Текст книги "Очаровательная дикарка"
Автор книги: Николь Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Еще мгновение, и тело Эль взорвалось, извиваясь в безумных конвульсиях, и волны экстаза, следуя одна за другой, накрыли ее, сопровождаемые пронзительным женским криком…
Дэймон терпеливо дождался ее последних содроганий, приглушенных удовлетворенных вздохов и следом за ней с хриплым стоном взорвался ответным оргазмом. С последними толчками тела он с облегченным наслаждением пролил в нее свое семя…
Она все еще слабо двигалась, прижавшись к нему, а он в изнеможении обмяк, прислонив их уставшие тела к дереву, стоящему за ее спиной. Элеонора прижималась к мужу, обвив ногами его бедра и уткнувшись лицом в его шею. В таком положении они оставались довольно долго. Их неровное дыхание смешалось, бешено колотившиеся сердца постепенно успокаивались.
Элеонора первой начала приходить в себя. Страсть Дэймона была опустошающей и потрясла ее до глубины души. И когда Элеоноре удалось отстраниться и взглянуть на него, она увидела, что его глаза потускнели.
Постепенно стал оживать и Дэймон. Он все еще был в ней, по-прежнему крепко прижимая ее к себе. Затем, осторожно отодвинувшись, он подхватил жену на руки, повернулся и понес ее от спасительного крова деревьев на солнечный свет.
Когда они достигли плоской скалистой поверхности на склоне холма, он, разжав руки, аккуратно опустил ее на траву и лег рядом.
Они долго лежали так, нежно обнимая друг друга, и Элеонору охватило чувство безмятежности. Она радостно вздыхала от изнеможения и умиротворенности одновременно и желала лишь одного – оставаться в таком состоянии целую вечность, как сейчас, в это прекрасное счастливое утро, утопая в сладких объятиях Дэймона.
Однако Дэймон, глядя на нее, не испытывал умиротворенности. Он с неистовой силой овладевал ее телом, хотя она явно не привыкла к такому грубому обращению.
И все же Элеонора, похоже, была довольна – на ее удовлетворенном лице не было и тени беспокойства. Он понимал, что желание обладать ее телом было непреодолимым. Оно переполняло его душу, пугало, наконец. Как бы он хотел держаться подальше от ее чар! Ему наверняка грозит опасность, если огонь страсти, возникшей между ними, будет и дальше разгораться с таким же жаром и безумием, как теперь.
Хотя… С другой стороны, сейчас это было именно то, чего он больше всего хотел – невероятная нежность и сокровенная близость.
Скользя кончиками пальцев по ее позвоночнику, Дэймон наслаждался ощущением близости, единением с природой, и пытался разобраться в своих противоречивых чувствах.
Одна половинка его души неистово жаждала Элеонору. Вторая отчаянно хотела бежать. И все же та, другая часть, к тому же крайне настойчивая, начинала подвергать сомнению его устоявшиеся убеждения. Дэймон поклялся, что никогда не позволит себе кого-то полюбить или стать снова уязвимым для боли. Но действительно ли так уж нужно ему бежать от любви Эль?
Если это так, то почему ему сейчас так спокойно и хорошо? Лицо Элеоноры было нежным, ленивым, сонным, а рот вызывал воспоминания и был пьяным от только что отшумевшей страсти. Волосы напоминали растрепанный, кудрявый спутанный черный клубок, сверкающий на солнце, а густая бахрома ресниц отбрасывала тень на раскрасневшиеся щеки.
Почти инстинктивно Дэймон поднял руку, чтобы погладить изящный изгиб ее скулы.
Не открывая глаз, Элеонора нежно улыбнулась, и эта детская улыбка совсем обезоружила его, окончательно растопив сердце.
То, как он хотел ее, вожделел, нуждался в ней, было очень похоже на любовь. Любовь!
Вздрогнув, Дэймон стиснул зубы, как будто борясь с нежелательными эмоциями, переполняющими его. Он жаждал снова оказаться внутри нее, укрыться в ней настолько глубоко, чтобы уже никогда не иметь возможности вырваться на свободу. Ему хотелось вобрать в себя ее целебную силу, позволив ей возродить его. Это открытие было настолько неожиданным, что он не на шутку испугался, и внутренний голос решительно сказал ему, что он на опасном пути.
