Текст книги "Все могут короли"

Автор книги: Николь Бернем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Антонио. Ей привиделся Антонио.

Дженнифер приподняла голову и вдруг осознала, что погребена под завалами госпиталя. Она осторожно огляделась вокруг, собираясь с духом и призывая на помощь все свое мужество. Где-то рядом должно находиться отверстие, которое проделала в брезенте Пиа. Нужно просто сориентироваться, в каком направлении двигаться, чтобы выбраться… вытащить отсюда Иосифа.

Иосиф.

Эта мысль как молния пронзила ее. Он был с ней. У него кровоточит рана на ноге. Боже, где он?

– Иосиф! – позвала она хриплым голосом, еле двигая пересохшими губами. – Иосиф!

– Дженнифер, Иосиф вне опасности.

Опять это наваждение! Наверное, она сильно ударилась головой – у нее начались слуховые галлюцинации. Она слышит голос, который так похож на голос Антонио, он даже имя ее выговаривает так же – «Женнифер».

– Дженнифер, потерпите немного.

Она тряхнула головой. Сколько времени она здесь лежит? Тогда, на приеме, Федерико сказал, что Антонио и сам готов взяться за лопату, но она не поверила.

Она и сейчас не верит. К тому же у него на уме какая-то там женщина. Да и опасно здесь сейчас – конечно, он не мог прилететь. Значит, она бредит.

– Принц Антонио? – произнесла она тихо и тут же зажала рот рукой.

Что о ней подумают подчиненные, если услышат, что она зовет принца, которого по собственной глупости целовала на глазах у всего света!

– Я здесь, Пиа рядом со мной. – Дженнифер даже вздрогнула, настолько неожиданным показался ей ответ, доносившийся откуда-то сверху. – Мы сейчас вас вытащим.

Сомнений больше не было: так говорить мог только сам Антонио. И он беспокоится о ней.

– Принц Антонио! Пиа! – На этот раз ее голос звучал громче и уверенней.

– Вы в состоянии двигаться? – спросил он озабоченно.

– Кажется, да.

– Оставайтесь там, я сейчас к вам спущусь.

– Не надо, я сама. – Он не должен рисковать собой. Да и не пролезть широкоплечему Антонио через такое узкое пространство – ей и самой с трудом удалось это сделать.

Она медленно поползла к отверстию. Что заставило Антонио вернуться в Хаффали? Он узнал о том, что произошло, и бросился на помощь, как, по предположению Федерико, его брат и поступил бы, будь у него такая возможность?

Она подняла глаза, услыхав шум над головой, – прямо в лицо сверху посыпались пыль и мелкие камни.

– Вы ранены, Дженнифер? – крикнул Антонио. – Пожалуйста, не двигайтесь…

– Неужели, ваше высочество, вас так ничему и не научили в школе для принцев? – проворчала она, пытаясь уцепиться за крупный камень. – Ради какой-то американки вы не должны рисковать жизнью. Вы нужны своей стране целым и невредимым.

Наконец ей удалось ухватиться за камень, и она с трудом подтянула измученное тело на пару сантиметров вперед. Перевела дух, потянулась к следующему камню. И тут ее рука оказалась в сильной ладони Антонио.

– Я нужен вам, Дженнифер.

Он был рядом. Наверное, ему как-то удалось сдвинуть кусок каменной плиты, чтобы попасть внутрь. Держа ее руку в своей, он помог ей добраться до отверстия, а там вдвоем с Пиа они вытащили ее наружу. Дженнифер даже зажмурилась от непривычно яркого света.

– Ты ранена? – В голосе подруги слышалась тревога. – Кажется, несколько минут ты была без сознания.

– Все нормально, только жутко болит голова, – ответила Дженнифер и ощупала руки и ноги: вроде переломов нет. Заметив Иосифа, она спросила: – А как малыш?

– Ты прикрыла его собой, приняв на себя основной удар, – объяснила Пиа. – Он, кстати, почти самостоятельно выбрался.

Дженнифер кивнула, на секунду вспомнив, как они чуть не погибли под обломками.

– И все-таки его нужно поскорее переправить к врачам. Пусть они его как следует осмотрят.

– И вас тоже, – принц взял ее на руки и бережно прижал к своей широкой груди.

– Отпустите меня, – запротестовала она, впрочем не очень убедительно. Она вдруг почувствовала, что на нее навалилась жуткая усталость, а в его объятьях было так уютно и покойно.

– Не отпущу, – властно, как и подобает будущему королю, ответил он. – Я передам вас врачам из рук в руки. Так что прошу не возражать.

