Текст книги "Сын помещика 3 (СИ)"

Автор книги: Никита Семин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

13 – 14 июля 1859 года

– Итак, приступим, – азартно взял я в руки остывшую массу.

За время, пока ждал ее остывания, успел перебрать сотни вариантов, что можно слепить. От простейших кубиков, до игрушек-трансформеров. Первое – слишком банально. Хотелось сразу что-то такое, что вызвало бы ажиотаж. Не иначе сказалось произведенное на гостей впечатление от приготовленного торта. Как Уваровы смотрели на меня. Вот и сейчас хотелось поразить кого-нибудь. Для начала – можно и Михея, но главное – отца. Чтобы он перестал видеть в моей идее простую забаву, а стал относиться серьезнее.

Увы, трансформеры мне не потянуть. Тут желательно и какой-нибудь чертеж иметь под рукой, да и просто не поймут сейчас, что это за «зверь» такой. К тому же не факт, что получится вообще слепить из полученной кашицы хоть что-то, требующее проработки мелких деталей и точности.

В итоге я остановился на машине. Даже не самой машине, а «самоходной карете», чтобы вопросов было ко мне поменьше. Слепить простейший короб не составило труда, а вот дальше пошли трудности. Начать с того, что одинаковые колеса у меня не получались. Уж слишком материал оказался «грубым». Тут или масштабировать игрушку, увеличивая ее в размерах, либо же и вовсе отказаться от попыток реализовать столь сложные детали. Так как кашицы было мало, я с сожалением принял второй вариант. И в итоге слепил зайчика. Примерного такого, как их рисуют дети дошкольного возраста. Мда-а… скульптур из меня не получится. Либо же стоит умерить свой пыл и принять реальность – слепить что-то поинтереснее я может и смогу, но не на коленке и не быстро. Ну хоть в принципиальной возможности создать фигурку животного убедился.

– Долго сохнуть будет? – спросил я Михея, откладывая грубовато слепленную игрушку в сторону.

– Дня два, это чтоб полностью, – развел он руками, неприятно поразив меня.

Еще одно огорчение. Но ничего. Пусть «печь как горячие пирожки» игрушки не выйдет, однако все равно дело перспективное.

– Подготовь к завтрашнему дню примерно ведро такой «кашицы», – ткнул я в бадью. – Часам… – тут я задумался. Надо все же более точное время назвать, а то материал можно мять и придавать ему форму в относительно узком температурном диапазоне. Иначе говоря, если приеду поздно – он уже подстынет и придется его разогревать. И тут вопрос – а не испортится ли он от этого? Не потеряет ли своих свойств? – Часам к десяти утра, – принял я решение.

– Сделаем, барин.

Попрощавшись с мастером, я отправился домой.

– Роман Сергеевич, вас барин ждет в своем кабинете, – первым делом сообщила мне Евдокия, стоило переступить порог дома.

Удивляясь, о чем еще хочет поговорить отец, я быстро скинул верхнюю одежду и пошел к нему.

Папа был не один. Перед ним стоял какой-то мужик и озадаченно теребил свою бороду.

– Роман, это Михайло, – махнул рукой на мужика отец, когда я зашел. – Плотник. Вот ему обскажи свою идею, а то я толком все и не понял, как ты ту пристройку видишь.

«Не получилось отца озадачить, – мысленно хмыкнул я. – Назад мне все вернул».

– Иди за мной, – сказал я мужику и пошел в столовую.

Лучше прямо на месте показать «на пальцах», что я хочу получить в итоге.

Когда мы прошли в столовую, Михайло с интересом осмотрелся. Судя по его глазам, он впервые был здесь и жадно пытался запомнить, как мы живем. Наверное потом и хвастаться будет в деревне, что видел. Я поймал себя на мысли, что для крестьян мы занимаем примерно ту же нишу, что какие-нибудь чиновники или звезды в будущем. Что-то посередине по своей известности и влиянию на их жизнь. И перемыть косточки известным каждому людям – давняя забава любого общества. Со смаком описывая внутреннее убранство жилья, что едят, во что одеваются. Не зря в будущем так популярны блоги в соцсетях знаменитостей, где они описывают свою повседневную жизнь. Вот уж не думал, что в какой-то степени сам окажусь на их месте. Пока не увидел этот взгляд мужика, даже не задумывался, что господа в глазах крестьян могут выглядеть так.

– Смотри, – начал я описывать Михайло свою задумку, попутно еще и рукой на стене очерчивая будущие изменения. – Тут нужно будет вырезать дверь. Просто увеличим оконный проем вниз.