По сути, это были те же предупреждающие сигналы, что и два года назад. Однако сейчас обстоятельства были не такими, как тогда. Элеонора не была просто красивой наследницей, которая завладела всем его существом. Теперь она стала его женой. И это меняло все.
Дэймон поморщился. Конфликт в его душе нарастал. Он с самого начала знал, что между ними было нечто особенное. Элеонора великолепно подходила ему во многих отношениях. Она была женщиной до кончиков ногтей. Той женщиной, которой он восхищался и которую уважал.
Мужчина, которому посчастливилось завоевать ее, был бы последним глупцом, позволив ей ускользнуть. Именно так он и поступил два года тому назад.
Дэймон спрашивал себя, а стоило ли зацикливаться на возможном риске, снова познать боль утраты, чтобы ради этого жертвовать своим будущим с Элеонорой?
Конечно же, он знал, что Тесс была права. Стараясь обезопасить себя, он замкнулся в своем мирке. И находился в таком состоянии достаточно долго, практически полностью отгородившись от всех. Он боялся испытывать сильные чувства, чтобы потом не пришлось терять слишком много.
Дэймон снова хотел спастись бегством прямо сейчас.
Однако ему пришлось согласиться еще с одной неоспоримой истиной, осознание которой произошло даже без содействия его кузины – когда Элеонора не была частичкой его жизни, он чувствовал, что живет лишь наполовину.
А может, пришло время наконец-то признать, что два года назад он допустил серьезную ошибку, оттолкнув Элеонору. Он был так безжалостно настроен, не влюбляться в нее, однако в тот день потерял что-то очень ценное.
Возможно, сейчас было еще не слишком поздно исправить свой промах. Ради них обоих.
Ему ужасно не хватало настоящей дружбы, которая когда-то связывала их с братом-близнецом. Эту связь оборвала кончина Джошуа, однако в случае с Элеонорой дело обстояло совсем иначе – Дэймон сам решил любыми путями уничтожить хрупкие отношения, которые зародились между ними.
Именно Элеонора могла бы заполнить образовавшийся вокруг него вакуум, согласись он еще тогда раскрыть ей свою душу. Она могла бы стать его другом и хорошим собеседником, а также любовницей и женой одновременно. Она могла бы положить конец его одиночеству, которому он позволил войти в свою жизнь. Эль составляла самую суть того, чего ему больше всего не хватало: радости, дружбы, смеха, любви. Он так долго запрещал себе все это.
Смел ли он, рассчитывать на нечто большее, чем сдержанный, лишенный всяких эмоций брак по расчету с Элеонорой?
Оставалось ли у него право выбора?
Становилось понятно, что бессмысленно защищаться от нее, отрицать то, что он в ней нуждался.
Нет, правда заключалась в том, что он хотел искреннего союза с Эль. Он хотел наблюдать, как она радостно смеется, как скачет галопом на коне, слышать, как она выкрикивает его имя, когда они занимаются любовью. Он хотел подарить ей семью, о которой она так мечтала. Он хотел ее счастья, ее любви.
Дэймон закрыл глаза, вдыхая ее аромат, впитывая ее тепло и благоухание, получая невероятное удовольствие от того, что просто держит ее в объятиях.
Он представил себе, как будет любить Эль… всегда, вечно.
Виконт скептически улыбнулся, когда осознал, как сильно изменились его принципы за последние несколько недель. Он дал себе клятву не позволять никому приблизиться к нему настолько, чтобы его эмоции были поставлены под удар. Однако на этот раз он понял, что хочет полноценного брака с Эль.
Правда, ему придется еще заслужить ее доверие. Он должен доказать, что достоин ее, прежде чем она вверит ему свою душу. И впервые с тех пор, как он стоял над могилой брата, сетуя на судьбу, Дэймон захотел испытать настоящее человеческое счастье. Именно с Эль. И жить с ней долго и счастливо.
И любить ее так, как она того заслуживала.
