Текст книги "Очевидная ложь (ЛП)"

Автор книги: Никки Эш

Соавторы: Кристи Уэбстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Адриан фыркнул.

– Хорошо, босс.

Сквозь затягивающую в свои объятия черноту я ощутил, как теплые губы прижались к моей щеке. Горячее дыхание коснулось моей плоти, и я расслабился.

– Отдыхай, малыш. Мне нужно, чтобы ты поправился. Так мы сможем все исправить. А до тех пор мы позаботимся обо всем, о чем только сможем.

Я женился отнюдь не на слабой Николаидес.

Я окольцевал чертову королеву преступного мира.

Димитриу в сердце, а теперь еще и в душе.

ГЛАВА 16

Талия

Всю обратную дорогу от аэропорта до отеля я умоляла Костаса не спать. Мне было страшно, что он мог заснуть и уже никогда больше не проснуться. Его лоб блестел от пота, а кожа была холодной и липкой на ощупь. Ему нужен врач. Чем скорее, тем лучше. Я не знала точно, где у него раны, и насколько все плохо, но судя по бледному лицу, у меня создалось впечатление, что очень.

Я испытывала мириады эмоций. Страх потерять мужа и дочь. Гнев, из-за того, что Арис опустился так низко и вовлек Зои в свой план мести. Этот человек почти не обращал на нее внимания все то время, пока мы жили с ним. То, что я сказала Костасу, было правдой. Арис никогда не был жесток с Зои, он вообще едва признавал ее существование. Держал нас только для того, чтобы отомстить своему брату. Арис ни разу не пытался заняться со мной сексом или провести время с Зои, даже считая ее своей дочерью. Мы с ней были для него лишь инструментами. Инструментами, способными причинить боль брату.

Чего я не понимала, так это того, почему Арис в этот раз не забрал и меня... ведь так бы он снова растоптал брата. И тут меня осенила мысль. Что если Селена хотела убрать меня со сцены, чтобы им вдвоем поиграть в семью? Неужели он забрал Зои, чтобы оставить себе и самому ее воспитывать? Но ведь Арис терпеть не мог свою подружку. Обращался с ней скорее как с теплым телом, в которое можно погрузить возбужденный член, чем как с будущей женой.

Может, он надеялся использовать Зои для переговоров, и ему было легче вынести только ее, а не нас обоих? Костас действительно вычеркнул его из всех деловых активов. Вдруг Арис хотел добраться до безопасного места, а затем связаться с Костасом, чтобы заключить сделку. Но даже допуская эту мысль, я понимала, что Арис скорее стал бы заботиться о мести, чем о переговорах. Если только сделка не предполагала того, что Костас потеряет все, а Арис возглавит империю.

Сможет ли Костас отказаться от всего, над чем работал всю свою жизнь, чтобы его дочь была в безопасности? Конечно, он так и сделает. Но я надеялась, что до этого не дойдет. Скорее я сама отыщу Ариса и Селену и пущу им по пуле в их черные сердца, чем отдам что-нибудь ценное. Они ничего не заслуживали. Ни единого доллара. И уж точно не весь бизнес. Я надеялась, что у тех, кого поймали Костас и его люди, найдется хоть парочка ответов.

Костас тихо застонал, склонив голову набок, и я вернулась в настоящее. Прежде всего нам нужно было убедиться, что с Костасом все в порядке.

Адриан подъехал к дому садовника и выпрыгнул из машины. Бэзил вышел из дома, и они вместе отнесли не способного стоять на ногах Костаса под крышу, уложив поперек дивана. В ожидании доктора я попросила у Бэзила нож и разрезала рубашку мужа, чтобы оценить серьезность повреждений. Когда я осматривала его раны, вошел доктор и его ассистент. Я познакомилась с ними обоими, как только мы вернулись домой. Костас хотел убедиться, что Зои здорова, поскольку Арис никому ее не показывал. Доктор был очень любезен и сделал ей необходимые прививки.

– У него что-то вроде пулевого ранения в правом боку и огромная ножевая рана на тыльной стороне руки, – сказала я ему.

Кивнув, доктор приступил к работе. Он открыл свою сумку с принадлежностями и, казалось, нашел все необходимое. Доктор начал с бока Костаса – раны чуть выше бедра – а его помощник был на подхвате, подавая различные инструменты и прочее.

