Текст книги "Агломерат. Последний Оплот(СИ)"
Автор книги: Никита Костылев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
В это время в главном дворце Ленинградской Твердыни Первый Император Ледяной России, единственный и неповторимый Король Трех Термических Оплотов, сюзерен Минска и Киева, повелитель Великой Ледяной Пустыни, Главнокомандующий Карательным Войском Император Михаил I умоляюще просил:
– Дима, ну пожалуйста, давай все-таки попытаемся решить вопрос мирно. Есть же варианты… так не должно быть…
– Нет, – отрезал Господарь Карателей полковник Артемьев, и официально проговорил: – я не имею права нарушать присягу.
– Какую еще присягу? – подобрастно спросил император. – Ну какую присягу?
– На верность, – ответил полковник, глядя прямо перед собой.
– Ну, давай я ее отменю, – проговорил император, заглядывая в глаза полковнику. – Ты же знаешь, я все могу отменить. Дима, не надо… ты же знаешь, что это… это не правильно… Мы не можем.
– А когда Смоленский и Ленинградский Форпосты в крови топили, могли? – с усмешкой спросил Артемьев. – А когда Минск с Киевом на колени поставили? Тогда вы говорили совсем по другому. Тогда любые средства оправдывали цель. Вы стали императором. Все, что осталось от предыдущего мира теперь принадлежит вам. И я в этом помогал.
– Ну зачем же? Зачем всех убивать? – взмолился император.
– Затем, что это стратегия, потеря этих людей обернется только выгодой, – проговорил Артемьев. – И это правильно. Создать империю проще, чем сохранить ее. Именно этим я занимаюсь в последние годы. Что с вами стало, Император? Когда я выполню первую фазу операции, то сразу же вернусь в Твердыню.
– Я… – Михаил I слегка отступил на шаг, удивленно посмотрел на настоящего правителя Ледяной России и вымученно ответил: – да. Вы правы, я… я одобряю. Выполняйте.
Полковник гаркнул:
– Слава Императору!
После этих слов он направился в ангар, побежавший адъютант, быстро проговорил:
– Команда давно готова. Вертолет ждет.
Полковник слегка кивнул и продолжил движение, перед тем, как залезть в машину, он бросил:
– С Императора глаз не спускай. Охрану на максимум. Пора менять, совсем расклеился.
Главнокомандующий Ледяной России угрюмо уселся на свое место и громко сказал:
– Пилот, если я опоздаю, пополнишь число собирателей. Понял?
Машина поднималась вверх, а полковник задумчиво смотрел в иллюминатор, ситуация на территории Воронежского и Смоленского Форпостов складывалась не лучшим образом. Сейчас, когда после нескольких серьезных поражений, белые охотники смогли снова собраться вместе. Все это время они были разбросаны, раздавлены и смяты. Теперь же они вновь создали свое войско. Кучка бандитов в пустыне, которые грабили караваны, превратились в серьезную проблему. Кроме того, перенаселение и голод стали перманентной проблемой Ледяной России. Искусственные фермы и работа подчиненных собирателей не приносила должного эффекта, последние запасы еды таяли. Теперь, когда наметилась минимальная тенденция к потеплению, появилась возможность хоть как то решить проблему пропитания.
Артемьев зло скрипнул зубами, вспомнив, как его умолял император. Тоже мне, лидер. Все в Ледяной Империи знали, что настоящий правитель это полковник. Да. Именно он, а не слезливый Мишка был повелителем того, что осталось от страны. С первых дней завоевания, Артемьев понял, что власть уже принадлежит ему. Официально император был главным, всесильным и неповторимым. Но на деле совершенно безвольным и бесполезным, для Дмитрия Артемьева это было очень удобно – оставаться в тени. Он пока что не хотел ни высокого звания, ни наград, он хотел власти. Абсолютной и беспредельной, полковник в своей скромной должности Господаря Карательного корпуса Ледяной России был самым влиятельным человеком в мире. Нельзя убивать… Артемьев с усмешкой вспомнил мольбы императора, а когда правителя Смоленска и Питера вместе с семьями втихушку придушили, он не думал. Какая разница десять человек или десять миллионов? Полковник грустно вздохнул и снова уставился в иллюминатор, раскинувшаяся бескрайняя белая пустыня всегда ему нравилась. В отличие от остальных он видел в этом мертвом царстве что то прекрасное, близкое своему сердцу. Он знал почему. Тут все честно, без купюр. Человек показал свое истинное лицо зверя, и он, Артемьев теперь их повелитель. После будущей трагедии Михаил I станет главным виновником происшедшего. Давно пора его менять. Дмитрий откинулся в кресле и молча улыбнулся своим планам, все будет как он сказал.