Глава 18
Возможно, вы испытываете чувство собственничества или вас снедают муки ревности, однако не дай вам Бог показать это своему мужчине. Ведь джентльмены хотят чувствовать себя свободными, чтобы, подобно медоносным пчелам, иметь возможность порхать от одного цветка к другому.
Анонимный автор. «Советы молодым леди, как завоевать сердце мужчины и выйти за него замуж»
Дэймон твердо решил провести с Элеонорой вторую половину дня и ночь. Сообщив жене о том, что сегодня вечером она будет спать в его спальне, он не встретил с ее стороны никаких возражений. Однако когда они вернулись в Роземонт, обстоятельства сложились так, как будто кто-то намеренно пытался помешать его планам.
Простившись с Эль у ее двери, чтобы она могла сменить костюм для верховой езды, Дэймон вошел в свою комнату и сразу же застал Корнби, который смотрел на него с выражением крайнего неодобрения.
– Вот это было доставлено посыльным час назад, милорд, – сухо произнес слуга, протягивая ему сложенную записку с ароматом лаванды и аккуратной надписью «Виконту Рексхэму».
Дэймон нахмурился, тотчас узнав знакомый почерк и манеру обращения.
Какого черта? С какой стати Лидия Ньюлинг пишет ему именно сейчас? И почему его бывшая любовница снова появилась в его жизни именно в тот момент, когда он решил построить будущее с Элеонорой?
«Мой дражайший Рексхэм, – начиналось письмо. – Я действительно не хочу беспокоить вас во время загородного отдыха, но я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи. Пожалуйста, умоляю, уделите мне буквально полчаса вашего времени. Давайте встретимся в Брайтоне, в гостинице «Лесной вепрь». Не сомневаюсь, что вы предпочтете поговорить со мной там, поскольку наверняка не захотите, чтобы я нежданно-негаданно приехала в особняк леди Белдон.
Ваша преданная слуга Лидия».
Дэймон почувствовал, как все внутри напряглось. Содержало ли последнее предложение скрытую угрозу заявиться к нему сюда, если он откажет ей в просьбе? Или это просто дружеское предупреждение о последствиях? Ведь если куртизанка нагло явится в поместье в поисках своего бывшего покровителя, это приведет в ужас всю компанию и создаст повод для скандала.
Но речь даже не об этом. Дэймона больше волновала реакция Эль. Она была бы опозорена и глубоко ранена, если бы его бывшая любовница посмела явиться сюда.
Вообще-то он не думал, что Лидия прибегнет к шантажу, потому что она была добросердечной и великодушной, а не коварной интриганкой… С другой стороны, он не мог позволить этому неожиданному событию разрушить хрупкое доверие Элеоноры вскоре после того, как поклялся завоевать его.
Однако Корнби явно не одобрил его решения, когда Дэймон сказал, что через час снова собирается выехать и переоденется, когда вернется.
– Вы уверены, что поступаете разумно, милорд? – удрученно спросил слуга, когда Дэймон уже собрался выходить.
– Что ты имеешь в виду?
– Посещение миссис Ньюлинг. Вы намерены принять ее приглашение? Если это так, то я чувствую себя обязанным заметить, что леди Рексхэм может воспринять ваш поступок как оскорбление. А мне бы не хотелось, чтобы повторились события двухлетней давности, когда она разорвала помолвку с вами из-за миссис Ньюлинг.
– И мне тоже, – серьезно произнес Дэймон.
Слуга нахмурился, и морщины на его лице стали еще глубже.
– Тогда почему же вы рискуете навлечь на себя гнев ее светлости? И особенно сейчас; так скоро после вашего бракосочетания?
С тех пор как вы возвратились из Италии, вы избегали женского общества.
Корнби хорошо было известно, что, приехав в Лондон, Дэймон проводил все ночи дома, в одиночестве, воздерживаясь от сексуальных связей. Слуга также знал, что два года назад Лидия явилась камнем преткновения в их с Элеонорой отношениях, и, очевидно, опасался, что подобная вспышка может повториться, если Дэймон все же нанесет визит своей бывшей любовнице.
Однако вмешательство слуги в его личные проблемы явно не понравилось Дэймону.
