Текст книги "Моё сломанное счастье (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Меня вот, например, совершенно не любят. – Не смотря на то, что в его словах не было ничего смешного, Митч рассмеялся, таким задорным и живым смехом, что я рефлекторно рассмеялся в ответ.
– Ну, это уж ты точно преувеличиваешь. – Поднеся к губам пиво, сказал я, а затем сделал большой глоток.
– Ну, может быть. – Сосед неохотно признал мои слова. – Но и любви у них ко мне явно мало. Но меня это устраивает, подобным образом я могу держать их на прилично от себя расстоянии. Я вроде, как и не изгой, но и не душа компании.
Он говорил это так, словно всерьез задумывался об этом и такая ситуация и впрямь начала его устраивать. Я же никогда не вел подобный образ жизни, всегда и везде, находясь в любой компании, я каким-то образом привлекал внимание всех, и я буду лгуном, если скажу, что мне это не нравилось. Но сейчас, слушая слова Митча, я понимаю, насколько разумны его слова и что проще всего держаться в стороне от этого.
– Я смотрю, ты серьезно задумался над этим. – Подмигнул Митч. – Но ты даже можешь не думать об этом, твоя морда слишком смазливая, чтобы наши женщины позволили тебе быть в стороне. – Митч допил свое пиво и поставил пустую бутылку на ступеньку ниже той, на которой мы сейчас сидели. – На самом деле, я думаю нам надо купить надувной бассейн и два ведра шоколада. Объявить тебя главным призом, а затем посадить в этот самый бассейн с шоколадом Айлин и Энни. Вот это было бы зрелище.
Его слова мне не казались смешными, но я рассмеялся так громко, что эхо моего смеха разнеслось по всему дому. Митч встал, положил свою пухлую руку на мое плечо и кивнул в сторону двери в мою квартиру.
– Думаю, нам пора возвращаться. – Он мне подмигнул. – Не хорошо хозяину оставлять гостей.
Январь 2052 года
Ты мне постоянно снишься.
Каждую ночь я ложусь спать и знаю, что по ту сторону занавеса меня ждешь ты. Такая красивая, молодая, влюбленная. Такая «моя». От белоснежных волос до кончиков нежных пальцев – моя. Ты всегда улыбаешься, смеешься и рассказываешь мне о том, как прошел твой день.
А я снова и снова целую твои губы, щеки, лоб, нежные руки и плечи. Каждую ночь я обнимаю тебя так крепко, так неистово, но совершенно, ничего не чувствую. Я словно бродяга, который прошел через пустыню длинною в жизнь и теперь отчаянно пытается напиться, но его жажда неутолима. Так и я пытаюсь «напиться» тобой, но вся нежность пропадает в бездонной яме, так и не успев добрать до меня.
Мне так хочется почувствовать твое тепло, насладится вкусом твоих губ, голубизной глаз и запахом волос. Неужели моя жизнь так и будет состоять из погоней за той, кто уже не существует? Это слишком жестоко, даже для меня.
Все говорят, что время лучший лекарь от несчастной любви. Оно заветривает воспоминания, притупляет боль, уменьшает чувства. Время помогает встать на ноги и идти дальше. Время спасает.
Но, Боже мой, Эмили, когда тебя нигде нет, мне и самому существовать не хочется...
Глава 6
Я возвращался из магазина с двумя большими пакетами продуктов для ужина и уже был у своей двери, когда маленькие ручки ребенка обвились вокруг моего пояса.
– Кайл!!! – Сэм, прилагая все усилия, прижал меня к себе, необъятная улыбка разлилась по лицу ребенка. – Привет!
– Привет, Сэм. Как дела? – Улыбнулся я, потрепав малыша по голове.
– Отлично. Представляешь, мы с мамой идем в кино. – Ребенок просто переполнен восторгом. Его мама, Айлин появилась из своей квартиры, дверь позади нее со щелчком захлопнулась. Ее глаза нашли мои, и она сразу расцвела, типичная реакция для всего женского населения этого дома.
– Тебе помочь? – Махнула девушка в сторону переполненных пакетов, но я нагнулся и поставил их на коврик у двери.
– Нет, спасибо.
Парнишка принялся разглядывать содержимое моих пакетов, пока я возился с дверью.
