Текст книги "Новый эклогион"
Автор книги: Никодим Святогорец
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)
– Почему я не удостоился чести быть вместе с другими вельможами, которые сподобились вечной жизни? Как было бы хорошо, если бы я нашел того человека, называемого Пафнутием и привел его к себе в дом, чтобы он помолился о нас, дабы и мы стали бы призваны Богом и сподобились Его славы.
– Исполнилось, господин мой, желание твое, потому что в доме твоем находится раб Божий Пафнутий, украшенный всяческой добродетелью и премудростью, – ответила жена своему мужу Евсторгию, который тотчас с радостью вошел в дом, увидел исповедника, упал на землю и поклонился ему.
– Поистине, сын мой возлюбленный, Господь послал меня сегодня к вам, потому что вы воистину сосуды избранные. Итак, не медлите, вставайте и пойдем к судье дерзновенно исповедовать имя Господа нашего Иисуса Христа, чтобы получить Небесный венец, – призвал мученик и, поднявшись, пошел первым, за ним последовали и Евсторгий – справа, и жена его Ермиона – слева, а их дочь Стефано – впереди.
– Господи мой Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, вот, мы оставили открытой дверь нашу ради имени Твоего Святого. И ты, мой Господи, отверзи нам двери Небесные и покажи нам истинный свет, который Ты обещал любящим Тебя, – стала молиться Ермиона.
– Помост, помост, я снова пришел судиться с тобой, потому что ты с Аполлоном, а я с Господом моим Иисусом Христом, – вновь возгласил Пафнутий, подойдя к судье.
Сильно разгневавшись на эти слова, Ариан вскочил и, как дикий волк, побежал, чтобы схватить святого собственными руками. Но Ангел Господень восхитил его из толпы и воин Христов исчез. А Евсторгий, Ермиона и ее дочь Стефано поднялись на помост и с дерзновением воскликнули:
– И мы христиане, делай с нами, что хочешь.
– Евсторгий, вас что – всех напоили безумием из одного источника? Или вы не знаете, что я сужу разбойников и святотатцев? Поклонись великим богам царей и ступай с миром в дом твой. Если же не послушаешь меня, умрешь злой смертью, – с яростью произнес судья.
– Пусть тебя это не заботит, я не из таких, чтобы попадаться на твою приманку или прельщаться на подстрекательства отца твоего диавола и твоей матери беззакония, – возразил Евсторгий.
Тогда Ариан попытался убедить принести жертву языческим богам Стефано. Но дочь было непреклонна:
– Никогда я не принесу жертву твоим нечистым богам, но свое тело принесу в жертву живую, угодную Небесному Богу и Господу Иисусу Христу.
Необычайно разгневавшись после этих слов, судья приказал повесить девицу и строгать ее тело на глазах у родителей, и пока воины безжалостно строгали ее, мать ободряла дочь такими словами:
– Чадо мое сладчайшее, потерпи мучение еще немного и выйдешь победительницей, получишь от Бога венец победный. Ты знаешь, любезнейшая моя дочь, что я приготовила тебе огромное приданое, чтобы выдать тебя замуж за первого человека в городе, но сейчас, дорогое мое чадо, ты получишь истинное и вечное приданое, ибо Жених Твой – бессмертен, а брачный чертог, куда войдешь ты, издает благоухание вечное и нескончаемое. Лишь потерпи до конца, и будешь увенчана и прославлена.
– Крепись и мужайся, дочь, ибо ныне я познал, что удостоился быть призванным Богом в Его нетленный брачный чертог. Я радуюсь и веселюсь, потому что прежде себя послал тебя в дар Владыке Христу, – поддерживал Стефано отец.
Пока честные родители ободряли свое единственное чадо, воины сострогали все ее тело до внутренностей, и блаженная Стефано предала в руки Божий свою святую душу. Родители положили мертвую восемнадцатилетнюю дочь перед правителем, и он в тот же час приказал их обезглавить. Вот так все трое окончили свой мученический подвиг и взошли в славе на Небеса.