– Тебе не кажется, Корнби, что ты слишком фамильярен?
– Возможно, милорд, но я считаю своим долгом защищать интересы леди Рексхэм. А также, признаться, я не хочу, чтобы она опечалилась.
– И я тоже. Тем не менее, я считаю, что будет лучше, если я встречусь с миссис Ньюлинг где-нибудь на стороне, не дожидаясь, пока она заявится сюда без приглашения.
– Теперь я понимаю, к чему вы клоните, милорд.
По правде, говоря, Дэймон был очень рад, что его старый слуга питал к Элеоноре покровительственные чувства. Однако виконт все-таки решил исполнить то, о чем так настойчиво просила Лидия, дабы предупредить ее неожиданное появление в доме тетушки Беатрис. К тому же он не мог просто взять и оставить без внимания мольбу о помощи. После длительных отношений, которые их связывали, он считал себя обязанным откликнуться на просьбу Лидии, чтобы, по крайней мере, выяснить, почему она в нем нуждается, причем, как она написала, так «отчаянно».
– Передайте леди Рексхэм, что я вынужден, был срочно выехать по делам, поэтому немного опоздаю и не смогу вовремя присоединиться к остальным.
– Очень хорошо, хотя вряд ли предстоящую встречу можно назвать деловой, – язвительно произнес в ответ слуга.
– Именно таковой она и будет, – заверил его Дэймон. – Я твердо решил придерживаться официального тона.
Услышав это, Корнби, похоже, немного успокоился и больше не проронил ни слова.
Выходя из дома, Дэймон внезапно наткнулся на Хевиленда.
– Как хорошо, что мы встретились, Рексхэм, – тотчас сказал граф. – Я сбился с ног, разыскивая тебя. Нам нужно немедленно переговорить.
Дэймон заметил, что выражение его лица было очень серьезным. Рядом с ним находился Хорее Линч, один из полицейских с Боу-стрит, которого наняли для того, чтобы охранять Лаззару.
– Да-да, конечно, – ответил Дэймон.
– Дело принимает довольно неожиданный оборот, – тихо сказал Хевиленд, шагая вдоль одной из конюшен. – Мистер Линч полагает, что нашел человека, виновного во всех несчастных случаях, приключившихся с принцем. Пусть он сам об этом расскажет.
Когда они, наконец, остановились в дальнем конце конюшни, Дэймон вопросительно посмотрел на сыщика. Линч говорил почти шепотом:
– Милорд, вы приказали мне не спускать глаз с людей, которые покажутся подозрительными. И вот, похоже, я нашел такого человека. Видите вон того типа? – Украдкой Линч указал за угол здания, на то место, где какой-то крепкий на вид парень с иссиня-черными волосами и оливковой кожей приводил в надлежащий вид лошадей, запряженных в карету.
Дэймон прищурил глаза, пораженный сходством этого человека с тем, который напал на принца. Он был почти уверен, что видел его раньше, и тут же вспомнил где: на многолюдной улице возле пассажа. Внимательно наблюдая за слугой еще какое-то время, Дэймон шагнул назад, туда, где его не было видно, опасаясь, что его тоже могут узнать.
– Этого малого зовут Паоло Джакомо, – прошептал полицейский. – Сегодня утром я видел, как он крался по парку, по-другому его поведение не назовешь. Но когда я спросил, что он тут ищет, он ответил, что будет говорить только с синьором, у которого находится на службе. Увидев его, синьор Векки совершенно не обрадовался, это было ясно как божий день. К сожалению, я не смог подойти достаточно близко, чтобы подслушать их разговор, поскольку мне велели уйти, однако они, казалось, явно о чем-то спорили. Поэтому, естественно, мне показалось странным, что синьор Векки поселил этого человека в помещении для конюхов, здесь, наверху.
Дэймон подумал, что, по всей вероятности, Джакомо и был тем самым карманным вором, который набросился на Лаззару и, толкнув его на землю, в мгновение ока скрылся.
Когда он поделился размышлениями со своими собеседниками, Хевиленд внимательно посмотрел на него.
