Текст книги "Повод для знакомства (СИ)"
Автор книги: Ника Казакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
10
И снова, всю следующую неделю я вижу Андрея в институте, мельком. Проходим мимо, едва взглянув друг на друга, не здороваясь. Старательно делаем вид, что не знакомы. Лишние проблемы не нужны ни мне, ни ему. Рядом с Андреем постоянно кучка его одногруппниц. Не хотелось бы мне вызвать их ревность. Да и мне не хочется афишировать это знакомство перед своими подругами. В прошлую субботу, едва я вернулась в общежитие, меня поджидал неприятный разговор с Марией. Как и обещала, она никуда не ушла, оставшись ждать меня и мои нелепые объяснения. И дождалась.
– Не могу поверить, что ты мне ничего не сказала! – не успела я тогда зайти в комнату, Машка уже набросилась на меня со своими упрёками, – после того, как ты видела, что я страдаю! Сколько времени я пыталась познакомиться с Гариком? Ходила на все вечеринки, где он был! Постоянно крутилась рядом с ним! А он меня так и не замечает! И ты всё это видела, смотрела на мои мучения, и не могла сказать, что знакома с Романовым, лучшим другом Гарика! Разве ты теперь можешь называться моей подругой? Я думаю, что нет. Ты меня, Евочка, прости, но я на тебя серьёзно обиделась. Даже более того, ты меня разочаровала, вот!
Машка даже ногой притопнула, в знак того, что и правда сильно обиделась. Зато речь какую подготовила. Шпарит, как по написанному. Будто умеет долго обижаться. Нет, Машунька отходчивая. Обижается, а через полчаса сама идёт мириться. Но всё равно надо бы ей объяснить, почему этим утром я уехала вместе с Романовым, а то у неё язык такой болтливый, мигом поделиться этой новостью ещё с кем-нибудь. Хорошо ещё, что Вики нет, а то перед обеими пришлось бы оправдываться. Кстати, а где это она, интересно, в такое время? Вроде обещала к обеду вернуться.
– Маш, не ругайся ты так. Я с этим Романовым и правда почти не знакома.
– Это ещё как? – Машка, за минуту до этого, нервно ходившая по комнате, остановилась и грозно посмотрела на меня, уперев руки в бока, – я сама видела, как ты садилась к нему в машину. Или ты теперь с незнакомыми мужчинами катаешься? Колись, где ты была целый день?
– Я была со своим учеником, – терпеливо приступаю к объяснению, придуманному ещё днём, когда прочитала её смс-ки. Главное, говорить спокойно, не нервничать, а то не поверит, – помнишь, я говорила тебе, что работаю репетитором у мальчика?
– Ну и? Причём тут Романов? – Машка, наконец, перестала выписывать круги передо мной, и села на старенький деревянный стул, возле не менее заслуженного стола-пенсионера.
– А Романов тут при том, что этот самый мальчик его племянник, сын его старшей сестры, – вот это тоже уметь надо, вру с самым честным выражением лица, на которое только способна. Буду надеяться, что и во мне сидит талантливая актриса. Пусть и очень в глубине, но только чтоб выползала наружу, когда требуется, – у этого мальчика сегодня было соревнование, он спортом занимается. Вот и пригласил меня поболеть за него. А Людмила Денисовна, его мама, попросила брата меня подвезти. Вот и всё. Ты сама себе всё напридумывала, и сама же обиделась.
Машка хмуро смотрит на меня. Так, что я не могу понять, поверила она, или мне уже пора начинать придумывать что-нибудь более правдоподобное. Всё-таки, никудышная я актриса. Даже родителей в детстве толком обманывать не умела. Отец всегда повторял, что у меня на лице написаны все мои пригрешения.
– А цветы тогда откуда? – с торжествующей улыбкой спросила она, ткнув пальцем в сторону колченогой табуретки у двери, на которой мы с Викой обычно обуваемся. На ней я оставила цветы, когда зашла, надеясь, что Машка не обратит на них внимания. Ага, как же, не обратит! Ведь подумала сначала, что проще из выкинуть, чем что-то ещё придумывать. Ну или вахтёрше оставить, на входе. Она и так обратила внимание на красивый букет, подмигнула, спросила, не со свидания ли я вернулась. Но нет, не решилась. Жалко было расставаться с такой красотой. Тем более, от Андрея.