Мне нужно было сделать хоть что-то, потому я взяла из шкафа тряпку и смочила в прохладной воде. Боясь помешать, я села возле головы Костаса и положила ему на лоб прохладную ткань.

Его глаза затрепетали, открывшись ровно настолько, чтобы наши взгляды встретились, но спустя мгновение Костас снова их закрыл, отчего сердце сжалось в груди. Я никогда прежде не видела Костаса таким уязвимым и слабым. Должно быть, ему ужасно больно.

– Вы вкололи ему обезболивающее? – спросила я, заволновавшись, что муж сильно страдал.

– Да, – отозвался доктор, – но самую минимальную дозу. Он не любит подобные препараты.

После этих слов я поняла, что доктор не первый раз латал моего мужа. И задумалась, сколько раз Костас уже был близок к смерти. А сколько еще ранений будет угрожать его жизни в будущем? Как долго я буду с ним, пока его жизнь – или мою – не отнимут? Я вышла замуж за влиятельного человека, которого многие хотели бы видеть поверженным. Каждый наш день вместе – будто одолженное время.

При этой мысли я с трудом подавила рыдания. Если бы я по-прежнему оставалась с кем-то вроде Алекса, подобного бы никогда не случилось. Мы бы жили безопасной жизнью и заучивали роли для выпускных спектаклей. Хотя нет, не так. Если бы я все еще была с Алексом, мы бы уже закончили университет.

Но тогда я бы никогда не встретила Костаса. И не узнала бы, каково это – влюбиться в мужчину, способного поглотить каждую частичку твоего разума, тела и души.

Я никогда бы не нашла себя. Свою цель в жизни. Мои отношения с Алексом были безопасными и даже скучными. В отличие от Костаса, он не заставлял мое сердце биться так сильно. Учиться мне нравилось, но не вызывало такой страсти, как создание «Граната». Алекс был мил, но не бросал вызов, как Костас.

У меня бы не было Зои. С темными волосами, как у ее отца, и моими голубыми глазами. Она взяла от нас только самое лучшее. Зои была еще малышкой, но я уже знала, что ей будут присущи наши качества. Моя дерзость и решительность, сила и храбрость Костаса.

Тогда этого не понимала, но только выйдя замуж за Костаса, я, наконец, нашла свое место в этом мире. Не на сцене театра и не на встречах с друзьями. Мое место здесь, на этом острове, в этом отеле с моим мужем и дочерью. Мне нравилось быть женой Костаса и мамой Зои.

Сейчас мне лишь хотелось получить шанс продолжить быть и тем и другим. Это означало, что мне нужно, чтобы муж выжил, а потом мы вернули нашу дочь.

На данный момент единственной зацепкой были люди, удерживаемые в подвале. Если Костас не очнется в ближайшее время, мне придется самой их допросить. Уверена, муж не хотел бы, чтобы все вокруг сидели сложа руки, ожидая, пока ему станет лучше. И пока его брат-мудак со своей злобной стервой уходили с нашей дочерью все дальше.

Убрав полотенце со лба Костаса, я наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Я люблю тебя, – прошептала я. – Прошу, поправляйся.

– Ты так просто от меня не избавишься, – простонал Костас. Он одарил меня ленивой улыбкой, от которой внутри все затрепетало. Словно пресловутые бабочки. Даже будучи раненым, муж мог вывести меня из равновесия. Просто он так на меня действовал.

Я молча наблюдала, как доктор трудился над Костасом, а потом чуть перевернул его, чтобы зашить рану на руке. Спустя несколько часов доктор, наконец, выпрямился и снял латексные перчатки, передав те ассистенту.

– Все готово, – произнес он. – Я извлек пулю, вошедшую ему в бок, и наложил швы. Еще дюйм левее, и попали бы в почку, – доктор протянул мне пузырек с таблетками. – Это антибиотики, чтобы не было заражения.

– А рука? – спросил Костас, шокировав меня тем, что вдруг открыл глаза и попытался сесть.

– Ух ты, – упрекнула я его. – Тебе нельзя двигаться, – я положила руку ему на плечо, и, к счастью, он больше не стал делать попыток встать.