Мужественный подвижник Христов Пафнутий по ночам молился Богу, а днем обходил город в поисках тех, о которых знал, что уверуют во Христа и примут мученический венец. Так, в один из дней ему встретились шестнадцать отроков, идущих в школу. Они были детьми как раз тех сорока вельмож, которые приняли мученическую смерть.
– Чада мои возлюбленные, дивлюсь я, как вы вынесли разлуку со своими отцами, которые выбрали наслаждение Христово и воцарились на Небесах, радуясь ныне со Ангелами. Ах, если бы и вы, любезнейшие мои чада, все вместе послушали меня и уверовали в Бога, и последовали за мной к правителю для исповедания Иисуса Христа, Бога Истинного и Царя веков, потому что, если пойдете ко Христу, учителю истины, будете обучены премудрости святых Ангелов, – обратился к ним святой. Отроки сразу же вняли его словам, уверовали во Христа и все вместе произнесли:
– Пойдем, отче Пафнутие, к правителю, ничто нам не воспрепятствует в нашем желании, потому что отныне мы стали чуждыми этому суетному миру, ведь сердца наши наполнил Дух Святый, они вознеслись на Небеса, туда, где наши отцы.
Тогда божественный Пафнутий, подобно доброму пастырю, пошел впереди своего стада.
– Помост, помост, я снова пришел против тебя. Ты вместе с Аполлоном, Ариан, а я – с Господом Иисусом Христом, – как и прежде возгласил исповедник, достигнув судилища.
Правитель опять приказал воинам обнажить мечи и окружить святого, однако мученик был немедленно восхищен из толпы и стал невидим. В этот момент и пришли на суд те шестнадцать отроков.
– И мы христиане! – воскликнули они.
– Где ваши родители? Ибо вы еще отроки, неспособные держать ответ, идите и играйте, – в недоумении обратился к ним тиран.
– Мы – дети сорока вельмож, которые до этого приняли мученическую смерть. Нам уже достаточно лет, спрашивай нас, что хочешь, и мы ответим тебе, – сказали юноши.
– Принесите жертву богам, чтобы не погибнуть вам от мучений, – еще раз обратился к ним Ариан, но отроки не послушали его, но столь же дерзновенно исповедали Христа.
– Дитя мое, что ты приобретешь с того, что умрешь злой смертью? – не унимался правитель, обратившись к самому младшему из отроков. – Слушай, что я посоветую тебе, как твой отец. Ты будешь у меня в великой чести, я дам тебе много денег, напишу царю, и он возведет тебя в высокое достоинство. Только принеси жертву великим богам: Аполлону и Артемиде, о которых написал царь, потому что они боги живые.
– Где указ вашего царя? – поинтересовался тринадцатилетний исповедник.
Правитель повелел принести указ, потом облобызал его и дал отроку, который прочел имена семидесяти прославляемых богов. После этого тиран бросил на жертвенник горсть ладана и призвал воина Христова сделать то же самое. Но свидетель истинной веры бросил на капище не фимиам, а указ царя.
– Един есть Бог, Отец Господа нашего Иисуса Христа, – крикнул он на весь суд.
Идольские жрецы, наблюдая за тем, как сгорел царский указ, помрачились рассудком, стали рвать волосы и наносить ножами себе раны на теле. А Ариан, весьма вознегодовав на поступок отрока, и одновременно дивясь его смелости, приказал бросить на жертвенник этого ребенка. В этот момент многие идолопоклонники застыли в изумлении от благоразумия мученика.
– Брат, помяни и нас у престола Бога Вышнего, Творца всего, и умоли Его о нас. Как по причине твоего благоразумия ты стал начатком Богу и первым из нас принесен Ему в дар достойный, так и мы, следуя твоему примеру, станем гражданами Царства Небесного вместе с нашими отцами, – говорили его одноклассники и сверстники.
Отрок, будучи в огне, взирал на Небо и благодарил Бога, предав святую душу свою в руки Божий. Судья, переписав имена всех остальных юношей, повелел пронзить их копьями.
А блаженный Пафнутий по–прежнему ходил и искал других заблудших, чуждых истинного благочестия. Так он забрел на берег реки, где находилось около восьмидесяти человек.