Вертолет не опоздал. Не смотря ни на что.
Когда Артемьев прилетел в Смоленск, разгрузка продолжалась по полной, все что только можно было увезти увозилось в срочном порядке, кроме людей. Оставались только солдаты для обороны города. Согласно разведке, стоящие между Воронежским и Смоленским Оплотами войска охотников двинутся именно сюда. Громадные грузовики увозили последнее, оставалось только грамотно переправить. По прилету высокопоставленного военного из Твердыни был образован роскошный прием, среди главных улиц, расположенной между технических и жилых корпусов были собраны практически все жители оплота. Когда полковник взошел на сцену, зал взревел тысячами глоток, Дмитрий победно осмотрел огромную многотысячную толпу и удовлетворенно вспомнил тот самый момент, когда он в первый раз здесь оказался.
На бронированном снегоходе, с автоматом в руках он кричал испуганным и забитым людям о том, что они пришли во спасение. Десять лет назад…. Как это было давно, тогда они покорили всех и вся, скромный Воронежский Форпост сделал всех. Теперь они внимают ему как символу стабильности и безопасности, как Господарю Карательного Корпуса – это его люди. Не Император, а именно он. Поставивший их десять лет назад на колени, убивший, чьих-то сыновей и мужей. Предав верных союзников, став их повелителем. Грозно осмотрев собравшуюся толпу, полковник крикнул:
– Слава Императору!
– Слава Императору! – откликнулся рев тысяч голосов.
– Вы, жители Смоленского Оплота всегда были верными воинами и великими союзниками. С момента освобождения от гнета предателей мы боремся за сохранение жизней Вас и ваших детей! И мы сделаем это!!! Я слышал, что ходят слухи о собранном этими жалкими белыми бандитами нового войска!? Что жители хотят бежать в Твердыню. Я уверяю Вас, что они будут разбиты, жалкие нищие, которые нападают на наши мирные караваны. Я! Господарь Карательного Корпуса Ледяной России утверждаю вам, что враги будут разбиты!! Я Ваш гарант! Эти грязные охотники будут уничтожены!
После этих слов в ангаре раздались оглушительные аплодисменты, полковник поднял руки и с царской важностью смотрел на свой народ. Когда гул хлопов и криков притих, вдруг из толпы раздался пронзительный крик:
– А где будете вы!? В Твердыне отсиживаться?
Несколько стоящих в оцеплении карателей бросились в сторону наглого крикуна, с целью заткнуть ему рот, но полковник громко крикнул:
– Не трогайте его!? Пусть скажет!!
В это время каратели уже стали скручивать посмевшего дерзить самому Господарю. Но после команды Артемьева они остановились, кричавший, молодой человек оттолкнул бойцов и дерзко бросил:
– Спасибо, что дали выговориться. Нечасто такое бывает. Так что? Оставите нас здесь на произвол судьбы? Бросите свою кормушку, увезете все что только можно и понесетесь в Твердыню?
– За что ты меня так ненавидишь? – спросил Артемьев, по доброму глядя на бунтаря. – Как тебя зовут?
– Семен, как и моего отца, которого вы убили. Он был главной торговой колонны, – резко ответил молодой парень.
– А что бы сделал ты, если бы твои бывшие союзники бросились на тебя? – спросил Артемьев. – Когда люди, которым доверял, вдруг обратят свое оружие против тебя? Мы предотвратили нападение и рисковали своими жизнями ради вашего освобождения.