– Рана была глубокой, рассечены некоторые мышцы, – отозвался доктор. – Потребовалось двадцать швов. Но все могло быть хуже. Если бы попали в легкое, – он посмотрел на Костаса. – Вам очень повезло. Но все равно потребуется время, чтобы все пришло в норму, – Костас понимающе кивнул. – Постарайтесь как можно меньше использовать эту руку, пока все не заживет.

Его ассистент протянул мне узкую баночку.

– Здесь немного заживляющего крема. Наносите его на обе раны. Швы сами растворятся через пару недель.

Я, наконец, облегченно вздохнула. С Костасом все будет в порядке.

– Спасибо вам, – произнесла я.

– Спасибо, док, – добавил Костас.

– Я провожу вас к выходу, – сказал им Адриан.

Он вернулся через минуту и помог сесть Костасу, когда муж протянул ему руку.

– Что ты делаешь? – прошипела я. – Немедленно ляг обратно!

– Ни за что, черт возьми, – отозвался Костас. – У меня были раны и похуже.

«Глупый упрямец!»

Адриан помог ему встать на ноги.

– Есть что-то? – спросил его Костас, снова становясь самим собой. Если бы я не видела, как он морщился от боли, то даже и не догадалась бы, что в него недавно стреляли и нападали с ножом.

– Ничего. Все они молчат, – отозвался Адриан. – Феникс вообще продолжает утверждать, что не был причастен к нападению.

«Феникс? О Боже! Феникс приехал нас навестить».

– Ты же не думаешь, что мой брат помогал Арису похитить нашу дочь. Она ведь его племянница!

– А что насчет Найлза? – хмыкнул Костас. – Я притащил его сюда после того, как он чуть не застрелил меня.

«Какого черта?!»

– Найлз здесь? – я оглянулась, хотя точно знала, где держали пленников. – Он здесь, в чертовом подвале? – воскликнула я, кровь буквально вскипела.

Костас кивнул, его глаза сверкнули яростью.

– Я хочу видеть его немедленно, – я не стала ждать Костаса, а сама спустилась в подвал. Распахнув дверь, я увидела Бэзила и еще нескольких людей Костаса, стоявших на страже. В центре помещения находились трое мужчин, привязанных толстой веревкой к стульям. В первом же я узнала брата. Он был весь в крови, голова склонена на бок, словно Феникс потерял сознание. Его глаза были закрыты, но я видела, как поднималась и опускалась его грудь. Феникс жив.

Вторым оказался Найлз. Его лицо тоже было покрыто кровью, а оба глаза опухли из-за сине-черных синяков под ними. Его глаза были закрыты, но в отличие от Феникса, чье дыхание было тяжелым, Найлз дышал спокойно, отчего мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он все еще жив. Пока.

Третьего мужчину я не узнала, но выглядел он также плохо, как Феникс и Найлз. Только его глаза были открыты. Пленник оглядывался по сторонам, словно ища, как отсюда выбраться.

«Этого не случится, ублюдок».

– Вставай, Найлз! – я ударила его по ногам, и он поднял голову. Когда наши взгляды встретились, я задрожала от переполнявшего меня гнева. – Ты чертов сукин сын, – я подошла ближе и ударила его по лицу. – Как ты смеешь! – всхлипнула я. Руки дрожали, а сердце беспорядочно билось о грудную клетку. Как он мог так поступить со мной? С собственной плотью и кровью? Мало того, что Найлз продал меня, чтобы расплатиться с долгами, так теперь он еще и помогал Арису похитить мою дочь?

– Солнышко, – воскликнул он, и от детского прозвища я покраснела.

– Не называй меня так! – на этот раз я удалила наотмашь, и его голова мотнулась в бок. – Ты хоть представляешь, что наделал? – я вцепилась в его подбородок и развернула к себе. – Ты знаешь?

– Мне пришлось, – выдохнул он. – Арис держал меня в плену. Он сказал, что либо я помогу ему уничтожить Костаса, либо умру, – Найлз посчитал, что его жизнь важнее жизни Костаса...

– Ты помогал не убрать Костаса, – выплюнула я. – Ты помог ему похитить мою дочь! – не имея иного выхода для скопившейся внутри агрессии и разочарования, я снова ударила его по лицу. – Он забрал моего ребенка! И ты помог ему!

