Текст книги "Повод для знакомства (СИ)"

Автор книги: Ника Казакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

16

Телефон мигает несколькими непрочитанными сообщениями. Естественно, все они от Андрея.

«Ну как, веселишься?»

«Даже некогда ответить?»

«Ну всё, ты ранила меня в самое сердце(»

Улыбаюсь, читая это, и тут же сажусь писать ему ответ. Набираю несколько букв, и сразу всё стираю. Я же вроде хотела позвонить, правда? Ищу в контактах его номер и нажимаю «вызов». Долго ждать не приходится. После второго же гудка слышу в трубке голос, так неожиданно ставший родным.

– Я думал, что ты уже не позвонишь. Здравствуй, Ев. Как день рождение проходит?

– Нормально. Куча народу, из которых я и половины не знаю… И мама пришла со своим новым женихом.

– Да? А старого она куда дела?

– А со старым она разводится. Вот только сегодня и сообщила эту новость…

– Да уж. Смотрю, у тебя там весело.

– Не очень, – вздыхаю и смотрю в окно, мечтая, чтобы он оказался сейчас рядом со мной, – я по тебе соскучилась. Очень хочу увидеть…

Молчание длится так долго, что я уж начинаю сомневаться, не разъединили ли нас.

– Ты осторожнее с такими словами, Ев, а то я могу и приехать, – от его голоса у меня мурашки по всему телу. Неужели и правда смог бы приехать в такую даль? С моим отцом, к примеру, познакомиться? Вдруг ему понравится Андрей, и тогда он отстанет от меня со своим Смоляковым? Нет, наверное, это плохая идея. Не в ближайшее время, это точно.

Хотела ответить ему, что в следующий раз обязательно возьму его с собой, но в коридоре за дверью послышались чьи-то шаги которые затихли прямо перед моей комнатой. Дверь я по привычке заперла изнутри, но кто-то требовательно подёргал ручку.

– Что там у тебя? Почему ты замолчала? – встревоженно спросил голос Андрея из трубки.

– Кто-то пришёл. Подожди, я тебе чуть позже позвоню, – быстро отвечаю, и отключаю телефон, – кто там? – уже в сторону двери.

– Ева, открой, это я, Рома! – и снова стук и дёрганье ручки.

– Ром, извини, но у меня голова разболелась. Я уже спать собираюсь.

– Это не займёт много времени. Мы просто поговорим.

Открываю дверь. Он стоит, прислонившись к косяку, уже без пиджака, в одной полурасстёгнутой рубашке. Тяжело дышит, словно ему очень жарко, или он долго откуда-то бежал. И пристально на меня смотрит:

– С кем это ты там разговаривала?

– Не твоё дело!

– Женишка себе уже нашла?

– Послушай, что тебе от меня надо? Я же, по-моему, ясно сказала, что всё, хватит. Ничего у нас с тобой не получится, – эта ситуация начинает меня пугать. Конечно, в доме полно народу, и он не посмеет мне ничего сделать. Но его взгляд внушает опасение. Какой-то он странный. Не могу объяснить толком, но он сейчас не выглядит нормальным.

– Ну знаешь. Это я буду решать, что и когда нам хватит. Поняла? – он свободно проходит в мою комнату, закрывая за собой дверь, щёлкает замочек на ручке, – мы и так слишком долго любовались твоими выходками. Сначала тебе вздумалось поиграть в проститутку. Ладно. Это выглядело довольно забавно. Потом ты решила показать всем свою самостоятельность. Молодец, показала. Но женишок, это уже перебор. Ты не находишь, милая? Этого я терпеть уже не собираюсь.

– Я тебе не милая, – хочется закричать на него, вытолкать из своей комнаты, но меня внезапно охватывает самый настоящий ужас, – оставь меня в покое!