– Радуйтесь, чада, о Господе, – воскликнул он, обращаясь к ним. – А почему вы не пришли подвизаться, ведь настало время для подвига и за него вам уготована плата. Послушайте меня хотя бы сейчас, и уверуйте в Господа нашего Иисуса Христа, Царя веков. Исповедуйте святое Его имя перед судьей, и Господь дарует вам вечную жизнь.
После этих слов все слушавшие христианского проповедника уверовали в Единого Бога, приняли Духа Святаго и прославили Создателя. И в тот же час, оставив лодки, ибо были рыбаками, направились в город. И снова Пафнутий пришел первым к судье и вновь воскликнул:
– Помост, помост, я опять пришел против тебя. Ты с Аполлоном, Ариан, а я буду побеждать тебя с Господом моим Иисусом Христом.
Тогда судья весьма разгневался и приказал воинам окружить мученика. На этот раз Ангел Господень ободрил преподобного, чтобы он мог противостоять тирану, но не забрал блаженного, как делал раньше. Схватив Пафнутия, воины связали его. В этот момент на судилище взошли восемьдесят рыбаков.
– И мы христиане, – дерзновенно воскликнули они.
– Кто посмеялся над вами, чтобы вы умерли злой смертью? – спросил их Ариан.
– Мы пришли сюда посрамить и тебя, и твоих идолов.
– Злодеи, за что вы, в тот момент, когда я говорю с вами кротко, отвечаете мне с таким бесстыдством? – возмутился тиран и приказал нещадно бить рыбаков.
Тогда семьдесят из них подошли и разбили трон судьи. В ответ воины вытащили мечи и нанесли им раны, после чего правитель повелел предать мучеников смерти. Всех их привели в пустыню и разрубили на куски. После этого тиран Ариан принялся судить святого Пафнутия.
– О, отступник, злодей и маг. Сейчас я сделаю так, что все стоящие здесь узнают: Иисус Христос, в Которого ты веруешь и Которого призываешь, не избавит тебя от моих рук, – пригрозил правитель и приказал поднять исповедника на железное колесо, которое сверху было острым, как лезвие ножа, а снизу, как пила. Сдавленный этим сатанинским колесом, святой был разрезан на четыре части.
– Где же твой Бог, Пафнутий, что же Он не пришел избавить тебя от моих рук? Узнал теперь, что нет другого бога, кроме Аполлона, Зевса, Артемиды и Афины? Все они живые боги, которые дали власть царю Диоклетиану, – громким голосом произнес нечестивец, а затем повелел снять тело мученика с колеса и положить на крыло идольского храма, чтобы его съели птицы.
Тело святого лежало на крыльце храма, но ни одна птица не тронула его, потому что Ангел Господень покрыл его. После этого сошел с Небес Сам Господь наш Иисус Христос вместе с Архистратигом Михаилом, по правую руку, и Архангелом Гавриилом, по левую, и встал перед телом Пафнутия. Ангелы собрали его рассеченные члены и соединили в одно. Спаситель же, простерев десницу, сказал:
– Рука, сотворившая первозданного человека, снова творит и тебя.
С этими словами Он вдохнул в его тело дыхание жизни. И – о чудо! – святой сразу ожил и начал прославлять Бога.
– Возлюбленный и верный раб Мой Пафнутий. Ступай и обличи бесстыдного Ариана, который поносит Мое имя, – произнес Господь и вознесся на Небо.
Святой пришел на площадь, где стоял Ариан, и крикнул ему:
– Ты узнаешь меня, Ариан? Я раб Божий Пафнутий, которого ты разрубил на куски, но благодатью Господа моего Иисуса Христа я снова воскрес и разговариваю с тобой. Для чего ты поносишь имя Бога моего и Творца всего сущего? Вот, Господь воскресил меня, чтобы я обличил твое нечестие, и чтобы все познали твое бессилие, потому что служишь ты глухим и слепым идолам, сделанным из бесчувственного вещества.
Тогда, видя, что святой Пафнутий восстал из мертвых, препозит (доверенное лицо императора) Евсевий уверовал во Христа и сказал четыремстам воинам, бывшим под его властью:
– Послушайте меня, братья, и уверуйте в Бога Неба и земли, Который воскресил раба Своего Пафнутия и послал его обличать Ариана в его заблуждении и в суетной надежде на идолов, чтобы и другие поверили, что нет другого Бога, кроме Господа нашего Иисуса Христа. Подобно тому, как я положил начало, открыв вам путь веры, так и Господь наш откроет вам путь на Небо.
