый год я не чувствую себя одиноким, несчастным, скорбящим. Я чувствую себя, даже не знаю... Нормально, что ли. Чертовски нормально.
– Расслабься, – рассмеялась Эдисон, наблюдая за моими внутренними дебатами. – Я пошутила. Я прекрасно понимаю, что ты слишком добр, чтобы даже подумать о том, чтобы поскорее меня выгнать. И знаешь, – говорила она, уплетая блинчики с голубикой. – Я планирую злоупотребить твоим гостеприимством, до тех пор пока не найду себе подходящее жилье в этом города.
– Хочешь остаться в Тилия Сити? – Удивился я.
– А почему бы и нет? – Небрежно ответила девушка. – Мне здесь понравилось. Даже не смотря на то, что город встретил меня весьма холодным приемом и моя машина до сих пор стоит где-то за городом.
– За городом? – Не понимаю о чем это она. – Что ты имеешь ввиду?
– Черт, – девушка распахнула свои голубые глаза в предвкушении моей реакции на ее историю. – Я же тебе не рассказала. Моя машина поломалась, когда я была примерно в четырех километрах от твоего дома. Мне пришлось идти ночью, по проселочной дороге и в довесок ко всему еще и дождь пошел. Я промокла до нитки, мне было страшно до такой степени, что я едва не падала в обморок каждые двадцать метров.
– Ты сумасшедшая. – Покачав головой, ответил я. – Тебе повезло, что в этом городе вообще нет преступности, здешний потолок правонарушений это переход улицы в неположенном месте.
– Как жаль, что в тот момент я не знала об этом. – Хохоча, продолжала Эдисон. – Стук моих зубов разносился по всей округе. Я даже удивлена, что ты не проснулся от такого ужасающего звука.
– Я бы может и проснулся, – рассмеявшись, ответил я. – Если бы не был в дрова пьяный.
– Тебе несказанно повезло, мужчина.
– А что у нас на завтрак? – Сзади послышался детский голосок. Мия с растрепанными волосами и сонным лицом, шлепая маленькими, босыми ножками протопала к обеденному столу и с любопытством посмотрела на содержимое тарелок. Ее глаза радостно загорелись. – Блинчики?
– Именно. – Эдисон подхватила дочку под руки и усадила во главе стола. – Ты же их любишь.
– Ой, мамочка очень. – Она принялась орудовать вилкой и поспешно запихивать кусочки блинчика в рот. – Наверное, это самая вкусная вещь на всем свете. Правда, Кайл?
– Безусловно. – Улыбаясь, ответил я, отправляя в рот очередную порцию черничного лакомства. – Я вот думаю, как бы уговорить твою маму приготовить их сегодня на ужин.
– Да!!! – Подхватила девчушка. – Я хочу на ужин черничные блинчики!
– Спасибо тебе, Кайл, – буркнула Эдисон, садясь напротив меня. – Ты подал моей дочери отличную идею. – Не смотря на то, что говорила она строго, в ее глазах играли смешинки. Эдисон наклонилась ко мне через стол и прошептала: – Она же теперь не отстанет, пока не получит их на ужин. Более упертого ребенка я в жизни не встречала.
– Ну, раз такое дело, – я последовал ее примеру и тоже наклонился к ней, наши лица были в сантиметре друг от друга, и тихо проговорил: – Я помогу тебе с блинчиками для ужина. Мне бы хотелось знать секрет их приготовления, в жизни ни ел, ничего подобного.
– Так я тебе его и открыла. – Прыснула Эдисон. – Даже не надейся.
Я рассмеялся и уже даже придумал колкий ответ, как друг меня словно молнией ударило. Маленькая Мия, уплетая блинчики и беззаботно болтая ножками в воздухе, напевала себе под нос до боли знакомую песню. Мою песню.
Спи принцесса моя, спи
Страхи сон твой пускай не тревожат
Где-то ждет тебя принц в дали
И любовь, прям как в сказке, может.
И пусть я не герой из книг,
но без остатка в тебе растворился.
Все, что было – поставил на кон.
С неба пал я, но не разбился.
– Где ты услышала эту песенку, милая? – Не скрывая волнение, спросил я. Все краски отступили от моего лица, а сердце предательски сжалось и совершенно отказывалось биться.
Девочка насупилась и недовольно на меня посмотрела, но, ничего не ответила.
– Мия, пожалуйста, скажи мне, где ты слышала эту песню? – С нажимом я повторил свой вопрос. Эдисон насторожилась, не понимаю, что происходит.