– Муж Людмилы Денисовны подарил. Ей, их дочке, ну и мне. За компанию, наверное.
– И это всё? – у Машки сейчас такое разочарованное выражение лица, словно у ребёнка, которому только что сообщили, что Деда Мороза не существует. Жаль её разочаровывать, но я всё же рада, что не будет сплетен о нас с Андреем, и не будет разъярённых девиц-старшекурсниц, которые могут заявиться выдёргивать мне волосы. Знаю, как это бывает, видела. Объясняй потом, что я не верблюд. Никто же и слушать ничего не станет.
– Всё! – с чувством выполненного долга подтверждаю, даже головой закивала, для полной достоверности. Уф, можно пока выдохнуть. Вроде всё складно рассказала, нигде не прокололась.
Машка же продолжает молча сидеть с каменным лицом. Нервно барабанит по столу пальцами. Интересно, о чём она сейчас думает? Я же напускаю на себя подчёркнуто безразличный вид. Буду врать до последнего.
– Кофе будешь? – спрашиваю у неё, чтобы хоть как-то заполнить напряжённую паузу. И, дождавшись её кивка, отправляюсь в угол комнатки, где мы с Викой оборудовали небольшую кухоньку. У нас тут и чайник, и маленькая электропечка, которая нагревается по два часа, прежде чем на ней можно начинать готовить, и даже крошечный холодильник. Как говорится, не хуже, чем у остальных.
– Ев, – слабым голосом, но с явной надеждой, зовёт меня Машка, пока я занимаюсь приготовлениями к вечернему чаепитию. Вернее, в нашем случае, можно сказать, кофепитию, – а может, ты подойдёшь к Романову в институте, и попросишь познакомить меня с Гариком? Ну вы же всё равно вроде как знакомы.
– Ага, а если он пожалуется сестре, что я к нему на учёбе липну? – не оборачиваясь, вполне резонно возражаю, – нет уж, Машунь, извини, но работой своей я рисковать не хочу. Мне ещё философию Галинке сдавать, насколько ты помнишь. Вернее, не Галинке, а Орлову. Но денег нужно немерено… И пожалуйста, не надо никому говорить, что видела меня с Романовым. А то сама знаешь наших местных фифочек-красавиц. Встретят в тёмном переулке, мало не покажется.
Ставлю на стол перед ней две чашки горячего кофе и тарелочку печенья. И сама сажусь рядом. Кажется, пронесло. Машунька мне поверила, и вряд ли станет кому-то что-то рассказывать. Она хоть и сплетница, но не трепло. И не станет выбалтывать чужие тайны, если её просили этого не делать.
– Конечно, не буду. Не переживай.
– А где Вика, кстати говоря? Ты её сегодня видела? Она обещала к обеду вернуться. Может, что случилось? Надо бы ей позвонить, – собираюсь вставать, чтобы достать из сумочки телефон, но Маша меня останавливает.
– Не надо, она сейчас гуляет где-то. В районе обеда прибжала, переоделась, и сказала, что раз тебя всё равно нет, она тогда пойдёт гулять с каким-то уродом.
– С уродом? Прямо так и сказала? – это уже что-то новенькое. С кем могла пойти гулять Вика, кроме меня, Машки и Ускова? Но если она с Усковым, то с какого перепуга назвала его уродом? Ничего не понимаю!
– Не смотри на меня так, это не мои слова! Она сама его так назвала, – захихикала Машка, а у меня на душе стало легче от того, что она на меня больше не злится.
В общагу, кстати, Вика вернулась перед самым закрытием, почти в одиннадцать часов, довольная, разрумянившаяся, и с розой в руках. На все мои вопросы она уклончиво сказала, что ходила гулять со старым знакомым, с которым сегодня случайно встретилась возле общежития. Видя, что она не торопится выкладывать все подробности, я от неё отстала. Сама не люблю, когда в душу лезут. Захочет – сама всё расскажет. Она и меня ни о чём расспрашивать не стала. Молча поставила свою розу рядом с моим букетиком, и мы стали готовиться ко сну.
С Андреем мы столкнулись очень неожиданно, в самом конце учебной недели. Галинка задержала меня после пары, решив лично высказать своё «фу» о моей последней написанной работе. Ну и, разумеется, ткнуть носом в поставленную двойку. Снова заявила, что я вряд ли смогу сдать её предмет. Старая кляча! Да кому нужен её предмет?