И тотчас же все в один голос исповедали Христа Истинным Богом.
– И я христианин, – воскликнул блаженный Евсевий, представ перед Арианом.
– И мы христиане, делай с нами, что хочешь, – дерзновенно поддержали своего начальника воины.
– Я не имею власти судить тебя, но ступай к другому правителю, высшему меня, чтобы он судил тебя, – застыв в изумлении, промолвил тиран.
– Тебе дана власть, Ариан, чтобы судить меня, – настаивал на своем Евсевий.
– Не хочу ничего слышать о христианах! – закричал судья.
– Тогда признай, что нет другого Бога, кроме Единого, Который обитает на Небесах, отвергни идолов, чтобы жить вместе с нами вечно, – убеждал его признать свою неправоту военачальник.
– Да не будет того никогда, чтобы я отрекся от богов, потому что Аполлон и Артемида – живые боги, – злобствовал в своем заблуждении Ариан.
Тогда, взяв в обе руки по пригоршне песка, Евсевий бросил его в лицо правителю.
– Сила твоя и твоих богов подобна песку. Совершай же дела отца твоего – сатаны, – обличил правителя защитник христианской веры.
Необычайно разгневавшись, правитель приказал бить Ев–севия, пообещав долгую и мучительную смерть, пока царь не услышит, что он поносил суд.
– Клянусь силой Господа моего Иисуса Христа, что не пройдет и одного дня, как я причащусь таинственной трапезы (т. е. умрет в тот же день) Господа моего, а ты не сможешь сделать того, что хочешь, если не подпишешь мне смертный приговор.
Взойдя на колесницу, правитель отправился куда намеревался, но на обратном пути, когда он захотел сойти с нее, не смог этого сделать. Однако это не привело его к раскаянию: беззаконный приказал принести ему обед прямо в колесницу. Когда повар, наполнив поднос разными яствами, принес их правителю, и Ариан уже простер руку к подносу, она немедленно усохла, так что он не мог ею пошевелить. Тогда его соправитель стал призывать тирана уехать из этого города, которому»из–за чародейства Пафнутия грозит опасность гибели». Вознегодовав за те беды, что произошли с ним, Ариан приказал сжечь препозита живым вместе с воинами в четырех печах. Так все они скончались о Господе, приняв мученический венец в этот же день.
После этого Ариан выехал из города и приказал мученику Пафнутию следовать за ним. На реке Нил правитель повелел привязать на шею исповеднику жернов и бросить его в реку. Сам же он сел в лодку и поплыл в другую местность, но вскоре перед его судном с жерновом на шее предстал святой Пафнутий и сказал:
– Ариан, Ариан, тебе нужна лодка и ветер, чтобы плыть, а мне – ни лодки, ни ветра не надо, потому что мой Кормчий – Господь Иисус Христос. Ты посылаешь людей, которые готовят тебе жилище, а я уготовляю Господу моему разумные души, чтобы они могли обитать в Небесных Его дворцах.
– Не дадим этому человеку следовать за нами, потому что он всю страну погубит своим волшебством, – проговорил соправитель Ариана, а тиран не знал, что ему и делать. Поэтому он приказал записать все происшедшее с мучеником, а затем вместе с самим Пафнутием передал эту рукопись четырем воинам и отправил их вместе с преподобномучеником к царю Диоклетиану.
Прочитав записи, император удивился и решил немедленно предать божественного Пафнутия на распятие. Воины пригвоздили святого к сухой финиковой пальме за городом. Будучи распятым, блаженный благословлял и прославлял Бога, а та сухая пальма, по повелению Божию, тотчас же процвела и дала двенадцать ветвей, увешанных плодами. Тогда распинавшие исповедника воины уверовали во Христа. Когда Пафнутия распяли, было два часа дня, а предал он свою душу Христу, приняв от Него неувядаемый венец мучения, в девятом часу.
