Текст книги "Падший (СИ)"

Автор книги: Никита Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14

– Брата-а-ан? А ты Петровича когда последний раз кормил? – в голосе ведьмы послышались тревожные нотки.

– Так твоя же неделя! – ответил с мансарды колдун.

Лера стояла посреди коридора второго этажа и, подбоченясь, смотрела себе под ноги. Я поднялся вслед за ней по широкой винтовой лестнице с коваными перилами, подошёл и остановился рядом. На полу валялась здоровущая крыса без признаков жизни и видимых повреждений. Матёрая такая, с громадными жёлтыми зубами и устрашающих размеров яйцами. Такая и кота погрызть могла бы запросто!

Ведьма выматерилась. Нагнулась, чтобы поднять за хвост труп грызуна, и я понял, что он, труп этот, пуст и почти невесом. От крысюка остались только кожа да кости в прямом смысле!

– Лер, а… Петрович – это кто?.. – чувствуя недоброе, осторожно осведомился я.

– Да как тебе сказать, чел… – девушка открыла окно и выкинула останки во двор. – Если по-сути, то Петрович – самый старый житель этого дома. А если по форме, то… – она как бы заранее извиняясь пожала плечами, – паук. Сколько себя помню, столько Петрович живёт с нами. Линяет постоянно. Растёт потихоньку. И не умирает. Он как те сосны, чел. Часть дома, которая была придумана хрен его знает зачем.

Стоит ли говорить, что весь последующий день потом я бессознательно искал взглядом паучару размером с кошку?..

Крыс в комнате Леры, а скорее даже в лаборатории, как и иной живности, более чем хватало. Как и полагалось уважающей себя ведьме, девушка имела в арсенале портативный котёл на газовой горелке у окна, ступу с пестиком для перемолки всего подряд в пыль, хренову тучу террариумов с ящерицами, крысами, скорпионами и прочей прелестью, вековой запас склянок, а так же несколько полок книг. Минутой раньше, в результате ожесточённого спора, она еле как отобрала у брата мамину книгу, клятвенно пообещав, что не раскроет её перед гомункулом, и мы пришли сюда в попытке найти ответы или какие-нибудь подсказки. Ведь пустые выступы на пепельных стенах не давали ничего. Да, треугольное помещение внутри меня теперь целиком было свободно от паутины. Только вот как владел я одним лишь Именем Измаил, так на том и всё. Да и то – владел весьма условно.

Пока Лера листала старинный фамильный фолиант, я с интересом разглядывал полки с книгами. Что можно было ожидать от книжного шкафчика в такой комнате? Правильно: в нём должны стоять какие-нибудь справочники по медицине, талмуды по биологии экзотических насекомых и прочая каббала. А обнаружил я кучу любимой мной фантастики, начиная от Стругацких, заканчивая малоизвестными современными писателями.

– О! – нашёл я знакомого автора и вынул книгу. – А вот это неплохой роман! Замудрёный малость, финал в эзотерику скатился, но – зацепил.

Поглощённая чтением Лера угукнула в ответ, даже не подняв взгляда, и я поставил серую книгу с красным пятном квантовой капсулы посередине обратно на место.

– Вот смотри… Та-а-к… ага, – девушка вела пальцем по видимым одной ей строкам. – Гомункул способен использовать любое Имя, но для этого должен знать обе его составляющие… Та-ак… Вот, да – начертание и звучание. Е-е-ещё… ага, ну что ты способен лечить своё тело с помощью Пламени, мы и так знаем. Что ведьмы через секс с тобой могут восстанавливать собственное тело тоже всем известно… – как бы между делом пробубнила она, и я заподозрил, что помимо запоздалой нимфомании, у Иосифовны имелись ещё причины набрасываться на меня. – Ага, а это интересно. Слуш, оказывается, ты, чел, можешь целиком забирать себе Пламень убитых в бою врагов! Ещё одна чисто демоническая способность! Адепты, к примеру, так не могут. Потому-то они и сидят на наших энергетиках… И, кстати, вот ещё какая способность у тебя есть: ты не умрёшь, как, например, тот же адепт, если полностью лишишься Пламени. Прикинь? Круто, да?