– Кайл, о какой именно песне идет речь? – Спросила Эдисон и я повторил ей первые две строчки припева, именно его минуту назад пела малышка.
– Я ни разу ее не слышала, ни от Мии, ни где-либо еще. – Девушка пожала плечами.
– Ты и не могла ее слышать. – Ответил я. – Это моя песня, я написал ее почти сорок лет назад. Колыбельная для Эмили, я пел ее ночами, когда был ее... Не важно, Мия просто скажи мне, где ты ее услышала?
– Эмили мне ее поет каждую ночь. – Хлопая ресницами, ответила малышка, ведя себя так, словно мы с ее мамой задаем самые глупые вопросы, которые вообще можно придумать.
Эдисон насторожилась ответом своей дочери.
– Как это бабушка поет тебе ее каждую ночь?
– Мама, я же сказала, – тяжело вздохнув, заговорила Мия. – Мне ее поет Эмили.
– Но Эмили и есть твоя бабушка милая. – Эдисон взяла дочку за плечи и заглянула ей в глаза, чтобы понять, о чем именно говорит ее ребенок.
– Нет, бабушка старенькая, а Эмили молодая и красивая, прямо как ты.
– Ничего не понимаю. – Проговорила Эдисон, подняв на меня свой пронзительный взгляд. – А ты? Что-нибудь понял?
– Кажется да. – Немного помолчав, я привлек к себе внимание ребенка. – Принцесса, а расскажи мне, что делает Эмили, когда к тебе приходит?
– Она поет мне.
– А что именно она тебе поет?
– Колыбельную. – Ответила девочка, уставившись на свои руки. – Она сказала, что когда ей было страшно, один друг пел для нее эту песню.
– А ты помнишь эту песенку? – Спросила Эдисон и малышка кивнула ей в ответ. – А ты можешь мне ее спеть?
– А вдруг Эмили будет ругаться? – Глаза Мии в испуге распахнулись.
– Не будет, я уверен, что Эмили была бы не против. Мне так хочется услышать эту песенку.
И девочка запела.
До этой секунды я думал, что это просто какое-то совпадение или, что кто-то написал подобную моей песню. Я никогда не пел ее Эмили, точнее пел, но она просто не могла ее слышать. В момент ее написания я был ее тенью, присматривал за ней день и ночь.
Спала, Эмили плохо, ее мучили кошмары и однажды я просто решил спеть для нее что-нибудь, надеясь на то, что это прогонит дурные сны. Но вся проблема была в том, что я не знал, ни одной песни, поэтому, недолго думая я, придумал свою. И с того дня каждую ночь пел ее для Эмили, дурные сны отступили.
Я ни кому о ней не говорил, даже честно сказать позабыл про нее. Но сейчас, когда малышка напевает ее себе под нос, я бесшумно повторяю следом за ней, до последней буквы вспоминая слова песни.
В книгах много добра и зла,
и любви в ней безмерно много.
У меня за спиной два крыла
И вперед ведет только одна дорога.
А она стоит у окна
Смотрит на мир сквозь опущенные ресницы.
И ночами не может спать
держа книгу в руках,
она снова ждет своего принца.
Я хочу лучом солнца стать,
нежно-нежно к лицу прикоснуться.
Но могу лишь об этом мечтать,
Петь ей песню,
до тех пор пока она не сможет проснуться.
Позолота ее волос
И глаза с синевою неба,
нежность рук, трепет ее слез -
рушат жизнь мою, где бы я не был...
Спи, принцесса моя, спи
Страхи сон твой пускай не тревожат.
Где-то ждет тебя принц в дали.
И любовь, прям как в сказке, может.
И пусть я не герой из книг,
но без остатка в тебе растворился.
Все, что было – поставил на кон.
С неба пал я, но не разбился.
Девочка в растерянности замолчала и тревожно начала посматривать то на меня то на свою мать, беззвучно перебирая губами. Стало понятно, что она растерялась и забыла слова. Поэтому я, недолго думая продолжил вместо нее.
Я держу тебя на руках,
Пальцами локоны перебираю.
Мое сердце бьется так сильно
и что делать с ним я не знаю.
В тебе нежности миллион,
А глаза словно мир – большие.
Знаешь, милая, кажется я влюблен.
Говорю тебе это и даже не фальшивлю.
И пускай за спиной два крыла,
А впереди будет много ненастий
Я смогу тебе подарить,
хоть и бумажное, но все-таки счастье.