– А то что? Что ты мне сделаешь, маленькая милая Ева? – он издевательски ухмыляется, останавливаясь прямо возле меня. Я даже вижу его горящие глаза, расширенные зрачки. И это пугает. Видно, что он не совсем вменяем. Алкоголем от него не пахнет, и это наводит меня на мысль, что всё может быть намного хуже. Он что-то употребляет из наркотиков. Ну папенька, ну удружил. Неужели я ему настолько безразлична, что в угоду своим интересам он готов отдать меня первому встречному нарику?

– Я закричу! Я серьёзно! Сюда все гости сбегутся. И мой отец тоже! Я ему всё расскажу! – потихоньку начинаю пятиться от него. Подальше, подальше, к двери. Выскочить бы отсюда поскорее. Тем более, что его моя угроза совсем не впечатлила. Как улыбался себе спокойненько, так и дальше стоит, улыбается. Аж мороз по коже. Понимает ли он сейчас хоть что-нибудь из того, что я ему говорю? Или до его затуманенного мозга вообще ничего не доходит?

– Кричи, милая, кричи, – всё также жутко улыбается, снова подходя ко мне. Я упираюсь спиной в стену. Дверь вроде рядом, но и он слишком близко, – а хочешь, вместе покричим? Или ты до сих пор такая наивная, и веришь, что кто-нибудь придёт тебе на помощь? Да ты моя глупенькая маленькая блондиночка! – шепчет в ухо, а сам притягивает меня к себе ближе, заставляя упереться кулаками ему в грудь, – твой папочка спит и видит, как бы нас с тобой поскорее поженить. А ты всё упрямишься, не хочешь слушать родителей. Разве ж так можно? Летом придумала дурацкий маскарад. Думала, меня это отпугнёт? Да я только повеселился… После свадьбы куплю тебе такой же костюмчик. Люблю ролевые игры… Зато твой папочка расстроился. И в кого, говорит, она такая упрямица? И сегодня с моим отцом снова тебя обсуждали. Как бы тебя уломать… Я же решил подтолкнуть всё в нужном направлении… Милая, а ты кого больше хочешь? Мальчика или девочку?

– Я от тебя даже черепашку не хочу! – задыхаясь от страха и злости, прошипела ему в лицо, – не дай Бог никому такого отца-урода, как ты! Хватит и того, что мне с родителями не повезло!

– Ай, как грубо, милая, – он присасывается к моей шее, а рука тем временем ползёт вверх, задирая подол платья. Фу, как противно. Пытаюсь оттолкнуть его с утроенной силой, но он лишь смеётся над моими жалкими потугами. Извращенец хренов!

– Убери руки! Ненавижу тебя! – сил оттолкнуть его не хватает. Ну почему я в детстве не ходила на какие-нибудь курсы самообороны? Сейчас бы здорово пригодились. Плюнула ему в лицо, но в ответ получила такую пощёчину, что в глазах всё потемнело. Удивительно ещё, как голова надвое не раскололась. Перед глазами запрыгали чёрные и белые точки, а во рту появился солоноватый привкус крови. Животное!

– Любишь игры пожестче, девочка моя? Сейчас мы с тобой поиграем! – захохотало это животное, одним движением разрывая мне платье на груди. Миг, и я оказалась уже на кровати.

– Помогите! – заорала изо всех сил. Плевать, если гости увидят нас в таком виде. Плевать на всё. Только бы вырваться от всего этого ужаса.

– Помогите! – передразнил меня Смоляков и снова захохотал. Да что же это такое? Неужели никому и дела до меня нет?

Заиграл телефон, брошенный мной на кровать. Это ненадолго отвлекло моего мучителя. Наклонившись, он взял телефон и издевательски просюсюкал:

– Это женишок твой что ли волнуется? Сейчас я ему объясню, чтобы оставил чужую бабу в покое… Аллоу… Еву? А Ева занята! Не до телефонов ей сейчас… Где, где… Сексом она занимается. Всё, и не звони сюда больше. Евка моя баба…

Выключив телефон, швырнул его со всего маху об стену, улыбнувшись тому, как он разлетелся на осколки. Затем снова повернулся ко мне:

– Ну, моя милая, на чём мы там с тобой остановились?

Наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на щеке, затем лизнул щёку, спустился к уху. А у меня голос пропал от страха. Только и могу, что глазами, полными ужаса, смотреть на его самодовольную физиономию. Рука его спустилась вниз, больно сжала грудь. Я дёрнула ногой, целясь ему в пах. Попала, судя по его скривившейся морде. Но тут же следом на меня обрушился удар такой силы, что снова всё помутнело.

– Ах ты, маленькая гадина, я тебя научу, как нужно с будущим мужем обращаться, – прошипел он со злостью и ещё раз хорошенько ударил по лицу. Сил сопротивляться почти не осталось. Неужели всё? Никто и не поможет?

– Ева, открой! Ева, ты там? – Вера с коридора решительно забарабанила в дверь. Впервые в жизни я так рада слышать её голос.

– Пошла вон, кошёлка крашеная! – заорал Смоляков.

– А ну, открывай дверь, нарик несчастный! А то полицию вызову! – твёрдо сказала Вера, а в её голосе зазвучали несвойственные ей твёрдые, уверенные нотки. А уж упоминание полиции немного привело Смолякова в чувство. Не сильно, впрочем. Продолжая изрыгать проклятия в мой адрес и угрозы в адрес Веры, дверь он всё-таки открыл. И этого мне хватило, чтобы выскочить. Оттолкнула Веру, протягивающую ко мне руку. Позже я обязательно поблагодарю её за помощь, но сейчас мне хотелось убежать подальше и от этого дома, и от моих так называемых родственников.

Вниз по лестнице. Проскочила гостиную, замечая растерянные взгляды немногих оставшихся гостей. Ну конечно, не самым лучшим образом выгляжу: платье разорвано, лицо в крови. Сволочи! Все же слышали мои крики. И ни у кого не хватило духу подняться ко мне на помощь.

– Ева, дочка! – мама попыталась ко мне подойти, но я отскакиваю от неё, как от прокажённой. Нет, хватит. Пыталась я играть в послушную дочку. Много лет пыталась. А в ответ ни одной благодарности. Сплошные упрёки. Ну вас! Больше я не собираюсь идти у вас на поводу.

Выбежала за ворота, и только тогда смогла немного успокоиться, перевести дыхание. Не вернусь больше к ним. Уж лучше тут замёрзнуть насмерть. Зубы тут же начинают стучать. Но уже не от страха. От холода. На дворе январь месяц, а я выскочила на улицу в одном только лёгком платье, не додумалась захватить с собой шубку. Но честно говоря, я в тот момент ввобще мало о чём могла думать. Только бы убраться подальше. Денег с собой тоже не было. Телефон мой Смоляков разбил. Нужно думать, что теперь делать. Как попасть обратно в общагу.

– Девушка, с вами всё в порядке? – из-за угла вышла пожилая женщина с собачкой на поводке. Выгуливает в такой поздний час? Наверное, кто-то из соседей. В доме отца я обычно проводила слишком мало времени и с соседями никогда не знакомилась.

– Спасибо, всё хорошо, – хочу, чтобы она ушла. Чтобы все оставили меня в покое.

Но она мой мысленный посыл, похоже, не воспринимает. Подходит ближе, участливо рассматривая мой плачевный внешний вид. Рядом с ней семенит маленькая белая болонка, осторожно переступая лапками по холодному колючему снегу.

– Милая, ну как же всё хорошо? Ты бы себя видела! Ты же здесь замёрзнешь! – произносит она, склонившись надо мной, – а я ещё из окна тебя увидела. Сначала не поняла, что это. Вот решила посмотреть, да Рикки с собой взяла, чтоб одной не так страшно было идти… Ночь же…

Её слова вызывают у меня улыбку. Она и в самом деле считает, что эта пушистая крошка сможет защитить её в случае чего?