– Сомневаюсь, что Джакомо действовал самостоятельно. Дэймон кивнул головой.
– Видимо, именно Векки стоит за всеми этими покушениями. Я и раньше не раз спрашивал себя: а что, если он является виновником происходящих с принцем злоключений. Он ведь находился рядом с его высочеством, когда тот покатился кубарем вниз по лестнице в Королевском театре, а также в ту ночь, когда в пунш принца подсыпали какое-то зелье. Векки вполне мог рассчитывать на своих доверенных лиц и с их помощью подстроить другие инциденты.
– Тебе придется найти веское доказательство его вины, – сказал Хевиленд. – Ведь не имея на руках достаточно улик, было бы крайне неосмотрительно инкриминировать иностранному дипломату совершение гнусных действий, а тем более обвинять его в попытке убить собственного родственника.
Дэймону нечего было на это возразить. Слова детектива были простой догадкой. Хотя интуиция подсказывала Дэймону, что он не ошибается.
– Есть какие-нибудь предложения относительно того, как найти доказательство его вины? – спросил он Хевиленда.
– Само собой напрашивается только одно – следует обыскать его комнаты.
И тут заговорил Линч:
– Прошу прощения, господа, но я не испытываю ни малейшего желания участвовать в обыске. Если меня поймают на горячем, то мне не поздоровится. А вдруг меня примут за грабителя? Тогда уж наверняка меня отправят в тюрьму, а может, и того хуже.
– А я с удовольствием возьмусь за это дело, – отважно вызвался Хевиленд.
Быстро взвесив предложение графа, Дэймон отклонил его.
– Спасибо, но я не хотел бы, чтобы тебя поймали с поличным. Поверь, я не призываю тебя становиться участником аферы.
Губы Хевиленда изогнулись в полуулыбке.
– Вообще-то я знаком с мошенничеством. И жажду отвлечься от салонных интриг.
Дэймон понимающе улыбнулся. Много лет занимаясь организацией шпионских сетей и плетя международные политические интриги для британской разведки, Хевиленд, должно быть, ужасно скучал, вынужденный столько времени оставаться в этом загородном особняке только для того, чтобы исполнить волю своей бабушки.
– Очень жаль тебя разочаровывать, Хевиленд, но я бы хотел провести обыск сам. Если меня поймают, то леди Белдон будет труднее отослать меня из своих владений, поскольку я женат на ее племяннице.
И тут Дэймон вспомнил, куда он собирался поехать перед тем, как его остановили.
– К сожалению, расследование придется отложить. У меня еще одно дело, которым я должен заняться в первую очередь. На это уйдет не больше часа. Я могу обыскать комнаты Векки, как только вернусь. Скажем, в обед.
– Это должно всех устроить, – сказал Хевиленд. – А я позабочусь о том, чтобы Векки был занят, пока ты будешь осматривать его имущество.
– А я, – вставил слово Линч, – прослежу за тем, чтобы Джакомо держался подальше от комнат Векки.
После того как все было решено, Дэймон распрощался со своими «соучастниками» и велел оседлать коня. Ему не терпелось поскорее вернуться обратно и вывести на чистую воду недругов Лаззары, но важнее всего было возобновить ухаживания за своей женой.
При входе в гостиницу «Лесной вепрь» Дэймон, к своему удивлению, неожиданно столкнулся с принцем. Лаззара покидал бар, обняв привлекательную белокурую барменшу. Его блудливая рука ощупывала ее пышную грудь, когда он шептал что-то на ушко женщине, заставляя ее хихикать.
Увидев Дэймона, принц резко остановился, пошатываясь и по-совиному моргая глазами. Было, похоже, что Лаззара уже немало выпил. Очевидно, он уже порядком подустал от великосветской компании, собравшейся в Роземонте, и решил посетить местную таверну, чтобы немного пошалить.
Дэймон заметил, что другой полицейский с Боу-стрит, которому было поручено охранять Лаззару, шел немного позади. Закатив глаза, он словно просил у небес прощения за то, что позволил своему подопечному так сильно напиться, хотя, вероятно, страж порядка вряд ли мог этому помешать.