Я честно старался слушать. Но, блин, после того, что было внизу, у камина, полчаса назад, я думал-то с некоторым скрипом, а тут ещё Лера решила вдруг переодеться в домашний спортивный топ. Тесный такой… Такой… тонкий.

– Соберись, – ткнула она на меня пальцем, когда заметила, что я пялюсь на её аккуратную грудь, чуть ли не пуская слюни.

Казалось, чтобы даже просто не смотреть на девушку, мне потребовалось сжечь внутри себя сколько-то Пламени…

– Я обладаю Именем Измаил, – слова хоть сколько по-делу поначалу пришлось прямо-таки тащить из себя. Мне очень хотелось вернуться к тому офигительному моменту у камина. Ну или нагнуть Леру прямо тут… Я тряхнул головой.

– И как ты получил обе его составляющие?

– Случайно, – пожал плечами я и рассказал, как всё было в кинотеатре. Подробно, честно стараясь ничего не упустить. И даже подумать не мог, что при упоминании Ксюхи увижу укол ревности в разных глазах белокосой ведьмы. Незачем Лере было ревновать. Глупости. Я больше никогда Ксю не увижу. Да и она для меня “подруган”, а вовсе не девушка.

– Хм… как сказала одна дофига умная черепаха, случайности не случайны, чел.

– Да-да… – кивнул я, постукивая пальцем по стеклу террариума с какими-то водоплавающими ящерицами. Им было не до меня, они совокуплялись. – Получается, нужно просто вляпаться в случайность ещё пару раз.

– Получается… – малость растеряно согласилась Лера. – А как выглядит Имя демона?

Стараясь поменьше смотреть на девушку, я описал ей замысловатый символ, заключённый в круг. В соседнем от ящериц террариуме одинокая сольпуга смачно перемалывала хелицерами какую-то жирную личинку.

– Так и думала – в книге есть пара таких. Жаль, что ты не видишь в ней ничего… Слуш, а я ведь замечала кое-что похожее… – сказала Лера, и мы встретились взглядами. – У Криса. Меж лопаток. Я в первый раз сильно испугалась, пыталась отбиться и даже порвала ему футболку. Когда он уходил обратно в стену, я и обратила внимание на его татуху. Это может быть визуальной частью Имени демона, которому он когда-то служил.

– Допустим, – кивнул я. – Надо же ещё знать, как оно звучит. Вежливо попросить вампира, чтобы он нам рэпчик сбацал?

– Мне не смешно, чел. С одним Именем, уж извини, ты такой себе защитник. Вот же… – выматерившись, Лера схлопнула мамину книгу, села на кровать и обхватила руками голову. – Он нас всех троих порвёт. Весь “Вертолёт” нахрен в кровище будет!

Почувствовав раздражение, я отвернулся обратно к живности. И какое-то время даже честно с ним боролся, но всё-таки выдал:

– Ладно, со мной всё ясно. От вас-то с лысым мне помощи ждать? Вы-то что вообще можете?

– Я не хотела тебя задеть, – Лера потёрла лицо. – Просто… мне страшно, – она глубоко вдохнула, будто на каком-то психологическом тренинге, и выдохнула. – Вне дома мы с братанчиком можем накладывать не особо сильные заговоры: на людей, на предметы, на животных. Мелкая пакость, по-сути. Можем устроить, чтобы Крис запнулся в нужном месте, например. Или чтоб поперхнулся, когда пил. Или подавился. Или…

– А внутри дома? – перебил я, наблюдая как более мелкий скорпион спешно пятился от крупного собрата, задумавшего явно что-то недоброе. Мелкий легко протиснулся между двумя камнями, а крупный ненадолго застрял, за что и получил жалом куда-то в незащищённое место.

– Ты хочешь привести его в наш дом?! – в голосе ведьмы звучал тихий ужас.

– Он сам придёт, – пожал плечами я. Мелкий скорпион продолжил убегать от ужаленного агрессора. Время теперь было на его стороне. – Ты перечислила что вы можете вне дома. А внутри?..

– В теории, – Лера выделила эти слова, – внутри дома мы сильнее. Так у всех колдунов и ведьм – логово защищает.

О да. Защищает. Ну или напару с ведьмой пытается тебя опрокинуть, чтобы безнаказанно оттрахать.