– А у вас есть телефон? Мне позвонить нужно, – мои мозги проясняются настолько, что в голове зарождается один из путей спасения. Пусть нелепый, но всё ж.

Номер Андрея я помню наизусть, он сам всплывает в памяти. Уверенности, что он посреди ночи поедит в другой город, к чёрту на рога, разумеется, никакой. Но попытаться хотя бы стоит. А если откажет, попрошу у доброй женщины денег на такси. С обещанием вернуть, конечно.

Голос в трубке раздаётся после второго гудка. Вокруг него странный однообразный шум. Где это он, интересно бы узнать.

– Да, слушаю.

– Андрей, это Ева!

– Ева, ты где, чёрт возьми? Что случилось? Что там было по телефону? – голос у него не на шутку встревоженный. Но я всё равно мнусь, не решаясь озвучить свою просьбу. Слишком уж это самонадеянно.

– Ева, не молчи, пожалуйста! Послушай, я уже еду к тебе! Скажи только, где ты находишься? Какой адрес?

От облегчения хочется плакать. Не могу поверить, что он вот так, даже без моей просьбы, решил ко мне приехать. Что он обо мне волнуется. Слишком ново для меня. Но адрес называю. Только не свой. Не хочется, чтобы он встречался с отцом и этим кретином Смоляковым. Да и у самой нет ни малейшего желания туда возвращаться, даже на несколько минут. Называю адрес дома, возле которого оказалась. Ничего страшного, тут и подожду. Надеюсь только, не подхвачу за это время воспаление лёгких. Андрей обещает приехать как можно скорее и отключается. Я возвращаю телефон сердобольной соседке, искренне её благодарю. Не думала, что так быстро всё разрешится.

– Ну пойдём, милая, ко мне, хоть согреешься, – приглашает соседка с собачкой, – а то околеешь тут ждать.

– Спасибо, я лучше тут, – неудобно как-то по гостям посреди ночи ходить. Что скажут её домашние?

– Не бойся. Я сейчас одна. Муж мой в команировку уехал, а дети у нас давно живут отдельно. Никому ты не помешаешь, никого не стеснишь. Идём! А то у меня ж сердце не успокоится, если я тебя одну на улице оставлю, – соседка машет рукой в сторону дома, чей адрес я назвала Андрею, и лукаво улыбается, – тем более, ты своему молодому человеку всё равно мой адрес назвала. Не потеряется теперь. Ну идём же, не бойся!

Поддавшись на её уговоры, я соглашаюсь. В самом деле, у Андрея путь не близкий. Могу в сосульку превратиться, дожидаясь его. Разве захочет он потом возиться со мной, больной?

Дом у женщины намного меньше, чем наш. Но и намного уютнее. В нём чувствуется атмосфера тепла и уюта. Хозяйка быстренько приносит мне тёплый плед и удаляется на кухню за горячим чаем. Смешная болонка Рикки подозрительно обнюхивает меня, потом тихонько тявкает и убегает в сторону кухни, вслед за хозяйкой. Это что такое было? Досмотр прошла?

Укутываюсь в плед, жалея, что не могу нырнуть в него с головой. Только теперь, оказавшись в тепле, понимаю, насколько я замёрзла. Кожа покрывается противными пупырышками. Но сейчас уже хочется верить, что всё самое страшное позади.

Из кухни возвращается моя спасительница, ставя на журнальный столик возле меня чашку с каким-то очень ароматным напитком. Это чай?

– Чай из смородины. Сама летом листики собираю и засушиваю, – говорит соседка в ответ на моё молчаливое удивление, – от простуды самое то. Ты пей, деточка, пей. Я туда ещё и медку положила.

Подув, чтобы не обжечься, осторожно пробую напиток. И правда, великолепный вкус. Аромат чего-то ягодного, летнего. Куда там отцовским элитным чаям. И рядом не стояли.