Глаза Найлза расширились.

– Люди Костаса сказали, что у тебя ребенок, но я не знал. Клянусь, Талия, я понятия не имел, что ты стала матерью. Арис никогда не говорил ничего подобного.

Я долго смотрела ему в глаза, чтобы оценить его реакцию. Найлз говорил правду. Я видела это. В его глазах мелькнула боль от осознания, что он помог Арису украсть мою дочь. Это не оправдывало его поступка, но означало, что он ничем не мог помочь. Найлз бесполезен.

– Он ничего не знает, – пробормотала я себе под нос. А значит, что осталось всего двое людей, которые могут знать хоть что-то о том, куда Арис и Селена увезли Зои.

Я перевела взгляд на брата.

– Феникс, – как только я окликнула его, он поднял голову. Мне даже не нужно было задавать вопросы. Я знала своего брата. Он любил меня и никогда бы не помог Арису украсть Зои. Я слышала его голос по телефону. Феникс был так рад, что стал дядей.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что я не с ними, – прорычал Феникс, его голос оказался неожиданно сильным и смертельно серьезным.

– И с какого черта нам нужно тебе верить? – я обернулась и увидела Костаса, стоявшего позади меня. – Ты уже не первый раз идешь по стопам отца, – усмехнулся он. Я не знала, как долго муж там стоял – все мое внимание занимал Найлз – но его кожа уже стала почти привычного цвета, а на груди была новая футболка.

– Я бы никогда так не поступил со своей сестрой, – прошипел Феникс.

– Костас, не думаю, что он причастен, – сказала я мужу, надеясь, что он поверит мне. В противном случае, Костас убьет моего брата. Феникс мог бы всю жизнь работать на Найлза, занимаясь его бизнесом, но никогда не стал бы намеренно подвергать риску жизнь своей сестры и племянницы. Я верила в это всем своим существом.

– Я этого не делал, – снова произнес Феникс.

– Докажи, – произнес Костас, медленно приближаясь к брату и не сводя с него взгляда. Оказавшись прямо перед ним, он посмотрел на Бэзила. – Дай мне свой нож.

Адриан шагнул вперед.

– Босс... – я знала, что он хотел сказать. «Позволь мне разобраться с этим». Костас слишком слаб, чтобы кого-то мучить. Но если Адриан произнесет это вслух, то выставит Костаса слабаком. А мой муж скорее умер бы, чем показал слабость перед своими людьми, а тем более врагами.

– Обойдусь, – прошипел Костас. Выхватив нож у Бэзила, он разрезал веревку, удерживающую Феникса. А затем и ту, что сковывала его запястья. – Ты утверждаешь, что не помогал брату похищать мою дочь... Ладно. Но твой отец это сделал. Я поймал его с поличным, когда он стрелял в меня из гребаного пистолета. Выбери сторону.

Феникс стиснул зубы, с яростью посмотрев на Костаса, потом перевел взгляд на меня, а затем на Найлза, который теперь вовсе не выглядел сонным, а пристально следил за сыном.

Феникс встал и подошел к Костасу, их грудные клетки теперь почти соприкасались.

– Я не должен тебе ни черта доказывать, – сказал брат.

Я задержала дыхание, страшась того, что сейчас произойдет. Если Феникс ничего не предпримет, Костас мог убить его.

Перестав прожигать моего мужа ненавистным взглядом, Феникс развернулся к отцу.

– Ты сам втянул себя в это дерьмо, – произнес он тихо и как-то отстраненно.

– Сын, прошу, – взмолился Найлз. – У меня не было выбора. Ты должен мне верить.

– Заткни свой поганый рот! – прорычал Феникс. – Это был последний раз, когда ты предпочел свою шкуру, а не благополучие дочери, – брат подошел к одному из людей Костаса, стоявшему ближе всех к Найлзу, выхватил пистолет у него из кобуры и прицелился в грудь Найлза.

– Это за все, что ты сделал Талии.

Бам!

Алая кровь стала пропитывать рубашку Найлза, когда тот вскрикнул от шока. Феникс выстрелил в живот, а не сердце, чтобы убить не сразу. Прежде чем Найлз успел попросить его не делать этого, Феникс прицелился в его голову.

Я инстинктивно закрыла глаза, уже поняв, что сейчас произойдет.