– Слова, – фыркнул парень. – Лишь слова.
– Нет, – покачал головой Артемьев. – Это не просто слова, как и десять лет назад, мы встанем на вашу защиту снова, как десять лет назад. Приказом Императора я назначен Комендантом Смоленского Форпоста, заместителем Главы Форпоста. Если нам суждено погибнуть, то я хотел бы погибнуть с людьми, которые для меня стали родными. Я буду драться с захватчиками вместе с Вами, это мой долг. Или ты, Семен, думал, что я сбегу в Ленинградский Оплот? Если мы что то и делаем, то только для вашего блага, и я не пожалею своей жизни для того, что бы защитить эту крепость.
– Я… – обескуражено начал Семен, но договорит он не смог, его голос потонул в грохоте криков и аплодисментов новому Коменданту Форпоста.
Полковник еще раз махнул рукой восхищенной его мужеством толпе и спустился с платформы. Махнув рукой на прощание, Господарь двинулся по длинным запутанным коридорам Оплота, в сторону Главной Башни крепости. Зайдя в кабинет коменданта, он быстро бросил:
– Встал и вышел.
Предыдущий комендант только поклонился и выбежал из кабинета. Дмитрий важно уселся за кресло и стал деловито перебирать бумаги на столе предшественника, вдоволь посмеявшись, он одним махом сбросил все листы со стола и положил ноги в красивых начищенных до блеска берцах на краешек стола. Закрыв глаза, каратель снова погрузился в свои мысли.
Раздался робкий стук, полковник крикнул:
– Войдите!
В кабинет зашел Глава Форпоста начал:
– Дмитрий Алексеевич…
Полковник хитро приоткрыл один глаз и спросил:
– Нет, ты видел его лицо? Это того стоило.
– Я… – неуверенно начал Глава Форпоста…
– Ты, – кивнул полковник и быстро убрал ноги со стола, немедленно встав он продолжил: – именно ты. Теперь слушай меня внимательно. Даю тебе возможность спасти свою жизнь. Этой ночью будет страшная пурга, в ней вы должны тайком вывезти из крепости все, что только можно.
Дуэль
Работа в технической службе Антону понравилась, после нескольких изнурительных дней с непривычки, собиратель сначала даже думал о побеге из лагеря, но потом полностью адаптировался. Технический корпус был довольно большим сектором в общей системе обеспечения. Все проблемы провианта, вооружения и обмундирования решались именно тут. Кроме того, обеспечение ремонта полуразваленных снегоходов и вездеходов лежало на плечах шустрых технарей. Вообще как таковой когорты техников не существовало, большая часть рядовых была младше шестнадцати, все молодые охотники были обязаны пройти через эту службу. Своеобразный переходный этап к высшей касте – белым охотникам. Все мальчишки среди охотников прекрасно разбирались в технике, поэтому под руководством нескольких десятков взрослых уже небоеспособных охотников их золотые руки были востребованы по полной.
В техническом корпусе Антону было трудно прижиться, в первые дни он, чужой для охотников, был долгое время отшельником среди будущих пустынников. Но в один момент все изменилось, во время ремонта одного покореженного снегохода Антону все таки удалось установить контакт с новыми товарищами. Только не совсем так, как он это себе представлял. Во время перерыва к нему подошел один из молодых охотников и быстро сказал:
– Собиратель. Ты же собиратель?
– Да, – кивнул Антон и поднялся на ноги.
– Я вот хотел спросить, собиратель, – глядя куда то в сторону, спросил будущий охотник: – вы и до оледенения в мусорках ковырялись? Или только сейчас начали? Может это у вас в крови?
– А что у тебя в крови? – в ответ спросил Антон.
– Вот за что я не люблю собирателей, – засмеялся молодой парень, обернувшись к подошедшим друзьям. – Они никогда не ответят на твой вопрос. Не люди, а слизняки, скользкие, не ухватить. В Твердыне они с ледяными в союзе, в Смоленске с нами, в районе Московской Помойки они вообще против всех. Ты за что меня спрашиваешь?
– Я в мусоре не копаюсь, – ответил Антон, глядя в серые глаза парня.