Он сверху взглянул на нее, и ей показалось, что она заметила в его взгляде озорные искорки.

– Не нахожу ничего забавного.

Он расплылся в широкой улыбке.

– Если хотите знать, именно этому нас учили в школе для принцев – рыцарству.

– И вы, как истинный рыцарь, вернулись в Хаффали?

– Нет, – его взгляд стал серьезным, – я вернулся, потому что боялся за вас и решил, что я вам, наверное, нужен.

Он беспокоился за ее судьбу и поэтому прилетел? От этой мысли кровь бросилась в лицо, а сердце учащенно забилось.

Эта же мысль наполнила ее и чувством вины. Как она могла плохо думать о нем! И только потому, что ее родителям не везло с политиками! Но разве это непременно означает, что принц Антонио похож па них? То, что сейчас сказал ей самый знаменитый герой журнальных обложек, похоже на признание в глубоком чувстве. А то, что он прилетел, отбросив соображения собственной безопасности, говорит о том, что ему присуща сила духа, которую она в нем не замечала.

Пытаясь как-то загладить вину, она начала:

– Я тронута, что вы беспокоились обо мне, но должна сказать…

– Еще, признаться, – добавил он, – я искренне считаю, что помогать народу Расова – долг человека моего положения. Я не могу повернуться к нему спиной.

Она разочарованно вздохнула. Значит, он прилетел не из-за нее?

– Полагаю, в школе для принцев вас учили поступать благородно, – пошутила она, понимая, что так близко от него находиться просто опасно: ее неудержимо влекло к нему.

– Нет, этому научили меня вы. Благодаря вам я становлюсь лучше – и как наследник престола, и как человек. Если бы не наша встреча, я бы вряд ли сейчас здесь оказался. И вряд ли оказался бы перед выбором, который готов сейчас сделать. – Он крепче прижал ее к себе и легко коснулся губами ее губ. Она вся подалась к нему, не чувствуя боли от царапин и ссадин.

Он решительно завладел ее губами, и они слились в долгом поцелуе.

– Надо идти к столовой, – прервав поцелуй, сказал он хриплым от переполнявшего его желания голосом. – Но мы продолжим, когда все будут в безопасности.

– Ты обманывала меня, – прошептала Пиа обиженно. Она обрабатывала спиртом содранные коленки Дженнифер, пока та сидела на столе, где врачи только что ее осмотрели.

– Что ты хочешь этим сказать? – Из-под холодного компресса она скосила глаза на Пиа. У нее было такое чувство, что на голове вырастает шишка невероятных размеров.

– Принц тебя поцеловал. И нечего, как в прошлый раз, рассказывать мне сказки, что это ничего не значит. Принц Антонио, первый красавец Запада, не полетит сломя голову в разрушенный лагерь, если это ничего для него не значит!

Дженнифер посмотрела мимо Пиа в другой конец столовой, где Антонио о чем-то разговаривал с матерью Иосифа, и тихо проговорила:

– Он прилетел только потому, что хочет поступать благородно.

– С каких пор? Мне, конечно, известно, что он помогает всяким гуманитарным организациям, но, как говорит мой двоюродный брат, он типичный представитель типичной королевской семьи: в одном месте чек на кругленькую сумму выпишет, в другом выдаст наличными. Этим и ограничивается его личное участие.

Пиа отступила на шаг, внимательно осмотрела коленку Дженнифер и забинтовала самую глубокую рану. Потом, взглянув подруге в глаза, серьезно добавила:

– Он, как близкий человек, печется о твоей безопасности и боится, чтобы с тобой не случилось что-то ужасное. Кажется, наш знаменитый плейбой влюбился.

– Этого не может быть, – возразила Дженнифер, – я американка и работаю в лагере, где находятся несчастные обездоленные люди. – Она вдруг вспомнила, что он ей только что говорил. – Но он… Пиа… о боже…

– Но он – что? Дженнифер сняла компресс.

– Он сказал, что благородству его научила я. И что он стал лучше благодаря мне. И еще – что сейчас готов принять какое-то важное решение. – Она вдруг поняла, что он имел в виду. – Как ты думаешь, он правда…

– Нет!

– Мы, конечно, очень недолго знакомы, но, когда он рядом, я…

– Прекрати и не смей даже думать об этом. – Пиа наклонилась к Дженнифер, чтобы никто их не услышал. – Вам никогда не быть вместе, даже если бы вы безумно любили друг друга. Надеюсь, ты, по крайней мере, голову не потеряла?

