Текст книги "И Золушки здесь не тихие (СИ)"

Автор книги: Ника Мор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7. Охотники

Герцог вышел из здания. Нашел нас глазами и двинулся в нашу сторону. Каждого прошлось доставать с боем из клумбы. Дилан сопротивлялся потому, что не дособирал все голубенькие цветочки, Груня не уходила из-за Дилана, а я топтала клумбу и рвала цветы из принципа, чтобы насолить главе тайной канцелярии.

Вспотев, но победив нас, Эмиль сгрузил нас в экипаж, и мы отправились домой.

Неделя прошла незаметно. Я уже перестала дергаться, ожидая приезда главы канцелярии, когда в дверь постучали. Зная, что Груня готовит обед, а Дилан играет в своей комнате, я поспешила открыть дверь.

Открыв дверь, я увидела человека, которого надеялась не видеть больше никогда в своей жизни. На меня смотрели холодные глаза охотника за преступниками. Дядя нашел меня. Дура! Дура!!! Хотела же ходить в капюшоне. Я захлопнула дверь перед его носом. В нее ударили. Долго дверь не выстоит.

Я побежала на кухню.

– Груня, беги к Дилану, спрячьтесь под кровать, или в шкаф, за одежду. Не двигайтесь, не разговаривайте. Вас не должны найти. Скажи герцогу, что меня нашли люди, которые похищали. Меня зовут Мила Борлеа. Беги! – Я подтолкнула женщину вверх по лестнице, сама же взяла кочергу, как оружие и пошла ко входу.

Дверь выбили. Зашли три охотника.

– Мила. Неужели замужество для тебя страшнее, чем услужение господам? Как низко вы можете пасть? – Главарь этого сброда подошел ко мне и просто отобрал кочергу. – Если вы не готовы ударить человека, то не берите оружие в руки. – Он развернулся к своим помощникам – Проверить все. Свидетелей устранить.

У меня по спине пробежал холодок. Если они осмотрят дом, то обязательно найдут Груню и Дилана. А там… Я схватила со стола вазу и кинула в окно при этом истошно закричав – Помогите! Помогите!

Мне нанесли удар в лицо. Я упала. Последовал град пинков ногами со всех сторон. Меня пронзила боль, хрустнуло ребро. Мужчины не сдерживались.

– В этот раз твой дядя дал нам карт-бланш. Мы можем делать все, что хотим, кроме убийства. И должны привезти тебя к нему шелковой, готовой на все. Женой, конечно, тебе после этого не стать. Но постельной игрушкой вполне можешь быть. Поэтому, насколько больно тебе будет, можешь выбрать сама. – Меня схватили за волосы и приподняли.

– Забирайте ее. Уходим. Надеюсь, ее выходка не привлекла блюстителей порядка.

Кто-то меня подхватил, закинул на плечо и понес. От боли перед глазами появлялись багряные пятна. Но я старалась не стонать и не кричать, боясь не испугать Дилана, прячущегося на верху.

Меня положили на круп лошади, перекинув поперек сиденья. Всю дорогу я терпела боль от сломанного ребра. Потом внесли в какой-то дом и спустили в подвал, в темное помещение.

Неделю мне приносили какие-то помои, хлеб и воду. Я ела хлеб и растягивала на весь день воду. Приносили все раз в день. Дни тянулись и слились в одну серую массу.

В один из таких дней ко мне ворвался пьяный главарь. Он подвесил меня на крюк в стене и начал избивать. Я не понимала, что происходит. У меня уже были сломаны все ребра, ноги, руки. Я потерялась от боли и не понимала, что ломают в следующий момент. А он так и не останавливался. Уже теряя сознание, я услышала обрывок разговора.

– Что ты творишь? Ты же покалечишь ее!

– Она должна сдохнуть! Сдохнуть сама, от ран, от болевого шока. Мы сами не можем ее убить, мы давали клятву. По ее следам идет тайная канцелярия. Ее дядю и мачеху допрашивают ежедневно. Как думаешь, когда они выяснят, что это мы ее похитили? Кто она вообще такая, что ей интересуется глава этих церберов?

