Текст книги "Повод для знакомства (СИ)"
Автор книги: Ника Казакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
15
После окончания сессии сразу отправляюсь домой. У отца день рождение. И не просто день рождение, а юбилей, сорок пять лет. Гуляние по этому поводу ожидается шикарное. Я, как только приезжаю, сразу оказываюсь вовлечена в активную подготовку.
Временно решилось расширить штат прислуги, так что на кухне суетятся повар из ресторана, а в гостиной приглашённые дизайнер-оформитель со своими собственными помощниками завершает последние штрихи в убранстве. Повсюду свежие цветы, наверное, мама постаралась. Она же у нас главный поставщик всего этого великолепия.
– Вы почему так долго? – папочка уже не в дуже. Рычит на нас с Верой, едва мы заходим в дом, – через три часа гости начнут собираться, а вы ещё не готовы. Опозорить меня хотите перед всеми?
– Андрюша, не сердись! – тут же замурлыкала Вера, подошла к отцу, заискивающе посмотрела ему в глаща, – «пробки» на дорогах, вот мы и опоздали немного. Ты же сам знаешь, как это бывает…
– Значит, выезжать надо было раньше, курица ты тупоголовая! – отец в ярости отталкивает Веру от себя с такой силой, что она неловким кулем падает на диванчик. А он, не обращая на неё внимания, уже идёт дальше, бурча себе под нос, – дура крашенная! Ничего нельзя доверить! Только задницей вертеть научилась!
От шока я едва ли могу сдвинуться с места. И хорошо ещё, потому что мне хочется самой броситься на отца, ударить его, спросить, что он себе позволяет. Только вот вреда от этих моих необдуманных действий будет намного больше, чем пользы. Сомневаюсь, что отец хоть на минуту задумается, прежде чем отшвырнуть меня с дороги также легко, как и Веру. Просто не верится, что до этого дошло. Раньше он тоже частенько бывал не в духе, но руки никогда не распускал. Исключением стала та самая пощёчина на памятном вечере. А судя по обречённому выражению Вериного лица, такое отношение к ней стало у него в последнее время нормой.
Смотрю на Веру, а она даже не думает возмущаться. Более того, ей, похоже, стыдно. Стыдно за то, что эта безобразная сцена произошла у меня на глазах. А я не знаю, что мне делать. К такому я не привыкла. К равнодушию, да, но не к открытой агрессии.
– Вер, что это с ним? – подхожу к ней ближе. Хочется обнять её, утешить, но не знаю, как она это воспримет. Мы ведь не слишком близки. Она мне не мать, я не дочь. Просто обе играем свои роли в этой видимости семьи.
А Вера уже взяла себя в руки. Успела надеть на лицо маску беспечности и равнодушия. Даже улыбку вымучила. Вот это выдержка.
– Не обращай внимания, Ева. Твой отец просто не в настроении сегодня. Устал и переживает. Всё-таки это событие не каждый год… Иди к себе, прими душ, переоденься. Скоро к тебе девочка зайдёт, накрасит, причёску сделает… Ну давай же, иди! Мне тоже нужно подготовиться.
Молча ухожу в свою комнату. Проходя мимо детской, слышу весёлый голосок Тёмки. Он во что-то играет с няней. Захожу к нему на минутку. Малыш, наряженный в индейца, размахивает игрушечным томагавком и что-то улюлюкает. А услышав звук открываемой двери, он на миг замирает, испуганно дёрнувшись. А увидев меня, радостно кидается навстречу. Не забыл! Помнит! Как же я рада, что мы с ним всё ещё друзья. Хоть кто-то в этом доме рад моему приезду. Подхватываю братишку на руки и кружу по комнате, а малыш запрокидывает головёнку назад и заливается радостным смехом. Маленький колокольчик! Мы с ним веселимся, пока не вмешивается нянька.
– Ева Андреевна, вы бы поставили Артёма, у него голова так может закружиться. И вообще, ваш отец просил нас сегодня быть потише. Мне бы не хотелось, чтобы он сейчас сюда пришёл и делал нам замечания. Артёму спать скоро. А вам, наверное, нужно к празднику готовиться.