– Конечно, нет, – почему-то солгала Дженнифер. – Но ты же сама говоришь, что он первый красавец. Что же тут странного, если бы я вдруг взяла и влюбилась?

– Ты в своем уме? – прошипела Пиа. – Хочешь, чтобы тебя растоптали? Король ни за что не согласится, чтобы наследник престола женился на американке. Помнишь, какой разразился скандал, когда в прошлом году Антонио встречался с этой голливудской дивой?

– Помню, – вздохнула Дженнифер. – Даже я об этом слышала, хотя никогда не читаю бульварную прессу.

– Насколько я помню, актриса публично заявила, что их не связывают романтические отношения, они просто вместе побывали на нескольких премьерах – не более того. Но все равно ему крепко досталось за связь с американкой без роду без племени. На ее карьере это, между прочим, тоже отразилось не лучшим образом.

– Другими словами, если я буду встречаться с Антонио, а королю это не понравится…

– … то в Сан-Римини не станут поддерживать Фонд стипендий. Целуйся с принцем – и можешь распроститься с идеей Фонда навсегда. Забыла, что читала в газете? Можешь не верить, но по всему Сан-Римини сейчас пари заключают, станешь ты невестой принца или нет. Тебя это устраивает?

У Дженнифер перехватило дыхание.

Зачем себя обманывать – она влюблена в Антонио. Но Пиа права – у них нет будущего. Даже если предположить, что и он полюбил ее, она не может ставить на карту судьбы стольких обездоленных людей.

– Он скоро вернется домой, – вслух сказала она, – и тут же обо мне забудет. Пока он здесь, я не буду поощрять его ухаживания.

– Вот и молодец, – удовлетворенно заключила Пиа. – Считай, что тебе просто крупно повезло – тебя целовал Прекрасный принц. Можешь тешить самолюбие, что он к тебе неравнодушен. Но, пожалуйста, очень тебя прошу, сохраняй хладнокровие и не пускай его в свое сердце. Ты моя лучшая подруга – я не хочу, чтобы ты страдала.

– Обещаю, – сказала Дженнифер, хотя знала: Антонио поселился в ее сердце навсегда.

Сев за видавший виды рабочий стол Дженнифер, Антонио с наслаждением вытянул ноги и в очередной раз откусил от плитки шоколада, которую она ему выдала. После дня тяжелого труда да еще в ее обществе, столь простая пища показалась ему лучшим из того, что он когда-либо ел.

Дженнифер сидела рядом на месте Пиа и сосредоточенно жевала свою долю. Последние двенадцать часов Антонио все время им помогал. Они разместили всех беженцев, столовую переоборудовали в госпиталь – кое-что даже удалось извлечь из-под завалов. Начал действовать пункт выдачи питьевой воды. Они очень много успели сделать, но пока так и не удалось наладить работу походной кухни. Было четыре часа утра, когда Антонио наконец уговорил Дженнифер прерваться, чтобы передохнуть и перекусить. Он в очередной раз взглянул на нее, поражаясь, как после всего, что ей пришлось пережить, она так самоотверженно продолжала работать.

– До чего вкусно, – проурчал Антонио, отправляя в рот очередной кусок шоколада.

– Не может быть, – откликнулась Дженнифер. – Это всего лишь ГУП из солдатского довольствия. Наверное, и шоколад ненастоящий.

Антонио удивленно вскинул брови.

– ГУП?

– Готовый к употреблению продукт. Армия Расова снабдила нас пайками на случай, если наши запасы пищи окажутся непригодными. – Она рассмеялась. – Да уж, ваше высочество, сей продукт не назовешь образцом высокого кулинарного искусства. А вы разве не проходили военную службу?

Он покачал головой.

– Нет, хотя в детстве о ней мечтал. Я зачитывался книгами, в которых короли вели в бой своих солдат. Если когда-нибудь моему народу будет угрожать опасность, я буду считать своим королевским долгом сражаться и защищать его. Но в Сан-Римини кронпринцам запрещают служить в армии. Считается, что это подвергает их жизни слишком серьезной опасности. Правда, моим братьям служить разрешили.

– Значит, вы хотели в армию?

– Когда я узнал, что мне не положено служить, я просто перестал об этом думать. – Он встал и с удовольствием потянулся.

– И тем не менее вы прилетели сюда, где ваша личная безопасность под угрозой.

– Да. Так же, как с военной службой, мне и это запретили делать. Отец будет вне себя, когда узнает.