– Прекрати. Это не повод калечить ее.

После этого я окончательно потеряла связь с действительностью.

Очнулась я от того, что меня раздевали. Отстраненно подумала, что сейчас лишусь и чести. Но на фоне бесконечного кошмара это был бы лишь еще один эпизод подталкивающий меня к смерти.

Как ни странно, меня не тронули. Наоборот, мои раны обработали. Неумело, причиняя лишние страдания, но обработали. Наложили жесткие повязки на сломанные кости. Кажется, переодели в мужскую одежду. Потом завернули в плащ и куда-то понесли.

Следующее, что я помню – меня усаживают на лошадь. Сзади кто-то сидит. Мы пускаемся в галоп. Сколько мы так ехали – не знаю. Дни сплелись в один болевой синдром. Ночью мы останавливались в третьесортных ночлежках. Брали одну кровать. И когда я начинала стонать ночью от нестерпимой боли, мой рот закрывала мужская рука.

В один из дней я проснулась с жаром. Лоб потрогали и выругались. К концу дня привели лекаря.

– Что ж вы любезный так запустили раны. У девушки началось заражение крови. Если поедете дальше, она умрет от заражения. – Рядом скрипнули зубами.

– Что нужно делать?

– Я пришлю вам девушку. Она в течении недели будет ухаживать за вашей дамой – делать перевязки, менять судно, обтирать ее, поить отварами и мазать мазью. Я же, со своей стороны, приду завтра с утра. Нам нужно будет сломать два ребра и ногу, которые неправильно срослись. И запущу процесс сращивания костей, очистки крови. Но вам придется пробыть в городе не меньше месяца. Раньше везти девушку опасно.

В комнате повисла напряженная тишина.

– Хорошо. Здесь оплата вам и девушке, которая будет ухаживать. И надбавка за молчание.

– Как скажете, уважаемый. Как скажете. – Я услышала, как дверь закрылась.

Мне снова ломали ногу и ребра. Правда в этот раз, благодаря доктору, я ощущала лишь небольшой дискомфорт. Неделю за мной ухаживала девушка.

Потом…. Потом, продираясь через беспамятство, я почувствовала мужские ладони, которые меня протирали, ставили судно, мазали мазью, поили лекарствами и кормили. Я каждый раз трепыхалась, пыталась уползти, спрятаться от этих вездесущих рук, но меня раз за разом возвращали на место и продолжали проводить необходимые манипуляции. В какой-то момент я перестала смущаться и замечать их.

В один из дней я проснулась и поняла, что боль отступает. Что я больше не теряю сознание от нее. Открыла глаза. В комнате, на диване, спал мужчина. Светлые, русые волосы. Спортивный, с развитой мускулатурой. На вид лет 35. Скорее всего, тот, кто заботился обо мне. Он резко открыл глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – я молчала. Что ответить своему палачу? Как понять, какой ответ правильный?

Мужчина легко встал. На нем были только домашние мягкие штаны. Дошел до меня. Приложил ладонь ко лбу.

– Жар спал. В туалет хочешь? Умыться? В ванну? – я замерла. Да, я очень, очень хочу в ванну. Хочу, чтобы вода смыла с меня весь тот ужас, который я пережила.

Мужчина, ни слова не говоря, снял с меня одеяло. Взял на руки и понес в ванну.

– Нужно тебя откармливать. И так худенькая была. А сейчас вообще одни глаза остались.

Мужчина налил воды в ванну.

– Тебе помочь? – я отрицательно помотала головой. Когда он вышел, осторожно залезла в горячую воду и блаженно закрыла глаза.

Выйдя из ванны я застала мужчину уже одетым. До кровати я добралась держась за стену. Дошла до кровати, легла в нее, укрылась одеялом и отвернулась к стене.

– Да, далеко уехать мы не сможем. Мила, давайте проясним ситуацию.

Я повернулась к нему и кивнула.