Она силой вырывает ребёнка у меня из рук, и Тёмка тут же начинает обиженно хныкать. Мне хочется за него заступиться, но нянька всё равно будет слушать не меня, а своего нанимателя, а он, видимо, дал ей вполне чёткие указания. Что-то строго выговаривая моему братишке, нянька быстренько уносит его в другую комнату. Ну надо же. Это сразу напоминает мне моё собственное детство. Не шуми, не капризничай, не подходи к отцу, не мешай взрослым. А ещё лучше, не дыши и не существуй.
Ухожу в свою комнату. От такой несправедливости слёзы на глаза начинают наворачиваться. И сделать ничего не могу. У малыша ведь есть родители, которые должны его защищать. Хорошо бы объяснить Вере, что ничем хорошим такое воспитание для её сына не обернётся. Но разве захочет она меня слушать? Ей бы статус супруги мэра не потерять, да и за безбедную жизнь свою она очень держится. Наверное, для этого она всё готова вытерпеть. И даже сыном родным пожертвовать.
Моё платье на этот вечер уже лежит на кровати, отглаженное. Одно из тех, что привезла мама. Бело-красное великолепие. Слишком дорогое, чтобы можно было бы забрать его с собой. Зато для очередного вечера в компании паплчкиных друзей подойдёт идеально. Быстренько принимаю душ и переодеваюсь. Платье мне до колен, белое, с красной шёлковой лентой по подолу. На талии красный бант. Само платье очень открытое, без рукавов, но к нему в комплекте идёт красное болеро с коротким рукавом. Сочетание белого и красного смотрится очень эффектно. Не успеваю я как следует рассмотреть себя в зеркале, как в комнату, коротко постучав, заходит девушка-стилист с объёмным чемоданчиком косметики и прочих принадлежностей.
Следующие полтора часа мне приходится неподвижно сидеть в кресле, пока она колдует над моей причёской. А за окном уже слышатся голоса: начинают прибывать гости. Я же почти засыпаю, разморившись от её монотонной работы. Люблю, когда мне вот так волосы перебирают. Хотя это, наверное, все любят. Как массаж головы.
Зато следующий этап нанесения макияжа прогоняет сон окончательно. Глаз откройте, глаз закройте. Посмотрите вверх, посмотрите вниз. Улыбнитесь, не улыбайтесь. А напоследок принялась махать возле моего лица большой кисточкой с пудрой, а я так расчихалась, что слёзы на глазах выступили. Тут уж стилистка забеспокоилась:
– Осторожнее! Только не плакать! Вы же сейчас все тени по лицу размажете!
Да ладно! Как будто я специально. Можно подумать, мне хочется ещё полчаса тут просидеть, пока она мне макияж будет подправлять.
– А как же ваша хвалёная водостойкая косметика? Разве тени должны смазываться от пары чихов? – беру предложенные ею салфетки и осторожно промакиваю кожу вокруг глаз.
– Ну, от пары чихов, конечно, не смажутся. Но если вы так будете тереть глаза, то я за сохранность вашей красоты не отвечаю, – отвечает девушка и, пожелав мне хорошего настроения, уходит.
Я остаюсь в комнате одна. Из гостиной уже вовсю доносятся громкие голоса. Гуляние в самом разгаре. Но настроение идти туда почему-то так и не посещает меня. С детства у меня отвращение к подобным мероприятиям. Родителя демонстрировали меня гостям, как какую-то куклу, которую можно погладить по голове, потрепать за щёчку, и которая ещё умеет мило лепетать на двух иностранных языках. Да и сейчас мало что изменилось. Отец привычно хвастается моими успехами в институте, как будто это его личная заслуга.
Вспоминается наш с отцом последний разговор в мой последний приезд сюда, когда я дала ему обещание присмотреться к Роману Смолякову. Тогда это обещание далось легко, а вот исполнять его сегодня у меня нет ни малейшего желания. Все мысли только об Андрее. Хочется, чтобы сегодня рядом со мной был он. Но понимаю, что всё это пустые мечты. Даже не подумаю никогда знакомить его с моим ужасным семейством.
Вспомнив об Андрее, достаю из сумочки телефон. Пусто. Ни звонка, ни смс. Странно это. Чем он занимается, интересно бы узнать. Неужели снова с друзьями в клубе, с девочками развлекается? Насколько я помню, это их обычное занятие в выходные дни. Да и не только в выходные. Может, самой ему позвонить? Пальцы сами набирают номер который я уже успела выучить наизусть.