Всю жизнь он исполнял то, что было предписано долгом, и никогда об этом не задумывался. А вот сейчас, вопреки долгу, всей душой захотел прижать к груди Дженнифер и никуда ее от себя не отпускать. Впервые ему показалось, что совсем не плохо, когда поступками руководит не только долг, но и духовная потребность. То, что он прилетел сюда па помощь людям, возвышало его в собственных глазах.

И еще он знал, что станет лучше, если назовет Дженнифер своей невестой. Чего бы это ему ни стоило.

Он сел напротив, пытаясь завладеть ее вниманием.

– Свой первый самостоятельный выбор я сделал, когда поцеловал вас во дворце. До этого момента за меня все решали родители. Все, даже женщины, с которыми я встречался, сначала подвергалось их придирчивой оценке. Мне это не очень нравилось, но я никогда особенно не возражал, кроме, пожалуй, женщин. Но даже в тех редких случаях, когда я выражал собственное неудовольствие, родители настаивали на своем. Вот и теперь отец пытается организовать мой брак с леди Франческой Бенедеттой, поскольку полагает, что сам я не сумел подобрать себе достойную невесту.

Он погладил ее по щеке, потом добрался до рыжих кудрей. С тех пор как впервые ее увидел, он дни и ночи мечтал об этих роскошных волосах.

– Я так благодарен вам, Дженнифер, – вы заставили меня понять, что и у меня есть выбор. Наверное, вы тогда во дворце рассердились на меня, особенно после того, что об этом писали газеты. Из-за меня, возможно, и у вас, и у вашей организации могли появиться неприятности.

Лицо Дженнифер оставалось безучастным.

– Ваши извинения принимаются, – сказала она сухо.

Он покачал головой и, продолжая ласкать ее щеку, заглянул в глаза.

– Я ведь не извинялся за поцелуй. Несмотря на то, что нас застали журналисты, я о нем не жалею. Если бы я не поцеловал вас тогда и не задумался потом о своей жизни и о том, что могу выбирать сам, я бы не прилетел сюда и не стал делать то, что делал сегодня. И, самое главное, я бы так и не узнал, какое это счастье – помогать людям так, как это делаете вы. И я вам за это бесконечно благодарен.

Дженнифер встала и отошла от него.

– Очень рада, ваше высочество. Для меня большая честь, что я хоть в чем-то смогла вам помочь.

– Хоть в чем-то? Неужели вы не понимаете…

Она отошла к окну, не дав ему договорить.

– Очень хорошо понимаю. Уже солнце встает. И вам, и мне просто необходимо прилечь хотя бы на часок. – Она открыла дверь и повернулась к нему. Лицо по-прежнему ничего не выражало, как будто она его не слушала. – Я покажу вам, где можно спокойно отдохнуть.

Антонио встал, не понимая, что произошло. Он готов был признаться ей в любви. Он собирался сказать, как много Дженнифер для него значит, а она вдруг сделалась совсем чужой. Он ошибся? Слишком серьезно отнесся к нежным поцелуям возле развалин госпиталя? Неверно истолковал взгляды, которыми они весь день тайком обменивались? Ни разу в жизни ни одной женщине он не говорил слова любви – в его положении это было довольно опасно. Может быть, не имея опыта, он сказал что-то не так?

Он подошел к двери и, выходя, намеренно коснулся Дженнифер.

Никакой реакции. Он почувствовал словно удар в солнечное сплетение.

Взяв себя в руки, он величественно, как будто во время государственного приема, кивнул ей, предлагая показать, куда идти. Его никогда не отвергала женщина, но гордость не позволяла дать ей понять, как глубоко это его ранило.

Она бросила на него быстрый взгляд. На мгновение в ее глазах появились боль и глубокая печаль. Промелькнули и исчезли – и снова перед ним стоял человек, посвятивший себя делу спасения людей.

– Сюда, ваше высочество.

Значит, он действительно сказал что-то не так. Она тоже любит его – в этом он был теперь уверен. Но что он должен сказать, чтобы она поняла, насколько сильно он ее любит?

– Дженнифер, подожди. Мы должны выяснить с отношениями. – Он взял ее за руку и развернул к себе. Она чему-то улыбнулась, но ничего забавного он в происходящем не видел. – Чему ты улыбаешься?

– Вы, наверное, хотели сказать «выяснить отношения»?

Он нахмурился: надо же, снова оплошал. Впрочем, сейчас ему было не до языковых тонкостей.

– Значит, выяснить отношения, если это означает обсудить, что с нами происходит. И что должно произойти.

Она перестала улыбаться.

– Видите ли, ваше высочество, учитывая, что… то есть леди Франческа… Не представляю, что мы можем обсуждать.

Вот, оказывается, в чем его ошибка!