– Ждешь гостей? – Поинтересовалась Айлин. – Или особый повод?
– Ни то ни другое. – Я занес пакеты внутрь и вернулся к соседям, Сэм нетерпеливо подпрыгивал вокруг своей мамы. – Просто пытаюсь поддерживать субботнюю традицию. Так что за фильм?
– Про пиратов. – Радостно ответил Сэм. – Кайл, а что ты будешь готовить?
– М-м-м, самое вкусное блюдо в мире – Паэлью.
– Паэль что? – Недоумевающим спросил мальчик.
– Па-эль-я.
– И что такое эта Па-эль-я?
– На самом деле ничего особенного, рис с курицей, овощами и морепродуктами. – Смеясь, ответил я.
– Должно быть это вкусно. – Сказала Айлин, смотря на меня пытливым взглядом своих карих глаз, я лишь улыбнулся в ответ. Девушка явно рассчитывала на приглашение, это читалось в ее глазах. К сожалению, я не видел причин, чтобы не позвать ее и Сэма.
– Если у вас нет планов на вечер, приходите ко мне. Будем поддерживать традицию вместе. – Я заговорщически подмигнул Сэму и тот запрыгал от радости, довольный возможность провести со мной время.
– Ой, да что ты. – Смутившись, ответила Айлин. – Мы не хотим мешать.
– Вы и не помешаете. Поем Паэлью в полном одиночестве в следующую субботу. – Пошутил я, и девушка смущенно улыбнулась. – Ну, что? Я жду вас в семь?
– Ладно, мы придем. – Ее щеки покрылись легким румянцем, схватив сына за руку, она потащила его к ступенькам. – Спасибо за приглашение.
– До вечера сказал я и зашел в свою квартиру.
Айлин и Сэм пришли ровно в семь, захватив на десерт персиковый пирог, приготовленный по семейному рецепту. Мне было странно наблюдать за тем, как гостья по-хозяйски ведет себя на моей кухне, помогая мне накрыть на стол. Сэм необычайно тих и совершенно не привлекает к себе внимание, что совершенно ему не свойственно. Скорее всего, Айлин провела с ним воспитательную беседу и, надавив, внушила ему смирное поведение. Не знаю как, но это сработало.
– Изумительно, я не думала, что это настолько вкусно. – Сказала Айлин, пробуя Паэлью. Я лишь улыбнулся. Даже самое любимое блюдо может стать безвкусным если есть его на протяжении стольких лет.
Я посчитал, что Паэлья не особо подходящее блюдо для детей, поэтому приготовил сладкий картофель и овощи на пару. Сначала Сэм отказывался, есть овощи, но я наклонился к нему так, словно собираюсь сообщить самую сокровенную тайну и прошептал: «Знаешь, в детстве я всегда ел овощи и посмотри, каким я вырос ». Больше Сэма уговаривать не пришлось, он уплетал еду за обе щеки.
– Наверное, это семейный рецепт? – Осторожно поинтересовалась девушка.
– Нет, на самом деле мы вычитали его в интернете.
– Так сразу и не скажешь. – Удивилась Айлин. – А почему именно это блюдо? Есть какая-то история, связанная с этой традицией?
– На самом деле нет, – рассмеялся я, кладя локти на стол. – Просто это единственное блюдо, которое моя девушка умела готовить. Попытки приготовить что-либо другое заканчивались провалом.
– Ну, надо же. – Айлин заразилась моим смехом. И мимолетно спросила, даже не подозревая о том, как сильно меня заденет этот вопрос. – Какой она была?
Все веселье стерлось с моего лица. А меня накрыло волной воспоминаний.
Я вспомнил ту ночь, которую мы провели с Эмили, спустя три года разлуки. Ее горящие глаза, нежная, гладкая кожа и мягкие, словно лепестки роз губы до сих пор снятся мне во снах.
Я помню, как ее губы двигались по моей коже, опускаясь все ниже и ниже, оставляя позади себя, горящие огнем следы. Наши прикосновения друг к другу сводили меня сума, я разрывался на части от переполняющих меня чувств. Каждое движение ее тела и губ просто убивали меня. В ее объятиях я умирал и рождался заново.