– Я спас вас от нашего главаря. Думаю, что калекой он оставил бы вас, не раздумывая. Ваша смерть была лишь вопросом времени. Но уехать без его согласования, с моей стороны, преступление против всей гильдии наемников. – Мужчина смотрел на меня, ожидая моей реакции.

– Нам придется бежать еще дальше. Устроимся в какой-то глухой деревне. Скажем, что мы родственники. Брат и сестра. – Мужчина смотрел на мою реакцию.

– Отпустите меня. Я никому не расскажу о вас. Можете бросить меня на первом постоялом дворе. – Я судорожно мяла край одеяла, молясь о том, чтобы этот человек последовал моей просьбе.

– Нет. Я не могу быть уверенным, что ты меня не предашь. Возможно, лет через десять, я что-то доверю тебе. Но не сейчас.

Глава 8. Выздоровление

Я вопросительно смотрела на мужчину.

– Я принесу завтрак. Раз тебе лучше, через пару дней поедем.

– Как вас зовут? Почему вы меня вытащили оттуда?

– Я может и не самый достойный человек. Но не избиваю женщин. Габриэль. Обращаться можешь сокращенно Габи. Переходи на ты. Представлять тебя буду, как свою сестру.

– А я…

– Я знаю кто ты. – Мужчина встал и вышел из комнаты.

Мы убегали еще неделю, пока ни приехали в какую-то дальнюю деревеньку, в которой был свободный дом. Габи сразу купил его. Мне отвели маленькую спаленку. Все минимально необходимое в доме было.

В дверь постучали.

– Здравствуйте, господа хорошие. Я староста. Дядька Микола. Кто вы и с чем к нам пожаловали? – Габи бросил быстрый взгляд на меня.

– Мы погорельцы. Дом сгорел, как и все остальное имущество. И раз уж нас ничего не держало на прежнем месте, решили отправиться в земли, которые принадлежат не местным барчукам, а короне. Все же в таких местах и налоги, и сборы меньше будут. Жить будем вдвоем. Меня зовут Габи, сестру Мила. Я охотник, она травница.

– Больно уж худенькая и бледная у тебя сестра. Непонятно, в чем душа держится.

– Болела долго, переживала из-за пожара. Но сейчас должна на поправку пойти.

– Добре, добре. Коли чего надо будет – обращайтесь. – Он встал, обменялся рукопожатием с Габи и вышел.

Мужчина повернулся ко мне. Осмотрел.

– Первую неделю не выходи из дома. Отлежись. Действительно больше на мертвеца похожа, чем на живого человека. Я пока узнаю про одежду для тебя и еды принесу.

Неделю я пролежала дома. Габи принес мне платья, видимо, купил что-то у сельчанок. Простые сарафаны с рубашками под них. Потом потянулись будни.

Габи научил меня готовить, показал, как убираться. Пару месяцев он везде ходил за мной, покорив тем самым всех девушек на выданье. Даже староста считал его поведение заботой.

– Зря он, девка, так о тебе печется. Бережет так. У нас мужики баб не обижают. Насильничать никто не будет. А ежели кто из девок говорит наоборот, – не верь, поведение свое непотребное такими словами прикрывают. Хотя, может и не зря он с тобой носится. Такую былинку и ветер унести может. Откормить бы тебя хоть немного. – Я улыбалась в ответ, но ничего не говорила.

Потом он стал отпускать меня одну. Я ходила в лес, собирала ингредиенты для зелий. К дому Габи сделал небольшой пристрой. В нем было две небольшие комнаты. Одна со шкафами, где хранились готовые составы, вторая кухонька, где я их готовила. Габи ходил на охоту. Приносил мясо, разделывал его, часть засаливал. Обрабатывал шкуры.

Раз в месяц из деревни отправлялся небольшой обоз в ближайший небольшой городок, Габи брал мясо, шкуры и готовые лечебные средства. В городе он сдавал это все местным торговцам.