– Ну-ну, – покачал головой охотник и плюнул на снег. – А плевки тоже собираете?
Молодой охотник забыл один интересный факт. За последние десять лет войны в районе Европейской Ледяной Равнины больше всего охотников погибло от рук именно собирателей, а не войск Империи Ледяной России. Не смотря на относительные союзные отношения, нередко вспыхивавшие конфликты уносили жизни не только собирателей, но и охотников. Главная проблема охотников – их высокомерие, поколение тех, кто выбрал путь войны в этом погибшем мире, иногда забывают о том, что другие тоже умеют драться. И убивать. Собиратели, не смотря на сравнительно мирный образ жизни раскопок огромных мегаполисов все таки умеют давать отпор.
Антон никогда не был чудовищно сильным, но когда кулак собирателя попал точно в подбородок холеному охотнику, удар пришелся словно молотом по наковальне. Молодой охотник сначала покачнулся, но не упал, после этого Антон ударил его еще раз, тогда тот упал и больше не встал.
Окружавшие Антона молодые охотники бросились на него словно стая хакратов, но собиратель не стал легкой добычей. Схватив полено, на котором он сидел, парень отчаянно отбивался от трех друзей упавшего охотника. Двое из них схватили ножи, но против полена короткие лезвия были не очень то эффективны. Охотники с юных лет владели холодным оружием, умели стрелять из ружья, но вот против яростного собирателя с поленом наперевес, который готовился им размозжить черепа, драться еще не приходилось. Драка прекратилась так же внезапно, как и началась, инвалиды-ветераны, следившие за молодыми охотниками, вмешались в битву и растащили дерущихся. Один из нападавших, держась за разбитую скулу, крикнул:
– Тебе конец, мусорщик! Ты лежать будешь!!!
– За дружком отправитесь, – тихо прорычал Антон, устало отдуваясь.
После некоторой паузы, седой одноногий инвалид подскочил к лежащему на снегу молодому охотнику, он попытался привести в сознание отключившегося бойца, но тот не поднимался. После некоторой паузы инвалид проговорил:
– Охотник мертв.
В огромном крытом техническом шатре воцарилась тишина.
Потом было словно во сне, для Антона это было страшным моментом в жизни. Если бы один из инвалидов не догадался позвать Эрика и Марка, то наверное его бы растерзали сразу. Убитый Антоном боец оказался охотником Смоленского Охотничьего Ареала, но главным было то, что его отец узнал о смерти сына одним из первых. Разъяренный воин бросился вперед и собирался разорвать молодого собирателя, на его пути встали Марк и Эрик. Смоленский охотник зло прошипел:
– Свалили быстро. Иначе я вам обоим гортань вырву.
– Давай, – подмигнул Эрик и молниеносно схватил отца убитого охотника за горло, сжав своим могучим кулаком его шею, он проговорил: – ты, смоленский выродок, никогда не смей так со мной разговаривать.
– Я тебя убью, – прошипел смолянин, пытаясь вырваться из цепких рук.
– Проверим, – Эрик вдруг разжал ладонь и громко крикнул: – Я, охотник Ленинградского Угодья вызываю тебя на бой. Я, Смертоносец Белой Армии буду драться с тобой за душу этого собирателя.
– Я принимаю вызов, – прохрипел смоленский охотник, схватившись за свою шею, он снова приблизился к Эрику и проговорил: – сначала я убью тебя, а потом крысеныша, которого ты защищаешь.
Бросив еще один пронизывающий взгляд на Антона, отец убитого выскочил из технического ангара. Марк тяжело вздохнул и подошел к смотрящему в пустоту Антону:
– Ты просто хорошо попал в подбородок. Удар был настолько сильным, что мозг ударился о черепную коробку с нев…
– Не слышит он тебя, – покачал Эрик головой и подошел к хрупкому собирателю. – Ничего не слышит.
Антон поднял свои голубые глаза и проговорил:
– Врач Марк, Охотник Эрик. Простите меня. Я не хотел, почему вы мне помогаете? Я же чужой вам, простой мусорщик….