И до конца своей жизни я не забуду, как ее тело дрожало в моих объятиях, когда она шептала мне на ухо: «Я люблю тебя, Кайл».
Может быть, расскажи я ей все, без утайки наша история закончилась бы по-другому. Все-то время, что мы провели вместе во время этой бешеной погони за медальонами, я боялся, что Эмили все вспомнит. Вспомнит, как сильно мы друг друга любили и то, как я предал нашу любовь, когда согласился на предложение моего отца и выбрал остаться рядом с Эмили, хотя знал, что у нее отберут даже самое крохотное воспоминание обо мне.
В то утро, после проведенной с ней ночи, когда я проснулся один в ее постели, ОНИ вызвали меня наверх и поставили перед тем же самым выбором, на который в этот раз я не собирался соглашаться. Я знал наверняка, что глубина наших чувств слишком велика, чтобы в очередной раз лишать нас друг друга. Она любила меня, любила так сильно, что, не смотря на все старания Старейшин отобрать у нее это чувство, она продолжала держаться за меня. И после этого всего, я не мог в очередной раз опустить руки. Я не мог уйти и снова делать вид, что ничего этого не было. Я больше не мог.
Среди ангелов я слышал о том, что есть один падший ангел, который за определенную плату стирает ангельскую метку, тем самым снимая с радара старейшин. Все в Эдеме будут считать тебя погибшим. И не смотря на то, что крылья остаются, попасть в Эдем больше было бы нельзя. Это не такая уж большая плата за возможность быть с любимой. Мне потребовалось несколько дней, чтобы разыскать этого парня и договорится с ним о встрече, и я уже был готов рассказать обо всем Эмили, но в тот день она оборвала все нити, связывающие нас и отправила меня домой.
– Кайл? – Насторожившись, позвала меня Айлин, вырывая из стихийного потока воспоминаний. – Ты меня пугаешь.
Я улыбнулся: – Я просто задумался.
– Так ты расскажешь мне о Эмили? – С надеждой в глазах спросила девушка, но в глубине ее глаз я видел проблески ревности и волнения.
– Я не уверен, что ты захочешь это слышать.
– Наоборот, мне очень интересно узнать о ней. Наверное, она была действительно особенной, раз смогла заполучить твое сердце.
Ой, Айлин, если бы ты знала, насколько она была особенной. Она была необыкновенной, раз я – бесчувственный ангел, влюбился в нее. Но вместо этой откровенной речи я сказал:
– Каждый из нас по-своему особенный и для каждого из нас предначертан определенный человек. Как вы говорите? Родственная душа?
– Мы говорим? – Вскинув брови, переспросила Айлин. Сэм сидит возле нее и молча, ковыряется в тарелке, казалось, что вся скука мира легла на плечи этому ребенку.
– Женщины обычно так говорит. – Поспешно начал исправляться я, хотя говоря «вы» я имел в виду не женщин, а все человечество в целом.
– Ааа, но мужчины, же тоже мечтают встретить свою родственную душу? – Как ни в чем не бывало, продолжила она. – Или же я ошибаюсь?
Я лишь пожал плечами, не зная, что именно ответить на этот вопрос. Я не мечтал о встрече с Эмили, судьба сама нас свела. И я уверен, что в мире нет другой такой души, какая была у нее.
Я не осознал, в какой именно момент Сэм выскользнул из-за стола и взял в руки свой футбольный мячик. Я лишь услышал, как с глухим ударом мячик несколько раз ударился об пол, а потом он просто выскользнул из рук мальчика и полетел в сторону.
Я вижу все так, словно это происходит не по-настоящему. По крайней мере, я всячески надеюсь на то, что это мое больное воображение рисует подобную картину. Футбольный мяч Сэма отскакивает от пола, один раз, второй, третий, и на четвертом скачке он врезается в стеклянную рамку с фотографией Эмили, сбивая ее с тумбочки на пол.
Мои уши пронзает звук битого стекла, а глаза различают даже самые крохотные кристаллики стекляшек, которые сейчас рассыпаны по деревянному полу.
Я замер, словно под дулом пистолета.
Айлин рассмеялась, всячески стараясь перевести все случившееся в шутку. Даже находясь в трех метрах от разбитой рамки, я вижу, что фотография Эмили порвана.