Слух о том, что в нашей деревне живет травница, распространился быстро. К нам стали приезжать из других деревень. Никто не знал, что я дипломированный зельевар со слабым даром целителя. И очень удивлялись таланту и качеству зелий.

Габи все дольше смотрел на меня, что-то оценивая, взвешивая внутри себя. Я не раз ловила на себе его взгляды, но как только поворачивалась, он отводил глаза. Внутри росло напряжение.

– Габи, что-то случилось?

– Ты можешь уехать. У нас достаточно денег. Я дам тебе денег на дорогу. – Мужчина не смотрел на меня.

– Но ты же говорил…

– Мало ли, что я говорил. Я думал, тащу на себе докуку. Как все эти дамочки. Капризную, ленивую, неприспособленную. И каждый день понимаю, как ошибся. Каждый день понимаю, что сломал тебе жизнь. Что заставил жить не своей жизнью. Вижу, как ты смирилась, но не озлобилась. Как помогаешь людям. Вижу и ненавижу себя все больше и больше. Собирайся. Вечером отвезу тебя в город. Ты свободна, – и Габи вышел из дома.

Я села на стул. Свободна? Я свободна? Вскочила, заметалась по комнате и резко остановилась, как будто налетела на стену.

Куда мне идти? К мачехе? К дяде? Снова прятаться и надеяться, что меня не найдут охотники? Вздрагивать от каждого шороха после пережитого кошмара? Смогу ли я еще раз пережить такое? Кому я нужна? Эрику? Он наверняка нашел новую гувернантку, прошло больше года. Я подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Некуда. Мне больше некуда идти. Нет больше герцогини Милании Борлеа. Есть сельская травница Мила.

До вечера я просидела на стуле, сгорбившись, оплакивая и хороня свою прежнюю жизнь. Пришел Габи.

– Где твои вещи?

– Мне некуда ехать. Я могу остаться здесь? – на мужчину я не смотрела, теребила в руках платок, мокрый от слез.

Мужчина подошел, присел передо мной. Взял мои руки в свои, поцеловал их.

– Конечно можешь. Только пообещай когда-нибудь простить меня. – Я кивнула.

– Я приготовлю ужин, умойся.

Вот так, не расспрашивая, не теребя мои раны, мне разрешили остаться. После этого разговора отношения между нами стали налаживаться. Мы все больше говорили об отвлеченных вещах. И я, и Габи стали улыбаться, радуясь небольшим победам, и достижениям друг друга.

В один из дней ко мне забежал младший сын старосты.

– Мила, МИЛА!!! Там Габи мужики несут, его на охоте зверь сильно подрал!

Я выбежала из дома. В нашу сторону двигалось несколько мужчин, неся окровавленное тело. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Габи занесли в дом, положили на стол. Я разрезала одежду, осмотрела. Так много ран, так много.

– Не нужно. – Габи схватил мою руку.

– Я умираю. Выйдите, я хочу попрощаться с сестрой. – Я закусила губу, чтобы не закричать от отчаяния, по щекам катились слезы.

– Габи, как же так?

– Все правильно, девочка, все правильно. Карма она такая. Ты прости меня. Видишь как оно. У многих прощения просить нужно. У тебя особенно. Я же всю жизнь жил, как будто черновик писал. Думал, что переписать смогу. Что жизнь и не начиналась еще. А она уже закончилась. Единственный светлый огонек в ней – забота о тебе. Даже если попаду в преисподнюю, воспоминания о нашей с тобой жизни не дадут мне пропасть в пучине наказания. Кто же знал, что можно быть счастливым и в богом забытом месте? Что достаточно видеть лучики счастья в любимых глазах, держать за руку, знать, что ждешь.

Я слушала мужчину, держа его за руку и гладя по голове. Слезы текли не переставая.

– Спасибо. – Габи натянуто улыбнулся.

– За что?

– За то, что умираю не один. Не в канаве, как бездомный пес. И прости меня. За все. За то, что сделал. За то, что оставляю одну.

– Я простила, давно простила.

Габи поднес мою руку к губам, поцеловал и закрыл глаза. Теперь уже навсегда.

