Текст книги "Сын помещика 2 (СИ)"

Автор книги: Никита Семин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

29 – 30 июня 1859 года

По пути в Дубовку нам на полдороге встретились наши крестьяне. Почти все их лошади, кроме одной, были запряжены в новый механический сельхозинвентарь для помощи в уборке урожая и его посадке. Лишь одна тянула телегу, на которой был уложен ручной инструмент.

– Притормози, – приказал отец Митрофану и поманил пальцем Корнея, который был во главе этой колонны на телеге.

Мужик спрыгнул с облучка на мокрую раскисшую от дождя землю и быстрым шагом подошел к нам, посильнее закутавший в длинный суконный плащ.

– Слушаю барин, – произнес он, мазнув взглядом по мне и Пелагее.

– Как доведешь свой караван до поместья, сразу крестьян не отпускай. Они должны инструмент получить от Ольги Алексеевны, да расписку о том дать.

– Будет исполнено.

Отец кивнул ему, отпуская, а сам зорко проследил за каждым приобретенным «конным» инструментом – как закреплен, как идет по дороге, все ли цело, или уже что-то могло отвалиться. Не обнаружив проблем, он успокоенный откинулся на диван тарантаса. Ну а я продолжил обучение девки. Только при въезде в Дубовку пришлось Митрофану объяснять, по каким дорогам проехать надо, чтобы в усадьбу Зубовых попасть.

Тетушка встретила нас как обычно со всем радушием.

– Словно и не уезжали, – улыбалась она.

– Но отдохнуть с дороги все равно хочется, – хмыкнул в ответ папа.

– Это да, погода на улице премерзкая, – передернула она плечами. – Роман, я договорилась с одним мастером о рамах для твоих картин. Надеюсь, ты не против такой моей инициативы.

– Я рад, – кивнул, а сам удивленно вскинул брови. – И сколько он берет за работу?

– Ой, не переживай, – отмахнулась она. – Что я, родному племяннику за такой подарок несколько рам не смогу оплатить?

– Я на будущее, когда они закончатся, – улыбнулся я.

– Тут от качества дерева и оформления зависит, – вздохнула тетя. – Я не самые дешевые брала, десять штук мне по два рубля обошлись каждая. А так – цены от двадцати копеек начинаются. Но кто в такую раму семейный портрет ставить будет?

Согласно покивав, отметил себе в уме, что надо будет учитывать стоимость рам, когда у меня будут заказывать картины, и в следующий раз отдавать их уже оформленными, а не как сейчас – простой холст.

Комнату нам дали ту же самую, что и в прошлый раз, чему я был рад. Не придется привыкать к новому месту. Пока переодевались, я решил поинтересоваться у отца, какие у него в целом планы на эту поездку. А то он подробности не рассказывал, я знал лишь, что мы будем ссуду брать, да к Миллеру заедем, чтобы подтвердить наш устный договор и получить его письменное оформление.

– Завтра с утра едем в Царицын, у нас тут филиала Государственного заемного банка нет. Там уже подадим документы, да будем ждать, когда нам ссуду одобрят.

– А ты уверен, что одобрят? И под залог чего?

– Поместье будет гарантом, – хмуро буркнул отец. – Оценочная ведомость на него уже имеется. Там стоимость в разы превышает наши нужды.

– А может не стоит – сразу поместье? – насторожился я.

А то вон как отец посмурнел.

– А что еще-то? Без залога никто нам ссуду не даст.

– Так сама лесопилка пускай и будет залогом, – пожал я плечами.

– У меня нет ее оценочной стоимости, – покачал головой папа. – А даже если бы и была, сомневаюсь, что она на две тысячи рублей потянет.

– Это сейчас, – кивнул я, – но мы-то полученные деньги в ее усовершенствование потратим. Так почему бы в договоре сразу это и не прописать? Мол, обязуемся полученную сумму направить на усовершенствование своей лесопилки. А если мы еще и договор с господином Миллером заранее подпишем, что он нам своего инженера даст для этих работ, да будет выкупать доски в течение года, то с таким «обеспечением» какие еще вопросы могут быть у банка? Сейчас ты исправно им за прошлую ссуду платишь, твоя денежная история у них это подтвердит. Так с чего бы им не согласиться?

Мои слова заставили отца серьезно задуматься.