– А это за Зои.

Бам!

Я распахнула глаза. Голова Найлза разлетелась на куски. Несколько стоявших поблизости мужчин были забрызганы кровью. Желудок взбунтовался от этого зрелища, но я сумела подавить желчь, отказываясь показывать слабость перед всеми этими мужчинами. Найлз получил по заслугам.

Я перевела взгляд на третьего пленника. Он широко распахнутыми от шока и страха глазами смотрел на Найлза.

– Что ты знаешь о том, что Арис украл мою дочь? – спросила я его.

– Я ничего не знаю! – воскликнул он. – Мне лишь сказали прийти и убить как можно больше народу.

– Конечно, он ни черта не знает, – прорычал Костас. – Никто ни черта не знает, потому что мой брат слишком умен, чтобы говорить кому-то хоть что-нибудь.

Костас вытащил пистолет из-за спины и выстрелил мужчине в сердце. Его жизнь оборвалась так быстро, что глаза так и остались раскрытыми, будто он просто замер.

Я смотрела то на одного мертвеца, то на другого, и реальность постепенно захватывала разум.

– Костас, – всхлипнула я, и муж повернулся ко мне. – Если никто ничего не знает, то как мы найдем нашу малышку?

Костас подошел ко мне и обнял так крепко, как только сейчас был способен, а я разрыдалась у него на груди. У нас больше не было зацепок. Никаких хлебных крошек, по которым можно бы было пройти. Никто ничего не знал. Словно Арис с Селеной и Зои просто испарились.

– Ш-ш-ш, – проворковал Костас, его тело дрожало от боли, которую он, должно быть, испытывал. – Мы найдем ее. Я обещаю.

ГЛАВА 17

Костас

Я смотрел на свое отражение и продолжал чистить зубы. Холодный. Полный ярости. Настоящее чудовище. Совсем не то, как должен выглядеть отец маленькой идеальной девочки. Или любящий муж прекрасной женщины. Сейчас я выглядел безжалостным. Настоящий сын своего отца. Истинный Димитриу, каким я и должен предстать перед прессой.

Потому что они все увидят.

Мои враги.

И мне нужно, чтобы они все поняли, с кем имели дело.

Талия вошла как раз тогда, когда я сердито стал водить щеткой по зубам. Я едва проспал два часа, но пресса будет здесь ровно в восемь, и если у меня была хоть какая-то надежда пережить сегодняшний день, то мне нужен кофе и чертов рогалик.

– Я раньше никогда не слышала, чтобы кто-то рычал, чистя зубы, – произнесла Талия хриплым после сна голосом, все еще щуря глаза.

Я сплюнул пену, прополоскал рот и вытерся. Я уже принял душ, который стал настоящей агонией, учитывая мои раны, и теперь стоял в одном полотенце. Жена выглядела потрясающе в одной из моих футболок. Ее светлые волосы были в беспорядке. Но что стало для меня словно красной тряпкой, так это ужасный синяк и разбитая губа. Половина ее лица была темно-фиолетового цвета с вкраплениями синевы.

«Он посмел тронуть то, что принадлежало мне».

«И забрал тоже мое».

Арис всегда считал, что мог сражаться со мной на равных. Поскольку он был моим кровным братом, я играл в его игры. Мне даже нравилось дразнить его при любой возможности. В каком-то смысле это был наш неудачный способ сблизиться. Но потом он переступил черту. Изнасиловал мою женщину, черт бы его побрал. Похитил ее и удерживал подальше от меня. А теперь украл моего ребенка.

Верность была пустым звуком для этого Димитриу.

Для меня же она была всем.

И означала чертову войну.

Когда Талия пропала, я был словно в тумане, потерявшись в смятении и гневе. Арис играл со мной. Дергал за веревочки и наслаждался моими мучениями. Талия сделала меня мягким. Мне хотелось быть нежным с ней. Только с ней. Но, очевидно, я смягчился настолько, что показал свою слабость. С таким же успехом я мог вручить Арису гребаный пистолет и сказать: «Целься и стреляй вот сюда».

Весь последний год он имел дело со «слепой» моей версией. У него были деньги и ресурсы. Арис пользовался моим незнанием.