Где-то глубоко в подсознании я прекрасно понимаю, что Сэм лишь ребенок, и он совершенно случайно разбил рамку, тем самым испортив последнюю фотографию моей любимой. Только благодаря этой фотографии я все еще не забыл ее лицо, и теперь мое последнее напоминание испорчено.
Меня переполнила всепоглощающая ярость. Она словно липкая волна ползла по моим ногам, забираясь все выше и выше, пока не запеленила глаза, не заполнила уши и все клеточки головного мозга. Именно находясь на такой грани люди и способны на жестокие и необдуманные поступки. И в данную минуту я, как никогда это осознаю.
Я резко встал, ножки стула громко скрипнули по деревянному полу, заставляя нелепый смех Айлин моментально смолкнуть. Она застыла словно каменная, с выпученными от удивления глазами.
Я же чувствовал, как мои глаза налились кровью, а лицо пылало огнем. Если бы взглядом можно было убить, Айлин и ее сын в эту же секунду были бы мертвы.
Я прекрасно понимал, что нахожусь на грани срыва, и чтобы не сделать ничего из ряда того, о чем я потом буду жалеть, я выскочил из собственной квартиры так быстро, как только это было возможно.
Я ненавижу людей за их бесцеремонность к чужим вещам и глупую неуклюжесть. Маленький мальчик, одним беззаботным движением разрушил оставшуюся половину моего мира и в ту секунду я был готов на все, чтобы отомстить. Даже на убийство.
20 августа 2014 года
Я никогда в жизни не страшился одной лишь мысли о том, что скоро наступит рассвет. Как говориться: «Утро вечера мудренее», так вот к данному случаю это выражение никак не относиться. С наступлением рассвета мне не станет легче. Не уверен, что мне вообще когда-нибудь сможет стать лучше.
Костяшки на моих руках сбиты в кровь, и я просто вне себя от ярости. Я столько всего натворил за последние три часа, что даже родная мама не поверила бы, что я на такое способен.
Одним словом, вместо квартиры у меня теперь одна большая свалка, потому что я разнес все в клочья. Единственное, что уцелело после выплеска моих эмоций – гитара Эмили. Я не посмел к ней прикоснуться.
И вот сейчас, я стою у изножья ее кровати, а мое сердце, разорванное на части валяется у моих ног. Вот она рядом, в нескольких сантиметрах, но еще, ни разу она не была настолько далеко от меня. На расстоянии тысячи планет.
Все вокруг такое холодное и чужое. Чужая квартира, постель, даже сама Эмили теперь чужая.
Первые лучи солнца, прокравшись в ее новую спальню, проскользнули по подушке и с нежностью пушинки прикоснулись к ее прекрасному лицу. Она улыбнулась, лениво приоткрыла глаза, потянулась, словно кошечка и посмотрела на меня. Ее улыбка стала еще шире и радостнее, а мое сердце учащенно забилось, может у них не вышло? Может она меня не забыла?
Но нет, ее глаза прошли сквозь меня и уперлись в ясное, голубое, августовское небо. Чистое небо – вот причина ее улыбки. Я плотно сжал челюсть, борясь с подступившими к горлу слезами.
Откинув белое, словно облако одеяло она выбралась из постели, одернула задравшуюся во время сна пижаму и зашагала в сторону своей ванной. Эмили делает это так, словно на протяжении трех лет она жила именно здесь, делала это каждое утро и совершенно не знала о моем существовании. Из ванной доносятся звуки воды, и тихое пение моей любимой. Я прислонился к ее двери и сполз на пол, запустив свои сбитые в кровь пальцы в волосы, я черт подери, разрыдался, как мальчишка.
Эмили меня не помнит.
С какого хрена я подумал, что так нам будет проще всего? С какого хрена я думал, что мне будет проще быть с ней рядом, даже зная, что у нее отобрали даже малые крупицы воспоминаний обо мне? Я гребанный идиот, если действительно верил в это. Лучше бы ОНИ меня убили.
Глава 7
– Привет! – Слегка растеряно проговорила Айлин вскакивая с моего дивана, как только я показался в дверном проеме гостиной. – Я решила тебя дождаться.
Я кивнул и молча, осмотрел комнату, Айлин убрала со стола, следов Сэма нигде не было, так же как осколков стекла и битой фоторамки.