– А ведь твоя правда, – через минуту удивленно вскинул он брови. – Но тогда прямо сейчас мы деньги не получим. Придется ждать, пока они оценочную комиссию отправят – убедиться, что лесопилка никуда не делась. Да и с господином Миллером они тоже захотят поговорить, как мне кажется. Не тот у меня «вес», чтобы мне там на слово верили.

– Ну так подождем, – пожал я плечами. – Других дел у нас разве не найдется?

На том мы и остановились. Завтра тогда мы не в Царицын едем, а сначала с Германом Христиановичем встретимся. Как с ним договор подпишем, тогда уже можно будет и в банк ехать.

Утро встретило меня солнцем в глаз, от которого я проснулся. На улице было свежо после дождя, и обливаться было особенно прохладно. Зато гораздо более полезно. Да и привык я уже за несколько дней. Повторив свой тренировочный комплекс, я попросил слуг Зубовых вынести мне лавку. Отказываться от пресса я не собирался, а возвращаться в комнату не хотелось. К тому же лежание на твердой поверхности – тоже своеобразная тренировка.

Когда Пелагея принялась держать мне ноги, во двор вышел Владимир Михайлович.

– Экий ты озорник, – рассмеялся он, увидев эту картину. – И стимул какой себе нашел занятный…

– Доброго утречка, Владимир Михайлович, – пропыхтел я.

– И тебе доброго утра. Ты смотри, может и мне девку какую позвать, да такие же вот горизонтальные поклоны поделать?

– А Софья Александровна ругаться не будет? – подколол я его.

– То пустое, – отмахнулся мужчина, – она меня знает, не такая ревнивая, как твоя матушка.

Пелагея от наших разговоров краснела, но ноги держала крепко. Вскоре я закончил тренировку и отпустил ее. И после быстрого завтрака мы с отцом отправились на завод к Миллеру.

Записку о нашем визите ему передали еще вчера вечером слуги Зубовых, так что неожиданностью наше появление для него не стало. Выслушав нас, он от своего слова не отказался, но добавил:

– С Алексеем Юрьевичем сами об оплате договаривайтесь. Я готов дать ему четыре дня отгула, когда пилы ваши прибудут, но за его счет. Да и рабочих, которые ладить вам все будут, тоже пускай он сам ищет. Или у вас есть уже кто на примете?

– Крепостных хватает, – пожал плечами отец.

– Тут умение нужно, – покачал головой Герман Христианович, – иначе испортят вам все дело те крепостные.

– У меня несколько уже трудится на лесопилке, неужто они без разума? – не сдавался отец.

– Ваше право, – пожал плечами Миллер. – Если вы так в них уверены, то извиняюсь за свою настойчивость.

Когда мы вышли из кабинета промышленника, перед этим подписав договор о поставке досок, я придержал отца за рукав.

– Зря ты так с Германом Христиановичем. Он же за наше дело переживает.

– Тоже думаешь, что не справятся наши рабочие? – удивился папа.

– Они же просто пользователи. Ну… могут пользоваться уже готовой пилорамой, чему их наверняка тоже учить пришлось, а вот собрать правильно новый пакет пил – тут уже сильно вряд ли. Скупой платит дважды – слышал такое выражение?

– Ладно, – поджал губы отец. – Посмотрим, чего этот инженер скажет.

Алексей Юрьевич отказываться поработать у нас не стал. Но цену заломил не малую:

– Сто рублей за чертеж новой пильной рамы и еще двести за работу над ее установкой.

Отец аж крякнул, когда это услышал.

– Если вы согласитесь, то примусь за начертание сегодня же, – добавил Дубов. – Вы же сами сказали, что вам чертеж для предоставления в банк требуется.

– Так-то да, но помилуйте – не слишком ли высокая цена? – воскликнул папа.

– Я не настаиваю, – пожал плечами Дубов. – Можете обратиться к кому-нибудь еще. Но вы должны понимать, что заниматься вашим проектом я буду в личное время, а текущих задач Герман Христианович с меня не снимет.

– Давайте пока мы заплатим вам за чертеж, – предложил я, – а про остальное позже поговорим?

Со скрипом, но на такой вариант отец согласился. В итоге мы дали Алексею Юрьевичу задаток, подписали договор, после чего покинули завод Миллера.

– Я конечно думал, что эта твоя идея выпьет из нас денег, но что так скоро это начнется – не ожидал, – качал головой отец в тарантасе, пока мы ехали к Алдонину.