Однако теперь ему придется сражаться не с братом, а с монстром. Он решил, что можно прокрасться в мой лагерь и выйти сухим из воды. К его сожалению, Арис ошибся. Я выпотрошу всю Грецию. Сожгу ее дотла, мать вашу. Залью каждую дыру бензином и подожгу. Выманю из укрытия каждого таракана и буду бить их, пока не отыщу крысу.

Арис будет моим.

И я верну свою дочь.

– Костас, – позвала Талия, нахмурившись, – ты в порядке?

Я осторожно поднял ее подбородок и наклонил голову, чтобы рассмотреть поближе этот отпечаток насилия, которому она вчера подверглась. Едва коснувшись больной плоти, я поцеловал ее.

– Он заплатит за это, – прошептал я, мои слова были пропитаны ненавистью.

Талия задрожала и сжала мое запястье. Склонившись, я отыскал ее губы. Несмотря на треснувшую губу жены, я поцеловал ее с достаточной силой, чтобы снова разорвать кожу. От сладкого металлического привкуса, смешанного с мятной пастой, я захотел жену сильнее, чем любой рогалик. Если бы у меня было больше времени, я бы обратил свою агрессию в страсть, чтобы прошептать все зловещие обещания прямо у ее кожи – обещания уничтожить нашего врага и вернуть домой наше сокровище.

Телефон завибрировал, и я взял его, напоследок прикусив ее больную губу.

Адриан: Пресса уже выстроилась у ворот. Джозеф тоже здесь. Где мы проведем пресс-конференцию?

Я: В вестибюле отеля. Отправь Джозефа в мой кабинет. Хочу встретиться с ним до того, как мы выйдем на публику.

Адриан: Сейчас.

– Мне нужно встретиться с министром безопасности. А потом будет пресс-релиз, – я провел рукой по ее растрепанным волосам, которые сейчас свисали естественными волнами после душа, который Талия приняла вчера в одиночестве, когда я повалился в постель. – Мне нужно, чтобы ты выглядела, как ангел.

Не то чтобы у нее когда-либо были с этим проблемы.

– Но зачем? – нахмурилась Талия. – Что происходит?

Вот и моя идеальная жена с ее бесконечным списком вопросов.

Я откинул полотенце и кивнул ей следовать за мной, когда пошел одеваться. Накинув боксеры и носки, я направился к нашему шкафу. Персонал отеля убрал все еще до нашего возвращения в спальню, но все же при виде него меня окутало чувство провала.

Зои забрали прямо из этого шкафа.

Талия задержалась в дверях, без сомнения чувствуя грусть из-за прошлой ночи и всего, что здесь произошло. Когда я стал надевать костюм, она провела пальцами по одному из своих белых платьев. Сняв его с вешалки, Талия показала его мне.

– Это?

Я окинул взглядом гладкий и шелковистый белый материал.

– Идеально. И не думай скрывать то, что он с тобой сделал. Все должны это видеть.

Она опустила свои голубые глаза на платье.

– Кто все? Кому именно это нужно?

Схватив синий галстук, так подходивший к ее глазам, я накинул его на шею и принялся завязывать. Зафиксировав его на горле, я тяжело вздохнул.

– Ты замужем за чудовищем, которого знает вся Греция. Ну, по крайней мере, каждая сволочь. И я доберусь до всех них. Я Димитриу, именно это мы и делаем. Но ты, – я улыбнулся, снимая пиджак с вешалки. – Ты должна будешь произвести впечатление на обычных людей. На каждого мужчину, женщину и ребенка во всей Европе. Мы ударим со всех сторон. Просто будь собой, и сделаешь то, что мне нужно, – я надел туфли и подошел к ней. – И ты должна позволить мне быть собой.

– А это еще что значит?

– С тобой я мягок. Здесь, внутри нашей семьи, это хорошо, – я напрягся, чувствуя переполнявшую меня злость и ярость. – Но там, снаружи, мне нужно быть клинком, выкованным из камня. Нужно быть неуязвимым. Могущественным, – я стал надевать пиджак, но тут же скривился от боли в руке.

Талия поджала губы и отбросила платье, чтобы помочь мне. Забрав у меня пиджак, она обхватила рукав и опустила его, чтобы я мог осторожно просунуть туда руку. Надев его и застегнув все пуговицы, я снова повернулся к жене.