– Предлагаешь тебя выставить на поединок? – грустно спросил Эрик, глядя на понурого собирателя. В этот момент он вдруг резко постарел, не изменились черты его лица, постарели его глаза, они словно выцвели и опустели. Это мановение длилось недолго, потом его взгляд снова ожил, воин схватил в охапку Антона и проговорил: – пойдем брат. Мы тебя не бросим, раз взяли, обратно не отступим. Сегодня будет трудный день.
* * *
Дядя Ваня задумчиво посмотрел на стоящего у входа в шатер Марка и угрюмо спросил:
– План боя?
– Эрик сказал, что проблем не будет. Он его в ангаре чуть не убил.
– Противник?
– Владирад. Смоленской Охотничий Ареал.
– Плохо, я видел, как он бьется, – покачал головой Главнокомандующий. – Где парень?
– В нашем доме, – коротко ответил Марк. – Эрик там же. Готовится к бою.
– Классический поединок?
– Да, – мотнул головой Марк.
– Ты свободен, – махнул рукой командующий, а затем добавил: – и позови Эрика.
Марк быстро поклонился и выскочил из шатра, бросив взгляд на холмы, в низине между которыми будет проходить бой, он отметил, что они уже почти заполнены. Быстро лавируя между повозками и какими то неизвестными тюками, телегами и шатрами, он почти добежал до шатров воинов Ленинградского Угодья, заскочив в свой дом, врач проговорил:
– Эрик, давай к отцу. Он тебя ждет.
– Подождет, – отмахнулся Эрик и провел еще раз кожаной тряпочкой по лезвию меча, прикрепленного к длинному древку, и так же меланхолично и задумчиво продолжил натачивать свое оружие.
– Врач Марк, – обратился Антон к усевшемуся рядом на шкуры воину. – Охотник Эрик не разговаривает со мной. Он сидит и точит свое оружие при этом постоянно что то бормочет себе под нос, а я хотел у Вас спросить.
– Что? – хмыкнул Марк и стал наливать себе чай из нагретого железного чайничка. – Что ты еще хочешь знать?
– Что это за оружие? – спросил Антон.
– Ну, если брать китайскую версию, то это чудовище можно назвать Гуань-дао, если брать русский вариант, то ближайшая вариация это рогатина или совня, в Белой Европе наиболее близка к алебарде. На самом деле это наше оружие, основа силы охотника, не винтовка и не кинжал наш символ. А именно Гуань-дао. Эрик так его называет, мне в принципе фиолетово, просто меч на палке и все.
– Неуч, – буркнул Эрик и снова стал задумчиво полировать лезвие.
– Есть история, – проговорил Марк. – Когда изгнанные потомки охотников отступали от оплотов, в которые их не пустили, они попали в засаду диких голодных зверей. Их маленький лагерь был окружен голодными волками, так вот, когда толпа состоящая из детей и женщин, должна была быть растерзана обезумевшими от голода тварями. Один из немногих выживших воинов по имени Ингерман, схватив вот такое вот оружие, сделанное собственными руками, в одиночку перебил двадцать тварей, разогнав остальных. Гуань-дао стало символом спасения, символом нашего возрождения. Символ охотника, одинокого воина, спасающего женщин и детей от зла. Свет огня костра, кровь из ран, кричащие дети и беснующиеся волки. Вот и есть легенда нашего Угодья. Теперь, когда воины хотят решить спор за жизнь, то происходит дуэль. Только на Гуань-дао. Это закон.
– А где теперь это Ингерман? Что с ним стало?
– Что, что… – снова проурчал Эрик. – Дядя Ваня, кто по-твоему?
– Когда воин становится белым охотником, он получает новое имя, – продолжил Марк. – Ты должен понимать, что на самом деле у нас другие имена. Но после того, как ты становишься охотником, у тебя начинается новая жизнь. Нет ни имени, ни фамилии. В нашем угодье в основном выбирают северные имена, считается, что в имени северных народов есть некая сила. При это твое имя запрещено упоминать, даже тебе самому.
– Я думал, что… – начал Антон.