После того как воины с почестями погребли его 25 сентября/8 октября, они сами пошли к Диоклетиану и исповедали перед ним Господа нашего Иисуса Христа, посрамив идолов царя. Разгневанный тиран тотчас приказал отрубить им головы.
Таким образом тех, кто через блаженного Пафнутия мученически закончил жизнь, было пятьсот сорок шесть человек. Они наследовали вечное Царство Господа нашего Иисуса Христа, Емуже слава и держава во веки веков. Аминь.
Житие и подвиги иже во святых отца нашего Нифона, епископа Констанцианы Александрийской, просиявшего в IV веке
Во дни великого царя Константина был в Константинополе при царском дворе один сановник по имени Савватий. Он был опытным воином и военачальником города Алмирополя, где его принимали с великими почестями. Особенно Савватия полюбил правитель Агапит, который стал часто навещать его вместе со своим сыном Нифоном, отроком восьми лет.
Как–то раз военачальник спросил Агапита, знаком ли его сын с грамотой, на что правитель ответил отрицательно, поскольку во всем Алмирополе не было учителей. Тогда Савватий предложил отправить Нифона для изучения священных наук в Константинополь и разрешил ему жить в своем доме. Агапит весьма обрадовался и, поблагодарив Савватия, отдал ему ребенка, которого тот и отослал к себе домой в Константинополь.
По прибытии туда, Нифон был ласково принят женой военачальника и отдан для знакомства со священными науками к одному опытному и богобоязненному преподавателю. Нифон учился с большим прилежанием и охотой, посвящал урокам не только день, но и ночь. Так в короткое время он постиг многие науки, но, тем не менее, понуждал себя учиться еще больше.
Нифон имел великое благоговение к Богу и посещал Церковные богослужения. Здесь он знакомился с подвигами мученичества святых и удивлялся их мужеству, ревности по Богу. Отрок находил жития преподобных, святых и мучеников и внимательно их прочитывал, – так он возлюбил безмолвие и тишину, кротость и смирение. Еще в детском возрасте своими делами Нифон был подобен старцу. Отличался он и необычайным милосердием и заботой к нищим. Услышав же от одного духовного мужа, что ко всему прочему необходимо соблюдать и девство, он сказал себе:«Смогу ли я достигнуть сей добродетели, потому что требуется немалое насилие, дабы избежать разжжения плоти? Но отныне, с помощью Божией, я уже более не буду взирать на женские лица». И с той поры он стал больше внимать себе и не смотрел ни на одну женщину.
После того как Нифон пришел в доброе преуспеяние и стал старше, он вспомнил о родителях и родине, и решил уехать из Константинополя. Жена военачальника была бездетна и хотела удержать его, чтобы усыновить и сделать наследником их имения, поскольку видела преуспеяние и добродетель Нифона. Будучи же не в силах убедить его, потому что Нифон имел сильное желание повидаться с родителями, она сильно опечалилась. Тогда эконом их дома попросил ее передать Нифона ему на попечение, чтобы благочестивый юноша забыл и о родителях, и о родине. Эконом познакомил Нифона с другими сверстниками, стал водить на вечеринки. Юный и простодушный Нифон, будто бы для того, чтобы получить утешение в скорби по родителям, предался попойкам, обжорству, кутежам, ибо юность легко склоняется к дурному. По общему убеждению, «худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15: 33).
Помрачившись умом от распутства, некогда тихий, молчаливый, кроткий и смиренный Нифон стал многословным болтуном, ругателем, насмешником, пел песни и плясал. Он совершенно забыл родителей, родных, родину и, оставив все свои занятия и добродетели, целиком и полностью предался распутному образу жизни. Видя, в какое жалкое состояние тот пришел, один благочестивый и добрый христианин часто говорил ему:«Горе тебе, Нифон! Как мог ты предаться этим отвратительным занятиям? Почему не придешь в себя и не исправишься?«В такие минуты Нифон стонал и плакал, размышляя о безобразных поступках, которым предавался, но все же, побежденный дурной привычкой, не мог их оставить.
Однажды он отправился к своему другу Никодиму, который, неожиданно посмотрев на его лицо, замер.
– Что ты так смотришь на меня? Или не узнаешь? – спросил Нифон приятеля.