– Но… дом, – Лера никак не могла допустить эту мысль. – Крис ведь тут может… сломать что-то.

– А, то есть, если кровососина сначала сломает шею мне, потом твоему братанчику, а тебя выпьет, потрахивая – это норм, так? Тогда с домом всё будет в полном порядке, я правильно понял? – видя понимание, я продолжил. – За тобой он, и ты это знаешь, придёт куда угодно. Даже сюда, где бой будет на нашем поле и на наших условиях.

Постукивая ногтем по губам, ведьма сомневалась не долго.

– Мы могли бы заговорить порог… Братанчик лучше умеет вытягивать чужую силу в землю… – Лера начала соображать в этом ключе очень быстро. – Этот урод способен проходить сквозь стены. Я устрою, чтобы дом ему этого не позволил, но мне потребуется вся моя концентрация.

– Этого будет более чем достаточно, – я начинал чувствовать себя каким-то Суворовым, не меньше. – А Рудика мы поставим тянуть из Криса силы, пока тот идёт к дому.

– Не называл бы ты его так, – покачала косами Лера. – Он очень не любит, когда его зовут “Рудик”. Только мне можно.

– Уяснил, не проблема, – кивнул я, а сам уже соображал, как бы так получше выбрать момент, чтобы назвать лысого Рудиком.

– И порог, – напомнила заметно приободрившаяся Лера. – Порог – сакральное место любого дома, чел. А уж нашего! На него можно наложить какой-нибудь заговор посильнее. Костолом, например! На окна, наверное, тоже. На всякий случай. Что-нибудь вроде кровотечения, да…

– Осталось обсудить план с твоим братом, – заключил я, наблюдая как мелкий скорпион клешнёй проверяет степень дохлости неподвижно лежащего агрессора. – И, раз так, ты давай скажи ему уже обо всём. Нет смысла молчать о том, что на самом деле нужно Крису.

– Я слышал всё, что нужно, – медленно проговорил Рудольф за моей спиной, стоя в открытой двери. Разноглазый колдун быстро пробежал по комнате взглядом, как бы ища не наделали ли мы с Лерой глупостей, но заветная книга лежала закрытой на коленях у ведьмы. – Гомункул говорит толковые вещи. Думаю, так и нужно поступить. И о Крисе я уже догадывался. Братан, почему ты мне ничего не сказала?..

Лера прошмыгнула мимо меня и врезалась в брата, заключив его в тиски объятий. Колдун поцеловал сестру в макушку и глянул на меня. Впервые за долгое время хотя бы не свысока.

– Гомункул молодец, да, – ухмыльнулся я и с издёвкой погладил себя по голове.

Суета началась с подготовки заговоров. Оказалось, для совершения магии ведьмам и колдунам требовались заранее приготовленные атрибуты. Например зелья, в которые пачками шли всякие выжатые заживо лягухи или раздавленный в труху скорпиончик, ещё недавно праздновавший наиважнейшую в жизни победу. Пока Рудольф, обложенный свечами и какими-то мелками, занимался зачарованием порога, я вызвался сопровождать Леру в её турне по всем этажам, где имелись какие-либо окна. Вот эти-то склянки я и таскал.

Дом и впрямь не просто так назывался ведьминским логовом. Во-первых, впечатляли его размеры и планировка. Простой человек едва ли построил бы так же – ну кому нужны две винтовых лестницы на каждый этаж? Или несколько мизерных окошек на половину стены с рассветной стороны? Во-вторых, и стены, и пол, и потолок дома прямо-таки дышали стариной. Не пылью какой-нибудь, нет. От всего этого как будто бы веяло прошлым, хотя внешняя отделка выглядела вполне современно. Подобные ощущения я помнил, наверное, только в музее, на выставке русского оружия времён Петра Великого.

И, да, кстати. Всюду по дому на глаза попадалась большие отверстия в стенах под самым потолком, которые, если бы не их открытость и круглая форма, сошли бы за вентиляцию. Я же подозревал, что сделаны они были для быстрого и удобного перемещения по дому Петровича…

– Так, это последнее, – Лера забрала у меня единственную остававшуюся склянку и разлила её содержимое мутной линией по подоконнику, попутно что-то нашёптывая. Мы находились в мансарде, где с защитой окон стоило постараться получше: с одной стороны тут стояло обычное, пусть и треугольное, окошко, а с другой – большущий, в полстены, витраж. Когда мы сюда поднимались, я думал увидеть вотчину колдуна, напичканную всячиной почище комнаты Леры. Но кроме бильярдного стола тут не было ничего.