– Тебе больно, – выдохнула она. – Как физически, так и здесь, – Талия прижала свою ладонь к моей груди. – Это естественно выглядеть ранимым. Нашу дочь украли. Нам причинили боль.

Милый, невинный и чистый ангел.

Я провел пальцами по ее подбородку и заставил Талию вскинуть голову. Голубые глаза сверкали. Она была такой чертовски сильной. Только у такой женщины, как Талия хватило бы мужества и огня, чтобы встать рядом с Димитриу. Она была бесстрашной и решительной. Как чертов шторм.

– Снаружи я не могу этого показать. Это единственный способ вернуть Зои. Публике нужен ангел, а всему Подземному миру их яростный и неудержимый король, – я поцеловал ее в нос. – Так мы сделаем это вместе?

Талия улыбнулась.

– Мы вместе с того самого дня, когда встретились во дворе.

– Ты пыталась сбежать, – напомнил я ей чуть насмешливым тоном.

– Я хотела, чтобы ты меня поймал.

Я неохотно отстранился. Мне нужно было идти.

– Обязательно перекуси. Бэзил будет сопровождать тебя. В вестибюле найдешь кофе и рогалики, если захочешь.

– Может, я предпочитаю фрукты. Гранат звучит неплохо.

Она стянула футболку, открывая округлую грудь и розовые соски. Черт, Талия туманила мне голову, когда все, что сейчас было нужно, это сосредоточиться.

– Гранат? – спросил я хриплым голосом, ощутив, как член напрягся в штанах.

Талия склонилась, чтобы поднять с пола платье и прижала его к груди. Ее светлые волосы каскадом заструились по плечу, когда она склонила набок голову.

– Ангел может жить в аду.

– Но обязательно обожжется.

Неторопливо подойдя ко мне, она встала на цыпочки и поцеловала меня в уголок рта.

– Дьявол этого не допустит.

– Уже допустил, – прорычал я, сжав ее бедро.

– Но не позволит такому случиться снова.

Так непоколебимо и уверенно.

И она права.

– Иди и будь крутым парнем, который нам сейчас так нужен, – произнесла Талия, толкнув меня в грудь. – А я пока побуду в своем ресторане и пососу семечки, ожидая, когда ты чуть позже позволишь мне пососать тебя.

– Ты хочешь убить меня?

– Тебе нужно будет снять напряжение, а потом вздремнуть, – пожала она плечами. – Потому что потом нам нужно будет поехать и забрать нашу малышку.

– Чертовски верно.

Я окинул взглядом выпуклости ее груди и тонкую шею, потом прильнул к приоткрытым губам. Как же мне хотелось притянуть жену к себе, повалить на пол и вогнать в нее член. Желание немедленно заклеймить и заявить на нее права было чертовски сильным, но сейчас были более неотложные дела. А как только мы вернем нашу дочь, я верну в семью наше «долго и счастливо», по одному оргазму за раз.

*****

Адриан шел справа от меня, а Джозеф слева, когда мы вошли в вестибюль отеля единым фронтом. Мафия и полиция будут работать вместе для достижения одной цели – отыскать Ариса и ребенка. Скоро должна была прийти Талия вместе с Бэзилом. И мне нужно было успеть сказать то, что должно, пока она не ослабила мою решимость. Как только нас заметили репортеры, стали загораться вспышки фотоаппаратов, подобно быстрым выстрелам. Свет ослеплял, но я постарался игнорировать его, направляясь к уже установленному подиуму. Джозеф первым подошел к микрофону.

– Дорогие жители острова Крит, – начал он, поднимая руку, чтобы положить конец бесконечному потоку вопросов, которых нам выкрикивали. – Мы собрались здесь не для ответа на вопросы, а чтобы сделать ряд заявлений.

Снова все осветилось вспышками камер.