– А мы с тобой так и не познакомились, милая, – улыбаясь, напоминает женщина, садясь в кресло напротив меня. Собачка тут же запрыгивает на неё, устраиваясь поудобней на коленях, точно кошечка. А та наглаживает её белую шёрстку, словно и правда кошачью. Не удивлюсь, если эта Рикки сейчас мурлыкать начнёт, – меня Ольга Петровна зовут. Тарасова. Давненько тут живу. Раньше с детьми, большая была семья. Да вот дети только выросли, свои семьи завели, да разъехались все. Теперь одни мы с мужем остались. Но муж в командировках постоянно. На пенсии уже, а всё работу бросать не хочет, представляешь? Вот и скучаем тут с Рикки одни. На лето только внуков привозят. Радость для старой бабки… А ты не с нашего посёлка? Лицо незнакомое. Я тут много лет живу, всех почти что знаю…

– Можно сказать, что с вашего, – криво улыбаюсь. Вот дожила, и соседи не признают, – меня Ева Русакова зовут. С шестнадцатого дома. Но здесь я редко бываю, учусь в Москве…

– Боже мой, дочка мэра нашего что ли? – Ольга Петровна всплеснула руками, отчего болонка на её коленях недовольно заворчала, – у которого гулянка сегодня? Это что ж тогда с тобой произошло?

– Ничего хорошего, – вздыхаю еле слышно. Рассказывать о произошедшем нет никакого желания. К счастью, соседка и не настаивает. Гладит собачку, задумчиво глядя в окно.

Едва я успеваю допить ароматный чай, как за окном раздаётся шум подъезжающей машины. Андрей уже приехал? Вскакиваю, чтобы выглянуть в окно. Точно! Это его тёмно-серая машина.

– А вот и жених твой приехал, милая, – улыбается Ольга Петровна, – ну беги скорее к нему, а то волноваться будет!

Благодарю Ольгу Петровну за своё спасение. Нечасто мне встречаются такие добрые и сердечные люди. Она же только отмахивается и желает мне счастья. Выбегаю за калитку её дома, и тут же попадаю в объятия Андрея. Парень явно сердит, губы у него сжаты. И увидев меня, хмурится ещё сильнее, поскорее усаживает в машину. О, и тут тепло. До общаги доедим с комфортом.

Андрей обходит машину, садится на водительское место, и тут же задаёт самый главный вопрос:

– Ева, что случилось? Почему ты в таком виде? Что за клоун отвечал мне по телефону? И где твой телефон? Я звонил на него раз двадцать, никто там не отвечает больше. Что это было?

Мне стыдно рассказывать о том, что произошло. Понимаю, что моей вины там мало. Но всё равно не по себе. Однако обманывать его не хочется. Сжав руки в кулаки, так, что ногти впиваются в ладони, и от этого почему-то чувствуя себя уверенней, кратко пересказываю всё, что произошло в родительском доме. Неприятно, будто сама спровоцировала этого придурка. А между тем, Вера назвала его нариком. Значит, не только мне показались странными его пустые глаза. Неужели и отец знал, за кого он собирается отдать меня замуж?

Андрей слушал, не перебивая, лишь сильнее сжимал пальцами руль. Так, что костяшки побелели. А когда я закончила, стыдливо опустив взгляд, наклонился ко мне, ласково провёл ладонью по щеке, спустился к шее, откинул назад непослушную прядь волос.

– Я его убью, – серьёзно произнёс он. Так, что я ему поверила. И вцепилась в его руку, боясь отпустить от себя хоть на миг.

– Не надо, пожалуйста! Не марай об него руки! Он всё равно меня больше не увидит. Я сюда не вернусь. Пожалуйста, поехали отсюда поскорее! Не хочу тут больше находиться. Ни одной минуты!