– Где Сэм? – Ничего не выражающим голосом спросил я.
– Я уложила его спать. – Нерешительно проговорила девушка. – Он жутко расстроился из-за случившегося, мне так жаль.
– Все в порядке. – Перебил я ее.
– В том-то и дело, Кайл. – Сделав два быстрых шага, Айлин остановилась напротив меня и заглянула в глаза. – Это обычная фотография, я совершенно не понимаю, почему ты так отреагировал на такой пустяк. Если дело в фоторамке, то я куплю тебе новую.
– Дело не в фоторамке. – Резко оборвал ее я, девушка вздрогнула от резкости в моем голосе. – Дело в фотографии.
– Но это обычная фотография, Кайл я...
– Это не обычная фотография, Айлин! – Выкрикнул я, но увидев испуг на ее лице, я постарался, взят себя в руки, а затем продолжил: – Это последняя фотография, что у меня осталась.
Глаза Айлин наполнились сожалением, а рука метнулась к сердцу и накрыла его. Я, молча, наблюдаю за ее реакцией, а она смотрит на меня молчаливым взглядом, зацикливаясь на моих губах и я отчетливо прослеживаю все ее мысли.
Она делает нерешительный шаг мне на встречу, я же стою не подвижно, сотня мыслей проносится у меня в голове, столько боли проходит через мое сердце.
«Вокруг тебя будет много прекрасных девушек, не закрывайся от них, распахни свои глаза и открой сердце. Возможно на поиски «той самой» уйдут годы, но ты обязательно ее встретишь и я верю в то, что она сможет сделать тебя счастливым».
Эхом в моей голове разноситься голос Эмили. Как я узнаю, смогу ли я отпустить ее, если даже не пытаюсь? Как я забуду Эмс, если постоянно ее вспоминаю?
Лицо Айлин в нескольких сантиметрах от меня и я не смею пошевелиться. Я чувствую ее мягкое дыхание на своих губах, я чувствую, как они сокращают расстояние и прикасаются к моим.
Мне бы хотелось позволить ей целовать меня. Мне бы хотелось прижать ее к себе, запустить руки под ее блузку и насладиться гладкостью и нежностью ее кожи. Мне бы хотелось сгорать от желания обладать Айлин, но вместо этого мое сердце сковывается толстой коркой льда.
Я делаю шаг назад. Один крохотный шаг в прошлое.
Айлин резко распахивает глаза полные обиды и выглядит так, словно я только что ударил ее по лицу.
– Ты не герой фантастического фильма, Кайл! – Взрывается девушка, метая в меня убийственные, обиженные взгляды. – Мы живем в мире, где мертвые не воскресают. Она умерла, Кайл. Твоей Эмили больше нет, и хочешь ты того или нет, но тебе все равно придется смириться с этим и жить дальше. – Ее слова для меня подобны удару под дых.
– Ты собственноручно закапываешь себя под землю, хотя должен двигаться дальше. – Продолжает выпалить Айлин, сжимая крохотные ручки в кулаки. Я до сих пор не могу шевелиться. – Нельзя гоняться за призраками, от этого сходят сума.
Айлин стоит посреди комнаты и ее шоколадные глаза полны обиды, мольбы и боли. Розовая заколка в ее волосах наполовину сползла, из нее выскользнули несколько темных прядей, которые каймой окружили ее милое личико. Пухлые губы девушки превратились в тонкую линию, а по обычному бледные щеки запылали, словно спелые маки. Она в нетерпении переминается с ноги на ногу, сжимая правой рукой край своей бежевой блузки.
– Я люблю ее, Айлин, всем своим сердцем. – Наконец отвечаю я. – Я, правда, думал, что смогу жить дальше, но я ошибся. Без нее все вокруг мне кажется перстным. Ты не понимаешь, я смотрел на мир ее глазами. И теперь, когда ее не стало – я ослеп.
– Ты не только ослеп, – со слезами на глазах проговорила Айлин. – Ты еще и полностью лишился рассудка. Ты даже не даешь себе шанса, на новую жизнь. Ты просто завяз по самое горло в старой и совершенно не желаешь выбираться из этого.