– Ты куда летишь на всех парусах? – столкнулись мы на полупустой лестнице. До начала следующей пары оставались считанные минуты, поэтому большая часть студентов уже разошлась по аудиториям. Можно было не опасаться лишних глаз и ушей. Хотя как показывает практика, лишние уши всегда находятся там, где их не ждут.
– На пару тороплюсь, – после общения с Галинкой настроение ещё не успело прийти в норму, и даже теперь я разговариваю с явным раздражением. Она, похоже, энергитический вампир какой-то. Недаром после общения с ней я ещё какое-то время не могу прийти в себя.
– У тебя что-то случилось? – в голосе молодого человека слышится неподдельное участие, и у меня сразу пропадает желание ему грубить. Так приятно, что хоть кто-то делает вид, что ему не всё равно. Пусть это только на словах, из вежливости, но всё равно приятно. Я как-то больше привыкла к дежурному вопросу «как дела», не подразумевающего ничего другого в ответ, кроме как «всё отлично».
– С Галинкой опять неприятности. Это наша философичка, – поясняю ему, а то вдруг уже забыл, – опять поставила мне двойку за работу. Хотя я написала не хуже остальных. Она мне уже открыто говорит, что зачёт у неё я не сдам. Могу и не надеяться. Как будто я раньше на это надеялась. Лучше Орлову заплачу, да поставит он мне этот несчастный зачёт. Достала уже, эта грымза!
Давно мне не выпадало повода вот так, эмоционально, кому-то на что-то пожаловаться. Обычно я стараюсь держать себя в руках. Для жалоб есть Маша с Викой. Только они могут выслушать и дать совет. Остальных же неудобно грузить своими проблемами.
Андрей же хмурится, слушая меня, и пристально смотрит прямо в глаза, с недовольной гримасой на лице. Интересно, а чем он так недоволен? Может, он тоже меня просто из вежливости слушал, а я тут обрадовалась и вывалила на него ворох своих неприятностей?
– Ев, подожди, – мягко произносит он, уперев обе руки в перила, захватив меня таким образом в своеобразный «плен», – если мне не изменяет память, мы с тобой договаривались насчёт твоей философии. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Забыла? Или не веришь?
От его близости, от пристального взгляда, от вкуснейшего древесного аромата его туалетной воды, которую вдыхаю, пока он так близко от меня, я теряюсь, и не сразу прихожу в себя. Пытаюсь быстро сообразить, что сказать, чтобы не обиделся. Забыла? Нет, не забыла. Все его слова, и нашу первую встречу с этой глупой договорённостью, помню с пугающей точностью. Словно это было вчера. А вот верю ли я ему? С этим уже сложнее. Не то, чтобы совсем не верила, но как-то не привыкла, чтобы мои проблемы решал кто-то другой. Отец всегда говорил, что в этом мире каждый сам за себя. А если ждать милостей от кого-то, то никогда ничего не сможешь добиться. Мама говорила то же самое, только иными словами.
Пока я медлила, не зная, что сказать, Андрей всё понял сам. Наклонившись ко мне, так, что почти касался губами моего виска, он произнёс тихо, но так, что мне было отчётливо слышно каждое его слово:
– Не знаю, что ты там сама себе напридумывала, но запомни, что я всегда держу своё слово. Если я сказал, что договорюсь насчёт твоего зачёта, значит, так и будет. Ты меня поняла?
Я словно оцепенела, и даже сказать ничего не смогла. Получилось только кивнуть. А Андрей уже отстранился и, улыбаясь, как ни в чём не бывало, продолжил:
– А какие у тебя планы на выходные? Не хочешь поучаствовать в семейной прогулке в развлекательный центр? Будут Никитка с Иринкой, мы с тобой, аттракционы, контактный зоопарк, и много сахарной ваты. Как тебе?
Ух ты! Предложение действительно заманчивое. Давненько я не бывала в таких местах. И сахарную вату обожаю. С удовольствием бы согласилась, если бы не вчерашний утренний звонок, который нарушил все мои планы.
Телефон прозвонил ранним утром, у меня ещё будильник даже молчал. Мысленно матеря тех, кому не спится в такую рань, когда за окном ещё темно, пыталась нащупать телефон на тумбочке. Зато когда его нашла и рассмотрела, кому же я могла понадобиться, с меня слетели последние остатки сна. Отец! Ему-то что от меня могло понадобиться? Он мне уже несколько месяцев не звонил. Однако меня даже мысль не посетила скинуть вызов или просто игнорировать звонок. С отцом так нельзя. Это правило я хорошо усвоила.