– Ева, ты собираешься спускаться? Гости о тебе уже спрашивают. Не заставляй отца злиться! – дверь после ухода стилистки осталась незаперта, и Вера врывается в комнату, не постучав. Заметно нервничает. Сразу видно, что боится разозлить именниника. Но мне-то на него плевать. Что он мне ещё может сделать? Я совершеннолетняя, юридической власти он надо мной уже не имеет. И как показала практика последних шести месяцев, я и без его материальной поддержки вполне могу прожить. Переводчик с голодухи точно не помрёт.
Я всё ещё медлю, не решаясь нажать на значок «вызова». Хочу услышать его голос, и одновременно боюсь, что вместе с ним услышу извечное девчоночье хихиканье, и громкое разноголосие его друзей. Хочу верить всем тем словам, что он мне говорил, и боюсь, что и ему верить нельзя. Как говорил мне один неудавшийся ухажёр на первом курсе, все мужчины по своей природе полигамны, и глупо требовать от них верности. Изменяют все. Просто некотрым удаётся удачно это скрывать. Собственно говоря, отношения Андрея и Ларисы только подтверждают этот печальный факт. Может быть, он порвал с ней, потому что она не ждала смиренно, пока он нагуляется, а сама находилась в активном поиске таких же острых ощущений?
– Ева, ну что ты зависла со своим телефоном? Идём уже! А то дождёшься, что отец сам за тобой поднимется! – Вера цепко хватает меня за руку и дёргает к двери, так, что телефон выскальзывает из ладони и падает на пол. А она, не обращая внимания, уже тащит меня по коридору к лестнице. Я собираюсь возмутиться такому обращению, вроде не манекен безмолвный, чтобы меня таскать туда-сюда, как кому вздумается, но в последний момент закрываю рот, так и не произнеся ни звука. Ладно уж, ей сегодня и так хорошо досталось. Зачем ещё больше портить друг другу настроение?
Моё появление в гостиной выглядит эффектным. Главным образом потому, что я безбожно опоздала. Гости уже успели поздороваться друг с другом, поздравить именниника, пожелав ему долгих лет жизни и не менее долгих лет в кресле мэра, и разойтись по небольшим группкам, чтобы со вкусом обсудить как отсутствующих общих знакомых, так и некоторых присутствующих. Зато когда мы с Верой спускаемся вниз, все снова собираются вокруг отца. А тот крепко хватает меня за руку и торжественно объявляет:
– Прошу любить и жаловать. Моя дочь Евангелина!
Опять это дурацкое имя. Ну зачем было вовсеуслышанье его объявлять? Чтобы все восхитились креативностью моих родителей, решивших так жестоко подшутить над собственным ребёнком?
Мне снова приходится здороваться с целой кучей людей, большую часть которых я и знать не знаю. Но всем приветливо улыбаюсь, пока скулы не сводит. Слушаю их негромкие комментарии за спиной.
– Какая взрослая у Андрея дочь стала!
– А какая красавица выросла. Вся в мать.
– Ну да, прямо копия Марины.
– Студентка, в столице учится.
– Невеста Смолякова-младшего. Повезёт же ему с женой.
При этих словах я невольно хмурюсь. Как невеста? Опять невеста? Вроде мы пока остановились на том, что я просто присмотрюсь к парню и дам ему шанс. Ничего больше. А отец снова решил меня невестой выставить. Ну скажу я ему завтра! А где же женишок, к слову сказать? Неужели боится здороваться с предполагаемой своей подругой жизни? Может, прошлого раза испугался? Эх, хорошо бы было.
– Евочка, ну наконец-то! – ко мне на всех порах несётся матушка. Вот уж кто королева вечера, не поспоришь. В элегантном бежевом платье, неожиданно закрытом, без вырезов и прочих откровенностей, которыми она любит время от времени шокировать нашу почтенную публику. Но зато с роскошным бриллиантовым колье на шее, которое искрится и переливается в ярком свете ламп, бесспорно притягивая к своей хозяйке завистливые взгляды. И где же она взяла такую красоту? Неужели продала свой бизнес ради этой безделушки? И почему поблизости нет Егора? Мама его старается никуда от себя не отпускать.
– Ты неприлично опоздала, – замечает мама, – но появилась эффектно, не спорю! И выглядишь чудесно. Давно приехала?
– Днём. Я не могла заранее, у меня же экзамены, – сомневаюсь, правда, что она помнит. Даже ни разу не позвонила за всю сессию, не поинтересовалась моими успехами. Вон Вике мать после каждого экзамена названивает, переживает.