Она молчит, ждет, что я ей отвечу, но я молчу. Мне больше не чего ей сказать. Я просто на просто не нахожу разумного ответа. Лишь слегка покачав головой и по смотря на меня не верящим взглядом, Айлин попятилась задом, а затем и вовсе покинула комнату.
Я снова остался один.
Апрель 2015 года
Никогда не понимал человеческой тяги к ночной жизни. Эта глупая зависимость от громкой музыки, толпы людей и моря алкоголя, разрушает человеческую суть.
Да, однозначно за происходящим в клубе не особо приятно наблюдать со «светлой» головой.
Огромная масса полуголых девиц, и примерно столько же похотливых, пьяных мужчин ошиваются около меня. Даже то, что мой vip столик находится в самом дальнем углу, не спасает меня от этой пахабщины.
Но самое ужасное, что моя Эмили здесь, в самом центре этого хаоса. Танцует окруженная потными, пьяными парнями. И меня просто бесит, что за последний час она выпила гораздо больше спиртного, чем в принципе способна выдержать.
Перед глазами сразу всплывают картинки из прошлого. После гибели родителей, Эмили и Эстер каждые выходные прозябали в клубах города, поглощая литры алкоголя. И мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы оградить этих дам от неприятностей.
Жизнь Эмили скатилась бы на самое дно, если бы я не осмелился материализоваться. Стать Эмс не просто невидимым хранителем, но и верным спутником. Плечом, на которое она смогла опереться и отпустить всю свою скорбь.
И я стал Эмили тем, кто сумел вовремя сказать ей: «Остановись!». И в этот момент она и сама осознала, куда именно катится ее жизнь.
В данный момент я наблюдаю один из фрагментов того времени. Тот же отсутствующий взгляд, стремление туда, где музыка настолько громкая, что не слышно собственных мыслей.
Стремление туда, где она практически не будет ничего чувствовать.
ОНИ четко дали понять, что из этого пожара я смогу вывести только одного человека. «Так суждено!» – сказал Диметрий три дня назад, когда Старейшины вызвали меня к себе. – «Даже ангелам не подвластно так масштабно обвести смерть вокруг пальца. Ты должен думать только о своей подопечной...».
Но сейчас, здесь, за пару минут до начала пожара, я думаю не о своей подопечной. Я думаю о девушке, которую люблю. О той, которая через несколько минут потеряет последнего близкого человека, и я совершенно ничего не могу с этим поделать.
Эмили обнимает крохотную брюнетку за шею и что-то шепчет ей на ухо. Та лишь кивает в ответ. Но даже от сюда я вижу, как трудно Эстер контролировать свои действия. Она слишком пьяна.
Мое сердце обливается кровью лишь от одной мысли, что я и Эмили видим эту озорную девчушку в последний раз. Но я не могу ставить под угрозу жизнь Эмс.
Даже если на карте будет стоять жизнь всего человечества, против жизни Эмили... Я сделаю все возможное, чтобы не потерять ее.
Белоснежная макушка Эмили промелькнула в толпе и скрылась в сторону дамской комнаты. Не теряя ни минуты драгоценного времени, я последовал следом за ней.
Понятия не имею, как буду вытаскивать ее из этого клуба, но я определенно должен это сделать. И как можно быстрее. «Падшие» могут появиться здесь в любую минуту.
Ладно, Даниэль полный кретин, но Мил... Мил должен был проследить, чтобы с Эмили ничего не случилось. О чем только думали Уорнеры, когда отпускали ее в этот клуб? Они не хуже меня знают, что ее ищут. Как можно быть такими наивными?
Одним резким движением я распахнул дверь туалета, заставляя Эмили, стоящую возле умывальников, вздрогнуть. Ее ясные, голубые глаза в ужасе распахнулись и быстро пробежались по мне снизу вверх. Оценивая силу моей опасности.
Вид испуганной, озадаченной Эмили Бейли меня сильно позабавил.
– Это женский туалет. – Слегка ошарашено произнесла девушка, не сводя с меня своего взгляда.
– Я знаю. – Улыбаясь, ответил я.
Мой ответ, пропитанный детской непосредственностью и медовой улыбкой, поставил мою собеседницу в ступор. Растерянная Эмили – еще более забавное зрелище. Она несколько раз подряд, то открывала, то закрывала свой соблазнительный ротик, пытаясь подобрать слова, чтобы мне ответить. Но ответа у нее так и не нашлось, от чего я еще больше рассмеялся. Щеки Эмс вспыхнули алой краской.