– Поверь мне, брат, я не знаю что и сказать тебе: лицо твое безобразно и черно, как у арапа, – ответил товарищ.
Услышав это, юноша понял: таким оно сделалось от его безобразных дел. Нифона охватил сильный стыд, он закрыл лицо руками и убежал.
– Горе мне, трижды несчастному, что я пришел в такое жалкое состояние! Что мне делать, жалкому? Смогу ли я исправиться и покаяться, а если покаюсь, получу ли спасение? О, кто наставит меня? Кто даст мне знать, что если покаюсь и исправлюсь, обрету милость? Как упрошу Бога помиловать меня, когда я совершил столько зла? – до глубокой ночи юноша размышлял об этом и еще о многом другом. От сильной скорби он не мог ничего есть и лег спать натощак.«Встану с постели и сотворю хотя бы одну молитву Богу», – решительно думал он. Но ненавистник добра диавол, зная об этом, стал вызывать в его душе сильный страх и приводить на ум такую мысль:«Если встанешь ночью помолиться, то сойдешь с ума, и все будут смеяться над тобой». Этим помыслом сатана весьма смущал и устрашал юношу. Но тот, победив его, сказал самому себе:
– Когда я проводил ночи, исполняя свою дурную волю, то не подвергался никакому злу, неужели сейчас, когда хочу помолиться, подвергнусь ему? Анафема тебе, злой и нечистый дух, за то, что ты даешь мне такой помысел.
И в тот же час Нифон с ревностью встал с постели помолиться. Но как только обратился к востоку, перед ним появилось и встало черное облако, вызвавшее такой страх, что он, как в оцепенении, забрался на постель и лежал будто мертвый, дрожа за свои грехи и размышляя о том препятствии, которое воздвиг ему к молитве диавол.
С той ночи прошло немного времени и, порицая себя, юноша пошел в церковь. Встав в храме, он поднял вверх взгляд и увидел над своей головой икону с изображением Божией Матери.
– О Пресвятая Богородице Дево, Матерь милости и милосердия, помилуй меня, грешного, и помоги мне по великой Твоей милости, – из глубины души взмолился он.
И в этот момент Богородица чудесным образом повернулась к нему с иконы и посмотрела весьма радостным и кротким взглядом. Нифон получил немалое душевное утешение, и в его сердце возгорелся огонь любви к Божией Матери.
– Смотри, убогая душа, как Бог любит нас и как принимает, желая нашего спасения, а мы Его оставляем. Размысли, несчастная, как Богородица, скорая Помощница христианам, тотчас же помогла мне, – произнес юноша и вышел из храма, прославив Бога.
На следующий день по дороге в церковь Нифон встретил человека, совершившего грех, и не только осудил несчастного в своих помыслах, но возненавидел его. Когда же Нифон вошел в храм и поднял взгляд на икону Божией Матери, то увидел, что Пречистая Дева посмотрела на него сердито и отвернулась. Это сильно смутило юношу. Проверяя себя, он понял, что Госпожа Богородица отвернулась от него за его помыслы, которыми он осудил другого. Тотчас же пав на землю и исповедав свой грех, он горько заплакал и стал молиться Пресвятой Деве о прощении. Через некоторое время, посмотрев на лик Богородицы, Нифон снова увидел, что Она смотрит на него радостно. Так, утешенный, он вышел из храма. И с той поры, когда в чем–то согрешал, был обличаем Божией Матерью, Которая отворачивала от него Свое лицо.
Однажды во сне Нифон увидел себя в большом доме и, стоя в одной его части, вдруг узрел множество черных муринов, в сильном гневе устремившихся на него и грозивших ему смертью. Тогда он бросился в другую часть дома, где обнаружил церковь. Вбежав туда, он избавился от нападавших. После этого он приоткрыл дверь и решил перейти в другую часть дома, но мурины, скрывавшиеся по углам, снова бросились на него. Тогда Нифон снова бегством спасся в церкви. Этот сон он видел в течение целой недели, а означал он следующее: невозможно избавиться от злых демонов, если не посещать часто церковь и не молиться постоянно Богу. Вот почему с той поры Нифон стал часто бывать в храме и молиться Господу об избавлении от бесовских козней.