Как раз в эту секунду внимание Дэймона отвлек мелодичный женский голос, окликнувший его по имени. Это была Лидия Ньюлинг. Видимо, она уже поджидала гостя, поскольку стремительно спустилась по парадной лестнице гостиницы. Судя по улыбке, сияющей на прекрасном лице Лидии, она была несказанно рада видеть виконта.
– Милорд, я не была уверена, что вы придете. Мне так хочется отблагодарить вас. О… ваше высочество!.. Вот уж не ожидала увидеть вас здесь.
Судя по тому, как округлились глаза принца, Дэймон понял, что Лаззара и Лидия уже встречались раньше. Ехидно ухмыльнувшись, Лаззара дал понять, что осведомлен об отношениях, которые когда-то связывали Дэймона и прелестную куртизанку с золотисто-каштановыми волосами.
– У вас что, тайное свидание, милорд? – пробормотал принц, запинаясь и коверкая слова. – Можете не беспокоиться – я буду нем как рыба.
Разжав пальцы на груди барменши, он, пошатываясь, кивнул головой, а затем неторопливо вышел за дверь, увлекая за собой своего телохранителя.
Дэймон едва сдержался, чтобы не выругаться, сожалея, что из-за неудачного стечения обстоятельств очутился здесь одновременно с принцем. Хотя Лаззара вряд ли станет болтать, рискуя сделать достоянием общественности собственный визит в это заведение. И все же Дэймон хотел поскорее вернуться в Роземонт.
– Лидия, что я могу для вас сделать? Судя по вашей записке, у вас какое-то срочное дело.
– Очень срочное, Дэймон. Мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, можем ли мы поговорить с глазу на глаз? А лучше всего наверху, – добавила она, взглядом указав на дверь, ведущую в шумный бар. – Я заранее заказала комнату.
Несмотря на мольбу в ее голосе, Дэймон не решался остаться с ней наедине.
– А как вы узнали, где меня можно найти?
– Всем известно, что вы приехали сюда, чтобы провести время в загородном доме леди Белдон – об этом пишут во всех газетах. Там же сообщается о вашей неожиданной женитьбе на леди Элеоноре. И поскольку мистер Гиэри отказался написать вам, не желая нарушать вашу свадебную идиллию, я подумала, что должна прийти и умолять вас сама. Дело в том, что жизнь моей сестры висит на волоске.
Элеонора крайне огорчилась, узнав со слов слуги, что Дэймон задержится. Однако, вспомнив о том, что сможет сполна им насладиться сегодня ночью, она присоединилась к гостям. Как раз обсуждался вопрос о выборе пьесы, которую на следующей неделе должны были сыграть на подмостках любительского театра в доме леди Белдон, и Элеонора приняла в этой оживленной беседе самое активное участие.
Чуть позже к ней подошел принц Лаззара и пригласил на прогулку по парку. Девушка с радостью согласилась, хотя скорее все же из чувства долга. Она ведь не часто проводила время в его компании с тех пор, как столь скоропалительно вышла замуж, и испытывала чувство вины. В течение последних нескольких недель она сознательно завлекала принца в свои сети, всячески поощряя его ухаживания и добиваясь от него предложения руки и сердца, а потом взяла и неожиданно вышла замуж за другого.
Когда они не спеша, прогуливались вдоль дорожек великолепного ухоженного парка, Элеонора догадалась, что принц навеселе. Хоть он и пытался тщательно выговаривать слова, временами они превращались в малопонятное бормотание.
Элеонора и Лаззара уже находились на значительном расстоянии от особняка, как вдруг принц, повергнув свою спутницу в ужас, взял ее руку и стал осыпать горячими поцелуями.
– Ваше высочество! – почти задыхаясь, воскликнула Элеонора и отдернула руку. – Не забывайтесь. Я теперь замужняя женщина.
– Я ничего не забыл, моя синьора, – ответил принц тихим, полным страсти голосом. – Я терпеливо ждал своего часа и теперь понимаю, что он настал. Я предлагаю вам стать моей любовницей.
Сжав губы, Элеонора едва удержалась, чтобы не ответить ему грубостью. Очевидно, принц ошибочно принял ее дружелюбие за нечто большее.