Зато сквозь витраж открывался офигенный вид на Обь. Величественная река с каждым днём откатывалась обратно в основное русло, оставляя после себя множество сверкающих на вечернем солнце заливных лугов. Помню, как-то мы были на рыбалке на таком вот луге…

Нет. Не были мы ни на какой рыбалке. Просто потому что никакого “мы” не существовало никогда.

– Если Крис надумает лезть через мансарду, у нас возникнут проблемы.

– Почему? – я с силой растёр глаза и толчком, резко, выдохнул.

– Витраж, чел. Слишком большой объект для стандартного заговора на кровотечение. Может не сработать.

– Надо сделать так, – я взял один кий, повертел немного, затем прошёл пару шагов назад и зачем-то поставил его возле входа в мансарду, – чтобы не надумал. Когда придёт время, ты будешь на первом этаже. У барной стойки, например. Думаю, он пойдёт напрямки.

Когда мы спустились обратно на первый этаж, лысый уже закончил с зачарованием порога и мутил какой-то коктейль за длинной барной стойкой. Его сестрица, явно пребывая в приподнятом настроении от приготовления к драке, демонстративно положила перед ним мамину книгу. Стало ясно, что за неё отвечал именно колдун.

А ведь в том ангаре, где меня чуть не слопали два чудовищных “близнеца”, тоже была книга. Лежала в спортивной сумке вместе с кинжалом, которым я их потом порешил по-очереди, и тёмными толстыми свечами, очень похожими на те, что вокруг себя выставлял колдун какое-то время назад. Я ведь хорошо запомнил, что страницы той книги тоже были пустыми… Кому нужна книга, в которой ничего не написано? Правильно, никому. И, в отличие от “маминой” книги, где имелись хоть какие-то закорючки, та была чистой полностью.

Это что, получалось, дело было совсем не в особенности этого их драгоценного фамильного фолианта?.. Дело во мне? Наверное, по какой-то причине я не мог видеть содержимое особых книг. Но по какой?

Я уселся на высокий крутящийся стул с чувством выполненного долга. Взял приготовленный барменом коктейль с белым медленным горением, и выдохнул, ощущая как потихоньку приходит усталость. Я ведь эту ночь не спал. Как и Лера. Что-то подсказывало, что следующую тоже придётся проспать не всю. Ну да ладно. Время у нас ещё есть – как минимум сутки только до возвращения Криса обратно в Барнаул. Сколько там ему ещё понадобится, чтобы прийти на зов Лериного Пламени, мы знать не могли, да это и не так важно. Главное, сейчас я имел возможность с чистой совестью выдохнуть, а завтра попытаться чему-то научиться у этих двух разноглазых “братанов”.

– Различить составляющие сможешь? – кивнул на коктейль Рудольф.

Я меланхолично пожал плечами, понюхал энергетик в бокале. И ощутил сильную долю тяжёлой, тягучей, будто бы даже густой лености. Или уныния – не важно. Отпил и убедился в этом. Но сказал, что нифига не понял. Просто чтоб закончить разговор, который был мне не очень-то интересен.

Мысль, что я вливаю в себя чьи-то эмоции, чьи-то грехи и пороки, пока ещё не до конца уложилась в голове, в которую ещё совсем недавно приходилось запихивать совершенно другие, приземлённые знания. Чей-то вытащенный из груди гнев пока ещё толкался на одной полке с физическими законами и нафиг мне не нужной валентностью условного лития.

– Вы ведь вредите этим людям, да?

Ведьма и колдун переглянулись, и Рудольф, поморщившись, отмахнулся. Сама, мол, давай ему всё объясняй – твой мальчик.

– А ты типа сердобольный? – нехорошо усмехнулась Лера.

– Ты можешь просто ответить?