– Думать надо было, когда сына лучшего мастера Гуань-дао убивал, – проговорил Эрик. – У меня всего пятнадцать боев на этом оружии.
– Ничего себе… – прошептал Антон, – ты выиграл пятнадцать смертельных схваток.
– Владирад участвовал в пятидесяти четырех, – с горькой усмешкой проговорил Марк.
Три часа спустя.
Всего собралось около шести тысяч человек, почти все жители лагеря пришли на дуэль. Слух о серьезной дуэли между сыном Главнокомандующего Ленинградского Угодья и лучшим воином смолян, на счету которого более полусотни боев распространился с моментальной скоростью, и от народа не было отбоя. Владирад ждал Эрика на месте сбора несколько часов, издалека его фигура виднелась на одном из склонов возле лагеря. Выставив флаг своего Угодья, отец погибшего застыл словно статуя. Его секундант держал в специальном ящике родовое оружие, а народ все прибывал и прибывал, когда на близлежащих холмах просто началась давка от собравшихся собирателей-ополченцев и воинов-охотников, на небольшую низину вышел Эрик. Белый охотник был одет очень легко, никаких доспехов или брони на нем не было, могучий воин был в простом свитере и белых камуфляжных штанах заправленных в устойчивые высокие ботинки с широкой подошвой, на термометре было минус двадцать, но казалось, словно Эрик и не чувствует холода. Ветра не было, лишь ярко светило солнце, озаряя поле битвы. Никаких слов, только бой. Коротко кивнув собравшейся толпе, Эрик взял из рук Марка, который выступал его секундантом, свое оружие и пошел в сторону отца убитого.
Владирад только провел ребром ладони по шее, глядя на стоящего в нескольких метрах Антона, и двинулся навстречу улыбающемуся Эрику. Остановившись в трех метрах друг от друга, воины замерли. Эрик молча улыбался глядя на своего противника, а Владирад яростно смотрел на своего оппонента. Наконец смолянин выплюнул:
– Ингерман тебе не поможет. Никто тебе не поможет.
В ответ Эрик только коротко прыгнул вперед и выбросил свое оружие словно торпеду. Удар был настолько быстрым, что лишь чудом Владирад успел уклониться в последний момент. Но ответного выпада не последовало, смоленский охотник только презрительно бросил:
– Сын Ингермана. Не научил тебя папка драться?
Эрик никак не отреагировал на слова охотника и стал методично выбрасывать свое оружие снова и снова. Владирад не делал лишних движений, он спокойно парировал все выпады более молодого воина и плавно отступал. Тем временем Эрик набрасывался на соперника все с большей силой, яростно махая полутораметровым древком, на конце которого был закреплен острый как бритва меч, воин бил почти без остановки. Не смотря на чудовищную скорость и силу, никакого это результата не приносило. Владирад был действительно искусным мастером защиты, минимально тратя свои силы, он без проблем отбивал любой бросок или удар молодого охотника.
Во время одного из ударов направленных в голову Владирада, тот вдруг резко присел и бросил в ответ свое оружие. К счастью, провалившийся вперед Эрик успел отклониться, и лезвие лишь слегка царапнуло его по груди. Смолянин победно засмеялся и бросился в атаку, Антон, наблюдавший битву совсем близко, сначала подумал, что ни один человек в мире не сможет отбить такого нападения. Владирад бил под разными углами с невероятной скоростью, от былого покоя не осталось и следа. Словно хищник, который почуял запах крови, смоленский охотник стал использовать весь свой арсенал против Эрика, нанося тому ощутимые ранения. Но сын Ингермана был не сломлен и не испуган, похоже, что его вообще нельзя испугать, с неизменной улыбкой он бился против более и искусного соперника, не отступая ни на шаг. Когда после очередного попадания в плечо Эрик только хмыкнул и резко атаковал смолянина, тысячи воинов, которые созерцали поединок на близлежащих возвышенностях, восторженно замолчали. Владирад прекратил свою перманентную атаку и осмотрел окровавленного охотника с ног до головы, выставив вперед длинное древко с мечом на конце, он прорычал:
– Сдавайся, отдай мне крысеныша.