У нас в столовой в боковой стене два окна, потому ничего критичного в том, чтобы убрать одно, я не видел.

– Дальше, – я распахнул указанное окно и высунулся из него. – Вот здесь, внизу, надо будет яму выкопать, куда все сливаться будет. Примерно как в ваших нужниках. Яма должна быть глубокой, потому что ее еще и на треть опилками засыпем.

– Для чего, барин? – тут же спросил мужик.

– Они запах хорошо впитывают. Кстати, надо подумать, как сбоку к той яме доступ сделать, чтобы вычерпать при необходимости все можно было, как она заполнится. Поверх ямы хороший настил сделать надо. Лучше – в два слоя, между которыми можно глину вперемешку с опилками насыпать.

– Чтобы теплее было? – тут же понял мою задумку Михайло. – Тогда лучше глину с соломой смешать.

– Тебе виднее, – не стал я настаивать на своем варианте. – Дальше – сам размер комнаты должен быть где-то два – два с половиной метра на полтора.

Увидев озадаченное лицо мужика, махнул рукой.

– Вот отсюда до вон того камня, видишь, лежит? Это в длину. А в ширину – вон до того цветка, – ткнул я пальцем.

– Понял, – сосредоточенно закивал он.

– Дальше, над потолком надо будет бочку разместить. Учитывай это, когда опоры будешь делать. Та бочка под крышей должна быть и саму крышу надо бы утеплить, чтобы в бочке вода не замерзала. А также доступ к бочке должен быть – наливать ее часто придется.

Так, расписывая во всех подробностях помещение под будущий туалет, прошло пять минут. В целом, Михайло меня понял и заверил, что ничего невыполнимого в моей идее нет. Но времени на постройку уйдет много.

– Ты тогда снаружи все сначала сделай, а дверь в последнюю очередь прорубать будем, – сказал я. – Это же возможно?

– Да, барин.

– Ну и хорошо.

Я отвел мужика обратно к отцу. Теперь уже они будут считать, сколько материалов потребуется для постройки, да кого в помощь Михайле нужно отрядить. Ну и по срокам договорятся. Тут я уже не нужен.

– Пелагея! – позвал я девушку, вспомнив, что она хотела о чем-то поговорить.

Та нашлась в бане – занималась стиркой, но сразу же бросила это занятие, когда я ее позвал.

– Что ты хотела мне сказать-то? – спросил я девушку, сев на стул в своей комнате.

– Подумала я о ваших словах, господин. О муже из мещан и что мне учиться надобно. И вы свою помощь обещали в том. Так вот – я согласна, – с замиранием – а вдруг передумаю? – сказала она.

Отказываться от своего обещания я не собирался. Но вот регулярно обучать девушку у меня вряд ли получится. К тому же есть и чисто женский этикет, по которому я ей физически не смогу дать знаний.

– Начнем с малого – с грамоты, – подвел я итог, когда Пелагея загрустила от моих слов. – Может, в приходскую школу пока походишь? В те дни, когда я сам не смогу с тобой заниматься?

– Батюшка лишь с осени обучать начинает, как я слышала, – заметила девка. – До того смысла нет. Все дети по дому помогают, пока старшие в полях. А кто-то и сам в поле со взрослыми выбирается.

Ну да, упустил я этот момент в круговерти дней, хотя ведь на поверхности все. Не зря ведь в будущем тоже зимой преимущественно учатся – как понимаю, наследие текущих традиций.

– Ладно, дам я тебе букварь свой, вроде у меня где-то в вещах завалялся. В дни, когда я занят, по нему будешь учиться.

Не откладывая в долгий ящик, тут же и стал искать нужную книгу. И нашел, хоть и не сразу. Уж даже думать начал, что придется его покупать. А затем пришлось отпустить ее закончить работу. От иных обязанностей – в частности стирать мои вещи – ее никто не освобождал.

– Какой-то сегодня день рабочих визитов, – хмыкнул я, когда вечером к нам снова постучались.

На этот раз нежданным гостем оказался приказчик Алдонина.

– Семь подвод кирпича привез, – отчитывался он отцу, – все как вы с Георгием Викторовичем и договаривались – тыща кирпичей на них.

– Где ж мне их сейчас складировать-то? – озадаченно пробурчал отец.

Деньги за кирпич он передал с Митрофаном несколько дней назад, сразу после моего возвращения. То-то я нашего конюха на следующий день и не видел. А он, оказывается, в Дубовку мотался с поручением отца.