– Могу. Да, чел, мы им вредим. Ещё как. С каждой каплей вынутого из груди Пламени жизнь этого человека сокращается. Да, прикинь, мы крадём у несчастных людей годы их жизни! Осудишь? – я вроде не давал повода, но Лера всё распалялась. – Только ты погоди осуждать-то! Мы забираем у людей нифига не больше, чем забирают табачные компании какие-нибудь! Или жратва во всех этих фастфудах! Или говённые лекарства, в которых от действующего вещества в лучшем случае, сука, надпись! Догоняешь?

– Догоняю, догоняю, – кивал я, понимая уже, что тема, судя по всему, для ведьмы на удивление больная.

– Мы не выбирали, кем родиться, чел. Тут ты, думаю, нас поймёшь, как никто. И, знаешь, лев какой-нибудь тоже не выбирал. Он просто вынужден жрать… кого там львы обычно жрут?

– Антилоп, – отрешённо подсказал её брат.

– За антилоп! – опередил я, поднял свой бокал и залпом выпил частичку чей-то жизни. Скорее всего, впереди меня ждало и не такое. Лера фыркнула, явно не досказав всего, и отвернулась.

Сначала я подумал, что шум в ушах поднялся из-за чрезмерной тяжести чьего-то уныния, попавшего внутрь. Но потом, глянув в окно, увидел, что на улице с ровного места начался ветер. Сосны, те самые, что не понять каким чудом служили забору опорой, вдруг зашумели и зашатались. Странно как-то зашатались. Никакие другие деревья, видимые из окна, ветер не трогал, а именно на эти сосны вдруг навалился будь здоров…

– Вы чего?

“Братаны” побледнели, как привидение оба увидели. Встали вдруг, растерянно заозирались по сторонам и задышали, как после спринта. Лера потянулась к руке брата и стиснула её:

– Что это?

– Сигнализация, – почти даже спокойно прогудел в ответ колдун, при этом тяжело сглотнув. – Сосны шумят нам, что кто-то пересёк периметр. Кто-то, кто желает нам зла…

– Крис… – опавшим голосом пискнула Лера.

Я в два прыжка оказался возле окна. Точно, это был он! Чернокожий вампир просто-напросто снял с петель тяжёлую кованую дверь и отшвырнул её к гаражу, вращая выпученными остекленелыми глазами.

И он пришёл не один.

Глава 15

Она вошла на территорию усадьбы вслед за чернокожим вампиром: на тощих полусогнутых ногах, сутулая какая-то, дёрганая, как побитая шпаной, озлобленная дворовая псина. Это была женщина, несомненно. Когда-то давно. До того, как голод превратил её в длиннорукое долговязое чудовище с пальцами, способными полностью обхватить голову взрослого мужчины. Тёмные слипшиеся волосы закрывали лицо только с одной стороны, а со второй голый висок выглядел волнистым нагромождением обожжённой кожи, словно бы несчастную когда-то пытали, прижав головой к раскалённой плите. Она постоянно озиралась, и при этом не смела выйти вперёд Криса даже на полшага. Он был её вожаком.

Он был её хозяином.

Сам вампир выглядел более человечно, впрочем только издалека. Его глаза ещё вращались в своих орбитах, но он уже вообще не моргал, а постоянно раздувающиеся ноздри не оставляли сомнений в том, что Леру он чуял натурально по-звериному. На меня в окне Крис даже не глянул. Он уставился в стену, точно за которой притихла, поджав руки к груди, перепуганная ведьма.

Негр ориентировался недолго, и почти сразу двинулся в направлении стены между окном и дверьми, явно вознамерившись пройти её насквозь. Ха, да как бы не так!

– Лера! Стены! – сам от себя не ожидая, решительно скомандовал я, чем и выдернул ведьму из ступора. Она забежала за барную стойку, коснулась несущей перегородки и, закрыв глаза, принялась шептать.

И в ту же самую секунду, как чёртов самонаводящийся снаряд, как бездумная машина какая-то, Крис сменил траекторию движения, направившись прямиком к зачарованной двери. Рудольфом командовать не пришлось. Лысый сел по-турецки прямо напротив входа, положил ладони на пол, и тоже начал работать. Понеслась…

И у него всё получалось! Их обоих будто кто в воду опустил! Движения названых гостей замедлились, а сутулая бабища в рванье вместо одежды так и вовсе с гортанным стоном опустилась на четвереньки! От действий Рудольфа я ожидал меньшего эффекта. Наверное, его заговор действительно усиливало логово. А значит, до дверей они доплетутся хорошенько вымотанными, где их и встречу я.