– А что поделать, – вздохнул я, – но посмотри с другой стороны – доходы ожидаются в разы выше, чем есть сейчас. Есть смысл вложиться.

– Только это и примиряет меня с такими тратами, – бурчал отец.

К Георгию Викторовичу мы отправились не просто так. Мне хотелось узнать, готов ли первый унитаз по моему эскизу или еще нет? Кряжин, как я понял, только его готовности ждет, чтобы тут же отправиться регистрировать патент. Хотя какую-то информацию по этому делу уже должен был начать собирать.

Однако старый друг отца нас разочаровал.

– Трескается изделие, – развел он руками после первых приветствий и бокала вина, который он все же вручил в руки отца, да и сам приложился. – Из-за сложной формы и разной толщины стенок при обжиге прогрев идет неравномерно. Одна часть уже закалилась, тогда как другая, внутренняя, все еще с влагой остается. Вот и возникают трещины. Мои мастера сейчас бьются над этой проблемой – для них это настоящий вызов. Бачок-то уже сделали, тут особой сложности у них не возникло. А вот с сидением, где эта твоя труба изогнутая, пока ничего не получается.

– Как получится, сообщите нам? – попросил я его.

– Конечно! Такой портрет, что ты мне нарисовал, стоит подобных усилий.

Надолго задерживаться у Алдонина мы не стали. А то опять он попытается споить отца, уж видимо характер у человека такой. Зато по возвращению к тетушке нас ждал сюрприз.

– Сергей Александрович, Роман Сергеевич, рада вас снова видеть, – аж светилась госпожа Угорская.

– Здравствуйте, – кивнул я женщине, а сам напрягся.

По ее глазам вижу, что что-то ей от меня нужно. И именно от меня, на отца она лишь мимолетный взгляд кинула, зато меня чуть ли не пожирает им. И вскоре это подтвердилось. Тетя довольно быстро и элегантно увела отца на кухню, попросив того помочь продегустировать новый рецепт старого блюда. И мы с Маргаритой Игоревной остались наедине в зале. Женщина тут же подсела поближе ко мне в соседнее кресло.

– Роман, признаюсь, я искала нашей встречи.

– И зачем же?

– О! Вопрос у меня к вам сугубо делового характера.

После этих слов я слегка расслабился. Видимо она нашла кого-то, кто хочет заказать портрет, вот и прибежала сразу, как узнала о моем возвращении в город. Но я ошибся.

– Платье, которое я сшила для твоей служанки… признаться, оно произвело на меня впечатление, и я взяла на себя смелость сшить второе и показать своей знакомой мамочке. Она в восторге! Заказала мне сразу пять платьев для своих девочек и очень просила познакомить ее с человеком, придумавшим такой наряд.

У меня аж лицо вытянулось от этих слов. Я ведь правильно понял значение слова «мамочка», которое выделила голосом женщина? Получается, мало того что не спрашивая меня Маргарита дала платье какой-то сутенерше, так еще и знакомить меня с ней вздумала! Что-то меня не прельщает слава модельера для проституток. Да и законна ли их деятельность? Еще проблемы на ровном месте себе получу от чрезмерной инициативы одной женщины.

– Какие у вас… знакомства специфические, – медленно произнес я, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Особенности моей профессии, – пожала плечами Маргарита. И тут же пояснила, пока я ничего себе лишнего не надумал. Видимо такое у нее не впервой, – наряды для «билетных» не каждый портной соглашается шить, да и вид они должны иметь завлекательный для мужчин. К тому же полиция смотрит благосклонно, если мерки берет женщина, а не мужчина. Роман, вы не сталкивались раньше с домами терпимости? – уточнила Угорская, заметив мой остекленевший взгляд.

А я все пытался переварить новость, что модель платья для Пелагеи, которое я «честно» скоммуниздил из аниме будущего о горничных, станут носить местные проститутки. Да еще и тот факт, что Маргарита с мамочкой этих ночных фей на короткой ноге.

– Как-то не приходилось, – медленно протянул я.

– Я могу познакомить вас с Екатериной Савельевной, – пошло улыбнулась женщина. – Уверена, ее девочки придутся вам по вкусу. Хоть одна, но найдет отклик в вашем сердце.

– Спасибо, не стоит, – покачал я головой.