– В прошлом году в результате нападения террористов на Центральную больницу Крита, трагически погибли прекрасные люди. Семья Димитриу, застигнутая собственной семейной трагедией, помогла устранить угрозу, – Джозеф грустно мне улыбнулся, и я кивнул ему продолжать. – Отец этого человека, покойный Эцио Димитриу, был моим другом и опорой этой семьи. Благодаря их пожертвованиям наш остров развивается, становясь все более процветающим и успешным. П... – он бросил на меня еще один взгляд, и я снова кивнул. – После недавней кончины естественно почившего Эцио – что семья Димитриу хотела сохранить в тайне, чтобы не создавать огласку их горю, но больше замалчивать не в состоянии – мы снова столкнулись с нападением террористов. Среди них есть те, кто считает усилия по поддержке нашего Крита чем-то разрушительным и потому решили ударить в трудную для них минуту. Прошлой ночью и состоялся их преступный акт. Но они ошибаются. Наш народ и Димитриу не так-то просто сломить. Мы будем бороться за мир и безопасность.

Джозеф отошел от трибуны и жестом пригласил меня занять его место. Я сохранял на лице холодное и бесстрастное выражение. Всякий раз, когда я встречался взглядом с каким-либо репортером, они съеживались и отводили глаза.

– Моя семья – гордые владельцы отеля «Pérasma». Прошлой ночью наши ворота штурмовали, решив разрушить то, что мы построили, – штурмовали люди, которым отдал приказ мой брат. – Поскольку мы очень серьезно относимся к нашей безопасности, никто из наших гостей не пострадал и даже не видел, как проходила атака. Однако мы потеряли нескольких хороших людей, защищавших гостей отеля.

Снова вспышки, и репортеры наперебой выкрикивали просьбы назвать их имена.

Я поднял руку, заставив всех замолчать.

– Их всех нанимала моя семья. И они отлично справлялись с работой. Однако теперь нам необходимо, чтобы вы выполнили свою.

Я уловил, как в другом конце зала мелькнуло белое платье, указывая на то, что Талия уже здесь. Она сжимала в руке мягкое розовое одеяльце, а в другой – фотографию Зои в рамке. Бэзил проводил мою жену мимо любопытных зевак и вместе с ней поднялся на трибуну. Я притянул ее ближе, чтобы встать у микрофона вдвоем.

– Я закрытый человек, – произнес я твердым, как сталь, голосом. – И не афиширую свою личную жизнь. Из-за моего влияния в Греции люди считают, что могут использовать мою семью против меня, как слабость, – я склонился, вдыхая аромат волос Талии, прежде чем поцеловать ее в макушку, чем заработал еще больше вспышек. Спустя мгновение я снова развернулся к толпе, сосредоточив на репортерах все свое внимание. – В прошлом году, на закрытой церемонии только для нас двоих, я женился на любимой женщине. Но ее украли у меня, – люди стали спрашивать, кто это сделал, но я их проигнорировал. Все в Подземном мире теперь знали, что это был Арис, остальное было неважно. – Когда я, наконец, нашел ее, она принесла домой принцессу империи Димитриу. Моя храбрая, не потерявшая веру жена пережила зверства плена и там же родила нашу дочь, а потом нашла в себе силы вернуться ко мне.

Талия начала плакать, отчего репортеры буквально взбесились.

– Прошлой ночью, когда мы всеми силами старались защитить наших гостей, террористы прокрались в мой дом и забрали мою дочь.

Люди стали перекрикивать друг друга, охать от ужаса и требовать ответов.

– Она... – я замолк и тяжело сглотнул. – Моя жена, Талия, расскажет вам о ней.

Она шмыгнула носом и чуть отстранилась.

– Нашу маленькую девочку, Зои, похитили, – Талия задрожала, прижав к себе одеяльце, и показала фотографию толпе. – Она милая, любопытная и улыбчивая, а еще... – ее душили рыдания. – Боже мой, я просто хочу снова обнять ее.

Я собственническим жестом погладил Талию по волосам, осмотрев каждую камеру в зале и посылая мысленный приказ. Найти мою дочь, черт бы их побрал, и доставить мне живой.

– Я умоляю вас, – выдохнула Талия. – Если кто-нибудь что-то знает, пожалуйста, помогите нам. Нам нужно вернуть ее. Она не заслуживает такой участи.

– Наш уважаемый министр безопасности создал колл-центр, чтобы принимать любые ваши звонки. Все сообщения, которые помогут нам найти дочь, будут щедро вознаграждены, – сказал я в микрофон. Это было для обычных и простых людей. Они будут искать, потому что именно так поступали хорошие люди, были у них деньги или же нет. Потому что хотели воссоединить ребенка с семьей.