Позолота ее волос
И глаза с синевою неба,
нежность рук, трепет ее слез -
рушат жизнь мою, где бы я ни был...
Спи, принцесса моя, спи
Страхи сон твой пускай не тревожат
Где-то ждет тебя принц в дали
И любовь, прям как в сказке, может.
И пусть я не герой из книг,
но без остатка в тебе растворился.
Все, что было – поставил на кон.
С неба пал я, но не разбился.
Мое, все до последней буквы мое. Так много лет прошло, а я помню ее, заучил, зазубрил, просто впечатал в каждую клеточку своего мозга.
– Быть такого не может... – Слова выскочили из меня, словно кусок мыла в воде.
– Кайл? – С тревогой позвала меня Эдисон. – С тобой все в порядке?
– Я... Я даже не знаю. – Глаза мои отчаянно пытались сфокусироваться на чем-то, но, никак не могли, все вокруг было подобно цветным пятнам. – А что еще Эмили тебе говорит?
– В основном она поет или рассказывает мне сказки о добром ангеле, который всем-всем помогал. – Она немного замолчала, а затем продолжила. – Сегодня ночью, она просила меня передать тебе, что ей очень холодно, потому что ты грустишь из-за нее.
Услышав ее слова я вскинул голову, Эдисон бережно опустила свою теплую ладонь на мое плечо.
– Она так и сказала? – Спросил я.
– Да. – Кивнула малышка. – Эмили просит тебя не грустить по ней, она хочет, чтобы ты был счастлив.
– Она тебе и, правда, сниться? – С надеждой на отрицательный ответ спросил я. Девочка кивнула в ответ. – Ох, как бы я хотел оказаться на твоем месте. Ты передашь ей это?
– Нет! – Выкрикнула девочка. – Она сказала, что вам с ней нельзя видеться иначе ты никогда с ней не попрощаешься. – А затем, нахмурив брови добавила: – Тем более она сказала, что больше не будет петь мне колыбельную. Сказала, что я уже взрослая и храбрая.
Я ничего не ответил, молча, кивнул, дав понять, что слышал ее слова. Минуту назад, я был готов прыгать от счастья, думая о том, что может быть смогу увидеть Эмили, поговорить с ней. А сейчас... Сейчас я опять переполнен разочарованием.
Глава 11
Она мне больше не сниться. Совсем.
Если раньше закрывая глаза я видел картинки из прошлого, то сейчас по ту занавесу сна – темнота.
Каждый день я погружаюсь в мысли о ней с головой, словно спрыгнув в воду с высокого обрыва. Она была центром моего мира, и без нее он просто на просто развалился.
Эмили вырвали из моей жизни, но не из моего сердца. Я просто могу отречься от нее. ОНИ заставили меня пройти через все круги ада и моя любовь к Эмили была единственной вещью, которая заставляла меня жить.
Когда у нее забрали не только меня, но и саму память обо мне, Эмили продолжала меня любить. Даже не смотря на то, что совершенно не подозревала об этом. Она держалась ради меня и теперь пришла моя очередь держаться ради нее.
Думать о ней, мне уже почти не больно. Точнее больно, но как-то по-другому.
«Сладкая боль» – это определение приписывают одному из немногочисленных видов боли. Когда боль перемешивается с чувством облегчения, освобожденности, завершенности. Например, когда вы вытаскиваете из своей ладони здоровенную занозу, которая просто врослась вам под кожу. Или дотрагиваетесь до здоровенного, фиолетового синяка. Вам больно, но эта боль, какая– то «хорошая».
Так и я. Вспоминая ее вновь и вновь, я постоянно касаюсь огромного синяка на своем сердце. И отчасти я радуюсь той боли, которую чувствую. Это значит, что я ее не забыл. Она по-прежнему держит мой мир в своих руках. И это чувство дает мне сил двигаться дальше.
Проснувшись сегодня утром в гостиной, на своем ужасно не удобном диване, я наконец-то почувствовал себя живым. В приоткрытое окно пробирается приятный запах утренней прохлады и свежести, а на кухне гремит тарелками моя временная сожительница, Эдисон.
И все это кажется таким до безобразия нормальным, что у меня перехватывает дух.
Я прекрасно осознаю, что не смирился с ее потерей, что все еще переживаю, но, не смотря на это я учусь жить с этим горем и радоваться своей жизни. Я храню память о своей любимой, как что-то драгоценное, самое сокровенное, что может быть у каждого из нас. Но память о ней, никак ее не вернет и уж точно не заменит.