– Да, папа?
– Доброе утро, Евангелина. Надеюсь, у тебя всё хорошо? Мне нужно, чтобы в следующую субботу ты была у меня. Вера за тобой приедит. Тебе всё понятно?
Вот и весь отец. Ни нормального приветствия, ни спросить, как дела. Сразу к делу, чётко, сухо, без лишних слов. В который раз удивляюсь, как моя весёлая, общительная мама могла полюбить такого сухаря.
– Евангелина, ты меня слышишь?
Моё молчание, наверное, длится слишком долго, а для отца это неприемлимо. Ответы он тоже любит быстрые и чёткие. Но вот ехать к нему… С чего бы это вдруг? Столько времени не виделись, а при последней ссоре он ясно дал понять, что дочери у него больше нет.
– Я слышу тебя, папа. Просто не пойму, зачем мне приезжать. Ты же сам не хотел меня больше видеть.
– Тогда не хотел, а сейчас хочу. Всё, дочь, не задавай мне глупых вопросов! Вера приедит за тобой в субботу, в три часа дня. Будь готова, пожалуйста. Проведёшь у нас выходные.
Звонок резко оборвался, послышались короткие гудки. Прощаться отец тоже не любит. Приказ отдал, и всё, можете выполнять. Ваше же мнение никого не волнует.
Ровно в назначенное время, предупредив девчонок и вахтёра, чтобы не ждали меня с ночёвкой, я уже стояла возле входа в общежитие, ожидая Веру. Настроение заранее упало ниже плинтуса, как говорится, потому что ничего хорошего от этой поездки я не ждала. С отцом мы очень редко могли уживаться мирно, и за столько лет я хорошо усвоила нехитрое правило – меньше видимся, меньше ссоримся. Оно всегда работает безотказно.
Задумавшись, я не сразу заметила подъехавшую Верину машину. Огглянулась только когда она просигналила мне и помахала рукой, выглянув из машины:
– Ева, ты чего там ворон считаешь? Садись скорее, а то замёрзнешь!
Меня не нужно просить дважды, и я поскорее ныряю в тёплый салон, а зубы невольно начинают выстукивать дробь. Забавно, только теперь, оказавшись в тепле, почувствовала, как сильно промёрзла. И неудивительно, прождала на улице почти двадцать минут. Отец сказал быть готовой в три, но для Веры никакие законы не писаны. Не припомню даже, когда она всерьёз обращала внимание на время.
– Как твоя учёба? Сессия скоро? Готовишься? – Вера начинает забрасывать меня дежурными вопросами, даже не утруждаясь подождать, когда я на них отвечу. Хотя к чему мне ей что-то рассказывать? Вере плевать с высокой колокольни на мою учёбу. Да и не только на мою, а на всю учёбу в целом. Сама она с трудом закончила одиннадцать классов в школе, но это не помешало ей неплохо, по её мнению, устроиться в жизни.
– Евочка, милочка, ты даже ничего не скажешь? Неужели тебе совсем она не нравится? – повысив голос, Вера слегка выбилась из потока монотонной чуши, которую несла до этого, заставив меня обратить на себя внимание. Поняла, видимо, что я её совсем не слушаю. Ну да ладно, не впервой.
– А? Что ты говорила? – спрашиваю, пытаясь снова сосредоточиться на разговоре.
– Шубку я себе купила новую. Тебе нравится? – Вера хвастливо повела плечами, демонстрируя обновку, на которую я с самого начала не обратила внимание. У неё вообще столько шуб, что так сразу и не скажешь, новая она, или просто вынута из недр Вериного обширного гардероба. Вот и эта, к примеру, мало чем отличается ото всех предыдущих. Коротенькая, едва попу закрывает, но для машины в самый раз. Только она ярко-розового цвета, поэтому я поначалу и решила, что это добро из старых запасов. Как-то нелогично получается, что тётя двадцати семи лет от роду никак не может распрощаться с подростковой модой.
– Ээ… миленько, – еле выдавила из себя сомнительный комплимент её сомнительному вкусу.
Но Вере и этого хватило. Она тут же принялась рассказывать о недавно встреченной однокласснице, которая в школе была почти отличницей, а сейчас работает на местной фабрике по пошиву одежды, выглядит замученной тридцатилетней тёткой, а ей, Вере, с виду и двадцати не дашь.