В комнату вошли мужчины со старостой.

– Иди девонька к себе, мы все сделаем, иди.

Мне помогли похоронить Габи.

Жизнь потекла дальше. Я собирала травы, готовила зелья. Продавала их и тем, кто приходил, и отправляла в город с обозом. Староста взял надо мной шефство. Его сыновья привозили дрова, что-то чинили, носили воду. Я, конечно, старалась большую часть делать сама. Но дядька Микола каждый раз приходил и отчитывал меня.

– Ты, девка, совсем сдурела? Ты что творишь? Ты детей не хочешь? Надорваться хочешь? Мне тебя еще замуж выдавать. Вот хоть за старшего моего. Хороший парень. Кузнец. Хозяйство крепкое. Засматривается на тебя.

Я сидела и прятала улыбку. Просто нужно было видеть нас рядом с сыном старосты. Великан и пигалица. Сын старосты был молчаливым и, как мне казалось, угрюмым мужчиной, который всегда строго смотрел на меня. И я ему нравлюсь?

– Правда, конечно, откормить тебя надо. Но, замуж выйдешь, детки пойдут – раздобреешь.

Такие разговоры продолжались с завидной периодичностью. Я не говорила ни да, ни нет. Замуж я не собиралась, но и расстраивать отказом человека, который искренне обо мне заботится, тоже не хотела.

С момента моего приезда прошло два года. В один из дней я шла из леса с корзиной трав за спиной. Навстречу мне выбежала ватага ребят.

– Мила, к тебе гость, на пороге дома с утра сидит.

– Спасибо.

Я дошла до дома, развернулась к крыльцу и замерла. На пороге дома сидел глава тайной канцелярии.

– Далеко же тебя, Мила, занесло. Всю страну прочесать пришлось.

Глава 9. Похищение

Я замерла, не понимая, это мне так голову напекло или мужчина реален?

– Пригласишь? Или так и будешь столбом стоять? – точно не глюк, такой же хамоватый и наглый. Вздохнула, открыла дверь.

Мужчина прошел по комнатам. Осмотрелся.

– Живешь одна. Как, кстати, живешь? Слышал, без лицензии зельями торгуешь. – Внутри все оборвалось, торговля без лицензии – преступление.

– Вы через всю страну сюда ехали, чтобы предъявить мне обвинение по поводу отсутствия лицензии? Вы ко всем травницам выезжаете лично?

– Нет, ты первая.

– Польщена. Так что у вас? Понос? Мужская слабость? – Глава канцелярии медленно повернулся ко мне.

– По поводу моей слабости разговор, пожалуй, перенесем. Такие вещи словами не подтверждают, только делом. – Я покраснела. Хам.

– Герцогиня, думаю, вам нужно прекратить этот фарс. Поиграли в сельскую жизнь и хватит. Ваша мачеха и дядя арестованы. Вы можете вернуться в свое поместье. В привычный круг общения.

– Благодарю за предложение. Я подумаю.

– В смысле подумаю? Вы что, хотите остаться здесь? – Мужчина смотрел на меня, не отрываясь.

– А что, вы мне предлагаете вернуться в ваш круг общения? Чтобы что? Слушать о себе сплетни и домыслы? Или вы правда верите, что от моей репутации что-то осталось? Через сколько меня затравят? Ну? Делайте ставки, вы же азартный человек.

В этот момент в дом вошел сын старосты, кузнец. Сложил руки на груди. Крупный такой мужчина. Говорила уже, да? Очень крупный. Омаль был ниже на пол головы и, конечно, субтильнее.

Глава канцелярии повернулся ко мне, приподнял бровь. Не дождавшись реакции, произнес. – Интересно. Еще зайду. – И вышел из дома. Кузнец вышел за ним. Я села на стул. Не думать, главное не думать. Я все решила. Не нужно метаться и сомневаться, чтобы не жалеть потом. Я здесь нужна. Все правильно, все так и должно быть.