Андрей меня послушал. Продолжая хмуриться, он завёл мотор, машина плавно дёрнулась с места. Я же откинулась на сидение, прикрыв глаза. В безопасности! Всё закончилось! Хотелось прижаться к Андрею, забраться к нему на колени, забыть обо всём, что произошло. Но парень вёл машину, внимательно следя за дорогой и указаниями навигатора, так что мне оставалось лишь смирно сидеть на своём месте.

Не прошло и получаса, а машина уже остановилась возле какого-то здания. Выглянула в окно. Ничего не понимаю.

– Почему мы ещё в городе?

Я подумал, что тебе нужно отдохнуть, – пояснил парень, отстёгивая ремень безопасности, – переночуем в гостинице, а утром уедем. Не хочу рисковать. В темноте, и по скользким дорогам.

Сил для возражений не осталось. Да и смысл? Хотя самой мне хочется поскорее уехать из этого города, но Андрею, наверное, видней. В гостиницу, так в гостиницу. Приятно, когда кто-то о тебе заботится, принимая решения, исходя из того, что будет лучше для тебя, а не для кого-то. Вышла из машины, и он тут же накинул мне на плечи свою куртку, хранившую его тепло. За руку ввёл в холл небольшой гостиницы.

Регистрация долго времени не заняла. Андрею пришлось предъявить свой паспорт и водительские права, а мои документы остались в общаге. И хорошо, что не взяла с собой ничего важного. Не придётся потом возвращаться. Разбитый телефон жалко, но тоже не беда. Куплю себе какую-нибудь недорогую модельку, чтобы только звонила. И сим-ку восстановить не сложно. Повезло, что отделалась небольшими потерями. И всё благодаря Романову. Не знаю, что со мною было бы, если б он не приехал.

– Заходи! – Андрей открывает передо мной дверь, и мы вместе оказываемся в небольшой комнатке. Стандартный номер, не очень чистый, но вполне приличный с виду. Телевизор, зеркальный шкафи плохо затёртыми пятнами, стол, большая двуспальная кровать с двумя тумбочками по обеим сторонам. В комнате полумрак от того, что две из пяти лампочек в люстре, похоже, перегоревшие. Но это уже не так важно. Всё равно спать собираемся, свет не нужен, – тебе сейчас бы душ горячий принять. А потом спать… Есть хочешь? Могу что-нибудь купить, тут вроде рядом магазин.

Медленно качаю головой. Нет, есть точно не хочу. Да и спать что-то не очень. Мне бы и правда сейчас в душ, а потом закутаться во что-нибудь тёплое. До сих пор не могу согреться. Андрей собирается уходить и я, видя это, судорожно хватаю его за руку, панически боясь остаться в одиночестве.

– Ты куда?

– Не бойся, Ев. У меня номер напротив. Я рядом буду, – Андрей убирает со своего локтя мою руку, сжимает в ладони, медлит, поднеся к губам, сначала согревая дыханием, и лишь потом неуверенно целуя, – ложись спать. И ни о чём больше не волнуйся. Всё уже позади.

Он остаётся, пока я не ухожу в ванную. И только потом слышу звук захлопнувшейся двери. Ушёл к себе. Я встала под горячие струи воды. Всё равно холодно. Губки для мытья здесь, разумеется, нет. Зато есть гель для душа, гостиничный, в маленькой одноразовой упаковке. Разорвала её и выдавила всё содержимое себе на руку. Вспенила. Приятный такой, ненавязчивый цветочный запах. За неимением душевых принадлежностей помылась прямо руками. Халата тоже нет. Пришлось завернуться в полотенце. Благо, большое очень. Скрыло меня от груди и до колен.