– Отчего же? Я ведь помню, как вы смотрели на меня, когда писали мой портрет. Роман, неужели вам не хочется познать женской ласки? София мне говорила, что свою служанку вы не трогаете. Возможно, не хотите случайно подцепить срамную болезнь, или может вам будет потом неловко смотреть на нее… Но тут – никаких последствий не будет. Ни урона чести, ни урона здоровью. Девочки у Екатерины дважды в неделю проходят осмотр у врача. Все как положено. Ни разу нареканий ни от кого не было, и в полицию не жаловались. К тому же там найдутся и почти вашего возраста, если вы предпочитаете ровесниц. И даже платить вам не придется. Всего лишь одна встреча с Екатериной Савельевной, о которой она просит. Что думаете?

Ну прямо дьяволица-искусительница! Будь я обычным подростком, который не способен контролировать бушующие гормоны, уже бы бежал теряя тапки. Но к счастью я могу отринуть эмоции, несмотря на то, что предложение откровенно соблазнительное. К тому же судя по упоминанию врачей и полиции, я видимо ошибаюсь, и деятельность эта сейчас вполне себе легальна. Или тут просто все «куплено»? Кто же знает.

– А для чего хочет со мной встретиться эта Екатерина Савельевна? – не спешил я давать свой ответ.

– Она надеется, что вы благодаря своему новому взгляду на привычные вещи сможете придумать еще столь же… интересные наряды, что будоражат мужское воображение. Я ведь помню, какие взгляды кидал Сергей Александрович, стоило ему увидеть вашу служанку в том платье. А у Екатерины девочки ничем ей не уступают.

Как я и подумал – мне предлагают стать модельером у проституток. Да ну нафиг!

– Благодарю, но меня не интересует это предложение, – твердо отказался я.

– Не спешите отказываться, – мягко произнесла Маргарита Игоревна. – Влияние у Екатерины Савельевны в Царицыне не малое. А главное – полезных знакомств. Вы даже не представляете, сколько уважаемых людей посещает ее дом. И многие из них вполне себе женатые, но уставшие от быта мужчины. К тому же она не прочь заказать и портреты у вас. И платить будет серебром, а не ассигнациями.

– Про картины – подумаю, но наряды… – тут я был тверд.

Хоть и знаю много моделей эротического женского белья – уж сколько я их повидал на девушках, с которыми имел близость в будущем, но создавать себе столь сомнительную репутацию…

– Хорошо, – отступилась Угорская. – Но хоть встретиться с Екатериной Савельевной и поговорить, какие картины вы готовы для нее написать – это возможно?

Ход ее мыслей был понятен. Не получилось ей самой меня уговорить, надеется, что это удастся у той самой «мамочки». И я бы отказался, но плата серебром за картины… учитывая, сколько нам придется заплатить Дубову за его работу – это уже серьезно.

– Хорошо, обсудить написание портретов я согласен.

– Вот и отлично, – улыбнулась Маргарита. – Когда вы сможете с ней поговорить? Екатерина Савельевна живет в своем доме в Царицыне. Приезжала к нам на постановку Софьи, но сейчас уже уехала. Однако я слышала, что и вы собираетесь посетить этот город?

– Да, нам нужно туда по делам, – ответил я, а сам проклял длинный язык тетушки, которая не стесняется с подругой делиться чужими планами.

– Вот ее адрес, – достала из сумочки небольшую визитку Маргарита Игоревна. – Скажете, что от меня, она вас незамедлительно примет.

– Сомневаюсь, что у меня будет время лично посещать этот дом, – пробурчал я тихо. Но Угорская услышала.

– Тогда отправьте посыльного. Думаю, Екатерина найдет время самой вас навестить.

Если у нее такие связи, то с чего подобной даме вообще лично искать какой-то встречи с неизвестным ей молодым парнем? Пусть и дворянином? Поэтому я решил, что даже если отправлю посыльного, то лично ездить к сутенерше не стану. Нужны ей картины – хорошо. Но думаю, я смогу и других клиентов найти, не менее денежных.

Общение с Маргаритой Игоревной оставило после себя у меня двоякие ощущения. И я все же решил посоветоваться с отцом на столь щекотливую тему. Благо, держать его тетя не стала, увидев, что я освободился. Конечно на кухне говорить я не рискнул – мало ли кто из слуг мог пройти и услышать. В зале все же места больше, сразу можно их заметить было. И говорили мы с Угорской тихо. Но там сейчас она сама с тетушкой разговаривает, поэтому мы пошли в нашу комнату.