– Ах, да, твоя учёба, – без особого интереса соглашается эта странная женщина, – а как тебе моё украшение? Нравится?
Она слегка оглаживает рукой сверкающий «ошейник» и мне становится ясно, в каком она сама восторге от новой безделушки.
– Красиво, – искренне восторгаюсь её украшением. Нет, в самом деле красиво, мне даже не приходится делать заинтересованный вид, чтобы её порадовать. Это и правда роскошно, – сама купила? Или Егор подарил?
Насчёт последнего, это больше на шутку похоже, чем на серьёзный вопрос. Любому, кто хоть немного знаком с матерью и её вторым мужем, известно, что Егор не может себе позволить ничего мало-мальски значимого. А если и может, то только за счёт своей супруги. Потому что сам он исполняет роль красивой мебели в доме.
– Мне его подарил мой будущий муж, – хвастливо заявляет мамочка.
Вот это новость так новость! Ничего не скажешь! Для меня это всё настолько неожиданно, что я несколько секунд молчу, подбирая подходящие слова. И мама молчит, наслаждаясь произведённым эффектом.
– А как же Егор? – осторожно спрашиваю. Столько лет он считался моим отчимом, что я к нему привыкла, несмотря на то, что мы почти не общались. Как и к Вере, впрочем.
– Фу, с Егором мы разводимся, – мама пренебрежительно морщится при одном только упоминании его имени, – представляешь, у него роман с какой-то продавщицей из супермаркета. С грубой неотёсанной хабалкой. С малолетней смазливой деревенщиной. Такая мерзость! Я узнала об этом перед самым Новым годом. И тут же подала на развод! Так что больше и имени этого мерзкого человечешки при мне не упоминай! Не порть мне настроение.
Разволновавшись, мама хватает вино с подноса мимо проходящего официанта и быстро начинает его опустошать. Затем повторяет процедуру, и оглядывается в поисках нового.
– Где их носит, когда они так нужны? – рассерженно шипит, обмахиваясь клатчем.
Да уж, всерьёз, видно, её зацепил поход налево молодого муженька. Хочется узнать подробности, но мать нервировать смысла нет. Вряд ли она расскажет. Лучше потом у Веры осторожно всё выведаю, она-то должна быть в курсе.
– А что с твоим будущим новым мужем? – продолжаю утолять любопытство, – где ты успела найти его так быстро?
– О, это адвокат по семейным делам. Между прочим, довольно известный в нашем городе. Он ведёт моё дело о разводе.
Блин, ну и скорость. Не успела развестись с предыдущим муженьком, а уже нашла себе нового кандидата. Да ещё и известного адвоката. Наверняка не бедного, если он может позволить себе дарить невесте такие украшения. Мне бы у неё поучиться.
– Пойдём, я тебя с ним познакомлю, – внезапно, без предупреждений, мама хватает меня за руку и с силой тащит за собой через толпу гостей. Я едва поспеваю за ней, всерьёз боясь упасть. Немного придя в себя от неожиданности, собираюсь возмутиться такому грубому обращению. Что это за таскание меня туда-сюда? Но не успеваю и я рта открыть, а мать уже останавливается перед небольшой, оживлённо беседующей компанией. Бесцеремонно выдёргивает оттуда молодого светловолосого мужчину в дорогом костюме. Неужели это и есть мой будущий отчим номер два? Точно, не ошиблась.
– Ева, познакомься, это мой будущий муж, Геннадий Шадрин, – вся светясь от счастья, представляет нас друг другу мама, – а это моя дочь. Она здесь ненадолго. Завтра опять уедит в столицу.
– Здравствуй, Ева, очень приятно с тобой познакомиться. Твоя мама очень много о тебе рассказывала, – тепло улыбается жених.
Вот что значит настоящий адвокат. Врёт, и не краснеет. Сомневаюсь, что мама и правда могла ему хоть что-то обо мне рассказать. Хорошо ещё, что вообще поставила в известность о наличии взрослой дочери. С Егором она до последнего скрывала сей факт.
– Здравствуйте, – интересно, а как мне его теперь называть? Третий папа? Товарищ Шадрин? Или просто дядя Гена? Ладно, со временем разберёмся. Пока достаточно и того, что мама рядом с ним светится от радости.