– Сдаваться? – недоуменно посмотрел на него Эрик и заразительно расхохотался. – Да я тебя рядом с твоим сынком похороню!!!!
– Ах ты тварь!!! – закричал Владирад и бросился в бой с новой силой.
Казалось, что Эрик, который уже весь был изрезан попаданиями противника, скоро упадет на снег, но тот и не собирался сдаваться. Проигрывая бой, он вел себя так, словно это он, а не Владирад, уже в седьмой раз легко поразил своего соперника. Тем временем смолянин стал бить еще сильнее и чаще, оттесняя Эрика к краю площадки холма, на которой они дрались. Когда противники сошлись совсем близко, скрестив свое оружие, Владирад резко пнул Эрика ногой и тот не удержавшись, покатился по склону.
Антон повернулся к Марку и проговорил:
– Пусть он убьет меня. Эрик не должен…
– Заткнись, – оборвал его Марк. – Он сделал свой выбор и не отступит. Никогда.
Владирад громко закричал и победно поднял руки к небу. Смоленские охотники, самые многочисленные воины в лагере закричали в ответ. Смолянин поднял знамя и гордо поднял его вверх, потом он воткнул древко в землю и направился в сторону Антона, потрясая своим оружием.
На склоне воцарилась тишина, все понимали, что после поражения Эрика Владирад разделается с молодым собирателем, убившим его сына. Марк молча шагнул вперед и с улыбкой бросил:
– Давай давай. Посмотрим, что получится.
– Твоего дружка уделал, и тебя порву, – тяжело дыша, сказал отец убитого охотника.
Несколько мгновений смоленский охотник приближался в полной тишине, как вдруг зазвучал чистый и красивый голос:
– А не спешите вы нас хоронить, а у нас еще есть дела…. У нас дома детей мал мала, да и просто хотелось пожить…
Эрик набрал пригоршню снега и вытер лицо. Фыркнув как кошка, он сказал, с улыбкой глядя на ясное небо пустыни:
– Мне мама перед сном всегда пела. Красиво, да?
Владирад развернулся в сторону Эрика и яростно проговорил:
– Вот ты и спел свою последнюю песенку.
Потом он бросил взгляд на Антона, темные глаза уставились на молодого собирателя, обнажив черные зубы, смолянин бросил:
– Ты не уходи, пока. Постой. Я скоро приду.
После этих слов воин сделал тяжелый шаг, потом еще один, с каждым шагом он разгонялся еще быстрее, выставив вперед свое оружие, он несся на стоящего вдалеке Эрика. Когда их разделяло всего несколько метров, Эрик вдруг воткнул свое Гуань-дао в снег и широко расставил руки. Владирад решил воспользоваться глупой выходкой и бросил свое оружие как копье. Одним движением Эрик вырвал из снега древко и отбил летящее Гуань-дао. Его движение было так быстро, что Владирад даже ничего не успел заметить, когда он по инерции все еще двигался к Эрику, тот сорвался с места и встретил того ударом кулака.
Удар на встречном движении был сильным, но пришелся по лицу вскользь. Однако, и этого хватило, Владирад пролетел еще несколько метров вперед и рухнул в снег. Эрик неторопливо подхватил древко оружия Владирада и сломал его пополам. Когда смоленский охотник попытался с проклятьями подняться на ноги, Эрик терпеливо дожидался его в нескольких метрах, оперевшись на свое оружие.
Владирад поднялся, осмотрелся вокруг и повернул налитые кровью глаза в сторону охотника, некоторое время он молча смотрел на истекающего кровью Эрика, который призывающее махал рукой, потом смоленский охотник прорычал:
– Да я тебя голыми руками…
Он снова бросился вперед, но добежать не смог. Эрик не стал больше драться с ним. Когда обезумевший от ярости воин приблизился на дистанцию удара длинного древка, Гуань-дао описал круг в воздухе над головой и приземлился наискосок туловища Владирада. Это его остановило. Сначала он дернулся как от удара током, затем медленно осел на снег, схватившись за стремительно краснеющую полосу на туловище. На холмах снова воцарилась тишина. Эрик твердо стоял на ногах и победно смотрел на своего поверженного соперника, потом он воткнул лезвием вниз свое смертоносное Гуань-дао в снег. Уверенной походкой подошел к Марку с Антоном и весело подмигнул:
– А ты боялась, даже платье не помялось!!!