– Мы же пока мельницу строить не будем? – тут же подошел я к папе.

– Сам ведь все знаешь, – вздохнул он, жалея, что вообще дал обещание другу купить этот кирпич.

Уж больно он сейчас нам «не в тему» был.

– Так давай из него мастерскую пока сложим? Для игрушек? Около лесопилки и соберём, все равно нам нужно помещение для нее строить. Игрушки же опилочные, загореться могут на «раз-два». А ту же «кашицу», из которой их лепить можно, надо подогревать. Без огня точно не обойтись. Вот и будет у нас подходящее здание. И кирпич в дело пойдет – не зря деньги будут потрачены.

– Ох и хитрый ты, подметки на лету рвешь! – рассмеялся отец. – Ладно, и правда – чего им пропадать? К лесопилке подводы правьте, да там их разгружайте, – это он уже приказчику сказал.

Конечно, из кирпича сложить мастерскую по времени дольше выйдет. Тут ведь еще и найти человека нужно, который класть его умеет, а лучше – сразу артель. Ох чую, скоро отец меня снова в Дубовку отправит, бригаду строительную нанимать.

Когда ужин закончился, я лишь обрадованно рухнул на кровать. Вот это денек выдался! Утром еще не знал, чем себя занять, а в итоге крутился как белка в колесе. Правильно говорят – бойтесь желаний своих, они имеют свойство сбываться.

– Смотрю, все в старых сарафанах ходишь, – сказал я Пелагее утром во время своей тренировки.

К утру дождь закончился, но земля еще была сырой. Да свежесть была такая, что привычные обливания водой вызвали дрожь по телу. Даже интересно, смогу ли я также этим заниматься осенью, а тем более зимой, или все же прерву эту привычку?

– Не успела, господин, я еще себе новый сарафан сшить, – ответила девушка. – Времени не было. Это же не на машинке, как у Маргариты Игоревны. Вот там быстро все идет. И шов ровненький получается, просто загляденье. Была бы у меня такая, я бы уже и сшила.

И так глазами она в меня стрельнула лукаво, что я не выдержал и расхохотался.

– А у тебя губа не дура, – вытерев выступившие от смеха слезы, сказал я. – Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Откуда, барин? – пожала плечами Пелагея.

– Я тоже не знаю, – признался я. – Но думаю, что не меньше ста рублей серебром. А может и поболее.

Девушка от такой цифры шокировано разинула рот. Потом опомнилась и бухнулась на колени.

– Простите мне мою наглость, господин. Не ведала я, что говорю.

– Успокойся, – махнул я рукой. – Если все же сумеешь отучиться да хорошего мужа себе найдешь, какого мне описывала, то вот тебе мое слово – я тебе такую машинку в приданое подарю.

В своих словах я был уверен. Пелагее учиться не меньше года, а скорее и все три понадобится. К тому моменту я точно буду зарабатывать столько, что смогу без всякой ссуды даже столь дорогую вещь взять. А что швейная машинка стоит немало, говорит хотя бы тот факт, что даже моя мама шьет вручную. Да и Угорская в своей квартире выставила ее напоказ, что только с дорогими и статусными вещами делают. Уж и не знаю, как она ей досталась. Скорее всего – кто-то подарил, как мне кажется. Вряд ли у нее собственный доход позволил бы приобрести такую дорогую вещь.

– Правда, барин? – тем временем вскинулась Пелагея.

– Правда. Давай, садись на мои ноги, буду пресс делать.

Судя по глазам девушки, у нее только что появился еще один стимул поскорее обучиться грамоте да мужа найти. Даже странно, что машинку она жаждет больше, чем хорошего мужика. Или просто уверена, что муж от нее никуда не денется, а вот аппарат такой никто другой ей не купит?

Отбросив посторонние мысли, я завершил тренировку, да отправил Пелагею в деревню – позвать Аглаю. А сам пошел в свою комнату, чтобы нарисовать пример игрушки, что должна будет сегодня вылепить мастерица.

К приходу Аглаи закончить рисунок я не успел.

– Звали, барин? – постучавшись в мою дверь и зайдя внутрь, спросила девушка.

– Да. Подожди немного, скоро закончу.

Та не совсем меня поняла, но спорить не стала. Через десять минут я встал из-за стола и показал ей свой карандашный набросок кролика.

– Сможешь вот такого слепить? – спросил я ее в лоб.

Та до моего вопроса держалась скованно, не до конца понимая, чего я от нее хочу. Но тут видимо вспомнила нашу прошлую встречу и сразу успокоилась.