Поинтересоваться бы невзначай, сколько ему лет. На вид не старше матери, но ведь она и не выглядит на свои сорок четыре. Неужели опять её потянуло на молоденьких? Опыт с Егором ничему её не научил. А может, из-за этого отец такой злой? Она и ему сообщила о новом женихе?
Эти двое начинают любезничать друг с другом, и я понимаю, что стала здесь третьей лишней. Ладно, мне не привыкать. Отхожу к накрытым столам, чтобы нагрузить едой тарелку. Я с утра ничего не ела, и у меня проснулся прямо-таки волчий аппетит.
– А ты, я смотрю, девушка со здоровым аппетитом, – услышав за спиной незнакомый голос, я неохотно оборачиваюсь. Не могут оставить в покое хоть на полчаса? Возле меня стоит рослый парень в светло-коричневом костюме, и пристально меня рассматривает. Музейный экспонат нашёл? Собираюсь послать его к чёрту, но что-то кажется мне слишком знакомым в нём. И точно. Детальный осмотр доказывает, что я эту самодовольную рожу уже видела. Сын Николая Даниловича. Смоляков-младший, папин любимчик и главный претендент на роль его зятя. Принёс же чёрт его рогатый. Ещё больше хочется его послать в далёкое пешее путешествие, но вспоминаю обещание, данное отцу. Что я к нему присмотрюсь. Придётся быть милой. Хотя бы сегодня, чтобы не портить родителю вечер. А завтра с утра сообщу, что люблю другого. И будь, что будет. Главное, чтобы отстали уже от меня со своим сватовством.
– Ага, люблю пожрать, – не слишком вежливо отвечаю ему, стараясь не отвлекаться от еды. Пусть видит, что меня нелегко прокормить. Может, испугается и сам откажется от сумасшедшей идеи наших отцов?
– А ещё и с чувством юмора, – не скрываясь, хохочет он, привлекая к нам ненужные взгляды, – ну и как еда? Посоветуешь чего-нибудь?
– Всё посоветую, всё вкусно, – пожимаю плечами с нова отвлекаюсь на еду, рассматривая украдкой гостей. На нас посматривают время от времени, но все, в основном, заняты разговорами. Отца тоже нигде не видно. Наверное, опять какие-то важные вопросы решает. А гостей, в качестве хозяйки вечера, развлекает Вера. Мама же ни на шаг не отходит от своего жениха. Прям двое влюблённых голубков, не замечают ничего вокруг.
– А ты неплохо выглядишь, – пока я отвлеклась, Смоляков уже успел и в свою тарелку накидать разных вкусностей и теперь встал возле меня, закрывая мне обзор гостиной, – но в прошлый раз мне понравилось больше.
Издевается что ли? Ага, так и есть. Ухмылка на пол-лица, озорной взгляд. А ему идёт. Улыбка делает надменное лицо более простым и симпатичным, человеческим что ли, если можно так сказать. Жаль, что нас не познакомили раньше, до того, как объявили женихом и невестой. Возможно, тогда бы он понравился мне больше. Некстати вспомнился рассказ Андрея о том, как их с Ларисой с детства любящие родители в шутку окрестили сладкой парочкой. А они, как могли, пытались соответствовать этому званию. Зато у нас со Смоляковым с точностью наоборот. Наши родители выразили желание породниться, а мы возненавидели друг друга заранее. По крайней мере, я. И в том, и в другом случае виноваты родители. Вот зачем, спрашивается, лезть в личную жизнь детей?
– О чём задумалась, красавица? Или это тебе со мной просто так скучно? – наверное, пауза стала непозволительно долгой, и Смоляков решил напомнить о себе.
Я же растерянно посмотрела в его сторону. Чёрт, уже и забыть успела, что он рядом. Любитель девушек с хорошим аппетитом. Может, напиться и показать ему, какой я могу быть? Нет, наверное, это плохая идея. Столько важных гостей вокруг. Папенька меня точно не простит, если я снова его опозорю. Эх, зато бы все повеселились.
– Веселитесь, дети мои? – Николай Данилович. Куда же без него. Пришёл лично проверить план по сведению сына с дочерью будущего партнёра? Плохо всё продвигается, плохо. Нет у невесты желания очаровывать будущего жениха.
– Веселимся? Скука смертная! – надоело мне быть со всеми милой. И с этим вредным человеком тоже. Притворяется добрым и заботливым, а сам хищник, каких ещё поискать.