Однако лукавый и нечистый дух сквернословия и брани не перестал восставать на блаженного Нифона и делал все, чтобы тот ругал людей, как и прежде. Но юноша горячо молился и просил Бога изгнать этого демона. Однажды ночью Нифон увидел во сне первомученика Стефана.
– Приветствую тебя, Нифон, раб Божий. Доброе твое жительство, однако ты оскверняешь его сквернословием и бранью. Поверь мне, если станешь подвизаться, чтобы изгнать демона, понуждающего тебя на брань, то я помогу тебе, – обратился к нему святой архидиакон.
Когда юноша проснулся, то, поблагодарив святого Стефана, взял маленький камешек, вложил его себе в рот и так ходил несколько дней молча, никого не браня. Если же случалось ему все–таки быть прельщенным диаволом, то он немедленно уходил в тайное место и с силой бил себя кулаком, приговаривая:
– Я заставлю тебя смириться, научишься у меня кротости и молчанию, чтобы не гневаться и не браниться.
Так блаженный положил себе за правило каждый день бить себя кулаком сорок раз, а если с ним случалась в какой–то день брань или искушение от какой–нибудь страсти, он бил себя сто или двести раз. Безжалостно избивая себя, подвижник сильно похудел и очень часто от боли падал в обморок и лежал на земле как мертвый.
– Горе тебе, несчастный Нифон! Если ты не можешь потерпеть и этой малой боли, как сможешь вынести невыносимые адские мучения? Но дерзай, потому что насколько более истлевает внешний человек, настолько более обновляется внутренний, то есть душа (ср. 2 Кор. 4:16), – вразумлял себя в эти минуты святой.
– Несчастный Нифон, почему ты не пожалеешь свое тело, но так немилосердно избиваешь его? – искушал его диавол.
– Всескверный бес, ты пришел ради того, чтобы и здесь мне приказывать? Если бы у тебя была плоть, и ты попался бы мне в руки, то я показал бы тебе, как может наказать Нифон, – посрамлял нечистого подвижник.
Однажды лукавый воздвиг на него брань чревоугодия.
– Ступай, нечистый дух, к навозной яме, где люди справляют нужду, и сам ешь то, к чему склоняешь меня, – отражал такие нападки Нифон.
Тот же, по злобе своей, не отступал, но через некоторое время снова восставал, уже более неистово, действуя через ту же самую страсть. Но блаженный Нифон надеялся на помощь Божию:
– Я буду сегодня есть и пить, чтобы показать тебе, сатана, что даже таким образом ты не сможешь помешать моей молитве, потому что я имею помощником Бога, – говорил он себе.«Размысли, Нифон, что как пес, после того как поест и попьет, лает, так и ты сейчас, когда вкусил даров Божи–их, должен благодарить Бога, насытившего тебя от Своих благ», – думал подвижник после трапезы.
А затем шел в храм и молился:
– Слава Тебе, Христе Боже наш, яко насытил нас еси земных Твоих благ, не лиши нас и Небесного Твоего Царствия, по великой Твоей милости.
Тем самым он попирал диавола, как бы говоря ему:
– Смотри, лукавый и нечистый дух, что я ел и пил, однако не изгнан ни из церкви, ни в молитве не встретил препятствия. Устыдись же, и ступай во тьму внешнюю.
Тогда бесовские силы наводили на Нифона глубокий сон. Но святой не смирялся, брал в руки палку, и бил ею по своему телу.
– Раб лукавый, я дал тебе пищу и питье, а ты ищешь еще и сна? – приговаривал он, и при этом бил себя еще сильнее чтобы от боли сон убегал, а он, бодрствуя, пребывал на молитве.
Прошло немного времени, и лукавый демон, не в силах вынести победу над собой, используя разные способы, воздвиг на Нифона еще более страшную брань: он хотел ввергнуть святого в блуд. Однако блаженный подвижник понял, отчего она может возникнуть и сказал себе:«Смиренный Нифон, снова есть необходимость положить начало».