– Я сделаю вид, что не слышала этого, ваше высочество. Он наморщил лоб.
– Зачем же делать вид? Я говорю совершенно серьезно.
– Потому что я считаю ваше предложение оскорбительным! Лаззара выглядел крайне озадаченным.
– Но почему моя просьба кажется вам обидной? Я-то думал, что вы, наоборот, обрадуетесь…
Сделав над собой почти нечеловеческое усилие, дабы скрыть отвращение, Элеонора выдавила улыбку.
– Боюсь вас огорчить, но вы ошибаетесь. Я нисколько не рада тому, что вы считаете, будто я способна совершить прелюбодеяние.
Принц пожал плечами.
– Но насколько я понимаю, это привычное дело в Англии. Поскольку в этой стране браки между аристократами заключаются исключительно по расчету, оба супруга считают нормальным заводить романы на стороне, лишь бы жена рожала наследников и не болтала лишнего.
– Возможно, в некоторых аристократических семьях это действительно так, но не в моей.
Повернувшись, Элеонора продолжила путь по парковой дорожке. Принц последовал за ней.
– Да? А что отличает ваш брак от других? – спросил он так, словно и в самом деле хотел докопаться до истины.
Элеонора вдруг задумалась. А в чем действительно была особенность их союза, если Дэймон не хотел слышать ни о чем, кроме брака по расчету? Нахмурившись, она увильнула от прямого ответа.
– Я бы никогда не смогла предать своего мужа. Тем более если я его люблю.
– Любовь? – Лаззара выглядел испуганным. – Это то, что вы испытываете к своему мужу?
– Именно так.
Она никогда не переставала любить Дэймона, даже после того, как их помолвка была расторгнута. Когда он снова так неожиданно ворвался в ее жизнь несколько быстротечных недель назад, вмешиваясь в ее дела и буквально сводя с ума своей назойливостью, Элеонора тщетно старалась побороть свои чувства к нему. Но в действительности она никогда не могла одержать верх над порывами своего сердца.
Лаззара рассматривал ее со скептическим выражением лица, явно удивленный тем, что она отвергла его лестное предложение.
– Итак, это ваш окончательный ответ, донна Элеонора?
– Да, ваше высочество. И я не желаю его больше обсуждать. Пожалуйста, давайте поговорим о чем-нибудь другом.
– Как вам угодно, – пробормотал принц. – Однако в отличие от вас Рексхэм не имеет сомнений на этот счет.
Она искоса посмотрела на него.
– Прошу прощения?
– Не далее чем сегодня днем я был в Брайтоне и видел его с миссис Ньюлинг.
Миссис Ньюлинг? Миссис Ньюлинг?!
Элеонора остановилась как вкопанная, из чего принц сделал вывод, что он на правильном пути.
– Что вы сказали? – задыхаясь, спросила Элеонора.
– Я видел лорда Рексхэма с его пассией. Ведь миссис Ньюлинг когда-то была его любовницей, не так ли? Или мне не следует говорить и об этом?
Элеонора внимательно смотрела на него, не желая верить его словам.
– Должно быть, вы обознались, – охрипшим от волнения голосом сказала она.
– Уверяю вас, нет. – Принц чуть заметно улыбнулся. – Хотя, должен признаться, иногда я не очень хорошо понимаю английскую речь. Я все же никак не могу уразуметь, с какой стати Рексхэму захотелось искать удовольствий на стороне, когда он может разделить ложе с вами.
Элеонора подумала, что до прошлой ночи ее муж не спал с ней. Она умышленно не подпускала его к себе, чтобы, дразня и заигрывая, разжечь в нем еще больший огонь желания.
Ей стало страшно. О Боже, неужели это правда? А что, если Дэймон действительно вернулся к своей бывшей любовнице, ища чувственных наслаждений, несмотря на то, что клялся хранить верность ей, своей жене? Нет, это какая-то ошибка.
– Если вы мне не верите, донна, то можете убедиться сами. Вы найдете его светлость в гостинице «Лесной вепрь» в Брайтоне. В эту минуту, пока мы с вами говорим, Рексхэм все еще находится там. Я попрощался с ним совсем недавно.