Имя Измаил уже пылало, готовое отразить любой удар. Следовало, наверное, взять хотя бы нож, но я не смел упускать нападавших из виду даже на одно мгновение. И не зря.

Словно додумавшись, что дело пахнет керосином, Крис остановился и медленно повернулся к своей напарнице. Я не слышал слов, а может их и не было. Вампир только указал куда-то наверх и упорно продолжил шагать к двери, в то время как скрюченная заговором колдуна уродливая баба одним рывком оторвалась от земли.

Сука, она прыгнула на крышу!

Сверху раздался звон битого стекла и грохот.

– Мансарда! – крикнул я, но сразу понял, что командовать могу разве что сам собой – “братаны” держали концентрацию и не шевелились. Выматерившись, схватив-таки нож со стола, я бросился к винтовой лестнице, за один прыжок проскакивая по три ступени. И чем ближе был к бильярдной, тем больше казалось, что ждала меня там самая настоящая лавкрафтовская хтонь: оттуда доносились щелчки, гортанное бульканье и стоны, шелест и хруст осколков витража.

Выставив перед собою нож, я сходу пнул дверь в мансарду. Вся в мелких стёклах, как в дыбяшейся чешуе какой-то, истекая бурой смрадной кровью, оттуда на меня таращилась сгорбившаяся человекотварь, которая при приземлении опрокинула к стене бильярдный стол. Тонкие руки и ноги её, казалось, были напрочь лишены мышц и двигались повинуясь лишь каким-то потусторонним силам. Всякое движение её было отмеренным, неторопливым, будто бы тварь старалась не расходовать попусту и без того мизерные запасы энергии.

Факел мой был полон Пламени, защитное Имя горело ярко, а за впалой грудной клеткой противника едва виднелась белая пульсация – моя цель. Медлить и сомневаться незачем. Только вперёд!

И я напал.

Нож почти по рукоять вошёл в серую сухую плоть, но то была не грудь, куда я метил. Булькнув, тварь закрылась рукой, прекрасно, видимо, зная, куда я нанесу первый удар, и нож прошёл предплечье насквозь.

– Ты не Абитус! – пронзительно взвизгнула яга и отмахнулась от меня, как от нагло пристающего незнакомца.

Нож так и остался в мумифицированной плоти. Я отлетел к стене, хорошенько прочувствовав спиной, что Имя Измаил совсем не делало меня невосприимчивым к боли. Схватил ртом воздух, вскочил, ощущая, что получившийся посредственным удар не сбил мою защиту. И бросился в атаку опять, надеясь снова завладеть своим оружием.

И у меня это даже получилось. Почти.

Схватившись за рукоять, я дёрнул нож что есть сил, да только вот он так и остался в руке яги. Тогда я, лишь по какой-то счастливой случайности увернувшись от второй размашистой подачи, поднырнул под тварь и от безысходности врезал в солнечное сплетение тупо кулаком, надеясь, что защита Измаил сработает при столкновении с рёбрами и позволит тем самым мне пробить сухую плоть. Но яга отпрянула.

И в ту же секунду вдруг ловко схватила меня за горло.

– Где… мой… Абитус?..

Без какого-либо труда она подняла меня одной рукой, ничуть не обращая внимания на то, что я молотил её кулаками. Приблизила к себе, понюхала. Я замахал ногами в воздухе, ощущая гнилостный смрад из беззубого рта бабищи. Серая кожа яги от моих ударов осыпалась легко, рваным полуистлевшим пергаментом, являя высохшие, почти чёрные канаты мышц, а глаза её, моргающие вразнобой, быстро просканировали каждый сантиметр моего тела.

– Ты не мой Абитус!

Она замахнулась мной, как избалованная девочка быстро надоевшей куклой, аж дыхание перехватило. Потемнело не сразу, я даже успел увидеть, как бильярдная крутнулась пару раз, меняя местами пол и потолок. Руки обмякли уже после первого удара. Держа меня за горло, яга, казалось, надумала пробить мной дыру на нижние этажи. И, наверное, пробила бы. Если б не кровотечение от десятков порезов.