С этого дня он вкушал только черствый хлеб – иногда всю неделю, иногда раз в два дня, а иногда всю неделю вообще воздерживался от пищи. Потом же он снова вкушал хлеб, но воду не пил. Часто, когда хотелось пить, он ставил перед собой сосуд с водой и смотрел на него, чтобы терзать себя еще больше. Много раз диавол пытался искусить Нифона, но днем у него этого не получалось. Тогда нечистый напал на него ночью, во сне, показав постыдные видения и вызвав у подвижника истечение семени. Божественный Нифон тотчас же встал и, взяв палку, так сильно ударил по своим срамным удам, что они почернели. Четырнадцать лет подряд продолжалась эта брань с бесом блуда. Все эти годы подвижник сильно мучился, весьма часто бил себя камнями, потому что негодовал и очень печалился из–за очередного появления постыдных помыслов и желаний, навязываемых ему нечистым. Все это время Господь испытывал его силу духа и все–таки избавил Нифона от этой брани. Однажды святой увидел сон: он стоял на равнине, по грудь покрытый нечистотами. Тут появился облаченный в белые одежды муж и повелел ему следовать за собой. Как только они достигли ямы, исполненной зловония, тот приказал Нифону стряхнуть эти нечистоты. Исполнив это, он почувствовал облегчение и прославил Бога. С той поры, если на него вдруг ополчался бес блуда, то уже нисколько ему не вредил.
Молясь однажды ночью, святой Нифон увидел яркий свет, который наполнил его великой радостью и неизреченным весельем. И в этот момент преподобный услышал голос:
– Я дам тебе силу на злобных бесов. Только ты, Нифон, внимай себе хорошенько, чтобы не возноситься, но пребывать в великом смирении, ибо Я весьма люблю смиренных, но ненавижу и отвращаюсь гордых. Вот почему, если хочешь, чтобы Я возлюбил тебя, то воспитывай смирение, никого не злословь, ни над кем не смейся, не имей ни на кого ненависти, даже если и увидишь ближнего согрешающим, ибо таковым и так уготованы страшные муки.
После этого события преподобный особенно старался соблюсти все сказанное.
Однажды, в час молитвы, святой увидел, что идет вместе с другими по дороге. Вдруг перед ними появилось много страшных и темных бесов, которые не давали им пройти. Все испугались и встали, и в эту минуту появился некто в блестящих одеждах.
– Что ты встал и не идешь своим путем? – спросил он Нифона.
– Потому что боюсь тех темных бесов.
– Ты когда–нибудь молился Богу, чтобы Он дал тебе смирение?
– Я всегда прошу смирения у Бога.
– Вот, Бог послал тебе смирение, – сказал собеседник подвижника.
И тут Нифону показалось, что небесный гость разрезал ему грудь и, вынув оттуда сердце, вставил новое и дивное. С ним святой бесстрашно продолжил начатый путь. Темные бесы весьма смутились от этого и скрежетали зубами, будучи не в силах ему воспрепятствовать, а прочие спутники Нифона обратились к явившемуся с просьбой сделать с ними то же, что и с преподобным, дабы и они смогли бы без страха продолжать идти вперед.
– Просите и вы у Бога молитвой и постом того, что просил Нифон, и Всемогущий даст вам это, потому что если не попросите, то и не получите, а если не получите, то не сможете пройти этот путь, – наставил их светлый Ангел.
Нифон всегда говорил:«Горе мне, грешному». И если кто–нибудь кланялся ему, то подвижник помыслом своим сходил во ад или к ногам того брата, что сделал перед ним поклон, и уничижал себя, сравнивая с самым последним грешником, который никогда не совершил ничего доброго. Святой весьма отвращался человеческой славы. Всякий раз, когда он хотел дать какому–нибудь нищему милостыню, то первым склонял свою голову перед ним, потому что видел в нем Христа, просящего милостыню. Казалось, что Нифон радовался больше того нищего, ведь в его образе он сподобился подать милостыню Самому Господу. В те дни, когда на него восставал лукавый и нечистый бес хулы, подвижник каждый вечер ел черствый хлеб и всю ночь проводил в коленопреклоненных молитвах. Так он провел четыре года и, с Божией помощью, одержал победу: больше этот грех его не беспокоил.