– Чего ты смурной какой-то? – нахмурился отец, когда мы остались одни. – Чего эта дама тебе наговорила такого?

Ну я и рассказал. Заодно спросил – не будет ли у меня проблем с законом, если свяжусь с этой Екатериной Савельевной.

– С законом – нет, – покачал головой отец, – а вот в светском обществе на такое смотрят косо. Особенно, если будут знать о твоих походах туда. Тут уж о хорошей партии можешь забыть. С другой стороны – деловые отношения, а не пользование блудниц никто осуждать не будет. Так что портреты им смело можешь рисовать. Но лучше, не в самом доме терпимости, а где-нибудь на съемной квартире. Пущай туда приходят. И тогда скажи этой мамочке, чтобы твое авторство не раскрывала. Лишние слухи тебе ни к чему. Прямого вреда не будет, но и одобрения не жди.

Немного успокоившись после разговора с отцом, я решил все же отправить сутенерше свое согласие на разговор, но не на ее территории, отложив этот вопрос до нашего приезда в Царицын.

* * *

Сергей Александрович был раздражен поведением своей сестры. Да как она могла пойти на поводу у своей подруги и оставить ее с Романом наедине, чтобы та предлагала ему… такое⁈ Да, сыну он прямо не стал приказывать отказаться, но сам мужчина был категорически против. Однако сомнения Романа зародили у него надежду, что сын все же не станет сотрудничать с мамочкой из дома терпимости. Причина, почему Сергей Александрович не стал тому прямо это запрещать, была банальна – сын изменился и уже не терпит прямых указаний, да и возразить не стесняется. А если он просто из противоречия решит этим заняться? Нет уж, раз он так стремится быть взрослым – пускай сам решает. Совсем уж больших проблем не будет, это и разговор с ним показал – сам ведь подошел за советом! – а в случае мелких неприятностей станет для того жизненным уроком.

Когда мужчина спустился в зал к его облегчению Угорская уже покинула усадьбу. Не нужно было ждать, пока сестра освободится, чтобы поговорить с ней.

– София, – присев в кресло, нахмурил брови Сергей Александрович. – Как ты можешь так мило щебетать с этой… дамой, когда она предлагает такие вещи моему сыну?

– А что случилось, Сергей? – удивилась женщина.

– Представляешь – эта… Маргарита, – чуть ли не выплюнул имя помещик, – хочет свести Романа с блудницами!

Софья Александровна побледнела.

– Сергей, ты шутишь? Маргарита никогда бы… – растерялась она.

Добившись, что сестра теперь отнесется со всей серьезностью к дальнейшим его словам, Сергей Александрович поделился рассказом сына.

– Теперь понимаешь, почему я так обеспокоен?

– Уф, напугал ты меня, – выдохнула облегченно Софья, – а я уж подумала… да, понимаю, что репутация Романа может пострадать, если вскроются детали. Но Маргарита не сказала мне изначально, что хочет предложить мальчику такое. Хорошо, что мы узнали. Ты же сказал ему вести себя осмотрительно?

– И ты даже не будешь настаивать, чтобы я ему запретил такое общение? – удивился мужчина.

– Запретить ты ему можешь, но послушается ли он? – мягко улыбнулась Софья. – Мальчик в том возрасте, когда отвергают любые авторитеты. Уж мне ли не знать, – вздохнула она грустно. – Да и положа руку на сердце, разве ему не стоит испытать женской ласки? Чтобы какая-нибудь девица не вскружила ему голову? – и чтобы развеять все сомнения, о ком она говорит, женщина добавила. – Та, которой он платья придумывает, да как ты сказывал – грамоте обучает?

– А в блудницу он не влюбится? Первый раз запоминается на всю жизнь.

– То иное, – махнула рукой женщина. – Главное, чтобы он туда не зачастил. Один раз, даже если вскроется, общество простит. Мне ли не знать. Но с Марго я поговорю. Как она могла предложить Роману такое, не предупредив меня⁈

– И как ты с ней дружить можешь? – покачал головой Сергей Александрович.

– Как швея – она просто кудесница, – улыбнулась Софья. – Да и если нужно какой слух узнать, или наоборот – запустить, она незаменима. Но я поговорю с Марго, чтобы такое больше не повторялось.

На том разговор и закончился, плавно перейдя в обсуждение завтрашней поездки и того, что бы Софья хотела в подарок из Царицына.