В себя я пришёл быстро. И всего-то на пару секунд раньше, чем тварь собралась-таки попробовать меня на вкус. Имя не горело, и я бросился заливать его Пламенем, едва-едва успев.

Яга не кусала – нечем было. Она просто и без лишних затей решила оторвать мне левое предплечье. Усевшись всем смрадным телом, чтоб сильно не трепыхался, тварь рванула мою руку из сустава, роняя тягучую слюну и комковатую кровь прямо мне на лицо. А когда ничего не получилось, попробовала в том же суставе её для начала провернуть.

Послышался громкий противный хруст.

Я заорал и остервенело забился. Рванулся и врезал высвободившейся рукой чудовищу куда-то в шею. Тварь покачнулась, и этого оказалось достаточно, чтобы я выскользнул. Имя Измаил делало стальной кожу, не суставы. И потому моя левая рука оказалась вывернута в обратную сторону, хоть и осталась на месте.

У входа в мансарду аккуратно стоял бильярдный кий… Я схватил его и, ощутив вдруг хват длиннющих пальцев на ноге, что было сил врезал наотмашь, не глядя. Кий угодил точно в обожжённую голову сгорбленной бабищи и сломался от первого же удара. Издав булькающий визг, тварь отпрянула, но тут же попыталась прыгнуть, сбить меня, чтобы опять оказаться сверху. Только вот склизкая кровь под ногами не позволила.

В следующую секунду ослабевшая от заговора яга подскользнулась и с протяжным хрипом растянулась по полу какой-то водомеркой-переростком. И уже этот шанс я не упустил. Подскочил, замахнулся одной рукой и с победным криком всадил обломок кия, прям как киношный осиновый кол, яге между лопаток. Промахнуться я не мог. Ведь каждую секунду видел ту хилую пульсацию Пламени, которая-то и заставляла это изуродованное тело перемещаться в поисках человеческого тепла.

Она любила танцевать. И всегда мечтала стать знаменитой балериной…

Более неуместной мысли в такой момент невозможно было и выдумать! Но именно это я вдруг понял о притихшей твари, когда поглотил остававшиеся в ней крохи Пламени.

Не теряя ни секунды, я рванул обратно вниз. Под жаровней факела уже не осталось белых подтёков, зато защитное Имя снова вовсю пылало, а вывернутая рука медленно, с болью, возвращалась в нормальное положение. И когда я вывалился, едва устояв на ногах, с винтовой лестницы, Крис был уже в тамбуре, буквально в метре от раскрытой настежь, зачарованной двери. Он не видел Леру, нет. Он как охотничий пёс, вошедший в раж от одного удачного укуса, стремился к своей жертве на запах.

Заговор Рудольфа сработал эффектно и, главное, эффективно. Чернокожий кровосос, так и не оторвав взгляда от перегородки, за которой притихла ведьма, ненадолго застыл, едва только наступив на порог. Он задрожал, застучал зубами, вдруг открыл рот, словно бы надумал под конец предложить нам всем жить дружно и… его начало ломать. Руки и ноги вампира стали в прямом смысле сгибаться там, где сгибаться было нечему, при этом он снова, пусть и даже ещё медленней, продолжил двигаться вперёд. Он, гад, сопротивлялся!

Что угодно могло стать роковой для нас ошибкой: любое моё неверное движение, или даже один лишний звук. Я замер там же, у лестницы, не зная что стоило бы сейчас сделать, а чего – нет. Я ни за что не должен был помешать трясущемуся всем телом колдуну довести начатое до конца. Рудик, настало твоё время!..

И вампира неожиданно сложило. Прямо на пороге, пополам, с противным громким хрустом, и притом в обратную сторону, как в чёртовых фильмах ужасов из бородатых восьмидесятых!

Разом стало тихо. В помещении осталось только дыхание нас троих.

– Всё?.. Он… всё?.. – из своего укрытия поднялась Лера, которой больше не нужно было держать непроницаемыми стены.

Всё случилось слишком быстро. В ту же секунду голова вампира повернулась набок, и налитые кровью глаза впились в жертву. Я прямо-таки прочувствовал ту силу, которую дал ему голод: противоестественную, неодолимую, дремучую! Наплевав на перелом позвоночника, оттолкнувшись от пола тупо руками, как какой-то грёбаный кузнечик-мутант, Крис прыгнул на Леру. Да с такой с невероятной быстротой – я и рта раскрыть не успел!