Погасив свет, прошлёпала по комнате и забралась в кровать. Надо бы поспать, если мы планируем уехать с утра. Что же касается меня, то я ни минуты лишней не хочу оставаться в этом городе. Слишком много неприятных воспоминаний. Слишком велико желание никогда здесь больше не появляться. Около часа честно пытаюсь уснуть. Ничего не получается. Ворочаюсь по этой огромной кровати, не находя себе удобного места. И почему Андрей ушёл? В доме его родителей мы прекрасно спали в одной комнате, и ничего не случилось. Тогда я могла только догадываться о его чувствах ко мне. А теперь знаю точно. Не станет посторонний человек относится к тебе с такой заботой. Не поедет посреди ночи в другой город. Не станет так беспокоиться. И вот теперь, когда я всё знаю, до меня, наконец-то, дошло, он ушёл. Скрылся в другой комнате, подальше от меня. Почему?

Может, потому что в ответ я ему так ничего и не сказала? Неужели он сомневается в моих чувствах? Но разве можно его не любить? Доброго, весёлого, заботливого? И если я не хотела признаваться, то лишь искренне считая, что такие отношения не для меня. Что любые отношения не для меня. Я же всю жизнь мечтала о свободе, о независимости, о работе, которой я смогу посвящать всё своё свободное время. Любовь никоим образом не вписывалась в мои планы. А Романову за какие-то три месяца удалось убедить меня в обратном. Дать понять, как хорошо, когда есть, на кого опереться. Когда ты не одна в целом мире, когда есть поддержка.

Оставив бесполезные попытки уснуть, выбираюсь из постели. Подхожу к двери, боязливо выглядываю в коридор. Никого. Либо гостиница не пользуется большой популярностью, либо все порядочные постояльцы уже спят. Туже сжимаю дрожащими пальцами полотенце на груди и осторожно выхожу из комнаты. Андрей говорил, что его номер напротив. Надеюсь, что так. А иначе будет очень смешно и стыдно, если я попаду не туда.

Дверь недовольно скрипит, отворяясь. Сдерживая дыхание, боясь, что кто-то услышит гулко бьющееся сердце, крадучись, захожу в комнату. А вдруг не он? А вдруг ошиблась? Нет, не ошиблась. Свет погашен, но мне хватает тусклого отблеска уличных фонарей, проникающих в окно, чтобы его увидеть. Он лежит в кровати, закинув руки под голову. Глаза закрыты. Спит уже, наверное. Я подхожу ближе, натыкаюсь коленкой на что-то твёрдое. Стул, похоже. И Андрей открывает глаза. Садится, не отрываясь, смотрит на меня.

– Что случилось? Что ты здесь делаешь? – он снова хмурится, и мне становится не по себе. Разве так встречают ту, которой недавно признавался в своих чувствах? Или уже понял, остыл, передумал?

– Я не могу уснуть одна. Мне страшно, – стараясь не обращать внимание на его недовольство, подхожу к кровати, забираюсь под одеяло. Ближе, стремясь почувствовать его тепло. Согреться.

– Чёрт, Ева, это плохая идея, – почти стонет он, тем не менее обнимая меня, прижимая к себе, – я же не железный, девочка моя…

Я почти не слышу его слов. И мало что понимаю в эту минуту. Сама прижимаюсь сильней, провожу руками по его груди, по мускулам на руках. Касаюсь губами плеча. Сама не понимая ещё, чего так жаждет моё тело. Знаю только, как сильно хочу его. Его руки, его губы.

– Ева, ты меня с ума сводишь, – он больше не страется держать дистанцию. Жадно целует, укладывая на постель. Я едва успеваю следить за передвижением его губ, за руками. Кажется, вся моя кожа одновременно начинает гореть под его прикосновениями. Полотенце летит в сторону. Теперь моё тело полностью открыто для него. А мне уже и не хочется скрываться. Хочу, чтобы он любовался мной, хоть здесь и темно. Хочу, чтобы ласкал везде. Сама глажу его по спине, спускаясь к ягодицам, а он в ответ спускается губами вниз. И еле слышный вздох в тишине:

– Моя Ева… моя!