– Из глины – да, – кивнула она. – Но вы тогда об опилках говорили… Тут я не уверена.

– Вот сейчас и проверим. Пелагея! Скажи Митрофану, чтобы пролетку запрягал.

– Он занят, господин, – ответила мне служанка. – Его барин послал за Иваном, сыном старосты – будут сегодня жатку конную цеплять. После обеда и поедут пробовать ее в деле.

– Ладно, а Корней здесь?

– Да, господин.

– Пускай мне коня запряжет тогда.

Я с сомнением поглядел на Аглаю и добавил:

– И вместо обычного седла пускай попону кинет – у меня пассажир будет.

Пелагея ревниво поглядела на Аглаю, но спорить не стала. Девушка тоже промолчала, но нахмуренные брови и поджатые губы говорили о том, что она не в восторге от такого моего решения.

Вскоре я уже вскакивал на коня. Получилось это у меня довольно уверенно. Помощь того же Корнея мне уже не требовалась, тренировки тоже дали о себе знать – ловкость и сила подросли. Ну и навык езды у меня постепенно рос, а не стоял на месте.

– Аглае подсоби, – приказал я мужику.

А то девушка стояла рядом и не знала, как ей взгромоздиться на коня. И уже через секунду она взвизгнула от неожиданности, когда Корней без предупреждения просто подошел к ней сзади, обхватил за талию, да подкинул вверх. Она тут же вцепилась в меня, как утопающий за соломинку, плотно прижавшись к моей спине.

– Тише, ты так мне кожу проткнешь своими ногтями, – шутливо сказал я, а сам с укоризной посмотрел на Корнея.

Мужик виновато развел руками, мол, «не подумал».

– Простите, барин, – прошептала Аглая, беря себя в руки, и отстранилась.

– Держаться за меня можно, а то еще упадешь по дороге.

Та промолчала и никак не поменяла позу. Но стоило мне пришпорить коня, снова вцепилась в меня, правда уже не так сильно.

Доехали до лесопилки мы минут за двадцать. И надо сказать, скакать с пассажиром за спиной не то же самое, что одному. Ритм сбивает сильно, и чувствую – опять у меня пятая точка сегодня болеть будет. Зато получил «моральную компенсацию» от того, что ко мне прижималась грудью красивая девушка.

– Вы рано, барин, – встретил меня Михей. – Я только поставил смолу греть.

– Ничего, подождем, – сказал я, слезая с коня.

А потом и Аглае помог спуститься. Та чуть покраснела, когда я ее за талию брал, и быстро отшагнула от меня, стоило ей оказаться на земле. Михей смотрел на нее с интересом, но молчал. Раз я ее привез, значит так надо.

– Вот, – указал я на девушку, – для нее подготовь ту кашицу. А лучше – прямо сейчас ей покажи, как она готовится, да все тонкости как мне объясни. А я пока тебя в кабинете твоем подожду.

– Как прикажете, – кивнул мужик.

В стороне от входа лежал штабель кирпичей. Его сложили около стены в высоту чуть больше моего роста, где-то два метра получилось. В ширину примерно столько же, и на метр «глубины». Плюс-минус, если на глаз считать. Не знаю, хватит ли этого на всю мастерскую. Возможно, придется еще докупать, но надо сначала с бригадиром артели, которая умеет кирпичи класть, поговорить.

В кабинете Михея я с удобством расположился за его столом, да лениво полистал бумаги, что лежали на нем. Ничего особо интересного там не было. Поэтому я нашел чистый листок, да принялся записывать – чем необходимо оборудовать будущую мастерскую по выпуску игрушек. Список тут же стал расти как на дрожжах. Началось все с обычных стульев, либо табуреток для мастериц и столов для них. Затем подумал о стеллаже под готовую продукцию. Добавил необходимость тазов, в которых они будут замешивать «кашицу». Туда же пошли «лопаточки» или их аналоги для размешивания. Бочка с водой, краски, кисти, инструмент для шлифования дерева – чтобы игрушки были гладкими. А то вчера тот комок, что я слепил, стремясь сделать «зайчика», был уж очень шершавым. Надо бы посмотреть – досох он, или еще нет.

На втором листке набросал примерный план помещения мастерской. Раз уж Михей говорит, что смолу надо греть, то необходимо будет сложить в ней печку. Место под столы нужно, под стеллажи, для размещения той же бочки, а то и не одной…

– Или вместо стульев лучше лавки? – задумался я вдруг. – Их и сколотить проще, и меньше их надо. Будут рядом сидеть, ничего страшного в этом нет. Да, пожалуй, заменю-ка я стулья на лавки, – поправил я первый список.