– Это не имеет отношения к леди Франческе. Я говорю о нас.

– Вряд ли необходимо что-то объяснять. В вашем положении вы должны…

– Должен сделать правильный выбор, который пойдет на пользу не только моему народу, но и мне. И мой выбор – ты, Джеинифер Аллен!

– Я не…

Не дав возразить, он схватил ее за плечи. Он не может теперь потерять ее.

– Ты мой выбор. Ты, Дженнифер. Не Франческа, не Бианка и никто другой. Я очень хочу надеяться, что ты меня не отвергнешь. – Он заключил ее в объятия, крепко прижимая к себе, чтобы она не смогла больше вырваться. – Ты научила меня делать собственный выбор и теперь не имеешь права говорить, что я должен выбрать Франческу, когда я хочу быть с тобой.

Она покачала головой, но вырываться не стала. Понимая, что лучше объясниться без слов, он припал к ее губам. Дженнифер задрожала всем телом и, не в силах больше бороться с собой, прильнула к нему, обвив руками. Губы отозвались на его призыв.

Его тело готово было взорваться от желания.

Она целовала его так, как ни одна женщина в его жизни. Она целовала любимого человека, а не принца, которого хотела заполучить.

Именно такой он рисовал ее в воображении – пылкой, страстной в любви, как и во всем, что она делала.

Не отрываясь от ее губ, он упал на колени прямо в грязь, увлекая ее за собой, – настолько захватило его желание. Он вдыхал ее запах, желание росло, вздымалось, как волна, и накрыло его с головой, когда она теснее к нему прижалась. Он готов был овладеть ею тут же, прямо на грязной дороге. Сердце бухало в груди, гулко отдаваясь в ушах, а рядом так же сильно билось ее сердце. Это было так хорошо, что он чуть не потерял сознание.

– Антонио, – простонала она ему в ухо. Наконец-то она назвала его по имени, а не «вашим высочеством». Как же он мечтал об этом. Он точно знал, что нашел женщину, которая должна стать его женой. Эта женщина будет любить в нем прежде всего человека, мужчину.

– Родная моя, как же сильно я тебя люблю! – Он продолжал целовать ее в шею, грудь, потом снова возвращался к губам.

– Антонио, Антонио, – шептала она, – мы должны остановиться.

– Но сейчас рядом никого нет. Да и солнце еще не взошло.

– Нельзя… – Руки пробежали вверх по его спине. Она взяла его лицо в свои ладони, заставляя посмотреть себе в глаза. – Не хочу останавливаться, но мы должны.

И тут он услышал. Звук, который еще секунду назад можно было принять за стук собственного сердца, нарастал. Он узнал гул своего вертолета – Джулио возвращался с грузом для лагеря и за ним. А он совершенно забыл об этом, он вообще обо всем на свете забыл.

Он прикрыл на секунду глаза и прислонился лбом к ее лбу, наслаждаясь прикосновением ее пальцев.

– Ты права, мы должны, – с сожалением выдохнул он. – Но мы можем и продолжить…

– Антонио!

– Хорошо, продолжим позже. – Он еще раз поцеловал ее, вскочил на ноги, помог ей встать и не смог сдержать улыбку. Ну и вид у них обоих: грязные, помятые! Блузка у Дженнифер сползла с плеча, а волосы торчали во все стороны, как будто она неделю не причесывалась. От мысли, что это его рук дело, он пришел в полный восторг.

– Дело в первую очередь. – Дженнифер озабоченно стряхнула грязь с одежды и поправила блузку, потом посмотрела на него и засмеялась. – Вообще-то твой вид не очень соответствует работе, которую ты обычно выполняешь.

Он посмотрел на перепачканные на коленках брюки.

– Что ж, придется серьезно поговорить об этом с дворецким. Пойдем быстрее, чтобы встретить Джулио.

Дженнифер кивнула и начала взбираться на холм, к площадке, над которой кружил вертолет. Он последовал за ней, любуясь сзади ее фигурой и с грустью думая, что возвращение вертолета означает для него слишком быстрое возвращение к своим королевским обязанностям. Возможно, па обратном пути он придумает что-нибудь, чтобы как-то объясниться с отцом. Антонио подхватил Дженнифер под локоть, помогая преодолеть резкий подъем. Вертолет сел, лопасти крутились все медленнее. Отпустив Дженнифер, он помахал Джулио и вдруг понял, что тот не один. Он тут же узнал гордый профиль и царственную осанку и на секунду остановился. Дженнифер обернулась:

– Что случилось?

Он выдавил из себя улыбку:

– Ничего. Пойдем.