На следующий день, с утра я вновь отправилась на сбор трав. Возвращаясь к обеду решила подойти к дому с другой стороны. Оттуда было хорошо видно крыльцо издалека. На крыльце сидел мальчик. Я подошла ближе. Мальчик поднял лицо. Дилан?

Бросила корзинку и сорвалась на бег. Мальчик побежал мне на встречу.

– Мила! Мила!

– Дилан!

Добежав, я упала на колени и обняла ребенка, заливавшего меня слезами.

– Ты же обещала не бросать меня! Обещала! Омаль говорит, что ты не хочешь возвращаться, почему? Ты же обещала!

– Все хорошо, малыш, все хорошо.

К нам приближались мужчины. Я увидела Омаля и Эрика.

– Привет, Мила! Увидел на улице, не узнал бы. Тебе очень идет загар. И косы. – Эрик весь светился.

– Видишь, мы нашли тебя. И помогли. И мачеха, и дядя твой арестованы. У них, кстати, всплыли и другие преступления. И ты не первая девушка, которую твой дядя похитил. Но для них все закончилось печально.

– Может. мы потом это обсудим? – я показала глазами на мальчика, который пригрелся в моих объятиях.

– А, да, точно.

Я встала. Подошла к Омалю.

– Нечестный прием. Зачем вы Дилана привезли? – Мужчина приподнял бровь.

– Ну знаете, громила в вашем доме тоже так себе приемчик.

– Испугались?

– Я?

– Ну не я же.

– Так. Пора заканчивать операцию. – Глава тайной канцелярии огляделся.

– Ты же громилу не в кармане носишь? Эрик, проверь периметр на предмет местного населения с вилами. – Эрик заозирался.

– Какого населения? Нет никого.

– Хорошо. – Омаль подхватил меня и закинул на плечо.

– Омаль, ты бы поосторожнее. У Милы принципы. Потрогал – женись.

– Да? Ну мы все равно договорились прояснить вопрос моей мужской силы, так что…, – И этот упырь положил одну ладошку мне на попу.

– Руки убрал. Поставь меня на землю! – Омаль даже и не думал меня отпускать.

– Дилан, ты же хотел служить в канцелярии? Первое задание. Мы сейчас очень быстро бежим до своих лошадей, запрыгиваем и мчимся до первого портала. Понял?

– Да. А Милу мы крадем?

– Конечно!

– УРА!!!!

– Вы что, с ума сошли, меня же искать будут!

– Не будут. К ним через час приедет отряд моих подчиненных. Добровольно они, конечно, тебя не отдали бы. Знаешь ли, ты у них на вес золота. Лучшая травница. А когда мы тебя украдем, вариантов у них не будет. Так что, считай, мы сейчас останавливаем кровопролитие.

– Поставь меня! Я никуда не поеду! У меня здесь дом!

– Дом и незаконная деятельность. Будешь брыкаться, вернемся, на коленку наклоню и отшлепаю. – Остановился. – Или сейчас отшлепать?

Я напряглась, уперлась руками в поясницу мужчины.

– Только попробуй!

– Омаль, не при Дилане! – Эрик смотрел с упреком.

– Согласен. Потом. Все потом.

Мы добежали до лесочка неподалеку. Там были привязаны две лошадки. На одну запрыгнул Эрик, посадив перед собой Дилана. На другую Омаль и я спереди.

Глава канцелярии прижал меня к себе. Я попыталась отодвинуться.

– Солнце мое, не ерзай, так только хуже. Не остановишься, нам срочно придется искать где-то горизонтальную поверхность!

– Хам! Что вы себе позволяете? Думаете, если я жила в селе, то я гулящая девка? И вам все можно? Только попробуйте ко мне прикоснуться, у меня еще не было мужчин, мне есть, что терять. И поверьте мне, если я лишусь и этого, жизнь я вам испорчу, клянусь.

Мужчина замер, прижался щекой к моей голове, потом поцеловал в макушку и прошептал.

– Девочка моя. Как долго я тебя искал. – Мы сорвались в галоп.