Эмили стояла неподвижно, с любопытством рассматривая меня с головы до ног. Ее голубые глазки остановились на моем запястье, прямо на том месте, где изображена «метка ангела». Она не должна ее видеть, но судя по всему, видит. Испугавшись, она резко отпрянула и, потеряв равновесие начала падать навзничь. Но я успел ее подхватить.
– Не время падать в обморок, красавица. Нам надо убираться отсюда, через минуту здесь будут очень не хорошие люди.
Белокурые пряди упали на ее лицо, прилипая к бесцветному блеску на ее губах. Он по прежнему пахнет малиной и вызывает во мне волну ностальгии.
Ее небесно-голубые глаза широко распахнуты, а тело отзывается на каждое мое прикосновение.
Она не помнит меня, но чувствует. Ее лишили воспоминаний, но сердце... Сердце все еще помнит меня и любит. И осознание этого придает мне чувство неуязвимости.
Она любит. Она все еще любит меня, хоть и не помнит об этом.
И сейчас, когда я держу ее в своих руках, мне кажется, словно не было этих долгих месяцев. Словно мы с Эмили никогда не расставались. Тепло ее тела, нежность кожи, запах волос по-прежнему опьяняют меня.
«Стоп, Кайл!». – Мысленно я говорю себе, смотря в глубину ее больших голубых глаз. Я должен держать себя в руках. Эмили никогда не будет моей. И я должен сделать так, чтобы она держалась от меня подальше, а я в свою очередь был по другую сторону ее сердца.
У Эмс не должно даже мысли возникнуть о том, что между нами может что-то быть. Иначе ОНИ заново перепишут всю ее историю. И уж после этого я наверняка больше никогда в жизни не увижу ее прекрасного лица.
Глава 8
Откуда-то издалека, будто бы из-под воды до меня доносится истерический звук дверного звонка. Голова разрывается от боли. Такая тяжелая, словно внутри находится бетон. Единственное, что я помню, так это то, что ко мне в гости пришли Дин и Митч, и у каждого из них в руках было по две бутылки текилы. Судя по тому, как сильно меня тошнит, мы прикончили их все. Просто замечательно.
В комнате темно, лишь за окном где-то вдалеке показываются первые проблески рассвета.
Кряхтя и постанывая, я сполз с кровати. И практически на ощупь принялся прокладывать себе путь в сторону входной двери. Мои босые ноги шлепали по холодному, деревянному полу отдаваясь в голове раскатами грома. Если даже этот малейших звук вызывал у меня невыносимую головную боль, то про дверную трель я вообще молчу.
– Кого же там черт принес, в такую рань? – Бубнил я, подходя к звери и отпирая замок. Наверняка это Митч со своим синдромом «ищу друзей».
Я распахнул дверь.
По ту сторону порога на меня смотрели большие, небесно-голубые глаза. Ее глаза.
– Эмили? – От шока мои глаза распахнулись, и я почти выкрикнут ее имя, от чего голову пронзила неимоверно сильная боль, а от запаха перегара из моего рта, меня затошнило еще больше.
– Эдисон. – Мягко поправила меня девушка, стоящая на пороге. Она дрожала так сильно, словно лист на ветру. Ее одежда промокла до нитки, а белокурые волосы крупными, мокрыми прядками прилипли к ее бледному, посиневшему лицу. Она сильно продрогла. Мне пришлось хорошенько проморагаться, чтобы образ Эмили отступил, и я смог хорошенько рассмотреть лицо ее дочери.
– Прости, кажется, последняя бутылка текилы вчера вечером была лишней. – Собирая в себе все остатки трезвости, сказал я. – Что ты тут делаешь?
– Кайл, прости мне за столь ранний визит. – Бледно-синими губами заговорила она. – Я собиралась тебе позвонить перед приездом, правда собиралась. Но побоялась, что ты мне откажешь в помощи. А мне больше не к кому обратиться.