– Роман, что это твоя дама заскучала? – Смоляков-старший с притворной сердитостью грозит сыну пальцем, – какой же ты кавалер, если не можешь развлечь девушку?
– Я бы развлёк, да гости не так поймут, – скалится парень, а мне вдруг что-то не по себе становится. Какая хищная у него может быть улыбка. Весь в отца. Здравый смысл вопит, что от таких личностей нужно бы держаться подальше.
– Ай-яй-яй, Рома. Ну что ты так? Пригласи даму на танец, – советует ему отец. А я разворачиваюсь, чтобы улизнуть потихоньку. Очень мне нужны все ваши танцы. Не успела. Крепко схватив за локоть, Рома остановил меня и рванул к себе.
– Дурак совсем? Больно же! – возмущённая таким отношением, растираю руку, на которой чуть выше локтя проявились красные пятно – следы его пальцев.
– Прости. Но я не люблю, когда от меня вот так молча сбегают, – ничуть не раскаиваясь за грубое отношение, отвечает он.
– Хорошо, в следующий раз буду орать на весь дом, если мне захочется уединиться в дамской комнате.
Настроение стремительно падает к нулю. Как он смеет так со мной обращаться? Залепить бы ему пощёчину, да уйти. Останавливает только то, что могу отцу праздник испортить. Да и к чему позориться перед столькими гостями?
– А ты забавная, – клоун рядом со мной снова ухмыляется, – так что насчёт танца?
– Я не танцую.
– Ладно тебе, не ерепенься. Давай порадуем родителей. Тебе жалко что ли? Посмотри, какие они довольные!
В толпе гостей замечаю отца. Он и правда смотрит в нашу сторону. А во взгляде у него одобрение и… гордость? Нет, не могу в это поверить. Он никогда мной не гордился. Даже более того, всегда говорил, что вряд ли когда-нибудь сможет испытать за меня это чувство, потому что я одно его сплошное разочарование. Теперь же… это было нечто странное. Странное и очень приятное. Я едва могла сдержать улыбку. Значит, я всё же не настолько безнадёжна, как он всегда твердил.
– Ну так что? – Рома предложил мне руку, и я не нашла в себе сил ему отказать. Мне хотелось, чтобы отец и дальше на меня смотрел. И в его глазах я могла разглядеть этот особенный свет, с которым родители и должны смотреть на любимых детей.
– Хорошо. Идём!
Я едва замечаю довольную улыбку на его лице, потому что всё моё внимание приковано в другую сторону. А между тем мы выходим на середину зала. Танцующих пар пока нет, мы будем первыми. Зато теперь все наблюдают за нами. Ну и плевать. Танцевать я умею, так что стыдно за мои движения мне не будет. Посмотрим теперь, как с этим справится мой кавалер.
Кавалер справляется на удивление хорошо. Неужели тоже в детстве уроки брал? Почему-то мысль об этом мне кажется смешной. Обычно мальчиков стремятся обучить чему-то иному. Или у Николая Даниловича свои, оригинальные методы воспитания? Ну да ладно, не моё это дело! Зато танцевать со Смоляковым одно удовольствие. Он так уверенно ведёт меня, что хочется расслабиться. Я закрываю глаза, отдаваясь волшебству вальса…
– А ты правда очень милая, – шепчет он мне в ухо.
– Э… спасибо, – ну вот, очарование момента разрушено. И я вдруг чётко понимаю, что не хочу быть здесь, в его руках, слушать его комплименты. Мне хочется быть в другом месте, и с другим человеком. И этому другому человеку я собираюсь позвонить, чтобы просто услышать его голос.
– Извини, Ром, мне нужно идти, – сбрасываю с себя его руки и отхожу. Хватит с меня этой показухи. Не хочет отец считаться с моим мнением, и не надо. Я уже большая девочка, самостоятельная. Обойдусь и без его ободрения.
– Детка, ты куда? – непонимающий взгляд. Нахмуренные брови. Знаю, что невежливо, но я и правда пыталась. Не могу. Да и не хочу переступать через себя.
– Прости, но я больше не хочу притворяться. У нас ничего не получится.
Вот и всё. Отправляюсь в свою комнату, не зная, что будет дальше. Станет ли отец устраивать разборки прямо сейчас, когда дом полон гостей, или подождёт до завтра? Мне уже неважно. Или он смирится с моим решением и оставит меня в покое. Или я навсегда покину и этот дом, и этот город.