– Так что в который раз убеждаюсь, что не нужно женщине это самое образование! – заявила она таким тоном, словно выдала мне истину в самой последней инстанции. Вот с этим я могла бы поспорить, будь у меня желание. Многие ли захотят так зависеть от мужа, как моя мачеха? А если он решит её бросить? Куда она тогда пойдёт? На что будет жить? Конечно, на Артёмку отец должен будет давать денег. Но его официальный доход главы города не так велик, как хотелось бы, так что и процент от него будет небольшим. Но Вере всего этого не объяснишь. Она вообще не любит задумываться о будущем. Живёт, как ребёнок, одним днём, и всё у неё всегда хорошо. Я иногда даже завидую такой её безалаберности.
А вот и наш дом. В дороге что-то даже не заметила, как время пролетело. Красивый, двухэтажный, с небольшим садом, укрытым сейчас ровным слоем снега. Не сравнить с общагой. Но только радости особой от приезда я почему-то не испытываю.
С отцом увидеться не получилось. Оказалось, что у него срочные дела на работе. В субботу, ага! Наверное, очередную молоденькую модельку себе завёл. У него случается «поворот налево» время от времени. Но Вера ему скандалов никогда не устраивает. То ли правда ничего не подозревает, то ли просто интеллигентно помалкивает.
Зато увидела младшего брата. За полгода, что мы не виделись, он заметно подрос. Стал лучше разговаривать, появились новые слова. Забавный такой мальчишка. Только чересчур серьёзный. Я бы сказала, не по годам серьёзный. Не сравнить с Никиткой и Иринкой. Попыталась пообщаться с братом, вовлечь его в игру, но ничего не получилось. Слишком редко мы видимся, слишком мало общаемся. Для Артёмки я чужая тётя. Мальчик дичился меня и жался к своей няне.
Отец не соизволил прибыть и к ужину. Зато меня ожидал небольшой сюрприз. В гости заехала мама с мужем. Как же я рада её видеть! Несмотря на наши более чем странные отношения, я по ней скучаю. Мы и раньше, когда я была ребёнком, мало общались. Она не из тех женщин, что ставят семью во главу интересов. А уж когда она развелась с отцом и вышла замуж за Егора, наши редкие встречи стали ещё более редкими. Обнимая её сейчас, удивляюсь её цветущему внешнему виду. Кажется, время для неё остановилось. Не выглядит она старше тридцати, хотя весной справила сорокалетие. Элегантная, ухоженная, с идеальной причёской и макияжем. Даже на фоне Веры, которая моложе её на тринадцать лет, мама смотрится более выигрышно.
– Ев, мне кажется, или ты похудела? – наобнимавшись вдоволь, мама слегка отстранилась от меня, чтобы внимательно рассмотреть со всех сторон, – и правда! Теперь кажется, что даже стала выше ростом. В твоём возрасте худоба ещё смотрится выигрышно. А вот я, если решу похудеть, буду напоминать сушёную воблу… Вера, ну что ты стоишь, как статуя, принеси нам чай! Что ты за хозяйка такая?
Удивительно, как мама умудряется всегда и везде быть в центре внимания. Даже теперь, в общем-то, придя в гости к Вере, она словно снова стала здесь хозяйкой. А Вера и не подумала возражать, послушно отправившись на кухню, выполнять её просьбу.
– Ну, рассказывай! Как у тебя дела? – спросила мама, усаживая меня на диван и сама садясь рядышком. Егор уселся чуть поодаль от нас, в кресло у окна, и занялся своим телефоном. В игрушки играет, или у него там дела какие-то? – мальчика себе ещё не завела?
Ух ты, сразу какие расспросы пошли! И не знаешь даже, что ответить. Почему-то в памяти всплыл Андрей. Мальчик? Мальчик. Да ещё какой! Только вот «завела себе» как-то не про него. И не в том отношении, как намекает мама. Я бы его скорее другом могла назвать, или товарищем по несчастью, или… Не знаю как ещё. Смешной, добрый, красивый, весёлый, заботливый. А как интересно наблюдать за его шуточной вознёй с племянниками. И как малышня его обожает. Сейчас, наверное, на аттракционах развлекаются. И я могла бы с ними быть. Вместо того, чтобы здесь торчать.