А вот её брат сумел вскочить. Он стеной вырос прямо между ними, вампир врезался в колдуна, и того крутануло настолько сильно, как если бы его вскользь задел мчавшийся мимо поезд. Рудольф влетел в диван, перевернул его и с грохотом и звоном опрокинул на себя журнальный столик.

Я бросился на помощь ведьме, видя как ей в самый последний момент повезло отпрянуть от рук исковерканного костоломом вампира. Схватил попавшийся под руку барный стул и тупо встал между ними.

Кровосос крутился и выл где-то за барной стойкой, роняя на пол бутылки и бокалы, отшвыривая от себя всё, что попадалось на пути. Он, сука, выпрямлял себя! Когда до меня дошло, что дело дрянь, было уже поздно. Я бросился добить вампира, но тот, шатаясь на непослушных ногах, уже поднялся.

Крису потребовалось всего два движения, чтобы вырвать у меня стул и согнуть его об мою же голову. Имя Измаил, казалось, потухло с громким хлопком – настолько сильным вышел удар! В глазах зарябило, а мир пошёл куда-то вбок, утаскивая следом и меня. Но я устоял. И даже успел восстановить активность единственного Имени, чтобы, метясь в белую пульсацию за чёрной кожей долбаного фрилансера, снова броситься вперёд.

Он был чертовски быстр. И голод в нём клокотал чудовищно сильный. Такой, который не утолить и десятком нежных ведьм, даже если выпить их досуха. Потому, что вампир больше не ощущал на себе сдерживающей силы хозяина. Потому, что хозяином его теперь стал голод.

Крис видел ту, за кем пришёл, и потому был неостановим. Её назойливому защитнику предназначалась всего-то пара ударов – один бы снова сшиб Имя, а второй пробил рёбра под самым горлом. Так бы оно и случилось, без вариантов. Но нам на выручку пришёл старинный ведьминский дом.

За мгновение до фатального удара на спину вампира что-то прыгнуло. Кровосос взвыл совсем нечеловечески, потянулся за себя руками и заметался, закружился на месте. В сравнении с его движениями я, казалось, попросту врос в пол. Я был непростительно медленным. Чересчур заторможенным и слабым человечком. Но тех нескольких секунд мне всё же хватило – в руке блеснул взятый со стойки нож. Росчерк и точный удар…

Крис всё же дотянулся руками за спину, схватил и рывком швырнул – что-то чёрное, кувыркаясь, улетело в дальний угол. Но потом он остановился. И опустил голову, чтобы впервые посмотреть не на свою цель. Обычный кухонный нож, каким режут помидоры и стругают салат, угодил точно в его Пламень. Вампиры, наверное, не умирают от такого ножа. Если только его, этот нож, не держит чёртов гомункул.

– Это тебе за Петровича, нигер!!!

Лера, будто ополоумев нафиг, вскочила вдруг на барную стойку, подбежала к нам и замахнулась чем-то на вампира. Я толкнул нож ещё глубже, да без толку – Крис напоследок всё-таки махнул рукой с недлинными, но острыми когтями. Ведьма коротко вскрикнула и упала, как подкошенная, затем свалилась со стойки на пол и протяжно, громко застонала.

Мне нельзя было отпускать кухонный нож. И я не отпускал до тех пор, пока остатки белого огня не втекли в меня через него. Последняя капля вампирского Пламени тоже имела свой вкус. И это было сожаление. Да, Крис всегда, все эти двадцать два с половиной года, сожалел, что в тот злополучный вечер решил спуститься в подвал проклятого дома на окраине всеми покинутого Детройта…

Я скривился. Мне вдруг стало противно, до тошноты. Он ведь знал! Крис совершенно точно же знал, на что идёт! Ох, и как же ему хотелось быть крутым вампиром! Тенью скользить по ночным улицам, хватать девиц и наслаждаться ими, не боясь ничего! Порвать в клочья всех тех, кто когда-то смел бить и унижать его! Заставить их булькать в собственной крови, увидеть в их стекленеющих глазах собственное отражение!