– Эдисон, стоп. – Я прервал ее поток несвязной речи. Во-первых, она лепетала слишком быстро, ее голос дрожал и местами срывался, а во-вторых, все ее слова, словно резиновые мячики, отскакивали об стеклянный купол алкогольного опьянения.
– Я ни черта не понимаю. Давай ты сейчас зайдешь внутрь, мы тебя переоденем, я приму душ, слегка протрезвею и ты мне объяснишь, что у тебя случилось. Хорошо?
– Ладно.
Я простоял под потоком ледяных струй где-то около получаса. Отчаянно надеясь хоть немного протрезветь и заставить мир вокруг меня перестать вращаться. Я оставил Эдисон в своей спальне, у полного шкафа вещей. И хотя вся одежда в шкафу мужская и будет на пару десятков размеров больше не обходимого, но зато она сухая.
Я вышел из ванной с более или менее ясной головой. Эдисон была в гостиной, сидела на диване в моих спортивных штанах и красной толстовке и прижимала к губам большую, дымящуюся кружку с кофе. Вторая точно такая же стояла на кофейном столике и, судя по всему, предназначалась мне. Рядом с кружкой лежали две небольшие белые таблетки.
– Выпей их, – сказала Эдисон, проследив за моим взглядом. – Тебе станет гораздо легче.
– Сомневаюсь, что мне когда-нибудь станет легче. Чтобы я еще раз выпил хоть что-то крепче кефира, да никогда. – Я сгреб в ладонь две белые таблетки, закинул в рот, запивая их горечь сладким кофе.
– Все мы так говорим, но все равно время от времени набираемся до отключки.
Эдисон, улыбнувшись, покачала головой, отодвигаясь чуть в сторону, чтобы освободить мне место на диване.
– Ну, давай, рассказывай, что именно тебя привело в такую даль. – Сказал я, усаживаясь на диван.
– Мой бывший муж увез Мию. – Сдерживая слезы, заговорила девушка, смотря мне прямо в глаза. – Она гуляла во дворе, а когда я вышла позвать ее обедать, то обнаружила, что Мии нигде нет. Соседи сказали, что видели, как она садилась в машину моего мужа. Уже несколько недель полиция ищет их по всем штатам, но все безрезультатно. Генри и Мия, словно сквозь землю провалились.
Не смотря на то, что Эдисон заметно старалась не расплакаться передо мной, в уголках ее голубых глаз, собрались прозрачные бусины слез.
– Эстер посоветовала мне обратиться к тебе. Я правда, хотела тебе позвонить, но решила, что смотря мне в глаза тебе будет сложнее мне отказать. Кайл, мне больше не к кому обратиться. Полиция бессильна, я просто подумала, может ты воспользуешься своими связями. Там...
– Там?
– Ну да. – Эдисон возвела глаза к потолку. – Там, наверху.
Я расхохотался.
– В Эдеме?
– Точно, в Эдеме.
– Я не имею туда доступа. Можно сказать меня выперли оттуда. Но я, кажется, знаю, кто может нам помочь.
– Правда?
– Да, дай мне, пожалуйста, номер своего племянника.
– Племянника? Бобби или Николаса?
– Николаса.
– Но чем Николас может нам помочь? – Спросила Эдисон, набирая на моем телефоне номер племянника.
– Николас нам не нужен, нам нужен кое-кто другой.
– Я не понимаю.
– Сейчас поймешь. – Я забрал из ее рук мобильник и нажал кнопку вызова.
Спустя несколько долгих гудков по ту сторону телефона наконец-то взяли трубку.
– Лий, брат, мне нужна твоя помощь и я знаю, что тебе нельзя со мной общаться, но я не для себя прошу. Ради Эдема, помоги мне.
Я даже не успел отключиться, как напротив меня во весь свой рост материализовался брат. Эдисон сидевшая на диване взвизгнула и отпрянула еще дальше. Брат одним сильным ударом выбил из моей руки мобильник, другой же не менее сильный кулак угодил мне в челюсть.
Если честно я не защищался и даже не пытался дать сдачи или каким-либо образом поставить на место своего младшего брата. Я прекрасно знал, что заслужил подобный прием.
– Не смей так говорить, Кайл. – Тыча в меня пальцем, яростно шипел брат. – Ты отрекся от Эдема год назад, так будь добр не пачкать его своим поганым, «падшим» ртом.