– Что так замечталась сразу? Значит, кто-то у тебя появился? – от мамы ничего не скроется. Ишь, какая наблюдательная. Но и я не собираюсь выдавать все свои секреты.
– Ваш чай, Марина Витальевна, – Вера, как заправская домработница, появилась в гостиной с подносом в руках. Ох, не думала, что когда-нибудь увижу такое. Ну мама, ну дрессировщик. Ей бы не цветочками заниматься, а открыть школу по воспитанию жён олигархов. Отбоя от желающих не будет.
– Спасибо, Вера, садись с нами, поболтаем, – мама милостливо улыбнулась, беря с подноса хрупкую фарфоровую чашечку. И кивнула Вере в сторону кресла. Подальше, впрочем, от Егора.
– Ну, так что насчёт кавалера? – с улыбкой прищурилась она, снова повернувшись ко мне. Так просто от своего не отступится. Интересно только, а с чего у неё в этот раз любопытство взыграло? Вроде раньше не особо интересовалась моей личной жизнью.
– Нет у меня никого!
Странно, но матушку, похоже, эта информация обрадовала. Вон как расплылась в довольной улыбке.
– Ну и не надо, значит. Правильно делаешь. Сначала об учёбе надо думать, а потом о глупостях всяких… Кстати, помнишь, я тебе говорила, что мы с Егором отдыхали в Тунисе? Чудесный отдых получился. А потом ещё и в Париж заехали. По пути, можно сказать, завернули. Два дня незабываемого шоппинга. Настоящий рай для женщины. Я там и тебе несколько обновок привезла. Примеришь?
А куда деваться? Она же всё равно не успокоится, пока не добьётся своего. Отправляюсь в свою комнату и вытряхиваю ворох вещей на кровать. Да уж, разгулялась мамуля. Куда мне столько? Я, конечно, как любая девушка, люблю красиво одеваться. Но куда мне ходить во всём этом великолепии? В универ на пары?
Одно из платьев, правда, мне особо понравилось. Шёлковое великолепие, можно так его назвать. Шёлк так обволакивает моё тело, каждый изгиб, каждую выпуклость. Невесомыми складками струитсяс талии и до колен. Насыщенного тёмно-синего цвета, от чего мои голубые глаза кажутся ещё ярче, а светлые волосы ещё светлее. Дополняет наряд тонкий шёлковый пояс, а по вырезу пришиты крошечные кристаллы. К нему бы ещё хрустальные туфельки, и можно сразу на бал. Золушка готова.
В том, что платье мне действительно идёт, и понимаю по неприкрытому восхищению, промелькнувшему во взгляде Егора. Значит, понравилась. К сожалению, мама тоже это замечает, и тут же поспешно собирается домой. Смешно, право слово. Неужели она всерьёз считает, что я собираюсь уводить у неё мужа?
Вечером, когда уже лежала в кровати и смотрела второй сезон «Игры престолов» на компьютере, неожиданно пришло сообщение на телефон. Кто это может быть? Вика соскучилась по любимой соседке? А нет, это не Вика.
«Добрый вечер, не спишь ещё? Повидалась с родителями? А мы сегодня все аттракционы опробовали. Жаль только, что без тебя. Надеюсь, в следующий раз не откажешься.»
Андрей! Сердце непривычно заныло. Как они там повеселились? И как бы мне хотелось пойти вместе с ними. Там наверняка было настоящее, живое веселье. Не то, что в этом склепе. Все сидят по своим комнатам, и в доме царит прямо-таки гробовая тишина. Отец приехал только двадцать минут назад, да и то ко мне не зашёл, не поздоровался. Как будто меня здесь и нет.
«Не сплю. Уже хочу обратно. Надоело здесь всё. Оченьхотела поехать с вами. Люблю аттракционы. Надеюсь, что ещё позовёте.»
Нажимаю «отправить» и, затаив дыхание, жду ответа. Ответ приходит очень скоро.
«Не переживай. Я тоже не люблю слишком часто ездить к родителям. Достают своими расспросами и переживаниями. Но тут никуда не денешься. Только потерпеть. Сил тебе, Ева. Спокойной ночи.»
И смешной такой смайлик-обнимашка. Какой миленький! Даже сама не заметила, как в порыве чувств телефон обняла. А когда заметила, то сразу его отбросила в сторону. Ещё чего не хватало. С телефонами обниматься.