После этих слов он как подкошенный рухнул на снег.
Поход
Сначала Эрик открыл один глаз и подозрительно осмотрел помещение, убедившись в том, что он находится в своем наспех построенном иглу, его взгляд сфокусировался на сидящих внутри. Какое то время он просто молча смотрел, внимательно рассматривая своих гостей, затем он иронично спросил у сидящего возле его ложа Антона:
– Думал, я умру, и ты заберешь мои игрушки? А вот хрен тебе. Все достанется Марку, он мой лучший друг.
– Марк что с ним? – спросил дядя Ваня, обеспокоенно глядя на своего приемного сына. – Ты вколол ему какие-то наркотики или болеутоляющие? До начала всеобщего хаоса и оледенения их еще можно было достать, а сейчас то…
– Не беспокойтесь, дядя Ваня, – рассмеялся Марк. – Я ему ничего не колол. Это у него в крови. Вы так его воспитали!
Главнокомандующий обнял своего сына и тихо проговорил:
– Я в тебе не сомневался. Ты молодец.
– Спасибо, – прошептал Эрик, покосившись на Антона он буркнул. – Кровь верни. У меня мало, а у тебя щечки розовые.
– Прямо круговорот крови в природе, – хихикнул Марк и что-то вколол своему другу. Строго посмотрев на Антона и дядю Ваню, он проговорил: – дайте ему отдохнуть, он сейчас начнет анекдоты рассказывать.
– Мне недавно рассказали один. Встречаются собиратель и охотник… – охотно начал Эрик, но все трое уже вышли из убежища.
Выйдя из шатра, дядя Ваня бросил Антону:
– Он мне дороже всего, запомни. Я знаю, что этот бой был его выбором, но скажу в первый и последний раз. Если он еще попадет из за тебя в больничную койку, то ты умрешь. Я убью тебя. Только попробуй его еще раз втянуть в свои проблемы. Ты хотел стать охотником? Запомни, настоящий охотник никогда не станет прятаться за чужую спину. Человек должен сам спасти себя, только так. Иного выхода нет.
После этих слов Главнокомандующий пошел в сторону штаба Белой Армии. Марк посмотрел на Антона и проговорил:
– Он прав, ты поступил не правильно, Эрик не должен был драться за тебя.
– Я знаю, – проговорил Антон.
– Если знаешь, то ты должен был сам идти в бой. Больше никогда так не поступай. Ты должен был умереть, а не Владирад. Ты.
Антон отрешенно кивнул и двинулся в сторону своего технического корпуса, на улицах палаточного города не было ни одного человека. После очередной ссоры несколько воинов Воронежской Локации вызвали на бой Ленинградских охотников. Холмы для битв были снова набиты народом, а снег снова залит кровью.
За следующие три дня состоялось двадцать четыре дуэли.
В поход армия охотников отправилась через неделю, на самом деле большая часть воинов еще не подошла, но оставаться на месте было просто губительно. Воины, покинувшие свои родные угодья, оторванные от семей, становились все более неуправляемыми с каждым днем. Власть главнокомандующих Трех Охотничьих Угодий не была абсолютной, поэтому после пяти массовых драк и четвертого десятка прошедших дуэлей, было решено отправляться в поход. На месте стоянки все же оставался небольшой отряд, который должен был принимать все прибывающих охотников, и впоследствии составить резерв Белой Армии.
Решение о так ожидаемом начале похода было принято общей массой с колоссальным энтузиазмом, кроме всего заканчивающаяся провизия подгонял голодных воинов вперед. Крохотные отряды воинов, сидящие в смоленской и воронежской крепостях, должны были принять всю мощь Объединенной Армии. Первым Главнокомандующим был избран Ингерман.