Если бы три недели назад на моем пороге не оказалась промокшая до нитки и посиневшая от холода Эдисон, я, скорее всего до сих пор сидел бы внутри себя и теребил бы заживающие раны.
– Доброе утро, соня. – Улыбаясь, заговорила Эдисон, потянувшись, я, улыбнулся ей в ответ. – Не удобный диван?
– Чертовски не удобный. – Вставая, ответил я. – Подумываю о том, чтобы перебраться на пол. А как вам спалось?
– Лучше чем дома. – Скорчив забавную рожицу, ответила девушка, и, подойдя ко мне, она обвила руки вокруг моей шеи, оставив быстрый поцелуй на моей небритой щеке.
– Спасибо за то, что приютил нас. Не знаю, как бы я справилась без тебя.
– Я думаю, ты бы нашла выход. – Подмигнул ей я. – Это у вас семейное, впутываться в передряги глобальных масштабов, а затем самостоятельно из них выбираться.
Она шлепнула меня по плечу, от ее жалкой попытки меня ударить я рассмеялся.
– Боже, тебе надо записаться на боевые искусства. Ты даже муху не убьешь таким шлепком.
– Ну, пока у нас для этого есть ты, а потом я что-нибудь придумаю. – Лукаво ответила она. – Завтрак готов, я пойду, разбужу Мию.
– Кстати, – серьезно проговорил я, сфокусировав взгляд на ее лице. – Мне нужно будет поговорить с тобой.
Поняв по моему тону, что разговор нам предстоит серьезный, она несколько раз бросила на меня слегка озабоченный взгляд, затем кивнула и направилась в спальню, чтобы разбудить свою дочь.
Всю неделю я провел в размышлениях о том, в каком направлении мне двигаться дальше. Казалось, я был в ступоре слишком долго. Я привел свои мысли и чувства в порядок, разложил все, что у меня теперь есть по полочкам и теперь мне предстоит решить, как распорядиться своим имуществом. А если быть точнее – своей жизнью.
Я прожил в этом городе добрых два месяца. Здесь я очистил свои мысли и жизнь от ненужного негатива и переживаний, как говориться «сбросил груз», и теперь готов продолжать свой путь.
Входная дверь хлопнула, а это означает, что Мия и Сэм ушли играть во двор, Эдисон и я остались в квартире совершенно одни. Что, разумеется, бывает очень редко.
Она нерешительно прошла в гостиную и села в одно из кресел, голубые глаза тревожно впивались в мои. Она нервничает.
– Знаешь, уже неделю я думаю об одном и том же и это никак не выходит у меня из головы. – Начал я, подмечая, как девушка напротив меня просто «вросла» в кресло. Я отвел от нее взгляд и посмотрел в окно.
– Сегодня утром, ты завела разговор о том, что бы было, если бы ты не обратилась ко мне за помощью. И я только сейчас понял, что на земле было бы на два несчастных человека больше.
Она немного расслабилась, но так и не поняла к чему именно я веду.
– Я бы не справился без тебя, Эдисон. – Я наконец-то встретился с ней взглядом. – Своим присутствием, смехом, глазами, милыми шутками ты вытеснила из моей жизни горе и подарила радость. Ты напомнила мне, каким я был, а точнее каким я хотел быть и за это я хочу сказать тебе спасибо.
– Кайл, я... – Начала говорить Эдисон, но подняв руку я попросил ее дослушать меня.
– Я решил двигаться дальше. Мне предложили пару часов в неделю преподавать историю в университете Ревайвл Сити, это малость, но не плохо для начала. Вчера вечером я принял предложение и уже в понедельник я должен буду выйти на работу.
– Это же замечательно! – Выкрикнула Эдисон, хлопая в ладоши, как пятилетний ребенок. Я улыбнулся, смотря на ее реакцию.
– Тише ты, погоди радоваться. – Смеясь, заговорил я. – Это еще не все.
– Не все?
– Нет. – Я покачал головой в предвкушении ее реакции на последнюю новость. – Я знаю, что тебе очень понравилось здесь и ты бы хотела остаться в этом городе, но ничего подходящего мы не нашли, как бы упорно не искали. И по этому... – Я сделал небольшую, наигранную паузу. – Эта квартира ваша. Я дарю ее вам с Мией.
– Нет! – Я вижу радость ее в глазах, она хочет эту квартиру, но слишком гордая, как и ее мать, чтобы сразу ее принять.