Посмотрел в окно и понял, что надо еще и освещение им продумать. Лепка – дело кропотливое. Да и мелких деталей в игрушках очень много иногда бывает. Без хорошего освещения качественное изделие у них может не выйти. То есть, нужно люстру какую предусмотреть.

– Опять же – а есть они будут здесь же, правильно? Допустим, утром будут приходить, к вечеру домой возвращаться. Значит, нужна и кухонная зона.

Помещение на листке быстро росло в размерах. Точно одного такого штабеля, что у ворот стоит, не хватит!

– А если из других деревень мастериц брать, то их каждый день не навозишься туда-сюда, – размышлял я. – На дорогу времени уйдет много, да и отдельную телегу с конем им надо. Получается, либо штат мастерской уменьшать, либо предусмотреть спальные места, как на лесопилке. Блин, да тут не мастерская – мини-мануфактура выходит! Если не придумаю, куда сбывать эти игрушки, то точно в убыток нас вгоню.

Но сбыт можно и наладить. Выход был, причем довольно простой и очевидный – наладить выпуск эксклюзивной продукции. Таких игрушек, которых нигде больше нет. И делать их массово. А для массовости нужна некая универсальность. Формы иначе говоря необходимы. Чтобы в них просто «вдавливать» массу из опилок и смолы, а потом доставать. Но тогда и мастерицы получаются не очень и нужны, с таким и ребенок справится.

– Но где взять те формы… – размышлял я. – И из чего их изготовить.

Хотя «из чего» тоже понятно. Дерево не подойдет, да и сложно оно в обработке. Металл – дорого. Зато можно ведь из глины слепить, а потом ее обжечь. Вот тут – самое место мастерицам. Они лепят «формы», мы их обжигаем, а затем уже в них любой человек может «кашицу» заливать, да после доставать готовую игрушку. Этакий конвейер, да еще и много однотипных игрушек выйдет. Можно будет и клеймо какое свое придумать, да постепенно на всю губернию развернуться!

– Эк у меня фантазия разошлась! – рассмеялся я своим мыслям.

Но чуть подумав, я понял, что ничего невыполнимого в этом плане нет. Да, трудно, придется долго «настраивать» рабочий процесс, налаживать цепочки поставок готовой продукции до потребителя. Зато когда все это будет сделано, пойдет вполне приличный заработок. И можно будет игрушки делать любым слоям общества. Как для крестьян, так и для аристократов. Крестьянам – «штамповка», а дворянам – штучный заказ, или какая-нибудь игрушка-механизм.

– Интересно, а лицензия на производство сейчас нужна? – задумался я.

На этом моменте меня и прервал Михей.

– Все сделал, барин, – сказал он и посторонился.

Следом за ним зашла и Аглая, неся в руках милого кролика, которого слепила по моему рисунку. Надо же, уже больше часа прошло, а я и не заметил!

– Получилось, как я вижу, – радостно потер я руки и взял готовую игрушку.

– Да, барин, – кивнула девушка.

На ощупь и эта поделка была шершавой. Точно нужен какой-то шлифовальный инструмент!

– Только бы опилки помельче надо, – сказала она. – Тогда и поделка будет более гладкой.

– Хмм… Перетирать опилки в более мелкую фракцию? – почесал я подбородок.

– Перетирать – можно, – осторожно сказала девушка, видимо не поняв смысл моих последних слов. – Только зачем? Можно просто просеивать.

– А если опилок тех больше понадобится?

– Тогда да, но как это сделать – то я не знаю, – тут же открестилась Аглая от решения проблемы.

– Ладно, сам подумаю об этом. Бери кролика, и поедем домой, – вернул я ей в руки игрушку.

Покажу сейчас его отцу, пускай сам пощупает, да поймет, что моя идея – не пустые слова и бахвальство.

– Ты только не сожми его случайно, пока ехать будем, – предупредил я девку, когда мы сели на коня. – Я этого кролика своему отцу показать хочу, а он ведь еще не высох.

– Буду аккуратна, барин, – заверила меня она.

На всякий случай, я еще и ехал не слишком быстро, просто шагом. Уже возле поместья отпустил девушку домой, забрав игрушку, и с хорошим настроением пошел к отцу. Но вся моя радость пропала, стоило мне увидеть плачущую в зале маму.