Элеонора знала, где находится это место. Гостиница «Лесной вепрь» была перевалочным пунктом, там меняли лошадей. Она стояла на обочине главной дороги, ведущей на север, в Лондон.
Рука Элеоноры медленно поползла к сердцу, стремясь утихомирить острую боль в груди. Святые небеса, неужели Дэймон изменил ей, не дождавшись, пока высохнут чернила на их свидетельстве о браке?
Ее колени внезапно стали мягкими как пудинг, голова закружилась. Элеонора испугалась, что вот-вот потеряет сознание.
– Вам плохо, донна Элеонора? – спросил принц. – Вы побледнели.
Без сомнения, она стала белой как полотно от испытанной боли и шока. В ответ она лишь молча покачала головой, не в состоянии произнести ни слова – ее голосовые связки сжались, а в горле пересохло. Элеонора мечтала поскорее отделаться от принца, опасаясь, что еще немного, и она окончательно потеряет самообладание.
Сделав над собой невероятное усилие, Элеонора с трудом выдавила из себя:
– Нет, мне не плохо, ваше высочество. Но думаю, мне все же лучше вернуться в дом, если вы, конечно, не возражаете.
Повернувшись, она торопливо поспешила назад по дорожке, едва не перейдя на бег. История повторялась. Дэймон снова изменял ей с той же красавицей куртизанкой, которая много лет была его любовницей.
Элеонора ударила себя кулаком в грудь, словно пытаясь унять нестерпимую боль, нарастающую в душе.
Неужели он любил Лидию Ньюлинг? Именно по этой причине он решил вернуться к ней? Мысль об этом резала, будто ножом, причиняя ужасные муки, и овладела всем ее существом.
Почти вбежав в дом через боковую дверь, Элеонора остановилась, ничего не замечая вокруг и не зная, куда ей теперь идти и даже то, где она сейчас находится. Застыв в оцепенении, так внезапно обрушившемся на нее, девушка присела, пытаясь сделать вдох. Ей казалось, что чья-то злая рука душит ее, перекрывая кислород.
Ей было не по себе от мысли, что Дэймон обманывал ее в течение последней недели, а возможно, и все время с тех пор, как вернулся в Англию.
Как он мог? После нежности и страстности, которые он подарил ей сегодня утром, она начала было думать, что им, возможно, и удастся, в конце концов, создать настоящую семью. Какой же дурой она была!
Холодное отчаяние тисками сжало сердце, рискуя задушить ее, однако Элеонора также почувствовала, как в ней зарождается зернышко ярости. Да как он посмел? Дэймон заставил ее влюбиться, а потом при первой же возможности, совершенно не заботясь о ее чувствах, так бессердечно доказал свою неверность.
Ну что ж, она этого так не оставит! «Хотя какой у меня выбор?» – в отчаянии размышляла Элеонора. Она не могла расторгнуть их брак так же легко, как помолвку; было слишком поздно. Но она не хотела ни видеть Дэймона, ни говорить с ним.
Единственным, правильным решением было вычеркнуть его из своей жизни. Он хотел брака без любви, так он получит его! Она станет жить независимо от него, как только они вернутся в Лондон после окончания тетушкиного приема.
А тем временем, поклялась себе Элеонора, она сделает вид, что не знает о его встрече с любовницей. В конце концов, у нее есть чувство собственного достоинства.
Нет-нет, это не сработает, подумала леди Рексхэм, поддаваясь охватившей ее панике. Она не могла бы после всего, что узнала, встречаться с Дэймоном. Только не теперь, когда ужасное отчаяние разрывало ее душу. Она должна уехать в Лондон прямо сейчас…
Выпрямившись, Элеонора усилием воли заставила себя пойти дальше по коридору и затем подняться по ступенькам черного хода. Она уже почти добралась до своей спальни, как вдруг, к своему ужасу, увидела тетушку, появившуюся в дальнем конце холла и резко повернувшись, Элеонора поспешно двинулась в обратном направлении, понимая, что она не в состоянии сейчас встречаться с тетей Беатрис.
